Текст книги "Два лика одиночества. (СИ)"

Автор книги: Влад Вегашин

– Да уж, не хрен собачий, – зло сплюнул Орогрим.

– Кстати говоря, наши пленники так и не пришли в себя, – заметил рыцарь. – И мне вообще кажется, что они не без сознания, а в коме. И ничего мы от них не узнаем.

– Посмотрим. Пусть полежат до завтра – все равно сегодня уже никуда не пойдем, а ночевать останемся здесь… – Орк махнул рукой. – Утром решим, что с ним делать.

 
А Арна подошла к опустившемуся на землю Мантикоре.
Полуэльф сидел, глядя в одну точку, и, казалось, ему глубоко наплевать на все, происходящее рядом.
 

– Талеанис, скажи… тебе очень дорог этот меч? – участливо спросила она.

 
Он ответил не сразу.
 

– Еще час назад я усмехнулся бы и сказал, что «не очень». Сейчас… Да, он мне дорог… дороже собственной жизни…

В груди Мантикоры расползался жестокий, пустотный холод, заполнявший собой освобожденное мечом пространство. Этот холод пронизывал постепенно насквозь все тело, пробирался в сознание, лишая почти всех мыслей, позволяя существовать только одной и производным от нее – как вернуть себе этот клинок?

 
Он резко поднялся на ноги, грубо сбрасывая с плеча руку Арны.
 

– Я должен вернуть себе меч. Я его хранитель, я могу передать его только достойному. Меч украли, я должен его вернуть.

Гундольф и Орогрим невольно отступили, в их взглядах явственно читался если и не страх, то, по крайней мере, опаска.

Лицо Талеаниса потеряло живой вид. Черты закаменели, любые эмоции ушли, осталась только холодная, бесстрастная маска. Еще несколько минут назад бывшие темно‑карими глаза сейчас светились бледно‑голубым льдистым светом.

– Я должен вернуть меч. Не смейте мне мешать.

 
Арна первой стряхнула оцепенение.
 

– Талеанис, очнись! Мы все вместе что‑нибудь при…

 
Свист полуторного клинка Мантикоры оборвал ее на полуслове.
 
 
 

Глава III

ИДУЩАЯ В ТЕНЯХ

Дышать было больно. Причем очень знакомо больно – когда‑то Вега уже получал удар узким стилетом в горло… причем не один раз.

Рагдар судорожно подергивался, задушенный плетьми теней, внезапно ставших материальными, и по слову Идущей атаковавших тех, на кого она указала. Киммерион, продержавшийся почти дольше всех, уже бессильно обвис, прикованный к толстому стволу вяза. Ребра эльфа явно были переломаны, и на грани сознания даргела мелькнула мысль, что вообще‑то Ким должен быть уже почти мертв. Ларис же даже не успел начать заклинание – обрушившаяся на него тень лишила мага сознания чуть ли не раньше, чем он успел ощутить опасность.

Веге повезло меньше всех, хотя он удачно сумел избежать ударов теневой плети.

Даргел был великолепным воином, но Алиссара ему не уступала, а поскольку на ее стороне был фактор неожиданности… Кроме того, Вега помнил, что Здравович категорически запретил причинять эльфе какой‑либо вред. Нет, если бы речь и правда зашла о его жизни, то он, скорее всего, плюнул бы на приказ главы департамента, но пока что предпочел постараться решить дело хотя бы относительно мирно.

Несколько стремительных атак Идущей он успел отразить и даже выбил из ее руки узкий чуть изогнутый клинок, но потом тень спутала его ноги, Вега оступился, взмахнул рукой, безуспешно пытаясь удержать равновесие, и земля устремилась ему навстречу.

Алиссара шагнула вперед, выбрасывая вперед руку с зажатым в ней стилетом, даргел неудачно дернулся, пытаясь избежать удара, и тонкое лезвие, оцарапав щеку, вонзилось в горло, вырвавшись из руки Янатари.

С трудом сдержав хриплый крик, он ничком рухнул на землю, успев в последний момент переместить руку так, чтобы она оказалась у шеи. Дернулся – пальцы сжались на рукояти стилета, рванулся, выдергивая оружие из раны, причем так, чтобы этого не было видно, и затих.

Мысли метались как сумасшедшие, боль не давала сосредоточиться, кровь из раны заливала шею – но это было уже хорошо, по крайней мере, никто не увидит, куда именно вонзился клинок эльфы.

Сильный удар в плечо сапогом заставил Вегу перевернуться на спину, горла вновь коснулась холодная сталь.

– А ты живучий, – усмехнулась Идущая в Тенях. – Назови мне причину, по которой я не должна тебя убить, и даже не пытайся дернуться – я успею ударить. И не пытайся лгать – я это почувствую.

 
Вега лгать и не собирался.
 

– Меня послал Здравович. Александр Здравович. Он слышал о том, что с вами случилось, и отправил меня для того, чтобы я оказал вам необходимую помощь и сообщил о том, что вы можете рассчитывать на его поддержку, если она вам понадобится… – Даргел закашлялся.

– Как ты можешь доказать свои слова? – ледяным тоном осведомилась Алиссара, не отводя лезвия от горла противника.

 
Вега медленно поднял левую руку ладонью кверху.
 

– Кольцо департамента у меня на пальце. Вы наверняка знаете, как оно выглядит.

– Кольцо можно украсть или снять с трупа. Это не доказательство. Как и любые предметы, бумаги и тому подобное.

Тени вокруг вновь зашевелились, даргел почувствовал, как холодные плети оплетают его руки и ноги, касаются шеи, медленно сжимаются на горле…

– Александр просил вам передать, что он поможет вам просто так, без всякого расчета на благодарность Лиги Теней, – заговорил он, чувствуя, что начинает задыхаться. – Просто в память о том, что вам наплевать, какой там департамент он возглавляет. – Вега закашлялся, безуспешно пытаясь оторвать от горла не дающую дышать тень.

 
Внезапно хватка ослабла.
 

– Повтори, что ты сказал? – в голосе Идущей Веге послышался какой‑то почти хищный интерес. – Что именно тебе сказал Здравович?

– Что готов вам помочь в память о том, что вам наплевать на то, какой департамент он возглавляет, – повторил он.

Несколько мгновений Алиссара раздумывала. Потом лезвие, касавшееся шеи даргела, исчезло и сковывавшие команду щупальца теней разжались, растворившись в траве.

Глубоко вдохнув, следователь медленно сел и огляделся. Рагдар и Ларис без сознания лежали на земле, но, кажется, никто из них серьезно не пострадал. Киммерион осторожно сползал по стволу вяза, прижав руки к груди, лицо его было искажено болью.

– Ким… – Вега, пересиливая боль, вскочил и бросился к эльфу.

– Я почти в порядке, – прохрипел тот, отталкивая даргела. – Не трогай меня, я сейчас оклемаюсь…

Внимательно посмотрев на скрипача, тот все же отстранился и обернулся к Алиссаре.

На лице эльфы отражалась глубокая задумчивость. Она медленно вложила меч в ножны, одернула плащ.

– Приношу свои извинения за нападение, – наконец нехотя заговорила Идущая в Тенях. – Два дня назад я получила письмо от моего друга, оставшегося в Лиге, чтобы собирать для меня информацию. Он предупреждал меня, что новый глава Лиги отправил несколько отрядов для того, чтобы перехватить меня, и что они могут прикинуться кем угодно. Он просил меня не доверять никому – и тут появляетесь вы. Я сперва приняла тебя за эльфа – сама не знаю, почему.

– И подумала, что мы тоже из Лиги? – мрачно проговорил Вега. – Несмотря на то, что мы сражались с ними?

– Да. Я допускаю, что сейчас схватки между членами Лиги стали нормой. Больше того, я уверена, что они происходят достаточно часто, – резко бросила Алиссара.

Пожав плечами, даргел не стал спорить. Сейчас его гораздо больше волновало состояние Киммериона и остальных членов команды.

Рагдар пришел в себя – об этом возвестили громкие ругательства на нескольких языках. Ларис пока что был без сознания, но его жизни ничто не угрожало – не успевший даже начать сопротивляться маг отделался легким испугом и синяками. Ким, опустошивший висевшую на поясе фляжку, лежал с закрытыми глазами. Его грудь часто вздымалась, но полумертвым он уже не выглядел. Скорее всего, принял исцеляющее зелье, подумал Вега.

– Ну что же, раз уж мы вас встретили, то продолжать путь нам нужды нет, – криво усмехнувшись, проговорил даргел, ни к кому конкретно не обращаясь. О собственных ранах он уже успел забыть – боль притупилась и стала почти привычной, кровотечение остановилось, регенерация запущена, а остальное особого значения не имело.

Вернера похоронили на поляне в двухстах футах от дороги. Молча постояли над могилой, вспоминая аналитика. Вега, глядя на неровный крест в круге – символ Магнуса, сплетенный Киммерионом из ивовых прутьев, кусал губы. Нельзя сказать, что он привязался к Вернеру или что тот был ему дорог, но Вернер был членом его команды, человеком, за которого он, Вега, нес ответственность перед самим собой. И которого он не уберег – хотя и видел в том странном сне предупреждение.

Тела убитых эльфов из Лиги тоже похоронили, просто выкопав одну большую яму и свалив туда всех. Когда Рагдар и Вега забросали яму землей, к краю этой братской могилы подошла Алиссара.

– Я не умею прощать предателей, – глухо заговорила она, накидывая на голову капюшон. – Вы сами сделали свой выбор, предав меня, предав все наши тысячелетние заветы, начав убивать собратьев и детей. Я бы не простила вас, останься вы в живых – но я не стану ненавидеть мертвых. Пусть Мерцающая Звезда простит вам кровь братьев на ваших руках и пусть примет к себе. Прощайте.

Ее голос был тихим, но твердым. И только Вега успел заметить, как с ресниц сорвалась слезинка и мгновенно впиталась в землю.

Он коротко махнул рукой, подзывая к себе команду. Даргел понимал, каково сейчас Алиссаре, и небезосновательно предполагал, что она сейчас хотела бы побыть одна.

– Нужно уходить. Всем необходим отдых, а здесь не самое лучшее место, – негромко сказал даргел, когда Идущая подошла к ним. – Нужно отойти хотя бы на милю.

Спорить никто не стал. Все казались подавленными и уставшими, давали о себе знать раны и болезненные ушибы, полученные во время сражения и казавшийся порой железным Рагдар был бледнее обычного и даже не пытался показать, что он «в полном порядке».

Подходящее для ночлега место нашлось в полутора милях к северу. Наскоро разложили костер, набрали дров на ночь, Рагдар сварил похлебку – поели, не чувствуя вкуса.

Вега обвел взглядом команду. Больше всех досталось Киммериону, но сейчас он выглядел здоровее Рагдара… Ларис был подавлен и молчал весь путь, а сейчас и вовсе мрачно уставился в костер, не реагируя ни на что. Варвар настороженно поглядывал на командира и подозрительно – на Алиссару и Кима. Эльф вообще как только доел и помыл миски, так сразу лег в стороне, укрывшись с головой плащом, и, сказав разбудить его на дежурство, уснул.

– Ларис, Рагдар – ложитесь. Первую половину ночи мы с Алиссарой покараулим. Потом разбужу кого‑нибудь.

– Угу, – мрачно пробормотал северянин и последовал примеру Кима. Маг же никак не отреагировал на слова даргела – пришлось потормошить его за плечо и повторить. Только тогда он, все так же не проявляя никаких эмоций, лег на землю и закрыл глаза. К счастью, усталость скоро взяла свое, и в могучий храп Рагдара вплелось тихое посапывание Лариса.

Убедившись, что все члены команды спят, Вега вернулся к костру, у которого сидела эльфа, невидяще глядя в костер. Надо было связаться с Александром… но даргел предпочел оставить это на завтра. А пока что надо было выяснить, что же случилось в Лиге.

Тонкие плечи девушки чуть подрагивали. Скользнув взглядом по ее застывшему лицу, следователь убедился, что ей просто холодно.

 
Алиссара вздрогнула, когда ее плечи укрыл теплый плащ Веги.
 

– Не надо, – попыталась отказаться она.

– Надо. Тебе холодно, а мне – нет. – Он сел рядом, бросил в костер толстый сухой сук. – Ты удивила меня сегодня.

– Чем именно? – По тонким губам скользнула неуверенная усмешка.

– Вообще – всем. Но сейчас я имел в виду то, что ты попросила помочь тебе похоронить их.

– Я же сказала. Я не прощаю предательство, но они мертвы. Значит, за свое преступление уже заплатили. Теперь не я им судья.

– Что случилось в Лиге Теней? – прямо спросил даргел, оборачиваясь к эльфе. – Прости, если лезу не в свое дело, но это не праздное любопытство и даже не попытка получить информацию. Я просто хочу понять.

– Я бы тоже хотела понять, – грустно усмехнулась Идущая. – Они просто отказались от меня. Я с самого начала была для них чужой, ведь я даже не их крови. Двадцать лет назад Александр поставил меня во главе Лиги. Это было невозможно, но он это сделал. Он вынудил их принять меня, поставив всю Лигу в такую ситуацию, что у них просто не было выбора…

Алиссара сбежала из дома в девяносто пять лет. Очень юный возраст для серой эльфы, но дома ей жизни не было. Впрочем, все серые эльфы, лишенные от рождения магии, покидали дом еще до совершеннолетия – они не могли найти своего места в мире, где положение определялось магическим искусством.

Ей еще повезло – старший брат, Кирандрелл, уже очень давно жил в столице империи, Мидиграде, и девушке хотя бы было куда сбегать. В деньгах глава магического отдела Тринадцатого департамента ограничен не был, он купил сестре особняк в Срединном городе, открыл на ее имя хороший счет, подарил земельный участок, с которого девушка имела небольшой, но стабильный доход, познакомил со своими друзьями и показал прелести столичной жизни. Алиссара увлекалась фехтованием и дуэлями, постоянно пропадала в различных компаниях, быстро приобрела славу заядлой дуэлистки и веселой собутыльницы и не знала никаких проблем. Единственное, в чем она себя ограничивала – это в любовных связях с друзьями. Эльфа достаточно хорошо чувствовала разницу между менталитетом ее родственников и менталитетом людей и понимала, что стоит ей здесь пару раз сорваться и провести ночь с кем‑нибудь из компании, как ее тут же перестанут воспринимать как «своего парня» и относиться начнут… в общем, не так, как ей хотелось бы. Впрочем, совсем одна Алиссара не была, хотя ее выбор казался странным даже ее красавцу‑брату, который не обходил своим вниманием ни одной красивой девушки… да и юноши – тоже.

Многие пытались добиться расположения прекрасной эльфы, она же лишь с улыбкой отвергала ухаживания, периодически вызывая чрезмерно настойчивых кавалеров на дуэль. Ходили слухи, что она предпочитает девушек, или что имеет место быть какая‑то печальная любовная история в прошлом, или что она – неофициальная фаворитка самого императора… да чего только не придумывали! И очень немногие знали, что любовная история и правда имеет место быть. Только не печальная, а вполне себе счастливая, просто очень странная.

Его звали Коальхэн, он был лесным эльфом и работал в «Кошке в сапожках». Клиентов выбирал только сам, и любая приходившая в этот элитный бордель дама была рада, если бы выбор золотоволосого красавца пал на нее. Многие готовы были заплатить за ночь с ним совершенно фантастические суммы, но Коальхэна не интересовали деньги – он работал в «Кошке» по какой‑то другой, только ему известной причине. Алиссара приходила к нему не реже раза в неделю, и когда она появлялась в «Кошке», пришедшим ради Коальхена дамам оставалось только завистливо вздохнуть и попытаться найти утешение в чьих‑то еще объятиях.

Конечно, Алиссара мечтала, что возлюбленный когда‑нибудь бросит это свое занятие, и даже порой пыталась выспросить у него, почему он там работает. Эльф только печально улыбался и отрицательно качал головой. Эта тайна так и осталась с ним.

Коальхэн погиб совершенно случайно. Даже такое элитное место, как «Кошка в сапожках», не было застраховано от неприятностей, и, когда в гостиной случилась ссора двух старинных врагов…

Никто не смог сказать, кто именно выпустил ту злополучную стрелу из ручного арбалета. Маленький кусочек стали, пронзивший горло эльфа, пытавшегося увести из уютного зала, превратившегося в поле боя, ни в чем не повинных девушек.

Истинную подоплеку ситуации Алиссара узнала случайно. Вернее, тогда она думала, что случайно. Конечно, откуда ей было знать, что брат намеренно оставит у нее папку с протоколами допросов свидетелей и участников драки и отчетами оперативников, осматривавших место происшествия? Тогда она еще не знала, что каждый ее шаг прогнозируют несколько аналитиков Тринадцатого департамента.

Из отчета оперативников эльфа узнала, что драка в гостиной была лишь ширмой. Коальхэна убила Лига Теней.

Девушка начала собственное расследование. Она нашла все подсказки, которые старательно подбрасывали ей люди Здравовича, и вышла на Идущего в Тенях.

Потом было красиво поставленное «разоблачение» ее расследования лично Александром, жесткий выговор, и, наконец, милостивое разрешение продолжать расследование – но уже под официальным патронажем департамента. Алиссара была почти счастлива – ее мечта о мести получила шанс сбыться.

А на следующий день она узнала, что беременна. От Коальхэна – других вариантов просто не было.

Дальше события понеслись с невероятной скоростью. Идущий в Тенях, Саннаиль, рассказал ей о своих двух сыновьях – старшем Тоандерисе и младшем – Коальхэне. Рассказал, что его способность говорить с тенями и повелевать ими унаследовал Коальхэн и что Тоандерис завидовал ему, желая занять место отца после его ухода. Тоандерис спровоцировал в Лиге раскол, развалив некогда прочную и, казалось, нерушимую организацию на две группы. Он нашел давно утерянные знания прежних эльфийских друидов и с помощью этой страшной силы хотел дать Лиге свободу в том понимании, в котором ее видел – то есть возможность творить все, что угодно. Он хотел подчинить себе эльфийские княжества… Он просто жаждал власти.

Но у Тоандериса не было того, без чего он просто не мог встать во главе Лиги. У него не было Дара говорить с тенями – его от Саннаиля унаследовал Коальхэн. Но Дар обладал странным свойством – он никогда не оставался без хозяина, и в случае гибели своего носителя переходил к ближайшему по крови. Тоандерис рассчитал, что если Коальхэн погибнет, то единственным наследником останется он сам. А Саннаиль… Саннаиль был уже достаточно стар и, что самое главное, не мог иметь детей. Тоандерис же вполне готов был подождать несколько десятков лет, тем более что совершить прямое убийство Идущего в Тенях он не мог.

Властолюбивый эльф не рассчитал только одного. Он не подумал, что ребенка мог зачать к тому времени его брат.

Дар перешел к нерожденному еще сыну или дочери Коальхэна. А поскольку ребенок был еще в чреве матери – то к ней. Алиссара Янатари была полноценной носительницей Дара Тени. Серая эльфа, что против всех возможных законов и правил. Но самым главным законом и правилом Лиги был выбор Тени – а Тень признала право девушки.

Обезумевший от ярости Тоандерис попытался убить ее… но погиб сам. Его магия, оставшаяся без хозяина, стала неуправляемой… Из двадцати эльфов и сорока человек, находившихся на поле боя, когда встретились Тоандерис и Алиссара, выжила только она. Тогда же погиб и Саннаиль, прикрыв собой Лигу.

На протяжении всей этой истории Александр Здравович постоянно помогал юной эльфе. Он давал советы, подталкивал к правильным выводам из имеющихся фактов, делился информацией, которую добывали его агенты, просто поддерживал… Он дал Алиссаре людей, когда она готовилась к битве с Тоандерисом. Он оказал всю возможную помощь. Он помог ей пережить потерю возлюбленного, постоянно оказывался рядом в трудную минуту. И когда Алиссара стала Идущей в Тенях, она не забыла всего, что он для нее сделал. Лига стала лояльна к империи, Алиссара отказывалась выполнять заказы, направленные против империи и так далее. Вместо хоть и нейтральной, но все же очень опасной и неуправляемой гильдии лучших наемных убийц материка Здравович получил дружественных по отношению к империи воинов, всегда готовых прийти на помощь.

В положенный срок Алиссара родила сына, но, как ни странно, он не унаследовал Дар. В этом, скорее всего, было виновато слишком глубокое погружение в Тень самой эльфы – Дар полностью перешел к ней. А Лига к тому моменту уже приняла ее. И все было хорошо, пока три месяца назад неожиданно не появился еще один возможный носитель Дара. Сын Тоандериса, Вилейан. Он сумел легко сыграть на некоторых противоречиях внутри Лиги, настроил часть Лиги против Алиссары, взял в заложники ее маленького сына и, наконец, захватил власть. Единственное, что ему не удалось – это убить саму Идущую – израненная и еле живая, девушка успела уйти через Тень. Она довольно долго восстанавливалась в Парнасе, где ее приютил старый знакомый, а теперь решила вернуться и восстановить свое право. Вернуть себе Лигу и вернуть Лиге – самое себя.

– Они потеряли право называть себя Лигой Теней, – тихо говорила она, глядя в огонь. – Они предали все, что можно было предать, и что нельзя – тоже предали. Они потеряли собственную суть. Они стали обычной гильдией наемных убийц. Но я верю, что еще не все потеряно. Вряд ли ты поймешь, но… Лига – это не просто эльфы, прекрасно умеющие убивать и живущие этим. Лига – это, по сути, единственная реальная сила эльфийского народа. Только мы в состоянии защитить княжества, если это потребуется. Нас гораздо больше, чем принято думать. Мы – боевая сила эльфов. Наши традиции, наши законы – они самое главное. Мы никогда не гнались за деньгами и всегда неукоснительно соблюдали свои принципы. Мы не убивали детей, мы не убивали эльфов. Никогда. А потом пришел Вилейан – и убил нас…

– Я понимаю, – так же тихо отозвался Вега. – Я правда понимаю. И… я правда хочу тебе помочь. Теперь – сам хочу. Вне зависимости от приказов Здравовича.

 
Алиссара помолчала несколько минут. И вдруг резко повернулась к нему.
 

– Неужели Александр и правда думает, что я приняла бы помощь – от него? – срывающимся голосом проговорила эльфа.

– Да, – твердо ответил даргел. Он взял ее ладони в свои и заглянул в янтарные глаза. – И я тоже так думаю. Потому что как бы больно он тебе не сделал, как бы страшно он тебя не предал, как бы подло он с тобой не поступил, ты примешь его помощь. Не для себя – для Лиги. Ради Лиги ты пойдешь на такое унижение, потому что ради Лиги ты пойдешь на все. Разве я не прав?

 
Алиссара отвела взгляд и вдруг как‑то обмякла.
 

– Ты прав… – прошептала она. – Если будет надо, я даже снова наплюю на то, какой там департамент он возглавляет. Но я надеюсь, что хотя бы это ему не понадобится, – прошептала девушка и, прочитав немой вопрос в глазах Веги, пояснила. – Когда погиб Коальхэн… понимаешь, я – серая эльфа. Для нас то, что вы, люди, считаете распутством – естественно. Для меня не было предательством по отношению к Коальхэну искать утешения в объятиях другого мужчины. И как‑то раз Александр спросил меня, не боюсь ли я его, ведь он – страшный глава страшного Тринадцатого департамента, или как‑то так. А я тогда рассмеялась и сказала, что мне плевать, какой там департамент он возглавляет, когда он лежит обнаженный в моей постели. Если бы я тогда знала, как он со мной поступит… уже поступил. Я же потом случайно совершенно узнала. Это он все подстроил. И гибели Коальхэна не препятствовал, хотя мог, он же знал, что я люблю Коальхэна… И Саннаиль умер из‑за него, потому что он специально дал мне артефакт, который не мог сработать там… И это он подстроил так, чтобы Дар перешел ко мне, а не покинул меня после рождения сына… Это он все сделал… А ведь я могла спокойно и счастливо жить с Коальхэном… У нас мог родиться нормальный ребенок… – Алиссара всхлипнула, но ее щекам катились слезы.

– А как же Дар? – тихо спросил Вега, обнимая плачущую девушку. – Он же не мог никуда деться…

– У Саннаиля был еще один сын. Но его убили… убили те, кто был с Тоандерисом… Его никто не должен был найти, Саннаиль его берег, зная о планах Тоандериса и зная, что Коальхэн заранее отказался от Лиги… Коальхэн не хотел убивать, он хотел нести любовь… он ненавидел смерть. Но Здравович выдал Тоандерису, где спрятан еще один его брат… мне даже имя его не известно. Когда я узнала о роли Александра во всем произошедшем, я порвала всякую связь с империей. Мы в течение десяти лет не принимали заказов от империи, только от частных лиц после тщательной проверки… А теперь Александр хочет помочь мне вернуть власть над Лигой, чтобы я опять была у него в долгу.

Алиссара уткнулась лицом в грудь Веги и плакала, уже не скрывая слез. А даргел сжимал кулаки и тихо проклинал Здравовича. Хотя прекрасно понимал, что двигало главой департамента, когда он продумывал свою интригу и сознательно приносил в жертву империи счастье этой маленькой эльфы, которая просто хотела любить.

– Я помогу тебе. По своей собственной инициативе. И ты не будешь ничего должна Здравовичу. Обещаю, – наконец проговорил он. И, нащупав в кармане лим, осторожно вытащил его. Вгляделся в зеркально‑черную поверхность и, размахнувшись, зашвырнул далеко в кусты.

Утро было ясным и солнечным. Осторожно переложив голову спящей у него на коленях эльфы на собственную свернутую куртку, Вега поднялся на ноги, потянулся, разминая затекшие мышцы, и разбудил соратников.

– Тихо, – предостерегающе сказал он готовому на всю стоянку осведомиться: «какого Ярлига?» Рагдару. – Нужно поговорить всем вместе.

Отойдя на безопасное от поляны расстояние, даргел остановился и, окинув всех взглядом, заговорил:

– Ночью Алиссара рассказала мне, что произошло в Лиге. Сегодня мы все вместе отправляемся в эльфийские леса. Мы должны помочь ей вернуть себе Лигу.

– Так ведь оно так и планировалось, разве нет? – удивленно зевнул Рагдар.

Киммерион ограничился вопросительным взглядом. Ларису, казалось, просто не было дела до происходящего вокруг.

– Так, да не совсем… – Вега поморщился. – По изначальному плану я должен был постоянно докладывать Александру обо всем, начиная с того момента, как мы встретим Алиссару. Но… В общем, послушайте.

И он рассказал соратникам обо всем, что узнал ночью от эльфы, опуская только личные детали.

– Если она примет помощь департамента – она окажется в долгу у Здравовича. Я этого не хочу. Поэтому я собираюсь помочь ей по собственной инициативе, не отчитываясь Александру ни о чем и вообще не поддерживая с ним никакой связи. Это нарушение всех возможных инструкций, и вообще – грозит нам очень большими неприятностями. Я своего решения менять не буду, но считаю себя не вправе подставлять вас. Делайте выбор сами. Сразу скажу – я приму любое ваше решение, но те, кто решит все же следовать приказам, с нами не пойдет. Рагдар, в тебе я и так уверен. Ким, Ларис – подумайте и решайте.

 
Над поляной повисло молчание.
 
 
Киммерион лихорадочно взвешивал все «за» и «против». С одной стороны, ему не хотелось так или иначе выступать на стороне ненавистного Здравовича больше, чем требовалось для дела. Да и с Вегой он был согласен, и Алиссару понимал – они оба оказались товарищами по несчастью, использованные Александром в своих целях. С другой же стороны, если он хотел оказаться как можно ближе к Здравовичу – то надо было бы сообщить главе департамента о том, что здесь происходит, и показать себя в его глазах как преданного делу и лично Александру.
Но что‑то в глубине души решительно протестовало против плюса второго варианта. Что‑то, чему подобный поступок казался просто отвратительным и подлым. Что‑то, что называлось, кажется, совестью.
 

– Я с тобой, – просто сказал Ким после минутного раздумья.

Вега удовлетворенно кивнул. Он боялся другого решения эльфа, но очень надеялся на то, что тот поддержит его.

А вот Ларис явно не был так уверен в правильности решения командира. Но, видя, что даргела поддержали и Рагдар, и Киммерион, пожал плечами.

– Тогда я тоже с вами. Мы же не идем против департамента, мы просто немножко нарушаем инструкции…

– Хорошо. Тогда, пожалуйста, отдайте мне свои перстни и лимы, – улыбнулся Вега.

– Да пожалуйста, – Рагдар стащил с пальца перстень, который носил поверх тонкого кожаного ремешка, вытащил из кармана шар лима и протянул даргелу. Вслед за ним то же самое сделал Киммерион. Ларис, поколебавшись еще несколько мгновений, с явной неохотой последовал примеру соратников.

– Вот и прекрасно. В таком случае завтракаем, собираемся и – едем! – перстни и лимы исчезли в небольшом мешочке из искусно выделанной кожи. Мешочек был слабым артефактом и наглухо отрезал от общей магической сети то, что в нем находилось. Теперь расследователей нельзя было найти ни по импульсам перстней, ни по излучению лимов.

Спустя полтора часа небольшая группа покинула стоянку и направилась в сторону эльфийских лесов. Мешочек остался лежать в тех же кустах, где и выброшенный ночью Вегой лим самого следователя.

– Надеюсь, в этот раз новости лучше, чем в прошлый?

– Да, мой повелитель. Лига полностью под нашим контролем. Я час назад разговаривал с Вилейаном – ему удалось подавить мятеж, и теперь мы снова располагаем всеми силами Лиги.

– Прекрасно. Бывшую Идущую нашли?

– Нет пока. Но на ее поиски направлены пять отборных отрядов. Я полагаю, в скором времени она будет у нас в руках.

– Не забывай – она нужна мне живой и относительно невредимой!

– Конечно, повелитель, – Маар‑си поклонился.

Левиафан, сидевший на своем импровизированном троне, недовольно побарабанил когтями по подлокотнику.

– А что там с твоей подопечной? Есть от нее польза, или можно уже сейчас пустить ее в дело?

– Пока что она нужна нам, повелитель. Лишь за счет того, что она у нас, я могу контролировать поступки этого сумасшедшего полуэльфа. Когда он станет нам не нужен, с девчонкой можно будет сделать все что угодно. – Парнасец снова поклонился, но уже не из почтения – он просто не хотел, чтобы Левиафан увидел в тот момент его глаза.

– Ладно, пускай пока живет. Что еще?

– Пока что все, повелитель. Если будут новости, я вам тут же доложу.

– Хорошо, можешь быть свободен.

Демон грузно поднялся с кресла‑трона, шевельнул сложенными на манер плаща крыльями.

– В общем, если что – сразу ко мне.

– Как скажете, – ответил Маар‑си, не отрывая взгляда от пола.

 
Когда Левиафан ушел, париасец позволил себе разогнуться.
 

– Конечно, если что‑то случится, вы об этом сразу узнаете, повелитель, – тихо проговорил он. – Но только после того, как это случится…

Глава IV