Текст книги "Падшие сердца"

Автор книги: Вирджиния Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Странно? Что вы имеете в виду?

– Он стал приходить ко мне в комнату, после того как его жена засыпала, садился ко мне на постель, разговаривал со мной, гладил по голове, а потом стал гладить и другие места.

– Ясно, сколько лет вам было в то время?

– Около четырнадцати.

– Неполных четырнадцать, а потом, если не вдаваться в неприятные подробности, вы от него забеременели, верно?

– Да, сэр. Но я к нему в комнату не заходила и нагишом в его постель не залезала. Он сам приходил ко мне. Зачем мне был ребенок? Мне было так мало лет, я испугалась. Но у меня не было семьи и не от кого было ждать помощи. Даже поговорить не с кем. Поэтому я и согласилась, когда он предложил мне десять тысяч долларов за ребенка. Но потом я захотела его вернуть.

– Вот как? Вы говорите, что хотели его вернуть? Расскажите об этом. – Вэндл снова качнулся на каблуках, поворачиваясь лицом к публике.

– Моя богатая сестрица приехала ко мне в Нэшвилль, я умоляла ее выкупить ребенка, заплатить священнику вдвойне. Для нее это ничего не стоило, вы бы только посмотрели, сколько денег было у нее в кошельке.

– И она это сделала?

– Нет. Она не хотела, чтобы я стала настоящей матерью, чтобы у меня был ребенок. Она не хотела иметь со мной ничего общего, иногда только деньги присылала. Но я не могла навещать ее, потому что ее богатым родственникам не понравилось, если бы такая необразованная беднячка, как я, появилась у них, – при этих словах Фанни достала из рукава платок и приложила к глазам.

– И тогда вы вышли замуж за мистера Маллори, который был готов заботиться о вас, но вы не видели будущего у этого брака?

– Да, сэр, он был слишком стар для меня, я уже говорила об этом.

– Итак, вы развелись и поселились здесь, а потом вышли замуж?

– Все правильно.

– Спасибо, миссис Уилкокс. Ваш рассказ сильно отличается от того, что мы услышали раньше. У меня нет больше вопросов, Ваша честь.

– Вы можете вернуться на свое место, – сказал судья, видя что Фанни продолжала сидеть.

Когда она подняла голову, по лицу ее ручьями текли слезы. Выглядела она действительно как настоящая жертва. На какое–то мгновение мне показалось, что, возможно, так оно и было. Как и все мы, дети семьи Кастил, она пережила унижение, когда ее продали. Она тогда старалась сделать вид, что счастлива, может быть, Фанни надеялась получить любовь и заботу, о которых так мечтала. Потом ее совратил священник, у меня никогда не было на этот счет никаких сомнений. Да и потом жизнь у нее оказалась не сладкой. Мне стала понятна причина ее поведения в Нэшвилле и ясны мотивы, побудившие выйти за старика Маллори и потом развестись с ним. Возможно, я была слишком эгоистична. Мне, наверное, следовало забрать ее ребенка у пастора. И, кто знает, может быть, ответственность за этого ребенка изменила бы жизнь сестры.

Но Фанни отплатила мне самым жестоким образом. Она соблазнила моего мужа и теперь старалась отнять Дрейка, совсем не потому, что он был ей нужен, просто ей хотелось задеть меня побольнее. Мне надо было подавить проснувшееся во мне чувство жалости к Фанни и отнестись к ней сурово. От этого зависело будущее Дрейка.

– Я хочу пригласить для дачи показаний Логана Стоунуолла, – объявил Кэмден. Логан поднялся. В публике зашептались, но одного взгляда судьи Маккензи было достаточно, чтобы снова установилась тишина. У матери Логана вырвались рыдания, но мы на нее не смотрели. Я пожала мужу руку, и он пошел давать присягу.

Логан нервничал, как маленький мальчик. Рука его на Библии дрожала. Дрожь ощущалась и в голосе, когда он произнес: «Клянусь». Садясь на скамью, Логан посмотрел на меня, и я одобряюще ему улыбнулась.

– Мистер Стоунуолл, – обратился к Логану Кэмден Лейквуд. – В своих показаниях миссис Уилкокс называла вас отцом своего будущего ребенка. Вы согласны с этим утверждением?

– Не могу сказать с уверенностью, возможно, это так, – ответил Логан.

– Значит, вы не отрицаете тот факт, что находились в интимных отношениях с миссис Уилкокс?

– Нет, не отрицаю, – согласился Логан.

В зале опять поднялся шум, но стук молотка восстановил порядок.

– Можете вы сообщить суду обстоятельства, при которых это произошло?

– Да, – Логан выпрямился и весь внутренне напрягся. Голос его зазвучал громче и увереннее. – Сестра жены часто появлялась на строительстве фабрики в Уиннерроу. Казалось, ей нечем было больше заняться и не с кем поговорить. Каждый раз она приносила мне что–либо из домашней еды и рассказывала о своей тяжелой жизни, в одиночестве, без семьи. В это время я жил в нашем домике в Уиллисе. Я стал испытывать к ней жалость. Как–то вечером Фанни приехала ко мне с вином и едой. Она приготовила ужин. Мы много выпили, а она все плакала и жаловалась на жизнь. Я и не заметил, как она разделась и прижалась ко мне. Мы… оказались в постели. Я был пьян и сразу же пожалел о случившемся.

– Ваши встречи продолжались?

– Больше нет.

– Значит, вы были близки с ней только один раз?

– Да.

– И после этого она сказала вам, что ждет от вас ребенка?

– Да. Я все рассказал жене. – Логан взглянул в мою сторону. – Она поняла меня и простила, и я люблю Хевен за это еще сильнее, – добавил он. Глаза мои наполнились слезами, но я не позволила себе их вытереть, поскольку не желала доставить публике удовольствие видеть, что Фанни заставила меня плакать. И я приняла еще более гордую и независимую позу.

Фанни смотрела на меня во все глаза. Издевательская улыбочка исчезла с ее лица, сменившись удивлением и даже благоговением. Как страстно ей хотелось увидеть меня сломленной и подавленной. Все ее действия имели целью унизить, раздавить меня. Зависть и ревность жили в ней все эти годы, становясь все сильнее, пока не захватили сестру целиком. Пожалеет ли Фанни когда–либо о том, что сделала? Хотелось бы мне узнать.

– Мистер Стоунуолл, а вы не ставили под сомнение ваше отцовство, хотя и знали, что у нее были другие связи?

– Возражаю, Ваша честь, мистер Лейквуд явно старается опорочить миссис Уилкокс.

– Я считаю, мистер Лейквуд, что возражение следует принять, поскольку не было установлено, что миссис Уилкокс была в это время в близких отношениях с другими мужчинами.

– Хорошо, Ваша честь, я сформулирую свой вопрос по–другому. Мистер Стоунуолл, можете ли вы с уверенностью сказать, что миссис Уилкокс встречалась с другими мужчинами в то время, когда она приходила к вам на фабрику?

– Я знаю, что она часто виделась с мистером Уилкоксом.

– И зная это, вы все же стали посылать ей деньги на оплату счетов врача и другие расходы?

– Да.

– У меня нет больше вопросов, Ваша честь.

– А у вас, мистер Бэртон?

– Мистер Стоунуолл, – поднимаясь, обратился к Логану Вэндл Бэртон. – Из ваших слов следует, что вы точно знаете, что миссис Уилкокс часто встречалась с мистером Уилкоксом в тот период, когда вы занимались с ней любовью в вашем домике?

– Да.

– Вы можете точно сказать, что они находились тогда в близких отношениях?

– Да, именно так.

– Но ведь вы же не следили за миссис Уилкокс? Или все же следили?

В зале раздались смешки, Логан залился краской.

– Ну конечно же, нет.

– Может быть, вам об этом говорил мистер Уилкокс?

– Нет.

– Значит, у вас фактически нет оснований отказываться от отцовства, верно?

– Думаю, что так, – ответил Логан.

– Значит, вы посылаете деньги миссис Уилкокс не просто из благотворительности, а исключительно из чувства ответственности.

– Возражаю, Ваша честь, – перебил Кэмден. – Мистер Стоунуолл уже объяснил, почему они с миссис Стоунуолл посылают деньги миссис Уилкокс.

– Мне представилось, что вина была установлена не полностью, Ваша честь, – сказал Вэндл.

– Суду ясна суть вопроса, мистер Бэртон, – заметил судья. – Продолжим допрос свидетеля. Возражение принимается.

– У меня больше нет вопросов, Ваша честь, – откликнулся Бэртон, широко улыбаясь.

Логан огляделся с видом человека, неожиданно получившего удар по голове. Наши глаза встретились, я улыбнулась ему и кивнула. Он встал и снова занял место рядом со мной. Я потянулась к нему, и он поцеловал меня в щеку. Я не смотрела в сторону Фанни, но чувствовала, что у нее внутри все кипело.

– Ваша честь, мы хотим пригласить для дачи показаний Рендла Уилкокса, – быстро проговорил Кэмден.

При этих словах Рендл резко поднял голову, посмотрел на меня и медленно поднялся со своего места. Фанни что–то сказала ему, но он, казалось, не слышал ее. Его чувства были в смятении, и слова присяги прозвучали еле слышно.

– Мистер Уилкокс, – обратился к Рендлу Лейквуд, после того как он был приведен к присяге. – Когда вы узнали о беременности вашей жены?

– Несколько месяцев назад, – тихо ответил Рендл. Судья попросил его говорить громче и повторить свой ответ.

– И тогда вы сделали ей предложение?

Рендл не ответил. Он взглянул на Фанни и опустил голову.

– Прошу вас ответить, мистер Уилкокс.

– Отвечайте, пожалуйста, на вопрос, – повторил судья.

– Да.

– Но не раньше, чем вы узнали о ее беременности? – подчеркнул Кэмден. Рендл в ответ кивнул. – Вы хотели жениться на ней, считая, что ребенок ваш? – Рендл резко поднял голову.

– Мистер Уилкокс, вы считали, что должны поступить порядочно в отношении миссис Уилкокс? – не отступал Кэмден.

– Я…

– Вас обманули, верно? – продолжал мистер Лейквуд. – В противном случае, вы бы на ней не женились, не так ли?

– Женился. У Фанни была очень тяжелая жизнь. – Рендл посмотрел в ее сторону. По его глазам я поняла, что он говорил искренно. Ему по–настоящему было жаль ее. – Большинство ее поступков можно оправдать.

– Но она вам сказала, что вы отец ребенка?

– Да.

– А теперь она утверждает, что отец ребенка мистер Стоунуолл. В каком же случае миссис Уилкокс говорила правду?

Рендл не ответил.

– Я знаю, что вы не можете ответить на этот вопрос. А почему вы не женились до того, как узнали о беременности вашей теперешней жены?

– Я не был к этому готов.

– А два дня назад стали готовы?

– Да.

– Но что же изменилось, мистер Уилкокс?

– Я оставил колледж и нашел работу в Уиннерроу.

– Вы работаете поваром в буфете?

– Да.

– Вероятно, ваши родители огорчились по этому поводу?

– Примите возражение, Ваша честь. Мистер Уилкокс не привлекается к суду, и его семейные отношения не…

– Но, Ваша честь, я стараюсь показать суду моральный климат в семействе Уилкокс, где, возможно, предстоит жить Дрейку Кастилу.

– Возражение отклоняется.

– И ради женитьбы вы оставили колледж и отказались от многообещающей карьеры?

На глазах Рендла показались слезы. Он посмотрел в сторону родителей.

– Да, – ответил он.

– Мистер Уилкокс, возможно ли, что Фанни Кастил солгала вам о своей беременности, чтобы женить вас на себе и в результате предстать в суде уже замужней женщиной? – Рендл не отвечал, глядя прямо перед собой. – Прошу вас ответить на мой вопрос, мистер Уилкокс. – Рендл покачал головой. – Мы слушаем вас, мистер Уилкокс.

– Возможно. – Публика откликнулась на ответ Рендла глухим шумом. Судья застучал молотком.

– Вопросов больше нет, Ваша честь, – сказал Кэмден и направился к нам, широко улыбаясь.

– А у вас есть вопросы, мистер Бэртон?

– Нет, Ваша честь.

Рендл поднялся и сначала направился к Фанни, затем передумал и вышел из зала.

– На сегодня мы закончим слушания, – сказал судья Маккензи. – Продолжим завтра в девять тридцать. – И он стукнул молотком, подчеркивая сказанное, и вслед за этим поднялся со своего места. В следующую минуту все в зале разом заговорили. Городские сплетники получили сразу столько новостей, что у них теперь было о чем посудачить в своих домах и поболтать по телефону. Они и мечтать не могли о таком везении.

– Завтра в это время Дрейк вернется к вам, – заверил Кэмден Лейквуд. Я оглядела зал и увидела Фанни и Вэндла Бэртона, уходящих через боковую дверь. Я заметила, что многие из присутствовавших в зале улыбались нам. Даже Лоретта Стоунуолл приободрилась, окруженная сочувствующими друзьями.

– Я позвоню вам сегодня, и мы договоримся о встрече, чтобы обсудить ваши показания на завтрашнем заседании, – сказал адвокат. – Думаю, на этом все и закончится, – добавил он.

– Вы прекрасно провели дело, – сказал ему Логан, и они пожали друг другу руки.

Мы вышли из здания суда. За время, пока продолжалось заседание, снегопад прекратился. Сквозь поредевшие облака проглядывало солнце, отчего снег вокруг ослепительно сверкал. Мы пошли к машине, Логан обнял меня.

– Кажется, худшее осталось позади?

– Надеюсь, – откликнулась я. – Это все было ради Дрейка.

– А ты была права, что пригласила мистера Лейквуда. Сразу видно, что он опытный и толковый адвокат. – Мы сели в машину, и когда уже отъезжали, я оглянулась и увидела Фанни, разговаривающую с Рендлом. Она яростно жестикулировала и что–то говорила: из ее рта вырывались клубочки пара, что напоминало мне нашу печку в старом домике в Уиллисе, нашу «Старую дымилу».

Бабушка часто говорила, что раз зло начало действовать, его трудно лишить силы. Оно похоже на валун, катящийся с горы: с каждым оборотом скорость и сила растут. Если не остановить его в самом начале, то потом уже ничего нельзя сделать, останется лишь ждать, когда сила его иссякнет. Лишилось ли своей силы зло, разметавшее по свету детей семьи Кастил? Мне приходилось лишь надеяться, что наши действия в суде помогли ослабить эту злую силу.

В тот вечер, когда мы легли в постель, Логан обнял меня и поцеловал.

– Я так беспокоился о тебе сегодня, – он погладил меня по волосам и снова поцеловал. – После всего, что мы пережили, наша любовь еще больше окрепнет, вот увидишь. Волнуешься перед завтрашним днем?

– Не хочу тебя обманывать, волнуюсь.

– Я буду рядом с тобой все время, как и ты была рядом со мной. Если станет трудно, смотри на меня.

– Ах, Логан, ты любишь меня совсем так же, как и в дни нашей юности в Уиннерроу, правда? – Логан перестал улыбаться и посерьезнел.

– Нет, не так, сильнее. Потому что понял, как ты дорога мне. Тогда это было лишь юношеское увлечение, а теперь это настоящая, зрелая мужская любовь. Ты нужна мне, Хевен. Без тебя я никто.

– Ах, Логан. – Он прикоснулся к моей щеке, заметив на ней слезинку, потом обнял и стал страстно целовать. В нас вспыхнуло желание. Моя беременность вынуждала нас быть более сдержанными, но все равно порыв был достаточно сильным. Наши тела слились, и мы отрешились от всех забот и тревог, как будто находились в другом мире, где существовала лишь наша чистая и светлая любовь, не боявшаяся ни мрака, ни света дня. Я чувствовала на своей груди и лице поцелуи Логана, его тело прижалось к моему, и я потянулась к нему, как страждущий путник в пустыне устремляется к цветущему оазису.

– Хевен, моя Хевен, – шептал Логан. – Эти минуты повторятся много–много раз. Я всегда буду с тобой.

Слезы счастья и надежды полились из моих глаз. Мы были похожи на школьников, впервые познавших, как прекрасна может быть любовь между мужчиной и женщиной. Утомленные, мы уснули в объятиях друг друга, погрузившись в теплую благодать сна.

Очарование сна прервал телефонный звонок. Мне не хотелось просыпаться, но телефон звонил не умолкая. Логан тоже проснулся. Он снял трубку.

– Алло, – голос его звучал хрипло от сна. Некоторое время он слушал, потом сказал: – Я все понял, приезжайте немедленно. – И повесил трубку.

– Что случилось? Кто это звонил? – по лицу Логана я видела, что он услышал нечто неприятное.

– Звонил мистер Лейквуд. Он сейчас приедет. У него есть сведения, которые… – Логан судорожно глотнул, как будто слова душили его.

– Которые что? Говори, Логан.

Он медленно обернулся, на лице его отразилось потрясение и разочарование.

– Дело в том, что располагая этими сведениями, суд без сомнения передаст опекунство Фанни.

Глава 18. Сила денег

Наш дворецкий Джеральд сообщил о приезде Кэмдена Лейквуда. Мы с Логаном перешли в просторную гостиную и стали ждать появления адвоката. Три люстры, подвески которых переливались, словно брильянты, не могли рассеять окутавший меня мрак. Окна этой комнаты выходили на север, и в ней было меньше света, чем мне хотелось бы. Я постаралась так изменить интерьер, чтобы преобладали яркие цвета. Я сидела в окружении этих сочных красок, которыми, казалось, будет всегда расцвечена моя жизнь, но теперь у меня было ощущение, что вокруг мрак. Я замерла в ожидании известия, которое вырвет Дрейка из моей жизни, оставив в ней зияющую пустоту. И ее уже не сможет заполнить даже радуга.

Мистер Лейквуд чуть задержался в дверях. Логан, готовящий себе у бара джин с тоником, пошел ему навстречу. Мое волнение было настолько велико, что я не могла двинуться с места.

– Проходите, пожалуйста, мистер Лейквуд, – пригласил Логан. – Не хотите ли выпить что–нибудь?

– Нет, благодарю вас, – ответил Кэмден и сел на диван напротив меня. – Извините, что пришлось побеспокоить вас после такого напряженного дня, но…

– Прошу вас, мистер Лейквуд. – Я не могла больше сдерживаться. – Расскажите нам, что вы узнали, почему вы изменили свое мнение об исходе слушания. – Я сама удивилась, как резко прозвучал мой голос.

Логан встал рядом и сжал мою руку, стараясь ободрить.

– Для меня это был настоящий удар, миссис Стоунуолл. С каждым днем эта история становится все более запутанной, – начал Лейквуд.

– Прошу вас, без предисловий, – взмолилась я.

– Мне позвонил Вэндл Бэртон вскоре после того, как мы покинули зал суда. Он сообщил мне кой–какие факты, для уточнения которых мне также пришлось звонить. Как вам известно, адвокат мистера Энтони Таттертона, Артур Штейн также заинтересован в этом деле, и именно он…

– Скажите нам прямо, мистер Лейквуд, в чем заключается дело, – перебила я его, не в силах сдержать нетерпение.

– Хорошо, миссис Стоунуолл, сейчас я вам все скажу. – Адвокат со вздохом откинулся на спинку дивана. – Похоже, что мистер Бэртон разговаривал с миссис Уилкокс сразу же после заседания и объяснил, почему ей не будет присуждена опека над Дрейком. В ходе этого разговора миссис Уилкокс открыла ему, сама не сознавая всей важности этого факта, что Люк Кастил не был вашим отцом. Она заявила, что ваш настоящий отец – Энтони Таттертон, – заключил Кэмден Лейквуд, неодобрительно качая головой.

От неожиданности я выпустила пальцы Логана и без сил прислонилась к спинке дивана. Логан опустился на подлокотник. Краска залила мне шею и лицо, щеки горели.

– И что же из этого следует? – шепнули мои губы.

– Это значит, миссис Стоунуолл, что вы не состоите в кровном родстве с Дрейком Кастилом, в отличие от Фанни. А это в корне меняет дело.

– Мы можем это оспорить. Это всего лишь только слова Фанни.

– Боюсь, что не только, мистер Стоунуолл. Видите ли, мистер Бэртон предложил вызвать в суд Энтони Таттертона. Я позвонил мистеру Штейну, который немедленно связался с мистером Таттертоном. Не нужно объяснять, что все это значительно осложняет дело, – продолжал Кэмден, еще раз неодобрительно покачав головой. От волнения он вспотел и вытирал платком пот со лба. По выражению его лица я поняла, что мистер Штейн оказывал на него определенный нажим.

– Значит, Тони признался, – прошептала я.

– Да, он признался в этом мистеру Штейну, и стало очевидно, что если его приведут к присяге, а он, по словам мистера Штейна находится в состоянии сильного эмоционального напряжения, то он в этом случае…

– Подтвердит все, – скептически заметил Логан.

– Это он хочет так мне отплатить, – тихо проговорила я. Одно мне было непонятно, как Фанни стало об этом известно? Я ничего не говорила ей о своем родстве с Тони и…

– Фанни заявляет, – откашлявшись продолжал Кэмден Лейквуд, – что у нее есть письмо, написанное ей братом Томом…

– У нее письмо от Тома? – Я была поражена.

– Очевидно, это так. Люк Кастил рассказал Тому правду о вашем рождении, Том пришел в отчаяние, узнав, что вы ему не родная. Он был сильно потрясен, и поделился своим горем с Фанни. Я очень сожалею, что все так обернулось, миссис Стоунуолл. – Кэмден с грустью смотрел на меня.

Ах Том, Том! Мой Том знал правду и все рассказал Фанни. Как же он был потрясен! Моя надежная опора Том! Теперь из–за его письма мне придется лишиться Дрейка, а ведь Том никогда не сделал мне ничего, что могло причинить боль. Как же он был уязвлен! Теперь мне стало ясно, почему он отказался от своей мечты и пошел по стопам отца: он потерял веру в себя и не захотел идти в колледж, чтобы добиться осуществления своего заветного желания – стать президентом Соединенных Штатов. Как же мы помогали друг другу своими невероятными стремлениями. И какую боль мы доставили друг другу. Эх Том, Том. Почему же жизнь обернулась для нас такой трагедией?!

– А может такое письмо фигурировать в суде в качестве доказательства? – спросил Логан Кэмдена.

– Боюсь, что может, – ответил адвокат, потом обернулся ко мне. – И вы теперь знаете, что Энтони Таттертон подтвердит факты, содержащиеся в письме.

– Но, – проговорил Логан и запнулся. – После того что выяснилось в суде…

– Фанни Уилкокс находится в кровном родстве с мальчиком, который приходится ей сводным братом. Мы исходили из того, что он также сводный брат миссис Стоунуолл. Мы добились многого, если считать, что миссис Стоунуолл и миссис Уилкокс находятся в равном положении, вы понимаете, о чем я говорю. Если не принимать в расчет прошлое миссис Уилкокс, то почему суд должен передать опеку миссис Стоунуолл, которая, в отличие от миссис Уилкокс, приходится родственницей Дрейку? Фанни не преступница. Ее никогда не привлекали к суду.

– Но Рендл Уилкокс сказал, что… – тихо начал Логан.

– Теперь все это не имеет значения, – мистер Лейквуд понизил голос и подался вперед, как будто собирался сообщить нам что–то по секрету.

– Бэртон уже поставил меня в известность относительно линии ведения дела, после того как ему стало известно, что Люк Кастил не был отцом миссис Стоунуолл. По его словам, он будет делать упор на то, что кое–кто, используя деньги и власть, пытается лишить Фанни Уилкокс ее законных прав. Должен вам сказать, картина получается очень неприглядная, и на этом фоне мистер Штейн попросил меня оказать ему любезность, сделав все возможное, чтобы мистера Таттертона не вызывали в суд. Мой вам совет: заберите свое ходатайство.

– Черта с два! – выкрикнул Логан.

– Если Тони совсем выжил из ума и позволит этому нечистоплотному адвокату допрашивать себя перед публикой и все подтвердит, то…

– Дело заключается в том, мистер Стоунуолл, – голос Кэмдена прозвучал отрезвляюще. – Все дело в том, что Энтони Таттертон выразил свое желание давать показания. Очевидно, его адвокаты прилагают усилия, чтобы отговорить его от этого шага.

– И все же не вижу причины, почему любой судья…

– Я не могу допустить, чтобы Тони давал показания. В конце концов, это только повредит Дрейку, – говорила я, словно в оцепенении.

– Но я не могу, да и мы хотели…

– Логан. – Я встала. Муж пристально посмотрел на меня и отвел глаза. – Благодарю вас, мистер Лейквуд, за все, что вы сделали, – сказала я твердо. Он понял, что я приняла решение.

– Извините, миссис Стоунуолл, если бы все было мне известно до того, как мы начали дело…

– Я вас понимаю. И прошу меня извинить, – добавила я и выбежала из комнаты. Я бегом поднялась по лестнице и только в спальне перевела дыхание.

Самым страшным для меня было не то, что Фанни одержала верх, и не боль от неверности Логана, даже не так важно было решение Тони объявить о своей близости с моей матерью. Сердце разрывалось от мысли, что я теряю Дрейка и вместе с ним Люка.

Ко мне снова вернулись мучительные воспоминания о том, как я страстно хотела, чтобы Люк позволил мне коснуться его щеки, обнять его, чтобы он с любовью погладил меня по голове. Я хорошо запомнила, как он сидел и невидящими глазами смотрел перед собой. Вид у него был при этом такой, как будто жизнь обманула его. Все то время, пока мы жили в Уиллисе, эти чувства словно искры тлели в моей груди, готовые превратиться в пожар любви и преданности, стоило лишь Люку намекнуть, что я ему небезразлична и он меня хоть немного любит.

Но Па так никогда этого не сделал, а жизнь окончательно лишила меня этой надежды, когда пьяный водитель отправил Люка и Стейси в небытие. Я надеялась, что Дрейк поможет обрести потерянную любовь. Мне хотелось всю жизнь отдавать Дрейку свою нерастраченную любовь к Люку и встретить со стороны мальчика ответные чувства. Я даже представляла его взрослым, поразительно похожим на Люка. И этот красивый молодой человек смотрел бы на меня с любовью и нежностью.

Случайно или по странной иронии судьбы, но Тони во второй раз мог лишить меня любви Люка, если бы выступил со своими показаниями в суде. Кто знает, какие мысли жили в его возбужденном мозгу после моего бегства из Фарти и нашего разговора во время праздника, когда я заявила ему, что не желаю его больше видеть. Может быть, он испытывал ревность из–за моей любви к Дрейку.

Я чувствовала себя совершенно раздавленной. Зависть и ненависть бушевали во мне ураганом, я как бы оказалась между двух огней. Тони и Фанни не давали мне покоя, они словно кололи меня иглами. А ведь они должны были любить меня, а я их. Вместо этого они делали меня еще более несчастной, чем когда я жила в Уиллисе.

В этот момент я даже подумала, что, может быть, лучше было бы жить в бедности, но окруженной любящими людьми. Мне захотелось снова оказаться вместе с Томом где–либо в Уиллисе и опять делиться мечтами, не сомневаясь, что мы брат и сестра.

Я села в постели, у меня не было сил, чтобы расплакаться. Через несколько минут вошел Логан. Мы помолчали.

– Лучше бы я тогда поехал в Фарти и свернул Тони шею, когда ты предупреждала о его стремлении держать под контролем наши жизни. Плохой же из меня муж, если я тебя так подвел.

– Ты хороший муж, Логан, и другого мне не нужно, – успокоила я его. – Теперь, прошу тебя, перестань говорить о мести и ненависти. Не могу больше этого выносить. – У меня зрел план, но осуществить его я должна была в одиночку. Я устала ненавидеть, даже Фанни больше не вызывала у меня гнева. – Я собираюсь поехать к Фанни и поговорить с ней, – сказала я.

– Но ты ведь не станешь упрашивать ее. Я не могу даже мысли такой допустить. Но если ты все же хочешь это сделать, давай лучше я поеду. И мне следует взять на себя часть ответственности.

– Нет, Фанни это не нужно. Она подумает, что ты приехал, чтобы говорить от моего имени. – Логан согласился, что я права.

– Но что ты ей скажешь? Что ты собираешься сделать?

– Еще точно не знаю, – ответила я, хотя мой план начинал уже вырисовываться. Просто в этот момент мне не хотелось раскрывать карты. И Логан, кажется, это понял и согласно кивнул.

– Что бы ты ни делала, я поддержу тебя.

– Спасибо, Логан. – Мы пристально смотрели в глаза друг другу. Внезапно он бросился передо мной на колени и, уткнувшись лицом в платье, зарыдал. Я любовно гладила его по голове.

