355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Журавлев » Охота на тринадцатого (СИ) » Текст книги (страница 18)
Охота на тринадцатого (СИ)
  • Текст добавлен: 8 апреля 2017, 08:00

Текст книги "Охота на тринадцатого (СИ)"


Автор книги: Владимир Журавлев


Соавторы: Владислава Груэ
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Шаг восьмой
«Нибелунг», корабль орбитальной обороны, звездно – радужный флаг

– Гётц! Капрал Гётц!

Голос капитана звучал ласково и укоризненно.

– Да, сэр! Я ничего не сделал, сэр! – бодро откликнулся штурмовик.

– Капрал, тебе надо комиком работать, а не служить в доблестном имперском спецназе! – укорил капитан. – Специально для тебя напоминаю: действовать только по команде, и без всякой твоей самодеятельности! Ты настоящий sloppy, капрал, знаешь это? Таких, как ты, не берут в разведку! Твое счастье, что отряд идет на операцию полным составом! Старайся, капрал, не подведи папу капитана! Все понятно, капрал Гётц? И выключи эти долбаные поисковики и больше не трогай их своими долбаными руками, пока не пройдет команда!

– Да, сэр, я помню, сэр, меня не отчислили из отряда только потому, что я обеспечил победу нашей команде на флотских соревнованиях групп специального назначения! Я буду стараться заслужить ваше одобрение, сэр!

Капитан, бывший вдвое моложе капрала, отечески похлопал штурмовика по бронированному плечу и затрусил в голову колонны с очередной порцией бодрых указаний. Капрал издал вслед ему неприличный звук, снова включил поисковый комплекс, проверил оружейные обвесы и неторопливо зашагал на погрузку. Bloody eagl без капрала не улетит, куда торопиться? А вот поисковый комплекс лучше включить сразу, нечего экономить энергомодули. Энергомодуль можно поменять, а жизнь у капрала всего одна – и заранее включенный поисковик ее уже пару раз спасал. Так что зря подпрыгивает капитан. Не на экономию энергомодулей надо бы обратить внимание капитану – но кто такой капрал Гётц, чтоб советовать? Капрал Гётц для капитана – прирожденный sloppy, размундяй, везунчик, но не советчик, нет. А вот капрал на месте капитана задумался бы, почему никого не нашли дроны, посланные на обследование мертвого корабля. Капрал Гётц людей туда вообще не стал бы отправлять, а расстрелял бы непонятное издалека. А уж если пришлось бы отправить, то посадил бы штурмовой отряд не в один Bloody eagl – дал же какой‑то идиот имечко транспортному катеру! – а распределил бы по двум десяткам SS, да с их поддержкой и обследовал бы странный корабль. Предварительно проломив тому входную дыру в борту, так, на всякий случай.

Но операцией командовал капитан.

По справедливости, капитан не был таким уж придурком. Он бы тоже не стал рисковать отрядом спецназа там, где не нашли ответов дроны, специально, между прочим, созданные для разведки. Но мертвый корабль – по слухам от локаторщиков, с большой долей вероятности «Локи», пропавший в «черной бороде» после боя у центральной базы русских – так вот, этот долбаный мертвый корабль перся прямиком в Клондайк. Траекторию его движения пересчитывали трижды – и трижды выходило прямое попадание в астероидный кластер. Захочешь специально попасть – так точно не прицелишься. Тут уже не махнешь рукой и не скажешь «а, пускай летит!». Тут что‑то надо делать. Можно бы взорвать к долбаной русской матери – но кто в здравом уме станет взрывать корабль огневой поддержки, тем более, флагман? А дроны никого не нашли. А потом и вовсе замолчали. Ладно бы дроны – но и сам корабль мертво молчал. Весь. А так не бывает. На любом корабле, даже разбитом в бою прямыми попаданиями, что‑нибудь да работает. А тут – совсем ничего, даже маячки не попискивают. Потому мертвяка засекли в последний момент, и времени на анализ обстановки и разработку плана примитивно не хватило. И капитан решил отправить на «Локи» штурмовой отряд, полторы сотни опытнейших бойцов, прошедших не одну заварушку. Честно говоря, капрал Гётц тоже отправил бы отряд, если б ему, как капитану, пригрозил позорной отставкой сам командующий Седьмым флотом, да с такими же матами, ором и унижением по открытой линии, то есть при подчиненных. Капрал Гётц, как и капитан, в отставку не хотел, потому что еще не выслужил себе коттедж в агроимперии европейского космофлота – и много чего еще не выслужил, а надо бы. Потому что солдат воюет только ради обеспеченной старости!

