Текст книги "Сказания о созданиях. Остров Ариора (СИ)"
Автор книги: Влада Ольховская
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
– Сестра Раиле? Что вы тут делаете?
– Я могу задать тебе тот же вопрос.
Из всех сестер Солнечного Света, Раиле нравилась ей больше всего, так уж сложилось. Именно она нянчила Эсме, когда та была совсем маленькой, успокаивала ее, рассказывала сказки на ночь. Другие сестры тоже были хорошие, но не такие внимательные. В Раиле чувствовалась любовь; Эсме никому не призналась бы в этом, однако ей иногда нравилось видеть в сестре свою потерянную мать.
И все же Раиле оставалась одной из сестер, тех, кто запрещал ей покидать пределы сада, а она не послушалась.
– Я... я тут... – Эсме отчаянно искала способ оправдаться, но на ум ничего не приходило.
– Не надо, – прервала ее сестра Раиле. – Ты настроилась врать, я вижу, а это лишь новый грех. Я прекрасно знаю, почему ты здесь. Кота рассказала мне.
– Что?! Это чудовище толстое проболталось?! Да я ее...
Гнев Эсме был настолько силен, что заглушил чувство вины и обиду. Договорились же! Коте не поздоровится...
– Не смей ее трогать, – Раиле повысила голос, но пока не кричала. – В этой ситуации ты не права, а Кота поступила правильно. Она рассказала нам все, еще когда узнала, полгода назад.
– Но вы ничего не делали? Почему?
– Сестры хотели наказать тебя, но я уговорила их не делать этого. Ты умная девочка, и я надеялась, что ты опомнишься. Я вызвалась лично наблюдать за тобой, я дала тебе время, Эсме, но стало ясно, что ты даже не собираешься прекращать.
– Где Инрис? Что вы сделали с ним?!
Эсме прекрасно знала, что теперь ее накажут. Только ей было плевать на это, гораздо больше ее волновала судьба Инриса. Сестры Солнечного Света всегда с пренебрежением относились к мужчинам, его бы жалеть не стали...
Однако сестра Раиле поспешила успокоить ее:
– С ним все в порядке. Вчера я отправилась на серьезный разговор с его родителями.
– Вы запретили ему видеться со мной?
– Боюсь, это было бы невозможно. Он был так же верен тебе, как ты – ему. Но ты и сама знаешь, почему вам нельзя быть вместе. Поэтому мы заплатили его отцу очень большие деньги за то, чтобы вся семья переехала в другую деревню. Ты должна быть рада за Инриса. У него теперь начнется новая, обеспеченная жизнь, он больше не будет голодать и ни в чем нуждаться.
Наверно, это было правдой и правильным исходом. Который Эсме просто не могла принять! Пелена слез уже заволакивала ее глаза, готовясь вот-вот сорваться с ресниц.
– Я его больше не увижу?
– Так нужно, дитя, это закон.
– Это ваш закон! А я хочу быть с ним!
– Эсме...
Сестра Раиле попыталась обнять ее за плечи, но Эсме оттолкнула ее руку.
– Не надо! Не трогайте меня! Если я не подхожу под ваши законы, просто отправьте меня с Инрисом!
– Не получится. Даже я не знаю, какую деревню выбрали для переезда его родители. Тебе нужно смириться.
– А я не хочу смиряться! Он мне нужен! Я все равно буду с ним, я убегу!
Говоря это, Эсме сама себе не верила. Внешний мир по-прежнему пугал ее, она не представляла, что скрывается там, за пределами деревни. Но теперь там был Инрис!
Она не знала, что делать. Ей ни за что не хватит решимости убежать, но и жизнь без него – это не жизнь даже, а снова предсказуемое, скучное существование.
Раиле попыталась образумить ее:
– Родители Инриса сделали то, что лучше для вас обоих, поверь мне.
– Оставьте меня в покое!
Она сейчас не была готова ни слушать, ни верить. Эсме бросилась прочь из леса, но не в мир, который забрал у нее Инриса, а обратно во дворец. Она могла обмануть кого угодно, только не саму себя: у нее не было ни шанса отправиться за ним.
