Текст книги "Забудь меня… если сможешь (СИ)"

Автор книги: Виктория Вера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 22
Доверие и сплетни

Ева

– Статский советник второго класса Благословенного Правительствующего Собрания, лорд Эмильтон, – дежурно объявляет Атанье и возвращается за свой рабочий стол.

Слышу собственный тихий судорожный вдох. И как я не подумала, что этот недопохититель тоже может здесь оказаться?

Сцепляю пальцы рук и сжимаю их до боли, чтобы хоть так заставить мысли успокоиться.

– Праведного вечера, господа. Миледи, – Эмильен приветствует всех улыбкой и коротким кивком, словно мы добрые знакомые. Проходит и устраивается в кресле напротив. – Как понимаете, меня тоже интересует личное подтверждение письменной версии показаний нашей очаровательной леди Милс.

Его вежливость, мягкость голоса и улыбка… никак не сочетаются с моими воспоминаниями об этом человеке. В мысли просачиваются обрывки издевательских фраз и ощущение омерзения от чужих рук на собственном безвольном теле.

В аристократических чертах лица Эмильена что-то изменилось. Его нос теперь странно свёрнут набок, нарушая правильную симметрию лощёного лица. Взгляд цепляется за изящную трость и я вспоминаю, как едва не упала на одном из приёмов, пытаясь пройти мимо этого человека. Не сомневаюсь, что тогда он незаметно подставил мне эту трость под ноги… а потом с видом героя «спас» от позорного падения. Кажется, он ещё добавил что-то про хмельные напитки… или это был не он?

– Я готов, леди Милс, – Эмильен выкладывает на столик перед собой несколько листов с записями. – Можете начинать.

Заученно повторяю свой рассказ, пытаясь скрыть лихорадочность мыслей. Вот прямо сейчас я могла бы бросить Эмильену в лицо все обвинения…

– Лорд Орнуа, вы должны знать, что лорд Эмильтон похитил меня из дворца в тот злополучный вечер, предварительно вколов какое-то снадобье…

– Боюсь, что леди Милс пытается окончательно рассорить нас, мой друг, – Эмильен переводит внимание с Рэйнхарта на меня, растягивая невинную улыбку. – Не можешь простить мне нашего расставания, моя сладкая птичка?

Так? Да… примерно так бы это и выглядело. Я знаю, что такие сплетни он рассказывает в узких кругах своих знакомых, потому что периодически подслушиваю разговоры леди в примерочных.

– Лорд Орнуа, Эмильен Эмильтон лжет! Он похитил меня и хотел изнасиловать!

– Это дерзкая клевета, миледи! Я лишь пытался вам помочь, после того как вы перебрали с хмелем на приёме во дворце. Вы сами требовали от меня поцелуев и признавались в чувствах, умоляя не возвращать вас в особняк Орнуа!

Подобное тоже проскальзывало в подслушанных мною разговорах, когда леди в примерочных, стараясь сдерживать хихиканье, обсуждали степень испорченности хозяйки «Розовых Облаков».

Я понимаю, что степень испорченности можно опровергнуть проверкой на невинность… но… что мне это даст?

– Ну вот видите, господа, – победно улыбается Эмильен после того, как я позволяю лекарю провести унизительную процедуру за тонкой ширмой, дабы свидетели сей проверки не смогли обвинить меня в сговоре с лекарем. – Видите! Я и пальцем не тронул леди Милс! Лорд Оруа, я требую извинений! Вы все совершенно зря обо мне плохо думали!…

Поднимаю взгляд, встречаясь с самодовольной ухмылкой Эмильтона. Эта тварь догадывается о моих мыслях и явно заготовил ответы.

Внимание снова цепляется за его трость, и я только сейчас различаю изображение скорпиона на золотом набалдашнике.

– Так что именно сказал лорд Керн? – уточняет Эмильен, делая какие-то пометки в своих бумагах.

Перед глазами бледное лицо мужчины, кровь, стекающая с уголка губ, хриплый кашель и собственный страх… нет… было что-то ещё…

Взгляд замирает на трости Эмильтона.

Скорпионы.

Нет, не так. «Янтарные скорпионы».

Да.

" Мор… мор… Янтарные скорпионы… Только не говори… "

Кому не говорить?

– Моя дорогая леди Милс, вы не ответили: что именно сказал лорд Керн? – Эмильен пытается скрыть нетерпение за приторно-мягким тоном.

