Текст книги "Охота на тринадцатого (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

Соавторы: Владислава Груэ
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Они?

– Они, они все! Где Клондайк, где Седьмой флот, где русские, где мы, где „тринадцатый“, наконец? Где, я спрашиваю?

– Думаю, для ответов вам лучше пройти в центр управления, сэр, – сдержанно высказался адъютант.

– Не знаешь, – вздохнул Штерн и направился к выходу. – А что ты вообще знаешь? Крыса штабная…

– Я знаю, что разработчики профессора Шнайдера предоставили рабочую версию спейс – валюты, – сухо проинформировал офицер. – Знаю результаты переговоров с основными финансовыми структурами Земли, потому что сам их проводил. Знаю промежуточные результаты исследований наших ученых по вопросам противодействия новым возможностям русских. Я много чего знаю, сэр, у меня обширный сектор личной ответственности.

– Извини, Ежи, я, кажется, не выспался, – пробормотал адмирал. – Пойдем в центр, посмотрим, куда мы летим. Автомат прихвати, может, там кого пристрелить потребуется. Да, и прикажи убрать трупы от входа, отсюда чувствую, как воняют!

Адмирал пер к центру управления прытко и целенаправленно, прекрасно ориентируясь в огромном корабле. Бойцы недавно введенных сфер противодесантной обороны едва успели расступиться, медлительные и неповоротливые в своей противопульной броне. Вскинулись в приветствии тяжелые штурмовые винтовки – рядовой состав космофлота относился к адмиралу с неприкрытым уважением, даже горничные сервис – груп приседали перед стариканом в очаровательных книксенах, тогда как адъютанта – между прочим, настоящего полковника! – в упор не замечали, никто двух пальцев к каскетке не приложил.

– Справятся с русским десантом? – вдруг резко спросил адмирал.

– Новые подразделения выглядят вполне профессиональными, – отозвался адъютант, ожидавший чего‑то такого. – Да, думаю, они справятся. Сэр.

В последнее время старик часто задавал неожиданные вопросы – и очень злился, когда получал уклончивый ответ. Адъютант сделал для себя определенные выводы и постарался быть готовым ко всему, по крайней мере, когда у адмирала в руках гранатометная труба, а за пазухой крупнокалиберный пистолет.

– „Нибелунгу“ противодесантный периметр не помог! – напомнил адмирал. – „Тринадцатый“ устроил там бойню. Э?

– Я заметил в вооружении бойцов зенитные ракеты, а за финишными диафрагмами осевых коридоров – „Торы“ малой мощности. Вы сделали из захвата „Нибелунга“ соответствующие выводы и усилили оборону – только это неприемлемое для внутренних помещений оружие, сэр!

– Глазастый! – одобрительно пробормотал Штерн. – И умный. Шефом разведки пойдешь?

Адъютант споткнулся на ровном месте.

– Шефом моей разведки, – торопливо уточнил адмирал. – Моей личной. Э? Я на флоте всю жизнь, сынок, и за это время успел обзавестись альтернативными структурами, подчиненными лично мне. У меня есть своя разведка и контрразведка, аналитики, финансисты, своя связь есть, а сейчас под видом бойцов сфер противодесантной обороны – и своя гвардия. Соглашайся по – хорошему, сынок. Все равно придется передавать эти структуры тебе, лучше осваивайся заранее!

– Почему? – выдавил адъютант.

– Я стар, ищу преемника, – честно сказал адмирал.

– Я не справлюсь.

– Знаю, – поморщился Штерн. – Никто не справится. Но ты по крайней мере не допустишь развала космофлота и гибели доверившихся мне людей – что обязательно произойдет, если власть попадет в руки карьеристов из штаба!

– Почему именно я? На флоте достаточно умных и профессиональных…

– И все они работают на меня! – отрезал Штерн. – Ежи, я не знаю, почему ты! Я вообще большинство своих решений могу объяснить через год после принятия и не менее чем тремя взаимоисключающими способами!

– Это неправда, сэр, – твердо сказал Радзивилл.

– Почему, почему… – проворчал адмирал. – Может, потому что ты из рожденных в космосе? И не просто из рожденных, но клон? И не просто клон, а… я не знаю, Ежи, действительно не знаю.

