Текст книги "Забудь меня… если сможешь (СИ)"

Автор книги: Виктория Вера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 39
Под сводами древнего храма

Ева

У кого?

Мне даже не приходится гадать, потому что из слов Рэйнхарта уже ясно, что он имеет в виду.

– Церковь Варрлаты? Ты поэтому выяснял у Ом Хелии про то, как можно делать яд из пещерного мха? Думаешь, что они добавляют его в наисвятейшую воду?

– Почти уверен, – получаю невесомый поцелуй в губы. – Яд пещерного мха для врагов церкви и случайных жертв. И яд янтарного скорпиона для лечения тех, кто по мнению церковников, этого достоин… ну или просто тех, кто «жертвует» наисвятейшим больше денег.

– Деньги… я слышала, как одна леди хвасталась, что отнесла три тысячи эке епископу за отпущение грехов и кувшин наисвятейшей воды. Сейчас всё это выглядит, как жестокая афера…

– Как часть заговора. Теперь понимаешь, почему тебе нельзя быть в храме Варрлаты?

– Думаю, теперь я просто обязана там быть.

– Лоривьева! – со стоном безнадёги в голосе.

– Я не нужна заговорщикам, верно? Я для них совершенно никто. Но если я останусь в одиночестве, то буду просто умирать от страха и беспокойства, – шёпотом. – Пожалуйста, Рэйнхарт…

– Дальше не проехать! Там люди! – выкрикивает возничий.

– Бери левее и остановись после второго перекрёстка, – темноглазый лорд отдаёт указания и жёстко сжимает зубы, словно пытается сдержать отборные ругательства.

– Что?

– Мы не сможем проехать к твоему особняку.

– Видишь, это знак! Тебе нужно, как можно скорее быть в храме и нет времени на то, чтобы пробираться сквозь толпу пешком, а я не хочу оказаться одна в толпе незнакомых людей.

– Шутишь? Я тебя туда одну не отпущу, – напряжённо хмурится. – Демонская бездна, Ева, пообещай, что не отойдёшь от меня ни на шаг?

– Да запросто, – пожимаю плечами.

– Я серьёзно. Будь рядом и внимательно слушай, что я говорю. Если скажу прятаться, ты спрячешься, если скажу бежать – ты побежишь!

– Угу, – киваю. – Не волнуйся, до сих пор же мне как-то удавалось выжить.

Он дёргается, словно от пощёчины, а я прикусываю язык, чтобы не наболтать ещё глупостей.

Всё это от нервов. Постоянно говорю невпопад, если сильно волнуюсь.

Возничего Рэйнхарт отправляет на Туманную Аллею, чтобы тот передал его коня Кора слугам, у которых на такой случай есть распоряжения. Когда возничий трогается, Рэйнхарт поправляет на моей голове капюшон тёплой накидки и берёт за руку.

– Ни на шаг, – целует пальцы и тянет в сторону храма.

* * *

– Слышала, что в храме сегодня соберутся почётные представители королевской гвардии, разве это не обеспечит безопасность королю и всем, кто там будет находиться? – задаю вопрос, когда мы пытаемся протиснуться к парадным ступеням храма.

Вообще-то, для аристократических гостей предусмотрен специальный коридор, по которому прямо сейчас подъезжают богатые кареты, но в нашем случае лучше подобраться к храму незаметно.

Ну хотя бы потому, что наш совместный выход из старой деревенской повозки смотрелся бы откровенно вызывающе.

А оно нам надо?

– Вот именно поэтому! В храме соберутся самые ярые защитники и сторонники молодого короля, самые достойные генералы и герои войны с Дарцехом. Те, кто присягнул на верность лично королю и успел доказать свою преданность. Именно их больше всего должны бояться заговорщики, так как в руках высшего командования королевской гвардией сосредоточена реальная сила, и этой силы хватит, чтобы пресечь любую попытку узурпации власти. Понимаешь?

– Понимаю. На праздник приглашены самые достойные защитники королевства и… о боги… их хотят отравить прямо в храме? – прикрываю рот, чувствуя, как по спине прокатывается липкий ужас. – Всех сразу?

Кивает, подтверждая, мои слова:

– Если их не станет, королевская армия будет обезглавлена.

Я понимала, к чему ведёт Рэйнхарт, но будучи произнесённой вслух, эта мысль словно обрела краски и раскрылась всей полнотой страшных последствий.

– Капитан Ройс, – Рэйнхарт окликает одного из людей в форме, охраняющих вход в храм. – Мне необходимо пройти внутрь.

– Сию минуту, лорд Орнуа!

Капитан отдаёт приказ, и оцепление расступается, давая нам возможность проскользнуть в распахнутые настежь двери храма.

* * *

Лёгкие наполняются пряным густым ароматом благовоний, а глаза не сразу привыкают к полутьме.

Величественные своды храма пронзают многочисленные колонны. Их вершины теряются в клубящемся тумане ладана. Пламя сотен свечей дрожит на стенах и отражается в каменных барельефах с изображением ликов забытых святых.

Леди Розали рассказала, что когда-то этот храм принадлежал Анхелии и лики на стенах – единственное, что ещё напоминает об этом.

Меж колоннами правой колоннады растянулся широкий балкон, или правильнее было бы назвать это ложей, в центре которой находятся два ещё пустующих трона. Справа и слева от тронов уже собралось несколько десятков аристократов. Они наблюдают за всем, что происходит в зале с высоты более двух человеческих ростов.

Внимание большинства аристократов приковано к фигурам в белых одеяниях, которые медленно движутся по кругу в самом центре храмовой нефы. Каждый их шаг сопровождается монотонным пением и глухими ударами барабанов.

– Не снимай пока капюшон, – Рэйнхарт ведёт меня под своды балкона, туда, где стройными рядами стоят мужчины в парадных мундирах и с военной выправкой.

Именно так обычно стоит Рэйнхарт.

– Дарэн, мне необходимо переговорить с тобой, – Рэйнхарт тихо зовёт одного из гвардейцев.

– Друг мой, наш разговор может дождаться окончания праздника? – отвечает, не оборачиваясь, но я всё равно узнаю в этом мужчине того, с кем Рэйнхарт знакомил меня в загородном дворце.

– Это срочно.

Дарэн плавно отступает, стараясь не потревожить тех, кто стоит с ним рядом. Мы тоже отходим, пока все вместе не оказываемся у стены, скрытые широкими спинами в парадных мундирах.

– Дарэн, что бы я ни сказал, делай вид, что между нами лишь дружеская беседа.

– Всё настолько серьёзно?

Он встречается с нами взглядом и только сейчас вежливо кланяется мне в приветствии.

– Похоже на то.

По мере того как Рэйнхарт тихо высказывает свои предположения, взгляд Дарэна всё больше мрачнеет.

– Нужно быть сумасшедшим, чтобы устроить подобное в наисвятейшем храме, – Дарэн холодно осматривается по сторонам, словно пытается найти то, что подтвердит или опровергнет слова Рэйнхарта. – Какие распоряжения по этому поводу отдал Его Величество?

– Он ещё не знает. Я поднимусь в ложе и сообщу ему, когда он появится. Я прошу тебя предупредить тех, кому доверяешь, чтобы они были начеку и контролировали ситуацию. Только никакой суеты. Не подавайте вида, что вам что-то известно. Будет проще, если удастся застать врага врасплох.

– Сделаю. Если всё так, как ты говоришь, мы перетряхнём здесь каждый камень и выловим каждого, кто замешан в предательстве.

– Что у вас с оружием?

– Ты же знаешь, наисвятейший против того, чтобы в храм проносили оружие… – он осекается и явно сдерживает ругательства. – Этот праздник был лучшим способом обезоружить командиров, верно?

– Не поверю, что вы послушались наставлений наисвятейшего, – криво ухмыляется Рэйнхарт.

– Нет, разумеется. У многих в голенище сапога припрятан кортик. Но короткий кортик и полноценный боевой клинок это не одно и то же. – Дарэн на секунду задумывается и кивает каким-то своим мыслям. – Рэйнхарт, я прикажу, чтобы к храму подтянули пару взводов.

* * *

Охрана у лестницы, ведущей в королевское ложе, расступается, чтобы пропустить нас наверх, и приставленный к лестнице лакей, забирает накидки. Было бы грубейшим нарушением этикета, появиться в ложе в верхней одежде.

Поднявшись, мы останавливаемся с краю, на некотором расстоянии друг от друга, но наше появление всё равно не остаётся незамеченным. Я вижу, как несколько смутно знакомых леди начинают шептаться, то и дело сворачивая головы в нашу сторону.

Рэйнхарт шагает ко мне, становится рядом и переплетает наши пальцы:

– Плевать. Что бы кто ни думал, но ты уже моя невеста.

Невеста…

– Но король сказал, что ты не можешь предъявить бумагу, – еле слышно.

– Если сегодня всё закончится, то это уже не будет иметь значения.

– А если нет?

– Многие леди и лорды всё равно будут думать худшее, а я не хочу, чтобы ты снова проходила через подобное. Во всяком случае не в одиночестве. И не потому, что обещал быть рядом. А потому что боюсь потерять тебя.

Часто моргаю, чувствуя, как теплеет в глазах. Наверное, впервые за много лет я оказываюсь словно внутри защитного кокона. Ни колкие взгляды, ни едкий шепоток чужих сплетен здесь не способны меня достать, не способны задеть или нарушить душевное равновесие – чужие насмешки рассыпаются пеплом, сгорают, разбиваются о невидимую, неожиданно выстроенную вокруг меня стену.

Внимание цепляется за острый прищур светловолосой феи. Впрочем, феей её теперь можно назвать с большой натяжкой. Анриетта стоит на другой стороне балкона и пытается испепелить меня взглядом. Рядом с ней, с неприлично вытянутым лицом стоит и смотрит на меня леди Ехидна, а леди Маноли просто презрительно поджимает губы.

Громкий голос объявляет появление короля и королевы.

В окружении гвардейцев охраны они проходят к своим тронам и занимают положенное место.

С этого момента всё ускоряется, голоса в хоре становятся громче, а церковники в светлых одеждах расступаются, чтобы приветствовать наисвятейшего архиепископа Варрлаты.

Тучный пожилой мужчина, одетый в сутану из белого шелка с золотой перевязью, ступает по расстеленному на полу белому шелку, а я вспоминаю, как на летнем празднике под его ноги бросали белые подушки.

Как там говорила Ания? Он настолько свят, что его ступни не могут касаться грешной земли?

– Мне нужно приблизиться к королю, – Рэйнхарт утягивает меня ближе к тронам, но его останавливает охрана.

– Стойте, милорд. Во время праздника тревожить Его Величество не велено.

– У меня срочное дело, – Рэйнхарт смеряет его хмурым взглядом.

– А у нас строгий приказ, лорд Орнуа.

Рэйнхарт готов поспорить, но в этот момент к нам подходит ещё один гвардеец королевской охраны:

– Её Величество приказывает пропустить леди Милс. Прошу вас, миледи.

Графичные брови Рэйнхарта взметаются вверх, а я отчего-то чувствую себя неловко, но пользуюсь приглашением, чтобы приблизиться к тронам.

– Благоденствия, Ваше Величество.

Склоняю голову в положенном приветствии, на что королева коротко кивает в ответ.

– Рада, что вы не побоялись прийти, леди Милс, – говорит, продолжая смотреть вперёд, чтобы не нарушать торжественности момента. – За последние дни мне рассказали о вас много интересного, и теперь я считаю неправильным скрывать своё к вам расположение.

Уголки её губ вздрагивают в мягкой улыбке.

Возможно, если бы я не волновалась, чувствуя на себе десятки скрещенных и недоумевающих взглядов, то тоже бы улыбнулась.

– Благодарю, – шепчу непослушными от волнения губами. – Ваше Величество, раз уж так получилось, то я вынуждена воспользоваться ситуацией и сообщить вам то, что должен был сообщить лорд Орнуа Его Величеству, когда ему не позволили подойти ближе.

– И о чём речь? – она продолжает говорить, не поворачивая головы, тем самым подчёркивает своё уважение и внимание к действию, происходящему в храме.

Ещё понижаю голос и сжато пересказываю то, что знаю о возможном заговоре. По мере моего рассказа пальцы королевы всё сильнее впиваются в бархатные подлокотники трона. Когда я заканчиваю, она слегка наклоняется к Его Величеству и тихо, так что не слышно даже мне, пересказывать наш разговор.

– Лоривьева, мы благодарны вам за сведения. Как понимаете, за нами пристально наблюдают, поэтому все детали лорд Орнуа обсудит с лордом Хаксли, главой королевской охраны.

Краем глаза наблюдаю, как один из королевских гвардейцев останавливается рядом в Рэйнхартом. Пожалуй, со стороны вся наша суета действительно малозаметна. В том числе, потому что любопытные взгляды сосредотачиваются в основном на мне.

– … Вы не просто воины – вы столпы процветания,

Ибо сильное королевство – это уверенность,

что завтра будет так же мирно, как сегодня!

На этих словах архиепископ даёт знак разливать наисвятейшую воду по серебряным чашам. Только сейчас понимаю, что всё это время чан с водой стоял в самом центре залы и именно вокруг него водили свои хороводы и песнопения церковники в белоснежных одеждах.

– И да пусть боги Варрлаты даруют вам прощение и защиту! – завершающим аккордом выкрикивает наисвятейший.

– Благодарим, ваше наисвятейшество! – Его Величество поднимается с трона и три раза медленно хлопает в ладоши. – Вы всегда так щедры к нам. Мы ценим ваши старания. Мы ценим вашу заботу. Поэтому сегодня, в день Благоденствия, я предлагаю вам первым отпить воды из благословенной чаши! Вам. И всем церковникам, что не покладая рук трудятся на благо короны!

Глава 40
Святость и пороки

Ева

Наисвятейший замирает, и мне даже кажется, что цветом лица он немного сливается с цветом своего белоснежного одеяния.

Секунда и его взгляд скрещивается со взглядом Его Величества. В храме наступает недобрая тишина, а сердце начинает долбить в грудную клетку.

Вдох.

Архиепископ резко поднимает руку, и храм наполняется звоном металла – церковники задирают рукава своих длинных ряс, обнажая оружие, похожее на когтистые лапы.

– А вот и наши «звери», – в голосе стоящего за моей спиной начальника королевской охраны слышится циничная ухмылка.

– Скрутить бы каждому голову, – вторит ему Рэйнхарт.

Не заметила, как он подошёл.

– Позволишь? – Рэйнхарт осторожно вынимает из моих волос шпильку и крутит её в руках, рассматривая декоративное навершие. – Как она работает?

Значит, догадался, что это не просто украшение. Выкручиваю иглу и возвращаю ему.

– Спасибо, – улыбается, смотря мне в глаза. – Всё будет хорошо, моя маленькая.

Киваю, хотя ни в чём не уверена.

– Вы все здесь грешники, недостойные существования! – громко выкрикивает наисвятейший и указывает в нашу сторону пальцем с увесистым драгоценным перстнем.

– Изменники! – рычит Его Величество.

Гвардейцы тоже обнажают оружие, но их кортики выглядят игрушками на фоне наручей с длинными железными когтями, которые украшают правые руки церковников.

Слышатся крики и скрип тяжёлых храмовых дверей, которые закрываются, отрезая нас от внешнего мира. Аристократы с визгом и криками начинают метаться из стороны в сторону, из-за чего на балконе начинает твориться настоящий хаос.

Во рту пересыхает.

– Уничтожайте неправедных! Они заслужили кары богов Варрлаты!

Не знаю, верит ли сам наисвятейший в то, о чём кричит, или просто устраивает спектакль, но когда некоторые церковники начинают скидывать со своих голов глубокие капюшоны, их лица отражают искреннюю фанатичную ярость.

Охрана Его Величества плотнее обступает троны. Их длинные клинки обнажены и готовы к бою. Как славно, что они не обязаны соблюдать запрет на ношение оружия в храме. И, видно, не только они – в руках короля тоже сверкает оружие с золотой рукоятью, обрамлённой крупными рубинами.

– Охраняйте лестницу, – хладнокровно рычит Его Величество. – Они не должны сюда подняться.

Гвардейцы немедленно подчиняются. Лишь двое остаются и не отходят от короля ни на шаг.

Со стороны лестницы доносится крик и лязг металла. Какая-то леди в толпе падает в обморок.

На мгновение прикрываю глаза.

Рэйнхарт сказал, что всё будет хорошо и я впервые в жизни хочу просто верить.

Какой-то грохот заставляют меня вздрогнуть и осмотреться в поисках источника звука. Не сразу понимаю, что это кто-то снаружи пытается выбить огромные храмовые двери.

Та самая подмога, о которой говорил Дарэн?

Бом!

Тонкие пальцы королевы вцепляются в бархатные подлокотники трона. Она хочет выглядеть сильной, но уязвима так же, как и все остальные. Во дворце остался её маленький ребёнок, которому будет угрожать опасность, если с его родителями что-то случится.

Незаметно сжимаю её руку, чувствуя, что от этого мне и самой становится легче.

– Убить короля! Убить его приспешников! – заходится в исступлении наисвятейший.

Мужской стон за нашей спиной заставляет резко обернуться. Это падает гвардеец королевской охраны, и я смотрю на него в ужасе.

Бом!

Что происходит?

Несколько лордов пытаются расправиться с оставшимися у тронов гвардейцами, пока остальная охрана занята лестницей. Мои глаза расширяются, когда я вижу среди нападающих знакомые лица.

Всё происходит так быстро.

Клинок на клинок. Отточенные удары короля и Рэйнхарт, который вгоняет выдвинутую иглу моей шпильки в шею одному вооружённому лорду, а затем обхватывает затылок лорда Винлоу, чтобы резким движением ударить его лицом о мраморные перила балюстрады. Крики. Стон. И вот уже несколько тел оказываются на полу, корчась в лужах крови.

Из рук светловолосового поэта выпадает странное, похожее на короткую шпагу оружие. Рэйнхарт тут же отбивает его в сторону ногой.

Похоже, совсем безоружных здесь было мало.

Бом!

Подоспевшая охрана скручивает и оттаскивают в сторону попытавшихся напасть на короля аристократов. Остальные жмутся к стене, в ужасе взирая на произошедшее.

– Повешу этих предателей или сошлю на северные рудники камни таскать до конца своих дней! Ублюдки, – тыльной стороной ладони король вытирает со лба кровь. Свою? Чужую?

Бом!

– Перекройте ему путь! Остановите архиепископа! – Рэйнхарт с трудом перекрикивает шум происходящего.

Прослеживаю его напряжённый взгляд и успеваю заметить, как наисвятейший без всяких подушек и шелковых дорожек семенит в сторону дверцы, уводящей в заднюю, закрытую часть храма… но дорогу ему преграждает Дарэн.

Бом!

Старые засовы не выдерживают натиска. Массивные храмовые двери распахиваются с гулким грохотом, и нефа наполняется хорошо вооружёнными гвардейцами, которые довольно быстро загоняют церковников в угол.

Видно, убивать не ожидающих подвоха безоружных людей сильно проще, чем противостоять готовому к бою гвардейцу.

– Ваше Величество, подозреваю, что где-то в храме или под храмом находятся большое количество янтарных скорпионов. Их яд превращает наисвятейшую воду в целебную. Таким образом Варрлата контролировала распространение «багряной лихорадки».

– Хочешь обыскать храм? – король не отводит взгляда от происходящего в нефе, где гвардейцы обезоруживают одного за одним церковников и крепко удерживают под локти извергающего проклятья наисвятейшего.

– Не обыскать. Хочу, чтобы нам прямо сейчас показали путь к лекарству. В королевстве много «заболевших» и если мы хотим скорее разобраться с этой заразой…

– Делай, что считаешь нужным.

Рэйнхарт подзывает одного из стоящих рядом гвардейцев:

– Подойди к церковникам и передай, что тот, кто покажет путь к янтарным скорпионам, получит помилование и избежит казни.

– Слово короля, – добавляет Его Величество. – И пусть со всех сдёрнут капюшоны.

– Будет сделано, – кивает и спешно направляется вниз.

Вдох и выдох. Пытаюсь унять дрожь во всём теле, стараясь не думать о том, что было бы, если бы сегодня план Варрлаты сработал.

– Я! Я покажу путь к скорпионам! – выкрикивает кто-то из церковников, так чтобы его услышал король, и этот голос кажется мне смутно знакомым.

Стоящий рядом гвардеец сдёргивает с его головы капюшон, открывая бледное лицо лорда Эмильтона. Сразу несколько леди за нашими спинами ахают.

Нда. Сегодня мой недопохититель не так весел и дерзок, как обычно. Интересно узнать, чем закончилась их стычка с Ходрикусом.

– Рэйнхарт, я уже говорил, что вверяю тебе проконтролировать, как проходят допросы этих людей? – на лице короля усмешка.

– Благодарю, Ваше Величество, – взгляд Рэйнхарта не отвлекается от нефы, словно он боится что-то упустить.

– Ни в чём себе не отказывай. Помни только, что я пообещал сохранить ему жизнь.

– Но не свободу?

– Свободу я не обещал. На северных рудниках слишком мало рабочих рук.

Рэйхарт кивает и шагает ко мне.

– Как ты?

– Всё хорошо. Отделалась лёгким испугом, – растягиваю улыбку, надеясь, что он не заметит, как дрожат мои руки. Но он подхватывает ладонь и осторожно сжимает мои пальцы.

Этот жест не укрывается от любопытного взгляда королевы, и я чувствую, как у меня начинают гореть щёки.

– Сейчас ещё нужно проследить здесь за некоторыми вещами, а потом…

Сзади раздаётся громкий женский стон. Рэйнхарт оборачивается, и его брови сходятся на переносице.

– Подожди здесь, моя хорошая, – отходит к группе сгрудившихся у стены аристократов, где леди Маноли и леди Ехидна придерживают лишившуюся сознания Анриетту.

Как-то поздно она в обморок решила хлопнуться. Её коллеги уже очнуться успели и теперь наперебой обсуждают то, как им удалось пережить этот ужас.

Напрягаю слух, чтобы не упустить ни слова, и только тут до меня доходит, что «обморок» Анриетты связан вовсе не с тем, что происходит в храме.

– Это всё ты! Как ты мог общаться с этой проходимкой, вместо того, чтобы успокаивать собственную супругу? – причитания ехидны.

– Тем более что девочке вредно нервничать, ведь она в положении! – строгий, с нотками упрёка, голос Маноли.

– И как давно она в положении? – насмешливо-вкрадчивый тон Рэйнхарта.

Видимо, не такой реакции они ожидали. Настолько «не такой», что ехидна и Маноли недоумённо переглядываются, а Анриетта тут же решает прийти в себя.

– Ах, что со мной? – картинно прикладывает ладонь к собственному лбу.

– О, деточка, ты лишилась чувств и если бы я вовремя тебя не поймала, то могла бы разбить себе голову, упав прямо на мраморный пол! – при этом Маноли снова осуждающе смотрит на Рэйнхарта, всем своим видом вменяя ему в вину, что ей пришлось вместо него ловить «бесчувственную» Анриетту.

– Кхм, я предполагал, что этот разговор состоится в узком семейном кругу, но теперь вижу, что придётся разобраться с этим здесь и сейчас, – Рэйнхарт достаёт из внутреннего кармана маленький серебряный тубус, раскручивает и протягивает бумагу, начинающей подозревать неладное Анриетте.

Обе леди Орнуа склоняют головы над королевским указом и обе одновременно ахают, поднимая на Рэйнхарда непонимающие взгляды.

– Сын мой, потрудись объяснить, что всё это значит⁈

Внимание гостей ложи всё больше перетекает с происходящего внизу, на любопытное зрелище рядом.

– Что там? – Маноли вытягивает документ из рук Анриетты и тоже вчитывается.

– И что же там? – тихий голос королевы обращён ко мне, но вместо меня отвечает Его Величество:

– Разрешение на развод, – и почему-то бросает взгляд в мою сторону. – Я лично подписал его вчера.

Чувствую, как от волнения язык прилип к нёбу.

– Вот как? – королева улыбается, и теперь сама сжимает мои пальцы в жесте поддержки. Похоже, действительно немало знает о событиях моего недавнего прошлого. – Но мне говорили, что Варрлата не одобряет разводы.

– Не одобряет. Но, во-первых, интересы короны официально выше интересов церкви. Разве мог я допустить, чтобы рядом с моим будущим действительным тайным советником находилась шпионка? – ироничная усмешка. – А во-вторых… мнение церкви Варрлаты больше не должно никого интересовать. С сегодняшнего дня она под запретом.

– И что же будет?

– Вернём все храмы Анхелии. Пожалуй, это стоило сделать раньше. Под покровительством моего отца Варрлата слишком уж далеко запустила свои щупальцы, и вот к чему это привело. Наисвятейший зазнался. Видно, посчитал себя выше короны, позволив себе карать и миловать. Не удивительно, что им не нравилось моё правление. Со мной им приходилось спорить и считаться.

– Рэйнхарт, ты не можешь так поступить! – возмущённый возглас Анриетты привлекает внимание.

– Рэйнхарт, объяснись сейчас же! – Ехидна.

– Думаю, всё остальное мы обсудим позже, – Рэйнхарт.

– Позже? А сейчас ты вернёшься к своей потаскухе и продолжишь с ней вот так просто общаться⁈ – она явно перестаёт себя контролировать.

– Не смей, Анриетта! Она моя невеста и если бы не…

– Что? Невеста? – взвизгивает уженефея. – Да ты с ума сошёл! Она ниорли! Глупая, невоспитанная, необразованная проходимка! Как ты мог предпочесть её мне⁇ Мне! Той, которая носит под сердцем своего ребёнка!

Отовсюду слышатся «ахи», и леди прикрывают рты ладошками, а те, кто стоял подальше, теперь вытягивают шеи, стараясь не упустить ни одной детали этой милой семейной сцены.

– Публичный скандал – очень опасное оружие, которое может легко обернуться против своего создателя, – задумчиво изрекает Его Величество и у меня закрадывается подозрение, что он знает о бесплодии Анриетты.

– Ты не носишь ребёнка. Это ложь, – Рэйнхарт парирует холодно и спокойно. Слишком спокойно.

– Рэйнхарт, мальчик мой, как ты можешь сомневаться в словах своей супруги? Это всё из-за той распущенной девицы! Она совсем задурила тебе голову! Поверь матери, я…

– Мне ещё раз напомнить, что вы говорите о моей невесте? – очевидно, Рэйнхарту приходится призывать всё самообладание, чтобы не выводить публичный скандал на новый уровень, но что-то такое в тоне его голоса заставляет матушку осечься на середине фразы и обиженно поджать губы.

– Итак, Анриетта, у тебя есть выбор, – Рэйнхарт говорит негромко, и это заставляет окружающих замолчать, прислушаться. – Ты можешь прямо сейчас признать, что твоя беременность – ложь. А можешь продолжать настаивать на своём, но тогда я буду вынужден объяснить благородной публике, почему ты не можешь быть в положении. И дабы ни у кого не возникло сомнений по поводу того, о чём я скажу, тебя сегодня же осмотрит королевский лекарь.

– Ч-что? Нет-нет! Рэйнхарт, ты не можешь! – её глаза расширяются.

– Так ты признаёшь свою ложь или мы прямо отсюда отправляемся во дворец и просим королевского лекаря засвидетельствовать то, что я и так знаю?

В поисках поддержки Анриетта озирается на Маноли, но та сама стоит с забавно вытянутым лицом, выражающим полное недоумение оттого, что ситуация в кои-то веки развернулась не по её плану.

Молчание Анриетты затягивается. И чем дольше, тем меньше у окружающих остаётся сомнений в правоте Рэйнхарта. Потому что если бы она действительно была в положении, то не отказалась бы от осмотра. По толпе аристократов прокатываются осуждающие и даже злорадные шепотки. Видно, не все почитатели Анриетты были искренны.

– Так. Пора с этим заканчивать, – Рэйнхарт устало трёт переносицу. – Леди Анриетта Бертан, вы арестованы по обвинению в пособничестве заговорщикам и шпионаже, – Рэйнхарт говорит это безэмоционально, так что некоторые даже не сразу понимают, что именно он сказал, до тех пор, пока он не делает знак гвардейцам охраны, чтобы те увели Анриетту.

Король вторит этому жесту коротким и голоса собравшихся аристократов превращаются в гул, в котором, впрочем, можно с лёгкостью различить нотки смакования.

– Как вы смеете? Не трогайте меня! Леди Маноли! Леди Маноли!! – Анриетта ищет поддержки у своей влиятельной покровительницы, но та лишь растерянно пятится назад, позволяя увести свою любимую подопечную.

– Ваше Величество, – к нам подходит глава королевской охраны, его лицо покрыто испариной. – Вы должны это видеть!