– Я уже говорила, что лорд Керн неразборчиво хрипел… а потом из его рта полилась кровь.

Встречаюсь взглядом с недоверчивым прищуром Эмильена.

Не знаю, имею ли я право утаивать информацию, но пусть лучше Рэйнхарт решает, что с этим делать.

– Это все ваши вопросы, лорд Эмильтон? – тёплые кончики пальцев обер-прокурора невесомо скользят по моим плечами и совершенно не вяжутся с холодным тоном его голоса.

– Я надеялся, что у нашей очаровательной леди Милс будет для меня чуть больше слов, – демонстративно разочарованный взгляд.

Надеялся? Надеялся, что я начну обвинять его? Хочется забраться в голову к ублюдку и понять, какую игру он задумал.

Хотел спровоцировать Рэйнхарта, чтобы его обвинили в «препятствии проведению следствия»? Или планировал устроить «очную ставку», чтобы парировать все мои обвинения в свой адрес и попытаться выставить ещё большей лгуньей?

А может это просто проверка? Эмильен хочет понять, рассказала ли я Рэйнхарту о нашем маленьком приключении, и если рассказала, то выяснить, как он на это отреагировал…

– Лорд Эмильтон, все слова леди Милс записаны в её показаниях.

– Рэйнхарт, друг мой, нам ли с тобой не знать, что в письменных показаниях могут быть опущены детали, которые кто-то посчитал незначительными. К тому же юные леди такие впечатлительные… им может многое показаться.

– Мне больше нечего сказать, лорд Эмильтон, – отрезаю дальнейшие вопросы.

– Что ж… моя милая птичка, умение вовремя замолчать не менее ценно для женщины, чем её красота, – даже сквозь широкую улыбку его взгляд не обещает мне ничего хорошего. – Как известно, длинный язык приводит к большим неприятностям. Не так ли?

– Если вы покончили со своими философскими изысканиями, лорд Эмильтон, то мы можем завершить беседу, – перебивает его Рэйнхарт.

Отвожу взгляд, подыгрывая самоуверенности Эмильена. Пусть думает, что я испугалась. Мне будет проще, если враг будет уверен в своём успехе.

Эмильтон какое-то время мешкает, затем поднимается, забирая со стола бумаги и свою трость.

– Да, господа, пожалуй, мы закончили.

Он старается вести себя расслабленно и самоуверенно, но некоторая резкость движений выдаёт его раздражение. Возможно, какие-то из моих предположений верны, и сегодня для Эмильена что-то пошло не по плану.

– Лорд Орнуа, мне бы ещё забрать сегодняшние отчёты, – первым нарушает молчание Атанье, когда за Эмильтоном закрывается дверь.

– Конечно, пройдёмте в мой кабинет. Леди Милс, вас я тоже прошу пройти со мной, допрос окончен.

В кабинете Рэйнхарт тихо переговаривается с заместителем и отдаёт ему бумаги, а я сажусь в мягкое кресло и любуюсь огненными бликами, которые расползаются по уютному полумраку комнаты из догорающего камина.

Когда Атанье покидает нас, Рэйнахрт подходит ко мне и выжидательно протягивает руку.

– Что? – поднимаю взгляд.

– Записки, которые вам передали другие лорды.

Ах, записочки… разумеется, Атанье не мог не поделиться со своим шефом наблюдениями. Надо же, какой внимательный.

– Они не имеют отношения к делу, милорд.

– Это мне решать, леди Милс, – настойчиво и довольно строго.

Пожимаю плечами и вытаскиваю из кармана несколько скомканных записок. Вкладываю их в ладонь Рэйнхарта.

– Вот, милорд, – наблюдаю, как он нетерпеливо их разворачивает и по очереди читает. – Можете сходить на свидания вместо меня.

Резко сжимает записки в кулак, молча подходит к камину и выбрасывает в огонь.

Я жду, что он обернётся и объяснится, но Рэйнхарт просто продолжает стоять ко мне спиной, наблюдая за тем, как догорает бумага.

Рассматриваю его напряжённые плечи и руки, сжатые в кулаки.

– А если бы я… если бы я пригласил тебя на свидание? – тихо.

– Это было бы ненастоящее свидание. Свидание женатого мужчины и «ниорли»… Вы снова предлагаете мне стать вашей любовницей.

