Текст книги "Океан. Выпуск десятый"
Автор книги: Виталий Коржиков
Соавторы: Андрей Некрасов,Виктор Дыгало,Виктор Федотов,Евгений Богданов,Николай Флеров,Юрий Дудников,Николай Ильин,Александр Миланов,Владимир Павлов,Иван Слепнев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
Посылкой ложного сообщения капитан Галвао надеялся выиграть время, чтобы вырваться из лабиринта Антильских островов на просторы Атлантики. Капитан Галвао рассчитывал провести лайнер между островами Сент-Люсия и Тринидад. Но в эти расчеты вкралось непредвиденное обстоятельство.
Рано утром в понедельник 23 января судовой врач сообщил капитану Галвао, что жизнь раненого третьего помощника находится в опасности, так как сделать сложную операцию на судне не представлялось возможным. Кроме того, у одного из пассажиров, шестидесятилетнего американского гражданина Джеймса У. Мэрфи, начался острый приступ печени.
Капитану Галвао предстояло решить, что делать. Оставить раненого и больного на борту – значило сознательно обречь их на гибель. Высадить на ближайший остров Сент-Люсию – значило рассекретить операцию, поставить под угрозу жизнь своих товарищей и свою собственную. Но, понимая, что смерть двух ни в чем не повинных людей легла бы несмываемым пятном на репутацию повстанцев и всего их дела, Энрике Галвао решил высадить их на остров.
Позже в своем интервью, данном репортерам в Ресифи, он заявит:
– Мы принесли в жертву военные и стратегические цели нашего восстания ради спасения жизни двух человек, находившихся в критическом состоянии.
В 9 часов утра 23 января старший морской офицер на британских Антильских островах Клинтон Уэнд явился с визитом к губернатору острова Сент-Люсия лорду Асквиту. Из широкого балконного окна резиденции они вдруг увидели, что на рейд входит большой пассажирский лайнер, в котором Уэнд опознал «Санта-Марию». Пока должностные лица гадали о причине столь непонятного визита, с борта лайнера был спущен катер, направившийся к порту, а «Санта-Мария» стала быстро уходить в океанский простор.
Старший матрос Жозе дос Рейс почти совсем не знал английского языка, а португальский офицер и американский бизнесмен были без сознания. После длительных расспросов и яростной жестикуляции матроса Уэнд наконец уразумел: «Санта-Мария» захвачена пиратами!
Почти час потребовалось на то, чтобы найти корабль, на котором можно было бы выйти в погоню. Им оказалась британская подводная лодка, стоявшая на противоположной стороне острова. Даже не собрав всего экипажа, обрубив швартовы, субмарина, на которой был и коммодор Клинтон Уэнд, ринулась вслед за скрывшимся за горизонтом лайнером. Однако погоня продолжалась недолго: в спешке подводники позабыли, что топливные цистерны у них почти пусты, затем вышел из строя рулевой привод. Клинтону Уэнду пришлось вызывать буксир.
В британское Адмиралтейство полетела радиограмма:
«Против португальского лайнера «Санта-Мария» совершен акт пиратства. Судно наблюдалось в 9.30 в водах острова Сент-Люсия».
Вскоре американское агентство ЮПИ, ссылаясь на показания все того же старшего матроса Жозе дос Рейса и американского гражданина достопочтенного Джеймса У. Мэрфи, поведало миру до невероятности искаженную версию событий:
«По пути с Кюрасао в Майами на португальском трансатлантике «Санта-Мария» вспыхнул бунт. Семьдесят членов команды, располагавшие пулеметами, гранатами, после кровопролитной схватки овладели судном. На борту много раненых и убитых. Судьба пассажиров пока не известна и вызывает серьезные опасения».
– Пираты захватили лучший португальский лайнер! На борту кровавый террор! Помогите спасти несчастных пассажиров! – истерически выкрикивал в ответ на вопросы репортеров представитель Колониальной судоходной компании в Майами сеньор М. О. Шоу.
Подливая масла в огонь, португальское правительство высказало предположение, что «захваченный пиратами» лайнер направляется на Кубу и что, по полученным данным, многие пираты были вооружены… советскими автоматами! Некоторые газеты с восторгом подхватили эту «сенсацию».
Волна домыслов, клеветы, грязных обвинений захлестнула страницы буржуазных газет, выплеснулась на экраны телевидения.
Сначала британское Адмиралтейство, а затем командование ВМС США выступили с заявлениями, что «нужно принять срочные меры для спасения американских и английских граждан, находящихся в руках пиратов». С просьбой о помощи к своим союзникам по НАТО обратился диктатор Салазар. Еще никто ничего толком не знал, но на просьбу откликнулись незамедлительно, и первой это сделала Англия. От Антильских островов на перехват лайнера ринулся фрегат «Ротсей» под непосредственной командой все того же коммодора Уэнда. Корабле, оснащенный радарами, скорострельными орудиями, бомбометами и торпедными аппаратами, двадцатипятиузловым ходом мчался на восток. С военно-морских баз США на Кубе и Пуэрто-Рико то и дело взлетали патрульные самолеты.
Президент США Джон Ф. Кеннеди тоже отреагировал соответствующим образом: эсминцы «Вильсон» и «Дамато» получили приказ проследить за лайнером. На пресс-конференции президент заявил, что американские военные корабли получили приказ не захватить лайнер, а только отыскать его и следовать за ним. Однако он добавил, что «США проявляют беспокойство не только потому, что на нем находятся американские граждане, но также и потому, что корабль принадлежит стране, с которой Соединенные Штаты поддерживают тесные отношения».
Португальский фрегат «Перу Эшкобар» форсированным ходом устремился в просторы Атлантики, рассчитывая перехватить «Санта-Марию» у Антильских островов. Вслед за ним вышел быстроходнейший корабль португальских ВМС эсминец «Лима». Его экипаж на две трети состоял из офицеров, матросы оставались только у котлов и в машинном отделении. Как позже выяснилось, командир эсминца получил категорический приказ торпедировать лайнер в случае отказа подчиниться.
Всем торговым судам, находившимся в районе Малых Антильских островов и далее к востоку, было предложено вести тщательное наблюдение и сейчас же доносить о встрече с захваченным лайнером. Но все было тщетным. Громадное судно точно кануло в глубину вод Карибского моря, оно исчезло.
* * *
Между тем лайнер не исчез. Опытные моряки Галвао и Соттомайер так проложили курс, что лайнер шел в направлении Африки в стороне от торных судовых дорог. Проходили часы, сменялись вахты, а синее Карибское море точно вымерло – ни дымка, ни паруса, ни самолета в небе. Нормально работали все судовые механизмы, неполадки в правой турбине удалось устранить, и «Санта-Мария» держала полный ход.
Пассажиры освоились со своим новым положением, большинство из обитателей кают первого класса даже были довольны тем, что стали участниками такого удивительного приключения. Правда, и сейчас их жизнь ничем не отличалась от обычного круиза: подавались завтраки, обеды, ужины, нормально функционировали бары, кино и танцзалы, торговый центр. Только перестали заходить в ресторан с обычным визитом вылощенные судовые офицеры. Большинство из них вынуждены были отсиживаться в своих каютах под бдительным присмотром повстанцев. Капитан Мария Симоэнс Майя тоже находился под арестом в своей каюте.
Матросы, машинисты, механики и кочегары добросовестно выполняли свои служебные обязанности. Часть моряков открыто выражали симпатию повстанцам, другие это делали так, чтобы никто не заметил. Однако находились и такие, которые всем своим видом старались подчеркнуть, что действуют по принуждению.