Огромная сфера «Локи» приблизилась. Штурмовики этого, конечно, не видели, но Гётц на всякий случай поглядывал на развертки поисковика – и заметил, что катер направляется вовсе не к слипу основных стартовых створок.

Разумное решение, мысленно одобрил он капитана. Что может быть лучше, чем черный ход – особенно когда про него не знают враги? А у «Локи» такой имелся.

– Включить поисковики, активировать броню, перевести оружие в боевое положение! – раздалась в переговорнике команда капитана. – Развернуть проекцию внутренних помещений объекта! Так, парни, заходим через аварийный шлюз! Капрал Гётц, со своим звеном вскроешь эту консервную банку!

– Есть, сэр! – привычно рявкнул капрал, хлопнул подчиненных по спинам и выстроил перед выходом.

– Под хорды катера не соваться! – предупредил Гётц штурмовиков. – Повисите в сторонке, сам справлюсь!

– Прикрыть спину? – заикнулся кто‑то из молодых.

– Задницу себе прикрой, недоумок! – рявкнул Гётц. – Еще не хватало, чтоб кто‑то болтался за моей спиной с оружием на боевом взводе!

Щелкнула диафрагма, звено штурмовиков выпало в черноту космоса. «Локи» выглядел мертвым: не мерцали экраны Фридмана, не притягивала шлейфовая гравитация, не мерцали посадочные дорожки на слипах – на огромном корабле вообще ничего не светилось. И хорды двигательной установки не сияли губительным светом, что было очень странно, но в данном случае неплохо. Гётц разок попал под хорды, впечатлений хватило на всю жизнь, больше не надо. Капрал подлетел к корпусу корабля, поискал радиационные метки маркеров. Маркеры оказались на месте, как и пиропатроны. Руки выполнили привычные манипуляции. Овал входа в аварийный шлюз дрогнул и медленно повалился внутрь.

– Молодец, капрал! – похвалил капитан. – Работаем, парни, живо, живо, пошли! Капрал, на тебе периметр!

– Есть, сэр! – бодро отозвался капрал.

Никакого периметра в шлюзовой камере не предполагалось, но не говорить же подобное капитану, когда тот руководит операцией? Так что капрал со звеном просто отодвинулся к стенам, чтоб пилоты «Кровавого орла» ненароком не сделали из штурмовиков неаппетитную и, да, кровавую кашу, втискивая катер внутрь.

«Кровавый орел» варварски вогнал когти посадочных якорей в покрытие шлюзовой камеры и плотно встал. Штурмовики вереницей поплыли из катера, занялись установкой аварийной перепонки и распечатыванием доступа к внутренним помещениям корабля. Гётц в общей суете участия не принимал. Он прислушивался к ощущениям. Что‑то смущало его чуткий инстинкт самосохранения. Чтоб проверить догадку, он даже отцепился от стены. Да, похоже, его насторожило именно это. Гравитация была. Но очень – очень слабая. Как будто работала гравитационная установка зеленой зоны.

– Кэп, зеленая зона работает, – доложил он.

– Знаменитые предвидения капрала Гётца? – тут же язвительно откликнулся капитан. – Они же посталкогольные страхи капрала Гётца? Капрал, займитесь делом!

– Есть, сэр! – рявкнул Гётц. – По плану операции мои парни идут аръергардом! Ждем начала движения, готовы к выполнению задачи, сэр!

– Так‑то лучше. Ведь можешь, когда хочешь, Гётц! Я из тебя еще сделаю настоящего солдата…

– Парни, смотрите во все стороны! – буркнул капрал подчиненным. – Здесь что‑то не так, или я не капрал Гётц!

Обижаться на капитана не имело смысла. Как он мог поверить какому‑то капралу, если приборы капитана гравитации не определяли? Это капрал чуял гравитацию непонятно чем. Он вообще многое чуял. Вот сейчас, например, он был убежден, что в глубине корабля есть живые люди.