– Ох, Хевен, как же жестоко мне приходится расплачиваться за свою слабость, за то, что был так сильно увлечен Тони. Я очень люблю тебя и так обо всем жалею. Пожалуйста, прости меня.

– Мне не за что тебя прощать. Пожалуйста, – я подняла ему голову и заглянула в глаза. – Меня, так же как и тебя, ослепили его грандиозные планы и предложения. Я тоже далека от совершенства.

– Нет, ты само совершенство. Тебя не случайно зовут Хевен. Ты частица рая на земле, и благословляю тот день, когда мы поняли, что полюбили друг друга.

Я его нежно поцеловала, и мы обнялись. Потом я встала и сняла халат. Логан наблюдал, как я одевалась и приводила себя в порядок. Мне не следовало показывать Фанни своего поражения.

– Я готова, Логан, еду.

– Может быть, мне все же стоит поехать с тобой?

– Нет, это надо решить между нами. Здесь дело не только в тебе или Дрейке.

– Но я чувствую себя совершенно беспомощным. Может быть, мне все–таки поехать и посидеть в машине?

– В этом нет необходимости. И мне не хочется, чтобы она тебя увидела, когда посмотрит в окно.

– Хевен, – окликнул меня Логан, когда я выходила из комнаты, – я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – откликнулась я и, спустившись по лестнице, вышла из дома, тихо прикрыв за собой дверь. Я подняла голову и посмотрела на Уиллис. Погода прояснилась, и на темном бархате ночного неба острыми лучиками горели звезды. Эпплберри очищал от снега дорожки. Он прекратил работу и заметил меня, когда я шла к машине:

– Собираетесь куда–то ехать, миссис Стоунуолл?

– Да, Эпплберри.

– Ночь холодная, но воздух свежий и чистый, как молодая трава. Мороз приятно пощипывает щеки.

– Да, верно, – улыбнулась я.

Открыв дверцу машины, я снова бросила взгляд на Уиллис. Передо мной на фоне темного ночного неба смутно вырисовывались горы и холмы в ожидании часа своего торжества. В глубине души я всегда считала, что именно так и будет.

Когда я подъехала к дому Фанни, мне сначала показалось, что нигде не горит свет. Я испугалась, что сестры нет дома, но затем заметила освещенное окно гостиной. В первый раз собаки были закрыты. Услышав, как я подъехала, они залились неистовым лаем. Когда я выходила из машины, в гостиной зажглась еще одна лампа. Сердце маленьким молоточком стучало у меня в груди. Набрав побольше воздуха, я решительно направилась к входной двери. Фанни открыла, не дожидаясь звонка.

– Что тебе нужно, Хевен? – спросила она, стоя в дверях, сложив руки под грудью. Волосы ее были распущены. Мне показалось, что она плакала. Глаза у нее покраснели, тушь размазалась, и на щеках остались дорожки от слез.

– Я хочу поговорить с тобой, Фанни.

– Мой адвокат не советует мне разговаривать с тобой без него.

– Фанни, думаю, что мы можем обойтись без адвокатов. Я ведь тоже приехала без своего. Даже Логана со мной нет. – Я махнула рукой в сторону машины.

Фанни проследила за движением моей руки, но так и не сдвинулась с места.

– Фанни, здесь холодно.

– Ладно, входи, но учти, что я не скажу ничего, что ты сможешь использовать завтра в суде против меня.

– Фанни, завтра заседания не будет, об этом нет и речи.

Она широко улыбнулась и отступила в дом.

– Хорошо, входи, Хевен Ли.

– Где Дрейк? – сразу же поинтересовалась я, как только оказалась в доме.

– Он в своей комнате. У него здесь тоже есть своя комната. – Глаза Фанни сверкнули гордостью. И хотя кровного родства между нами не было, я знала, чем мы были с ней похожи.

– С ним все в порядке?

– Просто устал, – ответила Фанни, но мне показалось, что она говорит неправду.

– А Рендл здесь? – спросила я, оглядываясь. Мне было непонятно, почему в доме было так темно.

– Ах, вот оно что. Ты приехала, чтобы попросить у него помощи, разве не так? – Фанни обрадованно закивала, думая, что нашла причину моего приезда.

– Нет, Фанни, я приехала не за этим.

– Ну да это не важно. Его все равно здесь нет, он уехал.