Текст книги "Забудь меня… если сможешь (СИ)"

Автор книги: Виктория Вера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10
Вам нужен здоровый сон

Рэйнхарт Константин Орнуа

– И как давно у вас это началось? – спрашивает лекарь, по очереди оттягивая мои веки и осматривая глаза.

– Последние четыре… нет… примерно пять месяцев. Да, думаю, не меньше пяти месяцев.

– Вы не уверены, милорд?

– Сначала я не придал этому значения, на тот момент я не спал почти сутки и решил, что мне просто нужно выспаться. Если бы похожая ситуация не повторилось спустя месяц, то я бы и не вспомнил о том случае.

– Какие ещё симптомы вы заметили, помимо того, что иногда не помните момент отхода ко сну? – лекарь берёт моё запястье и какое-то время удерживает, прослушивая пульс.

– Тяжесть в голове. Наутро мне бывает сложно подняться, особенно если вставать приходится на рассвете.

– И каждый раз вы не помните, как засыпали? – лекарь смотрит на меня поверх пенсне.

– Сложно сказать. Иногда я просто чувствую себя так, словно не спал несколько дней. Обычно в таких случаях я иду спать раньше обычного и быстро засыпаю. Но пару раз я уснул прямо за рабочим столом в собственном кабинете. Знаете, это очень странное чувство – я помню, как поздним вечером перечитывал свои записи… затем пустота… а потом я просыпаюсь уже утром и не понимаю, что помешало мне пойти в свою спальню.

– И при этом чувствуете в голове тяжесть?

– Да.

Я не хочу рассказывать о своих слабостях даже лекарю, но мне остро нужен его совет. То, что я не помню некоторые моменты своего бодрствования, заставляет меня нервничать. Я теряю контроль. В моём случае это не просто недопустимо, а крайне опасно.

Я до сих пор не могу вспомнить брачную ночь с Анриеттой, и до сих пор не готов ей в этом признаться. Наутро на простыне было много крови, а Анриетта в слезах рассказывала, что ей было очень больно.

После этого наш семейный лекарь рекомендовал моей супруге на какое-то время воздержаться от посещения моей спальни. Я много раз просил у Анриетты прощения и несколько раз пытался поговорить с ней об этом, но она наотрез отказалась обсуждать ту ночь…

– И сколько часов вы обычно спите?

– По-разному, – пожимаю плечами, прокручивая в голове последние недели.

– Ну хотя бы примерно можете сказать?

– Чаще сплю по четыре часа. Но в те дни, когда работаю дома, получается около шести.

– А бывают дни, когда вы спите ещё меньше?

– Во время рабочих поездок. И когда происходят чрезвычайные происшествия… тогда на сон совсем не остаётся времени.

– Лорд Орнуа, могу я быть с вами откровенным?

– Собственно, я этого от вас и жду, уважаемый фир Литас.

– Вам нужно дать своей голове достаточно отдыха. Я понимаю, что вы пытаетесь всё контролировать, но научитесь отпускать ситуацию и больше доверять своим подчинённым.

– Вы же понимаете, что я не могу этого сделать? – откидываюсь на спинку кресла, скрещивая руки на груди.

– Уверен, за несколько дней без вас управление не развалится. Зато после хорошего отдыха голова приобретёт ясность мыслей. Поверьте, на ясную голову работа пойдёт в разы быстрее.

– Фир Литас, вы просто не понимаете сложности…

– Это вы не понимаете, милорд! Вы ещё молоды, но человеческое тело не камень и его жизненный ресурс не бесконечен.

Слова лекаря вызывают лишь раздражение и, почему-то, разочарование.

А собственно чего я ждал? Я и сам понимаю, что необходим нормальный сон. Просто раньше я мог провести без сна двое суток и при этом помнил каждую мелочь, а теперь… теперь я не могу довериться даже собственному телу.

– Хорошо, – чувствую, что пора заканчивать этот разговор и поднимаюсь. – Фир Литас, вы же понимаете, что об этом никто не должен знать?

– Обижаете, лорд Орнуа. Я никогда не обсуждаю с посторонними своих пациентов, – лекарь тоже поднимается, суетливо подходит к резному столику и перебирает какие-то склянки. – Вот, милорд, возьмите этот настой и пейте по три капли вместе с тёплым чаем. Это поможет укрепить ваши силы.

* * *

Ева

Розовые облака… Мне нужны огромные розовые облака!

Эта мысль навязчиво крутится в моей голове уже второй день, потому что всё это время небо затянуто тёмными тучами, а за окнами не переставая льёт дождь.

И не просто облака… нужно, чтобы они подсвечивались и покачивались! Нужно, чтобы они парили прямо здесь, перед широкими окнами внутри просторной гостиной, переделанной под праведную часть салона женского белья.

С одной стороны, это привлечёт достаточно внимания, с другой – большие декорации добавят интимности обстановке самого салона, ведь они почти полностью скроют то, что происходит внутри.

Подхожу к одному из широких окон-витрин и рассматриваю противоположную сторону улочки.

Сейчас утро, ресторация «Праведные грёзы» только открылась, но один из столиков уже занят. Некая леди и лорд неспешно завтракают, и их взгляды обращены на особняк.

Я чувствую их любопытство.

Вчера я заходила в ресторацию, чтобы поговорить с женой управляющего. Я была уверена, что ей задают вопросы о том, что происходит в особняке напротив и оказалась права. Любопытство аристократов нужно использовать.

– Фира Салине, можно дам совет?

– Разумеется, Лори.

– На следующие дни в особняке снова наглухо закроют ставни, а откроют на седьмой день после заката. Шепните леди и лордам, что почти все столики возле окон на этот вечер уже заняты и увидите, что свободных столов действительно не останется.

Я не стала рассказывать, что особняк теперь принадлежит мне, об этом распространяться не стоит. Но я рассказала, что в особняке появится салон для леди, и намекнула, что там будет чем удивить заскучавших замужних дам.

На самом деле даже в праведные модели белья я добавила некоторые, не запрещённые церковью, изменения. Например, заменила завязки панталон на удобные плоские пуговки, чтобы леди было проще посещать уборную. А в сорочках постаралась избегать излишней вычурности, создавая по возможности благородные и изящные модели. В прошлом мире мне повезло оформлять витрины для дорогого бельевого бренда, так что в голове отложился хороший запас идей.

Помимо белья, лавка постепенно наполняется приятными мелочами, вроде фигурных свечей и шелковых масок для сна, потому что ничего подобного вокруг пока не продаётся, а раз так, то можно привлечь этим дополнительное внимание.

Отхожу от окон и прикидываю, как лучше разместить облака. Фантазия с радостью включается в работу. Оформлять витрины – всегда было моим любимым занятием.

Мне потребуется пара столяров, светлая ткань, красный краситель, прочная, но тонкая верёвка, не меньше десятка довольно крупных лампад и много не переработанного чистого хлопка… то есть ваты. Без ваты не получится создать нужного эффекта.

Кажется, я видела целую гору хлопка на одном из складов, где мы закупались тканями с фирой Кларис. Надо будет завтра же за ним поехать.

А ещё мне понадобится механизм. Нечто такое, что заставит мои плоские облака плавно покачиваться друг относительно друга. В голове крутятся смутные представления о работе музыкальных шкатулок и заводных игрушек. Кажется, все они работают по принципу заводной пружины, которая стремится развернуться, передавая всему механизму энергию через цепь шестерёнок…

Бом… – часы в коридоре второго этажа отбивают девять утра.

Тик-так… – щёлкает в голове.

Ага, точно. Мне нужен часовщик.

– Сэлли, как думаешь, где найти часовщика и красный краситель?

– Я видела рядом часовые лавки, но там, наверное, всё дорого. У Ани спросить надо, она много чего в городе знает. А краситель… – задумывается. – Вы бы к фире Ом Хелии зашли, которая вас от простуды весной лечила. Вот у неё каких только трав нет! Во всей Илларии такого не сыщете!.. Ну… во всяком случае, мне Ани так говорила.

Чтобы найти Анию, мне достаточно подняться на третий этаж и заглянуть в швейную комнату. Там четыре мастерицы работают над «праведными» сорочками и панталонами. Девушки занимаются делом и весело болтают, а Ания сидит у окна и плетёт тонкое кружево. На самом деле кружево лишь прикрытие, чтобы Ания могла незаметно присмотреться к швеям.

Должна же я знать, с кем имею дело.

Так как Ания много времени проводит в особняке, то я предложила ей приводить сюда Мэси и Катура. Обычно дети играют в комнате Мика, но иногда выходят на прогулку вместе с леди Тайлин.

– Ания, – заглядываю в швейную и окликиваю её немного строгим тоном. Болтовня швей при моём появлении резко прекращается. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Сию минуту, госпожа, – она подыгрывает и суетливо подрывается с рабочего места.

При посторонних мы договорились обращаться друг к другу официально.

– Чашечку чаю? – шепчу ей, чтобы нас не услышали.

Согласно кивает и заговорщически улыбается, пока мы спускаемся в кухню.

– Ани, мне нужно найти толкового часовщика. Здесь в окру́ге есть часовые лавки, но боюсь, они запросят слишком высокую цену.

– Мой муж говорит, что некоторые хозяева богатых лавок всего лишь принимают заказы. С лордов-то они берут хорошие деньги, а вот работу передают мастерам из рабочих кварталов и платят лишь мелочь. Понимаешь?

– Ещё бы. Тогда мне очень нужен совет твоего мужа: где найти хорошего мастера, который бы за разумные деньги взялся создать один необычный механизм для нашей лавки.

У Ании от любопытства загораются глаза:

– Я попрошу мужа, чтобы прислал такого мастера прямо сюда. Нужно?

– Конечно! Это было бы чудесно.

Я благодарю Ани, прошу её напомнить адрес фиры Ом Хелии, вместе допиваем чай и расходимся по своим делам. Она в швейную комнату присматривать за мастерицами, а я отправляюсь на поиски красителя.

Лавка Ом Хелии ничем не выделяется среди множества других, стоящих вплотную друг к другу домишек, на одной из тихих небогатых улочек Илларии. И если бы не подробный рассказ Ании, я бы, пожалуй, её и не нашла.

Приходится постучать дважды, прежде чем с той стороны слышится скрип дверного засова.

В образовавшийся дверной проём высовывается голова травницы. Всё тот же необычный оттенок кожи, кошачий разрез глаз, немного приплюснутый нос и тяжёлая копна блестящих смоляных кудрей, подвязанная цветастым платком.

Увидев меня, женщина растягивает в улыбке полные губы и распахивает дверь, жестом приглашает пройти внутрь.

– Рада тебя видеть, деточка, – фира запирает дверь и провожает меня в комнату, до потолков заставленную полками со всевозможными коробочками и склянками. – Уж и не думала, что придёшь.

– Простите, мне следовало прийти раньше, тем более я обещала отблагодарить вас за помощь, – улыбаюсь в ответ и передаю ей мешочек с монетами.

– Это слишком щедро, деточка. Несколько монет возьму, а остальное оставь, – возвращает мешочек и хитро щурится. – Но ты же не только поблагодарить меня пришла?

– Нет, не только, – не пытаюсь лукавить. – Мне очень нужен красный краситель.

– Есть у меня такое. Например, корень красильной рубии. Есть и настои из неё, и порошок, и отвары. Но свойства у всех разные. Тебе для чего, деточка?

Я объясняю фире свои задачи, а она передаёт мне коробочку с порошком и рассказывает, как этим пользоваться.

– А если лишнее останется, то ты в тёплую воду добавь, да волосы ополосни. Оно и для блеска хорошо и для яркости, – добавляет травница.

– Волосы? – провожу рукой по собственной косе, рассматривая её желтовато-рыжий кончик. – Хотите сказать, что отвар красит даже волосы?

– Не то, что красит, но придаст твоим золотым локонам немного огненного блеска, – Ом Хелия мягко вытягивает кончик косы из моих рук. – Хмм… не любишь свой волос…

Не спрашивает, утверждает.

– С ними очень сложно. Вечно торчат и пушатся, – фыркаю.

– Они просто мстят тебе за то, что ты их не любишь, – задумчиво. – И волос свой недолюбливаешь… и себя. А так нельзя, деточка.

– Думаете, мне стоит попросить у волос прощения? – с губ слетает смешок.

– Думаю, тебе стоит почаще распускать свою косу и купить у меня вот это масло, – протягивает мне бутылочку размером с кулак. – Когда твои волосы будут мокрыми, в ладони налей немного масла, разотри его да по кудрям проведи несколько раз. Станут они мягкими и начнут сиять, как никогда не сияли.

– Как ваши? – рассматриваю чёрные блестящие локоны травницы.

– Как мои. И даже лучше, – хитро подмигивает.

– Фира Ом Хелия… ааа… а может быть, у вас есть ещё что-то интересное? – во мне разгорается давно забытый чисто женский азарт.

– Есть, – по-кошачьи грациозно встаёт. – Для тебя, деточка, у меня много чего есть.

* * *

Уточнение в связи с вопросами: Рэйнхарт – не глава сыска. Он обер-прокурор, управленец, а не детектив. И в поиски зверя вписался лишь потому, что король объявил за это награду в виде желанной должности. ЭТО НЕ ЕГО ОБЯЗАННОСТЬ. Вместе с Рэйнхартом на зверя охотятся и другие лорды, у которых тоже достаточно полномочий и возможностей для собственного расследования. Такая ситуация возникла, из-за того что король не доверяет никому из высокопоставленных лордов – каждый может оказаться как союзником, так и предателем.

Глава 11
Розовые Облака

Ева

Мои розовые облака перекрывают почти всю стену с окнами.

Они представляют собой тонкие каркасы, подвешенные на верёвочках к механизму, спрятанному под потолком. На каркасы, как на пяльцы, натянута нежно-розовая ткань. Поверх ткани художественно закреплена «вата», которая придаёт плоским облакам нужную фактуру. Когда между облаков зажигаются все подвесные лампады, то выглядит это так, будто вся конструкция светится изнутри мягким розовым светом.

– Джош, заведите, пожалуйста, механизм, – прошу крепкого мужчину, переодетого в новенькую, тщательно выглаженную форму лакея.

– Конечно, госпожа!

Джош – один из работников, что помогал мне приводить особняк в порядок, он согласился остаться работать у меня в качестве помощника и охранника.

Джош подходит к заводному рычагу и крутит его до предела. Теперь, как только механизм будет запущен, то в течение двух часов пружина будет постепенно раскручиваться, давая импульс движению шестерёнок.

Я решила, что днём облака будут оставаться неподвижными и только вечером, когда станет особенно видна вся красота подсветки, мы будем приводить механизм в движение. На это время остальной свет в салоне должен быть погашен.

Работе это не помешает, потому что света от декорации вполне достаточно для комфорта покупателей, зато на фоне тёмной, почти интимной обстановки самого салона, розовые облака выглядят почти мистически.

В моём родном мире таким мало кого можно удивить, а вот на не избалованную спецэффектами публику декорации должны произвести впечатление.

А мне нужно, чтобы о салоне говорили.

Ведь я продаю не панталоны и не ночные сорочки… я продаю эмоции.

Правда, фактически продавать буду даже не я, а Ани и Сэлли, к которым с завтрашнего дня присоединятся ещё две девушки. Мне же придётся по возможности оставаться в тени, чтобы испорченная репутация леди Милс никак не повлияла на решение леди заглянуть в салон.

Понимаю, что не смогу сдерживать свои тайны вечно, но тут главное – успеть наработать постоянных клиентов, а когда они «втянутся», то моя личность уже не будет иметь для них значения.

– А музыкальную шкатулку завести? – леди Тайлин подходит к лакированному ящичку.

Это чудо мы нашли на чердаке, починили и решили запускать нежную мелодию вместе с началом движения облаков.

– Заводите, леди Тайлин, с музыкой будет интереснее, – стираю невидимые пылинки с прилавка из чёрного дерева и поправляю подушки на мягких графитово-серых диванчиках.

Тёмный интерьер красиво контрастирует с молочными оттенками белья. Когда отглаженные и немного накрахмаленные пышные сорочки висят вместе, они тоже чем-то напоминают облако.

Пожалуй, это единственный случай, когда их пышность имеет какой-то смысл.

– Джош спрашивает, не пора ли открывать ставни? – в зал магазинчика заглядывает Сэлли.

– Думаете, уже достаточно стемнело? – подхожу к окнам и рассматриваю улицу в узкую щель между ставен.

Снаружи действительно темно и накрапывает дождик. Перевожу взгляд на ресторацию «Праведные Грёзы» и отмечаю, что все столики у окна уже заняты.

Леди и лорды делают вид, что просто наслаждаются ужином, но я замечаю, что они то и дело поглядывают в сторону закрытых ставен. Единственное, что они пока видят – тёмную улочку с редким тёплым светом из окон соседних особняков.

– Сэлли, скажи Джошу, что теперь пора. Пусть открывает ставни. Ани, пожалуйста, помоги мне зажечь лампады.

– С радостью, Лори!

Когда со всех трёх широких окон исчезают ставни, подхожу к рычагу запуска механизма.

– Ну что, дорогие пассажиры облачного грешного экспресса, – объявляю, не сдерживая заговорщической улыбки. – Готовы внести смуту в стройные ряды праведных лицемеров?

– Я с тобой, Лори! – в глазах Ани разгорается азарт.

– И я, – Сэлли смущается, но тоже настроена довольно решительно.

– Тогда поехали! – нажимаю спусковой рычаг механизма, заставляя нежно-розовые облака плавно парить внутри магазинчика.

За спиной раздаются радостные хлопки.

– Лори, это действительно волшебство! – выдыхает леди Тайлин.

Я знаю… знаю. Надеюсь, это волшебство поможет мне стать обеспеченной леди и защитить свои интересы.

Рэйнхарт Константин Орнуа

Особняк вдовы Флюмберже. Две недели спустя

– Как думаешь, кто из местных вдовушек посещает «Розовые Облака»? – Эмильен даже не пытается понизить голос и откровенно разглядывает миловидных леди, играющих в дархаш за отдельным столиком.

– Думаю, та шатенка, – лорд Винлоу делает небольшой глоток из своего бокала и довольно щурится. – Раз она достаточно смелая, чтобы носить платье с открытой шеей, то почему бы ей не заглядывать в «Облака»?

– Вовсе не обязательно. Открытая шея – это лишь попытка польстить вдове Флюмберже, которая покровительствует всем, кто осмеливается на подобные дерзости, – в разговор вступает пожилой лорд Тоули. – Так что отсутствие у платья высокого воротничка не доказывает, что под платьем у вдовы спрятано нечто более любопытное, чем обычная белая сорочка.

Я слушаю этот бред, стоя на балконе особняка. Мне был нужен глоток свежего воздуха. Глупые разговоры утомляют, но я не теряю надежду найти в пьяных сплетнях нечто такое, что поможет вычислить заговорщиков или того, кто стоит за зверем.

Другие лорды, вовлечённые в раскрытии этого дела, убеждают монарха, что за заговором стоит король Дарцеха Говард Второй… но у меня ощущение, словно кто-то очень продуманно уводит нас по ложному следу.

Единственное, в чём я с некоторых пор не сомневаюсь – некто из постоянных гостей леди Флюмберже напрямую причастен к делу зверя.

Поэтому я здесь. Терпеливо слушаю, надеясь, что какая-то мелочь может оказаться той самой недостающей частью запутанной мозаики.

– … Под невинной сорочкой скрывается тайна. Миледи, раскройте свои мне желанья… Эмильен, думаешь, сто́ит посвятить этому поэму? – снова весёлый голос лорда Винлоу.

– Я бы послушал, друг мой. Подозреваю, что поэма будет настолько неправедной, что её строки не покинут стен особняка Флюмберже, – Эмильен не сдерживает громкий смешок.

– А ещё имейте в виду, лорд Винлоу, – пьяно поучает лорд Тоули. – Не сто́ит упоминать «Облака» в обществе ближнего круга леди Маноли!

– Боитесь, что леди Маноли отправит меня каяться в храм Варрлаты из-за грешных мыслей? – Винлоу откровенно веселится.

– Не в этом дело, милорд! Моя Жаневье слышала, как леди Маноли отказали в посещении тех самых скрытых неправедных комнат! Точнее, ей сказали, что в «Облаках» ничего подобного нет! – лорд Тоули разводит руками, а затем допивает то, что ещё болталось в его бокале.

– Как интересно. Кто в здравом уме будет отказывать Маноли? Я бы поостерёгся с ней враждовать.

– А мне интересно, кто стоит за этими порочными шалостями милых леди… – задумчиво потирает подбородок Эмильен.

– Я сделал запрос в архив королевской канцелярии и выяснил, что особняк леди Тайлин перекупила некая леди Милс, – в разговор вступает лорд, которого мне не видно с балкона.

– Леди Милс? Знакомая фамилия…

– А не та ли это леди, что весной сбежала от лорда Орнуа в ваши объятия, лорд Эмильтон? Такая рыженькая. Верно?

Сжимаю пальцы на балюстраде. Я не должен вмешиваться.

Вдох. Прохладный воздух наполняет лёгкие.

Выдох. Прикрываю глаза.

Не вмешиваться. Только слушать.

– О да, теперь вспомнил её! Лорд Эмильтон, разве эта леди не уехала в свою провинцию, после того, как вы отказали ей в женитьбе?

Эмильен пожимает плечами, делая вид, что ему безразлично, но я замечаю, что он нервничает и бросает быстрый взгляд в сторону балкона.

Да, друг мой, я тебя прекрасно вижу… а ты меня нет, потому что на улице достаточно темно, а тяжёлая бархатная занавесь оставляет между балконом и светлой залой лишь небольшую щель шириной в ладонь.

– Я тоже не думал, что после всего эта леди останется в столице, но ходят слухи, что её видели работающей в обычной лавке. Она обслуживала фир. Представляете? Вам не кажется это странным?

– Мне кажется странным, что леди, у которой явные проблемы со средствами, покупает особняк близ площади Искупления.

– Милорды, мне ли вам объяснять, откуда у молодой одинокой леди могут взяться средства?

– О, раз уж разговор пошёл в такую сторону… – весёлый смешок Винлоу. – Думаю, мне сто́ит навестить рыженькую леди, удовлетворить своё любопытство и помочь с содержанием. Я даже готов посвятить ей новую поэму, ведь меня искренне вдохновляет её порочность!

– Если это действительно леди Милс, то ваши разговоры нарушают все границы этикета и приличий. Напомню, что вы говорите о леди, – неспешно возвращаюсь внутрь и присаживаюсь в свободное кресло рядом с Винлоу. Сдерживать раздражение всё сложнее.

– Милорд, прошу прощения, но мы в своём праве. Разве мы собираемся здесь не для того, чтобы свободно говорить о том, что неприлично обсуждать в иных местах? В этой свободе и есть философия особняка Флюмберже!

– Но у всего есть предел, – остаюсь неподвижным, лишь пальцы выдают меня, потому что слишком явно впиваются в подлокотник кресла. – Некоторые границы переходить не стоит.

– А то что, Рэйнхарт? – язвительно усмехается Эмильен. – Вызовешь лордов на дуэль за откровенные разговоры? Давай, дорогой друг, нарушь закон и освободи мне дорогу к месту тайного советника.

Демонское отродье. Я бы с радостью вызвал на дуэль его самого, но за нарушение закона король действительно вычеркнет меня из числа кандидатов на должность. Лорду Эмильтону этого бы очень хотелось.

– Да бросьте, Орнуа, – лорд Винлоу слегка склоняется в мою сторону, на его губах играет лукавая улыбка. – Давайте будем откровенны друг с другом: если бы вы не были женаты, то поборолись бы с нами за право первым выяснить, какой сюрприз скрывает под своим платьем хозяйка «Розовых Облаков»…

Тело срабатывает быстрее, чем я успеваю осмыслить происходящее. Мои пальцы впиваются в шею Винлоу. Резкое движение вниз и звук удара его головы о деревянный резной столик.

Взвизгивание. Ругань. Разбросанные фишки дархаша. Струйка крови, сочащаяся по лбу поэта. Его стон… на удивление высокий, почти женский. Смех Эмильена.

Поднимаюсь, разворачиваюсь и, чеканя шаг, покидаю особняк Флюмберже.

Бездна. Король будет недоволен.