Впервые в ее короткой жизни случилось настоящее горе. Эсме понимала, что потерять родителей – это, пожалуй, еще страшнее, но она ведь не помнила их, не знала, чего лишилась. С Инрисом совсем другая история: она для него не была частью толпы, он для нее – тоже. Эсме хотела бы, чтобы так было всегда.
Но право выбора у нее забрали. Оказывается, она не так уж свободна, как ей пытались показать. Они вырвали кусок ее жизни, забрали самое важное, что у нее было – то, что она создала сама!
Чем больше Эсме думала об этом, тем больнее ей становилось. Но она осознанно разжигала в себе эту боль, потому что ей казалось, что иначе она предает Инриса. Хотя разве он ее не предал? Не важно. Слезы помогали смириться с утратой.
– Эсме...
Она оставалась одна в спальне, пока остальные девочки гуляли. Эсме свернулась калачиком на кровати, давая волю слезам. Она не ожидала, что ее кто-то побеспокоит.
Но едва она услышала этот голос, как сердце наполнилось бессильной яростью. Она маленьким коршуном слетела с кровати и набросилась на свою противницу.
– Ты! Как ты могла! Как же ты посмела!
Она помнила о том, что сказала ей Раиле, но ее это не волновало. Как и то, что Кота тоже плачет. Все было так хорошо, но это болтливой дуре понадобилось испортить главное, что у нее было!
Кота, видно, сама такого не ожидала. Она не пыталась сопротивляться, покорно переносила все удары и только шептала:
– Прости... Эсме, прости, я думала, так лучше будет...
Их разняли сестры, никто другой не смог бы. Окровавленную Коту повели к лекарю, Эсме заперли в отдельной маленькой комнатке. Это помещение, тесное, лишенное окон и вмещавшее одну лишь кровать, предназначалось для наказаний, но никогда раньше не использовалось. Все бывает первый раз...
Эсме не тяготило это заключение, ей было все равно, где находиться сейчас. Здесь все одинаковое и все она видела сотни раз, а на свободу ей путь закрыт. Она никогда раньше не сталкивалась с болью утраты, и теперь ей казалось, что ее сердце не выдержит, разорвется на части.
Сестры на несколько часов оставили ее в покое. Кажется, они и сами не знали, как справляться с ней. Первой, кто решился войти, была Раиле, но и ее Эсме удостоила лишь мимолетным взглядом.
Раиле, впрочем, не спешила уходить. Она присела на край кровати и погладила девочку по плечу.
– Ну как ты?
– Умереть хочу...
– Не говори глупостей! Жизнь священна, нельзя выбрасывать ее из-за таких мелочей!
– Инрис – не мелочь! – возмутилась Эсме.
– Посмотри, что он уже сделал с тобой! А ты общалась с ним совсем недолго! В этом и заключается зло, которое несут мужчины. Оно особенное, неочевидное. С очевидным злом бороться проще, ты сразу понимаешь, что нужно бежать. Но мужчины... Они приходят в твою жизнь под видом добра, чтобы ты открылась им, а они могли потом ударить побольнее. Представь, в какую зависимость ты бы попала, если бы твое общение с этим мальчиком не было прекращено!
– Он никогда не навредил бы мне!
– Он хотел, чтобы ты так думала. Но если ты не можешь жить без него – разве это свобода? Это уже зло, равного которому нет. Благодари тех, кто спас тебя, Эсме, а это включает и Коту. Ты снова свободна.
Эсме не хотела верить ей – но это означало бы не верить всему миру. Если Раиле была "мамой", разве она стала бы вредить ей?
Так что, наверное, так и есть. Злом был Инрис, а она просто не понимала этого... Она окончательно запуталась, ей оставалось только плакать перед той ураганной волной эмоций, что бушевала теперь в ее душе.
Все это время Раиле оставалась рядом. Она обнимала девочку, прижимала себе, укачивала, как когда-то в детстве. За любовь к ней Эсме держалась как за последнее спасение.
Когда у нее не осталось больше сил плакать, Раиле бережно убрала волосы с ее лица и улыбнулась.
