Текст книги "Два лика одиночества. (СИ)"

Автор книги: Влад Вегашин

КАЗНЬ НАЗНАЧЕНА НА…

К седьмому дню заключения Вега впал в апатию. К нему никто не приходил, ему не зачитывали приговор и не объясняли, почему он здесь. Даргела страшно выматывало это ожидание неизвестно чего, эта неопределенность… На шестой день, точнее, ночь, он попытался сломать решетку – но обнаружил, что наложенные на нее чары куда сильнее, чем на порванных в первый же день оковах. Больше того – пытаясь разогнуть стальные прутья, следователь, сам того не подозревая, потревожил магическую сигнализацию. И через десять минут в коридоре появились трое стражников и штатный тюремный маг – угрюмый мужик среднего роста, абсолютно лысый, но с длиннющей бородой, которую он затыкал за пояс. Маг быстро обездвижил заключенного, после чего стражники отперли замки, вошли в камеру и ловко сковали Веге руки – опять за спиной. Только на этот раз так, что перевернуть кандалы вперед не было никакой возможности. После чего стражники покинули камеру, вновь заперли все засовы, и маг снял заклинание.

Когда утром принесли паек, снова пришел маг. Видимо, уморить следователя голодом не собирались, и миска с похлебкой, полкраюхи хлеба и кружка с водой перенеслись по воздуху на стол.

Когда маги и стражники ушли, даргел заставил себя поесть. Это было не так уж просто – во‑первых, похлебку приходилось есть прямо ртом, а хлеб зажимать коленями, а во‑вторых – Вегу медленно, но верно покидало проснувшееся было в эльфийских лесах желание жить.

Обедать заключенным не давали, а вечернюю пайку де Вайл проигнорировал. Он лежал на койке вниз лицом и не обращал внимания ни на что. Утро следующего дня, как и сам день и вечер, прошли также.

Ночью он вновь почувствовал действие парализующего заклинания, но на этот раз оно было активировано с магического предмета. Бесшумно отворилась дверь – хотя когда ее открывали стражники, несмазанные петли скрипели так, что было слышно, наверное, на всем этаже.

Невидимый Веге посетитель пересек камеру и опустился рядом с ним на койку.

– Мне жаль, что так получилось, – тихо проговорила Темная. – Правда, жаль.

 
Даргел усмехнулся.
 

– Так – это как? Хоть скажи, за что я здесь, и что меня ждет. Надоело мучиться неизвестностью.

– За что – я не знаю. А что тебя ждет… – По голосу личного экстерминатора императора было явно слышно, что она не хотела бы отвечать. – Через несколько дней тебя казнят.

 
Он не удивился.
 

– Как именно?

– Отрубят голову, а тело сожгут. Тебе не выжить.

– Я знаю. Зачем ты пришла?

– Ты не поверишь.

– А ты попробуй меня убедить.

– Я хотела тебя увидеть еще раз. До казни.

Вега поверил. Просто потому, что хотел поверить хоть во что‑нибудь.

– Понятно.

Несколько минут Темная сидела молча. Потом встала и направилась к выходу.

– Ева… – тихо окликнул ее даргел.

 
Девушка вздрогнула.
 

– Почему ты меня так назвал?

– Ты представилась мне Женевьевой. Это имя – ненастоящее, я знаю. Но сокращение от него – Ева – тебе подходит.

– Меня и правда зовут Ева, – неожиданно для себя призналась Темная.

 
Вега негромко рассмеялся.
 

– Вот видишь, какой я догадливый… Я хотел тебя попросить о небольшой услуге.

– О какой?

– Передай Здравовичу, что мне необходимо увидеться с ним до казни. Это очень важно… для империи.

– Он не сможет тебе помочь.

– Разве я говорил о том, что собираюсь просить помощи? – Он горько усмехнулся. – Мне просто нужно с ним поговорить. И все.

– Хорошо, я передам ему твою просьбу. Прощай… и прости.

Бесшумно закрылась дверь. Заклинание обездвиживания спало. Вега закрыл глаза, погружаясь в полусон‑полубред.

 
Утром в день концерта Киммерион и Рагдар завтракали на террасе.
Разговаривать не хотелось. Настроение соратников было подавленным.
 