– Этого нет в моем личном деле, – напряженно сказал адъютант. – В Ставку не допускают клонов, мне чистили регистрацию.

– Зачем личное дело, когда я каждую вахту вижу твою рожу? – удивился Штерн. – На ней все написано! Вы, клоны, такие… такие правильные, что противно смотреть! Как ты организаторов покушения „присовокупил“, а? Так и вижу в твоих глазах комиссию по расследованию катастроф в космосе, они вот так же любят выискивать истинных виновников, правдолюбы…. А „Торы“ во внутренних помещениях, а? Как сразу вскинулся! Мог бы промолчать, между прочим, когда сам адмирал решил! Но нет, вы же, космачи, за общественное болеете! Правдолюбы…

– Без этого в космосе не выжить, – пожал плечами адъютант.

– … и на моих пилотесс не заглядываетесь, что просто здорово! – заключил Штерн. – Значит, после вахты вступишь в руководство, и не вздумай отказываться, застрелю!

Старик подарил адъютанту пристальный взгляд, развернулся и проследовал в центр управления, по пути раздраженно пнув декоративную дверь. Адъютант прошел за ним, мысленно соболезнуя незнакомым пока что любителям старины – адмирал дверей терпеть не мог.

– Ну, что тут у нас новенького?.. – пробормотал Штерн – и замер напротив тактической карты. Потом не оглядываясь поманил адъютанта пальцем.

Полковник Радзивилл из‑за плеча адмирала попробовал разобраться, что так удивило военного гения. Если карта не врала – что вообще‑то регулярно случалось – то „Клондайк“ в текущем времени величественно двигался по земной орбите в окружении целого роя российских боевых кораблей. Седьмой флот рассредоточенно следовал за пределами сферы эффективного поражения.

– Ежи! – неприятным голосом осведомился адмирал. – Как ты полагаешь, у нас достаточно плотности огня, чтоб разнести этот долбаный Клондайк?

– Сэр! – не сдержался адъютант. – Это наш Клондайк!

– Но плотности огня – достаточно? – рявкнул адмирал.

– Да, сэр. Думаю, что достаточно.

– Тогда почему мы не атакуем?!

– Потому что это наш Клондайк, адмирал! – возмущенно сказал дежурный офицер и поднялся из компенсатора. – Я – генерал Зееленбиндер, заместитель командующего Седьмым флотом! Мы нанесем удар по Клондайку, только если вы отдадите приказ лично! Атаковать собственную промышленную зону – безумная и лишенная смысла идея!

– Ах генерал Зееленбиндер, значит! – зловеще сказал Штерн, и адъютант снова посочувствовал дураку, установившему двери на входе в центр управления. – Целый заместитель командующего прославленным Седьмым флотом! А скажите, генерал, если целью является не Клондайк, то что мы тогда здесь делаем? Для чего‑то же вы привели сюда флот, пока я валялся без сознания?

Генерал побагровел и набычился. Адмирал Штерн с ласковой улыбкой наблюдал за метаморфозами его лица.

– Я выполнял приказ командующего флотом!

– Командующий погиб, – кротко сообщил Штерн.

– Да, он включился в игры за власть, что не делает ему чести как военному, – взяв себя в руки, с достоинством ответил генерал. – Но он сполна заплатил за свою ошибку. Приказ же его по сути верен! Мы не можем позволить русским безнаказанно угонять наш промышленный кластер!

– Не делает чести, – задумчиво пробормотал адмирал. – Значит, в вашем понимании честь военного – выполнять приказы и не лезть во властные игры… меня это устраивает, генерал. Зееленбиндер… Густав Зееленбиндер, отныне командующий Седьмым флотом – что мы можем сделать с русскими?

– Ну… это просто русские, сэр, – осторожно высказался генерал. – Плохо организованные, недостаточно вооруженные, ненадежные посудины. Думаю, мы можем сделать с ними всё.

Адмирал с сомнением покрутил головой.

– За последнее время мы много потеряли, – напомнил он. – Лидер – матка Пятого флота – в ремонтных доках. „Нибелунг“ потерян безвозвратно, а это был первоклассный корабль. „Один“ – в ремонтных доках. Три не самых слабых корабля Седьмого флота из последнего боя отправились прямиком туда же? „Локи“ и „Рейн“ – вообще в руках противника, развернулись против нас всей своей огневой мощью. И все это устроили нам малочисленные бунтовщики. А сейчас здесь собрался весь российский космофлот. И какая‑то неведомая сила притаилась там, под защитной сферой Клондайка. Притаилась – но готова в любой момент высунуться и ужалить. А мы все еще не знаем, как ей противостоять.

– Русские потеряли больше! – уверенно сказал генерал. – Мы бьем их раз за разом последние десятки лет. И у них бунт. Русских можно разбить поодиночке.

Адмирал, в задумчивости открыв рот, уставился на тактическую карту. С сомнением развернулся к радарным разверткам – и снова уставился на карту. Адъютант со своего места прекрасно видел то же, что и адмирал, и, если честно, не понимал, над чем так напряженно размышлять. Облако промышленного кластера, рядом туча российских кораблей, напротив – объединенные силы Пятого и Седьмого флотов, однозначно превосходящие русских в огневой мощи. Какие‑то еще соединения русских в глубине российского сектора, спещащие и не успевающие к пространству боя. И что тут думать? Бить надо! Видимо, генерал Зееленбиндер полагал так же, потому что встретился взглядом с адъютантом и пожал плечами.

– А дайте‑ка мне связь с Клондайком! – вдруг приказал адмирал.

– Сэр, мы не обменивались с русскими протоколами! – осторожно возразил дежурный офицер – связист.

– Это наш Клондайк, какие к дьяволу протоколы? – рявкнул адмирал раздраженно. – Просто дайте связь!

Связист пожал плечами и включил вызов. Когда в центре управления раздался мелодичный голос робота Клондайка, на его лице отразилось искреннее удивление.

– Идиоты русские даже не зашифровали линию! – доложил офицер. – Связь установлена! Сэр?

– Милочка, свяжи‑ка меня с русскими бунтовщиками, с кем‑нибудь из их старших! – распорядился адмирал.

– Адмирал Штерн, ваше внимание – большая честь для нас! – торжественно отозвалась коммуникативная программа. – В активном режиме сейчас находится комендант „Локи“, вызываю!

Видимо, робот установил соединение через какое‑то второстепенное или аварийное устройство, потому что девушка на экране удивленно подняла голову вверх. Адъютант, оказавшийся совсем рядом с экраном, мимолетно подивился миловидности и юности русской бунтовщицы. Образа милой девочки не портил даже русский десантный автомат, буднично висевший на хрупком плече.

– Клаудия, а ты что там делаешь в комендантах „Локи“? – пораженно воскликнул адмирал.

– А, сам адмирал Штерн! – с непонятной интонацией произнесла девушка и выключила за спиной развертку штабной программы. – Я тут руковожу, или не видите?

– А ничего, что ты – мой агент? – мгновенно разозлился адмирал.

– Сначала да, чуть не застрелили, а теперь – ничего, работаю! – с вызовом сказала Клаудия и сердито сверкнула серыми глазами в ответ. – Кто‑то должен, понимаете ли! „Локи“ – огромное хозяйство, за ним надо постоянно присматривать, а вы приказали уничтожить руководящий состав! Майор Быков в госпитале с пулей в легких, я пока что за него. Вы что‑то хотели сообщить, адмирал?

– Даже так? – пробормотал Штерн. – Ну хорошо… Девочка, передай своему руководству ультиматум. Пусть вернут Клондайк на место, и я гарантирую вашей верхушке политическое убежище в европейской империи. Им есть что мне предложить, мы договоримся. Слово адмирала.

– Я и есть сейчас руководство, – криво улыбнулась девушка и поправила ремень автомата. – Руководители бунта лично участвовали в боевых действиях, они погибли почти все. Так что можете обращаться прямо ко мне, не ошибетесь.

– Клаудия, ты же умная девочка, зачем с ними? – серьезно спросил адмирал.

– Хорошие люди должны помогать друг другу, иначе нам конец. А русские бунтовщики – очень хорошие люди, поверьте мне. Вот так все и произошло, адмирал.

– А я? – ревниво спросил адмирал. – Я разве не хороший?!

– А вы настоящее чудовище, Людвиг! Вы что сделали с несчастной влюбленной девочкой? Лючия от вас без ума, а вы послали вослед убийцу! Полная безнаказанность и вам затуманила голову, адмирал!

– Приказ на ликвидацию отдали русские! – мгновенно помрачнев, огрызнулся адмирал.

– Да я лично пристрелила ликвидатора! – рассердилась Клаудиа. – Он из ведомства фон Тирпица, я знаю! Две пули в ноги – хороший ответ старика на искреннюю любовь девочки! Адмирал Людвиг Штерн! Вам нечего искать здесь! Жители Клондайка и без вас прекрасно проживут, русские ребята проживут еще лучше! Лучше слетайте куда‑нибудь, завоюйте индийский сектор или азиатский, вам понравится!

– Я уже их завоевал! – гаркнул Штерн. – Ты отстала от жизни, дура! Я завоевал всех, теперь ваша очередь!

– Ну тогда что ж, тогда понятно, что не отстанете, – усмехнулась девушка. – Тогда добро пожаловать в ад, адмирал Штерн!

И изображение замерло. Адмирал враскачку подошел к экрану, вгляделся в ненавидящие глаза своей бывшей разведчицы, наставил на них гранатомет…

– Адмирал! – не сдержался адъютант. – Это очень неподходящее оружие для внутренних помещений!

– А жаль! – рявкнул старик. – Генерал Зееленбиндер! Действуйте! Разнесите русских в пыль, поодиночке, как принято у нас, европейцев!

– Яволь!

Шаг в вечность

„Локи“, оплот бунтовщикв

Стрелок плакал беззвучно, но оттого еще более страшно. „Товарищ император“ выключил вакуум – сварочник и отступил. К сердцу резко подкатила боль. Такой длинный список. Черный. Скорбный. Четкая каллиграфическая надпись „Александра Механик“ еле заметно дымилась, и офицер машинально потер сухие воспаленные глаза. Он так и не привык к дыму.

– Зачем она подорвалась? – потерянно спросил стрелок. – Можно же было дистанционно, как мы планировали? Зачем, Борис?

– Откуда нам знать? – буркнул старшина. – Это война, Олег. Может, она и не подрывалась. Сашка не такой человек, чтоб за просто так расстаться с жизнью.

– Тебе хорошо, – прошептал стрелок. – У тебя Олька живая. А мне как дальше жить?

– Как всем, Олежка, – процедил пилот. – Как всем. Сашка не одному тебе дорога.

– Не как всем! – всхлипнул стрелок. – Что, жалеете меня? Думаете, я дурак и не понимаю? У Сашки ракеты кончились, мне Ольга сказала! Ей центр управления нечем было рвать! И она включила несинхронизированные восьмерки, „Локи“ спасала вместо нас! Не могла она дистанционно без подготовки, дистанционно без подготовки только Борис может, да и то… Это я ее убил, секретностью своей, трусостью!

И стрелок взвыл.

Пилот поморщился, неуловимо сместился, стрелок резко замолчал и начал заваливаться.

– Отдохни, дорогой, не ори лишнего! – пилот обхватил друга и умело потащил к выходу из кают – компании.

– Давай‑ка, кэп, и ты двигай отсюда! – буркнул старшина. – Что‑то бледный. Чего вообще из госпиталя вылез? Помереть хочешь? Иди, не пялься на стену! Их не воскресить, понял? Никого не воскресить!

– Александра сама догадалась о ваших возможностях и кое‑что сумела повторить? – вдруг спросил офицер. – Или обучили?

– Талантливая девочка, – вздохнул старшина. – Ей бы ученым с мировым именем быть… но войне без разницы, кого убивать, гения или тупицу. Кэп, обучить – не главное! Главное – понять и суметь. Вспомни, как сам начинал. А она смогла не только понять, но и воспроизвести все наши трюки, еще и амазонкам показала!

– Все ли?

Старшина угрюмо улыбнулся и не ответил.

– Борис, необходимо поговорить без лишних ушей, – твердо сказал офицер. – Чтоб гарантированно без лишних. На „Локи“ это возможно?

Старшина осмотрелся – и отрицательно качнул головой.

– Тогда на Клондайке, – решил офицер. – В парке у госпиталя, мне там нравится.

На выходе из транспортной кишки на них накатили такие одуряющие запахи цветущих трав, что старшина с тревогой обернулся на офицера. Но „товарищ император“ шагал твердо, разве что болезненно сутулился, и точно не собирался терять сознание от астматического шока.

– Обманка, – бледно усмехнулся он. – В земных имитаторах – обманка, сплошная химия, я ее не переношу. А натуральное, как видишь, терпимо.

После чего шмыгнул носом и закашлялся. Старшина пригляделся и согласно кивнул головой: действительно, терпимо, хотя аллергическая астма налицо, куда б она делась.

Стрелок и пилот уже сидели на скамейке в парке, вроде бы успокоившиеся, только слишком бледные и серьезные.

– Буду краток, – тихо сообщил офицер. – Вы, ребята, конкретно засветились при штурме Клондайка. Слишком много людей знают, что именно вы разогнали кластер маршевыми двигателями, наплевав по ходу на ограничения базовой теории. Уверен, все заинтересованные стороны сделали соответствующие выводы и готовят пыточный столик. Настоящая, полная теория гравитационных преобразований Фридмана – бесценная добыча, ради нее и Клондайка не пожалеют. Извините, ребята, но вам надо исчезнуть. По крайней мере, капитан Михеев пришел именно к такому выводу. Он приготовил для вас комплекты новых документов, держите.

Офицер, ссутулившись, достал из нагрудного кармана вакуум – контейнер и передал старшине.

– Там все настоящее. Капитан Михеев как резидент трех секретных служб разных государств имеет право выдавать настоящие документы своим агентам под прикрытием, делал сам лично, в отчетности не проводил, маркеров секретных служб на них нет. Только вас хорошо знают на „Локи“, место службы придется менять. Распорядитесь шансом правильно.

Экипаж переглянулся.

– Побежденными мы бывали, – меланхолично заметил пилот. – Убитыми тоже. Предателями – нет. И не будем.

– Мы обещали не дезертировать, – твердо добавил старшина.

– Я ошибался, обвиняя вас в дезертирстве. Я…

– А, как пыточный столик замаячил, сразу дошло! – зло бросил стрелок.

– …я сильно испугался тогда за судьбу бунтовщиков, – неловко улыбнулся офицер. – Вот и хватался за любую возможность спасти доверившихся мне людей. Сейчас‑то понимаю, что должен был справляться сам. Вот, исправляю ошибку. Ребята, вы должны исчезнуть. Это приказ.

– Не, он что предлагает? – начал тихо закипать стрелок. – Сбежать, когда на Клондайк навалился весь космос, и жить где‑то спокойненько? Так, что ли?

– Я предлагаю убрать причину, по которой на Клондайк навалился весь космос! – рассердился офицер. – Валите отсюда немедленно! Потому что другой вариант – грохнуть вас на месте! Вместе с амазонками, которых вы втянули в свои секреты!

– Ты в наших делах тоже по самые уши, – лениво заметил пилот.

– И меня грохнуть! Иначе от нас не отстанут!

– От нас в любом случае не отстанут, – вздохнул старшина. – И дело не в только в полной теории гравитационных преобразований. Кэп, ты хоть понял сам, что сделал? Ничего ты не понял… Заложил основу новой силы, которая изменит мир, и хлопаешь тут невинно глазами… Сыны Даждь – бога для всего космоса такой раздражающий фактор, что Клондайк будут бить, пока не убьют всех, понял? А потом будут бить по обломкам, чтоб уничтожить даже память о произошедшем! Без нас сынам Даждь – бога точно конец!

– Я понял, – возразил офицер тихо. – Я давно понял, что без „тринадцатого“ нам конец. Потому и предлагаю вам… поменять место службы.

– Мы не „тринадцатый“! – поморщился старшина.

– А кто это знает? – улыбнулся офицер.

Экипаж снова переглянулся.

– Ну, мы подумаем, – неохотно протянул пилот.

– Кэп, если что, ты с нами, – предупредил стрелок. – И это даже не обсуждается!

– Я лидер мятежа, мне уходить некуда… – бледно улыбнулся офицер.

– На пыточный столик попадешь, запоешь по – другому, да поздно будет!

– … и незачем.

И офицер улыбнулся странной, какой‑то очень светлой и грустной улыбкой.

Последовало долгое молчание. Потом экипаж встал.

– В связи с открывшимися новыми обстоятельствами разрешите представиться, – сказал старшина.

Взлетели к пилоткам ладони.

– Борис Фролов. Сергей Ридный. Олег Демьяненко.

– А вместе – команда Фридман? – понимающе кивнул офицер. – Бессмертные, значит? Кто такой Ман?

– Да был один жучара, – неопределенно сказал стрелок.

– Всё? – осведомился офицер холодно. – Все секреты?

– А как же! – сказал стрелок с честным видом.

– Олег…

Стрелок мученически вздохнул и снова кинул ладонь к пилотке:

– Проект „Кроссинговер“, единственная удачная конфигурация. Теперь точно всё, товарищ младший лейтенант. Выпотрошили вы нас.

– Тройное скрещивание, параллельные переносы, убойный набор хромосом, супергениальность… понятно. Но как‑то ты, Олег, выглядишь безобидно, на вторых ролях… главный в команде, что ли?

Стрелок с видимым усилием кивнул головой. Ему явно было не по себе оглашать секретную информацию.

– А как так вышло, что теорию Фридмана никто не знает, кроме вас?

– Да был один жучара! – махнул рукой стрелок. – Такой… оборотистый. Его работа.

– И где он?

– Нету, – честно сказал стрелок.

– Товарищ младший лейтенант, ну зачем человечеству настоящая теория Фридмана? – серьезно сказал старшина. – С тем, что есть, не разобрались, даже астероидный пояс не освоили толком, сразу воевать начали. Человечеству себя бы изучить поглубже, не физику, физики нам за глаза на ближайшую тысячу лет.

Офицер с подозрением оглядел экипаж. Еще с академии он точно знал, что научное доминирование какой‑либо группы в мире глобальных коммуникаций невозможно, однако ему явно пытались втереть нечто противоположное… Супергении ответили ему открытыми честными взглядами.

– Доберусь я до вас! – пообещал офицер привычно.

– Товарищ младший лейтенант, – решился стрелок. – Ну а вы кто? Откройте личико! Мы‑то перед вами стоим обнаженными!

Офицер подумал – и с трудом поднял ладонь к пилотке:

– Георгий-425–24–11а-21. Проект „Кроссинговер“, неудачная конфигурация, как полагаю.

– Это как?!

– Да не знаю я, только догадки строю, – пожал плечами офицер. – Ну был у вас в группе ушлый тип, который ни черта не умел, но присвоил всю вашу славу, авторские гонорары и премии? Был. Такие везде есть. Вот и в проекте „Кроссинговер“ кто‑то был, любитель присваивать. Когда выяснилось, что гения недостаточно родить, проект захирел без финансирования. Ну и кто‑то все наработки, весь генетический материал распродал по инкубаторам – и наверняка неплохо обогатился, в отличие от проекта. Я – из той партии. По косвенным признакам, амазонки тоже.

– Откуда информация? – недоверчиво спросил старшина.

– От меня. Я и есть тот генетический материал. Мне пять лет было, когда в двадцать четвертый инкубатор попал, но я все помню от рождения, такая у меня особенность памяти.

И офицер мучительно скривился – видимо, действительно что‑то вспомнил.

– А как на тестированиях не попался?

– А что я? – удивился офицер. – Я не вы, обычный воспитанник. Я и в академии был далеко не первым.

– Товарищ младший лейтенант, ну зачем врать…

– Мне на выпуске один хороший человек посоветовал умишко спрятать, потому что шибко умные народу не нравятся, – усмехнулся офицер. – Только я до этой мысли сам дошел, когда мне два года было.

– Это всё? – с подозрением уточнил старшина.

– Всё! – тут же подтвердил офицер с самым честным лицом.

Старшина хотел что‑то возразить, но озадаченно замер. Офицер обернулся – по дорожке парка к ним шли амазонки. Белоснежные парадные рубашки, золотые погончики, строгие юбки. Туфельки на каблуках. Кудряшки и косички. Юные, очень строгие лица, ни обычных шуток, ни смеха. Тридцать шесть экипажей суровой красоты.

– Товарищ младший лейтенант! – шагнула из шеренги Ольга Милая. – Эскадра „Амазонки“ бригады спецназ „Внуки Даждь – бога“ свободной России укомплектована заново! Девочки настаивают на принесении присяги лично вам. Вам четверым.

– Опа! – раздался за его спиной удивленный голос стрелка.

Но офицер, не слушая, шагнул к белоснежному строю. Мир съежился и ушел куда‑то далеко вместе со звуками, запахами и светом. Остались только он – и строгие лица напротив. Укомплектована заново. Что значит – предыдущий состав выбит. Он шел и с болезненным вниманием вглядывался в волшебно красивые лица. Ему что‑то говорили, беззвучно шевелились губы, а перед ним висело суровым приговором – „укомплектована заново“. А предыдущая – выбита…

Он вдруг уткнулся взглядом в знакомое лицо. Те же карие, с умным прищуром глаза. Так же смолисто – черные прядки выбиваются из‑под пилотки. Нет только открытости и жизнерадостности неофициального лидера амазонок. Вместо них – застенчивость и внутренняя боль.

– Людмила Механик, – тихо сказала девушка. – Сестра. Младшая.

Конечно, чисто генетически она была не сестра, а клон, может быть, рожденная годом – другим позже – но какая разница, если во всем остальном – младшая сестра?

Офицер отступил от строя. Боль в груди накатила стремительно и неотвратимо.

– Служите не нам – России! – еще успел произнести он.

Потом развернулся, попробовал дойти до скамейки. На третьем шаге у него подломились ноги.

Он падал бесконечно долго, и бесконечно долго бежала к нему по аллее Клаудия и беззвучно кричала что‑то насчет больного сердца, глупенькая, какое оно больное, он же спортсмен… Потом пришла тьма, а в ней – голоса.

– Ситуация, – где‑то совсем рядом сказал стрелок. – Европейцы пошли в бой, отсюда вижу! Сейчас они разобьют в пыль маркеловских оглоедов, потом возьмутся за нас. Наша позиция?

– Кэп сказал сваливать, – напомнил старшина.

– А мы сказали, что подумаем, – подал голос пилот. – Он вообще много чего говорил. Он еще говорил, или все вместе, или конец России.

– Маркеловским помогать? Они явились, между прочим, по наши души!

– Олег…

– Ну вместе, – проворчал стрелок неуступчиво. – А как? Мы без лидера остались! И что мы можем сделать европейцам без лидера? Ничего!

– У нас есть лидер, – процедил невидимый пилот. – Кэп?

– „Семерке“ старт, – прошептал офицер. – Всем сынам Даждь – бога – старт!

И его услышали.

Пространство боя возле Клондайка

Командующий Седьмым флотом распоряжался четко и профессионально. Адмирал Штерн из‑за его спины придирчиво изучил диспозицию сил и с подозрением уставился на Клондайк.

– Ежи, эти сраные русские действительно не смогут в ближайшее время взять под контроль защитные системы Клондайка?

– Ученые гарантируют, сэр. Там искусственный интеллект, сэр, и до него непросто добраться.

– Сам знаю! Но как‑то же они его захватили? Да, и потом этот, как его, „Нибелунг“? Прошел через защитную сферу и отправил на металлолом пять сраных кораблей Седьмого флота!

Командующий Седьмым флотом дернулся, но счел ниже собственного достоинства доказывать сумасшедшему старику, что не пять кораблей, а всего три, и не сраных, и не на металлолом, а в ремонтные доки – тем более что по существу Штерн был прав. Русские действительно как‑то прошли считавшуюся непреодолимой защитную сферу и захватили Клондайк. К сожалению, последовать примеру генерала и отмолчаться адъютант не мог, потому что Штерн ждал ответа, уже потихоньку закипая от злости.

– Господин адмирал, – взвешенно и осторожно сказал адъютант. – Да, мы не знаем, как русские это проделали. Но мы хорошо знаем возможности защитной сферы Клондайка, мы сами ее создавали. Все они – оборонительного плана. Русские могут ее только поломать, но и это вряд ли станут делать, она же их защищает. Со стороны Клондайка нам ничего не угрожает, кроме трех кораблей, предположительно находящихся в распоряжении русских инсургентов. Но командующий эту опасность учел. Сэр, по совокупной мощи мы превосходим русских во всем, у нас нет причин для беспокойства – я имею в виду, объективных причин.

– Иначе говоря, маразматик – адмирал выжил из ума и боится собственных выдумок? – усмехнулся старик. – Ну – ну. Ежи, пока я валялся под видом раненого в медблоке, от скуки посмотрел один из русских видеомиров. „Сибирские амазонки“ называется – кстати, рекомендую, там очень красивые девочки! И знаешь, я понял две вещи. Первая – что видеомир полное дерьмо и русские никогда не научатся их делать качественно. Вторая же – что на медведя можно охотиться, только пока он спит. Ежи, я разбудил русского медведя! И да, прямо сейчас боюсь, что он порвет нас на клочки! Потому что бешеному медведю без разницы, насколько ты превышаешь его по совокупной мощи! Вот, я высказал свое адмиральское мнение, и можешь с полным основанием считать меня психом!

– Я не считаю вас психом, господин адмирал!

– А кем считаешь? – вдруг заинтересовался адмирал и остро уставился на адъютанта.

Полковник Ежи Радзивилл почувствовал себя очень неуютно. На самом деле именно психом он адмирала и называл. Иногда. Мысленно.

– У вас очень необычное, парадоксальное, но очень эффективное мышление, – пробормотал адъютант в результате. – Но оно глубоко пропитано восточным мистицизмом, и феномену „тринадцатого“, получившему наконец реалистичное, документально обоснованное толкование, вы ложно приписываете сверхъестественные свойства…

– А что скажешь, когда „тринадцатый“ встретит тебя на выходе из центра управления?!

– Скажу, что не встретит, – уверенно сказал Радзивилл. – Его самого встретят „Торы“ малой мощности – неподобающее для внутренних помещений, но очень эффективное оружие! Вы позаботились о „тринадцатом“, господин адмирал. Объективных причин для беспокойства нет.

– Ну… генерал Зееленбиндер! Наши действия?

– Готовимся ослепить русский флагман, а потом стереть его в порошок, – процедил генерал, не отрываясь от управления флотом. – Причин для беспокойства нет, господин адмирал. Объективных – нет.

Адмирал Штерн недоверчиво усмехнулся – и снова с подозрением уставился на развертку Клондайка…

В центре управления флагмана российского космофлота „Святой Владимир“ офицеры напряженно следили за перемещениями европейцев. Дико нервничали все без исключения – впервые за много лет корабли – матки противоборствующих сторон сходились вот так, лоб в лоб. Обычно воевали – и погибали – недорогие истребители, а сверхценные матки ожидали исхода боя в отдалении, защищенные экранами Фридмана и многократно дублированными средствами противоракетной обороны. Но не в этот раз. В этот раз на Клондайке находился настолько ценный приз, что стороны готовы были поставить на кон все – и поставили. А еще ситуацию накалили чертовы бунтовщики, непонятно как выбив из строя сразу несколько европейских кораблей, и теперь европейцы собирались дать достойный ответ всей своей совокупной мощью.

– Начинается! – тоскливо сказал первый пилот и вытер потные ладони об комбез. У него еще с первого боя в качестве пилота элементара проявилась неприятная реакция на смертельную опасность – потные ладони. – Как думаете, что сейчас будет?

– Сейчас нам дадут, – безмятежно отозвался навигатор. – Пух! Всем Седьмым флотом. Мы же флагман, нам харю первым начистят. Я так думаю. И того. Трындец. А нам даже ответить не получится, у евриков защита ни одной ракеты не пропустит. А вот наша защита, самая, м – мать ее, надежная защита в мире…

– И истребители не выпустить! – поддержал третий пилот. – Столько маток! Они „Чертей“ за десять сек пожгут!

– Будет как всегда! – нервно улыбнулся старший диспетчерской группы. – Врежут олл – аут, и директор в своем защищенном секторе тут же потеряет с нами связь. А его заместители побоятся брать на себя ответственность и тоже на всякий случай потеряют с нами связь. И все запросы посыплются сюда, на ординарных диспетчеров. А у нас единственный внятный приказ – действовать согласно боевому расписанию. Вот согласно ему мы и станем погибать. Под моим, получается, руководством. А если выживем, меня же и расстреляют. Но мы не выживем. Тут сейчас пойдет такая пьянка… Через полчаса нас не будет, вот и все! И эс – оу – эл больше не работает. Центральную базу раскатали в ноль, и если б не бунтовщики и не генерал Кожевников, спас – модуль тоже сожгли бы, на гадальный сайт не ходи! Мать твоя Даждь – бога проститутка…