Пассажиры свободно передвигались по всему лайнеру, вступали в беседы с повстанцами, брали у них автографы, особенно у капитана Галвао, Соттомайера и восемнадцатилетнего Яго Соуту, стройного, атлетически сложенного красавца с огненными глазами и огромным кольтом в ковбойской кобуре. Молодой «пират» то и дело попадал в окружение молоденьких пассажирок.
Страхи у всех пассажиров совершенно рассеялись: повстанцы были исключительно корректны, вежливы и доброжелательны. Вопреки всем канонам пиратских кино– и телебоевиков, эти странные «пираты» не взяли у пассажиров ни одного цента, не тронули огромных ценностей в двух сейфах судового казначея. Они только отобрали у казначея ключи, что сначала вызвало у некоторых слабонервных пассажиров, чьи доллары и драгоценности хранились в этих самых сейфах, состояние шока. Собрав тех, чьи ценности хранились в сейфах (разумеется, пассажиры третьего класса в этот контингент не входили), капитан Энрике Галвао заявил:
– Леди и джентльмены, господа, вы сейчас находитесь на территории свободной Португалии, и мы гарантируем вам неприкосновенность личности, свободу, нормальное существование и уважение всех ваших прав. Все принадлежащее вам имущество, ценности останутся в целости и сохранности. Ключи от сейфов мы изъяли во избежание каких-либо осложнений. Они будут храниться в штурманском столе в рубке под нашей охраной. Покидая судно, каждый получит свой вклад.
Заявление командира повстанцев было встречено аплодисментами.
Но Галвао и его людям было очень тяжело: им день и ночь приходилось быть в постоянном напряжении, не расставаться с оружием, следить за работающими у котлов и машин людьми, наблюдать за пассажирами, за офицерами судна.
Радист-повстанец внимательно прослушивал эфир.
Переговаривались американские военные корабли и самолеты. Куда подевался лайнер? Почему до сих пор он не обнаружен? Кипели дебаты о том, является ли захват лайнера пиратским или политическим актом? Как поступить с ним при обнаружении? Как поступить с повстанцами?
Эфир был полон самых противоречивых, а порой и просто фантастических сообщений о лайнере и судьбе его пассажиров. Особенно изощрялись в клевете официальные власти Португалии.
Чтобы пресечь этот грязный поток лжи, порочащий повстанцев и представлявший их как пиратов, капитан Галвао приказал передать в эфир следующее сообщение:
«По поручению Исполнительного комитета Национально-освободительного фронта, возглавляемого генералом Умберто Делгаду, избранным президентом Португальской республики и обманным путем лишенным своих прав правительством Салазара, я захватил 22 января лайнер «Санта-Мария». Это чисто политический акт, и он воспринят командой и пассажирами как таковой».
Через несколько часов после перехвата этого сообщения по личному распоряжению президента Джона Кеннеди из военно-морской базы в Нью-Лондоне вышла атомная подводная лодка «Сивулф» с приказом перехватить лайнер и задержать его, а из Порт-оф-Спейна – американский военный корабль «Кэнистел».
От берегов Португалии спешил третий военный корабль – эсминец «Дорада». К британскому фрегату «Ротсей» присоединился еще фрегат «Пума».
Но все было тщетным: лайнер по-прежнему обнаружить не удавалось. Боевые корабли могущественных флотов оказались бессильными в поисках неуловимого лайнера. Это было унизительно и позорно, безоружное судно уже трое суток успешно играло в прятки с португальскими, голландскими, английскими и американскими фрегатами, эсминцами, подлодками и самолетами.
Тем временем правительства Англии и США стали испытывать затруднения из-за усилившегося нажима общественности как внутри своих стран, так и извне. Особенно после безапелляционного заявления адмирала ВМС США Аллена Смита. Этот джентльмен с солдатской прямотой заявил буквально следующее: захват португальского лайнера является явным пиратством, и он, адмирал Смит, сделает все от него зависящее, чтобы вырвать своих соотечественников из лап кровожадных разбойников, с каковыми при захвате будет поступлено по старинному закону – казнь без суда и следствия в петле на ноках рей!
В британской палате общин разгорелись бурные дебаты. Лейбористы – члены парламента – резко критиковали решение английского правительства послать военные корабли на помощь фашистскому диктатору, требовали их немедленного отзыва и отмежевания от этой «сомнительной истории».
В Соединенных Штатах газета «Нью-Йорк пост» в редакционной статье «Запад и море» отвергла утверждения высокопоставленных морских и государственных чинов о том, что захват повстанцами лайнера «типичный пиратский акт». Представитель госдепартамента по вопросам печати Уайт, выступая в Вашингтоне с заявлением, рассчитанным на то, чтобы оправдать в глазах мирового общественного мнения вмешательство США в инцидент с «Санта-Марией», фактически признал, что США превысили свои полномочия, предприняв действия с целью задержать лайнер. Уайт вынужден был заявить, что «факты этого захвата не вполне ясны. Сведения, имеющиеся в распоряжении госдепартамента, недостаточно подробны, чтобы служить основой для твердого суждения, было ли совершено пиратство, с точки зрения международного права».
* * *
Действительно, являлся ли захват португальского лайнера актом пиратства, как это утверждали многие западные газеты и представители властей?
По существующему международному праву, так называемому «Закону флага», судно не может рассматриваться как пиратское, если на нем произошло восстание против правительства той страны, флаг которой это судно носит. Следовательно, «Санта-Марию» рассматривать как пиратское судно было неправомерно.
С другой стороны, конвенция об открытом море устанавливает исключительную власть государства над судами, плавающими в открытом море под его флагом. В соответствии с этим правилом военные корабли или специально на то уполномоченные суда могут осуществлять какие-либо акты принуждения в открытом море только над судами, плавающими под флагом того же государства. Иностранные военные или иные корабли не вправе осуществлять эти действия. Исключение из правил относится к судам, занимающимся пиратством и работорговлей.
Следовательно, иностранные военные корабли в открытом море не только не могут захватывать или арестовывать суда, на которых произошло политическое восстание, но не вправе также его преследовать и останавливать. Эти функции могут выполнять исключительно корабли того государства, флаг которого несет восставшее судно. В данном случае только португальские.
Политическое восстание в открытом море с правовой точки зрения следует расценивать в том аспекте, как если бы это восстание произошло на территории государства, национальность которого имеет восставшее судно, то есть оно представляет собой событие внутреннего порядка и другие государства не вправе вмешиваться в него.
Таковы положения международного права. Но государственным деятелям «самой свободной и самой демократической» страны в мире – Соединенных Штатов – они представлялись пустым звуком. Поэтому боевые корабли США продолжали пенить карибские воды. Адмирал Аллен Смит расположился на борту новейшего эсминца «Гиринг», командующий Атлантическим флотом США адмирал Роберт Дэннисон лично руководил ходом операции против «Санта-Марии».
25 января, приблизительно в 13 часов, с мостика лайнера впервые за четыре дня было замечено на горизонте судно. Как позже выяснилось, это был шведский грузовой теплоход «Кируна». Именно он оповестил американские власти о местонахождении «Санта-Марин». Образно выражаясь, он навел запыхавшихся охотников на дичь, и они не замедлили воспользоваться этим.
Ровно в 18 часов над горизонтом появился самолет. Это был четырехмоторный патрульный «Нептун» под командой старшего лейтенанта Питера С. Краусса. Лайнер находился в девятистах милях к востоку от острова Тринидад и шел полным ходом в сторону Анголы. До этого самолет восемь часов рыскал над морем в поисках мятежного лайнера. Шел сильный дождь, облачность была низкой, но Краусс, снизив свою тяжелую машину, несколько раз облетел лайнер. К его глубокому удивлению, на бортовых щитах мостика вместо «Санта-Мария» красовалось новое название – «Санта-Либердаде» («Святая свобода»). Повстанцы переименовали судно!
Едва не задевая мачты лайнера, «Нептун» раз за разом проносился над ним, то уходя к горизонту, то возвращаясь. Приблизительно через четверть часа дождь прекратился, и верхняя палуба заполнилась пассажирами. Они махали самолету руками, размахивали шляпами и шарфами. Пока экипаж самолета фотографировал лайнер во всех ракурсах, между старшим лейтенантом Крауссом и капитаном Галвао состоялся следующий диалог по радиотелефону:
– Куда направляется лайнер?
– Мы не обязаны отвечать. Не сообщу ничего, пока не получу ответа ООН, как она отнеслась к моей просьбе признать наши действия политическим выступлением.
– От имени контр-адмирала Аллена Смита требую, чтобы вы зашли в любой порт на севере Южной Америки. Сообщите название порта и приблизительное время прибытия.
– Категорически отвергаю ваше требование. Считаю его незаконным, так как оно исходит из предположения, что мы пираты. Мы не пираты, а революционеры, действующие на португальской территории. Мы никогда не подчинимся приказам иностранного государства, но согласны вести переговоры на борту «Санта-Либердаде» с властями любой страны, кроме Португалии и Испании.
Краусс не удовольствовался таким ответом и, закладывая виражи над лайнером, продолжал диалог «с позиции силы».
– Вторично призываю вас сдаться и вести лайнер в Сан-Хуан на Пуэрто-Рико для высадки пассажиров. После сдачи адмирал Дэннисон обязуется организовать соответствующие переговоры…
Последовал категорический ответ:
– Мы – повстанцы, находящиеся в состоянии войны с режимом кровавого тирана и выполняющие приказ генерала Делгаду, избранного на пост президента страны. Мы считаем ваш ультиматум оскорбительным. Если нас попытаются атаковать, мы будем сражаться до конца и затопим лайнер. Лучше умереть, чем жить под властью режима Салазара!
Тогда старший лейтенант Краусс несколько сбавил тон:
– О’кэй, капитан! Можете ли вы тогда уважить мою личную просьбу?
– Не знаю, но готов вас выслушать.
– Прошу вас направиться в Пуэрто-Рико, чтобы лично переговорить с адмиралом Дэннисоном!
– Я снова категорически отказываюсь и ни в коем случае не покину лайнер. Я готов, однако, переговорить с адмиралом на борту лайнера. Считаю, что предметом нашего разговора может быть лишь вопрос о сохранности жизни и имущества пассажиров. «Санта-Либердаде» будет следовать своим курсом.
– Намерены ли вы высадить пассажиров перед переходом Атлантики, если таковой состоится?
– Да, на условиях, которые я сообщил.
«Нептун» в который раз проревел над палубой лайнера. Краусс вновь вызвал Энрике Галвао:
– Как чувствуют себя пассажиры?
– Вы имеете в виду своих соотечественников?
– Да.
– Отлично. Они разделяют с нами эту чудесную одиссею. Если хотите, можете лично переговорить с любым из них.
Один из пассажиров-американцев, который неоднократно предлагал свои услуги повстанцам, всячески выражал им свою симпатию, присоединился к Галвао и подтвердил его слова.
– Здесь чертовски интересно, – заявил Сэмюэль Б. Маггистер, бизнесмен из города Чаттануга. – Отличный сервис, отличные ребята. Капитан Галвао – настоящий джентльмен. Я рад, что участвую в таком историческом событии… Валяй домой, парень, не замочи ноги. Здесь мы сами как-нибудь все утрясем!
Пассажир за пассажиром брали микрофон, передавая приветы своим близким, заверяя в том, что они чувствуют себя отлично и им никто не угрожает. В их числе была стройная, красивая двадцатилетняя американская студентка из Сан-Франциско Дэйси Люмини. Она заявила, что «счастлива оказаться в гуще таких захватывающих событий, среди таких замечательных парией, настоящих мужчин».
– Вы считаете, что на борту у нас женщины? – ощетинился оскорбленный Краусс.
– Я считаю, что вам пора домой, – парировала Дэйси, – у нас скоро ужин, и, боюсь, ваша тарахтелка будет нам портить аппетит!
Проревев над головами пассажиров в последний раз, «Нептун» скрылся за горизонтом. Капитан Галвао сейчас же приказал вновь изменить курс, хотя он отлично понимал, что теперь уже вряд ли удастся продолжать путь в одиночестве.
Тем временем на борту произошло маленькое событие: два официанта обратились к капитану Галвао с просьбой зачислить их в его отряд. Оба были торжественно привечены к присяге, получили военную форму и оружие: пистолеты, отобранные у офицеров «Санта-Марии».
Переговоры повстанцев с настырным пилотом «Нептуна» перехватили американские радиостанции. Реакция последовала незамедлительно: в преследование включились эсминцы «Гиринг» и «Фогельгезанг», корабль-док и вооруженный танкер.
Президент Кеннеди, выступая в 19 часов этого же дни на пресс-конференции, заявил, что вопрос о том, какие действия будут предприняты военно-морским флотом США, еще окончательно не решен. Представитель госдепартамента Линкольн Уайт на вопросы корреспондентов ответил, что Соединенные Штаты согласились помочь Португалии в задержании «Санта-Марии» в соответствии с положениями международного права, касающимися пиратства. Однако он отказался ответить, рассматривают ли Соединенные Штаты захват «Санта-Марии» как пиратство или же как политический акт.
В это же самое время британское Адмиралтейство официально уведомило правительство Салазара, что корабли ее величества «Ротсей» и «Пума» прекращают поиск «Санта-Марии» по причине… нехватки топлива. Это была хорошая мина при плохой игре: дело было совсем не в топливе, а во всеобщем возмущении английской общественности, требовавшей прекратить постыдное прислуживание фашистскому режиму.
Голландские корабли последовали примеру англичан, и таким образом преследование мятежного лайнера теперь осуществляли лишь португальские и американские военные корабли. Их было пятнадцать, плюс два десятка сменявших друг друга разведывательных самолетов.
Капитан Эдвард Хант, координировавший эту операцию с военно-морской базы в Сан-Хуане, заявил корреспондентам, что операция напоминает поиски фашистского рейдера «Адмирал граф Шпее» в прошлой войне и что это самое большое соединение боевых кораблей, когда либо использовавшееся в мирное время.
Тем временем на борту лайнера возникла драматическая ситуация.
* * *
Как уже говорилось выше, большинство пассажиров и рядовой состав команды лайнера сочувствовали делу капитана Галвао. Но были и такие, которые относились к нему с предубеждением и даже с открытой неприязнью, но, разумеется, скрывали это под личиной лояльности. Именно так поступили все офицеры, и прежде всего сам капитан Мария Симоэнс Майя.
Угодливо выполняя все требования Галвао, Майя лихорадочно изыскивал способы, как помочь американским и португальским военным кораблям захватить судно и тем самым отвести от себя гнев его владельцев и всемогущей ПИДЕ. То же самое думали офицеры, оказавшиеся столь малодушными и безвольными при встрече с повстанцами.
Воспользовавшись гуманным отношением к ним, они стали организовывать заговор, во главе которого, разумеется, стоял капитан Майя. В него удалось втянуть и некоторых младших механиков и электриков.
Утром 28 января капитану Галвао доложили, что по неизвестной причине цистерны с питьевой водой почти полностью опустели. С оставшимся запасом дойти до берегов Анголы не представлялось возможным. Как удалось выяснить, в одном из фланцев магистрали оказалась течь.
Пока Галвао, Соттомайер и Пайве обсуждали сложившуюся ситуацию, пришло новое сообщение: вышли из строя электромоторы системы кондиционирования воздуха в помещениях лайнера. Электрики объяснили аварию коротким замыканием. Это поставило пассажиров третьего класса и экипаж в тяжелое положение. Если помещения первого и отчасти второго классов продувались ветром, то во внутренних, упрятанных в глубине корпуса, стояла духота. Положение сразу осложнилось: устранить неисправность было невозможно.
Становилось ясным, что следовать через Атлантику в таком состоянии лайнер не может, тем более с пассажирами на борту.
Весь день Галвао вел переговоры с адмиралом Деннисоном. Энрике Галвао радировал:
«Две проблемы волнуют нас: как высадить пассажиров на берег и достигнуть нашей цели. Надо дать им возможность сойти на берег при условии, что это не повлечет за собой потерю лайнера и ареста наших людей. Власти порта, в который мы зайдем, должны гарантировать это».
Адмирал был готов к разрешению только первой из этих проблем. Судьба лайнера и повстанцев его нисколько не занимала. Поэтому капитан Галвао отверг все контрпредложении Деннисона.
Радисты перехватывали сообщения из разных стран. Некоторые американские газеты, что называется, из кожи лезли, чтобы заклеймить повстанцев как пиратов и выставить их в самом неприглядном виде. Репортеры взяли интервью у достопочтенного Джеймса У. Мэрфи, оставшегося в живых благодаря гуманному поступку капитана Галвао. Этот джентльмен красочно живописал, как варварски обошлись с ним кровожадные пираты, как безжалостно сбросили его в катер… Третий помощник Анжелу де Соуза пошел еще дальше, и по его рассказу можно было отснять великолепный фильм ужасов.
Но особенно усердствовала пресса Португалии. Она обливала грязью Делгаду и Галвао, их боевых товарищей, нагромождала горы лжи, клеветнических измышлений. Диктатор требовал посылки аргентинских и бразильских военных кораблей, снова обращался к правительствам Канады, США, Англии, в ООН. Штаб ВМФ Португалии подстегивал командиров португальских фрегатов и эсминцев, мчавшихся на перехват лайнера. Юристы Португалии и Испании, некоторые адвокаты США с пеной у рта доказывали, что захват «Санта-Марии» является пиратским актом, что повстанцы – самые настоящие пираты и, следовательно, с ними нужно поступать, как поступали в добрые старые времена.
Агентство Франс пресс сообщало из Мадрида, что испанское правительство, точнее говоря, фашистский диктатор Франко, решило послать на помощь португальским кораблям крейсер «Канарис». Правительство заявило, что «полностью солидаризируется с правительством Салазара и будет участвовать во всех мерах, которые примет Португалия в этом деле».
Воистину это был символический жест: на перехват борцов против фашистской диктатуры испанское фашистское правительство послало корабль, снискавший себе зловещую славу пирата. Это именно «Канарис» громил главным калибром прибрежные городки республиканской Испании, расстреливал советские суда с грузами для борющейся страны, обстреливал пароходы с беженцами, нагло попирая все нормы международного права. Тогда пушки этого рейдера-пирата кропили святой водой отцы-иезуиты. Теперь, как явствовало из сообщения Франс пресс, перед выходом из Кадиса крейсер благословили на успешный перехват мнимых пиратов те же иезуиты.
В других же сообщениях говорилось о все возрастающих протестах в США и Англии против действий, направленных на захват лайнера. Все больше раздавалось требований прекратить позорную травлю, а главное, не допустить к «Санта-Марии» португальские военные корабли, которые могли выполнить кровавый приказ Салазара и потопить лайнер.
После совещания со своими боевыми соратниками капитан Галвао решил не рисковать жизнью пассажиров и попытаться высадить их в каком-либо бразильском порту. Тем более что «Санта-Марии» теперь практически не оставалась одна: над ней непрерывно висели военные самолеты США или самолеты, зафрахтованные информационными агентствами, репортеры которых производили съемки. Эти самолеты то едва не цеплялись за мачты и трубу лайнера, то рисковали разбиться о его борта…
Вечером 28 января американка Дэйси Люмини сообщила капитану Галвао, что случайно услышала разговор двух членов экипажа лайнера о готовящейся в машинном отделении диверсии. По замыслу ее исполнителей лайнер должен был лишиться хода, а это дало бы возможность португальским военным кораблям захватить его.
Что толкнуло обеспеченную девушку, весьма далекую от политики, революционной борьбы и социальных проблем, совершить такой поступок, помочь совершенно чужим ей людям, практически стать на одну ступеньку с ними, сказать трудно. И тем не менее…
Позже некоторые газеты в США, Англии и Франции писали, что Дэйси Люмини поступила так, «опасаясь за судьбу одного повстанца по фамилии Соуту».
Как бы там ни было, сообщение Дэйси Люмини позволило предотвратить серьезный акт саботажа. По приказу Галвао капитан Майя и его офицеры были посажены под замок. Объясняя капитану Майя, почему с ним так поступают, Галвао с сердцем сказал:
– Даже настоящие пираты, дав слово, держали его. Ни вы, ни ваши офицеры не заслуживают доверия, и, будь мы пиратами, как утверждает кровавый тиран Салазар, всех вас выкинули бы за борт!
Капитан Майя и его офицеры вышли на палубу только после завершения эпопеи «Санта-Марии».
* * *
Курс лайнера снова был изменен. Соттомайер проложил его к ближайшему порту Бразилии Ресифи. Галвао вступил в переговоры с бразильскими властями о возможности высадки пассажиров. Но ответ был получен обескураживающий. Президент страны Жуселину Кубичек заявил, что мятежное судно будет немедленно задержано, если оно войдет в бразильские территориальные воды, а мятежники арестованы и выданы португальским властям.
– Капитан Галвао мой хороший друг. Я не выдам его ни при каких обстоятельствах! – парировал Кубичека Жанио Куадрос, будущий президент Бразилии.
Создалось любопытное положение. Президент Жуселину Кубичек должен был передать власть Жанио Куадросу 31 января, и, следовательно, капитану Галвао нужно было продержаться в нейтральных водах три дня. Войди лайнер в территориальные воды Бразилии 31 января, испанские, португальские и американские корабли оказались бы не в состоянии что-либо предпринять против него. Обе стороны отлично это понимали.
Заявление президента Кубичека вызвало бурю возмущения по всей стране. Бразилия когда-то была португальской колонией, память об этом еще не стерлась, и симпатии простого народа были не на стороне диктатора Салазара. Возмущение выплеснулось на улицы, когда стал известен приказ двух фашистских диктаторов – расстрелять мятежный лайнер. Усиленные наряды полиции охраняли здания португальского и испанского посольств и консульств.
– Да здравствует святая свобода! Смерть Салазару! – кричали демонстранты, в окна посольств летели камни, сыпались стекла. Под этим натиском президент Бразилии Кубичек 29 января запретил американским самолетам пользоваться аэродромом Ресифи для наблюдательных полетов.
Флот США потерял на время визуальную связь с лайнером. Местоположение судна определялось только посредством радиопеленгации.
29 января правительство Салазара официально обвинило капитана Энрике Малта Галвао в «краже лайнера стоимостью в 17,5 миллиона долларов». К тринадцати предъявленным ранее обвинениям, на основании которых он был когда-то осужден, Прибавилось еще одно!
На борту «Санта-Марии» внешне все шло обычным порядком. Менялись вахты, нормально функционировали все механизмы, но исправить систему кондиционирования воздуха не удалось. Пассажиры третьего класса стали роптать, духота отравляла им существование. Пассажиры первого класса находились в лучших условиях, однако некоторые из них также стали тяготиться затянувшимся рейсом и неопределенностью. Капитан Галвао посчитал нужным объявить всем пассажирам, что они будут высажены в Бразилии, как только этот вопрос будет согласован с властями.