– У нас остался последний день. Теперь ты веришь, что нам придется прибегнуть к последнему средству? – глухо спросил варвар, ковыряясь вилкой в тарелке. Есть не хотелось.

– Увы. Ты был прав, а я – нет. Все же я сегодня попытаюсь прибегнуть к последнему варианту… но ты все равно найди наемников, которые согласятся на эту безумную авантюру.

– Я‑то найду… а вот что собираешься делать ты? Кроме того, у тебя вечером концерт.

– До него еще есть время. Я достаточно репетировал за эти десять дней, чтобы быть уверенным в успехе выступления, так что сегодня я пойду к Здравовичу. Буду лично его просить об освобождении Веги.

– Ты думаешь, он может это сделать? – Рагдар покачал головой, оставив наконец растерзанный завтрак в покое. – Если бы это было в его силах, Вега уже сидел бы с нами.

– Не уверен. Возможно, Александр просто слишком зол на него. Или просто не знает о произошедшем… хотя это, конечно, маловероятно. И все же я попытаюсь.

– Что ж, удачи тебе, – варвар поднялся. – А я пойду искать наемников.

– Тебе тоже удачи. Да, кстати… сколько бы они ни запросили – соглашайся. Вот чего, а денег у меня более чем достаточно.

 
Северянин ушел, а Ким откинулся на спинку стула, собираясь с силами.
Эти дни прошли в совершенно безумном темпе. Ким каждый день отчаянно жалел, что не может хотя бы раздвоиться, а желательно – расстроиться. Уйму времени отнимали дела новообразованного театра имени Вэйлианесса Эль'Чанта, театральной студии и музыкальной школы при этом театре. Кроме того, эльф каждый день посещал как минимум двоих, а то и троих влиятельных людей из числа своих поклонников, пытаясь найти хоть какой‑то способ помочь Веге… но безрезультатно. Репетировал он по ночам и соответственно практически не спал – только в эту, последнюю перед концертом ночь, он заставил себя отключиться на шесть часов.
Рагдар тоже не терял времени даром – он ухитрился найти команду наемников, согласившихся поучаствовать в похищении с эшафота государственного преступника. Но вчера воины внезапно отказались от участия в этом почти безнадежном деле – настороженный их отказом варвар в результате приволок всю команду в особняк скрипача, и теперь наемники «отдыхали» в каменном подвале, запертые на все замки.
Так что сейчас северянин пошел искать новых отчаянных вояк, а Ким решился на последнее средство – прямую просьбу к Александру Здравовичу.
Выдохнув, он встал, спустился в холл, набросил плащ и шляпу и, оседлав коня, помчался в штаб на Охотничьей.
Поднимаясь по широким ступеням особняка, Ким безуспешно пытался заставить руки не дрожать. К тому моменту, как он взялся за дверной молоток, ему это почти удалось.
Буквально через несколько секунд дверь отворилась и на пороге застыл дворецкий, немолодой уже мужчина в ливрее.
 

– Я вас слушаю, – вежливо поклонился он.

– Мне необходимо срочно поговорить с господином д'Эверлеанеттом.

– Он ждет вас?

– Да, – соврал Ким, искренне надеясь, что у дворецкого нет списка посетителей, которых на самом деле ожидает глава магического отдела Тринадцатого департамента.

– Следуйте за мной, пожалуйста, – мужчина посторонился, пропуская эльфа в дом. – Вашу шляпу и плащ, пожалуйста.

 
Спустя две минуты дворецкий постучал в дверь кабинета Кирандрелла.
 

– Милорд, к вам посетитель. Он сказал, что вы ждете его.

– Я никого не жду, – прозвучал из‑за двери злой голос. – Кого там принесло?

– Господин д'Эверлеанетт, мое имя – Киммерион ан Илленмиль! – торопливо заговорил скрипач, игнорируя раздосадованно‑вопросительный взгляд дворецкого. – Мне очень нужно с вами поговорить… это касается виконта де Вайла.

Через мгновение дверь распахнулась и на пороге возник серый эльф с длинными волосами цвета расплавленного серебра. Несколько секунд он смотрел на Кима, а потом отступил в сторону.

