355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вирджиния Эндрюс » Падшие сердца » Текст книги (страница 1)
Падшие сердца
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 23:19

Текст книги "Падшие сердца"


Автор книги: Вирджиния Эндрюс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Вирджиния Эндрюс
Падшие сердца

Дорогой Па!

Пришло время, и я готова все простить и забыть прошлое, а вместе с ним те страдания и горести, которые выпали на мою долю, я также прошу простить и меня. Хотя прошло уже почти два года со смерти Тома, не было дня, чтобы я не вспоминала его и дедушку. Но время скорби осталось позади, для меня начинается новая жизнь, а с ней счастье и любовь. И всему причиной замечательное событие, которое должно произойти в моей жизни. Я выхожу замуж. Мой жених – Логан Стоунуолл, ты, вероятно, помнишь его и нашу детскую любовь. Я все так же живу в Уиннерроу. Сбылась моя мечта: я работаю учительницей, как мисс Марианна Дил, благодаря которой я стала много читать, учиться и мечтать; именно она вселила в меня веру в то, что я могу стать тем, кем захочу. Похоже, все мои детские мечты наконец начинают сбываться, вот только наши с тобой отношения не изменились. Па, я хочу видеть на своей свадьбе Дрейка и Стейси. Мне бы хотелось, чтобы в церкви ты подвел меня к моему мужу и передал меня ему как отец. Па, я так счастлива! Мне хочется, чтобы горечь прошлых лет не омрачала больше нашу жизнь. Я прощаю тебя и хочу, чтобы и ты простил меня. Может быть, теперь, спустя столько лет, мы сможем стать настоящей семьей. Фанни будет на свадьбе подругой невесты. Надеюсь, что ты наконец станешь мне отцом.

С любовью,

Хевен

Глава 1. Весна надежд

Я сидела на длинной веранде, в который раз уже перечитывая письмо к отцу. Было теплое майское утро. Во всем чувствовалось приближение жаркого лета. Казалось, окружающий меня мир Уиллиса, как и я, пробудился к новой жизни. Холодную и мрачную зиму – царство смерти и скорби – прогнал принесенный весной луч надежды, и теперь на пороге стояло благодатное лето – пора цветения и обновления. В кронах деревьев щебетали воробьи и малиновки, перелетая с ветки на ветку, слегка шевеля при этом листву. Золотистые нити солнечных лучей, причудливо переплетаясь, протянулись между березами, гикори1 и кленами. Листья деревьев, окунувшиеся в струящийся свет, делались прозрачными.

Я вдохнула полной грудью воздух, пропитанный сладким ароматом цветения и свежей сочной зелени. Надо мной в небесной лазури проплывали маленькие легкие облачка, очертания которых своими причудливыми формами напоминали потягивающихся во сне младенцев.

Когда я вернулась в Уиннерроу, Логан уже был там. Он находился в городе и в те ужасные дни после смерти Тома, пока отец был в больнице, и потом, после отъезда отца с маленьким Дрейком и Стейси к себе в Джорджию, и когда умер дедушка, оставив меня одну в лесной хижине, где прошло мое детство. (Теперь этот домик был перестроен и приведен в надлежащий вид, после чего сразу стал очень милым и уютным). А когда мне предстояло дать первый урок моим ученикам в средней школе Уиннерроу, Логан тоже был рядом. Не могу без улыбки вспоминать тот день: Господи, как я волновалась, получится ли из меня учительница, ведь об этом я всегда мечтала.

В то утро, точно такое, как и сегодняшнее, я вышла из домика. Перед тем как спуститься с холма и отправиться в школу, я решила по привычке посидеть несколько минут в старом бабушкином кресле–качалке, окидывая взглядом Уиллис. Но, в отличие от других дней, стоило мне открыть дверь, как я увидела Логана с широкой улыбкой на лице; отблески утреннего солнца играли в его темно–синих глазах.

– Доброе утро, мисс Кастил, – церемонно поклонился он. – Я послан, чтобы сопровождать вас до дверей школы. Это дополнительная льгота, предоставляемая администрацией школы Уиннерроу.

– Ах, Логан! – воскликнула я. – Тебе пришлось так рано встать, чтобы подняться сюда.

– Не так уж и рано. Мне нужно было открыть аптеку. Теперь она в три раза больше, чем в дни нашей юности, – с гордостью сообщил он. – И работы прибавилось. Мисс Кастил, – Логан протянул мне руку.

Я сошла с крыльца, и мы, держась за руки, стали спускаться по горной тропинке, как в те далекие годы, когда были влюбленными школьниками.

Казалось, прошлое вернулось, мы снова идем по тропе, а впереди Том, Кейт и Наша Джейн, и Фанни поддразнивает нас, стараясь насмешками и откровенно развязным поведением завлечь Логана. Но, видя, что ухищрения напрасны и все внимание Логана приковано ко мне, оставляет свои безуспешные попытки и, рассерженная, убегает. Мне чудятся голоса идущих впереди братьев и сестер. Наша жизнь в то время была очень тяжелой и от этих воспоминаний у меня навернулись слезы.

– Ну что ты, – сказал Логан, увидев слезы. – Сегодня счастливый день. Я хочу, чтобы ты улыбалась и твой смех звенел, как когда–то, на весь Уиллис.

– Спасибо тебе, Логан, что ты рядом, такой чуткий и заботливый.

Он остановился и повернул меня к себе лицом. Глаза его, светившиеся любовью, были серьезны.

– Нет, Хевен, это я должен благодарить тебя, что ты все такая же красивая и жизнерадостная, какой я тебя запомнил. У меня такое чувство, словно… – он на секунду умолк, подыскивая слова, – время для нас остановилось и все, что произошло за эти годы, – всего лишь сон. А теперь мы проснулись, и ты здесь, со мной, я держу тебя за руку и больше не отпущу, – торжественно пообещал Логан.

Я почувствовала, как легкая дрожь пробежала по нашим сомкнутым пальцам и дошла до самого сердца, заставив его биться так же сильно, как при нашем первом поцелуе. Мне было тогда двенадцать. Я снова захотела ощутить себя той маленькой невинной девочкой, и чтобы Логан меня поцеловал. Увы, мне уже не стать тем наивным ребенком, да и Логан… Несколько месяцев назад ходили упорные слухи, что он собирался жениться на Мейзи Сеттертон. Но, похоже, с моим возвращением для нее не осталось места в жизни Логана.

Мы медленно шли по лесной тропе, сопровождаемые птичьим гомоном кардиналов в роскошном красном оперении и коричневатых пестреньких воробьев, которые двигались настолько грациозно и быстро, что мы едва могли уловить колебание ветвей.

– Знаю, – сказал наконец Логан, – с тех пор как я провожал тебя из школы домой, наши жизненные пути разошлись, и клятвы, что мы давали друг другу, могут показаться наивными детскими мечтами. Но мне хотелось бы верить, что наша любовь выстояла, сохранилась, несмотря на тяжкие испытания, и оказалась сильнее произошедшей трагедии.

Мы посмотрели друг на друга. И я поняла, что он прочел в моих глазах сомнение.

– Логан, мне самой хочется поверить в это. Я устала от несбывшихся грез, которые, не успев окрепнуть, умирали, и от призрачных надежд, рассеивающихся по мере того, как мы взрослели. Я снова хочу в кого–то верить.

– Хевен, поверь в меня! – с жаром воскликнул Логан, взяв мою руку. – И ты никогда не разочаруешься во мне.

– Можно попробовать, – прошептала я и улыбнулась. А он поцеловал меня, словно скрепляя печатью свое обещание. Но сколько их уже было в моей жизни, этих нарушенных обещаний. И Логан, почувствовав мой страх и неуверенность, обнял меня.

– Я сделаю все, чтобы ты поверила мне, Хевен. Я хочу, чтобы во мне ты нашла все качества, которые ценишь в мужчине. – Он прижался лицом к моим волосам: я ощутила на шее дыхание Логана и почувствовала, как бешено колотилось его сердце. В этом лесу, на старой проторенной тропе мне отчаянно захотелось вновь обрести надежду. Чувство умиротворенности сменило постоянную напряженность. Хевен Ли Кастил жадно потянулась навстречу обещанному счастью. Да, именно она, перенесшая в детстве тяжелую душевную травму, соблазненная в ранней юности и, уже будучи молодой женщиной, испытавшая удар, разбивший ей сердце.

– Мне кажется, со временем я поверю в тебя, Логан.

– О, Хевен, дорогая Хевен, ты действительно вернулась домой, – проговорил он, снова и снова целуя меня.

Но почему, принимая его страстные поцелуи, я думала о Трое, моей запретной, роковой, навеки потерянной любви? Логан целовал меня, а я представляла, что это Трой, страстно желая, чтобы так оно и было. Почему мне чудилось, что это руки Троя сжимают меня в объятиях? Но после очередного поцелуя я раскрыла глаза и увидела перед собой дышащее любовью лицо Логана. Ему не довелось испытать ту глубину отчаяния и те страдания, которые выпали на долю моего бедного Троя, обрекая его на смерть. Сердце подсказывало, что Логан мог мне дать то, чего я (как в свое время моя мать) была лишена: жизнь, полную спокойствия, уважения и достоинства.

Мы встречались с Логаном на протяжении всего учебного года, и вот однажды он постучал в дверь моего домика и, войдя, сказал:

– А у меня, Хевен, для тебя сюрприз. – В этот момент он напоминал озорного мальчугана, прячущего в кармане лягушку.

– Хочешь завязать мне глаза? – спросила я, принимая его игру.

Он подошел и ласково закрыл мне глаза ладонями.

– Не открывай их, пожалуйста, Хевен! – Логан взял меня за руку, и я осторожно пошла за ним к его машине, невольно заражаясь мальчишеским задором моего спутника. Мы ехали в неизвестном направлении, и я чувствовала лишь свежее дыхание ветерка. Наконец машина остановилась. Логан открыл дверцу и подал мне руку.

– Теперь выходи, мы почти у цели, – с этими словами он повел меня, кажется, по тротуару. Когда мы остановились, глаза мои по–прежнему были закрыты.

Стоило ему распахнуть передо мной какую–то дверь, как на меня тотчас же пахнуло знакомым ароматом парфюмерии, туалетных принадлежностей, смешанным со специфическим запахом порошков и настоек. Но я сделала вид, что не догадываюсь, где нахожусь. Мне не хотелось огорчать юношу и портить ему настроение. Логан усадил меня на высокий табурет, а сам занялся чем–то за прилавком. Мне показалось, что прошло не менее получаса, пока я снова не услышала его радостный голос:

– А теперь, Хевен, можешь открыть глаза!

Передо мной высился радужный замок – причудливое сооружение из мороженого, вишен, взбитых сливок и других всевозможных вкусных вещей.

– Логан, – решительно заявила я. – Замок, конечно, замечательный, но если я все это съем, то через часик стану весить фунтов триста. Ты и тогда не перестанешь любить меня?

– Хевен! – голос его слегка звенел от напряжения. – Моя любовь к тебе не зависит от молодости и красоты. И этот пломбирный торт не предназначен для еды. Я хотел построить для тебя самый красивый замок из всех, какие ты только видела. Я понимаю, что мне не превзойти богатства Таттертонов и не сравниться с величественной красотой Фартинггейла. Но серый камень его построек холоден, а моя любовь к тебе подобна первому теплому весеннему дню. Она способна воздвигнуть для тебя замок, с которым не сравнится ни один каменный дворец. Хевен, – Логан опустился на колени перед изумленными взорами посетителей аптеки, – ты выйдешь за меня замуж, Хевен?

Я заглянула в его глаза и увидела там любовь и нежность. Я знала, что он сделает все, чтобы сделать меня счастливой. И так ли много значила страсть, что покинула меня со смертью Троя и по которой я так тосковала. Могла ли она сравниться с той непреходящей любовью, пониманием и преданностью, которые предлагал мне Логан?

– Да, – произнесла я, взглянув затуманенными от слез глазами. – Да, Логан, я стану твоей женой.

Неожиданно вокруг нас раздались аплодисменты. Это посетители аптеки, сияя улыбками, приветствовали только что обручившуюся пару. Лицо Логана стало пунцовым, он выпустил мою руку в тот момент, когда я собиралась его обнять.

– Попробуй, Хевен, – проговорил Логан, предлагая мне вишню и пытаясь скрыть смущение, оказавшись в центре всеобщего внимания. Он чмокнул меня в щеку и прошептал: – Я буду всегда любить тебя.

Подобно тому, как бутон, медленно распускаясь, превращается в прекрасный цветок, так и наша любовь, зародившись много лет назад, обрела наконец свою завершенную форму. Я ощущала себя, как никогда, бодрой и полной сил. Я сделала полный круг, постепенно избавляясь от болезненных печальных воспоминаний. И если раньше шла проторенными с детства тропами, то сейчас решила проложить свой собственный путь, отличный от того, что был мне определен. Теперь я сама могла определять свою судьбу, подобно тому, как сами по себе образуются тропинки в тех местах леса, где плотнее и надежнее грунт. Мне казалось, что я неожиданно вышла на одну из скрытых от глаз лесных опушек, и мне захотелось построить там свой дом.

Детская влюбленность перерастала в большую любовь, и предмет любви должен стать постоянным спутником моей жизни. Мечты действительно начинали сбываться. Порой мы недооцениваем возможности, предоставленные жизнью, считая некоторые события плодом нашей фантазии только лишь потому, что они слишком хороши и необычны. Однако мы все же иногда имеем возможность убедиться в их реальности. Я снова была счастлива и полна надежд. И вновь ощущала себя незащищенной девушкой, готовой верить людям, стремящейся открыть свое нежное сердце навстречу любви. Я представляла нас с Логаном молодыми крепкими саженцами, что будут расти рядом на выбранной мной лесной опушке, залитой живительными лучами солнца. А потом, окрепнув и набрав силу, превратятся в могучие дубы, способные выдержать натиск любой бури.

Следующие несколько недель я была занята тем, что строила планы предстоящей свадьбы, которая должна была выгодно отличаться от тех бракосочетаний, что обычно происходили в Уиннерроу. Оставаясь жить в дедушкином домике на холмах, я ездила в дорогом автомобиле, хорошо одевалась и держалась, как подобает образованной, умудренной опытом женщине. Но, несмотря на то что я, являясь наследницей империи Таттертонов, жила в достатке, жители городка продолжали коситься на меня, как на одну из Кастилов с весьма туманным прошлым. Скорее всего, я устраивала их как учительница, но, тем не менее, они не желали видеть меня в церкви в первых рядах.

Сообщение о нашей помолвке появилось в газете «Уиннерроу рипортер» в разделе брачных объявлений. Когда в следующее за этим событием воскресенье мы с Логаном вошли в церковь, взоры всех присутствующих обратились к нам и провожали нас до самой первой скамьи – это было место семьи Логана, – где я никогда прежде не осмеливалась сидеть.

– Милости прошу, Хевен, – несколько напряженно проговорила миссис Стоунуолл, протягивая мне молитвенник. Отец Логана ограничился кивком. Когда же все встали и запели гимн, мой голос зазвучал под сводами церкви гордо и сильно. Это был окрепший среди холмов голос, свободный и чистый, хотя и несколько изменившийся со временем. Когда служба закончилась, я улыбнулась отцу Вайсу. Моя улыбка говорила, что я докажу ему ошибочность всех его предсказаний.

– Ах, Хевен, – заметила мать Логана, – я и не догадывалась, что у тебя такой прекрасный голос. Надеюсь, ты присоединишься к нашему женскому хору.

Я почувствовала: Лоретта Стоунуолл наконец решила принять меня. Я поняла также, что постепенно заставлю и других горожан последовать ее примеру. А еще постараюсь изменить их мнение о жителях холмов, чтобы они видели в нас честных, борющихся с трудностями людей, кем мы в действительности и были.

Вот такими соображениями я руководствовалась, планируя свадебные торжества. Логан старался всячески поддерживать меня, порой даже идя наперекор родителям. Я была ему очень благодарна за поддержку. Ему казалась занятной моя идея объединить обитателей Уиннерроу и жителей холмов. Я решительно намеревалась устроить самую пышную свадьбу из всех праздновавшихся в Уиннерроу. И когда в церкви на меня будут смотреть горожане, то перед ними предстанет не одна из тех, кого они окрестили «белой швалью»2 и на которую случайно свалилось богатство. Они убедятся, что я не уступаю им ни в состоятельности, ни в благородстве манер. Я помню, как несколько лет назад, вернувшись в Уиннерроу, появилась в церкви, увешанная драгоценностями и одетая, как картинка. Но, несмотря на мою богатую экипировку, на меня смотрели свысока и с пренебрежением. Жителям холмов отводились задние скамьи в церкви, в то время как передние ряды занимали обитатели Уиннерроу, считавшие себя более достойными и угодными Богу.

На моей свадьбе все будет по–иному. Я пригласила несколько семей, живших на холмах, и всех учеников моего класса. Я хотела, чтобы Фанни была подружкой невесты. За те два года, что прошли со дня моего возвращения в Уиннерроу, я редко видела ее, потому что сестра так и не смогла подавить ревность и нелюбовь ко мне, хотя я старалась, как и раньше, помогать ей чем могла. Логан держал меня в курсе всех событий, происходивших вокруг Фанни. Очевидно, она часто становилась предметом разговоров среди молодежи Уиннерроу. После развода со «стариком Маллори» ходили слухи о ее связи с более молодым мужчиной, сыном адвоката Рендлом Уилкоксом. Восемнадцатилетний Рендл учился на первом курсе колледжа, а Фанни исполнилось уже двадцать два года, и она была разведенной женщиной.

Спустя неделю после объявления о нашей помолвке я поехала к Фанни. Она жила высоко на холме, в домике, приобретенном на деньги старика Маллори. Дом был выкрашен в чересчур яркий розовый цвет, окна обведены красным. Я уже с год не разговаривала с сестрой, после того как она обвинила меня, будто я украла у нее то, что должно было принадлежать ей. Хотя в действительности именно Фанни старалась присвоить себе все, что было моим, особенно это касалось Логана.

– Вот так сюрприз, – объявила она, разыгрывая показное удивление. – Сама мисс Хевен пожаловала навестить свою презренную сестру–беднячку.

– Я не ругаться сюда приехала, Фанни. К тому же я слишком счастлива, чтобы ты могла меня чем–либо рассердить.

– Да ну? – Она быстро уселась на диван, в ней проснулся интерес.

– Мы с Логаном собираемся в июне пожениться.

– Правда? – протянула Фанни. Не только голос, но и вся ее фигура говорили о разочаровании.

Ну почему хотя бы один раз она не может порадоваться за меня? Почему мы не можем относиться друг к другу, как настоящие сестры, заботиться друг о друге?

– Ты ведь знаешь, мы снова стали встречаться с ним.

– Откуда мне знать? Ты здесь не появляешься, и мы с тобой почти не разговариваем.

– Но, Фанни, ты ведь в курсе того, что происходит в Уиннерроу. В любом случае мне бы хотелось видеть тебя подружкой невесты на свадьбе.

– Правда? – Глаза ее радостно вспыхнули, но всего лишь на мгновение. И снова прежний злобный огонь загорелся в ее глазах. – Пока ничего не могу сказать, милая Хевен. У меня своих дел полно. А на какой день назначена свадьба?

Я ответила.

– Ну тогда, – Фанни сделала вид, что раздумывает, – у меня вообще есть планы на те дни. Видишь ли, мой новый знакомый любит бывать со мной в разных местах, на танцах в колледже, например. Но, возможно, я смогу что–то изменить. А свадьба будет шикарная?

– Очень.

– И ты купишь своей дорогой сестричке красивое дорогое платье? И мы поедем в город его выбирать?

– Да.

На секунду она задумалась.

– А могу я пригласить Рендла Уилкокса? Может, ты слышала, он за мной ухаживает. Он будет прелесть как хорош в смокинге. Мужчины ведь носят смокинги, правда?

– Конечно, Фанни. Если хочешь, я пошлю ему приглашение.

– Почему бы мне не хотеть, очень хочу.

Так этот вопрос был решен.

Приглашение отцу я отправила последним. В этот день я вышла из дому раньше обычного, чтобы успеть зайти на почту до начала занятий. Завтра начнутся каникулы. Мне кажется, я волновалась так же сильно, как и в тот день, когда сама в первый раз шла по этой горной тропинке в школу. Войдя в класс, я заметила на лицах моих учеников ожидание. И даже обычно усталые и печальные личики детей из Уиллиса были свежими и сияющими. Я чувствовала: ребята что–то затеяли.

Патриция Кунс подняла руку:

– Мы для вас кое–что приготовили, мисс Кастил, – застенчиво проговорила девочка.

– Да?

Она встала и вышла вперед, гордая тем, что ее выбрали представлять класс. Патриция помялась и от волнения стала грызть и без того обгрызенные ногти.

– Мы хотим вам это подарить до того, как вы получите другие подарки на свадьбу. Это от всех нас, – добавила она, протягивая мне сверток, упакованный в красивую голубую бумагу и перевязанный розовой ленточкой. – Мы даже бумагу покупали у вашего жениха, то есть я хотела сказать в магазине мистера Стоунуолла, – поправилась девочка, а я рассмеялась.

– Спасибо, всем спасибо.

Я развернула сверток. Внутри – оправленная в богатую дубовую раму – красовалась прекрасно выполненная вышивка, изображавшая мой домик в Уиллисе. Внизу стояла надпись: «Милый добрый дом, на память от вашего класса».

С минуту я не могла произнести ни слова, только смотрела на обращенные на меня лица с горевшими от возбуждения глазами.

– Спасибо, дети, – наконец выговорила я. – Среди всех моих будущих подарков ваш подарок станет для меня самым важным и дорогим.

Так оно и оказалось.

От последнего учебного дня до свадьбы время тянулось бесконечно: минуты казались часами, а часы – днями. Я считала, что за приготовлениями к торжеству время пролетит незаметно, но этого не случилось. Мое возбуждение в преддверии свадьбы продолжало нарастать, и Логан старался проводить со мной как можно больше времени. Потоком шли ответы на наши приглашения. Я не разговаривала с Тони Таттертоном с того дня, как покинула Фартинггейл–Мэнор, узнав о смерти Троя. Отчасти я не могла простить ему того, что случилось с его братом, а кроме того, я была испугана открывшейся мне тайной, послужившей причиной смерти Троя. Я знала, что не смогу больше слышать голос Тони, не улавливая при этом сходство со своим. Даже теперь, два года спустя, меня бросает в дрожь при мысли о его отношениях с моей матерью. Прожив достаточно долго в уверенности, что отец был мне родным, отец, который отвергал меня на каждом шагу и чьей любви мне так недоставало, я в итоге узнала, что каждый раз, глядя на меня, он видел перед собой бывшего любовника моей матери, ее отчима, а моего отца и дедушку – Тони Таттертона.

Это открытие испугало меня и потрясло до глубины души не только тем, что было по сути противоестественным и с трудом поддавалось пониманию. Меня страшила тайна моего происхождения. Я не решилась рассказать Логану правду. Презренные дела, которыми занимались сильные мира сего, потрясли бы его чистую, невинную душу. Но было и еще одно обстоятельство, о котором мне не хотелось упоминать. В тот последний день, когда Тони на пляже рассказал мне об ужасной смерти Троя, в его взгляде явственно проступило вожделение. И тогда мне стало ясно, что нужно держаться от него подальше. Вот почему я не отвечала на его телефонные звонки и письма, которые грудами лежали на моем столе. Именно поэтому я хотела, чтобы не Тони, а отец выступал на брачной церемонии. И хотя я знала теперь, что он мне не родной, я все еще искала его любви. Любовью же Тони я была сыта по горло.

Но поскольку я не хотела посвящать Логана в постыдную тайну моего рождения, я была вынуждена отправить приглашение на свадьбу и Тони. И этот хитрый лис прислал ответ, но адресовал его не мне, а Логану. Он приносил извинения за то, что не может приехать, ссылаясь на болезнь бабушки Джиллиан, которую нельзя оставить, и в свою очередь настоятельно приглашал нас приехать в Фартинггейл–Мэнор, где обещал устроить по поводу нашей свадьбы самый пышный прием, который когда–либо видели в Массачусетсе. Логан был в таком восторге от этого приглашения, что я, с большой неохотой, все же согласилась пожить четыре дня в Фарти, перед тем как отправиться в Виргинию–Бич, где мы собирались провести медовый месяц. После этого мы предполагали вернуться в Уиннерроу и поселиться в моем домике, пока на окраине города не будет выстроен для нас новый красивый дом.

Но не всем нашим планам суждено было осуществиться. Утром в день свадьбы в дверь моего домика постучали. Я провела бессонную ночь, нервное возбуждение не давало мне уснуть. Я еще не успела одеться и пошла открывать в халате. На пороге стоял почтальон, доставлявший срочную почту.

– Доброе утро, – застрекотал он. – Вам срочная почта, распишитесь здесь, пожалуйста.

– Доброе утро, – ответила я.

И оно действительно было добрым и хорошим, это утро: на лазурном летнем небе – ни единого облачка. Сегодня был мой день, и Господь позаботился о том, чтобы убрать все тени, оставив мне только солнечный свет. У меня было так радостно и светло на душе, что я готова была обнять почтальона.

– Спасибо, – поблагодарил он, когда я вернула ему квитанцию. Потом приподнял шляпу и, улыбнувшись, сказал: – Желаю вам счастья, я знаю, что у вас сегодня свадьба.

– Спасибо, – ответила я, глядя, как почтальон направляется к своему джипу, а когда он развернулся и поехал обратно в город по горной дороге, помахала ему рукой. Потом я торопливо прошла на кухню, чтобы распечатать срочную почту. Наверняка это было письмо от какого–нибудь доброжелателя. Возможно, его прислал Тони, который в последнюю минуту решил, что может принять участие в церемонии.

Я разорвала конверт и достала тонкий листок. Когда прочитала написанное, сердце мое сжалось, словно воздушный шар, из которого вышел воздух. Я медленно села, сердце в груди стало колотиться все сильнее и неистовее. Улыбка исчезла с моего лица, а глаза застилали слезы, делая слова письма неразборчивыми.

Дорогая Хевен,

К сожалению, дела, связанные с цирком, не дают мне возможности присутствовать на твоей свадьбе. Стейси и я желаем тебе и Логану всего наилучшего.

Твой Па

Слезинка упала на бумагу, размывая слова. Я скомкала письмо и откинулась на стуле назад. Теперь слезы уже ручьями текли по моим щекам, скапливаясь в уголках рта, я чувствовала их солоноватый вкус.

Я плакала по многим причинам, но обиднее всего было то, что не осуществилась моя надежда на сближение с отцом, а я предполагала, что свадьба могла послужить прекрасным поводом для этого. И хотя Логан уговорил пригласить отца, само приглашение было моей тайной мечтой. В своем воображении я видела его рядом с собой в церкви, в смокинге, представительного и красивого. Он держал меня за руку, а когда священник спрашивал: «Кто отдаст замуж эту невесту?», я слышала, как он отвечал: «Я».

Моя свадьба ознаменовала бы собой окончательное примирение и прощение. Отец должен был простить меня за то, что мое рождение явилось причиной смерти его ангела – Ли, я же собиралась простить его за то, что он распродал нас. Мне хотелось разделить веру Тома, что отец сделал это из лучших побуждений, не имея возможности заботиться о нас.

Но теперь ничему этому не дано было осуществиться.

Я перевела дух и вытерла слезы. «Ничего не поделать, – подумала я, – нужно сосредоточить все мысли на Логане и нашей свадьбе». Не было времени, чтобы жалеть себя или давать волю гневу. И кроме того, отец уже отдал меня много лет назад, теперь я должна распорядиться своей судьбой сама.

Приблизительно за час до церемонии Фанни и Рендл Уилкокс заехали за мной, чтобы отвезти в церковь. Рендл оказался вежливым застенчивым молодым человеком с рыжеватыми волосами и молочно–белой кожей. На лбу его проступала россыпь мелких веснушек, но ясные ярко–голубые глаза сверкали, словно драгоценные камни. На мой взгляд, Рендл выглядел старше своих лет, был на вид простодушным и следовал за Фанни по пятам, словно щенок.

– Ах, Хевен Ли Кастил, сегодня ты выглядишь прямо как девушка, – воскликнула Фанни и взяла Рендла под руку, чтобы иметь возможность прижаться к нему. Ее черные как смоль волосы были завиты и высоко взбиты. Эта вульгарная прическа делала Фанни похожей на уличную проститутку. Я ожидала увидеть нечто в таком роде и посоветовала ей заколоть волосы. – А как ты думаешь, Рендл?

Он быстро взглянул на меня и тут же перевел взгляд на Фанни, явно не готовый к тому, чтобы поддерживать ее язвительное замечание.

– Вы прекрасно выглядите, – дипломатично проговорил молодой человек.

– Спасибо, Рендл, – ответила я. Фанни ухмыльнулась. Посмотрев на себя в зеркало, я поправила волосы, застегнула на запястье бутоньерку и проговорила: – Я готова.

– Уж конечно, – буркнула Фанни. – Ты всегда была готова к этому дню, – печально добавила она. На минуту мне даже стало жаль сестру, несмотря на ее ревность. Фанни всю жизнь страстно желала понимания и любви, но ей все время не везло, и она делала очередной неверный выбор. Возможно, так будет продолжаться и дальше.

– Фанни, тебе очень идет это платье, – сказала я. Мы с ней ездили в город и выбрали для нее легкое голубое платье с пышной юбкой. Но она его переделала на свой вкус: вырезала декольте настолько глубоким, что оказалась открытой верхняя часть груди, и сильно обузила юбку на бедрах.

– Ты правда так думаешь? Фигура у меня стала лучше, да? – говорила Фанни, поглаживая себя от бедер к груди, не сводя при этом красноречивого взгляда с покрасневшего Рендла.

– Фигура не испортилась и после рождения ребенка, как это случается со многими женщинами. – Она обернулась в мою сторону. – Рендл знает нашу маленькую тайну о Дарси. Смотри, милочка, чтобы выводок маленьких Стоунуоллов скоро не испортил и твою фигуру.

– А я, Фанни, не собираюсь сразу обзаводиться детьми, – объявила я.

– А у Логана может быть на этот счет свое мнение. Мейзи Сеттертон говорит, что ему всегда хотелось иметь большую семью. Ведь ты мне рассказывал об этом, правда, Рендл? – Я прекрасно понимала, что Фанни вспомнила о Мейзи, чтобы разбудить во мне ревность.

– Ну, я не говорил именно… – Рендл смутился и растерялся.

– Все в порядке, Рендл, – пришла я ему на помощь. – Фанни ничего плохого не имела в виду, ведь так, Фанни?

– Ну что ты, – притворно жалостно затянула она. – Я передаю только слова Мейзи.

– Это же надо, – рассмеялся Рендл. Фанни поняла, что поставила себя в смешное положение.

– Но Мейзи именно это сказала, – настаивала Фанни. – И если не ты, то кто–то другой рассказывал мне об этом. – Улыбка на ее лице сменилась ухмылкой. – А знаешь, мне все еще не верится, что ты согласишься, чтобы вас венчал Вайс.

– У меня есть на то свои причины, – ответила я и улыбнулась про себя. И они у меня действительно были. Фанни об этом прекрасно знала. Ведь отец Вайс купил Фанни у отца, поселил у себя в доме, от него она забеременела, а потом заявил, что ребенок принадлежит ему и его жене. Я старалась помочь Фанни выкупить ее ребенка, но безуспешно, и она так и не смогла простить мне эту неудачу. Мы с сестрой держали в строгом секрете тайну рождения ее дочери, и мне очень хотелось заглянуть в глаза отцу Вайсу, когда мы с Логаном будем произносить слова клятвы. Я хотела бы вычеркнуть из памяти слова, сказанные им мне, когда я пришла требовать вернуть ребенка Фанни. Мы долго спорили, и я сказала отцу Вайсу: «Вы меня не знаете». – «Ошибаетесь, Хевен Ли Кастил, – ответил он, поблескивая щелочками прищуренных глаз. – Я очень даже хорошо вас знаю. Вы принадлежите к самому опасному типу женщин. Многие мужчины воспылают к вам любовью, прельстившись соблазнительной красотой лица и тела. Но вы их всех оставите, поскольку поверите, что они вас обманывают. По сути своей вы идеалистка, и что еще трагичнее – идеалистка–романтик, рожденная губить себя и других».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю