Текст книги "Время хищных псов (СИ)"

Автор книги: Влад Вегашин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Ничего. Зато, неудачно дернувшись, проломить углом низкого столика висок мальчишке – запросто.

К ее удивлению, Господин отошел довольно быстро. Ударил несколько раз, больно, сильно, по груди и животу, обругал – да и только. По крайней мере, ей так показалось сначала.

– Что ж, раз так получилось – то почему бы и нет? Давно хотел попробовать… – задумчиво проговорил мужчина. – Вставай и ложись спиной на стол. Руки и ноги – вниз.

Он быстро, умело зафиксировал ее на низком столике. Отошел на пару шагов, полюбовался. А потом подхватил мертвое, еще теплое тело и аккуратно уложил его спиной на Вейлу.

Ее затошнило от понимания того, что сейчас произойдет.

Голова мальчика моталась из стороны в сторону, кровь и что-то еще, очень противное и липкое, текло на лицо рабыни, а Вейла могла только закрывать глаза и молиться, чтобы Господину не понравилось. В противном случае не могло быть никаких сомнений в том, кто станет его следующей мертвой игрушкой.

Что-то в комнате вдруг изменилось, резко и неуловимо, как меняется направление ветра. Вейла рискнула открыть один глаз, посмотрела за спину Господину – и тут же зажмурилась, боясь взглядом или криком выдать себя.

У распахнутого окна стоял демон. Очень высокий, черноволосый, с пылающими темными глазами. Демон с отвращением смотрел на Господина, а Вейла мысленно сжалась в комочек, надеясь только, что демон убьет ее быстро.

В руке демона сверкнула полоса черной стали. Господин, кажется, почуял неладное и потянулся рукой к браслету – Вейла не знала, что именно мог этот браслет, но Господин как-то сказал, что это артефакт, и он обошелся ему в пятьсот раз дороже, чем сама Вейла, и что браслет способен защитить его от кого угодно.

Действовать надо было быстро и не раздумывая, сработает ли браслет против демона, или же нет. Вейла громко вскрикнула, дернулась, отвлекая Господина от тревожного предчувствия…

К ее удивлению, демон не стал рубить Господину голову – только ударил в висок рукоятью своего меча. Посмотрел на мертвого мальчика, на красивом, но злом лице отразилось омерзение. Потом его взгляд упал на Вейлу. Девочка с трудом удержалась, чтобы не отвести взгляд, и тихо спросила о том, что ее в данный момент волновало больше всего.

– Вы меня быстро убьете, или сперва помучаете?

Демон посмотрел на нее в упор, в черных глазах промелькнуло недоумение, а потом – обида. Он покачал головой, подошел к лежавшему на полу Господину, нацепил ему на голову странный обруч, тут же засветившийся желтым и зеленым. Демон удовлетворенно кивнул и несколько раз ударил Господина по щекам. Тот застонал, приходя в себя, открыл глаза, попытался дернуться – но демон держал его за горло так, что Господин мог только с ужасом на него смотреть… и выгибать кисть в попытке дотянуться до браслета.

Вейла опять не раздумывала.

– У него браслет, артефакт, очень опасный!

Демон отреагировал мгновенно – перехватил запястье Господина, сжал – раздался хруст, а Господин замычал от боли.

– Спасибо, – сказал демон. Вейла удивилась – она, конечно, мало знала о демонах, но была уверена, что благодарить, просить и все такое прочее они не умеют, а может, даже вовсе не могут.

Несколько минут прошли в тишине, нарушаемой только периодическим сдавленным мычанием Господина, да один раз – шумом упавшего тела, когда Вейла наконец-то сумела скинуть с себя мертвого мальчика.

Цвет обруча менялся с желто-зеленого на густо-фиолетовый. Когда свечение приобрело ровный оттенок, демон – если, конечно, это был демон, осторожно снял обруч, спрятал его за пазуху и отпустил полузадушенного Господина. Тот немедленно воспользовался обретенной свободой и попытался отползти. Демон, не обращая на него внимания, подошел к Вейле, ловко перерезал шелковые шнуры, привязывавшие девочку к столику, помог встать на ноги.