– Что ты успокоилась – это славно. Тебе не нужно больше быть здесь, избегая других девочек. Ты допустила ошибку, но ты же наказала себя за нее. На этом все, грустная история закончилась, и плакать больше не надо. Пойдем, у меня есть для тебя подарок.
– Подарок? – удивленно всхлипнула Эсме. – Для меня?...
– Конечно! Хоть ты и совершила плохой поступок, это не со зла. Ты все еще хорошая девочка, моя самая любимая! Я понимаю, что тебе тяжело сейчас, и я решила, что этот подарок сможет тебя подбодрить.
Ничего не понимая, Эсме все же последовала за ней. Раиле взяла ее за руку и повела в общую спальню. Девочек там по-прежнему не было, но так все и задумывалось. Подарок ждал ее на кровати.
Это был Инрис. Точнее, конечно же, не он, а всего лишь игрушка – большая деревянная марионетка. Но как же она напоминала его! Такие же волосы, одежда, фигура, а лицо – просто копия! Работа мастера, который сделал эту куклу, поражала.
– Вот такой Инрис точно не предаст тебя, – заверила ее Раиле. – Он не таит в душе зла и не обидит тебя. Раз ты так скучаешь, пусть рядом будет он, как память о твоем друге.
– Спасибо...
Эсме не знала, что еще сказать. Она осторожно взяла куклу, прижала к себе, и слезы вернулись с новой силой – а ведь она была уверена, что их больше не осталось! Раиле, казалось, все поняла, она оставила девочку одну.
Во дворце хватало игрушек, но эта имела особое значение. Эсме никому не позволяла дотрагиваться до куклы, а связываться с ней остальные боялись. Она больше не пыталась убежать из дворца, укрылась от своих собственных воспоминаний, и лишь эта марионетка иногда приносила горький покой ее душе.
Запретный плод, потерянная мечта.
Наученная горьким опытом, она никому не доверяла свои секреты, только этой кукле. Она звала марионетку Инрисом и представляла, что это он снова сидит рядом и слушает ее. Несколько раз, когда она просыпалась посреди ночи от кошмаров, ей казалось, что она видит слезы на деревянных глазах куклы. Но это, конечно же, был просто сон.
***
В трактире было шумно. Иногда Симира устраивала маленькие праздники для жителей деревни – просто так, без повода, чтобы развлечь их. Местные музыканты играли для всех, и были танцы, а мест едва хватало.
Айви считала, что, в целом, это правильно. На маленьком острове легко заскучать и поддаться печали, такие праздники нужны всем.
Но сегодня у нее не было настроения присоединяться к общему веселью, хотелось спокойствия и уединения. Не из-за грусти, этот этап Айви уже прошла. Покой был просто важным элементом ее жизни.
Она покинула душный и шумный зал, чтобы с наслаждением вдохнуть морской воздух. Айви намеренно вышла не на площадь, а на внутренний двор при трактире, с которого легко было попасть на побережье. Музыка слышалась и здесь, но приглушенно, и она больше не отвлекала.
Айви спустилась на пляж, разулась; ей нравилось босыми ногами ступать на песок и смотреть на звезды. В такие моменты можно было не думать, что с ней уже случилось и что еще случится, она оставалась наедине с целым миром.
Она четко почувствовала момент, когда ее уединение было нарушено: не одна Анэко умела это делать! Пляж отлично просматривался, и судя по тому, что кто-то направлялся к ней со стороны трактира, он ее заметил. Айви не расстроилась: детское любопытство лишено злого умысла.
– Вам грустно? – спросила Кота, останавливаясь рядом с ней.
– Нет, все хорошо.
– Тогда почему вы не на празднике? Там сейчас весело! Мне показалось, что господин Каридан искал вас...
И она туда же! Айви уже почти раздражало то, что ей намекают на интерес Каридана все, кому не лень. При том, что сам он к ней больше не подходил! Но глупо было бы вымещать это раздражение на маленькой девочке.
– Мне не хочется сегодня веселиться.
– Вы же сказали, что вам не грустно! – смутилась Кота.
– Не всегда бывает либо грустно, либо весело. Иногда просто хочется покоя и умиротворения.
Она ожидала новых вопросов, но Кота задумалась о чем-то своем. Некоторое время они стояли на пляже в тишине; перед ними шумело море, а над ними горели звезды, и не было на земле места красивей Ариоры.
– У меня тоже иногда так бывает, – произнесла девочка, не сводя глаз с темных волн. – Грустно и хорошо одновременно. Как будто тепло внутри... И я тоже люблю оставаться одна.
– Вот видишь, я знала, что ты поймешь меня.
– Знаете, куда я прихожу в такие моменты?
– Сюда? – предположила Айви.
– Сюда – тоже бывает. Но любимое место у меня другое. Хотите, я покажу вам его?
На самом деле, у Айви не было никакого желания уходить отсюда. Но она видела, что Коте хочется поделиться с ней чем-то важным. Не желая обижать ее, Айви кивнула.
– Конечно, хочу!
– Вам понравится, просто идите за мной!
Они вернулись к трактиру, пересекли внутренний двор, однако не остались там. Вместо этого Кота провела свою спутницу к металлической калитке, которую Зилда обычно запирала от гостей. Замок висел там и сейчас, но у девочки был ключ, она носила его на шее. Вот теперь Айви была заинтригована.
На этом участке внутреннего двора, со всех сторон огороженного стенами трактира, росли розы. Они пышными кустами поднимались из земли, вились по стенам, с помощью специальных деревянных подпорок даже образовывали некое подобие крыши. Белые и красные, желтые и розовые, размером с ладонь взрослого мужчины и совсем крохотные, они поражали своим многообразием – ничего подобного Айви раньше не видела на острове. Воздух был пропитан их тонким, неповторимым ароматом, от которого чуть кружилась голова, но это было приятное головокружение.
– Как красиво, – завороженно прошептала Айви.
– Это магические саженцы, – со знанием дела пояснила Кота. Чувствовалось, что она гордится своей осведомленностью. – Бабушка купила их у заезжих магов. Ни у кого больше таких нет, даже в замке господина Ниурона!
– Понятно, почему она никого не пускает сюда! Желающих украсть эти цветы было бы немало.
– О нет, не поэтому. Бабушке не жалко цветов, в общем-то. Просто она не хочет, чтобы посторонние тревожили Эсме.
Только теперь Айви увидела белый могильный камень, скрывавшийся среди цветов. Розы оплетали его со всех сторон, прятали в тени своих листьев, но сейчас, когда девушка знала, где он, становилось ясно, что это и есть центр дворика. То, вокруг чего все построено. Цветы всего лишь дополняли его, он был сердцем этого места.
Того, кому создали такую могилу, должны были любить.
– Кто такая Эсме?
– Моя сестра, – ответила Кота, не сводя глаз с камня. – Она умерла почти сразу после того, как мы прибыли на остров. Эсме заболела в пути, и никто не мог ее вылечить, господина Санкотона еще не было здесь. Для мамы и бабушки это было большое горе. Они очень любили Эсме и надеялись, что все мы сможем начать новую жизнь на острове. С тех пор она всегда здесь, с нами. Мне хорошо, когда я прихожу к ней.
Айви понимала ее. Несмотря на очевидную печаль, в этом месте был свет. Запах роз успокаивал, показывал, что жизнь продолжается. Даже те, кто уходит, остаются в памяти, совсем близко, и никто больше не сможет их отнять.
– Спасибо, что показала мне.
– Вы хорошая, – улыбнулась Кота. – Мама и бабушка не позволяют водить сюда кого попало. Но вы – не кто попало. Вы прибыли на остров, и начались перемены.
– Я не хотела...
– Иногда не нужно хотеть или не хотеть. Достаточно быть хорошим человеком. Думаю, вы понравились бы Эсме. Мне кажется, вы были чем-то похожи на нее.
– Для меня стало бы честью познакомиться с ней.
Стоя перед белым камнем, Айви представляла маленькую девочку с ярко-алыми волосами и искристыми лазурными глазами. Должно быть, она была такой же красавицей, как Кота. Почему нет? В их семье женщины похожи друг на друга. И Эсме была бы так же счастлива, как ее сестра, если бы осталась в живых.
