Текст книги "Охота на тринадцатого (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

Соавторы: Владислава Груэ
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Моя девушка сгорела сегодня, – пробормотал он. – Заживо. Думаю, поэтому.

– Да, но я же… – начала возражать амазонка, покраснела еще сильнее и замолчала.

После тесноты сферы дисколета пилотажная «Локи» поражала простором. Здесь трупов не было, и офицер недоуменно посмотрел на старшину.

– Сбежали! – зло пояснил Буревой. – Пилоты, м – мать, реакция хорошая, а у нас заряды кончились!

Старшина стиснул зубы и замолчал.

Офицер осмотрел радарные развертки – и побледнел. Эскадра прикрытия базы гибла. Гибла от ударов своих!

– А что я могу? – пробормотал он в смятении. – Ну не бог же я… Старшина! Общую связь можешь без «семерки» сделать?

– Одностороннюю – без проблем, «Локи» под олл – аут не попадал, уроды с центральной даже этого не сделали…

– Борух, связь!

Офицер выпрямился, зная, что его сейчас видят все, у кого остались работоспособные глобы – на флагмане карателей обязательно. Незаметно он прихватил комэска амазонок за запястье и поставил рядом с собой в сферу трансляции. Белокурая красавица скривилась от боли – может, на фоне старшины кэп и выглядел маленьким, но только не рядом с амазонкой. И хватка у него оказалась беспощадной, совсем как у борца или рукопашника.

– Я – кэптэн Джонс! – четко заговорил офицер. – Всем, согласным следовать за мной, выйти из пространства боя, укрыться в шлейфе «Локи» под защиту лазерных батарей! Флагман европейцев – наш! Ударной группе карательного корпуса – эс – оу – эл, эс – оу – эл! «Внуки Даждь – бога» ведут бой с Пятым флотом Штерна! Не предавайте своих!

Офицер припомнил далекие переговоры карателей на подходе и зло прищурился.

– Полковник Усольцев! Слышишь меня? Я – кэптэн Джонс! Ты приказал жечь бунтовщиков живьем? Что ты делаешь, сволочь? Дай добить Штерна! Я – Кэп! Слышишь меня?

Вместо ответа мониторы полыхнули перегрузкой.

– Бьют по нашим экранам высокоэнергетическим лазером, – пробормотал старшина. – Не пробьют, но накачают энергией так, что связь скоро откажет из‑за помех…

– Кэп, нашим не отойти, – подал голос пилот из компенсатора. – Их вяжут боем. И жгут.

– Оля, вот и крайний случай, – пробормотал офицер. – Самый крайний, понимаешь?

Снова полыхнуло.

– Я – комэск – один бригады спецназ «Амазонки»! – напряженно заговорила девушка. – Карательному корпусу – эс – оу – эл! Иначе атакую!

– Милая, кем атакуешь? – раздался насмешливый голос. – Пятью единицами? Ждем – с! Пятнадцать девочек – как раз хватит для штаба! Повоюем в пос…

Голос внезапно прервался.

– Молодец кто‑то на центральной! – удивленно сказал пилот. – Мне кажется, или флагман карателей действительно горит? Ай да канонир! Жаль, ничем не поможем парню, расстреляют героя…

– Уходим, – хрипло сказал офицер. – На этот раз Штерну повезло, каратели выручили. Кто‑нибудь здесь может управлять кораблем огневой поддержки класса «Асгард»?

– Ну я могу! – проворчал пилот. – Я все могу, я же училище кончал. Только не отцепятся от нас, на гадальный сайт не ходи! Ни европейцы, ни каратели. Они, пока нас не загрызут, не успокоятся! Особенно Штерн.

– А лазерами их? – предложила амазонка.

– А радарную группу где взять? – огрызнулся пилот. – Олежка, конечно, из всего стреляет, но у него две руки, не десять! И, кстати, лазерные батареи еще не захвачены, там офицеры закрылись, те, кто смыться в аварийных капсулах не успел…

– Амазонкам – старт! – с трудом решил офицер. – Крошить всех, невзирая на опознаватели! «Семерка» – поддерживает!

– Олег с десантурой лазерные батареи берет! – буркнул старшина. – А Сергей ведет «Локи». Как?

Офицер криво усмехнулся:

– Есть же второй стрелок. Только надо боекомплект с разбитого «Черта» перегрузить, у нас, как помню, кончилось все.

– А пилот?!

– Ну придумайте что‑нибудь!

– Да лечу я, лечу! – раздраженно сказал пилот и поднялся из компенсатора. – Все летим! «Локи» на автопилот поставить – в чем проблема? И десант без Олега справится. Борух, кэп правильно решил, нет у нас иного выхода! Крошить карателей, пока кровью не умоются! Иначе будет, как в восемьдесят девятом! «Семерке» старт!

Старшина помедлил, потом вскинул ладонь к шлему и тяжело побежал к выходу.

– Вот так мы и командуем! – пожаловался офицер. – И вот что еще: не тормози, комэск! Амазонкам – старт!

И они побежали следом за старшиной…

Истребитель в прицельной глобе отчаянно замигал опознавателем.

– Мы вас предупреждали! – заорал стрелок. – Всех предупреждали! А вы в спину бьете! Нет теперь своих, получай!

Дисколет коротко дрогнул, истребитель полыхнул взрывом.

– Ракеты на нас тащил, сволочь! – ахнул стрелок. – Вовремя я его! Ну, гады… Серж, прыгай в контакт, щас я им!

– А я что делаю?!

Разовая электроника мигнула и сдохла, стрелок матерно выругался.

– С корабля боевого управления снова олл – аут шарахнули, – буркнул старшина. – Не страшно, радары у нас еще есть. И амазонкам я поставил. Отстрел кожухов, ловите цели!

Сопровождение целей восстановилось. Офицер привычно поймал в захват контур SS, чуть подправил, чтоб попасть по хордам, и дал короткую очередь. Европеец закувыркался в сторону матки Штерна.

– Европейцы и так уходят, – процедил пилот. – Контроль над маткой восстановили, прячутся в ангары, кто жив остался. Карателей вали!

– Не могу, – пробормотал офицер. – Что‑то в глазах двоится… Чем меня по голове дали, кто видел? Гудит!

– Гудит у него! – проворчал пилот и совершил маневр. – Радуйся, что есть чему гудеть, герой! Ты же гранату из «залпа» шлемом ловил! Съехал в люк и подставил башку! «Семерку» спасал, герой! Мы думали, без головы останешься, а у тебя просто гудит! Повезло, лазеры достали гранату на подлете! Олежка, бери трассеры на себя, у кэпа гудит…

…Офицер с трудом выпрямился в компенсаторе. Наверно, он сколько‑то времени провел без сознания, потому что бой кончился. По крайней мере, «семерка» ровно шла чуть в стороне от шлейфа «Локи», и никто на нее не нападал.

– Старшина, доклад.

– Уходим, командир, – устало отозвался Буревой. – Уходим в «черную бороду». «Семерка» в охранении, только мы на ходу и остались. Идентифицируем своих. Ищем, наводим, затаскиваем в створки, если требуется. Каратели… отстали, в общем.

– Мы Усольцева завалили, вот они и отстали, – так же устало добавил стрелок. – Лично крошил гада, насмерть.

– Корабль боевого управления? – вяло удивился офицер.

– Да. А что? «Косатки» не бессмертны. Здорово, что очнулся, командир. Мы думали, ты умер. У тебя кровь шла.

– У мертвых кровь не идет, – прошептал офицер. – Амазонки?

– «Двойку» потеряли… сгорели девчонки. Прикрывали нас, когда «Косатку» валили, и нарвались. Восемь хорд – не двадцать четыре, маневра не хватило. А защита кончилась.

Офицер сглотнул и провел ладонью по воспаленным глазам.

– Наших сколько вернулось?

– Мало. Мало, командир. Последних подобрали пару часов назад, больше никого…

– А это кто?

Старшина вгляделся в сферу, поймал цель в захват системы слежения.