– Как ты? – спросил он, и Вейла почти что полностью убедилась в том, что он все-таки не демон. Или просто очень хороший демон – мало ли, как бывает…

– В порядке, – кивнула она. И только тут сообразила, что полностью обнажена. Обычно рабыня не обращала на это внимания, ее окружали те, кто видел ее и ей подобных во всех возможных видах, но этого черноволосого может-быть-все-таки-демона Вейла почему-то очень застеснялась. Он заметил, отвернулся, сдернул с кресла покрывало, накинул девочке на плечи.

– Завернись. Я пока закончу, и уйдем.

Это было очень противно и даже ни капельки не приятно. Господин – бывший господин! – корчился у ног наверное-все-таки-демона, молил о пощаде, предлагал все свои богатства, любых женщин, всевозможные удовольствия – все, чем обладал. Черноволосый молча смотрел на него, потом вложил меч в ножны. Бывший господин несказанно обрадовался, попытался обнять колени демона, а тот наклонился, подхватил с пола обрывок шнура, которым была привязана Вейла, накинул его на шею бывшего господина, сдавил и держал, пока не стихли хрипы. На несколько секунд прижал пальцы к горлу убитого, удовлетворенно кивнул, бросил тело на пол.

И в упор посмотрел на не отводившую взгляда от казни девочку.

– Тебе понравилось то, что ты увидела? – хрипло спросил он.

Вейла не знала, как ответить правильно, и потому ответила честно:

– Нет.

– Это хорошо. Сейчас я подожгу дом, и мы уйдем. Не отходи от меня, поняла?

– Да… но, господин, здесь есть еще такие, как я! Они… они не заслужили сгореть заживо!

Демон тяжело вздохнул.

“Александр меня убьет, когда я притащу ему этот выводок детей-рабов”.

– Ты права. Где они?

Они потратили около получаса на то, чтобы обойти дом. Черноволосый ловил каждого, кто попадался ему по дороге, а Вейла говорила, кто это. В зависимости от ее ответа он либо сворачивал шею, либо велел идти следом. У самых подвалов девочка, не удержавшись, спросила:

– А если бы я сказала про кого-нибудь хорошего, что он плохой – что бы вы сделали?

– Убил бы его, – пожал плечами все-таки-демон. – У меня нет другой информации, кроме твоих слов.

– А как это – убить хорошего?

– Если бы ты кого-то оговорила, то сразу же об этом узнала бы.

– В смысле?

– Его убила бы ты. Я бы только послужил мечом в твоей руке.

– То есть, всех плохих тоже убила я?

– Нет. Плохих убил я.

– Почему?

– Потому что я все равно убил бы их всех. Это было мое решение. Ты, пойдя со мной, спасла, гм, хороших. От тебя зависела их жизнь, и ты ее спасла. Вот и все. А теперь пойдем.

Дверь распахнулась с такой силой, что Вега мог бы подумать, что кто-то открыл ее ногой, если бы речь не шла о двери в кабинет главы Тринадцатого департамента, Александра Здравовича. Впрочем, когда на пороге появился Его Величество Император Лаарен Третий, предположение о способе открывания дверей незамедлительно всплыло.

– Герцог, я требую немедленно объяснить мне, по какой причине виконт де Вайл был отправлен вами на опасное задание, при выполнении которого, помимо всего прочего, он мог быть замечен кем-либо? – отчеканил Лаарен, не замечая виновника своей ярости, скрытого от него все той же дверью.

Здравович тяжело вздохнул и выразительно указал Веге взглядом на Его взбешенное Величество.

Де Вайл опустился на одно колено, склонил голову.

– Простите меня, мой император. Это была моя инициатива.

– Вот как? – Лаарен резко обернулся. Судя по сурово сдвинутым бровям, менять гнев на милость он не собирался. – В таком случае вы, виконт, объясните мне: почему вы отправились на опасное задание, не выздоровев до конца, больше того – еще и рискуя попасться на глаза кому-либо из соглядатаев нашего врага?

Когда нечего сказать – говори правду, – подумал Вега.

– Простите меня, мой император, – повторил он. – Я слишком засиделся в покое, и сам просил Александра дать мне это задание. Кроме того, узнав, кем мне предстоит прикидываться…

– Кем вам предстоит стать, – поправил его Здравович.