Крики со стороны трактира нарушили умиротворение, заставили Айви и Коту испуганно переглянуться.
– Что это такое? – прошептала девочка. – Драка?
– Не похоже. Я вернусь, а ты останься здесь.
– Но...
– Останься, – настояла Айви. – Если будет нужно, я помогу твоим маме и бабушке, обещаю.
Она уже наблюдала пару драк в этом трактире. Если магические существа и устраивали потасовку, то делали это всегда без злобы. Для них это было всего лишь развлечением, они слишком уважали силу друг друга, чтобы драться всерьез.
Но то, что она слышала, не было обычным шумом драки. Из трактира доносились крики боли и просьбы о помощи. Она не представляла, что там могло произойти, и не была готова к тому, что увидела.
Посетители один за другим падали на пол. Они бились в судорогах, изо рта у них шла кровавая пена, глаза стекленели. Такая участь постигла не всех, но и те, кто пока владел своим телом, были смертельно напуганы.
Не было видимой причины для такого состояния. Вот они веселились – а вот уже на грани смерти. Паника, вызванная неизвестностью, нарастала. Казалось, что черное проклятье разом опустилось на трактир, и жертв оно выбирало без разбора.
Но Айви прекрасно знала, что это не так. Она, целительница, быстро догадалась, что произошло – или могло произойти. Девушка понимала, что одной ей не справиться, и для начала ей требовалось успокоить тех, кто не пострадал, чтобы они не убежали. Они нужны были ей как никогда.
– Вы отравлены! – крикнула Айви, стараясь перекрыть стоны. – Вытяжкой из черных водорослей, так она действует! Не ешьте и не пейте ничего, пока мы не узнаем, что происходит! Послушайте меня, мне нужна ваша помощь!
Зилда попыталась урезонить толпу:
– Она целительница, помните об этом! Она поможет нам всем...
Договорить пожилая женщина не успела. Она боролась с собственной болью до последнего, но в итоге проиграла судорогам. Падая, Зилда ударилась головой о край стола, и на пол опустилась уже без сознания. Вокруг нее начала медленно разливаться лужа крови...
Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно шокировать гостей. Для них Зилда была настоящей хозяйкой этого места, лидером, пусть и не признанным. К ней прислушивались. И теперь, когда болезнь обрушилась даже на нее, они бежали.
Но не все. Когда основная толпа схлынула, Айви увидела, что человек десять в трактире осталось – включая Анэко, Симиру и Каридана. А пострадавших было не меньше двадцати! Но нужно было работать с тем, что есть.
– Берите тканевые салфетки или полотенца и закладывайте им в рот, – велела Айви. – Следите, чтобы они лежали на боку, сейчас они могут захлебнуться слюной или рвотой. Сначала мы должны уложить их так, чтобы они были в безопасности! Потом я сделаю очищающий эликсир, который им поможет.
Поможет – да, спасет – нет. Вытяжка черной водоросли была опасным ядом, и выживание зависело только от того, насколько силен и здоров зараженный. Она никак не могла гарантировать им жизнь, Айви не решилась признаться в этом остальным, но сама она знала.
Девушка была не в силах отстраниться от этой мысли, она заглушала все остальное, мешая сосредоточиться. У Айви тряслись руки, она никак не могла вспомнить рецепт эликсира. Да еще и кровь, хлеставшая из рассеченной раны на лбу Зилды, не останавливалась.
Она не заметила, как Каридан оказался рядом, но это было не удивительно в ее состоянии. Он не стал ничего говорить, просто мягко отстранил ее, сам открыл рот Зилде, вставил повязку между зубов, помог перевязать рану.
– Успокойся, – шепнул он на ухо Айви. – Они смотрят на тебя и верят тебе.
– Я не уверена, что смогу...
– Я уверен. Ты знаешь, что произошло, и это огромный плюс.
– Каридан, у меня может просто не быть всех трав для лекарства!
Он и теперь остался невозмутим:
– Тогда наведаемся к Санкотону.
– Это же преступление!
– Которое я беру на себя. Делай, что нужно, а травами я тебя обеспечу. У тебя получится, так что ничего не бойся, пока я рядом.