– Входите, – и захлопнул дверь, едва посетитель переступил порог.

– Благодарю, что согласились выслушать, – пересиливая себя, проговорил вампир, склоняясь в вежливом поклоне.

– Киммерион, прошу вас, ближе к делу, – нервно оборвал его маг. – Вам что‑нибудь известно о судьбе Веги? Где он, что с ним?

– Вы не знаете? – глаза Кима расширились. Он чувствовал, что Кирандрелл не играет.

– А что я должен знать? – тихо спросил тот, испытующе глядя на собеседника. – Я не понимаю… Ах, да, кстати – присаживайтесь. Простите, что сразу не предложил, но вы меня с порога так огорошили, что я забыл о всяких манерах. Вина?

– Нет, благодарю, – эльф устало опустился на стул.

– Прошу вас, говорите. – Маг сел напротив него, за стол и опустил голову на сплетенные пальцы.

– Мы вернулись в Мидиград двенадцать дней назад, выполнив задание, связанное с эльфийской Лигой Теней и ее главой. На воротах нас остановили проверить документы. Едва увидев наши имена, стражник позвал императорских гвардейцев. Нас с Рагдаром отпустили сразу же, а вот Вегу арестовали. Через день мне удалось узнать, что его обвиняют в государственной измене, и еще через десять дней – то есть завтра – должны казнить. Я напряг все свои связи, а у меня их не так мало, но никто ничего не может сделать. И сегодня, понимая, что времени не осталось, я решился прибегнуть к последнему средству – просить о помощи Александра Здравовича. К сожалению, я не знаю, где его найти, и решил обратиться к вам и просить, чтобы вы помогли мне встретиться с ним, – договорив, Ким медленно выдохнул и посмотрел прямо в глаза серого эльфа, пытаясь хоть что‑то понять по его реакции.

Лицо Кирандрелла выражало полное смятение. Он нервно крутил в руках шелковый платок и кусал губы.

– Я не знал ничего из того, что вы мне только что рассказали, – тихо вымолвил он через несколько минут напряженной тишины. – Больше того, я был уверен, что Вега еще не вернулся в столицу… Но вы меня удивляете, Киммерион. – Маг наконец взял себя в руки. – Вы собираетесь обратиться с прямой просьбой к Здравовичу… после всего того, что он с вами сделал?

Вампир вздрогнул. Впрочем, и в самом деле – нельзя было рассчитывать на то, что глава магического отдела Тринадцатого департамента не в курсе относительно столь… масштабных экспериментов шефа.

– Да. Именно это я и собираюсь сделать. Признаюсь честно, мне сложно придумать большее для себя унижение, чем просить о чем‑то Здравовича, но я готов наступить на горло своей гордости, если это даст Веге хоть один шанс на спасение, – твердо ответил Ким.

– Вы достойны уважения, – тихо проговорил Кирандрелл, вставая. – Идемте. Я отведу вас к Александру.

Он быстро пересек кабинет и распахнул небольшую дверь, почти не заметную за огромным, заставленным книгами шкафом.

В небольшой комнате не было никакой мебели и освещения – серый эльф быстрым движением сотворил магический светильник. На полу темными линиями была начертана сложная многоконечная звезда.

– Прошу вас, вставайте в центр, – Кирандрелл сделал приглашающий жест и сам тут же встал рядом со скрипачом. Отчетливо выговаривая каждое слово, произнес фразу‑активатор – края звезды вспыхнули и погасли.

 
Окружающая обстановка сменилась.
Комната, в которой оказались эльфы, была заметно больше, вдоль стен стояли кушетки.
Маг быстро сошел со звезды, увлекая за собой спутника.
Минуты две они шли по коридорам, периодически спускаясь вниз по лестницам. Наконец Кирандрелл остановился перед дверью в самом конце одного из коридоров и постучал.
 

– Войдите, – прозвучал короткий ответ. При звуках этого голоса Киммерион вздрогнул.

Александр Здравович сидел за тяжелым дубовым столом. Перед ним были разложены какие‑то бумаги, на краю стола высилась стопка книг. При виде Киммериона брови главы OOP удивленно взлетели вверх.

– Не ожидал вас здесь увидеть, – чуть насмешливо проговорил он. – Присаживайтесь, господа. Что вас ко мне привело?

– Некоторые новости о судьбе следователя нашего департамента, – дерзко глядя в глаза шефу, ответил Кирандрелл. – Александр, вы ведь знаете, где сейчас находится Вега! Почему…

– Как я понимаю, вы теперь тоже это знаете, хотя и не следовало бы, – жестко прервал его Здравович. – Кирандрелл, вы можете быть свободны. С вами я потом поговорю… и, быть может, отвечу на некоторые вопросы.

– Но я…

– Вы меня плохо расслышали? – ледяным тоном осведомился Александр. Маг вылетел из кабинета, явно с трудом сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. – И никому ни слова о том, что вы узнали! – бросил он вдогонку эльфу, после чего обернулся к Киммериону. – Я вас слушаю.

– С вашего позволения, я не буду пересказывать вам информацию, которой вы и так владеете, – совершенно бесстрастным тоном начал скрипач.

– Премного благодарен. Что вы от меня хотите?

 
Ким глубоко вдохнул.
 

– Помогите Веге. Спасите его. Это же в ваших силах!

– Почему вы так уверены в том, что это в моих силах?

– Потому что вы – самый влиятельный человек в империи, – ответил вампир, чуть споткнувшись на слове «человек». – И я уверен, что только вы можете предотвратить казнь.

Александр встал, прошелся по кабинету, остановился перед одной из картин.

– То, что вы пришли сюда, невзирая на всю свою ненависть ко мне, вызывает уважение даже у меня, – наконец заговорил он. – И мне тем более жаль разочаровывать вас. Приговор подписан лично императором. Я ничего не могу сделать, хотя не скрою, меня крайне огорчает потеря столь ценного сотрудника.

– Переубедите императора. Вы же имеете на него огромное влияние!

– Вы еще скажите, что на самом деле империей правлю я! – хмыкнул Здравович. – Не скрою, я обладаю некоторым влиянием на императора. Но не более. Если он столь твердо решил казнить вашего друга, то я бессилен отменить этот приговор или убедить Лаарена изменить свое решение.

– Организуйте побег! Это‑то точно в ваших силах! – почти выкрикнул эльф, вскакивая. Его выдержки и так хватило на большее время, нежели он рассчитывал.

– Знаете, Киммерион, мне уже почти жаль, что у нас с вами так… печально сложилась история знакомства, – одними уголками губ улыбнулся Александр, оборачиваясь к собеседнику. – Вы мне нравитесь – этой вашей упертостью, готовностью свернуть горы на пути у цели и этой вашей потрясающей наглостью: кричать на меня в моем же кабинете – на это мало кто осмеливался. Как и вот так вот в открытую предлагать мне устроить побег опасному государственному преступнику.

– Вы отказываетесь? – тихо, но с угрозой проговорил Ким, глядя Здравовичу в глаза.

– Я еще не решил. Но мне почудилось, что вы мне угрожаете.

– Вам не почудилось.

– Даже так? И что же вы сделаете в случае моего отказа?

На миг у вампира перехватило дыхание, но когда он заговорил, его голос звучал твердо и уверенно.

– Я убью себя. И пущу насмарку все ваши труды по созданию меня.

– Вы думаете, ваша жизнь и правда имеет такую ценность для меня? – насмешливо поинтересовался Александр.

– Да. Я уверен, что вы преследовали некую гораздо более глобальную цель, нежели просто превращение меня в вампира.

– Допустим. Тем не менее я не буду чрезмерно рисковать даже ради вас.

 
Эльфу показалось, что что‑то внутри него оборвалось. Он встал.
 

– Просто скажите – да или нет, – тихо проговорил он, опуская взгляд.

– Нет.

Из очередного полузабытья его вырвал привычный уже звук открывающейся двери. Сознание отметило, что что‑то не так, как обычно – Вега не сразу понял, что на этот раз на него не стали накладывать обездвиживающее заклятие. Значит, этот посетитель был уверен, что даргел не причинит ему вреда. Тем не менее вставать он не стал, ограничившись простым поворотом головы, чтобы разглядеть вошедшего.

– Доброго времени суток, Александр.

– Добрый день, Вега. – Глава Тринадцатого департамента подошел к койке, взял табурет, осторожно сел. – Темная сказала, что ты хотел со мной поговорить.

– Да. – Сесть все же пришлось. – За нами наблюдают?

– Сейчас – нет. – Здравович посмотрел на своего следователя с интересом.

Де Вайл встал, подошел к столу и, извернувшись, осторожно вытащил скованными за спиной руками письмо, которое было спрятано под поперечными досками.

– Это от Алиссары. Она настаивала, чтобы я передал вам это лично в руки, потому я и просил о встрече, – безразлично произнес он, роняя измятый конверт на стол.

– Ты можешь рассказать мне, как вообще прошло… приключение.

– Если у вас есть время – могу.

– Время есть, хотя и не так много, как хотелось бы. Я слушаю тебя.

И Вега начал рассказывать. Спокойно, в подробностях, опуская только самое личное – причину, по которой он решил помочь Янатари лично, а не от лица OOP, свое знакомство с Валлентайном, разговор с Кирандреллом, последнюю ночевку с Алиссарой…

 
Слушая рассказ следователя, Александр мрачнел с каждой минутой.
 

– Мне слишком часто за последние полтора месяца попадается в сводках имя «Левиафан де Аббисс», – негромко проговорил он, когда даргел закончил. – Может, это, конечно, и простое совпадение, но опыт подсказывает мне, что когда совпадений столько, то они уже превращаются в закономерность.

 
Вега пожал плечами.
 

– Это уже не мое дело. Но в любом случае – я желаю вам удачи.

 
Здравович внимательно на него посмотрел.
 

– Я вижу, ты не собираешься просить о помощи, – с усмешкой проговорил он. – Что ж, другого я от тебя и не ждал.

 
Даргел ответил ему еще более недоброй усмешкой.
Несколько минут прошло в молчании. Наконец Александр вновь заговорил:
 

– Ночью я приду еще раз. Сниму твои кандалы, ты выйдешь со мной из камеры и пойдешь рядом. Очень тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания – я отведу им глаза, но так, чтобы потом никто не понял, что это сделал именно я. У выхода будет ждать лошадь – скачи из столицы что есть сил. В седельной сумке найдешь документы на другое имя, разрешение на выезд из города и деньги. Сострижешь волосы, переоденешься – тебя не узнают. Уезжай из империи – в Парнас, Номикан или на Север – мне все равно. За пределами империи тебя не найдут. Ты умный человек и прекрасный воин, так что не пропадешь. Сейчас я уйду, а ты спи. Тебе понадобятся силы. – Здравович встал.

И изумленно поднял брови, когда Вега, тихо рассмеявшись, покачал головой.

– Я бесконечно благодарен вам за то, что вы готовы рисковать, спасая мою жизнь, – вмиг став очень серьезным, сказал даргел. – Но за те годы, что прошли с момента моего ухода из родного мира и до того дня, как я ступил на землю империи, я устал постоянно бежать, скрываться и искать свое место под солнцем. Хватит. Если мне суждено умереть на эшафоте – то пусть это случится. И пусть это случится хотя бы в стране, которую я искренне полюбил.

– Тогда завтра тебя казнят.

– Я знаю. Но мне нечего добавить к тому, что я уже сказал.

– А как же твои друзья? Ты слишком многим дорог, чтобы иметь право вот так вот просто умереть, – внимательно глядя на де Вайла, проговорил Александр.

– Неожиданно слышать подобные слова от вас. – Вега подозрительно посмотрел на собеседника. – Друзья… Я уверен, что если они узнали бы, что у меня был выбор между бегством и достойным принятием своей участи и я отказался от побега – они бы меня поняли.

– Сегодня Киммерион просил меня о том, чтобы я организовал тебе побег, – возразил Здравович.

– Он пришел к вам? – Изумление в голосе выдало даргела с головой.

– Ты знаешь его настоящую историю… – Ни тени вопросительной интонации.

– Да. Но какое это теперь имеет значение?

– Ты прав, никакого. Что ж, это твой выбор, и ты имеешь на него право. Но я еще раз предлагаю – мне не так уж сложно организовать все это. Покинь империю и живи в свое удовольствие, только не ссорься более с правителями стран!