Огромный люк раскрутили вручную и отодвинули. В шлюзовую камеру ворвался воздух, парочку зазевавшихся штурмовиков даже приподняло потоком и ощутимо приложило об стену. По крайней мере, герметизация корабля не была нарушена. Но огромный экипаж «Локи» тем не менее не подавал признаков жизни.

Раздалась команда на движение, и штурмовой отряд поплыл внутрь мертвого корабля. Гётц выждал, чтоб набрать необходимую дистанцию, махнул своему звену и сам, настороженно озираясь, вплыл следом.

Внутри «Локи» было… странно. Широкие и абсолютно пустые коридоры наполняла какая‑то слабосветящаяся взвесь. Поначалу еле заметная, по мере продвижения к зеленой зоне она становилась все плотней и плотней, пока не превратилась в настоящий туман. Синий светящийся туман. И появилась ощутимая гравитация. В зеленой зоне действительно работала как ни в чем не бывало внутренняя гравитационная установка. И кто‑то там ее обслуживал, выходит. Капрал поморщился: капитан, естественно, и этого вывода не сделал. Понятно, занят руководством, думать некогда. А вот капрал Гётц на этой стадии операцию бы уже свернул – потому что дроны о гравитации почему‑то не доложили. Это было непонятно, а капрал непонятное очень не любил. Непонятное в космосе означает смерть.

А еще в коридорах тут и там попадались какие‑то наросты, выступы, сужения и повороты, которых не было в типовой проекции корабля. Гётц на всякий случай проверил парочку таких всем имеющимся в наличии оборудованием, даже пристукнул кулаком. Обычный пенобетон, основной строительный материал космоса. Для чего его налепил экипаж «Локи» – или кто‑то еще – понять не представлялось возможным. Выступы только обзору мешали. И заставили Гётца насторожиться еще больше.

Капитан не замолкал ни на секунду, делясь наблюдениями с командой аналитиков, засевших на «Нибелунге», и переговариваясь с группами, идущими параллельными коридорами. Предположения выдвигались самые дикие, вплоть до воздействия негуманоидной цивилизации. Негуманоидных цивилизаций в космосе пока что не встречали, да и из гуманоидных попадались исключительно люди, но аналитики, похоже, вошли в раж. Капралу все это страшно не нравилось. Лучше бы капитан обратил внимание на то, что связь стала ощутимо слабеть. Похоже, туман как‑то противодействовал. Или что‑то еще.

Они добрались до лифтовых шахт, когда непонятное томление капрала Гётца приобрело страшную и понятную материализацию. Туман мигнул, сменил цвет на розовый – и пропала связь. Вся. Мало того, отказали системы прицеливания, контуры предметов поплыли, размазались… и из этой мути на штурмовиков кинулись яростные молчаливые враги. Гётца спасло то, что он шел последним – и еще неопытность противника. От тяжкого удара по шлему штурмовик улетел далеко по коридору. Кто же так бьет? Сам Гётц на месте оппонента ни за что не выпустил бы жертву из захвата. А так штурмовик откатился подальше, вскочил… лицевой «умный» щиток покрылся какой‑то белесой мутью, и капрал сделал то, что запрещалось всеми без исключения инструкциями – сорвал с головы шлем. Наплевать, что имелась опасность глотнуть вместе с непонятным туманом отравы, заразы или получить по глазам и ушам шоковой гранатой – содрать немедленно, если ничего не видно! Шесть операций, полминуты по нормативу, но Гётц управился за пару секунд. Да, он сразу потерял информацию от «умной» электроники, зато кое‑что смог увидеть собственными глазами. Розовый туман озарялся частыми беспорядочными вспышками – штурмовики отбивались вслепую от неведомого противника… и гибли, естественно! Слепой зрячему не противник! Похоже, больше никому не пришло в голову нарушить инструкцию.

– Снимите шлемы, придурки! – заорал Гётц. – Руди, Бобби! Выполнять!

Он выкрикнул команду дважды, прежде чем на него кинулись со спины. Ну, к таким фокусам капрал был готов, он и сам любил нападать сзади. Нападавший получил сокрушительный удар бронированным локтем в грудь, и следом очередь по всему корпусу. Капрал всегда стрелял именно так, чтобы хоть одна пуля нашла слабое место в броне. К его удивлению, «хамелеон» напавшего тут же покрылся кровавыми пятнами – противник был вообще без брони.