Она верила ему, как остальные верили ей – без доказательств, просто потому, что он был спокоен и силен.
А ведь Санкотон, который жил по соседству, не поторопился сюда, хотя наверняка должен был слышать крики и видеть убегающую толпу. Да и вытяжку из черной водоросли сможет получить не каждый! В этом свете, его тайный визит в трактир в день, когда его поймала Зилда, приобретал совсем иной смысл.
***
Стрела пробила яблоко ровно посередине, рассекая плод на две одинаковые половины. Эсме и глазом не моргнула, она знала, что так будет. Пора увеличивать расстояние.
Реакция Раиле была более эмоциональной:
– Потрясающе! С каждым разом у тебя получается все лучше!
– Не уверена, в прошлый раз было так же.
– Сейчас ты стреляешь лучше, чем королевские воины. Ты хоть понимаешь это?
– Значит, они недостаточно хороши, – пожала плечами Эсме. – Раз их может в чем-то превзойти двенадцатилетняя девочка – разве это не очевидно?
– Твоему телу, может, и двенадцать, но мы знаем, что твоей душе намного больше.
Эсме хотела реагировать на похвалы равнодушно, как и полагается истинному воину. Однако пока у нее не получалось: щеки вспыхивали от удовольствия, выдавая ее чувства.
– Я хотела бы еще потренироваться, – сказала она.
– Позже, у меня есть дела. Может быть, вечером.
То, что ей позволили обучаться на настоящем оружии, было исключительно заслугой Раиле. Сначала сестры и слышать об этом не хотели. В мире спокойствия и веселья, которым они хотели сделать этот дворец, стрелы и мечи казались лишними.
Однако Раиле настояла, потому что знала, что ее воспитанница умирает от тоски. С тех пор, как уехал Инрис и она перестала выходить за стены сада, Эсме не знала, чем занять себя. Она становилась старше, игрушки больше не увлекали ее, она перечитала все книги в библиотеке. Она готова была взбунтоваться, пока Раиле не стала на ее сторону.
Сестры дали добро, но только при одном условии: Раиле лично отвечала за все, что происходило на таких тренировках. Поэтому, уходя, она забрала с собой лук и стрелы.
Эсме расстроилась, но не сильно. Она неплохо потренировалась сегодня, узнала свои слабые места. Теперь настало время пробежки. Для этого ей даже выдали комплект мужской одежды, потому что платье постоянно путалось в ногах и она падала. Бег был самым безобидным из ее развлечений, и сестры не стали запрещать его Эсме.
Она и сама не знала, для чего тренируется так упорно. Женщине все это не нужно, но иначе она уже не могла. Ее день был более насыщенным и строгим, чем у солдат, обучавшихся в деревне: Эсме бегала вдоль стен, лазала по деревьям, училась драться деревянным мечом, стрелять, метать ножи. Ей было неспокойно, если ее вдруг отвлекали, она должна была успеть все.
Она никому не говорила об этом, но так ей проще было сохранять память об Инрисе. Эсме делала все то, что они делали бы вместе. Это было единственным секретом, который она хранила от Раиле – сестра не похвалила бы ее за такие неразумные мысли.
Большую часть времени Эсме оставалась одна, и так ей было намного проще. Другие девочки с их предсказуемыми играми больше не казались ей ровней, а в последнее время с ними и вовсе происходило что-то странное. Они болели все чаще, стали слабыми, вялыми и сонными. Эсме думала, что ей чудится: может, она просто превзошла их настолько, что на ее фоне они кажутся беспомощней, чем есть на самом деле?
Но закрыть глаза на правду оказалось невозможно. Даже сейчас, когда она бегала, сады пустовали. А ведь раньше девочки в такую погоду старались как можно больше времени проводить на свежем воздухе! Теперь-то уже нет, они могли часами лежать на кровати без движения. Эсме боялась, что и с ней такое случится, поэтому не позволяла себе никаких послаблений.
Завершив два круга, она в изнеможении упала на траву, пытаясь отдышаться. Эсме улыбалась небу: она пробежала больше, чем собиралась. Значит, с ее телом все в порядке, она не умирает!
– Ты видишь, Инрис? – прошептала она. – Я не ленюсь, и когда мы снова встретимся, я буду лучше подготовлена, чем ты, обязательно!
Со временем она поверила, что их встреча неизбежна. Эсме не хотела разочаровать его в этот момент.
– Эсме?
Она узнала этот голос и не была удивлена: она давно научилась угадывать, кто к ней приближается. Эсме просто до последнего надеялась, что девочка пройдет мимо и не станет с ней разговаривать.
– Что тебе, Кота?
Коту она так и не простила. Эсме больше не бросалась на нее, старалась вообще не обращать внимания. Но она не могла забыть, что из-за этой идиотки потеряла самое дорогое, что было в ее жизни.
Постепенно Кота привыкла к этому, больше не пыталась извиниться, а оставаться с Эсме наедине и вовсе побаивалась. Тем более странным было ее появление здесь.
– Женеви забрали сегодня. Так грустно и радостно...
– Ее забрали? – От удивления Эсме даже приподнялась на локтях.
Она знала, что девочек отдают приемным родителям. Не всех, конечно, если они оставались во дворце до шестнадцати, им просто разрешали уйти. Они становились достаточно взрослыми, чтобы заботиться о себе сами и искать мужа.
Об этом Эсме слышала, но за все годы жизни здесь не видела, чтобы кто-то уходил из дворца самостоятельно – желающих удочерить девочек хватало. Для себя она такой судьбы не хотела. Она собиралась остаться с Раиле столько, сколько будет можно, а потом отправиться на поиски Инриса.
Хотя то, что удочерили Женеви, могло нарушить ее планы. Это лишь доказывало, что родители выбирают кого угодно! Женеви была слабой, она в последнее время почти не вставала и нуждалась в уходе. Кто будет забирать ее, когда тут хватает здоровых девочек, способных стать достойными наследницами семьи?
– Ей очень повезло, – улыбнулась Кота. – Я не видела ее новых родителей, но сестры сказали, что это хорошие люди. Надеюсь, она будет счастлива с ними.
Она присела на траву неподалеку от Эсме. Вряд ли Кота собиралась долго говорить с ней, ей просто тяжело было оставаться на ногах. Несмотря на то, что сезон тепла давно наступил, ее кожа оставалась бледной, сероватой даже, на ней все чаще появлялись крупные красные волдыри, которые Кота расчесывала в открытые раны.
И не одна она стала такой! Наблюдая за тем, что происходит с девочками, Эсме с ужасом ждала, когда эта участь постигнет и ее, однако пока удача оставалась на ее стороне.
– Знаешь, до того, как я уйду, я бы хотела, чтобы ты меня простила, – добавила Кота.
– Отстань.
– Но я правда сожалею о том, что сделала тогда!
– Верни мне Инриса! – отрезала Эсме. – Не можешь? Тогда проваливай, потому что твоя болтовня меня не интересует.
– Зря ты так... Тебя уже все боятся во дворце!
– Не все, а только вы. Сестры меня не боятся.
– Нельзя же так... Без друзей...
– Меня все устраивает. Ты уйдешь или нет?
– Уже ухожу...
Кота с трудом поднялась и медленно, как старушка, поковыляла прочь. Эсме проводила ее взглядом, чувствуя, как в душе снова закипает злость.
На этот раз она злилась не на Коту, а на весь мир, окружавший ее. Почему она должна жить по чужим правилам? Почему должна терять драгоценное время за этими стенами? Ей нужно просто дождаться, пока она вырастет, но ведь это так долго... Если бы можно было поторопить время!
Ей просто нужно вырасти.
Тогда она снова увидит Инриса.
Просто нужно вырасти...
Мир вспыхнул белым светом и пошатнулся. Это произошло так неожиданно, что Эсме не удержала равновесие и повалилась на землю. Она испуганно огляделась по сторонам, пытаясь понять, что произошло. Сад оставался таким же, как раньше, – тихим и безмятежным. Должно быть, она перегрелась на солнце, вот ей и мерещатся всякие странности!
Но когда она перевела взгляд на собственное тело, Эсме поняла, что перемены все же были. Детская одежда буквально трещала по швам на ее повзрослевшем теле: брюки стали совсем коротки, рубашка едва застегивалась. Эсме не сомневалась, что это ее тело, такое же сильное и гибкое, как раньше. Но оно было намного старше, чем пару мгновений назад!
Это испугало Эсме. Она хотела таких перемен – но не всерьез, она ведь знала, что это невозможно, и не понимала, что случилось! От испуга она зажмурилась, а когда открыла глаза, ее тело снова стало прежним. Какую бы магию она невольно ни сотворила, все ввернулось на круги своя.
Она и рада была поверить, что это просто галлюцинация, да не получалось. Эсме смутно догадывалась: произошедшее не было случайностью. Рано или поздно ей придется разобраться с этим, и скрытая в ней истина может оказаться тем, к чему она совсем не готова.
***
Айви было все равно, что о ней подумают, и ее не волновало, какому риску она себя подвергает. Значение для нее имело только одно: трое умерли там, в зале трактира! Зилда тоже не оправилась пока, она застряла на границе между двумя мирами. Айви не бралась сказать, откроет пожилая женщина глаза или ее дыхание утихнет навечно.
Получается, что как целительница она подвела всех, а в первую очередь – Коту. Малышка рисковала потерять бабушку только потому, что ее семья была добра к Айви, а старый подонок не смог простить им этого!
Анэко и Симира убеждали ее, что никто ее не винит. Но Айви и не нужны были обвинения с их стороны, она сама считала себя причиной всех бед. Поэтому она не могла делать вид, будто ничего не случилось.
– Это ты сделал! Ты подмешал вытяжку из черной водоросли в похлебку, которую Зилда подавала гостям! И все, кто ел ее, оказались заражены!
Они с Санкотоном стояли посреди рыночной площади, пустой в этот день. Айви увидела в окно, как целитель покидает свой дом и направляется к деревне. Она выскочила из трактира и бросилась ему наперерез.
Санкотон, похоже, не ожидал увидеть ее настолько злой, поэтому пока выслушивал обвинения молча. Но она знала, что он придет в себя довольно быстро – он не из тех, кого терзают муки совести.
– Зачем тебе это? Ты уже сжег мой дом, забрал у меня возможность заработка! Почему ты просто не оставишь меня в покое? Не я отняла твои щупальца, а Итерниал, ему и мсти!
– Я не понимаю, о чем ты, – наконец ответил Санкотон.
Он намеренно не был убедителен в своей лжи. Его слова говорили одно, глаза – совсем другое. Он это сделал, и он хотел, чтобы Айви знала. Если раньше у девушки и были какие-то сомнения, то теперь они улетучились.
Он устроил эту расправу. Он был слишком труслив, чтобы противостоять Итерниалу, поэтому сделал своим главным врагом Айви. Она убежала от него когда-то, отняла его клиентов, унизила его, стала причиной его ранения. То, что она же и помогла ему потом, не играло для Санкотона никакой роли.
– Зилда видела, как ты пробирался на кухню!
– Неправда, старая ведьма застала меня в комнате с посудой, а туда я свернул случайно. Но она и слушать меня не пожелала, ударила! Пусть радуется, что я не пожаловался на нее господину Ниурону.
– Только ты мог приготовить яд из черной водоросли!
– Не только я, ты тоже могла, – парировал Санкотон.
– Ты сжег все травы, что у меня были!
– Найти черные водоросли не так сложно, особенно когда живешь на берегу. Но если ты считаешь, что яд у меня, – пожалуйста, обыщи мой дом, мне нечего скрывать!
Он был слишком умен, чтобы хранить эту дрянь у себя дома. Айви ничего не могла доказать, даже если виновник был очевиден. Закон работает по-другому.
Санкотон все продумал, он был подлецом, а не дураком. Теперь он уверенно смотрел в глаза Айви и едва сдерживал ухмылку; он был доволен собой.
– Когда ты остановишься? – в отчаянии прошептала девушка. – Что тебе вообще нужно, чтобы остановиться?
В других обстоятельствах он, скорее всего, ответил бы ей, чтобы насладиться своей победой сполна. Но на рыночной площади было слишком много свидетелей для таких издевательств.