– Не знаю, – пробормотал он. – Но узнаю. Если глоба работает – идентифицирую визуально. Если общая связь – на слух. Нет связи – опознавательный номер прочитаю. Номер скрыт – выбьем ему хорды и затащим в створки, там десантура дежурит…

– Чем выбьем? Трассеры пустые давно.

– Мы два раза боекомплект пополняли, пока ты лежал! – возразил стрелок. – Есть чем. Поближе подойдет – прыгнем на контакт и дадим…

– Ну вы летаете! – сказал из глобы капитан – контрразведчик. – Еле догнал. Я же не профессиональный пилот!

– Михеев! – прошептал офицер. – А я тебя похоронил. Какой ты молодец!

И офицер все‑таки заплакал.

– Да ладно тебе, – неловко отозвался капитан. – Я бы раньше успел, да сестру искал. А там бой…

– Что?!

– Лючия – пилот высшего класса, успела отстрелиться от постановщика помех, – пояснил капитан. – Он большой, под ударом лазера сгорел не сразу…

Офицер с безумной надеждой уставился на него. Потер глаза, крутнул головой, словно избавляясь от наваждения…

– Эй, на «семерке»! – встревоженно сказал капитан. – Вам на своего командира совсем наплевать?! Его надо срочно к врачу, я отсюда вижу!

Офицер счастливо улыбнулся и ткнулся лицом в панель управления огнем. Потому возвращение на «Локи» прошло мимо его сознания, как и перемещение в шикарный, по – европейски первоклассный медблок.

Считаю и буду стоять на том твердо: новая сила в этом бою реально вышла на арену истории. Именно силой ее посчитали все заинтересованные стороны. Причем силой сверхъестественной. Ничем другим успехи бунтовщиков объяснить не получилось.

Может, они и правы, все заинтересованные стороны. Где граница естественного в физике гравитационных преобразований, кто бы объяснил? Бога, конечно, там и близко не стояло, нет места для бога во вселенной – но и естественным назвать произошедшее ни у кого язык не повернулся. И пошло гулять шепотком по всем флотам: «Сыны Даждь – бога! Пробудилась неведомая сила русских!»

Кстати, русские. Для националистов всех времен это, конечно, вопрос интересный. Рожденные в космосе – кто они по национальной идентичности, если понятие родителей для них глубоко чуждо, условия существования у всех похожи, занимаются в космосе примерно одним и тем же, а генетически восходят к лучшим представителям различных рас и народностей? Есть разница в языках, и разница существенная, потому что язык – не только средство общения, но и скрытый носитель культурных и социальных норм… но и только. И что бы ни заявляли националисты всех времен, я знаю правду: рожденные в космосе гораздо сильнее отличаются от землян, чем от своих противников из противоборствующих государств. А раньше то же самое можно было сказать про технических специалистов. А уж совсем в древности то же самое можно было утверждать про интеллигенцию.

Я жил тогда – и отличался сам.

Луна-14, защищенное помещение главного разведывательного управления космофлота России

– Мне не нужны истерики, – терпеливо сказал начальник разведуправления генерал Маркелов. – Тем более не нужны поиски виновных, сам найду. Мне нужны простые, внятные объяснения того, что произошло на центральной базе космофлота.

Ответом ему было красноречивое молчание. Старое правило о наказуемости инициативы с годами не утратило силы, наоборот, окрепло.

– Мы планировали допустить на базе маленький бунт, – спокойно продолжил генерал, ожидавший подобную реакцию. – Маленький – но чтоб руководство базы собственными силами с ним справиться не смогло и обратилось за помощью к нам. Итогом должно было стать отстранение руководства базы, а впоследствии и руководства космофлота от власти с заменой на наших людей. Я хочу знать, почему на центральной базе произошло то, что произошло, а не то, что планировалось. Кстати, планировалось нами. Я хочу это знать. Слово старшему аналитику.

– Потому что операция была спланирована бездарно, – буркнул офицер с малиновым бейджиком старшего аналитика на пухлой груди и неохотно поднялся.

Генерал бесстрастно посмотрел на него. И вот этого самоуверенного прыща он не так давно вытащил из безвестности, из задрипанной лаборатории на Луне-44? Плесень неблагодарная. Все аналитики – неблагодарная плесень. Благодаря кому они тут гуляют в парках агроимперии космофлота, в бассейнах плавают наперегонки со связисточками, на велосипедах по холмам катаются, словно на Валдае? Или обратно потянуло, в тесноту жилых секторов захолустных баз? Плесень…

– И в чем же выражается бездарность планирования? – тихо спросил он.

– Да во всем! Например, какого черта на центральной базе делала штурмовая рота космодесанта? Почему, когда ее туда перебрасывали, кое‑кто не подумал, как удержать в рамках дисциплины несколько сотен бездельников, драчунов и пьяниц? В результате десантура разнесла базу! А теперь им нет смысла сдаваться, все равно расстрел, вот и продолжают, как они это умеют, ломать и крушить!

Генерал опустил глаза. Конечно, теперь, после всего произошедшего, правота аналитика казалась очевидной. Действительно, несколько сотен драчунов и пьяниц. А кем еще гасить военную полицию, ставленницу руководства центральной базы, в случае успеха операции? А? Плесень самоуверенная…

– А вся эта история с амазонками? – продолжил осмелевший аналитик. – Вообще, что за дикая идея – собрать в одно соединение клонов выдающихся красавиц прошлого и бросить в войну? Какие высшие цели этим достигаются, кто бы объяснил? Но уж если амазонки есть, их стоило б использовать в своих целях, а не тупо противопоставлять руководству центральной базы! Наградить за героизм, прославить в новостных лентах, сделать символом российского космофлота! Привлечь на свою сторону, подкупить и улестить! А что получилось? Знаете, надо было кому‑то очень сильно постараться, чтобы самые красивые девушки космофлота стали боевой легендой истребителей и одновременно знаменем бунта!

Генерал задумчиво сжал кулаки. Врезать бы умнику по самоуверенной роже, как полагается на тренировке по рукопашному бою… хотя в данном случае умник прав. Генералу и самому хотелось бы знать предназначение бригады спецназ «Амазонки». Только спросить не у кого. Предшественник генерала унес свои секреты туда, куда даже флотская разведка пробраться не в силах. Доконали‑таки великого стратега и гения разведки российские блокираторы боли, самые, мать их, надежные в мире… Хренов фанат истребительных дуэлей, свой в доску парень для пилотов и механиков – вот и получил гравитационное поражение, как полагается по статистике, на тридцать третьем вылете. Довыпендривался, адреналиновый наркоман. Для чего он создал бригаду, кто бы разъяснил? Не для любовных же утех. Генерал как‑то, из мужского любопытства, просмотрел материалы по прототипам – амазонкам до них далеко. Нет у амазонок той сладостной, слегка порочной внутренней свободы, как у величайших красоток прошлого. Зажатые они какие‑то, чуть что, сразу по рукам – особенно их комэск – один! Кукла пластиковая, Барби кучерявая! Вообще проект по клонированию одаренных личностей сразу пошел криво. Не оправдал надежд, да. Оказывается, чтоб родился гений, мало его родить…

– То есть вы утверждаете, что центральную базу космофлота захватили пять неопытных экипажей девчонок? – наконец поднял глаза генерал. – Перед тем как‑то обуздав и подчинив себе сорвавшуюся с катушек десантуру? И они же потом силами пяти малых истребителей разнесли к чертям собачьим направленный туда карательный корпус? Да, еще Штерн жалуется, ему поломали головную матку Пятого флота и угнали корабль огневой поддержки – флагмана, между прочим! Это тоже они? Вы это утверждаете?

Аналитик открыл и закрыл рот. Весь его гонор куда‑то исчез. Исчезли и одобрительные смешки в, так сказать, благодарной аудитории.

– Подумайте, прежде чем говорить, – ласково посоветовал генерал. – Потому что… за такой бред я расстрелять могу.

– Да? – нагло улыбнулся аналитик.

Генерал прикрыл глаза. Очень хотелось достать оружие и снести придурку голову. Еще сильнее хотелось уступить собственному желанию. Но… не сам же он вылез, отмашку от кого‑то получил. Наверняка гарантии в собственной неприкосновенности имеет на руках, сволочь продажная… Его неизвестный пока что покровитель сумеет использовать внезапный труп на якобы обычном совещании. Так и власть можно потерять из‑за одного придурка. Да, хочется застрелить, но мало ли чего хочется. Стерпеть. А потом застрелить. Этак… незаметно. И не застрелить, а… чтоб можно было растянуть удовольствие.

Более опытные сотрудники, лучше знакомые с привычками начальника, испуганно притихли, и лишь в гробовой тишине до несчастного кое‑что стало доходить. Но… слово вылетело, не поймаешь. Аналитик сел с примерзшей на губах улыбкой.

– Следующий оратор? Смелее, я же никого не бью. Пока что.

Офицеры мялись и переглядывались.

– Начальник аналитического отдела, а вы что молчите? Подчиненный уже высказался, ваша очередь!

– Мы не готовы, – промямлил начальник аналитического отдела. – Много ложной информации, нужны критерии отсечки шумов…

Генерал поискал взглядом порученца. Тот понятливо кивнул головой, и генерал в очередной раз подумал, насколько проще работать с тупыми карьеристами. Может, разогнать умников обратно по периферии да сделать ставку на услужливых? Как‑то же правили в эпоху российского капитализма? Ни одного компетентного в руководстве, и ничего, даже побеждали иногда… тех, кто помельче. Может, не так уж истинно всеобщее убеждение, что в космическую эпоху некомпетентность смерти подобна? Вон майор – порученец некомпетентен во всем, кроме интриг, и вполне благополучно живет – и если кивнул, то гарантированно даст ответ, почему операция провалилась. Или найдет того, кто способен ответить ясно, четко, доходчиво.

Верным оказался второй вариант, кто б в этом сомневался. Чтоб старый интриган да не сумел никого припахать?

Невзрачный мужчина в форме техсостава вовсе не походил на компетентного специалиста. Пока не заговорил.

– Произошедшее на центральной базе уже прочно обросло мистическими объяснениями, поэтому сначала лучше обратиться к фактической стороне события, – деловито и четко сказал мужчина. – Фактически же успехи бунтовщиков реальны, зафиксированы различными средствами технического контроля и совпадают до мелочей в разных источниках, в том числе европейских. Они смогли взять под контроль центральную базу космофлота, отразили атаку Пятого флота европейцев… фактически они разгромили бы Штерна, если б не наши предатели на лазерных батареях…

– Не предатели, а верные присяге офицеры! – наставительно поправил майор – порученец.

– … но успешный десант на матку европейцев и захват флагмана огневой поддержки и без этого являются уникальной военной операцией. Также бунтовщики сожгли флагшип карательного корпуса со всем находящимся там руководством и выбили более трех четвертей боевых единиц атакующего типа. То есть карательный корпус они уничтожили. После чего ушли в так называемую «черную бороду»…

– Карательный корпус по сводке потерял менее половины! – снова вмешался майор.

– На самом деле потери почти стопроцентные, – спокойно возразил мужчина. – Несколько экипажей числятся пропавшими без вести, есть основания полагать, что они не найдутся.

– Почему? – полюбопытствовал генерал.

– Видимо, и в карательном корпусе не каждый способен жечь товарищей, ведущих неравный бой с врагом, – невозмутимо отозвался аналитик.

– Перебежали к бунтовщикам?

– Или психушка суицидальной формы.

– Продолжайте.

– По данным технических средств контроля, провал нашей операции обусловлен, помимо массового героизма десантников и гениального руководства, наличием у бунтовщиков бесперебойной связи, устойчивой ко всем формам олл – аут, а также истребителей, у которых не срывает компенсаторы. Пилоты бунтовщиков явно получали приказы от руководства, оперативно и слаженно меняли тактику, в то время как истребители карательного корпуса вместе с европейскими SS после неоднократного олл – аут вели автономную боевую деятельность, проще говоря, метались в облаке помех и несли катастрофические потери от сверхбыстрых атак бунтовщиков. Результаты допроса участников боя в основном подтверждают аналитику технических средств контроля: героизм десантников, гениальное руководство, бесперебойная связь и сверхбыстрые истребители. Результаты опроса оставшихся в живых пилотов SS, добытые нашей резидентурой: связь, суперманевренность «Чертей» и, кстати, поражающая мощь трассеров, далеко выходящая за пределы технических характеристик штатного вооружения наших истребителей. Доклады агентуры с центральной базы космофлота: неожиданное использование десанта, гениальное руководство, связь и сверхскорость. Последнее приписывают амазонкам, но только потому, что амазонкам приписывают вообще все подвиги, совершенные российским космофлотом. Так как бесперебойная связь в условиях современного боя и несрываемые компенсаторы невозможны даже теоретически, аналитический отдел разведуправления считает полученные данные сгенерированной дезинформацией.

– Но вы так не считаете? – уточнил генерал.

Аналитик пожал плечами:

– Успехи бунтовщиков невозможно объяснить ничем иным, кроме прекрасного руководства, наличия бесперебойной связи и сверхбыстрых истребителей. Следовательно, у них есть и первое, и второе, и третье.

– А вот отсюда поподробней! – приказал заинтересованный генерал.

Мужчина усмехнулся и в затруднении потер подбородок.

– Для «поподробней» не хватает оперативной информации, я все же историк – любитель, не аналитик генштаба, – признался он. – Но если на основании того, что имеется… получается очень занятная картина! Значит, что касается руководства: наши информаторы – а их донесения я принимал сам, так как это моя работа – так вот, наши информаторы лидера определить не смогли. Там распоряжаются все, кому не лень, что вообще‑то является характерным маркером обычного неподготовленного бунта. Основной силой бунта, то есть десантниками, командует майор Быков, но в истребительном бою он не разбирается. Да и старший по званию не он, а заместитель командира бригады «Внуки Даждь – бога» – кстати, погиб в самом начале сражения, следовательно, руководить не мог. Есть там свой контрразведчик, в звании капитана, но он только контрразведчик и не более того, еще снабженцы из новых… ну и на особом положении экипажи истребителей, уцелевших при разгроме бригады. Но они в руководстве участия никак принимать не могли, потому что самый старший среди выживших всего лишь младший лейтенант. Это скорее акт уважения со стороны десанта. Дань героизму и красоте амазонок, что‑то вроде того. Младший лейтенант проявился один раз, передал ультиматум бунтовщиков руководству карательного корпуса, комэск амазонок присутствовала там в роли куклы… это все несерьезно. Суммируя – среди бунтовщиков нет никого, кто был бы достаточно компетентен для разработки столь сложной и блистательно исполненной операции, каковой несомненно является бой у центральной базы космофлота. Повторяю – никого, я специально проверял по спискам личного состава базы, потому что очень заинтересовался феноменом. По авторитету и уровню профессиональных знаний это мог бы быть зампотех центральной базы генерал Кожевников. Но он в бунте оказался на другой стороне, что естественно для военного с генеральскими погонами.

– Действительно занятно! – буркнул генерал. – Что по связи и истребителям?

– А еще занятней, – спокойно сообщил мужчина. – Связь у нас сейчас основана на физике гравитационных преобразований, впрочем, как и у основных противников. Соответственно, надежна, проста в эксплуатации и помехоустойчива. Но лишь до того момента, как по ней шарахнут технологиями олл – аут – кстати, тоже основанными на достижениях физики гравитационных преобразований. Олл – аут вышибает любую связь и большинство приборов контроля пространства. И ситуация не изменится, пока не будет совершен очередной прорыв в грави – физике, что после ухода команды Фридмана представляется делом маловероятным. Создатели гравитационного двигателя настолько далеко шагнули вперед, что основная масса исследователей до сих пор не может приблизиться хотя бы к пониманию сути их открытий.

– Фридман – это же было очень давно, – сказал генерал озадаченно.

– Середина двадцать первого, – подтвердил мужчина. – Учеников не оставили. И сами ушли до того неожиданно, что было подозрение на работу спецслужб. Так что если…

– Не мы! – отрезал генерал. – Значит, бесперебойная связь невозможна, но тем не менее была, я правильно сделал вывод?

– Абсолютно точно! – похвалил мужчина. – Можете применить свой вывод и к ситуации с истребителями. Работу гравитационных преобразователей ограничивают некоторые положения теории, проверкой граничных процессов несколько лет занимались на полигоне Луны-2. Заключение категорично: стабильная работа гравитационных двигателей на запределе невозможна принципиально. Только если применить иной принцип движения… что без явления нового Фридмана, как вы понимаете, невозможно. И в любом случае потребуется полигон и годы исследований, что никак не может пройти мимо внимания заинтересованных служб.

– Невозможно, но есть, – пробормотал генерал. – Если выразить одним словом – чудо… а они точно летали?

– Есть записи, как служебные, так и любительские, что исключает возможность подделки. Впечатляющее зрелище, я смотрел. Это уже фактически не полет, больше напоминает пульсацию. Предвосхищая очевидный вопрос: да, идентификаторы считываются. Это «Черт Љ13». Тот самый, которого не существует.

– Как он меня достал! – вырвалось у генерала. – Что с ним можно сделать, ваше мнение?

– Я впервые в жизни сталкиваюсь со сверхъестественным, – пожал плечами техник. – А вы, как я понял, с ним накоротке? Но так, навскидку… уничтожение объекта обычно снимает проблему, им созданную. Рейдер, а лучше парочка рейдеров, отправленных в «черную бороду», должны вычеркнуть вопрос, даже если он сверхъестественной природы. Я так полагаю.

Аналитик небрежно вскинул ладонь к помятой пилотке и ушел, даже не подумав спросить разрешения у вышестоящих офицеров.

– Ну наглец! – высказался майор.

– Наглец, – задумчиво согласился генерал. – Но и молодец. Знаешь, компетентность все же необходима! Вот ты, например, имеешь предположения, что будут делать бунтовщики дальше? Нет? А он наверняка да. Иди и спроси. Да, и повежливей с ним. Вполне может быть, что он – твой будущий непосредственный начальник.

– Он? – не поверил майор. – Техник – сержант?!

– Ну, кто‑то должен думать, – пожал плечами генерал. – И это точно не ты. Давай бегом, мне информация нужна.

Генерал проводил его рассеянным взглядом. Действительно побежал. Молодец. Значит, чудо… Непонятно и пугающе. Но теперь, когда цель обозначена, достаточно отдать приказ. И будет бунтовщикам конец, как бывало неоднократно раньше, вместе со всеми их чудесами. Интересно, что они там забыли, в «черной бороде»? Там же ничего нет.

Будущий читатель летописи наверняка задастся вопросом: как уцелела Россия при таком руководстве?! Я знаю, потому что сам задавал его себе не раз. Ответ возможен лишь один – противник не лучше. Чище, аккуратнее, старательней – но не лучше.

Это если отмести в сторону мистику вроде «тринадцатого».

Но я – внизу, я вижу многое.

Мистикой меня не заморочить.

В отличие от российского руководства.

Как, впрочем, и европейского.

Пятый флот, потрепанный, но гордый звездно – радужный флаг

– И что они забыли в «черной бороде»? Там ничего нет!

Адмирал смотрел на разведчика раздраженно и требовательно.

– Выясняем, – невозмутимо сказал офицер.

– И почему под ногами валяются обломки?!

– Русские десантники, сэр.

– Знаю, я их видел сам! Я спрашиваю, как они попали внутрь самого защищенного корабля Пятого флота? Как, Буковски?

– Я не Буковски, сэр.

– Ах да, – опомнился адмирал. – Буковски, кажется, вот это пятно на полу… или вон то? А, неважно. А важно то, что вот как надо воевать, ты, не знаю кто! Русские подготовили десантно – штурмовые капсулы, которые лазером не сразу пробьешь, устроили нам ловушку, а ваша хваленая резидентура, как говаривают русские, ни сном, ни духом!

– Если б не наша резидентура, матку сожгли бы лазерными батареями.

– Верно, – признал неохотно адмирал. – Молодец, Буковски.

– Я не Буковски, сэр.

– Да? Разведчик, дылда здоровенная… ах да, он же был капитаном, а ты, не знаю, как тебя там… хм, тоже капитан. В разведотделе что, кроме капитанов, никого нет?

– Скорее, кроме капитанов, никто не работает.

Адмирал вскинулся и пристально уставился в невозмутимое лицо разведчика.

– Генрих Тирпиц? – наконец пробормотал старик. – Что ж… Буковски был прекрасным солдатом. Здоровенным, исполнительным, профессиональным. Не посрами его памяти.

– Буковски недооценил «тринадцатого», сэр. Это не делает ему чести.

– А ты, как там тебя, оценил правильно, да? – язвительно отозвался адмирал. – Сынок… «тринадцатого» недооценил даже я! Я! Его – и амазонок!

– Амазонки – прелестные! – скупо улыбнулся разведчик. – Я работал с ними в фильтрационном центре на Клондайке до перевода к вам. С красивыми женщинами приятно работать. Да, и я – не сынок. Сэр.

– Не связывайся с красивыми женщинами, сынок, – угрюмо пробормотал адмирал. – Не обманывай себя надеждой, что кто‑то полюбит твои морщины, твою раздражительность, ворчливость и старческую хромоту. А то получишь… вот это. Без подробных сведений об устройстве матки ее не захватить и не поломать так качественно даже русским.

И адмирал кивком указал на обломки в коридоре, парамедиков, деловито уносящих трупы, рваные проломы тут и там…

– Не наша вина! – твердо сказал капитан. – Насчет Лючии Овехуна у контрразведки были определенные подозрения, но вы, сэр, не соизволили прислушаться к советам… и чересчур распускали язык в спальне. А к материальным носителям секретов мы ее не подпустили.

– Генрих, – устало сказал адмирал. – Прекрати. Я стар, мне поздно меняться. Всю жизнь был откровенен с подчиненными, таким и останусь. А вы ограждайте меня от шпионов, ограждайте, это ваша работа! Только не так, как это делал дуболом из контрразведки, не помню, как его там. Представляешь, он намекнул, что увлечение юными красотками – пилотессами в моем возрасте как бы поздновато уже! То есть отодвинуться и юных красоток – ему?! Ну я и… расстрелял его немножко. Не повторяй чужих ошибок. Сынок.

– Сэр, вы не расстреляли. Вы сломали ему челюсть, ребра и разбили голову об стену, несмотря на отчаянное и очень профессиональное сопротивление. После чего он умер. Но не расстреляли. Офицеры восхищены вашей принципиальной позицией.

– Какая разница? – отмахнулся адмирал. – К делу, фон Тирпиц. Где «тринадцатый»? И кто он, в конце концов?!

– Кто – пока не выяснили, – невозмутимо сказал разведчик. – Но где – знаем точно. Он с бунтовщиками в «черной бороде». По показаниям оставшихся в живых пилотов, «тринадцатый» прикрывал отход бунтовщиков. Да, и пилоты ошеломлены его эффективностью, сэр. Те, кто остался в живых.

– Не ошеломлены они, а перетрусили до недержания! – буркнул адмирал. – Я сам перетрусил. Но это не важно, а важно то, что «тринадцатый» ушел из пространства боя. Ведь он же ушел, сынок? Значит, никто нам не помешает добить центральную базу космофлота русских. Не получилось уничтожить русского медведя, так поломаем его берлогу. Мне нужно, чтоб русские спали. Сможете?

– Сэр, мы разгромлены! – напомнил недоуменно офицер. – Флагман огневой поддержки потерян, матку разломали так, как это умеют только русские! Оставшиеся в живых пилоты боятся идти в бой!

– Ерунда! – раздраженно сказал адмирал. – У нас на подходе крыло кораблей огневой поддержки! Сил хватит! Главное, чтоб русские спали! Чтоб чертов русский «тринадцатый» сидел в «черной бороде» и не высовывался!