Молчит. Замер и не отрывает взгляда от огня.

Если бы я наступила на горло своим принципам, заткнула подальше собственную совесть и перестала бы себе врать о том, что готова иметь ребёнка от некоего абстрактного мужчины, то попробовала бы рассказать Рэйнхарту о своих планах на будущее и предложила бы сделку – постель в обмен на возможность носить под сердцем его ребёнка. Только сомневаюсь, что ему нужен бастард… пусть даже и где-то в далёком прибрежном городе.

– А с ним… всё ещё хочешь быть с ним? – прерывает молчание.

– С кем? – рассеянно.

– С Эмильеном.

– Вы, милорд, слишком рьяно верите чужим сплетням обо мне…

– Верю? – выдыхает с мрачной усмешкой. – Я никому не верю, Лоривьева. Я делаю выводы лишь из того, что вижу.

Шагает к стеллажу, где что-то достаёт из маленького ящичка, а когда подходит ко мне, то протягивает сильно мятый конверт:

– Возможно, ты забыла…

Растерянно забираю его, открываю, и мне в руки выскальзывают серёжки… те самые серёжки со звёздчатыми сапфирами, которые с меня в карете снял Эмильен Эмильтон.

В прилагаемой записке изящным почерком выведены несколько строк:

'Лорд Орнуа, прошу, не ищите со мной встреч! Я встретила другого, того, с кем хочу быть всей душой и сердцем!

Лоривьева Милс'

– Мне казалось, я заслуживал хотя бы минимальных объяснений в личном разговоре, а не твоего малодушного побега и короткой записки с признанием в чувствах к другому мужчине, – зло и сквозь сжатые зубы.

– Что касается минимальных разъяснений в личном разговоре, милорд… которых вы, безусловно, заслуживали… то, возможно, вам стоило бы допросить своих слуг о том утре, когда я «малодушно сбежала» из вашего гостеприимного особняка! Вот только мой вам совет – допрашивайте с пристрастием и сделайте это в отсутствие дома обеих леди Орнуа!

– Хорошо, Лоривьева, – неожиданно быстро соглашается, хотя и продолжает препарировать меня антрацитовым взглядом.

– И перестаньте так на меня смотреть! Я не писала этого… – швыряю письмо на столик.

– Вы не помните, кому и что писали? – язвительно.

Ясно. С ним нужно иначе.

Прохожу мимо искрящегося обер-прокурора, сажусь за его стол и подтягиваю к себе чистый лист.

'Лорд Орнуа, как вы можете заметить, мой почерк далёк от идеала ввиду некоторых сложностей с моим домашним образованием, так что при всём желании, я не смогла бы вывести для вас тех изящных строк.

Но в связи с вашим недоверием ко мне лично, готова предоставить для сравнения записи, которые я веду в своей учётной хозяйственной книге, дабы вы не решили, что в данный момент, я пытаюсь подделать собственный почерк.

Лоривьева Милс'

Едва ставлю точку, Рэйнхарт вытягивает лист из-под моих пальцев и сравнивает записи, почерка в которых очевиднейшим образом не совпадают.

– Мне не нужны другие доказательства, Лоривьева, и я не думаю, что ты стала бы сейчас подделывать почерк, – тихо и немного растерянно. – Но у меня теперь слишком много вопросов. Объясни, как в письме оказались твои серьги?

– Об этом я и хотела поговорить! Лорд Эмильтон снял их в карете, когда я была… в общем, ещё во дворце я почувствовала себя…

В дверь стучат и Рэйнхарт недовольно направляется к ним, чтобы открыть.

– Милорд, хвала наисвятейшим, что я застал вас в управлении, – говорящего я не вижу, так как он остаётся с той стороны приоткрытой двери, но отчётливо слышу его запыхавшийся голос. – Лорда Керна пытались отравить.

– Жив?

– Пока что жив, но целители не дают гарантий. В Управлении Правопорядком сейчас нет никого из лордов, и если поторопиться, то можно успеть взять свидетельские показания раньше, чем это сделают другие.

– Хорошо. Спускайся, подведи карету к западному выходу и жди меня.

– Будет сделано, милорд.

Значит, на долгие разъяснения у нас не осталось времени. Поднимаюсь и сама подхожу к Рэйнхарту. Мне нужно всё его внимание и спокойный обстоятельный разговор. Объяснять что-то быстро и на ходу я уже пробовала, и это так не работает.

– Прости, – его разочарованный и немного виноватый взгляд.

– Пустяки. Мы можем поговорить позже, раз уж теперь вы готовы меня слушать.

Рэйнхарт распахивает передо мной дверь, выпуская из кабинета, запирает всё аж на три замка и, слегка касаясь моего локтя, ведёт за собой.

Возможно, так даже лучше. Если сначала Рэйнхарт допросит своих слуг, у меня будет больше шансов, что и всему остальному он поверит, не подвергая мои слова сомнению. Потому что одно дело – обвинить лорда Эмильтона, а другое – убедить, что в этом замешаны и близкие ему люди.

К тому же у всех участников моей подставы наверняка заготовлена своя версия событий и ответные обвинения в мой адрес. Даже если Рэйнхарт им не поверит, это может заставить его сомневаться или решить, что я приувеличиваю… а я не хочу, чтобы он сомневался.

– Милорд, я кое-что вспомнила… это по поводу лорда Керна.

– Важное?

Киваю.

Рэйнхарт прикладывает палец к губам, показывая мне молчать, и только когда оказываемся наедине в карете, наклоняется немного к моему уху и спрашивает, понизив голос:

– Что именно ты вспомнила?

– То, что пытался сказать лорд Керн. Дословно: «мор, мор, янтарные скорпионы» и, кажется, он ещё добавил, чтобы я не говорила… но не успел сказать кому. Прошу прощения, я тогда очень испугалась, потому что сразу после этого милорду стало совсем плохо, а ещё появились те двое в капюшонах. Всё это время я была уверена, что слышала просто хрипы, но когда увидела скорпиона, украшающего трость лорда Эмильтона, то этот момент всплыл в памяти.

– Возможно, это именно то, из-за чего пытались убить Керна… – задумчиво рассматривает меня в густой полутьме кареты. – Лоривьева, я не знаю, кому из лордов можно доверять, поэтому мне придётся порпосить тебя пока молчать о том, что ты вспомнила. На всякий случай, сегодня я отправил к твоему дому своих людей, двое останутся присматривать снаружи, но ещё двоих тебе придётся пустить внутрь.

– Конечно. Благодарю вас, – тихо выдыхаю, чувствуя облегчение от то, что не остаюсь с последствиями один на один.

Рэйнхарт неожиданно касается моей скулы и, медленно ведя по ней кончиками пальцев, убирает за ухо упавший локон.

– Лоривьева, мне жаль, что ты оказалась в это втянута.

– Всё в порядке. Хорошо, что вы вовремя оказались рядом.

Мы начинаем останавливаться, и в окошке появляются стены моего особняка. Я намереваюсь выбраться из кареты, но Рэйнхарт останавливает, придерживая меня за локоть:

– Погоди…

– М?

– Я знаю, что ты не давала мне права лезть в твою личную жизнь, но… – кажется, что слова даются ему с трудом. – Валентайн Винлоу… он может показаться романтичным, но он не тот, каким кажется. В нём нет ни благородства, ни праведности.

– Как и в тех лордах, чьи записки вы сегодня сожгли? – старательно прячу улыбку.

Кивает, поджимая губы.

– А вы? В вас достаточно праведности, милорд?

– Нет, – качает головой. – Нет, Лоривьева, мне тоже не хватает праведности.

Наклоняюсь к его уху, касаясь кончиком носа прохладных шелковистых волос:

– Возможно, мне тоже не хватает праведности… но если я скажу, что между мной и лордом Винлоу ничего не было… вы поверите?

Глава 23
Ее приятные хлопоты

Ева

– Поверите? – придвигаюсь ещё на миллиметр ближе к уху Рэйнхарта, тайком втягивая его запах.

– Но ведь это не так… – уходит от прямого ответа, сглатывает и прикрывает глаза. – Лоривьева, я не осуждаю тебя и ещё раз прошу прощения за свою несдержанность. Я не имел права на тебя злиться…

– И всё же вы злились, предлагая заплатить за то, чтобы быть с вами.

– Лори…

– Мне пора. Помните, вы обещали допросить своих слуг.

Кивает и пытается взять меня за руку:

– Подожди, – шёпотом.

– Вам тоже нужно торопиться, милорд, – уворачиваюсь от его пальцев и выскальзываю из кареты.

Спешу к крыльцу своего особняка, где меня уже поджидают два гвардейца. Карета трогается, когда я оказываюсь на ступенях, а гвардейцы приветствуют меня, протягивая письмо с печатью управления Благословенного Правительствующего Собрания.

– Госпожа! – Сэл сбегает по ступеням и бросается ко мне, но резко останавливается, смутившись посторонних.

Понимаю её порыв и сама обнимаю подругу:

– Всё хорошо. Ничего страшного не случилось.

– Лорд Орнуа был здесь прошлой ночью и сказал про показания, иначе бы я места себе не находила! – взволнованно. – Ой, я болтаю, а вы наверняка голодны?

– Спасибо, но я так устала, что моих сил хватит только добраться до постели. Если тебе не сложно, покажи господам гвардейцам, где они могут расположиться и перекусить.

– Госпожа, если позволите, я сам могу это сделать, – вызывается наш помощник и лакей Джош.

Я одобрительно киваю, и он жестом приглашает гвардейцев следовать за ним.

– Ой, я ещё вспомнила: к нам заглядывал некий фир Том, – на этих словах Сэл отчего-то краснеет. – Он напомнил, что уже подходит срок платежа по ссуде. А я не знала, что ответить, но не хотела говорить, что вас нет, поэтому сказала, что вы заняты, и попросила его зайти следующим днём…

Едва не стукаю себя ладонью по лбу. С этой суетой я едва не забыла о ссуде, а ведь как раз хотела посоветоваться с Томом. Думаю, я могла бы вернуть больше, чем должна, если, конечно, это будет выгодно.

– Ты всё сделала правильно, Сэл. Спасибо.

* * *

Утром нужно быть особенно осторожным, одно неловкое движение – и ты снова спишь.

Примерно так говорила одна моя коллега из прошлой жизни, поэтому я заставляю себя выкатиться из-под тёплого одеялка, сползти с дивана и босыми ногами прошлёпать по прохладному полу в ванную.

Я бы с радостью позволила себе поваляться подольше, так как заслужила это после непростого вчерашнего дня, но на сегодня у меня запланировано несколько важных дел.

Умываюсь холодной водой и осматриваю себя в зеркале. Тот порошок, что дала Ом Хелия, придал моим бровям мягкий бронзовый оттенок, но ресницам можно было бы ещё добавить насыщенности. Аккуратно наношу краску и позволяю себе несколько дополнительных минут отдыха с закрытыми глазами.

Итак, заказ королевы и чаепитие. Чаепитие и заказ…

Смываю краску, придирчиво рассматривая результат – ну вот, такая мелочь, а теперь всё как будто встало на свои места. Тёплый каштановый цвет ресниц оттенил цвет глаз, сделав их серо-голубыми. Карамельно-золотистые брови приятно сочетаются с медными шелковистыми локонами, и даже бледная, покрытая веснушками кожа, теперь выглядит не болезненно, а почти благородно. Я не стала яркой, вовсе нет, но как будто вернула себе то, что было задумано природой, у которой по какому-то недоразумению, изначально не хватило для меня капельки краски.

Сразу после быстрого завтрака поднимаюсь к швеям. Они должны были подготовить заказ для Её Величества.

Женщины приветствуют меня загадочными улыбками и раскладывают на широкой столешнице несколько бюстье, в комплект к которым идут разные виды низа. Помимо этого, передо мной появляются: шелковый халат, ночное платье и подобие корсета, который выполняет скорее декоративную функцию, нежели что-то утягивает, но выглядит при этом очень соблазнительно.

Все изделия отшиты из бежевых оттенков шёлка с элементами пудрово-розовой отделки.

Итак, мы попробовали сотворить три разных модели бюстье – две с мягкими чашечками и одну сложного кроя, чтобы собрать грудь в красивое декольте. Мне показалось, что такой вариант должен понравиться королеве, потому что она только недавно перестала кормить наследника своей грудью.

Чтобы бюстгальтеры не выглядели «слишком провокационно», мы сделали их похожими на нарядные топики и удлинили нижнюю часть так, чтобы она доходила до нижних рёбер. Первое бюстье отделали богатой вышивкой и бисером, второе дополнили полупрозрачными рукавами-фонариками, и только один комплект мы оставили без лишнего декора, украсив лишь тонким шелковым кружевом.

Единственная сложность возникла с тем, что здесь нет обычных резинок, поэтому пришлось использовать пуговки, кружева или шелковую тесьму, сплетённую таким образом, что при натяжении она немного растягивается, но при этом не теряет своей эластичности. Нежнейшее шелковое кружево и тесьма обошлись мне неприлично дорого, но… результат того стоил.

Надеюсь, королеве понравится.

– Чудесно! – любуюсь тонкой работой. – Мне понадобятся ещё пара вот таких комплектов моего размера в чёрном и багряном цветах. О, и вот этот оттенок зелёного тоже будет великолепно смотреться, – достаю рулон серо-зелёного батиста.

Мастерицы кивают и языком жестов начинают бурно обсуждать новые задачи, а фира Нэльми касается моего плеча, загадочно улыбается и подводит к стойке с готовыми сорочками. Там среди вороха шелка и кружев висит одно новое чёрное платье.

Платье для меня.

Рассматриваю лаконичный, слегка приталенный под грудью силуэт и ряд аккуратных, обтянутых шёлком, пуговок. Роль высокого воротничка здесь выполняет длинная шелковая полоска ткани, которую можно завязать в изящный бант. Из-под подола, как и положено, торчит светлый подол «фальшивой» сорочки.

Провожу рукой по мягкой благородной ткани и сразу же переодеваюсь.

– Фира Нэльми, спасибо вам… получилось даже лучше, чем я ожидала.

Сочетание дорогой ткани и отсутствия громоздкого многослойного белья позволяют платью сидеть лучше, деликатно подчёркивая фигуру, а бант на шее смотрится свежо и изысканно.

В тусклом настенном зеркале отражается до безобразия довольная улыбка.

Сегодня я себе нравлюсь.

В приподнятом настроении отправляюсь готовиться к прибытию гостий.

Само чаепитие будет проходить в гостиной, но когда леди начинают прибывать, я нарочно провожу для них небольшую экскурсию по жилой части особняка.

– А вот тут даже пришлось переносить стену, зато теперь здесь светло и просторно, – показываю умывальную комнату с бронзовой ванной на львиных лапках, с высоким зеркалом и мягкими пуфами, обитыми серым бархатом. Сочетание готики и капли богемной роскоши. Моя маленькая радость и гордость.

Всегда мечтала о большой ванной.

– А разве умывальная комната не должна соединяться со спальней? – задаётся вопросом леди Розали, когда мы возвращаемся в основную комнату.

– Эмм… а это и есть спальня, леди Розали. Просто она ещё не полностью готова.

– Лоривьева выбрала эти комнаты из-за балкона со статуей фальхена, – вступается в разговор леди Тайлин. – Здесь всё было в запустении и ей пришлось приводить комнаты в порядок. Возможно вы будете смеяться, миледи, но что хозяйка особняка до сих пор спит на диване.

– Как же так, леди Милс? – поднимает брови леди Брижелин.

– О, в этом нет ничего страшного, диван вполне удобен, а я просто жду, когда мне доставят кровать из мастерской фира Кришана.

– Мне они сильно задержали новый комод! – возмущается Розали.

– А я уже месяц жду столик! – присоединяется к ней другая леди.

– Вся проблема в том, что мастерская фира Кришана в последнее время стала слишком популярной. Ну кто ещё предложит такую добротность за разумные суммы? – заключает леди Брижелин, и все с ней соглашаются.

Мы болтаем о мастерской, о моей комнате, о несвойственном для леди выборе тёмного дерева, бронзы и серого шёлка в отделке стен спальни, и даже о чудище, которое оказалось мифическим фальхеном – одним из персонажей древних легенд, защищающих мир живых, от сил зла.

Когда приезжает леди Флюмберже, мы переходим в гостиную для чаепития, где продолжаем обсуждать последние новости, весёлые сплетни, моё новое платье и мою будущую коллекцию «грешных» сорочек, за которой тут же выстраивается очередь… хотя я всего лишь показываю предварительные эскизы.

– Миледи, у меня готов заказ и для вас, и для сами знаете кого, – тихо сообщаю леди Флюмберже, когда чаепитие подходит к концу.

– Боюсь, моя милая девочка, второй заказ вам придётся вручить лично, – в её глазах пляшут смешинки. – Не волнуйтесь так, леди Милс, кусать вас никто не собирается, наоборот, мало кто удостаивается такого внимания. Если хотите знать, мне приказано организовать для вас чаепитие.