– Ах так! – обрадовался Гётц и шарахнул очередью в туман.

Слабопатронный штурмовой автомат не мог пробить броню спецназа, ну, почти нигде не мог, а вот нападающим, если они все без брони, могло крепко не повезти…

Потом он чуть не располосовал надвое выбежавшую из тумана фигуру, хорошо, в последний момент узнал своего бойца.

– Гётц, придурок, ты меня чуть не убил! – завопил штурмовик, приподняв щиток.

Капрал в несколько движений сорвал с подчиненного шлем и пинком указал направление.

– Отсюда можно выбраться только по старинке! – пояснил он на бегу. – Ножками, Руди, ножками! И гляди во все стороны! Да, и стреляй в корпус, они без брони, и с чего‑то лезут в рукопашную!

– Кто они, Гётц? – крикнул штурмовик.

– Не инопланетяне! – рявкнул капрал. – Русские это, Руди, сумасшедшие русские! Ничего, нам бы только выбраться из корабля! Уйдем из тумана, связь восстановится! Сообщим обстановку, «Нибелунг» это корыто просто разнесет!

– А как же ребята? – прохрипел штурмовик.

– Забудь про ребят, Руди! Они уже погибли, не будь я капрал Гётц!

– Все группы?!

– У катера узнаем! Ходу, Руди, если хочешь сберечь свою долбаную задницу!

Они почти прорвались. Они даже добрались до зоны невесомости! Трижды на них нападали, выскакивали из ниш, замаскированных в наростах и изгибах коридора – вот для чего их налепили! – и трижды Гётц безжалостно расстреливал нападавших в упор. От Руди оказалось мало толку, штурмовик все пытался взять противника в захват «умного» прицела. А глазами засечь цели, похоже, не мог – просто не видел в темноте, как и большинство рожденных на Земле.

– Дурак! – не вытерпел Гётц. – Это засада! Они потому и не берутся, что сняли с себя все! Просто стреляй на шум, от пояса!

Капрал пожалел о крике раньше, чем прекратил орать. Да, он, конечно, стрелял, и много, но что такое бесшумный штурмовой автомат против капральского ора? В результате их услышали и полетели посмотреть, кто там шумит и орет на европейском. Капрал не успел даже приготовиться, все произошло быстро. Из коридора, ведущего к спасительному катеру, в их сторону метнулись две стремительные ловкие тени, оттолкнулись от стены, от потолка, и очередь из автомата Гётца улетела в никуда. А вот пули, выпущенные из надежного табельного пистолета, попали куда надо, и темнота не спасла. Ну, у снайперов обычно так и бывает.

А потом грянул взрыв. Взорвалась граната, выпавшая из руки мертвого Гётца. Капрал Гётц прекрасно понимал, что его везение кончается там, где начинается русский десант – и во время прорыва все время держал гранату в руке.

Он был хорошим солдатом, капрал Гётц, и вообще‑то неплохим человеком. Но какое это имеет значение на войне?

Генерала Кожевникова упаковали неумело, но старательно. Безногое тело, покрытое содержимым десятка медицинских экспресс – аптечек, забрызганное кровью и еле прикрытое остатками «хамелеона», выглядело жутко.

– Как же он так? – пробормотал «товарищ император». – А говорил, мастер боя…

– Мастер – не то слово! – прохрипел командир десантников, ловко облачаясь в европейскую броню. – Герой! Я же своих ребят поставил по предполагаемому маршруту штурмовиков, а они, падлы, зашли там, где вроде никаких дыр нет! И пришлось с ними рубиться техникам генерала! А генерал в одиночку исправлял ситуацию! Снял пилотов катера, они пискнуть не успели! Клинками, чистенько! А потом вот эти прорвались, он и их остановил! Честно, Георгий, я сам так не сумел бы. А попался он случайно, у капрала граната самопроизвольно подорвалась. Ну, такая падла эта война, тут мастерство не спасает… Товарищ император, приказывайте, что хотите, но на абордаж я вас не возьму! Не ваш профиль!

– И не собирался! – содрогнулся офицер. – Еще раз ловить головой гранату от «залпа» – спасибо большое, но нет!

