Текст книги "Забудь меня… если сможешь (СИ)"

Автор книги: Виктория Вера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 35

Рэйнхарт Константин Орнуа

Её тело кажется таким хрупким и слишком холодным.

Как она вообще смогла так долго продержаться в воде?

Новая волна страха опутывает мысли и ядом сочится по венам.

А если бы я не заметил в сгустившейся темноте вынырнувшую из чёрных вод голову?… Вынырнувшую и практически сразу скрывшуюся за изгибом реки…

Чувствую, как тонкие пальцы крепко вцепляются в мою руку.

Как будто я могу отпустить…

Напряжённо вглядываюсь в берега, озарённые тусклыми лучами ночного светила.

Я тороплюсь. Нужно немедленно вытащить из реки Лоривьеву. Тем более, под нами всё чаще проскальзывают больше валуны. Значит, уже недалеко до опасных речных порогов.

Несколько больших гребков и мне удаётся схватиться за торчащий над водой толстый корень дерева.

Подтягиваю нас вплотную к невысокой, но почти отвесной стене берега.

Вода обтекает нас, пытаясь уволочь за собой дальше, но я сильнее прижимаю Лоривьеву и рывком перехватываю соседние корни, чтобы добраться до камня, вершина которого едва выглядывает из вод реки.

– Лори, послушай… – пытаюсь перевести дыхание. – Мы можем здесь выбраться наверх, но для этого тебе нужно забраться на этот камень.

– Я с-смогу… з-здесь н-не сложно, – уверенно сипит и закидывает руку на каменную поверхность.

Не могу представить, чтобы кто-то из леди в подобной ситуации пытался сохранить спокойствие… но именно это и делает Лоривьева… в который раз доказывая, что я ничего о ней знаю.

Подсаживаю её, помогая выбраться.

Ева

С этого камня до верха чуть больше человеческого роста, и я радуюсь близкой победе. Пытаюсь подняться, придерживаясь за каменно-землянистую стену… но ноги неожиданно подводят меня, не слушаются, скользят, вынуждая опуститься на колени.

– Погоди, моя маленькая, – Рэйнхарт выбирается следом.

На нём распахнутый камзол с серебрянной вышивкой, и я не понимаю, как ему удалось так уверенно плыть в нём.

Рэйнхарт подхватывает меня за талию и рывком поднимает так, что теперь мне не составляет труда выбраться на поверхность.

На твёрдую, покрытую влажной травой, поверхность.

Жадно вдыхаю запах осенней земли и переворачиваюсь на спину, пытаясь восстановить дыхание. Чувствую, как от облегчения солёная влага чертит по вискам горячие дорожки.

Рэйнхарт выбирается следом, поднимается на ноги и осматривается.

Над головой раздаётся его короткий пронзительный свист.

Хочу спросить его, что он делает, но всё, на что меня хватает – лишь устало прикрыть глаза и попытаться подтянуть к груди колени.

Пока я была в воде, тело практически привыкло к холоду, но теперь, оказавшись на воздухе, не могу остановить сковывающий каждую мышцу озноб.

Надо мной нависает встревоженное лицо Рэйнхарта. Он судорожно убирает с моего лица мокрые пряди волос.

– Маленькая моя, – гладит кончиками пальцев мои скулы, стирает влажные дорожки слёз. – Я боялся, что потерял тебя.

Ложится рядом, притягивая меня к своему телу.

– Иди ко мне, – шепотом сквозь надсадное дыхание. – Всё будет хорошо, слышишь?

Киваю, потому что сейчас больше всего на свете хочу довериться этому шепоту. Хотя «всё хорошо» и моя жизнь – никогда не стояли рядом.

Рэйнхарт сжимает меня ещё крепче, а я позволяю себе щекой прислониться к его груди.

Сквозь тонкую влажную ткань рубашки чувствуются сильные удары сердца.

– Лори, что там произошло?

Коротко и сбивчиво объясняю ситуацию, чувствуя, как напрягается и без того напряжённое тело.

Рэйнхарт Константин Орнуа

Не знаю, кто этот Ходрикус, но если он остался жив, то выбраться из этого дела я ему не позволю. Ни ему, ни Эмильену.

Собственно, с Эмильеном вопрос уже практически решён, так как король согласился с моими доводами…

Лоривьева судорожно вздыхает, продолжая дрожать от холода, и мои мысли снова сосредотачиваются вокруг неё. Нужно скорее отвезти её туда, где она сможет согреться.

Прислушиваюсь.

С сожалением выпускаю Лоривьеву из своих рук, чтобы подняться.

Вглядываюсь в ночные тени.

Ну где же он?

Очередной короткий свист и спустя несколько секунд раздаётся отдалённое ржание.

Выдыхаю.

Хвала небесам, Кор никогда меня не подводит.

Помогаю Лоривьеве встать. Она устало пошатывается, и я снова прижимаю её к себе.

Мне страшно. Страшно, что её организм не справится с подобным испытанием.

– Всё будет хорошо, моя маленькая, – успокаиваю сам себя, наблюдая, как Кор приближается, довольный тем, что нашёл меня.

Во взгляде Лоривьевы мелькает лёгкое удивление… мелькает и снова гаснет, сменяясь пугающим безразличием…

Подсаживаю её, помогая сесть на коня боком, и запрыгиваю следом. Направляю Кора в сторону знакомой горной гряды.

– Лори… не засыпай, – сильнее прижимаю её. – Говори со мной.

Лоривьева измождённо опускает голову на моё плечо.

– Я т-так устала…

– Знаю, маленькая. Ещё немного и ты сможешь отдохнуть.

Мне хочется пустить Кора в галоп, но сейчас это было бы абсурдом. В отличие от него, я не вижу в темноте, поэтому вынужден довериться давнему другу, не подгоняя и позволяя ему самому выбирать дорогу.

– До города д-далеко… – её пальцы кажутся ледяными, но от её дыхания в районе ключиц чувствуется тепло.

– Мы едем не в город.

– Ты х-хочешь вернуться во д-дворец? – напрягается.

– Нет, Лори.

У меня есть идея получше, но боюсь, если скажу ей, то она может отказаться… поэтому молчу.

– А к-куда?

Сглатываю.

Здесь неподалёку есть охотничий домик… и теперь мысль о том, чтобы остаться там наедине с дрожащей Лоривьевой сводит меня с ума.

Демонское пламя, Рэйнхарт, ты же знаешь, что и пальцем её не тронешь, пока не разберёшься со своим браком. Хоть что-то ты обязан сделать правильно.

Обязан сделать правильно…

И всё же это не мешает мне мечтать о том, чтобы пересчитать губами золотые точки на её шее.

– Увидишь, – хрипло. – Потерпи, моя хорошая, осталось совсем немного.

Чувствую её пробирающийся под кожу взгляд, когда она поднимает голову.

В лунном свете уже виднеется знакомая тропа, и Кор уверенно на неё выходит, прекрасно понимая, куда идти дальше.

Спрыгиваю на покрытую мягким мхом землю, когда Кор останавливается перед маленьким каменным домом, в окружении высоких древ. Завожу коня в стойло и снимаю с его спины немного изумлённую Лоривьеву.

– Идём, – придерживая, веду за собой.

В потайной нише стены спрятан ключ, так что мне не составляет труда попасть внутрь.

Первым делом разуваюсь и опускаюсь, чтобы помочь Лоривьеве снять мокрую обувь.

Скидываю свой камзол на спинку грубо-сколоченного стула.

– Я разожгу камин, и здесь станет теплее, – поднимаю её на руки, несу к постели и опускаю на мягкие шкуры.

Моя маленькая гостья обхватывает себя руками и осматривается.

Вид растерянной Лоривьевы, сидящей на моей постели, впивается в сознание, заставляя сердце гнать кровь с удвоенной скоростью. У меня темнеет перед глазами от желания впиться в её дрожащие губы.

– Н-нас м-могут отсюда п-прогнать? – поднимает на меня глаза.

– Нет, – качаю головой, слегка дёргая уголком рта в подобие улыбки. – Здесь я хозяин.

Она кивает и тянет ленту, развязывая на своей шее мокрый шелковый бант.

Резко отворачиваюсь, пытаясь протолкнуть в лёгкие воздух.

Камин. Нужно срочно заняться камином.

Огонь быстро схватывается, наполняя комнату приятным теплом. Подвешиваю над огнём котёл, наполненный водою из большой бочки.

За домом присматривают двое работников из окрестной деревни, поэтому здесь всегда чисто, есть дрова, а в кладовой имеются нехитрые продукты. Воду в бочке тоже регулярно меняют. Как меняют её и в медном кухонном умывальнике.

– Лори, если ты не против, я принесу тебе что-то из своей одежды, чтобы ты могла переодеться в сухое.

– Спасибо, – шепотом.

Оборачиваюсь, наблюдая, как она пытается расстегнуть ряд мелких пуговиц на своём платье, но замёрзшие пальцы не слушаются, заставляя хмуриться маленькую нимфу.

Опускаюсь перед ней, игнорируя пульсирующую боль в колене, и тянусь к верхней пуговице, взглядом спрашивая её разрешения.

Лоривьева неуверенно кивает и опускает глаза, а у меня самого начинают подрагивать пальцы.

От того, как она доверяет.

От того, как отблески огня ласкают её замёрзшие губы.

От того, как с каждой маленькой расстёгнутой пуговицей углубляется её дыхание.

И от того… что под её платьем вместо многих слоёв сорочки открывается обнажённая кожа.

– Почему ты остановился? – шепотом.

Понимаю, что просто завис на разглядывании золотых точек, убегающих под нечто из чёрного шелка и кружева… нечто, что как вторая кожа покрывает грудь Лоривьевы.

Резко выдыхаю, поднимая на неё глаза.

Лоривьева

Его антрацитовый взгляд никогда ещё не был настолько тёмным.

И я ещё никогда не видела такого взгляда.

Кровь разгоняется по венам, заставляя тело оживать, избавляя каждую мышцу от сковывающего озноба.

Протягиваю руку и касаюсь его гладковыбритой точеной скулы.

Такой красивый.

Разве можно быть таким?

– Я принесу рубашку, – произносит одними губами.

Резко выдыхает, поднимается и отворачивается, направляясь к большому сундуку.

Чувствую укол разочарования.

Веду плечом и легко сбрасываю с себя сначала верх платья, а затем и полностью, стягиваю его через ноги.

Мне хочется, чтобы он вернулся и смотрел.

Также… как несколько мгновений назад.

Но Рэйнхарт лишь протягивает мне чистую рубашку из тонкого батиста, стараясь даже не поворачивать в мою сторону голову.

Я злюсь. Знаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать.

Наблюдаю за тем, как темноглазый лорд выливает некоторую часть воды из нагретого котла в стоящий на столе чайник, а оставшуюся воду – в большую деревянную кадку, куда добавляет и сырую воду из бочки.

Он выглядит напряжённым и двигается немного резко, отчего часть воды расплёскивается на пол…

– Лори, если тебе нужно… – выдыхает слова.

Опускаю взгляд на всё ещё ноющие от царапин ладони. Мне действительно стоит хотя бы промыть их.

Натягиваю его рубашку и поднимаюсь.

Иду к кадке, придерживаясь за всё, что попадается под руку, потому что всё ещё не доверяю в полной мере собственному телу.

– Я могу полностью в неё забраться? – уточняю на всякий случай.

– Да, – не смотрит. – Тебе нужно согреться, и это лучший способ.

Лучшим способом был его антрацитовый взгляд, но кто я такая, чтобы спорить.

Рэйнхарт отворачивается к столу, разливая в глубокие пиалы нечто с приятным травяным ароматом, а я забираюсь в воду. Прямо в рубашке. Чтобы ненароком не смутить своего темноглазого лорда…

Во только в этом не было смысла, так как Рэйнхарт просто уходит.

Быстро и немного зло оттираю с мылом грязные ладони, лицо и шею.

Выбираюсь из кадки, скидывая с себя мокрую батистовую рубашку, и растираюсь мягкой холстиной, тщательно прижимая её к влажному белью, потому что не собираюсь снимать его.

Я без того уже нарушила не менее тридцати заповедей Варрлаты.

Истинная ниорли…

Грустно усмехаюсь, выпиваю пиалу с обжигающе горячим отваром и забираюсь в постель, накрываясь толстым одеялом и ворохом мягких шкур.

Зажмуриваюсь, мечтая моментально уснуть.

Глава 36
Черное кружево

Ева

Вместо уютной тьмы в голове крутится образ антрацитовых глаз.

Губы начинает жечь.

Да чтоб тебя…

Утыкаюсь носом в подушку, животом ощущая холод ещё не прогретой постели.

Озноб возвращается, прихватив с собой слабость и головную боль… дурацкое сочетание, которое не позволяет измождённому телу расслабиться, чтобы уснуть.

От досады с губ слетает стон, приглушённый подушкой.

– Лори, – с нотками тревоги в голосе.

Не слышала, как он вернулся.

Чувствую, как продавливается рядом постель, а над головой исчезает ворох шкур, в которые я так виртуозно закопалась.

– Лори, как ты себя чувствуешь? – его рука невесомо касается моих влажных волос.

– Всё хорошо.

Самый идиотский из ответов.

– Действительно хорошо? – осторожно убирает влажные пряди с моей шеи. – Посмотри не меня.

Не хочу.

Актриса из меня так себе. Он спросит «что случилось», а мне будет нечего ответить…

– Лори, – над самым ухом. – Что случилось?

Проводит по позвонкам на шее кончиками пальцев.

– Лорд Орнуа, почему вы не сказали, что Анриетта беременна? – чеканю вопросом на вопрос, меняя тему.

– Это не так, – в голосе появляется озадаченность. – Анриетта не может быть беременна.

– Я говорила с ней.

– Лори… посмотри на меня, – тянет за плечо, заставляя перевернуться на спину.

Поддаюсь и натягивая одеяло до самого подбородка. Дешёвая попытка изобразить «приличную леди».

– Расскажи, что произошло? – нависает надо мной, ловя взгляд.

– Анриетта подошла ко мне на празднике, попросила поговорить наедине. Рассказала о беременности и приложила мою ладонь к своему округлому животу…

– Лори, – обхватывает моё лицо тёплыми ладонями. – Анриетта бесплодна.

А… м?

Растерянно смотрю на него, пытаясь собрать воедино все мысли. Бесплодна? Это он так думает или что-то знает?

– Я трогала её живот… – неуверенно.

Закусываю губу и отвожу взгляд.

– Не-нет, послушай меня, моя хорошая. Посмотри на меня, – не даёт отвернуться. – Это дешёвый спектакль. Анриетта не может быть беременна. Ты говоришь, что почувствовала округлый живот. Но если это так, то её беременности должно быть уже несколько месяцев. Верно?

Киваю.

– Тогда я бы уже давно знал об этом. И не только я, моя матушка тоже была бы в курсе, и, поверь, она бы уже успела обсудить это со всеми остальными леди.

Хм… об этом я не подумала. Я действительно не слышала, чтобы леди поздравляли Анриетту и, уверена, об этом бы уже знала вдова Флюмберже, но…

– Она могла просто не рассказывать тебе?

– А смысл? – осторожно проводит большим пальцем вдоль моей скулы. – Анриетте нет смысла скрывать от меня подобную новость. Более того, она бы уже упрекала меня в том, что я не уделяю «будущей матери» достаточно времени и обязательно потребовала бы в честь такого события подарок из присмотренных ранее украшений…

Его последние слова вызывают улыбку. Он говорит совершенно серьёзно, без тени осуждения или раздражения. Как будто подобное поведение в рамках естественного хода вещей… и я отчего-то думаю, что если бы мне во время беременности посреди ночи захотелось воздушных пирожных и солёной рыбы, он бы их обязательно нашёл… и не подумав меня в чём-то упрекнуть.

Боги, Ева, о чём ты думаешь?…

– Лори, о чём ты думаешь?

– Эм… я… кхм… о беременности… – хрипло.

– Это всё пирожные.

– Что?

– Секрет живота Анриетты, не в беременности, а в регулярных заказах сладостей из кондитерской лавки.

Оу.

Мне неожиданно вспоминается милая пухлощёкая фира из храма, которая расхваливает свои пирожные, рассказывая, как ей заказывали их даже на свадьбу лорда Орнуа.

– Тогда я не понимаю, на что рассчитывала Анриетта… – хмурюсь. – Если ты знаешь о её бесплодии, то…

– Анриетта думает, что я ничего не знаю.

Вскидываю брови:

– Но… почему?

– Не сейчас, моя хорошая, это долгая история, для которой найдётся другое время…

Рэйнхарт опирается на локти и опускает голову, почти касаясь моего лба своим. Его тело слегка придавливает меня через толстое пуховое одеяло, и ощущение этой тяжести остро отзывается в каждой клетке моего тела.

– А для какой истории найдётся время… сейчас? – соскальзывая взглядом на его губы.

– Например, для той, – шёпотом. – в которой, Его Величество своей рукой подписал указ о расторжении моего брака.

М?

Рэйнхарт поднимается, оставляя меня переваривать сказанные им слова, а затем возвращается и протягивает маленький серебряный тубус, украшенный витиеватой монограммой.

Раскручиваю его и вытряхиваю свёрнутый трубочкой документ. Пробегаю глазами по строчкам.

Ещё раз.

И ещё…

Пока бумага не исчезает из моих пальцев.

Рэйнхарт бережно сворачивает его и прячет обратно, а затем опускается на локти, снова обхватывая моё лицо ладонями. Его взгляд внимателен и очень серёзен.

– Лори, король поставил некоторые условия, которые не позволят мне предъявить этот документ сейчас… всё не так просто, но… – в его голосе напряжение смешивается с волнением. – Леди Лоривьева Милс, согласитесь ли вы дать мне ещё один шанс и выйти за меня замуж?

– Если обещаешь целовать меня, как тогда в карете…

Его графичные брови удивлённо вскидываются, а я понимаю, что сказала это просто от нервов.

– Я не… я не это хотела сказать… то есть это, но не так…

– Целовать, как в карете? Серьёзно? – его шёпот касается моей кожи.

– Да, – тихо и немного втягивая голову в плечи.

– Я ругал себя за тот случай, – нервно дёргает уголком губ. – Решил, что напугал тебя.

– А я решила, что утром отвечу тебе согласием на предложение о браке… но ты уехал… – шёпотом и чувствуя, как отпускает внутри сжатая пружина старой обиды. Отчего-то мне было важно, чтобы он это знал.

Рэйнхарт отстраняется. В его взгляде читается растерянность и что-то ещё, что я не могу разобрать.

– То есть… ты готова была выйти за меня ещё… тогда? До всех этих событий?

Киваю, чувствуя, как обжигает виски горячая влага.

– Лори…

– Ева. Хочу, чтобы ты звал меня Евой.

Потому что это для меня тоже важно.

– Это твои условия? Целовать тебя и называть Евой? – наклоняется к самому уху, сцеловывая с виска след, оставленный слезой. – Вот так просто?

Вопросы, которые не требуют ответа.

Неуверенно поднимаю руку и касаюсь шелка его тёмных волос. Осторожно зарываюсь в них, немного шалея от того, что могу сделать это просто потому, что мне хочется.

Чувствую, как вздрагивает его тело. Слышу, как становится немного судорожным дыхание. Горячие губы чертят дорожку вдоль скулы и спускаются на шею, заставляя меня зажмуриться и запрокинуть голову.

– Ева… я… – слегка запинается. – Можно мне смотреть на тебя?..

– М? – не понимаю о чём он.

Рэйнхарт медленно тянет одеяло ниже, обнажая мои плечи и грудь, при этом будто ждёт, что я в любой момент остановлю его… но я этого не делаю. Я рассматриваю, как блики огня ласкают его острые скулы, и всё происходящее отчего-то кажется мне нереальным.

– Можно? – антрацитовый взгляд жадно скользит по чёрному кружеву, а кончики его пальцев зависают над шелковой бретелью.

– Да, – одними губами и втягивая в грудь больше воздуха, потому что мне его остро не хватает.

Проводит по кромке чёрной ткани, едва касаясь кожи. От этих касаний моя кожа покрывается мурашками, а с губ слетает тихий стон.

Краснею и зажимаю собственный рот ладонью.

На мгновение Рэйнхарт замирает, а затем наклоняется и убирает мою ладонь… чтобы мягко обхватить нижнюю губу своими губами… затем верхнюю губу и снова нижнюю… с каждым движением становясь всё настойчивее… требовательнее, жёстче.

Одной рукой сжимает волосы на моём затылке, другой обхватывает подбородок и тянет, заставляя разжать зубы. Он уже не осторожничает. Собственнически исследует моё тело, гладит шею, плечо, тихо рычит мне в губы, когда сжимает чёрное кружево.

Выгибаюсь под его руками, запрокидывая голову и чувствую, как по венам вместо крови разливается сладкая патока.

– Ева, останови меня, – хриплый выдох.

– Не хочу, – шёпотом и пугаясь, что сейчас всё закончится.

В ответ получаю укус в плечо, который тут же сменяется ощущением жёстких горячих губ.

– Это не правильно, – убеждает скорее себя, чем меня.

– Почему, Рэйнхарт? Потому что так написано в конах Варрлаты?

– Нет, потому что я пытаюсь исправить свои ошибки и хоть что-то сделать правильно, – подтягивается выше и снова обхватывает ладонями моё лицо.

Отвожу глаза, взглядом упираясь в его напряжённую шею… соскальзываю на плечи, обтянутые тонким батистом. Вслушиваюсь в тяжёлое дыхание.

– Самым правильным, милорд, было бы сейчас снять с вас рубашку… – чувствую, как краснеют мои уши, но это не останавливает меня от попытки вслед за взглядом проследовать по его шее кончиками пальцев. – Я тоже хочу… смотреть на тебя.

Тянусь к серебряным пуговицам.

Слышу нервный смешок и поднимаю глаза. Впервые вижу, как на губах Рэйнхарта расплывается по-мальчишески широкая улыбка.

Он поднимается и стягивает рубашку через голову, оставаясь в лёгких домашних брюках.

Стараюсь незаметно втянуть в лёгкие больше воздуха, следя за тем, как отблики огня ласкают его тело… но Рэйнхарт не даёт мне рассмотреть себя, потому что уже в следующее мгновение оказывается в постели… под одеялом. Осторожно подхватывает меня и тянет к себе.

Кожа к коже.

Такой горячий.

– Так будет правильно, моя хорошая, – успокаивающе гладит меня по волосам. – Всё остальное после нашей свадьбы.

– Заметь, Рэйнхарт, это твой выбор, – слегка разочарованно и беззастенчиво исследуя ладонью косые твёрдые мышцы… потому что они случайно попадаются под мои пальцы.

Слышу над ухом смешок.

– Моя маленькая сладкая грешница.

– Мне стоит быть более праведной? – мои пальцы замирают.

– Ни в коем случае, – немного нервно и судорожно сжимает вокруг меня кольцо рук.

Упираюсь лбом в его ключицу, прикрывая глаза. Чувствую, как внутри отпускает напряжение. Не то, которое скопилось за этот день… а то, которое сидело внутри долгие годы.