– Мой ответ – нет, – отчетливо проговорил Вега, глядя в глаза Александру.

– Как хочешь, – тот пожал плечами, и пошел к выходу. – Прощай, Вега де Вайл.

 
Дверь закрылась.
 
 
Последний звук сорвался со струн и, взлетев под свод театра, растворился в тишине. Киммерион устало опустил скрипку.
Через минуту раздались первые аплодисменты. Кима на миг посетило дежавю – точно так же Лаарен III аплодировал ему на том самом концерте, на котором оборвалась жизнь серого эльфа Вэйлианесса и началась жизнь Вэйлианесса‑вампира.
Поклонившись слушателям, Бельвегор покинул сцену. Зашел в гримерку, быстро переоделся и уехал, не дожидаясь даже Сьен Чжана.
 

– Я дома! – громко сказал он, закрывая за собой дверь – с тех пор, как Ниалэри познакомилась с Рагдаром, Ким предпочитал как можно громче объявлять о своем приходе.

Вопреки опасениям скрипача варвар появился сразу же – одетый и очень мрачный.

– Наемников я нашел, – не тратя времени на предисловие, начал он. – Их шестеро – три человека, два эльфа и орк. Работают в команде уже четыре года. Их капитан некогда состоял в Гильдии наемников и даже дослужился до серебряного медальона, но потом был по‑тихому из Гильдии выгнан – за что, мне узнать не удалось. Но, судя по тому, что обратиться к нему мне порекомендовал один из членов Гильдии – не за бесчестное отношение к клиенту. Вся команда просит пятнадцать тысяч, из них десять – задатком в утро перед операцией и пять – по выполнении задания.

– Ты согласился? – уточнил Ким, вешая плащ на крючок.

– Да. Никого другого мне найти не удалось.

– Вот и хорошо. Потому что Здравович мне отказал.

 
В этот момент раздался стук в дверь.
Эльф поморщился.
 

– Рагдар, ты не мог бы открыть и узнать, кому и что от меня понадобилось? – попросил он, уходя в гостиную. Варвар молча направился к двери.

Спустя минуту он вернулся, таща ворох цветов, несколько коробок и пачку писем, перевязанную лентой.

– Это все из театра, – пояснил северянин, сваливая свою ношу на пол. – Ниа, помоги цветы расставить!

Взяв письма, Ким развязал ленточку и начал просматривать конверты, даже не вскрывая их. Ничего интересного…

В дверь опять постучали. Вздохнув, скрипач встал, и пошел открывать, на миг подумав о том, что ему все же придется нанимать слугу.

 
На пороге стоял Сьен Чжан.
 

– Знаете, маэстро, при всем моем к вам уважении… использовать меня как посыльного?.. – проговорил он, протягивая Киму письмо. – Вот. Приказали передать вам лично в руки, причем как можно скорее – хотя на мой взгляд, это вполне могло бы и подождать до утра.

С этими словами возмущенный до глубины души париасец спустился с крыльца к карете, ожидавшей его на улице. Эльф усмехнулся, проводил его взглядом и, терзаемый любопытством – кто же мог приказать Сьену «поработать посыльным»? – вернулся в гостиную. Там он перевернул конверт, бросил взгляд на печать и вздрогнул – на синем сургуче распростер крылья дракон, сжимающий в одной лапе меч, а в другой – магическую сферу. Над головой дракона отпечатался крест в круге – символ Пресветлого Магнуса.

 
Личная печать императора.
Чуть заметно дрожащими руками Киммерион вскрыл конверт и достал сложенный вдвое лист. На дорогой бумаге виднелось всего несколько строчек, написанных твердым почерком человека, привыкшего повелевать, и подпись – Лаарен III.
Собственно, ничего такого в письме не было. Благодарность за прекрасный концерт, пожелание и в дальнейшем иметь возможность слушать столь великолепного музыканта и выражение искреннего восхищения его талантом. Если бы письмо было подписано «Альвар VI», то ничего удивительного в нем и не было бы – прежний император прославился не только как достойный – хотя надо признать, не особо выдающийся – правитель, но и как страстный любитель и покровитель искусства. Но Лаарен вообще никогда не интересовался подобным времяпрепровождением и о музыке и театре знал ровно столько, сколько его обязывало знать положение и образование. И вдруг – такой интерес к Бельвегору…
Ким еще раз перечитал письмо и на этот раз обратил внимание на постскриптум:
«В качестве благодарности дарую право аудиенции в любое время, без предварительной записи и прошения».
Собственно, это была достаточно распространенная форма благодарности от императора, удобная и для самого императора, и для того, кого награждали этой привилегией. Правителю это давало возможность порой пообщаться с теми, с кем ему хотелось, а не только с теми, с кем обязывал государственный долг, а тем, кто получал сию благодарность – возможность действительно встретиться с императором, и сам факт наличия подобной привилегии – просить аудиенции в любое время суток. Разумеется, наглецов, решавшихся, пусть даже с подобной бумагой, ломиться во дворец ночью, не находилось, хотя чисто теоретически она давала такое право.
Но об этом Киммерион сейчас не думал. В его глазах загорелась надежда…
Спустя пять минут Бельвегор Белый Эльф уже мчался вскачь к Городу Шпилей. Белоснежный плащ бился за спиной, маска скрывала лицо. Только бы получилось…
Первый раз его остановили на воротах Срединного города.
 

– Проход закрыт до утра, – извиняющимся тоном проговорил подошедший стражник, узнавший ночного всадника. Ким молча достал письмо, махнул перед его лицом печатью императора – тот, побледнев, отшатнулся. – Пропустить!

При въезде в Город Шпилей проверка была тщательнее – рослый гвардеец с нашивками капитана внимательно просмотрел письмо, изучил подпись – и только после этого пропустил эльфа в сердце Мидиграда.

До дворца Киммерион добрался без приключений, а дальше решил не рисковать – и, скрывшись на мгновение в тени какой‑то скульптуры, он обратился в сгусток тумана.

Беспрепятственно проникнув во дворец, вампир начал методично облетать все помещения в поисках кабинета императора – благо тот факт, что правитель имеет привычку работать во дворце до середины ночи, а то и оставаться там ночевать, был общеизвестен.

Стремительно преодолевая коридоры и залы, Ким летел вперед. Внезапно он ощутил призрачную опасность…

…и только исключительная удача, сопутствовавшая ему этой ночью, спасла эльфа от очень больших неприятностей.

Налетев на непреодолимую для вампира невидимую стену, скрипач потерял концентрацию и мгновенно вернулся к обычному облику. На его счастье, это произошло не прямо перед застывшими у какой‑то двери гвардейцами, а в нише, какими были полны дворцовые коридоры.

– Что же теперь делать? – судорожно спросил он себя. И тут же сам себе и ответил: – Все то же, что и планировал.

Набравшись наглости, Киммерион открыто вышел из ниши, и направился к гвардейцам, держа письмо в левой руке.

– Кто такой? – один из стражей мгновенно обнажил меч, второй только опустил ладонь на рукоять.

– Бельвегор Белый Эльф. На аудиенцию, – отозвался Ким.

– Маэстро, вы на часы смотрели? – тихо и очень зло спросил тот, что еще не вытащил оружие. К слову, его товарищ своего клинка не убрал.

– У меня есть бумага, позволяющая просить об аудиенции в любое время, – возразил эльф, показывая письмо.

– На бумаге может быть написано что угодно, – тон гвардейца был непреклонным. – А у меня строжайший приказ – никого не впускать.

– У меня дело государственной важности, – нагло соврал Ким, решивший идти до конца еще в тот момент, когда проник во дворец.

– Да хоть мировой. У меня приказ императора.

Дверь тихо приоткрылась, и в коридор вышла черноволосая, болезненно бледная девушка в черном плаще с капюшоном.

– Что здесь происходит? – негромко осведомилась Темная, окинув взглядом сжимающего меч второго гвардейца, и эльфа, замершего с отчаянием в глазах.

– Маэстро просит аудиенции, – ответил старший страж.

– В такой час? Вы с ума сошли! – Она повернулась к Киммериону.

