Текст книги "Сын рыбака"
Автор книги: Вилис Лацис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)
В начале марта Оскар набил погреб льдом, а как только стаял снег, мережу вытащили из клети и ее владельцы стали с нетерпением ждать начала путины.
Наконец она наступила. Утихли весенние бури, лед растаял, и выброшенные полыми водами обломки больше не угрожали сетям. Однажды вечером к Гнилушам подошла моторка Бангера. Прибыли старые товарищи Оскара по артели – Эдгар и Кристап Лиепниек. Мережу со всеми принадлежностями перевезли на берег и погрузили в моторку, а якоря и буи уложили в неводник, который Фред взял на один день у брата. Приведя все в порядок, рыбаки прилегли соснуть, чтобы после полуночи немедля выйти к месту лова. Но сон не брал их, они думали о судьбе своего начинания. Эдгара и Фреда тревожили сомнения: а вдруг все это окажется нестоящей выдумкой и им некуда будет деваться от насмешек? Не сомневался лишь Оскар.
Ночью задул легкий ветерок, но это был береговой, восточный ветер, который обычно стихает с восходом солнца, и море после него остается несколько часов подряд гладким, как пруд. Стояла еще глубокая темень, когда моторка вышла в море. Дойдя до затонувшего парусника, ловцы бросили якорь на второй банке и дождались утра. Ветер затих, глубокая тишина прозрачного утра легла на море и дюны. С моря подошли еще несколько неводников, на пляже один за другим стали показываться рыбаки.
Фред с Кристапом влезли в лодку с якорями, а Оскар остался на моторке у мережи. До полудня они трудились без передышки, пока расправили крыло, закрепили мережу и вынесли по обеим ее сторонам якоря. Дело было новое, и потому следовало предусмотреть заранее все мелочи, чтобы все стало на место, горловина мережи оставалась свободной, а куток и камеры вытянулись как следует. Когда все было закончено, они выбросили большой морской якорь с талями и дали последнюю натяжку.
Вызывающе гордо выглядывали теперь из воды передние распорные шесты мережи, расставленные, как широкие ворота, против берега, который сейчас кишмя кишел людьми. Почти все чешуяне высыпали посмотреть на диковинное зрелище.
– Удалось-таки Оскару настоять на своем с этой затеей, – сказал Кляве старый Дунис. – Ну-ка, поглядим теперь, что у него там вырастет.
– А что там может вырасти, кроме лохмотьев и отрепьев, – бросил в ответ Клява. – Вот дунет ветер, тогда и увидите, как его «цеппелин» вылетит на берег со всеми своими якорями.
– Тросы-то у него проволочные, – заметил какой-то паренек.
– Проволочные… – усмехнулся Клява. – Ну, тросы выдержат, а с полотном что будет? Посмотрите, что останется от этих ниточек, когда на банке разбушуется волна. Я говорить ничего не буду, море – оно покажет свою работу.
– Да у него вся вязка из хребтины, – ввернул паренек.
Но старые рыбаки так дружно обрушились на него с насмешками, что ему пришлось замолчать и отойти в сторону.
– Однако он не такой уж дурак, – сказал Дунис, показывая на распорные шесты мережи. – Машину-то поставил не как попало, а с подветренной стороны парусника. Он будет для нее вроде волнореза.
– Все равно не поможет! – крикнул Осис. – Одна ребячья забава! Подумайте, сколько денег ухлопали, а в один прекрасный день от всего этого останется куча лохмотьев – тряпичнику Яшке продать.
И Бангер был здесь; он стоял позади кучки рыбаков и прислушивался. Скептические замечания встревожили его, и вдруг вся затея показалась ему довольно глупой. Как это он, бывалый человек, связался с каким-то сумасбродом? Денег выброшено много, а кто ему даст гарантию, что они не пропадут? Это все Анита с Эдгаром. Приставали до тех пор, пока не согласился.
Осис обернулся к лавочнику.
– Никак это твоя моторка? – спросил он громко. – И ты тоже у них пайщиком?
Множество глаз устремилось на Бангера.
– Нет, – покачал он головой. – С чего ты взял? Оскар попросил Эдгара помочь ему, когда будет ставить мережу. Это еще по старой дружбе.
Многие вспомнили, как выглядела эта дружба однажды на вечеринке у Дунисов, но ничего не сказали.
– Я и то думаю, неужели человек с ума сходить начал? – сказал Осис.
Лавочник облегченно вздохнул: по крайней мере никто не знает его роли в этом деле. В глазах людей его престиж по-прежнему стоял высоко.
Моторка и лодка стали подходить к берегу: по дороге Оскар испытывал якоря и буи. Старый Клява сейчас же заторопился домой: «Надо бы выпустить лошадь на луг». Но он напрасно убежал. Оскар и не думал выходить на берег. У крайнего распорного шеста он пересел в лодку, которая направилась к Гнилушам.
Толпа обступила Эдгара, но от него ничего нельзя было добиться. Вид у него был достаточно гордый и таинственный, и его молчание только пуще растравило любопытство рыбаков. Кристап Лиепниек был бы рад рассказать, но он и сам толком ничего не знал.
Спустя два дня лодка Оскара и Фреда снова показалась возле Чешуй. Погода была теплая и тихая. Мережа стояла по-прежнему, все было на месте. На берег вышел Эдгар и еще двое-трое чешуян.
– Ты поможешь нам проверить? – крикнул Оскар Эдгару.
– Ладно, я сейчас не занят. Хочется посмотреть, какой у вас улов…
Немного погодя еще одна лодка отвалила от берега и пошла вслед за ними. Это был Осис с работниками своей артели. Они гребли медленно, чтобы подойти к мереже в рассчитанный момент, и это им удалось. Громадные обручи только что перевалили через борт в лодку; Оскар нагнулся и развязал куток мережи, встряхнул его, снова завязал и спустил обручи обратно в воду.
Фред мрачно смотрел куда-то вдаль, то и дело сплевывая сквозь зубы. Эдгар с озабоченным видом поглядывал то на Оскара, то на американца. Все молчали, словно обидевшись друг на друга.
– Ну-ка, покажи своих лососей! – крикнул Осис, подойдя ближе. – Наверно, под слани припрятал?
Оскар стянул узел на талях, потом спустил в воду тросы вместе с блоками и кутком мережи. Распрямив спину, он посмотрел в глаза Осису.
– А ты сам-то поймал хоть одного нынешней весной?
Осис сконфуженно опустил глаза.
– Мне самому не попадались, только, говорят, у Даугавгривы[10]10
Даугавгрива – устье реки Даугавы.
[Закрыть] кое-кому довелось вытащить. Что там у тебя?
Оскар показал на двух окуней и сырть, которые подпрыгивали на сланях.
– Неужели это весь улов? – недоверчиво протянул Осис.
– Пока это все, – спокойно сказал Оскар. – Пойдем к берегу, Фред, нам надо поторапливаться, а то к обеду не поспеем.
– Вода, что ли, слишком чистая? – ухмыляясь, рассуждал Осис. – Наверно, лосось издалека видит твою ловушку и боится к ней подойти.
Оскар только плечами пожал в ответ. Уходя, он услышал за спиной негромкий смех, – рыбаки не скрывали больше веселого настроения.
– За три ночи и два дня только пара окуней и одна сырть! Главное, и на рынок их сейчас не пустишь!
Эти дни как раз действовал запрет на лов окуня и сырти.
– Не пройдет и месяца, как они вылетят в трубу со своим «цеппелином», вот увидите, – сказал Осис работникам. – С таких уловов впору и кошке подохнуть с голоду!
На берегу стоял Бангер, там же оказались и Дунис, и Лиепниек, и Индрик Осис.
– Это не Оскар ли Клява? – спросил Бангер, всматриваясь в приближавшиеся лодки.
– Он самый. Твой Эдгар тоже там, – сказал Дунис.
Все, кроме Бангера, побежали навстречу лодке Осиса. Видя, что поблизости никого не осталось, лавочник больше не стал скрывать нетерпение.
– Ну как, повезло? – крикнул он Оскару.
Тот поднял со слани три рыбины и показал их. Тень пробежала по лицу Бангера.
– И все? – спросил он уже тише.
Оскар без слов кивнул головой.
– Так, так, – пробормотал Бангер.
Когда лодка подошла к берегу, Эдгар поспешил к отцу. Они долго разговаривали вполголоса, и у обоих при этом были озабоченные лица. Оскар присел на мачтовую скамью и, улыбаясь, взглянул на Фреда. Но и американец не видел впереди ничего отрадного. Деньги-то он выбросил, целых пятьсот латов, а это почти сто долларов! Всегдашняя молодцеватость и задор мигом слетели с него при первой же неудаче.
«В чем же тут загвоздка?» – раздумывал лавочник.
– Оскар, а вы мережу как следует установили?
– Лучше некуда.
– Непонятно, на самом деле непонятно, – удивлялся Бангер. – В конце концов выйдет, что люди верно говорили.
Оскар закусил губу, но тут же откинул назад голову и посмотрел прямо в глаза компаньонам:
– Не знаю, что здесь непонятного, если с первого раза в нее не попалось ни одного лосося. А откуда им взяться, скажите на милость, когда уж больше недели стоит тихая погода. Вот задует посильнее, тогда мы сразу увидим, стоит ли ждать от мережи чего-нибудь путного или лучше продать ее тряпичнику.
– Хотя бы сырти побольше попалось, – сказал Бангер. – Позавчера у Лиепниека в одной только сети было тридцать штук.
– Выберется завтра время у Эдгара проверить мережу? – спросил Оскар, не ответив на замечание Бангера.
– Нет, завтра он пойдет с моторкой в Ригу. Как-нибудь справитесь вдвоем. Да и сам я не могу оставить лавку на одних женщин – вдруг кому-нибудь понадобится смола или подошвенная кожа.
– Ладно, мы с Фредом сами осмотрим, – сказал Оскар и стал отчаливать.
Сомнения товарищей не поколебали его уверенности в конечном успехе. Вот несчастные трусы – чуть что, и они уже начинают трястись за деньги, а пуще того – за репутацию! Одна только мысль, что его выставят на всеобщее посмешище, заставила Бангера вспотеть от страха. Этот делец и спекулянт, издалека чуявший, где пахнет прибылью, не мог простить себе такой оплошности. Одно дело горячие головы, вроде Оскара и Эдгара, им это еще пристало, но чтоб он, человек рассудительный, изведавший все глубины житейской мудрости!..
Две недели простояла мережа в море, ничего не дав владельцам. Изредка попадалась на завтрак какая-нибудь рыбешка, но чаще всего ловушка оказывалась пустой. Лавочник больше не появлялся на берегу. Эдгар тоже старался исчезнуть, когда требовалось проверить мережу. Пора было и вынимать ее для просушки; сетное полотно осклизло, бечева и тросы покрылись слоем ила:
Хочешь не хочешь, а однажды пришлось доставить мережу к берегу и выставить на дюнах. Пока они сушили и чинили ее, возле них постоянно толпился народ. Теперь не осталось ни одного человека, который бы не счел долгом пройтись насчет ее владельцев. Американец почти перестал разговаривать. Деньги он считал окончательно потерянными. Только когда в поле зрения показывалась какая-нибудь молодая женщина, Фред снова оживал и даже веселел. К вечеру он обычно переодевался и шел на прогулку к дачному поселку. Там можно было встретить много городской публики, а некоторые девушки ему весьма «импонировали». Но больше всего ему нравилось сидеть в часы купания где-нибудь на дюнах и смотреть оттуда в бинокль… Это занятие он находил куда более увлекательным, чем починка мережи, которую он прямо возненавидел из-за постоянных насмешек рыбаков.
– Ничего, кто смеется последним, тому и смеяться приятнее! – успокаивал его Оскар.
Бедняга все еще не терял веры в успех, даже когда самый убежденный из компаньонов, Фред, и тот потерял всякую надежду.
В то время когда они подготавливали мережу к новому испытанию, Анита как-то прибежала на берег. Фред в это время ушел в поселок за водой, потому что работать им приходилось на самом солнцепеке.
– Что с тобой, Оскар? – спросила, улыбаясь, Анита. – Неужели ты собираешься прогореть? Отец уж и на меня начинает сердиться…
– А на меня и подавно, – засмеялся Оскар. – Ну, не беда! Если у хорошего игрока имеется про запас крупный козырь, он не обращает внимания на нетерпеливых партнеров. Он выкладывает его в последний момент и выигрывает.
– Ты еще хранишь этот козырь?
– Море хранит его, море и отыграется. Я в этом не сомневаюсь.
Пока не было Фреда, они постарались вволю наговориться.
– Ты совсем забыл дорогу к нашему дому, – сказала Анита. – Каждое утро приходишь к своей мереже, и хоть бы раз зашел в поселок. Чего ты прячешься?
– Сейчас об этом нечего и думать, – ответил Оскар. – Если мережа не выручит меня, я еще долго не смогу подойти к вашему дому.
– Положим, в лавку ты мог бы заглянуть… Хотя бы за папиросами.
– Разве теперь ты стоишь за прилавком?
– Надо же чем-нибудь заняться… Когда ты придешь?
– В субботу мы должны делить улов, если только попадутся лососи.
– Придется молить бога, чтобы послал удачу, а то иначе тебя долго не увидишь. Ну, я удираю. Там, кажется, идет твой американец, от него ведь скоро не отделаешься.
Рассмеявшись, Анита кивнула ему и быстро скрылась за гребнем дюны.
На рассвете мережу снова установили на якорях в море. С вечера задул восьмибалльный северо-западный ветер, который бушевал три дня. В это время об осмотре мережи нельзя было и думать – белые гребни Волн с яростью перекатывались через распорные шесты. Оскар каждое утро выходил поглядеть, стоит «цеппелин» на своем месте или его выбросило на берег.
Мережа все стояла, с честью выдержав первое испытание бурей.
На четвертый день буря утихла, и Оскар с Фредом немедля вышли в море. Когда они через полчаса подошли к берегу, американец насвистывал фокстрот и горделиво поглядывал на любопытных: в лодках лежали два крупных лосося, прекрасные серебристые мачки, округлые и полные икры.
– Вот как, лососи попались? – удивлялись рыбаки.
С завистливым и даже несколько приунывшим видом они ходили вокруг лодки, ощупывали крупные рыбины и спорили об их весе. Вскоре на берегу появился и Эдгар.
– Ты завтра собираешься в Ригу? – спросил его Оскар. – Захвати с собой и лососей!
– Как, лососи? Да, можно будет взять… Глядите, лососей поймали. Вот молодцы-то!
А Фред мурлыкал, отбивая ногой такт:
Это уже была серьезная победа, потому что на всем побережье не было поймано еще ни одного лосося. Те, которые вчера смеялись, ходили теперь с опущенными глазами, хотя и старались прикинуться равнодушными. К берегу вышел и Бангер, перебросился несколькими словами с Оскаром, а прощаясь, подал ему руку.
После этого они три дня подряд вынимали из мережи по лососю, – это было неплохо, так как цена на него держалась высокая. Но в субботу утром…
Оскар снова осматривал мережу вместе с Фредом. Он осторожно вынимал из воды большие обручи. Раньше у него хватало силы, чтобы одному поднять в лодку куток, но в этот раз он почувствовал, что не может.
– Подсоби немного, – обратился он к Фреду. – Не пойму, что тут случилось.
Но даже вдвоем они еле подтащили куток к борту. Вдруг возле лодки все забурлило. Громадный клубок лососей бился у самой поверхности воды, от брызг оба рыбака в одну минуту промокли до нитки, глаза им залепило пеной.
Куток был полон рыбы, как будто его кто-то битком набил. Количество лососей нельзя было даже определить с первого взгляда. Избитые, со стертыми мордами и ободранными, кровоточащими боками, они хлестали друг друга хвостами и тыкались в перегородки камер.
Оскар прикрепил куток к борту лодки, выпрямился во весь рост и засмеялся звонким, счастливым смехом.
– Теперь веришь? – спросил он Фреда, и оба расхохотались, как дети над удавшейся шалостью. Немного успокоившись, они принялись за дело. Лодка быстро наполнялась рыбой. Было уже вынуто по меньшей мере около тысячи фунтов, а еще не опорожнилась даже первая камера мережи. Когда лодка осела до краев и больше нельзя было взять ни одной рыбы, Оскар завязал куток мережи, опустил в воду и направился к берегу. Там уже оказалось несколько рыбаков-хозяев со своими сыновьями.
Потрясающая весть с быстротой молнии обежала поселок. На берег поспешили все, у кого было время, и даже те, у кого работа осталась недоконченной; за мужчинами бежали женщины и дети, а позади всех плелись старики и старухи. На слово никто не хотел верить, это надо было видеть своими глазами!
Стыдливо прячась за чужие спины, выглядывал из толпы старый Клява. Его мучила страшная зависть: шутка сказать, тысяча фунтов, а в мереже осталось еще раза в два больше. И это его сын сумел добыть! Ах, негодник, как ему повезло!
– Пропустите скорее, разве не видите, что я спешу! – нетерпеливо покрикивал лавочник, пуская в ход локти. Он устал от быстрого бега и едва переводил дух.
– Куда спешишь? – спросил Осис.
– Не знаешь разве, что нам попалось в мережу? – запыхавшись, ответил Бангер. – Ну-ну, подайтесь в сторону, мне надо к лодке пройти!
Он протискался к Оскару, схватил его за руку и долго тряс ее.
– Значит, дождались все-таки! – кричал он, ослепленный серебристым блеском груды лососей. – Ха-ха-ха! А здесь некоторые думали, что нам и кошки не накормить.
Бангер торжествующе оглядел толпу рыбаков.
– Пусть Эдгар подогреет мотор и – в Ригу, – распорядился он. – А вечером произведем дележку!
Это был поистине день триумфа. Тридцать лососей, всего около тысячи фунтов, Эдгар отвез в Ригу. Остальные пятьдесят штук положили в новый ледник Оскара. Было бы безрассудно в один день выбросить на рынок три тысячи фунтов! Скупщики сразу сбили бы цену.
Вечером в доме Бангеров делили заработок. Когда подсчитали всю будущую выручку, оказалось, что мережа уже окупила все расходы. Долг Оскара Бангеру был погашен за один улов. Американец мысленно перевел свой заработок на доллары и остался весьма доволен результатом. Он поминутно выскакивал из-за стола и убегал искать Аниту, но ее нигде не было.
Во время дележки Оскар внес новое предложение:
– Надо сейчас строить новую мережу. Пока одна стоит в море, другая сушится и остается про запас, на тот случай, если старую мережу разнесет в бурю.
Оказалось, то же самое думали и другие. Лавочник заметил, что неплохо было бы завести свою лососекоптильню, и тут же было решено построить ее. Дело обещало пойти на лад, сомнениям не оставалось больше места.
В тот вечер Фред возвращался домой один. Незадолго до конца дележки, когда компаньоны решили отметить первый успех несколькими глотками пива и водки, Оскар, как и в прошлый раз, на рождество, куда-то исчез, словно это у него вошло в привычку. Напрасно американец искал его по всем комнатам и во дворе – он как сквозь землю провалился. Не показывалась и Анита. А Фреду так хотелось поговорить с дочерью лавочника – до сих пор она оставалась единственной девушкой во всей округе, которой он не успел сделать предложения. Но по отношению к ней у него были самые серьезные намерения.
«Куда же она могла, черт побери, запропаститься? – думал он, уходя. – Я собирался рассказать ей о самоубийцах на Бруклинском мосту. Пусть подождет теперь, когда мне снова придет охота рассказывать».
И американец тихонько замурлыкал:
Путь далекий до Типерери…
Увлеченные постройкой новой мережи, они не замечали грозы, которая надвигалась на них.
Какой-то усердный подхалим донес Гарозе, что они попридержали в леднике часть своего улова. Ярости его не было границ. Обман! Нарушение чужих прав! До сего времени только скупщики могли приберегать лосося в ожидании хорошей цены, в их руках это был главный козырь, благодаря которому они получали крупные барыши. А если всякий рыбачишка начнет гнаться за ними, от торговли лососем будет мало проку!
Гароза недолго думая сел в мотобот, прихватив с собой ящик выпивки. Тайное совещание было созвано у кормщика артели Осиса. Гароза на угощение не скупился: беспрестанно хлопали пробки, и когда у стариков начали заплетаться языки, скупщик приступил к делу:
– Что у вас здесь творится, кормщики? Я участвую в ваших артелях, оплачиваю работников, трачу деньги на новые неводы, а вы, как видно, собираетесь меня разорить? Да одного ли меня? Самих себя тоже! Вы понимаете, что с вами делает молодой Клява? Он установил ловушку в лучшем месте, перегородил крылом дорогу всем лососям, которые идут вдоль берега, и собирает их в свой большой садок, как ягоды. А вы, как дураки, остаетесь у него за спиной со своими неводами и подбираете остатки. Много вы нарыбачили за прошлую неделю? Двадцать латов на душу. А про то знаете, сколько загреб Клява? Бессчетные тысячи! И так будет продолжаться все лето: он будет деньги загребать, а вы глазами хлопать, он будет доить, а вы – держать за рога корову. Дальше так продолжаться не может. Если вы не предпримите решительных шагов, я у вас отбираю свои неводы!
Но ледник так ни разу и не был упомянут в этой громовой речи, закончив которую Гароза с такой силой ударил кулаком по столу, что зазвенела посуда, а рыбаки испуганно отпрянули.
– Так-то оно так, да что нам остается делать? – заговорил Осис. – Море принадлежит всем; разве кому запретишь ловить в нем?
Гароза иронически-сочувственно покачал головой, словно удивляясь такому явному слабоумию.
– Ну, тогда слушайте, что я скажу…
Все придвинулись ближе к столу. С полчаса он что-то говорил им вполголоса, потом поднялся уходить, каждому пожав на прощание руку.
– Мы это сообразим! – довольно хихикали старики, провожая гостя к берегу.
– Нажмем на все рычаги! – крикнул с отходящего мотобота Гароза.
Прежде чем направиться в Ригу, он высадился у поселка Гнилуши и отыскал Румбайниса, давно метившего в старосты сектантской общины на место Менгелиса. Тут же он застал и брата Теодора, который только что прибыл для устройства нескольких молитвенных собраний. Здесь неудобно было начинать с водки, но у Гарозы имелось в запасе и другое дипломатическое оружие – ловкий язык и увесистый кошелек. Джентльменское соглашение закончилось тем, что Гароза, Румбайнис и Теодор подали друг другу руки и сказали:
– Да поможет нам господь!
Румбайнис не мешкая запряг лошадь и поехал в волостное правление. Там он отыскал полицейского надзирателя и обратил его внимание на творящиеся в поселке нарушения закона. Он кое-что узнал про ледник Оскара Клявы – там не все в порядке.
Полицейский обещал принять необходимые меры. Они условились о дне встречи и попрощались.
Все рычаги пришли теперь в действие. Спокойный и уверенный в скорой победе, отправился Гароза домой. Всю округу он науськал на бунтовщика.
– Гляди, что выдумал – ледник заводить! Ну подожди, щенок, ты у меня заскулишь!
Через несколько дней в Гнилуши нагрянул полицейский надзиратель в сопровождении председателя общества рыбаков Грубе. Оскар в это время был занят во дворе новой мережей. Рыбак Грубе первым делом заинтересовался конструкцией ловушки, но тут же вспомнил, что пришел за другим.
– Говорят, у тебя здесь большой ледник, – обратился он к Оскару. – Не покажешь ли его нам?
Оскар с удивлением посмотрел на него.
– С какой целью, позвольте узнать, вы хотите осмотреть мой ледник?
– Вот ордер на обыск, – полицейский показал ему записку. – По имеющимся у нас, сведениям, вы храните в леднике рыбу, которую сейчас запрещено ловить.
– Контрабанду?
– Да.
– В случае обыска я имею право позвать кого-нибудь в свидетели?
– Это ваше право.
Неизвестно откуда взявшись, рядом очутился Румбайнис.
– Если надо, я могу пойти в свидетели, – предложил он.
– Лучше я позову Фреда, – сказал Оскар. – Зачем постороннему человеку брать на себя хлопоты в таком неприятном деле.
– А чего, я с удовольствием… Какие тут могут быть неприятности.
Оскар настоял на своем, но когда открыли двери ледника, Румбайнис попробовал шмыгнуть в подвал.
– Ты бы лучше успокоился, – посоветовал ему Фред, который остался сторожить у входа, пока полицейский производил обыск.
Контрабандой здесь не пахло. Только полкалы лососей лежало на льду в самом дальнем отделении.
– Здесь произошло какое-то недоразумение, – сказал, кончив обыск, Грубе.
Оскар пожал плечами.
– Я ведь не знаю, что вы рассчитывали здесь найти.
– Скажите, это все ваши лососи? – спросил надзиратель.
– Да, – ответил Оскар.
– А вы и от соседей принимаете на хранение рыбу?
– До сих пор еще не случалось.
Он сообразил, что перед ним поставлена западня, только она была слишком плохо замаскирована. Улыбнувшись, Оскар добавил:
– Когда придется это делать, выправлю промысловое свидетельство.
Полицейский прикусил губу.
Когда они поднялись наверх, Фред вдруг схватил Румбайниса за руку и крикнул:
– Если вы хотите найти контрабандную рыбу, поищите ее в карманах у этого типа!
Брызжа слюной, старик торопливо забормотал:
– Чего ты меня щупаешь, паршивец! Пусти!
Но пока он отбивался от Фреда, из карманов его куртки вывалились два порядочных окуня, а третьего, самого крупного, Фред вытянул у него из кармана штанов.
– Ну, что вы на это скажете? – вопрошал американец, с видом победителя поглядывая то на полицейского, то на Грубе. – И он еще лезет в свидетели! Теперь мне ясно, зачем он так рвался к леднику. Подбросил бы этих окуней – вот вам и готово судебное дело!
– Будет тебе дурачиться! – крикнул Румбайнис. – Наверно, мальчишки захотели подшутить и всунули мне в карманы.
– Какие еще мальчишки? – спросил полицейский.
– Да здешние… Мало ли их тут околачивается! Они что угодно натворят!
Все-таки у него это неладно получилось. Еле отвертевшись, Румбайнис поспешил улизнуть: еще немного, и на него составили бы протокол.
Целый день по всему поселку только и разговоров было, что о находчивом поступке американца, – он казался теперь прямо каким-то сыщиком вроде Шерлока Холмса. Вечером у него состоялось несколько свиданий в разных местах. Фред жалел только, что у него не было никакого дела в Чешуях. Аните тоже следовало об этом услышать…