– Ай, молодец! – обрадовался десантник. – Я уж хотел тебя фиксировать… Так, ребятки, живо, минута на загрузку! Техники, кто у вас генерит голоса пилотов? Что значит – не знаем?! Молчать будем, нас на подлете сожгут! Еремеев, твоя ответственность была! Ах, ты и сделаешь? Ну так делай! Лючия, убери третьего пилота, Еремееву место нужно! Все, ребята, старт, выбились из графика, кто не успел, пусть хоть на ранцевом движке догоняет! Георгий, не виси мешком, командуй, командуй…

Наползающий люк резко отсек его голос.

– Permettez‑vous… – деликатно тронули «товарища императора» за плечо.

Он отодвинулся. Группа парамедиков аккуратно и деловито занялась эвакуацией генерала. В невесомости это получалось медленно, и офицер, поморщившись, подплыл им на помощь.

– А, Георгий… – открыл затуманенные болью глаза генерал. – Теперь я с вами навеки… без ног – только с вами. Будем вместе строить свободную Россию…

– Сейчас не двадцатый век, – неловко сказал офицер. – Есть же биопротезы.

– Это не то, совсем не то… для девушек. Тебе не понять… Так что последнее препятствие устранено… вместе с ногами, понимаешь?

– Вряд ли Лючия так считает, – возразил офицер.

– Я так считаю, – тихо, но твердо отозвался генерал и закрыл глаза.

«Товарищ император» только молча покачал головой. Он действительно не всегда мог понять рожденных на Земле. Ну потерял ноги. И что изменилось? Есть протезы. А Лючия Овехуна… на месте последней схватки генерала освещения было немного, но офицер все равно увидел, что требовалось. Майор Быков ошибся: генерал не случайно попался, он сам прыгнул на гранату. И принял все осколки, предназначенные Лючии, на свои ноги. Грудью прикрыть не решился, это понятно, жить все хотят, но закрыть гранату собственными ногами – подвиг не меньший. Медики могли и не успеть. Очень красноречивый поступок, и наверняка впечатлил девушку. Ну и при чем тут ноги? Любят не за ноги, разве не так?

– Месье император ошибается, – негромко сказал один из парамедиков. – Медблок «Локи» не располагает биопротезами. Их изготавливают на Клондайке, на специальной фабрике под заказ. Но вряд ли фабрика примет заказ с «Локи».

– Это мы еще посмотрим! – процедил офицер. – Пока что сделайте для генерала все возможное.

– Разумеется, месье император, это наша работа.

Офицер остановился и закрутил головой. Парамедик правильно заметил: это их работа. А у «товарища императора» имелась своя, ей и следовало заниматься.

Обычно живой, гудящий организм «Локи» мешал чувствовать, но сейчас внешний контур корабля омертвел, и офицер отчетливо видел, как нависает над ним грозный, сияющий энергетическими полями гигант – европейский корабль орбитальной обороны. «Нибелунг», надо полагать. По данным разведки непосредственную охрану Клондайка выполнял именно он. По сути обычный корабль – матка, как и «Локи», только побольше, помощней. И специализированный под охрану космических объектов. Но по сути – матка, тут прав старшина…

Кстати, старшина. Дежурства в навигаторском посту словно разрушили внутри офицера какую‑то плотину, новые способности резко прибавили в мощности – и прибавляли с каждой сменой. Теперь офицер мог видеть многое, совершенно недоступное раньше. Вот и сейчас он всмотрелся и сразу увидел, как осторожно ползет по ремзоне мерцающая искорка истребителя. Пилот «семерки» крался, что называется, на одной хорде.

– Ах вы махновцы! – ругнулся «товарищ император», оттолкнулся от стены и помчался наперехват.

В последние годы махновцы и сам батька Махно восхвалялись в исторических фильмах без всякого чувства меры, даже видеомир сляпали на скорую руку, и теперь офицер понимал, почему. Космическую часть российской империи готовили к разделу и хаосу перемен, вот почему. Но сам офицер махновщину решительно не принимал и использовал тему исключительно для ругательств. Бандиты – они и есть бандиты, и более никто. А экипаж «семерки» в данный момент вел себя, как настоящие бандиты!

Истребитель успел выбраться их укрытия в глубине корабля, проползти по осевой техпалубы к ремзоне, пробраться сквозь завалы битой техники к обшивке – но лишь для того, чтоб уткнуться в знакомую серебристую фигуру. Офицер поднял руку и погрозил кулаком. «Черт» трусливо дернулся обратно, но потом обреченно открыл люк.

– Место императора – в центре управления! – буркнул старшина. – Руку на пульсе операции держать!

– Вас не спросил! – огрызнулся офицер, быстро подключаясь к системе жизнеобеспечения компенсатора. – Я, Борис, тебя внимательно слушал! Ты убедил, что сейчас в космосе главное – связь! И глаза. Но глаза у меня теперь свои есть, а связью кто обеспечит, а? Я спрашиваю, кто?

– А ты понимаешь, куда мы сейчас полезем?!

Офицер криво улыбнулся:

– Чего тут понимать? В «Нибелунга», на гадальный сайт не ходи. Если в нем электронику не выбить, «Локи» конец.

– Чем выбить, чем? – запсиховал стрелок. – Табельным оружием, что ли?

– Олл – аут, чем же еще, – усмехнулся офицер. – Именно так мы взяли «Локи», разве нет? Я тогда получил гранатой по башке и плохо соображал, конечно, но мне ничто не мешало подумать потом. Я подумал и понял, что вы как‑то вырубили электронику корабля – иначе десантников все равно пожгли бы на подлете. И амазонок тоже. Вы как‑то это сделали. Как – мне неинтересно. И точно так же собрались сделать на «Нибелунге».

– Точно так не сделать! – проворчал Буревой. – Мы не боги. Может, вам и неинтересно, но мы планировали подорваться в центре управления, если другие варианты не пройдут. Вот Олег и психует.

– Надо, чтоб прошли! – содрогнулся офицер.

– Надо, да кто б спрашивал нашего мнения…

– Ну, вы, умники! – вмешался пилот. – Которые подорваться собрались! Мы как в «Нибелунга» попадем? Десант, допустим, оне сами впустят, как своих – а нас?

– И нас так же, – хмуро сказал старшина. – Помнишь, в сто девятнадцатом? Вот так же.

– Я под хорды… м – мать Даждь – бога нетрадиционная любовница… – прошипел пилот и взялся за управление. – Кэп, с какой стороны этот урод висит? Прикроемся корпусом… кэп, не тормози!

– Я не торможу, – процедил офицер. – Я смотрю. Смотрю и вижу… Давай на пятнадцатый старт. И не тормози, понял?

– Почему? – тут же насторожился старшина.

– Потому что иначе нам конец, – спокойно отозвался офицер. – У европейцев еще два борта на подлете. Я их вижу. Вот так‑то, ребята.

– Лючия прозевала! – ахнул стрелок.

– Не прозевала! – рявкнул старшина. – Ее разведке две недели от роду, чего требуешь от девочки невозможного? Ну не ясновидящая же она? Радуйся, что здесь один «Нибелунг», а не весь Седьмой флот! Работаем! Давай, Сережка!

– Даждь – боже милостивый к сынам своим, укрой верных воинов… – исступленно забормотал стрелок.

– Олег, молиться – потом! Сервис – порт на ручном режиме, вылазь и открывай!

Ремонтный порт пыхнул вырвавшимся воздухом. И легче этого облачка скользнула в спасительную черноту космоса невидимая «семерка»…

– Чтоб я еще раз полез через хорды! – просипел пилот. – Мамой Даждь – бога клянусь!

– Ы – ы… – согласно отозвался офицер.

– Георгий, стрелок в отключке, – еле слышно сказал старшина. – Дай ему стимулятор. Если можешь.

В динамиках страшно орали и стреляли – десантники под видом возвращающихся в панике штурмовиков прорвались на европейскую матку. Как обморочно предполагал офицер – «семерка» тоже прорвалась. Но десантникам было легче, им не пришлось потрошить робота – ремонтника и под его паролем лезть через рабочую зону распределенного двигателя. Прямо через страшный свет хорд. В училище преподаватели утверждали, что это невозможно. Теперь офицер знал, что преподаватели ошибались – и мечтал потерять сознание, как Олег, чтоб не чувствовать раздирающей все тело боли. Плача, ругаясь и шипя, он дотянулся до стрелка и дрожащими руками поставил стимулятор, хотелось верить, куда надо. Потом приутих шум в динамиках, видимо, старшина окончательно пришел в себя и навел в своем хозяйстве порядок.

– Сейчас, ребятки, мы их выключим… – пробормотал старшина.

Полыхнуло со страшной силой.

– Не получилось, – тихо констатировал пилот. – Продублировали основную связь бронекабелем, или я не Стрежевой. Борух, что делать будем?

– Ты не Стрежевой вообще‑то! – буркнул старшина.

Полыхнуло еще раз.

– Ага, – сказал стрелок, поднимая голову. – А я предупреждал. И два борта на подходе, если кэп не врет. Щас нам будет капец, на гадальный сайт не ходи! Борух, учти, я еще жить хочу!

– Мы все хотим! – рявкнул старшина. – Не мешайте!

Снова полыхнуло.

– А ты чего вылупился? – прошипел вдруг стрелок. – Призраков не видел?

Трассер простучал коротко и беспощадно, фигуру европейского техника в конце коридора разбросало по стене.

– Кэп, будь готов! – крикнул стрелок. – Сейчас они на шум полезут!

Офицер переборол дурную слабость, взялся за управление огнем, и группу военной полиции встретила экономная меткая очередь.

– Не могу! – озабоченно сказал старшина. – Связь я им поломал, но между центром управления и огневыми постами, чую, есть еще защищенные нитки, а их только физически!

– Защищенные мы тоже ломали! – напомнил пилот. – Да, и ты сжег мне расходник, на маневр больше не рассчитывай.

– Такие – не ломали, – пробормотал старшина. – Так что – физически, и не спорь. Давай, Сереженька, к центру, да побыстрее! Кэп не ошибся, теперь и я борта вижу!

– Подумаешь, борта на подходе! – проворчал пилот и взялся за управление. – Подумаешь, видишь. Мы все видим… Пока они подойдут, «Нибелунг» наш будет… или нас не будет, как‑то так…

– Стоп! – вдруг приказал офицер. – Старшина, связь на десант!

– Георгий, Георгий, слышишь меня? – прорвался напряженный голос майора. – Знаю, что не слышишь, сам радиомолчание вводил, но мне перед смертью пофиг. Лишь бы запись осталась. Георгий, мы не пройдем, тут у створок целый укрепрайон. Сделали вывод из захвата «Локи», падлы! Георгий! Прошу, помяни потом всех моих ребят, ты знаешь, где… Нам все равно конец, сейчас пойдем на прорыв к центру управления! Георгий…

– Майор, тебя слышу, – прошептал офицер и упрямо стиснул кулаки. – Готовься к прорыву, тебе вскроют осевую на центр управления. Дальше сами. Оставайтесь живыми, понял?

– Если вскроют осевую, останемся! – неверяще откликнулся десантник. – А кто вскроет?!

– Смотри легенды, майор.

– Понял…

– Я не бог, чтоб видеть планировку сквозь стены! – раздраженно сказал пилот. – Куда двигаться, умники? И учтите, если в центре сориентируются и прикажут открыть огонь, «Локи» конец! А там официанточки Олегу ну очень понравились!

– Плюс, Сережа, левый тридцать, восьмерка! – напряженно сообщил стрелок.

– Да? Я бы в обратную сторону выбрал…

– Я тоже, но там на одну перепонку больше, чем у нас ракет! А нам еще бронеплиту укрепленного периметра подрывать! Поехали, Сереженька!

– Ну тогда поехали в плюс…

«Семерка» шустро развернулась, стрелок с хэканьем влупил ракетой в перепонку отсека, и истребитель пошел напролом сквозь вражескую матку.

– Хоть бы раз вышло по плану! – зло пожаловался неизвестно кому офицер и дал короткую очередь по разбегающимся фигурам. – Хоть бы раз… Старшина, вызови первого пилота «Локи»! Гончар! Капитан Гончар, слышишь меня?

– Товарищ император, а вы случаем не из советского КГБ? – озадаченно хохотнул невидимый капитан. – А то я первый раз в жизни вижу, чтоб связывались через выключенную сферу! У нас же радиомолчание!