– Мне необходимо увидеть императора, – глухо проговорил он. Только сейчас ему в голову пришла мысль, что его настойчивость может разозлить Лаарена, и тогда…

Что будет «тогда», Ким даже думать не хотел, хотя богатое воображение уже начало подбрасывать ему картины, одна другой страшнее.

– Вы вообще осознаете, что вы делаете? – на обычно бесстрастном лице экстерминатора отразилось удивление.

– Да. Я прекрасно осознаю, что, где и зачем я делаю, – отчеканил эльф, поднимая голову. – Мне необходимо поговорить с императором. После этого разговора я готов понести любое наказание за свою наглость, даже если это будет смерть.

– А если то будет мучительная смерть? – Темная посмотрела на Бельвегора с интересом.

– Мне все равно, – безразлично ответил тот. – Но мне нужно поговорить с императором.

– Минуту, – она взяла письмо, которое Ким до сих пор судорожно сжимал в пальцах, и скрылась за дверью.

Потянулись бесконечные секунды тягостного ожидания. Наконец дверь вновь отворилась, и девушка на миг показалась в проеме.

– Император примет вас. Следуйте за мной, – коротко бросила она.

Следуя за Темной, вампир безуспешно пытался унять дрожь. Его даже не трясло – его просто колотило. Несмотря на то, что Киммерион согласился на план Рагдара по освобождению Веги прямо с эшафота, сам он не верил в успех. О сверхспособностях следователя императору наверняка известно, и необходимые меры будут предприняты… похищение заранее обречено на провал.

Шедшая впереди Темная остановилась перед высокой двустворчатой дверью, открыла одну створку.

– Прошу.

Глубоко вдохнув, Ким вступил на порог рабочего кабинета Его Императорского Величества, Лаарена III, шестьдесят седьмого правителя империи.

Хозяин кабинета стоял у стола, одетый в простую рубашку и столь же простые брюки. Ни роскошных одеяний, ни короны – все просто и почти по‑домашнему.

Киммерион пересек кабинет, упал на колени, не дойдя футов десяти до Лаарена, и склонил голову.

– Мой император… – тихо выдохнул он. – Я пришел просить… нет, умолять о милости!

– В самом деле? – чуть иронично проговорил тот. – Я правильно вас понимаю, что этот разговор никоим образом не мог подождать до утра? Впрочем, в противном случае, смею надеяться, вы не стали бы столь настойчиво ломиться ко мне в час ночи. Встаньте, маэстро Бельвегор. И снимите маску – я не люблю разговаривать с собеседниками, скрывающими лицо.

 
Эльф послушно поднялся на ноги и выполнил приказ.
Внимательный и властный взгляд серых глаз изучающе скользнул по лицу вампира.
 

– Я полагал, что вы принадлежите к расе серых эльфов, – с ноткой удивления в голосе сказал Лаарен. – Впрочем, это неважно. В первую очередь хочу поблагодарить вас за великолепный концерт – надеюсь, не последний, и выразить надежду на то, что вы в ближайшее время сможете как‑нибудь навестить меня и исполнить некоторые ваши произведения лично мне. Я бы хотел послушать вашу музыку один, а не при огромном скоплении народа.

– Это великая честь для меня. – Ким склонился в глубоком поклоне.

– А теперь, маэстро, оставим расшаркивания придворным. О чем вы хотели просить? – император перешел на деловой тон.

 
Вздрогнув, Киммерион вновь опустился на одно колено.
 

– Мой император, завтра по вашему приказу должны казнить моего друга, виконта де Вайла. Я прошу… я умоляю вас – сохраните ему жизнь! Он верный ваш подданный и не заслужил смерти! – горячо проговорил вампир и, решившись, перевел взгляд на Лаарена.

Император был недоволен. Император хмурился, а от его улыбки не осталось и следа.

– Бельвегор, вы знаете, в чем обвиняется де Вайл? – жестко спросил он.

– Да. В измене короне.

– И вы думаете, что я пощажу преступника, предавшего империю и меня, только из уважения к вашему таланту?

– Нет. Я ничего не думаю по этому поводу. Я просто умоляю вас сохранить ему жизнь, – тихо вымолвил Ким, опуская взгляд. – Кроме того, я достаточно хорошо знаю Вегу, чтобы быть уверенным в том, что он не мог предать вас и империю.