– Кем мне предстоит прикидываться, – упрямствовал даргел, – Так вот, узнав о том, что это за… существо, мне очень захотелось убить его самому. Простите.

Лаарен покачал головой. Подошел к столу, налил себе вина. Посмотрел на Вегу, вздохнул.

– Ладно. Надеюсь, вас никто не видел?

Александр ухмыльнулся как-то совсем уж мерзко, де Вайл склонил голову еще ниже.

– Понимаете ли, мой император… – протянул Здравович, когда стало ясно, что виновный говорить не собирается. – Виконт, конечно, позаботился о том, чтобы никто из посторонних его не увидел. Как и было приказано, он убил всех, кто мог о нем рассказать… ну а кого не убил – тех притащил в штаб департамента.

– Объяснитесь, – коротко бросил Лаарен Веге. Александр демонстративно отвернулся.

Но теперь даргелу было что ответить.

– Да, мой император. Я действительно убил не всех, кого обнаружил в особняке. На детей двенадцати-тринадцати лет из числа рабов т’Арьенги у меня не поднялась рука. Я счел, что ООР вполне способен прокормить их то время, пока никто не должен знать, что я жив.

– Резонно, – кивнул император. – Что ж, хорошо. Но запомните, Вега – если вы еще раз заскучаете – ищите другой способ поразвлечься. С этой минуты и вплоть до начала операции вы не должны покидать штаб департамента. В противном случае вы очень сильно разочаруете меня.

Вега поднял голову, поймал взгляд Лаарена. Тот смотрел спокойно, строго, жестко, но в глубине его глаз даргел поймал то самое, что впервые увидел, очнувшись после казни.

Лаарен, в свою очередь, видел во взгляде визави понимание и обещание. Теперь он был уверен, что по крайней мере в ближайшее время ему не придется бояться за второго и последнего во всей империи человека… условно, человека, которому он мог действительно доверять. В тот день, вернее, в ту ночь, когда решалось, выживет де Вайл, или же нет, император второй раз в жизни ощутил страх за кого-то. Первый раз он так боялся за Еву-Темную, когда Александр сказал, что свое задание она провалит, но тогда все обошлось, она пришла в то время, когда ее и ждали. Второй раз, когда Лаарен ждал известий о де Вайле… Он сидел в своем рабочем кабинете, перебирал бумаги, не видя, что в них написано, и каждые пятнадцать минут посылал Еву в штаб на Охотничьей. Прошло полчаса, сорок пять минут, час… и каждый раз, возвращаясь, она молча мотала головой. Спустя полтора часа Лаарен плюнул на все условности и отправился в штаб Тринадцатого департамента сам. Его встретил Киммерион, бледный до синевы, молча поклонился, так же молча покачал головой, в его глазах стояла боль. Император стиснул зубы и прошел в комнату, где лежало тело. Вега казался почти живым – но только казался. Черный неровный шрам, охвативший шею, дико контрастировал с белоснежной кожей. Лаарен сел рядом, положил пальцы на запястье в нелепой попытке найти несуществующий пульс. Через несколько минут, не выдерживая мертвенной тишины, он заговорил – скорее, сам с собой, чем с мертвым, хотя – кто знает?

– Мне казалось, что я наконец-то нашел того, кому мог бы доверить самое главное и самое ценное, что у меня есть. Нет, даже не “казалось” – я уверен в этом. Я нашел – и тут же потерял, по собственной же ошибке. Не стоило соглашаться на твою безумную затею, Вега. Да, ты очень убедительно умер. Слишком убедительно, – на мгновение в голову пришла совсем уж безумная мысль, и Лаарен не преминул ее озвучить. – Но если это игры Здравовича, то я все-таки отрублю ему голову. В профилактических целях. О, Пресветлый Магнус, что я несу?

Один из редчайших моментов, когда можно было увидеть не императора Лаарена, человека со стальной волей, несгибаемого и сильного, а человека Лаарена, с его слабостями и страхами, с его желаниями, на которые император не мог иметь права.

Он многое еще сказал тогда, что не рискнул бы сказать никому и никогда. И далеко не сразу за своими мыслями почувствовал слабый, едва уловимый толчок под пальцами. Уже не первый толчок.

Император глубоко вдохнул, отгоняя непрошенное воспоминание. Да, тогда Вега очнулся, хотя его сердце начало биться спустя полтора часа после истечения крайнего срока. Но ничто не могло дать гарантию, что в следующий раз ему повезет.

– Обещаю, мой император, – тихо сказал Вега. Он тоже помнил. Просто с другой стороны.

– Хорошо. Теперь расскажите мне подробно о том, как прошла операция.

Выслушав краткий, но детальный отчет, Лаарен задумался. Калька личности сделана, специалисты департамента позаботятся о поддержании задуманной легенды, все будет подстроено так, как нужно.

– С сегодняшнего дня вы начнете изучать личность т’Арьенги. Вас не должен распознать даже его родной отец, если вам доведется с ним встретиться. Через пять дней будет наложена калька личности, и вы станете знакомиться с теми дисциплинами, в которых был силен т’Арьенга, начиная с алхимии и заканчивая искусством кражи. Полагаю, все вместе это не даст вам заскучать. На все про все у вас месяц, начиная с этого момента. А чтобы добиться большей достоверности – используйте эту девочку, бывшую рабыню. Она, наверное, неплохо знала своего хозяина, вот пускай и проверит достоверность вашего поведения в роли шевалье.

Для Веги начался ад. Ярлиг бы с ними, с бесконечными занятиями алхимией, историей и многим другим, что в совершенстве знал т’Арьенга. Необходимость днем и ночью быть им, непрестанно отслеживая каждое свое движение, каждый взгляд и слово – соответствуют ли они жестам и интонациям шевалье – это было куда сложнее, но все еще не самым страшным. Даже изучение личности – весьма отвратной, надо заметить – было терпимым. Но вот магическая калька… Вега чувствовал, как его мысли становятся мыслями Леграна, как он начинает реагировать, как Легран, как он начинает хотеть того, чего хотел Легран.

Вейла, радуясь тому, что она может помочь своему спасителю, проводила рядом с ним большую часть времени, поправляя, если Вега делал или говорил что-то не так, а даргел не сопротивлялся – во-первых, ее взгляд был и в самом деле очень полезен, а во-вторых… Во-вторых, чем больше времени бывшая рабыня проводила с псевдо-Леграном, тем быстрее стирался из ее памяти тот кошмар, который ей пришлось пережить. Красивая девочка из бедной многодетной семьи, старшая дочь, вынужденная в двенадцать лет искать хоть какие-то способы заработка и попавшаяся в лапы работорговца, поспешившего сбыть товар выгодному покупателю. Узнав адрес, по которому жила девочка, Вега отправил ее семье деньги, достаточные, чтобы прожить спокойно год.

За дальнейшую судьбу Вейлы он не беспокоился с того момента, как бывшая рабыня попалась на глаза Кирандреллу. Эльф мгновенно сделал охотничью стойку, насколько возможно подробно расспросил Вейлу о ее жизни и странных событиях, которые, быть может, с ней происходили, и предложил в любое время дня и ночи приходить к нему за советом или помощью, если они потребуются. Сначала Вега сделал неверные выводы и даже собрался было “серьезно поговорить” с главой магического отдела, но эльф даже не дал ему начать. Покрутил пальцем у виска и порекомендовал получше следить за калькой личности Леграна – девчонке всего двенадцать лет, и единственное, что в ней на данный момент может заинтересовать Кирандрелла – это ее невероятный магический дар, очень узкоспециализированный, но совершенно фантастической силы. Остальные рабы и рабыни, освобожденные Вегой, пока что содержались в одном из штабов департамента.

К сожалению – и к большому удивлению де Вайла – Александр оказался чуть менее щепетилен в вопросах допустимости сексуальных контактов с двенадцатилетними.

– К тебе могут подослать женщину. Т’Арьенга никогда не отказывался от привлекательной женщины, и ты не должен. Но это может оказаться проверкой, и ты должен знать о нем все. Вейла в курсе его особенностей в плане интимных контактов, так что…

– Идите к Ярлигу! – мгновенно взвился Вега. – Вы вообще понимаете, что мне предлагаете?

– Ничего такого, что не было бы свойственно тому, кем тебе придется на время стать.

– Я не буду спать с двенадцатилетней девочкой!

– Вега, она была рабыней для секса. И поверь, ты ничего нового ей показать не сможешь, даже если захочешь.

– Какая разница, кем она была? Ей двенадцать! Вы это понимаете?

– Вполне возможно, что в личине тебе придется спать с двенадцатилетними. И что, из-за своих принципов поставишь под угрозу срыва всю операцию?

– Как-нибудь выкручусь. Но… ребенка я не буду!

Дошло до угроз, но Вега уперся – вплоть до отмены всей операции. Александр пригрозил отправить его обратно на эшафот – де Вайл отреагировал в стиле “да хоть сами мне голову рубите!”. В конце концов Здравович сдался. По крайней мере, даргел так думал.

До тех пор, пока однажды ночью дверь его комнаты не скрипнула тихонько. По шагам он сразу же опознал Вейлу. Хотел было сесть на постели и спросить, что случилось, но не успел – маленький золотоволосый вихрь быстро пересек комнату, тонкое, стройное тело скользнуло под простыню, девочка обняла Вегу, прижалась всем телом. Только тогда он понял, что малышка полностью обнажена.

Он зажмурился, глубоко вдохнул, выдохнул. Взял ребенка за плечи, отстранил. Посмотрел ей в глаза.

– Зачем?

– Я… я так хочу, – прошептала она, отводя взгляд.

– Тебя послал Александр?

Хлоп!

Вега отшатнулся, потирая щеку, и отстраненно подумал, что калька личности, чтоб ее, работает – свою молниеносную реакцию, неприсущую чуть неуклюжему Леграну, он уже потерял.

– Я пришла сама! Потому что так захотела!

В глазах девочки стояли слезы.

Даргел проклял свою нечуткость, подхватил с ковра тонкое покрывало, набросил бывшей рабыне на плечи, неловко отвернулся, оборачивая простыню вокруг бедер – спал он обнаженным. Обеспечив этот пусть ненадежный, но все же ощутимый барьер между телами, он осторожно обнял Вейлу.

– Прости меня. Я… не ожидал ничего подобного, – тщательно подбирая слова, сказал он. – И я не совсем тебя понимаю. Для чего ты пришла? Что-то случилось?

– Ничего не случилось… я просто пришла к тебе, понимаешь?

– Не понимаю, прости. Зачем ты пришла?

– Дурак. Чтобы быть с тобой. Как женщина с мужчиной.

Вега закрыл глаза. Мысленно сосчитал до десяти – для верности, на номиканском, которого почти не знал. Открыл глаза.

– Но… зачем?

Вторую пощечину он успел заметить вовремя, но уворачиваться не стал – только чуть повернул голову и понадеялся, что отбитая ладонь на время охладит страсть Вейлы к рукоприкладству.

– Потому что я так хочу! – заявила маленькая женщина. – Потому что когда мужчина и женщина друг друга любят, они делают это!

Вега открыл рот. Подумал, закрыл.

– Подожди. Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что ты идиот! – кажется, она хотела влепить ему третью пощечину, но ладонь все еще пылала после предыдущей. – То есть, я хочу сказать, что я… что я…

– Тссс… – он коснулся пальцем ее губ, искренне надеясь, что Вейла не усмотрит в этом жесте какого-либо эротизма. – Подожди. Хочешь вина?

– Хочу!

– Тогда посиди, я сейчас возьму бутылку и бокалы. Хорошо?

– Только не уходи никуда…

Он не знал, каким по счету был этот вздох. И просто покорно пошел за вином, не забыв добавить в откупоренную бутылку пятнадцать капель успокоительной настойки. На нем не скажется, организм мгновенно одолеет постороннюю примесь, а девочке в смеси с небольшим количеством алкоголя поможет успокоиться и быстро заснуть.

– Вот, держи. Только залпом не пей! А, Ярлигов хвост… ладно, но в следующий раз я налью немного.

– А себе ты наливаешь больше!

– Ага. А еще я вешу как минимум в два раза больше, чем ты, и лет мне… н-да, побольше, в общем. Так на чем мы остановились?

– На том, что я тебя люблю… – так тихо, что Вега едва расслышал, прошептала она. – И хочу быть с тобой…

– Вейла, посмотри на меня, – негромко произнес он. – Посмотри внимательно. Это лицо, эти волосы, тело… Ты знаешь, кто перед тобой?

– Ты. Тот, кто меня спас. И мне все равно, что ты выглядишь, как… как он. Мне все равно, я тебя в любом облике узнаю! – она дернула плечами, пытаясь сбросить покрывало, но Вега успел его перехватить раньше.

– Вейла… не нужно этого делать. Пожалуйста.

– Я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, – сказал он прежде, чем подумал. – Ты красивая, умная и очень смелая. Но тебе двенадцать лет. Нет, не перебивай меня. Послушай, а потом скажешь. Вот, выпей еще пока. Так вот, тебе двенадцать. Мне – больше двухсот. Я не человек. Нет, не эльф и не еще кто-нибудь в этом роде, просто не человек. В этом мире больше нет той расы, к которой я принадлежу. И из-за того, что я не человек, я физически не способен, гм, иметь близость с девушкой, которой всего двенадцать лет. Но это не единственная причина. Ты ведь знаешь Кирандрелла? Он говорил тебе, что хочет тебя учить? Хорошо, что говорил. Так вот, у тебя очень узкоспециализированный дар. И пока твое тело не созреет полностью, тебе очень вредно вступать в… контакт с мужчиной. То, что уже было – это уже было, с этим ничего не поделать. Но больше тебе пока что нельзя. Подожди лет до семнадцати – а там посмотрим.

Вега чувствовал, что у него самого уши сворачиваются в трубочку от той ахинеи, которую он нес, но его обычная способность выворачиваться из любой ситуации на этот раз дала сбой. Он просто не мог ни оттолкнуть этого несчастного ребенка, влюбившегося в первого, кто оказался к ней добр, ни тем более, дать ей то, что она просила.

– Но когда мне будет можно, мы будем вместе? – сонно спросила она – настойка начала действовать.

– Я не хочу тебе ничего обещать, – лгать ей так он тоже не мог. – Я вообще никогда не обещаю того, в чем я не уверен полностью. Но я думаю, что у тебя обязательно все будет хорошо. И не исключаю, что даже со мной.

– Все ты врешь… – уже сквозь сон, проговорила Вейла. – Но я тебя все равно люблю…

– Да, маленькая. Я все вру… – прошептал Вега через несколько минут после того, как она уснула. – Но что поделать, если пока что не получается иначе?

Он так и просидел до рассвета, обнимая спящую девочку. На губах даргела застыла печальная полуулыбка, пугающе непохожая на его обычную ухмылку.

На следующий день все было так же, как и раньше. Только Вейла иногда странно смотрела на него, а Вега, в очередной раз поймав ее взгляд, отловил в коридоре Кирандрелла и предупредил его о “неожиданном ограничении дара” девочки. Мудрый и опытный, эльф понял все без дополнительных объяснений и не стал ни о чем расспрашивать, за что де Вайл был ему безмерно благодарен.

Последние дни перед отправлением пролетели незаметно. Вега повторял все изученное, в очередной раз поражаясь возможностям, которые давала калька личности. Ему оказалось достаточно изучить основы алхимии и вызубрить определенное количество информации по данному предмету – а дальше он мог спокойно варить почти любые зелья, опираясь на врожденный алхимический талант т’Арьенги. Он прочел по диагонали несколько огромных исторических томов – и этого хватило, чтобы активировалась память Леграна, с легкостью закрывающая пробелы в образовании самого Веги. Кайран де Марано показал несколько несложных трюков с картами – и Вега без проблем обыграл его три раза подряд, причем адъютант Здравовича, известный своими карточными талантами не менее, чем фехтовальными, старался выиграть всеми честными и нечестными методами.

За три дня до начала операции к даргелу по очереди привели Киммериона и Рагдара, уже переодетых и загримированных – и если друга-варвара он опознал через пару минут, слишком уж хорошо его знал, то в золотоволосом щеголе-эльфе знакомого мрачно-печального скрипача вычислил исключительно логически.

В день перед отправлением повторили все детали, и на совете Вега вовсю использовал преимущества кальки личности, через слово дерзя Александру, беззлобно подтрунивая над Николасом и перекидываясь скабрезными шуточками с Кирандреллом. А вечером, когда все уже разошлись спать, в комнату Веги неслышной тенью проскользнула Ева.

– Идем. Император требует.

Ночь стояла душная, и Лаарен расположился на балконе, скрытом чарами невидимости. Заклинание ставил лично Кирандрелл, и в его надежности можно было не сомневаться.

Вега привычно опустился на одно колено.

– Мой император.

– Встань и садись в кресло. Налей вина… обоим. Я хочу с тобой серьезно поговорить.

– Как скажете.

Густо-янтарный напиток наполнил бокалы, однако Лаарен к своему не притронулся – смотрел в небо, мыслями явно находясь далеко отсюда. Де Вайл не стал его торопить – пригубил вино, поставил бокал на столик. Ему тоже было о чем подумать.

– По задумке Александра, вся эта операция носит разведывательный характер. Мы толком не знаем, что такое этот Левиафан – маг, демон или еще какая-то тварь… мы ничего о нем не знаем, кроме того, что он медленно, но верно захватывает власть в империи. Твоя основная, официальная, если можно так говорить о секретной операции, задача – собрать информацию. Кто, зачем, как… не мне тебя учить разведке. Но я хочу тебя просить о большем.

– Я выполню любой ваш приказ, мой император.

– Это не приказ, Вега. Пока мы не знаем, кто нам противостоит, я не имею права приказывать тебе подобное. Но я прошу – если представится возможность, убей Левиафана. Я вижу в нем угрозу империи, угрозу такую, какой не было со времен Магнуса-Прародителя. Убей его, если сможешь. Или, если поймешь, что тебе это не по силам – неважно, по какой причине – узнай, как его можно убить.

– Я сделаю это.

– И самое главное, Вега: останься при этом в живых. Вне зависимости от Левиафана, империю ждут смутные и кровавые времена, я чувствую это. Слишком много всего совпало… Я не верю в предсказания и анализы Тринадцатого департамента. Я вообще почти ни во что и ни в кого не верю.

– Почему вы верите мне, мой император? – прямо спросил Вега.

– Не знаю. Просто верю. В такое время нельзя верить никому, как говорил мой дед, Омилект Третий, но я знаю – если не буду верить никому, то совершу ошибку. Ты знаешь, каков мой сын, наследник империи?

– Да.

Книжный мальчик, великолепно знающий историю и геральдику, разбирающийся в теории магии получше многих практикующих чародеев, известный своими познаниями в точных науках – и полная бездарность в фехтовании, верховой езде, тактике и стратегии, экономике, управлении… проще говоря – не император.

– Когда ты вернешься – а ты должен вернуться! – я познакомлю тебя кое с кем. Но для этого ты обязан вернуться. Если ценой победы над Левиафаном будет твоя жизнь – мне не нужна эта победа, запомни. Я должен доверить тебе нечто гораздо более ценное, а с Левиафаном мы в любом случае как-нибудь справимся. И да, когда вернешься – станешь графом.

– Мне не нужны титулы, мой император.

– Я знаю. Но мне нужно, чтобы у тебя были привилегии, которые дает только титул.

– Как скажете.

– Так и скажу. Что ж, это все, что я хотел тебе сообщить. Береги себя – ты мне нужен.

– Благодарю вас, мой император, – Вега встал и тут же опустился на одно колено. – Вы не представляете себе, как для меня это важно.

– Почему же? Может, и представляю, – Лаарен все так же смотрел в небо, но де Вайл все же заметил странную тень в его взгляде.

– Может быть…

На следующий день Легран т’Арьенга покинул Мидиград в сопровождении своего приятеля Эльверена иль Клаэнхара, телохранителя Ранна Вархеса, мальчишки-слуги Нэя и еще нескольких прислужников из числа людей, которых сложно заметить, даже столкнувшись с ними в узком проходе.

Т’Арьенга бежал из столицы после скандала, о котором знали только во дворце, но сплетни о котором уже расползлись по Срединному городу, и завтра должны были распространиться во Внешнем и Нижнем городах. Голова недавней фаворитки императора уже отделилась от тела, а отряд Его Императорского Величества личной гвардии уже собирался вслед за наглецом, посмевшим нанести оскорбление Лаарену III.

Трое друзей горячили коней, их не пугала несущаяся по пятам погоня, впереди ждали приключения и развлечения. Вега тихо дремал под калькой личности Леграна и думал о Вейле, с которой так и не смог попрощаться.

Под копытами лошадей лентой стелилась дорога на Хайклиф.

Глава XVII

Рубежи

Вега отреагировал первым – он лучше друзей знал этого врага, и, пожалуй, был единственным, кто видел его в лицо. Одним прыжком оказался возле оружия, в мгновение ока подхватил перевязь, вскинул пальцы, рисуя в воздухе сложный жест – и очутился за спиной нежданного визитера. Стремительно обнаженные клинки скрестились “ножницами”, почти касаясь шеи париасца.

– Одно движение – и ты останешься без головы, – прошипел даргел. – Учти, мне очень хочется, чтобы ты шевельнулся.

– Это лишнее, виконт де Вайл, – тонко улыбнулся Маар-си. – Или вы предпочтете, чтобы я по-прежнему называл вас шевалье т’Арьенга? Уберите ваше оружие, я пришел с миром.

– Ты знаешь про т’Арьенгу, – мечи не изменили своего положения, – от Левиафана?

– Повелитель, конечно же, сообщил мне о том, что произошло в его покоях, – не стал отрицать париасец. – Но я знал о том, кто вы на самом деле, задолго до.

– Откуда?

– “Мне повезет”. Помните? Кристалл, вынуждающий говорить правду.

– Ахенский рубин. Помню. Но при чем…

– Это был самый обыкновенный алый кристалл, не содержавший в себе ни грана магии. – В обычно непроницаемых глазах Маар-си промелькнула искорка удовлетворения. – Он просто не мог никого заставить говорить правду. Проверка, так сказать…

Вега глубоко вдохнул, выдохнул. Желание обезглавить змею стало почти нестерпимым – его провели, как мальчишку! Попасться на такой мелочи… Он мог подвести всех, кто доверил ему эту операцию, если бы Маар-си сдал его Левиафану.

Но Маар-си его не сдал. И, наверное, уже поэтому стоило сейчас убрать отточенную сталь от его горла.

С явным неудовольствием де Вайл спрятал оружие. Поймал недоумевающий взгляд Рагдара, скривился, но пояснил:

– Когда я первый раз был у лже-магистра фон Кильге – то есть, у Маар-си – он заставил меня выпить вино, в которое перед этим у меня на глазах поместил так называемый ахенский рубин – особым образом ограненный алый кристалл, имеющий свойство превращать любую жидкость, в которой он находится, в непреодолимой силы эликсир правды. На меня подобные вещи не действуют в силу… определенных обстоятельств. Но на Леграна они должны были подействовать, и я сделал вид, что вынужден отвечать на вопросы честно. Но Маар-си меня провел – это был обыкновенный кристалл.

– Ловко, – уважительно хмыкнул Рагдар. – Но при этом он не выдал тебя своему хозяину.

– Только потому он все еще жив, – мрачно отозвался Вега. Ощущать себя облапошенным идиотом оказалось крайне неприятно – а ведь он так гордился разыгранной перед “фон Кильге” сценкой! – Чего я еще не знаю?

– Вы в любом случае не знаете очень многого, как и я. В масштабах вселенной мы оба не знаем почти ничего… но ближе к делу. Вы, вероятно, уже убедились, что я вам не враг. Если вы не верите мне… впрочем, ей вы тоже вряд ли поверите, хотя, честное слово, зря. Я пришел сказать вам, чтобы вы как можно скорее покинули Хайклиф. Этот город обречен – право, не стоило так грубо обходиться с Левиафаном. Он – весьма мстительная тварь, как вы, несомненно, знаете. И если отрубленный рог – он, кстати, хоть и регенерирует, но очень медленно – и выколотый глаз наш демон еще мог бы простить, ограничившись медленным и мучительным убийством виновника, то столь наглое бегство и похищение долгожданной добычи… Нет, у города нет шансов.