– Не отвлекайся на ерунду! – сердито сказал офицер. – Я не кэптэн Джонс, вам сколько раз говорить? Так, капитан, десант застрял, потому отменяй все и оживляй «Локи» так быстро, как только можешь – и даже еще быстрее! Не поставишь через пять минут экраны Фридмана – «Локи» конец, понял?

– Уже! – озабоченно отозвался капитан. – Только, товарищ император, у нас много погибших, и, кстати, экраны быстрее, чем за десять минут, не ставятся!

– Хотите жить, поставите. Там генерал предусмотрел принудительный режим как раз для этого случая.

– Тогда поставим! – обрадовался Гончар. – Или взорвемся! Принудительный режим – он такой! Пятьдесят на пятьдесят!

Офицер угрюмо кивнул, соглашаясь, и взялся за управление огнем. «Нибелунг» оказался на удивление полон вооруженными людьми, и это следовало исправить. Непонятно, как десантники в прошлый раз влегкую захватили «Локи», экипажи вроде сопоставимые…

– Щас европейцы откроют по «Локи» огонь! – напряженно напомнил стрелок. – Увидят, что ожил, и вдарят, если не идиоты… а они не идиоты! Борух, надо что‑то делать!

– Не мешай! – сдавленно отозвался старшина.

Снова полыхнуло, истребитель дернулся.

– Минус еще расходник, – флегматично сообщил пилот. – Обратно на ранцах полетим, что ли?

– На волне самоподрыва! Очищайте осевую и не мешайте, м – мать ваша Даждь – бога шлюхи троюродная внучка!

Замечание старшины было справедливым, особенно насчет Даждь – бога, так что экипаж замолчал и действительно взялся очищать осевую. Летели осколки от стен, трассеры стучали коротко и зло, фигуры внезапно появлялись в дыму и пыли и падали…

– Ага! – злорадно сказал стрелок. – Бронеплита! А мы ее ракетой!

Истребитель снова качнулся, что‑то опасно ударило по сфере.

– Спасибо, «тринадцатый»! – проорал в динамиках счастливый голос майора Быкова. – Не знаю, кто вы, но спасибо, парни! Десант, начинаем движение! «Нибелунг»! Если слышите – молитесь, суки!

– Минус минута! – подавленно сообщил стрелок. – Сейчас они накроют «Локи»! Может, успеем?

– Может, и успеем, – процедил пилот. – К Даждь – богу. У меня хорды разбалансированы, спасибо Борису!

– Эс – оу – эл! – раздалось в динамиках. – Эс – оу – эл! Технический персонал «Нибелунга» выходит из боя, требуем прекратить уничтожение личного состава!

– Щас! – пообещал стрелок и дал очередь по коридору. – Требуют они!

– Молитесь, суки! – прошептал офицер, поймал в захват системы наведения бойцов защитного периметра и открыл огонь. – Молитесь…

Они рвались к центру управления, оставляя позади себя хаос и смерть, с ужасом ожидая ежесекундно, что «Нибелунг» откроет огонь по беззащитному пока что «Локи» – но орудийные посты европейцев по – прежнему молчали. Причина стала ясна, когда они прорвались. «Нибелунг» молчал, потому что дисциплинированные европейские канониры ждали приказа.

Который некому было отдать.

Центра управления больше не существовало.

За последней снесенной трассерами диафрагмой вместо заполненного аппаратурой зала открылась ужасающая картина разрушений.

– Как будто «Черт» взорвался, – озадаченно сказал стрелок. – С полным комплектом расходников. Мы, конечно, именно так и планировали, но… кто?

И искоса глянул на офицера.

– «Тринадцатый»? – с нервным смешком предположил пилот.

– «Тринадцатого» не существует, – неуверенно сказал стрелок. – Верно, Борух?

Старшина не отозвался. Офицер, почувствовав неладное, отключился от системы жизнеобеспечения, поднялся и заглянул в компенсатор старшины.

Буревой лежал странно бледный и умиротворенный. По его лицу медленной струйкой текла кровь.

– Что с ним?

Пилот недоуменно пожал плечами.

– Я должен знать, от чего его лечить! – заорал офицер беспомощно. – Как вы мне надоели со своими тайнами! Вы вместе уже сто лет и раньше так не раз делали!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю