Текст книги "Забудь меня… если сможешь (СИ)"

Автор книги: Виктория Вера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 30
Первый день Осеннего Благоденствия

Ева

– Сколько времени? – подскакиваю на постели, когда тусклые солнечные лучи впиваются в мои закрытые веки. Солнце слишком высоко… значит уже позднее утро?

Быстро озираюсь, с сожалением обнаруживая, что Рэйнхарта в комнате нет. Собственно его и не должно быть, так что сожаление абсолютно иррациональное и не поддаётся логике… но я ничего не могу с этим поделать.

Нащупываю домашние туфли.

Как объяснила леди Флюмберже, первый день празднования Осеннего Благоденствия – это лишь традиционные гуляния, которые длятся весь день. Официальная же часть праздника состоится в столице, в главном храме Варрлаты.

Я могу подъехать в загородный дворец в любое время, но было бы невежливо являться туда слишком поздно.

Закутываюсь толстым пледом и выхожу на балкон. Леди Флюмберже передала, что королева пришлёт для меня экипаж… который и обнаруживается аккурат под моим балконом.

Нда. Карета внизу, а леди Милс ещё даже не умылась. Цыкаю на себя и спешу в ванную.

– Где же оно?… А вот, – выбираю среди волшебных штучек от фиры Ом Хелии несколько склянок. – То, что нужно.

Леди Милс не может себе позволить появиться на этом празднике неподготовленной!

Почти уверена, что там будет весь выводок из курятника леди Маноли… включая Анриетту и ехидну. Сложно поверить, что эти знатные тусовщицы пропустят праздничные гуляния в загородном королевском дворце… это было бы слишком хорошо.

Задерживаю дыхание и опускаю лицо в медную пиалу с холодной водой.

Так. Главное, не волноваться.

Пузырьки выдыхаемого под водой воздуха щекочут щёки и поднимаются с характерным бульканьем.

Выныриваю. Растираю лицо отрезом грубой ткани, чтобы разогнать кровь.

Несколько раз приседаю и тянусь, чтобы размять напряжённое волнением тело.

Но ведь и леди Флюмберже там будет, и другие леди тоже. Значит, всё не так плохо…

Так ведь?

Так.

Растираю в ладонях каплю «чудодейственного» масла и пятернёй прохожусь по волосам, отмечая, как упругие локоны обретают глубокое шелковистое сияние.

Сбрасываю с себя домашнее платье.

Бельё… нужно выбрать бельё. Чёрное кружево и шёлк, зелёное со вставками бархата или нежно-голубой батист, расшитый мелким жемчугом?

Чёрное. Мне всегда нравился чёрный.

Из зеркала на меня смотрит молодая девушка с молочной, покрытой веснушками кожей, рассыпанными по плечам медно-золотистыми локонами, и талией, которая кажется слишком узкой для таких крутых бёдер и пышной груди.

Странно, что раньше меня такое сочетание во внешности раздражало…

Надеваю платье, которое подготовила специально для сегодняшнего дня. Плотная дорогая шерсть, выглядывающий из-под подола, фальшивый молочно-белый «низ сорочки» и ряд мелких аккуратных пуговок от горла до самого низа. Вместо воротничка… изящный шелковый бант.

Выдыхай Ева. Пора выбираться из тени и хотя бы побороться за своё место на этом празднике жизни. Ну а если совсем ничего не получится… то у тебя всегда остаётся запасной план.

Надо бы хоть узнать, что там за города в южной части нашего королевства… впрочем, нет, не надо. Не хочу сейчас об этом думать. Во всяком случае не раньше, чем разберусь со своими финансами и уверенно встану на ноги.

Складываю в потайной карман платья коробочку с карминовой помадой, гребешок, зеркальце и шпильки с «сюрпризом» от Ом Хелии.

Шаль. Нужно взять тёплую шаль, потому что осень уже вступила в свои права.

Всё. Я готова.

Сбегаю по лестнице и едва не налетаю на Сэлли возле задней двери особняка.

Сэлли вздрагивает, резко разворачивается и заливается краской. За её спиной обнаруживается фир Том.

– Праведного дня, миледи, – Том растягивает губы в добродушной улыбке.

– Праведного, фир Том! – Делаю вид, что не заметила растерянности Сэл. – Как удачно, что вы здесь. Загляните ко мне после праздников, я хочу в этом месяце выплатить ещё одну часть ссуды, но мне бы не помешала небольшая консультация.

– Госпожа… вы уже уезжаете?

– Да, Сэлли. Перед домом ожидает карета.

– Я видела, просто вы ещё не завтракали, а путь не близкий, – всплёскивает руками, начиная суетиться. – Погодите, пожалуйста!

Исчезает в кухне и возвращается с маленькой корзинкой.

– Госпожа, здесь кусок пирога, пара яблок и бутылочка ягодного отвара.

– Спасибо, Сэл, не знаю, что бы я без тебя делала, – широко улыбаюсь, чем только сильне смущаю Сэлли, и проскальзываю к выходу.

И как это я не подумала о том, чтобы прихватить с собой еды. Кто знает, какие там негласные правила кормления леди на этих праздниках? Может, так же как и на некоторых великосветских приёмах – «разрешается только смотреть».

Однотипные пейзажи пасмурных осенних полей постепенно сменяются видами гор и я прилипаю к окну, медленно дожёвывая последнее яблоко. Карета то едет вверх по холму, то вниз, то пересекает живописные рощи, ручьи и речушки.

– Скоро будем, миледи, – сообщает в открытое слуховое окошко кучер.

Капля кармина на губы и щёки, несколько взмахов гребнем, шпильки… одну втыкаю в причёску, вторую прячу в карман. На всякий случай.

Нужно выпустить у лица пару лёгких прядей. Вот так.

Дыши, Ева.

* * *

Дворец расположился среди холмов и невысоких горных склонов. Его стены скрыты среди высоких деревьев с толстыми стволами и пышной янтарной кроной.

К осени дни становятся короче, и солнце вот-вот начнёт устало катиться к закату, расплёскивая по облакам рыжеватые блики.

– Добро пожаловать, миледи, – лакей церемонно подаёт руку и помогает мне выйти.

Следую за ним, мысленно перебирая все уроки этикета леди Тайлин.

Спина, осанка, подбородок, плавный шаг.

Вокруг прогуливаются гости. Откуда-то доносятся звуки музыки. Меня провожает удивлённый взгляд белокурой леди… Кажется, я видела её на вечере в доме Маноли? Впрочем, это не имеет значения. Здесь наверняка будет достаточно тех, кто не ожидает увидеть возвращение леди Милс в «благородное и праведное» общество.

Широкая, украшенная поздними цветами дорога огибает центральный фасад дворца и выводит к просторной поляне, где среди многочисленных гостей снуют жонглёры и скоморохи.

По краям поляны расставлены алые шатры, а в центре горит высокий костёр, вокруг которого одетые в чудаковатые наряды девушки и мужчины танцуют не менее чудаковатые танцы.

Это вовсе не то, что ожидаешь увидеть на празднике во дворце, но все песни и танцы – это своего рода ритуалы, прославляющие дары осени. Так принято провожать лето и просить милости у грядущей зимы.

Рэйнхарт говорил, что традиции этого праздника очень древние, древнее, чем храмы Анхелии.

Чуть правее костра, на вымощенной мрамором площадке танцуют леди и лорды. Их головы украшены венками из осенних листьев, а движения плавные и целомудренные. Едва ли они касаются друг друга кончиками пальцев.

Засматриваюсь, на то, как жонглёр подбрасывает в воздух красные яблоки, одно из которых ловит в прыжке скоморох. Жонглёр картинно возмущается, что его «обокрали», и с мстительным выражением лица швыряет хулигану в голову второе яблоко… скоморох ловит фрукт зубами, умудряясь прокрутить при этом очередное сальто.

Это явный спектакль, но он вызывает улыбки многих гостей.

– Что ты здесь делаешь? Как посмела явиться? Как тебя вообще сюда пустили?

Как же я «соскучилась» по злобному шипению ехидны.

– И вам праведного дня, миледи, – оборачиваюсь к ней с вежливой улыбкой. – Приятно знать, что вы рады меня видеть.

– Да как ты… – рассматривает меня, багровеет, бледнеет и едва не захлёбывается слюной. – Как ты смеешь после всего показываться среди благородных леди? Во дворце! Ты! Ты… Да ты…

Какое утончённое красноречие и аристократический аристократизм.

– Поберегите здоровье, леди Орнуа. Дышите глубже и не переживайте – у леди Милс, возможно, больше оснований быть здесь, чем у многих других, – леди Флюмберже растягивает губы в сладостно-ядовитой улыбке, подплывая к нам справа. – Лоривьева, моя девочка, как я рада, что вы приехали! Пойдёмте, дорогая. Розали обрадуется, узнав, что вы здесь. И не она одна.

Такая чрезмерная доброжелательность Флюмберже действует на ехидну удивительным образом – заставляет её растерянно замереть с открытым ртом. Этих секунд нам хватает, чтобы гордо пройти мимо разочарованных взглядов гостей праздника.

Оно и понятно. Общее разочарование обосновано несостоявшимся скандалом.

– И я рада вас видеть, миледи, – приподнимаю подбородок чуть выше, чтобы никому не пришло в голову, что подобные «мелочи» способны меня смутить. – Осеннего благоденствия.

– Благоденствия, дорогая, – на её губах расцветает хитрая улыбка.

– Леди Милс! Лоривьева! – к нам подбегает Розали и подхватывает меня под второй локоток. – Осеннего Благоденствия! Как я рада, что вы здесь! У меня к вам очень деликатная просьба!

Леди Флюмберже тактично отпускает меня и отходит, а я останавливаюсь.

– Благоденствия, Розали. О чём ваша просьба?

– Вчера мне сделали предложение! – неожиданно выпаливает и наклоняется ближе к моему уху. – Знаете, мы с лордом Тамье прогуливались по парку, и я рассказывала о том, как ловко вы вывели на чистую воду этого пройдоху Винлоу! Он спросил, не та ли это леди Милс, что хозяйка «Розовых Облаков»? А я кивнула… и тут он… знаете… он впервые посмотрел на меня совершенно иначе!

– Как? – пытаюсь мысленно связать одно с другим.

– Прежде, как мне кажется, он видел во мне сестру по духу и внимательного слушателя своих философских изысканий. Наша дружба длилась уже несколько лет, но вот вчера он неожиданно решился!

– Вы связываете это со мной?

– Да… нет… не совсем, – путается и заливается краской. – Вы не подумайте, что дело только в этих ваших ночных платьях… – переходит на шёпот. – Милорд уже давно обращал на меня внимание, но вчера… знаете, вчера он впервые взял меня за руку и долго не отпускал!

Новость выглядит особенно интересной в свете того, что в свои двадцать пять милая Розали считается «старой девой» и за ней практически не дают приданого.

– Тогда вас можно поздравить?

Смущённо кивает и хитро закусывает губу.

– Леди Милс, Лоривьева, я очень хочу заказать у вас что-то особенное для… ну вы понимаете… первая ночь для супругов очень важна, а мне показалось, что милорд… что он… В общем, мне бы хотелось, чтобы он снова посмотрел на меня… как вчера.

– Хорошо, Розали. Зайдите ко мне на чай на будущей неделе и мы…

Случайно брошенный в сторону взгляд выхватывает среди гостей лицо лорда Ходрикуса. Тело прошибает холодный пот, а я замираю каменным истуканом.

– Мы что? – привлекает внимание Розали, касаясь моего плеча. – С вами всё в порядке?

– А?

Усиленно моргаю и снова высматриваю Ходрикуса, но его нигде нет. Может, мне показалось? Или это был не он? С другой стороны, на праздник съезжается знать со всего королевства… что мешает «соседу» оказаться здесь среди гостей?

– Леди Милс, вы сказали зайти к вам на чай и замолчали.

– Ах да, простите, Розали. Приходите и мы вместе придумаем что-нибудь особенное, – пытаюсь натянуть улыбку, чтобы скрыть противное ощущение тревоги.

– Благодарю, леди Милс!

– Лоривьева, – поправляю её. – Мне нравится, когда вы обращаться ко мне по имени.

– Хорошо, Лоривьева, – Розали кивает и награждает меня очаровательной искренней улыбкой.

Леди Флюмберже обнаруживается в окружении нескольких гостей, ведущих оживлённую беседу под удивительно высоким осенним деревом с раскидистой золотой кроной. Тяну туда Розали, чувствуя, что мне стоит сегодня держаться к Флюмберже поближе.

– И вся семья Рутэм не приедет?

Выхватываю часть чужого разговора.

– Нет! Они все больны! Можете представить?

– Моя личная горничная тоже подхватила багряную лихорадку, а она всегда была очень праведной!

При нашем приближении лорды коротко кланяются. Отмечаю, что один из них бережно придерживает за талию миловидную шатенку, а второй… моментально перехватывает у меня смущённую Розали, укладывая её руку на сгиб своего локтя.

Ага… значит, это и есть загадочный жених Розали.

– Кхм! Лорды, миледи, позвольте мне представить вам леди Милс, – прерывает беседу Флюмберже и демонстративно касается моего плеча, выказывая свою особую поддержку.

Незнакомые леди растягивают губы в улыбках, лорды кланяются, а Флюмберже начинает представлять мне присутствующих.

– Осеннего благоденствия, господа, – обманчиво спокойный голос Рэйнхарта за моей спиной вызывает тёплые мурашки и вынуждает опустить глаза, чтобы скрыть от окружающих эмоции. Память подкидывает образы из прошлого вечера, и я чувствую, как начинают гореть губы.

Блин, Ева, ну не маленькая же, держи себя в руках.

– Друг, мой, Рэйнхарт, как давно мы не виделись? Год? Больше? – неожиданно расплывается в широкой улыбке мужчина рядом с шатенкой.

– Мне кажется, вечность, – Рэйнхарт становится рядом и незаметно проводит вдоль моей ладони кончиками пальцев.

Мимолётное движение рождает новый ворох мурашек и никак не помогает мне собраться с мыслями.

– Я как раз собиралась представить генерала леди Милс, – вступается Флюмберже, призывая закончить положенную церемонию знакомства.

– Разрешите, я сам, миледи, – Рэйнхарт аккуратно перехватывает инициативу. – Леди Милс, позвольте представить вам генерала Дарэна, командующего северным флангом дарцехского приграничья и его супругу леди Аманду Дарэн…

– Рада знакомству, миледи, лорд, – коротко кланяемся друг другу, соблюдая этикет.

– Генерал, расскажете, как обстоят дела на границе? – любопытствует Флюмберже.

– Миледи, наши рубежи крепки, а противник до сих пор зализывает раны…

– Рэйнхарт, милый, я тебя потеряла! – к нам торопливо семенит Анриетта.

Рэйнхарт стискивает зубы, но это единственное, что выдаёт его эмоции.

– Дорогие леди, я крайне рада всех вас видеть! – блондинка растягивает широкую улыбку, ожидая встретить привычное восхищение… но, похоже, в этой компании ей нечего ловить. Леди выказывают лишь сухие приветствия, заставляя фею недовольно сощуриться.

Анриетта изменилась. Её тело будто немного округлилось, хотя это и не особо заметно под просторным платьем, зато на месте точёных скул, теперь хорошо заметны круглые щёчки.

Пока лорд Орнуа сухо представляет Анриетту другу, она демонстративно прижимается к его плечу и рассыпается в восторженных комплиментах леди Аманде Дарэн.

Вот так реальность ударяет под дых, напоминая, что я как никогда близка к статусу любовницы женатого мужчины. Все мои тщательно выстраиваемые планы сейчас кажутся мне как никогда глупыми.

И о чём я думала?

Забылась. Заигралась. Потерялась в розовой патоке…

Рэйнхарт говорил о разводе… но с моим везением, скорее падут храмы Варрлаты, чем я смогу разобраться со своей личной жизнью.

– Почему бы нам не прогуляться, милая, – Флюмберже ловко подхватывает меня под локоть и тянет в сторону живописной парковой дорожки.

Отчётливо ощущаю взгляд Рэйнхарта, но не оборачиваюсь. Не хочу.

– Спасибо, миледи, – заставляю себя улыбнуться, хотя уверна, что Флюмберже моей улыбке не верит. – Вы всегда рядом, когда нужно, хотя и не понимаю, почему вы мне помогаете.

– А почему я не могу этого делать? Вы мне нравитесь, Лоривьева. В вас нет фальши. Вы вся как есть на ладони, даже когда вам кажется, что вам удаётся скрыть свои чувства. В нашем обществе это, знаете ли, невероятно ценное качество. Не теряйте его. Знаете, я очень даже понимаю Рейнхарта… не понимаю только, как он умудрился вас упустить.

– Долгая история…

– Миледи, погодите! – появление рядом с нами Анриетты оказывается самым неожиданным из всего, что могло произойти.

– Вы что-то хотели, милочка? – недовольно поднимает бровь Флюмберже.

– Всего лишь короткого разговора с леди Милс, – само обаяние и кротость.

– Кхм… я буду рядом, Лоривьева, – деликатно отходит в сторону, не спуская с нас внимательного взгляда.

– Слушаю, – подавляю в себе желание съязвить. – У тебя десять секунд.

– Я жду ребёнка!

Её слова ощущаются так, словно мне вдарили веслом по затылку.

Анриетта хватает мою руку и прикладывает к своему животу… округлому животу.

Беременна? Она беременна?

– Он никогда тебе не простит, если из-за тебя что-то случится с нашим ребёнком! Слышишь? Никогда!

Глава 31
Сосредоточиться на главном

Рэйнхарт Константин Орнуа

Тьму за окном уже сменяют предрассветные сумерки. Она давно заснула, а я до сих пор не могу заставить себя уйти. Глажу её медные кудри и рассматриваю на молочной коже золотистые точки.

Как можно быть такой… невозможной? Когда мне кажется, что Лоривьева не может быть лучше, чем в моих снах, она доказывает, что я вообще ничего о ней не знаю…

Осторожно касаюсь её приоткрытых губ своими и сожалением поднимаюсь.

Нужно поговорить с королём, и я направляюсь во дворец. В такое время Его Величество ещё спит, поэтому я прошу обер-камергера внести меня в список на сегодняшнюю аудиенцию.

– Король отменил все встречи в связи с днём Осеннего Благоденствия, а после утренних церемоний и завтрака королевская семья отправится в загородный дворец, – обер-камергер разводит руками. – Но если дело ваше чрезвычайно срочное и напрямую касается вопроса безопасности… – он понижает голос.

– Нет. Напрямую не касается.

Как бы мне ни хотелось, но я не могу злоупотреблять вниманием короля.

– Тогда вынужден вам отказать, лорд Орнуа. И тем не менее я сообщу Его Величеству, что вы запрашивали аудиенцию.

– Благодарю.

Перед тем как отправиться в загородный дворец, приходится заехать домой. Мне нужно привести себя в порядок и хоть немного поспать.

– Леонио, меня не беспокоить, – отдаю короткий приказ лакею, который встречает меня в тишине ещё дремлющего особняка.

– Как скажете, господин. Леди просили напомнить, что сегодня после завтрака отправятся в загородный дворец, и они хотели бы знать…

– Передайте им, что я там тоже буду.

– Прикажете вас дождаться, чтобы отправиться вместе?

– Нет… я планирую прокатиться верхом.

Во дворце я оказываюсь уже после полудня и первым делом выясняю, что «леди Милс ещё не прибывала».

В груди расплывается разочарование.

Я знаю, что дворец – не то место, где я могу даже просто с ней разговаривать… но мне хочется знать, что она рядом.

С прошедшей ночи желание постоянно видеть Лоривьеву превратилось в навязчивую идею, оно сводит с ума и лишает воздуха. Пальцы жжёт от потребности коснуться её.

– Рэйнхарт, милый, вот ты где! – меня догоняет матушка. – Пойдём, дорогой, там приехали леди и лорд Амистон, помнишь их?

Разумеется, помню. Лорд Амистон был лучшим другом моего отца, и только благодаря его военному таланту нам удалось подавить восстание, вернув трон законному наследнику.

Я не видел милорда уже несколько лет, но искренне желаю выразить ему своё почтение.

Амистоны расположились в одном из шатров, где помимо них обнаруживается немало других хорошо знакомых мне лиц.

– Мальчик мой, рад видеть тебя в здравии, – пожилой лорд поднимается из кресла, чтобы сжать мою руку и отечески похлопать по плечу. – Присаживайся рядом, расскажи мне о своих делах. Слышал, ты метишь на должность действительного тайного советника? Похвально! Очень похвально! Отец бы, безусловно, гордился тобой.

– Благодарю, милорд, но эта похвала преждевременна. Я не единственный претендую на должность, – понижаю голос. – Вы, должно быть, знаете условия объявленного негласного соревнования?

– Знаю. Разумеется, знаю. И также понимаю, что зверь – всего лишь ниточка к заговорщикам. Это совершенно очевидно. Во всяком случае для меня, – он бросает осуждающий взгляд в сторону леди Амистон и тоже понижает голос. – Меня раздражает, что церковники используют любую шумиху, чтобы заставить нас жертвовать всё большие и большие суммы. Моя супруга регулярно ходит в храм, чтобы молиться о спасении души и милости богов. И каждый раз, вернувшись домой, она окропляет наисвятейшей водой стены и окна нашего дома. Сколько бы я ни объяснял, что «зверю» чихать как на воду, так и на её душу, она лишь осеняет себя священными знаками, а меня называет богохульником! Леди Амистон совершенно не желает меня слушать…

– И что же я не желаю слушать? – к нам подплывают леди Амистон, за которой следует чета Маноли.

Меня всегда немного забавляло то, как леди и лорд Маноли смотрятся вместе. Создаётся впечатление, что в их союзе роль мужчины отведена именно леди. Милорд же ведёт себя настолько неприметно, словно ему отведена всего лишь роль тени.

– Осеннего благоденствия, господа, – расплывается в заученной улыбке Маноли. – Надеюсь, мы не помешали?

– Ни в коем случае, – лорд Амистон приветственно кланяется и берёт свою супругу под руку.

– Дорогой, ты так и не ответил, о чём же я не жалею слушать? – настойчиво повторяет вопрос миледи.

– Ничего особенного, милая, мы с лордом Орнуа как раз обсуждали зверя и то, как церковь выкачивает деньги из доверчивых прихожан, – не упускает возможности поддеть дражайшую супругу лорд Амистон, причём делает это самым невинным тоном.

– Это богохульство! – искренне возмущается пожилая леди. – И за такие слова боги Варрлаты могут наслать на нас кару!

– Рэйнхарт, мальчик мой, ну хоть ты объясни леди Амистон, что нынешний зверь не имеет никакого отношения к старым легендам! Просто церковь умело использует всю эту шумиху в своих, вполне себе корыстных, целях!

Мне кажется, несколько странным убеждать взрослого человека в том, что легенды – это всего лишь легенды, но моей стороны было бы верхом невежества, не поддержать лучшего друга отца:

– Позволю себе согласиться с вашим супругом, леди Амистон. Мне приходится иметь дело с последствиями нападений, и смею заверить, что зверь выбирает свои жертвы по вполне политическим мотивам.

– Что вы такое говорите? Разве стала бы церковь лгать? И вы, леди Маноли, согласны с мнением милордов? – хватается за спасительную соломинку Амистон.

– Боюсь, на этот раз я соглашусь с милордами, моя дорогая.

– Но если это не боги, то кто? – не сдаётся миледи.

– Лорд Орнуа говорил, что винить в наших бедах стоит короля Дарцеха, – огорошивает меня леди Маноли.

– Я говорил? – в удивлении приподнимаю брови, встречаясь с миледи взглядом.

– Ну, конечно, – Маноли сопровождает свои слова уверенным кивком. – Кажется, вы обсуждали это на одном из приёмов…

Да неужели?

Немного склоняю голову и тяну губы в вежливой улыбке:

– Теперь вспомнил. Я упоминал о том, что все улики указывают на короля Дарцеха, верно?

– Вот именно! – подхватывает наживку Маноли. – Именно так вы и говорили.

Нет. Не говорил. И даже нигде не упоминал об этом… кроме как в своём лжедневнке.

Значит, вот для кого шпионит моя супруга?

И какая же роль в этом деле отводится леди Маноли?

Леди, которая, между прочим, является старшей статс-дамой двора со времён старого короля и одной из немногих, кто вхож в закрытую часть королевского дворца… равно как и в покои новой королевы.

– Прошу прощения, господа, мне нужно ненадолго вас покинуть… – вежливо улыбаюсь и выхожу из шатра.

– Милый, потанцуешь со мной? – догоняет меня Анриетта и останавливается, преграждая дорогу, при этом она с неизменной широкой улыбкой накидывает на мою голову венок из осенних листьев.

– Ты знаешь, я не большой любитель танцевать. К тому же у меня появились некоторые дела.

С венком на голове я чувствую себя глупо и тут же его с себя стягиваю.

– У тебя всегда дела! – капризно, но предварительно убедившись, что посторонние нас не слышат. – А я очень хочу танцевать! Посмотри, все леди танцуют, а мне остаётся лишь наблюдать за их счастливыми лицами! – обиженно поджимает губы и складывает руки на груди… почти как моя мать.

– Тшш. Тише, моя милая Анриетта, – поднимаю руку, чтобы поправить локон, выбившийся из причёски маленькой предательницы. – Раз хочешь танцевать, то я не буду против, если тебя пригласит кто-то другой. Кажется, я уже говорил тебе об этом.

– Но Рэйнхарт!…

Не желаю слушать, поэтому просто шагаю вперёд, вынуждая Анриетту отступиться. Мне нужно найти кого-то из старших придворных лакеев.

– Чем я могу служить, милорд? – на лице лакея отражается узнавание.

– Передайте обер-камергеру, что я вынужден повторить свою утреннюю просьбу. Он поймёт, о чём речь.

– Конечно, лорд Орнуа.

Кланяется и спешит в сторону правого крыла королевского дворца.

Хочу развернуться, чтобы вернуться к шатрам, но впереди на дорожке вспыхивает каскад медный волос. Вспыхивает и теряется в толпе гостей. Кровь разгоняет бег по венам, и ноги сами несут меня в ту сторону.

Лори…

Маленькая нимфа обнаруживается в весьма интересной компании.

– Осеннего благоденствия, господа, – останавливаюсь за её спиной, чувствуя, как меня начинать ломать от желания прикоснуться.

Лори, резко опускает глаза, но её участившееся дыхание и алеющие скулы сводят на нет попытку спрятать эмоции. Сейчас я понимаю, как ошибался на её счёт… нимфа совершенно не умеет лгать, даже когда очень старается.

Чувствую на себе осуждающий взгляд Флюмберже. Миледи всегда была слишком проницательной.

– Друг мой, Рэйнхарт, как давно мы не виделись? Год? Больше? – генерал Норт Дарэн, расплывается в искренней улыбке.

– Мне кажется, вечность, – мы прошли с ним бок о бок не один бой, и я искренне рад видеть его в добром здравии. Я мог бы расспросить его о многом и ответить на сотни невысказанных им вопросов… но все мои мысли сосредотачиваются на другом…

Делаю ещё один шаг вперёд, оказываясь очень близко к Лоривьеве. Незаметно касаюсь её пальцев.

Смазанное движение только усиливает желание дотронуться снова.

Незаметно выдыхаю. Нужно сосредоточиться на разговоре. Леди Флюмберже предлагает завершить знакомство, и я понимаю, что сам хочу представить друга и его супругу маленькой нимфе. Почему-то мне это кажется сейчас очень важным.

Пока говорю, наблюдаю за каждым её движением. Лоривьева взволнованно отводит взгляд и растерянно касается банта на своей шее.

Бант…

Сглатываю, когда память подкидывает мне образ из полумрака кареты. Тёмные шелковые ленты банта легко распадаются, освобождая бледную кожу.

От мысли, что в тот момент Лори сама подставляла шею под мои губы, начинает темнеть в глазах, и я радуюсь, что мой камзол достаточно длинный, чтобы скрыть отклик мужского тела.

– Рэйнхарт, милый, я тебя потеряла! – Анриетта.

Её появление вызывает острое раздражение, но в то же время приносит спасительное облегчение – напряжённое тело начинает успокаиваться, а мысли хоть немного проясняться.

Предательница навязчиво жмётся ко мне, изображая счастливую супругу.

Фальшивый спектакль фальшивых чувств… но я знаю, что за тот спектакль я тоже буду вымаливать у Лори прощение.

– Почему бы нам не прогуляться, милая… – вдова Флюмберже снова проявляет проницательность и умение делать верные выводы.

Наблюдаю, за удаляющейся спиной рыжей нимфы, жалея, что не могу отправиться следом. Я и так позволил себе слишком многое. Ещё одна неосторожность с моей стороны может разрушить хрупкую попытку Лоривьевы с достоинством вернуться в высшее общество.

– Милорд, – старший лакей останавливается рядом, привлекая к себе моё внимание.

– Есть новости?

Кивает и, слегка наклонившись к моему уху, понижает голос:

– Да. Его Величество готов вас принять, но у него мало времени.