Текст книги "Меж двух мгновений Вечности (СИ)"

Автор книги: Владимир Карман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Зачем убили? На мороз вынесли. Он там лежит, как вот этот. Так и будет лежать, пока они не пожалеют. А они не пожалеют. У них жалости нет. Вот если он им понадобится, тогда оживят. А мы не такие. Нам всех жалко. Даже анимеров. Хотя анимер нам, конечно, нужен.

От двух-трех человек мы и сами отобьёмся. У нас патронов хватит и на десять. А если их больше припрётся? А то ещё и местные могут потребовать представиться. А с анимером нам никто не страшен. Он только на них зыркнет, они и присмиреют. А другие анимеры его поддержат. Высшая раса. Сами друг дружку могут хоть стрелять, хоть на мороз, а нам их трогать нельзя.

Последнее он сказал почти с сожалением. Крот уже начал разбираться в особенностях устройство местного общества. Холода и недостаток энергии сделали анимеров – хозяев планеты до всемирной катастрофы – пусть и привилегированной, но беспомощной кастой. Все их технические и цивилизационные преимущества были сведены холодами в одночасье на нет. На самом деле, как управлять миром, если нет возможности слезть с печки? И в результате этого группа бесстатусных человеческих индивидумов, натасканных сюда с непонятной целью в разные эпохи – были здесь и недавно доставленные и потомки тех, кого утащили ещё лет сто назад – получили огромное преимущество. Вот только как распорядиться своим преимуществом, они ещё не сообразили. Стихийно организуются, создают какие-то структуры, заимствуя формы из социальной практики, усвоенной на Земле. Но материальной основы у этого сообщества нет. На самом деле, кустарное производство, имитирующее кузнечное или слесарное ремесло, стать экономической основой не может. Любой средневековый ремесленник превосходит местного кустаря и умением, и знаниями. Есть огромный массив высокоразвитого производства анимеров, в данный момент в буквальном смысле замороженного. Да что с этого толку? Даже если бы удалось запустить его, кто сможет разобраться с этим хозяйством? А как запустить, если вся энергетика здесь была солнечная?

О сельском хозяйстве и говорить нечего. Какое сельское хозяйство в условиях вечной зимы? Или невечной? Тоже вопрос, очень отдельный, а что дальше? Даже если потеплеет. Деревья, наверняка, погибли. Животные, допустим, воспрянут. Хотя не факт. Если потепление будет вялым, затянутым, то вымрут от голода. А многотонные трупы? Это источник инфекций. Апокалипсис.

– Да, – согласился Крот, – анимер нам нужен позарез.

– Ты только меня слушайся, – наставлял его Петька, – я знаю, как делать. Я уже воскрешал.

– Да ну?

– Не только я, конечно. Я помогал. Дрова таскал. И видел, как надо. Нельзя сразу сильно топить. Надо потихоньку. Иначе ханурики ему будут. И надо руки и ноги отдельно греть, чтобы одновременно нагревался. А то кровь не протолкнётся. Так анимер говорил, который главным был, когда оживляли там одного.

– Вот ведь припахал, салага, – ворчал Крот, таская дрова.

Потом они налили в ёмкость воды, принесли песка. Петька разложил заранее сшитые мешочки. Аккуратно растопили печку, надымили, конечно. Но вскоре тяга наладилась. И дело пошло. Часа через два стало заметно теплей, анимер начал подавать признаки жизни: задвигал глазами, ещё примерно через час заворочался, зашевелился.

– Ну вот, – обрадовался Петька, – ожил.

– Ну-ну. Только не выживет он всё одно.

– Это почему?

– В детстве мы как-то наловили ящериц, поселили их в пустом аквариуме, а они вскорости передохли. Им ультрафиолет нужен. Солнышко. Иначе они болеют рахитом. Понял?

– Правильно! Ты правду сказал! Я сейчас.

Петька куда-то убежал и вернулся с серебристым диском полметра в диаметре. Пошарил глазами по стене, а потом, взобравшись на лежанку с ногами, приспособил его над лежанкой.

– Лампа такая, – объяснил он, – вот только включить нельзя. Энергии-то нет. У них вся энергия от солнышка. И сами они от солнышка. А такое они включали, если из дома неохота было выходить. Или некогда. Не всё же время загорать на крыше. У тебя много батареек?

– Сейчас. А то я им применения не найду. Да и вообще, зря мы его оживляем. Не от холода, так от рахита помрёт.

– А всё равно, – отмахнулся тот. – Пускай хоть немного поживёт.

– Ну, пускай поживёт, раз ты настаиваешь.

Глава десятая

Местные воспринимали рабочих эйпов как инвентарь и не обращали на них внимания. Поэтому на Поля, который словно растворился в темноте водоприёмника, внимания не обращали. Боевых, конечно, опасались, но пересекаться мэнам, если они не ходили по острой надобности в анимер-городок, с ними практически не приходилось. И, если твёрдо придерживаться правила, не суйся туда, где эйп несёт службу – ничего он тебе не сделает. Или, если доходчивей: 'Не влезай – убьёт'. Так что даже обнаружить появление нового эйпа, которые были для них все на одно, если так можно выразиться, лицо, аборигены не могли, а уж догадаться о том, что он связан с пришельцем, тем более.

Антуан сразу же включился в работу. Он жил у Толяна не столько на правах гостя, сколько на правах помощника – помогал ему в обслуживании и контролировании водоснабжения. Система подачи воды была предельно проста – самотек. Часть воды стекало в поселок к людям, часть в поселение анимеров, которое было углублено в грунт. Там у них до звезды располагались то ли склады, то ли производственные помещения. После того, как наступили холода, анимеры переместились туда, покинув свой огромный небоскреб и заполнили подвалы, согревающиеся природным теплом слабоактивного вулкана, у подножья которого размещалось поселение. Вулкан был такой вялый, что даже падение метеорита его не взбодрило. Впрочем, метеорит упал где-то в другом полушарии и последствия этого падения здесь проявились только как опосредствованные – в виде нескольких дней штормового ветра, последовавшего затем загрязнения атмосферы и связанным с этим резким похолоданием.

Анимеров в поселении, как утверждал Толян, было немного: самое большое – полтыщи. Людей почти в два раза больше, потому что человеческое поселение существовало уже лет двести и плодовитость у людей была значительно выше, чем у хозяев планеты, которые строго выдерживали нормы рождаемости.

Три дня Антуан отдыхал. И осматривался. Ходил вслед за Толяном по 'набережной', проверял уровень воды, следил за тем, чтобы сток был ровным, вместе с бэрами под неодобрительно ехиные реплики своего работодателя чистил сменный резервуар: воду заливали по очереди в два, не связанные меж собой бассейна. После того, как вода полностью стекала в трубу, на дне оставалось много разной ерунды: мелкие камешки и ракушки, водоросли и значительный слой песка. Всё это выгребалось и выбрасывалось наружу. Рыбу вынимали раньше, пока ещё оставалось немного воды. Этим занимался лично Толян.

Поль отлично выполнял свою роль, копируя сотоварища. Внешне они, казалось, ничем не отличались, но даже издалека Антуан сразу узнавал своего. После работы он подкармливал его: болтушку Толяну выдавали на одного бэра, да и без твёрдой пищи Поль уже не мог обходиться. С Толяновым бэром контакта установить не удавалось. Он отвечал односложно – не был предназначен для разговоров: в его функции входило только понимание и выполнение команд. Поль же рассказал много интересного. Он обошёл окрестности пещеры и обнаружил несколько отходящих от неё коридоров. Правда, все они заканчивались тупиками. Была еще узкая, уходящая в глубины, щель, из которой поднимался в пещеру горячий воздух. А вот прохода в так называемое 'метро', по которому в своё время вернулся после встречи с анимером Крот, обнаружить не удалось.

Вечером третьего дня в каптёрку заглянул Базиль. Вежливо поздоровался у порога, вытер ноги о коврик, присел у стола. Толян засуетился по поводу ужина, время от времени бросая на гостя короткие выжидательные взгляды. Тот вздохнул, покрутил головой.

– Нет, не нашли. Как в воду канул. – хмыкнул неодобрительно по поводу сказанного, добавил, выправляя фразу, – как в снег. В воду теперь и не канешь. Если только у тебя. Ты не суетись, я поужинал.

– А чаю?

– Чаю можно.

Толян поставил на столик чашки, жестяной чайник, ещё гудящий, испускающий тонкую струйку пара из носика, и исчез.

– Вопрос с мэром я решил, – сказал Базиль. – Костюм твой водолазный у меня.

– Да Бог с ним, – махнул рукой Антуан. – Это не выходной костюм. Входной.

Базиль покивал. Осторожно уточнил:

– А на выход что-то есть?

– Думаю, анимер выход мне обеспечит.

– Он даже не знает, что ты здесь. – вздохнул Базиль.

– Вот... А это не очень красиво. Пришёл молчком, сижу тут, чаи распиваю, а засвидетельствовать почтение? По такому случаю можно будет и разбудить... Вот вы, как знаток местных обычаев, как полагаете, вежливо ли будет разбудить?

– Разбудить-то можно. Только сначала найти надо. Ты его узнаешь? А то ведь и не того разбудишь. – Базиль хрипло засмеялся, а отсмеявшись добавил серьёзно, – да и где его искать неизвестно.

– И эйпы не знают?

– Они-то, может и знают, только они неразговорчивые.

– Тогда отложим визит.

Базиль взглянул остро, напряженно...

– На несколько дней, – ответил ему улыбкой Антуан. – Я пока занят. Помогаю нашему другу Анатолю чистить бассейн. Скоро должна поступить новая партия воды. Вот освобожусь, тогда и пойдём.

– Надо придумать повод. Зачем мы туда пойдём? Так просто не пустят.

– А если без разрешения? Просто осмотреться.

– На пулю нарвёмся. Территория охраняется. Да и где ты там искать будешь? Зайдёшь на территорию и что? А осмотреться – вот план, осматривайся.

Базиль развернул лист, на котором явно без использования линейки и других чертежных инструментов был изображён чертёж какой-то застройки.

– Это их небоскрёб, но там сейчас никто не живёт. Они переместились в туннели. Крестиками входы туда обозначены. Кружки – это посты. Там бэры. Если нет пропуска – стреляют без предупреждения.

– Они что, документы проверяют?

– Нет, конечно. Выдадут электронный пропуск. Он отвечает на запросы 'свой-чужой'. И доставать не надо.

– Если вдруг он станет не активным, то пристрелят без предупреждения?

– Говорят, что так.

– Ловко. А это что?

– Не знаю. Склады, может быть, или ангары. А – вот в этом, самом большом, у них аэроплайты стоят. Раньше стояли, как я помню. Дежурные. У них там почти у всех свои леталки, ну а тут те, что нужны для общественных всяких дел.

– На всякий пожарный? Понятно. Завести сможешь?

– Нас не допускали. Да и они же не заправлены.

– Ты уверен? Ты же говоришь, что у них есть запас энергии. Почему бы аварийку не держать наготове? Впрочем, об этом потом. Первым делом нам надо выяснить, где наш анимер. Затем вытащить его оттуда. Ну и оживить. Кстати, ты сумеешь оживить?

– Не знаю. Говорят, надо просто внести в тепло.

– А если не просто? Может быть, надо какой-то температурный режим выдерживать?

– Ну можно штук пять вынести и по очереди их оживлять...

– Каких пять? Так что он там на морозе не один?

– В том-то и дело. Они ведь половину своих, когда вопрос встал о выживании, на холод вынесли. Прикинули сколько их сможет в тех условиях комфортно существовать и провели на этой цифре черту. Кто ниже по статусу, того усыпили.

– Наш что по статусу не прошёл?

– По статусу он хорошо прошёл. Они его потом убрали.

– Обрадовал ты меня. Если их там сотни, как же мы своего узнаем? Ты же понимаешь, что теперь поиск становится практически бессмысленным? Каждого найденного будем оживлять и спрашивать, не он ли тот, кто нам нужен?

Базиль вздохнул.

– В том-то и дело, что никак не узнать. Они разные все, но только мы их лица распознавать не умеем. Да и кто ж его видел? Я не видел.

– Толян видел.

– Анатоль? Да. Он видел... Это хороший вариант. Но как туда пройти?

– Надо предложить анимерам что-то такое, от чего они не смогут отказаться.

– Что ты им предложишь? Если только себя в качестве мэра? От нынешнего ни им, ни нам толку нет.

– Мэром я ещё не был, – задумчиво проговорил Антуан. – Почему бы не попробовать себя на муниципальном поприще? Должность мэра – неплохое начало карьеры. А куда старого денем?

– Переизберём. У нас демократия.

– Демократия, это не всегда хорошо, но иногда – удобно. Давай так, я подумаю над избирательной программой. Верней, назначательной – для анимеров. А через два дня встретимся и обсудим.

– Согласен. Только я не представляю, что мы им можем предложить. Вот если бы ты солнце вернул, тогда бы...

– Вот это нам меньше всего надо. Зачем нам возвращение их могущества. Ещё чайку? У нас вода не по карточкам. Пользуемся преимуществами служебного положения.

– Да, с водой – питьевой водой – плохо. – согласился Базиль, придвигая кружку, – на поселок подачу уменьшили. Люди снег топят, очищают, как могут. Но разве очистишь? Болеют многие...

– А ты говоришь, что нет возможности для интересных предложений. Вот и тема.

– Где ж взять воду? Под землёй – вонючая. Снег – грязный.

– Зато здесь чистая. Относительно. Угощайся.

Глава одиннадцатая

Петька взялся за дело с большим энтузиазмом, и Крот, усевшись в сторонке на нечто, напоминающее кресло, предоставил парню свободу действий, касающихся реанимации хозяина дома. Пацан увлеченно нагонял температуру в помещении, подбрасывая дрова в печурку, обкладывал анимера подогретыми кусками металла, выпросив у Крота его часы, внимательно следил за показаниями термометра. Когда температура в помещении достигла плюс двенадцати, анимер, пошатываясь, уселся на лежанке, поджав под себя задние ноги. Время от времени он резко вздрагивал, но когда воздух прогрелся до семнадцати градусов, свесил ноги и уселся, чуть откинувшись и оперевшись на руки. Через некоторое время принялся быстро и резко поворачивать голову, при этом совершенно непонятно было осматривается ли он, или же движения совершаются конвульсивно, из-за непроизвольного сокращения мышц.

– Задергался, – прошептал Петька. – Сейчас совсем оживёт, только ещё немножко согреется.

Он поспешно подкинул дров в печку и встал, повернувшись лицом к анимеру, при этом на лице его появилось выражение унылой почтительности.

– Ты чего? – заинтересовался Крот.

– Очухается сейчас, – тем же полушёпотом ответил пацан, взглядом словно вытягивая Крота из кресла, чтобы он поднялся тоже.

Тот посмотрел на него удивленно и покачал головой, мол, и не стыдно?

Петька смутился и даже присел на секунду, но анимер закашлялся, и пацан снова поднялся. Вздохнул, виновато оглянулся на Крота, и прокашлял что-то анимеру в ответ.

– Недоволен, – пояснил Петька. – Не пойму, что он там говорит. Что-то не по его.

– Ну ты прямо так сразу смысл искать... Пусть в себя придёт. Ему сейчас хуже, чем с похмелья.

Анимер поднялся, чуть пошатываясь. Опять что-то закашлял.

– Спрашивает, кто мы.

– Ну и как ты ему это объяснишь? Хватит знаний? – поинтересовался Крот.

Петька отрицательно помотал головой.

– Ну вот. Так что и не озадачивай себя втуне. Спроси-ка лучше, есть он будет?

Петька замялся. Потом объяснил:

– Спрашивать нельзя. Они только спрашивают. А мы отвечаем. Ну, если разрешат, тогда, конечно, можно говорить.

– А тогда пускай голодным сидит. И если он тебя с голодухе съест, я не виноват.

Петька приободрился и закашлял в нарушение этикета: видно было, что измучился, подбирая кх-кх поделикатней.

Анимер ответил коротко, и, как показалось Кроту, сердито. Парень с опаской посмотрел на длинные когтистые лапы, и поспешно прокашлял несколько заученных выражений, обозначающих формулу почтения.

Анимер, не обращая больше на него внимания, пошатываясь, переместился к стене, покопался в шкафчике, вынул оттуда небольшое устройство, пристроил его на черепе и, повернувшись к Кроту, зашёлся в кашле.

– Чьи вы? Какому клану служите? Как попали в дом? – перевёл транслейтор на английский. Насколько был хорош этот английский, Крот ощенить не мог, а вот интонация была выразительно недовольной – и, видно, предельно точно передавала ту, с которой анимер выкашливал своё недовольство.

Петька стрельнул глазами в сторону двери, прикидывая пути отступления, но дорога лежала мимо кресла, на котором восседал Крот, с любопытством наблюдавший за происходящим. Как видно, его вполне устраивала роль зрителя, во всяком случае, включаться в диалог он не собирался. Петька, которому показалось, что ситауция очень уж накалилась, не выдержал и принялся объясняться:

– Мы тебя спасли. – начал он голосом достаточно твёрдым, хотя и несколько в более высоком диапазоне, чем обычно. – Ты умирал. Мы принесли тебе тепло, и теперь ты можешь ходить. Если мы не будем делать тепло, ты не сможешь ходить.

Эти рассуждения анмера, кажется, успокоили.

– Теперь вы будете обслуживать меня? Пусть будет так. Кто прислал вас?

– Ты не понял, приятель, – заговорил Крот по-русски.

Анимер дёрнулся, коснулся когтём прибора, видно, что-то подстраивая. Повернул голову в сторону Крота. И тот продолжил.

– Ты не понял, но я терпеливо разъясню тебе то, что происходит. Это мы разрешаем тебе греться возле нашего огня. Нам тебя жалко, и поэтому мы дарим тебе жизнь. Но это твой дом. Ты здесь хозяин. А если ты возражаешь, мы уйдём.

Анимер чуть наклонился вперед, выставив перед собой лапы с острыми коготками, и замер, словно принял боевую позицию. Крот, не вставая, положил руку на кобуру. Петька тоже принял мужественный вид, однако никаких движений, которые могли бы усилить впечатление от его мужественности, не сделал.

– Ты разговариваешь ни как мэн. – ответил анимер, и в интонации транслейтора прозвучало неподдельное удивление. – Ты разговариваешь, как равный.

– Вот тут ты ошибся. Какая же ты мне ровня, если от меня зависит, будешь ты жить, или нет?

– Ты не можешь мне приказывать. – неуверенно возразил анимер, – ты должен выполнять мои приказания.

– Жить хочешь? – спросил Крот жёстко.

– Хочу. – ответ прозвучал мгновенно. – Но это не правильно. Ты не можешь командовать.

– Ты же видишь, что могу.

Петька вмешался, обратившись к анимеру:

– Он же выше тебя, значит, главней. У вас ведь как? Кто выше – тот и старше.

Как ни странно, но анимера, такой ответ удовлетворил. Это примиряло его с ситуацией. Крот возражать не стал – со стороны видней. Может быть и выше, не меряться же ростом.

– Принеси-ка, Петро, ещё дровишек, мы с анимером, кажется, поладили. – Он убрал руку с кобуры, – а вы, анимер, садитесь, поговорим.

Видимо, лингвосистема, которой пользовался анимер, обладала функцией самообучения, потому что разговор почти сразу наладился. Крот вкратце изложил анимеру обстановку вокруг его жилья, не вдаваясь в подробности, сообщил, что попали они сюда случайно и этим спасли свою жизнь. А теперь вот, готовы спасти и его. Добавил, что выбирать не приходится, и теперь им надо держаться вместе.

Анимер держаться вместе согласился и, в свою очередь, рассказал, что бурю и начало похолодания он с двумя бэрами пережил благополучно. Но, когда буря утихла, солнце не появлялось. А потом стало холодать. Некоторое время энергии хватало на то, чтобы дом жил и обслуживал его, но когда энергия иссякла, системы жизнеобеспечения стали выходить из строя. Что творилось в других местах, узнать он не смог – пропала связь. Улететь не получилось: с приборов исчезла навигационная сетка. А потом анимер начал терять силы и погрузился в забытьё, которое ощущал только в самом начале. Как понял Крот, понятия 'холод' для анимера не существовало: он ощущал его как некомфортность, слабость. А когда пришёл в себя – увидел их. Мэнам нельзя находиться в доме анимера, если он не позвал их. Поэтому он так непочтительно и повёл себя поначалу. Но, когда понял, что полностью зависит от них, решил, что такое поведение не рационально. Он готов принять их как равных. Они спасли его и только они могут его уберечь от беспамятства.

– Это хорошо, что мы договорились, – одобрил его решение Крот. – По отдельности нам не выжить.

– Ты воин?

– Да. А ты?

– Собиратель древностей.

– Как это?

– Я упорядочиваю материальные факторы прошлого, воссоединяю их в системы. Закладываю информацию в хранилище памяти. А когда это необходимо, воспроизвожу её виртуально или реально.

– Директор музея?

Анимер послушал перевод, ответил:

– В памяти транслейтора есть ещё одно определение моей профессии: историк-реставратор. Но ты прав, я изучаю и не подлежащие восстановлению остатки былых времен. Даже если они не могут быть соединены в целое и исполнять своё назначение. Пусть эти обломки не имеют практической ценности, однако могут помочь восстановить представления о принципах действия и применения исчезнувших механизмов и предметов обихода.

– Я думаю, что музей – это нечто большее, чем реставрационная мастерская, – возразил Крот. Разве какой-то предмет не вызывает у тебя переживаний, связанных с воспоминаниями, даже если ты не представляешь, как использовать его?

– Переживаний? – анимер, кажется, не понял значения этого слова. Он словно запнулся на долю секунды, а вместе с ним запнулся и переводчик, а потом добавил, – ценность любого предмета можно определить лишь эффективностью и необходимостью в его применении. Для меня, как историка, важно понять его значение в тот период, когда он использовался. Если же я не могу установить его практического применения, то я откладываю работу с ним до накопления материала, который позволит мне найти значение изучаемого предмета и его соотношения с другими предметами.

– А если, допустим, твой дед, держал в руках, этот самый предмет. И этот предмет, пусть даже и не работающий, перешёл к тебе. Как память.

– Я изучал человеческую культуру. Я понимаю, что ты имеешь ввиду. Но для нас понятие родства воспринимается по-другому. Это лишь система исчисления, позволяющая определить место в структуре сообщества.

– Ну как же... А мать? У тебя есть мать.

– Особь, отложившая яйцо? Как же её может не быть? Ты нелогичен.

– Да, наверное. Где она, эта особь?

– Как я могу знать? Яйца все одинаковы. Те, что отсортированы для воспроизводства, помещаются в инкубейт.

– А остальные?

– Утилизируются. Органика нужна во многих видах производства, применяется для приготовления пищевых добавок.

Петька, перестав шурудить в печке, смотрел на анимера с ужасом.

– Понял, на руках тебя в детстве не качали и песенок тебе не пели, – с грустью констатировал Крот.

– Зачем это делать?

– Ты прав. Впрочем, меня тоже не качали и песенок мне тоже не пели. Если только в самом начале, но я этого не помню. Видишь, как много у нас с тобой общего? И где твой музей?

– Туда будет трудно добраться. И он теперь не живой. Наша цивилизация зависит от солнца. Мы сами, наша техника. Источник всего – солнечные лучи. Приборы, конечно, работают от электричества, но генерируется оно благодаря солнечным батареям. Генерировалось. Вот уже почти сорок тысяч лет мы используем единственный вид энергии. Когда-то давно наша цивилизация пользовалась и другими источниками.

– Нефть? Уголь?

Анимер некоторое время молчал. Кажется, переводчик не нашёл нужного слова. Потом ответил:

– Мы не пользовались углеводородами. Мы оставили их для вас. У меня получилось пошутить?

– Получилось, – ответил Крот задумчиво. – Наверное.

– Мы дети солнца. И с самого начала наша история связано со светилом. Нашей истории, зафиксированной истории, сто тысяч лет. Дописьменной – несколько миллионов. Я изучал историю современной Земли. Она короткая и неразумная. У нас разная психофизиологическая основа. Мы установили, что уровень развития, достигнутый нами, достаточный для комфортного существования и решили остановить его развитие. Были остановлены все изыскания и все научные проекты, которые ведут к разрушению цивилизации. Гармоничное сосуществование с миром стало главным нашим принципом. Для того, чтобы его гарантировать, была рассчитана адекватная численность населения. Регулировать воспроизводство нам просто – яйцекладка позволяет делать это безболезненно. Мы учли всё. Мы умели управлять погодой, при помощи достигнутого уровня развития могли обеспечить выживание цивилизации в условиях резкого похолодания. Во всех удобных местах поверхности были покрыты фотоэлектрическими элементами, преобразующими свет в электричество. Такие комплексы расположены... Были расположены главным образом в местах, лишённых растительности. Они были мобильны и могли свободно перемещаться в любую точку. Когда происходили, а такое иногда случалось, серьёзные изменения в природе, то приёмники солнечной энергии перемещались в районы, где солярное воздействие было более интенсивное. Мы добились того, что коэффициент полезного действия энергетических установок превышал девяносто процентов. Беспроводная подача энергии позволяла поставлять электричество почти без потерь на любой объект в любую точку планеты. Мы постоянно находили новые способы экономного использования энергии. Мы учитывали перемены в погодных условиях, как кратковременные, так и кардинальные. Эти изменения отслеживались специальными станциями и по их данным составлялись планы перемещения поглощающих ёмкостей. Но мы не учли того, что Солнце может стать недоступным. Шанс падения астероида был ничтожно мал – один к десяти миллионам. Наша цивилизация слишком рациона, чтобы учитывать те несущественные корреляции, на которые мы не в состоянии воздействовать. Это не только столкновение с астероидом, это и процессы, происходящие в недрах Солнца, это метаморфозы, связанные с исчезновением магнитного поля, подобно тому, что произошло двести миллионов лет назад, когда погибло две трети всех живых существ. Здравый смысл говорил за то, что это наименьшее из возможных бед, поскольку возможность её ничтожно мала. И тратить ресурсы, чтобы предотвратить то, что, скорей всего, никогда не произойдет – нерационально.

– Но вот произошло...

– Наша планета, – анимер, казалось, не обратил внимания на слова Крота, – лучше сказать 'планета нашего периода' представляла из себя идеальный экологический ареал.

– Парк юрского периода...

– Парк. Чистая энергия, получаемая из неиссякаемого источника. Преобразователи имели высочайшую производительность. Ты спрашивал про углероды. У нас не было необходимости в их использовании. Я изучал развитие производства на Земле. Два элемента у вас постоянно подстегивали развитие производственной деятельности: рост потребления и военное противостояние. Ни того, ни другого у нас нет. Мы не нуждаемся в одежде и не изощряемся в потреблении. Роскошь и излишества – не рациональны.

– У вас нет развития, нет войн, нет государств?

– Они не нужны. Нам нечего делить и не за что воевать. У каждого из нас было всё, что необходимо для комфортного существования. Нас немного, и мы не мешали друг другу. Наши поселения разбросаны по всей планете. Это небольшие поселения, и очень много таких уединенных жилищ, как моё. Система коммуникаций была у нас хорошо развита. Каждый жилой комплекс полностью автономен. И вся остальная планета – дикий, нетронутый край. Так было, но теперь всё погибло. Мне повезло: меня нашли вы. Другие же спят, не имея возможности пробудиться.

– Может, ещё и потеплеет. Днём уже не так темно, – неуверенно подал голос Петька. Он не рассчитывал, что анимер ответит, но тот ответил:

– Я не завидую их пробуждению. Проснуться в мертвой стране, среди гниющего бурелома и разлагающихся туш. Моё положение лучше.

Он повернулся к Кроту и продолжил:

– Этот дом имеет много возможностей. Чтобы реализовать их, нужна энергия. Мы должны найти способ получить энергию.

'Надо будет вывезти этого анимера на Землю. – подумал Крот. – Это шанс для него. И ещё хороший результат разведывательной операции. Вот только – как вывезти?

Крот не был удивлён услышанному. Может быть, потому, что был готов к чему-то подобному, и ошарашивающей неожиданностью для него эта информация не стала. Хотя, по сути, она являлась сенсацией. Мыслящие рептилии, а его собеседник – представитель цивилизации пресмыкающихся! Но слишком много было проблем практического толка, которые следовало начинать решать уже сейчас. Так что ему было не до отвлечённых размышлений – пускай этим занимаются учёные.

– Тебя как зовут? – спросил Крот анимера.

– Моё имя для тебя труднопроизносимо и я тут один, поэтому ты можешь называть меня просто анимером, это не создаст путаницы.

– Не по-человечески как-то, – возразил Крот.

Петька при этом прыснул, но тут же прикрыл рот ладонью.

– Да и в нашей компании могут появиться другие анимеры. Ты прав, твоего имени мне не выговорить. А если по должности? Ты ведь хранитель древностей? 'Хранитель' – как тебе?

Глава двенадцатая

Снега, снега, снега... За три года выпало столько снега, что его завалы стали настоящим бедствием. Посёлок, в который попал Антуан, завалило до крыш. Правда, и крыши здесь были не такие уж и высокие. Улицы ещё как-то пытались очищать, но вывозить снег было не на чем, и поэтому на участках возле домов, где раньше, до Звезды, были, видимо, огородики, возвышались его целые горы. Эти горы лишали людей жизненного пространства, ограничивали их физически, вселяли в душу чувство безнадежности и страх за завтрашний день. Если сегодня, чтобы проложить дорожку, надо было забрасывать снег на высоту человеческого роста, то что будет завтра? Антуан и Базиль пробирались по узкой улочке, огороженной с обеих сторон снежными валами. Редкие прохожие сторонились, прижимаясь к стенам снега. С Базилем почтительно здоровались, на Антуана посматривали с интересом. Он отметил, что лица у людей были серыми, взгляды тоскливо-равнодушные. Он вдруг подумал, что, наверное, многие болеют и умирают. Авитаминоз, цинга, что ещё? Да, если Солнце не появится в ближайшие год-два – люди начнут вымирать. Да уже вымирают. Раньше, когда светило солнышко и купол над анимер-городком и посёлком, влезшим на его территорию, ограждал разумных от всевозможных хищников, начиная от гигантских и заканчивая микроспопическими, опасности для здоровья не было. Как рассказывал Анатоль, и не болел никто. А теперь болеют и мрут 'без разбору'.

– Говори меньше, а то ещё ляпнешь чего, – прервал его размышления Базиль. – Отвечай на вопросы. По возможности только 'да' и 'нет'. И не вздумай по-анимерски чего-нибудь сказать. Если вдруг спросят, кто такой, но это вряд ли, отвечай, как и договорились, что состоишь в охране водосборника. Они проверять не будут, потому что всем верят на слово. Тем более, что им ничего не остаётся.

Куда они шли, понять было трудно – стена снега закрывала обзор. Но Антуан заметил, что дорога стала шире и вычищена она здесь была много лучше, чем в посёлке.

– А здесь кто чистит? – удивился Антуан.

– У них техника приспособлена. Под нее энергетическая квота выделяется. Из той энергии, которую они на Земле набирают. Там от Солнца заряжают аккумуляторы.

Свернув с центрального проспекта, они столкнулись с бэром. Он держался вполне миролюбиво, палить в них без предупреждения не стал, как это они обычно делают в боевой обстановке и на охраняемых объектах. Единственное, что отличало серьезность его намерений, направленный на них ствол автомата. Бэр несколько секунд стоял неподвижно, словно присматривался, а потом не спеша отвел ствол в сторону и уступил дорогу.