Текст книги "Забудь меня… если сможешь (СИ)"

Автор книги: Виктория Вера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17
Неизвестный

Ева

Шествие удаляется вниз по улице. Я выдыхаю, но всё ещё чувствую странное липкое беспокойство, поэтому когда ложусь спать, то долго не могу заснуть и до глубокой ночи ворочаюсь на своём диванчике.

Все эти разговоры о багряной лихорадке и толпа с факелами заставляют меня нервничать, думая о том, как шатко моё положение.

Ну почему я не могу просто подойти к кому-то, кто сильнее меня, положить голову на плечо и хотя бы пожаловаться? Почему всё приходится вытягивать самой?

Что в той жизни, что в этой…

Нет, я вполне привыкла к самостоятельности, но иногда так хочется утонуть в крепких объятиях и довериться тому, кто сможет обо мне позаботиться.

А если я так и останусь старой девой? Леди Розэль ведь не нашла себе достойную пару, а она достаточно мила и не имеет той порочной репутации, какую приписывают мне.

Так может, не стоит рассчитывать на брак? Куда проще найти мужчину… ну, в общем… для рождения ребёнка. Да. Заведу любовника, а как только забеременею, то дам ему отворот поворот и не буду высовываться из особняка до самых родов. Затем разберусь с финансами и уеду в дальний прибрежный городок, где меня никто не знает.

Разве я не выращу малыша самостоятельно? Выращу. Справлюсь. И не с таким справлялась! Зато хотя бы в этой жизни смогу обнять собственное дитя…

Разве я многого хочу?

– Каар… – раздаётся у самого окна, и я подпрыгиваю на своём диванчике. – Каар-каар…

Вот неугомонная птица и чего ей не спится посреди ночи⁈

Поднимаюсь, чтобы закрыть окно, тянусь к ручке… моё внимание привлекает фигура человека, который пошатываясь и едва перебирая ногами, бредёт по площади Искупления. Сначала я решаю, что он пьян, но когда его лицо попадает в свет фонаря, я вижу на нём алую кровь.

Человек кашляет и облокачивается на фонарный столб, начиная медленно оседать.

Вспоминаю, как сама однажды брела по городу, еле переставляя ноги, и понимаю, что не смогу просто задёрнуть занавеску и спокойно отправиться спать. Не смогу простить себе равнодушие.

Быстро накидываю платье, на ходу закручиваю волосы в пучок и бегу в комнату Сэл.

– Сэлли, поднимайся, – трясу её за плечо. – Разбуди Джоша, отправь его за городским патрулём!

Какая удача, что наш лакей и охранник иногда ночует в особняке.

– Что случилось, госпожа? – испуганно моргает.

– На улице мужчина и, похоже, он ранен. Мне нужно срочно идти туда…

– Погодите! – подскакивает.

– Нет времени, Сэл, буди Джоша. И найди наш лекарский чемоданчик, – бросаю на ходу, спеша в сторону выхода.

Когда подбегаю к незнакомцу, он уже полулежит, опираясь плечом о фонарный столб. Его плащ из дорогой тонкой шерсти испачкан, глаза прикрыты, а дыхание прерывисто. Одной рукой он зажимает бок, но между его пальцев просачивается кровь.

– Пожалуйста, только держитесь, – судорожно шепчу, опускаясь рядом с ним на колени. Не придумав ничего лучшего, отрываю примётанный к внутренней части подола волан, имитирующий край нижней сорочки. – Держитесь! Скоро здесь будет патруль. Они помогут…

Я не медик и не уверена, что действую правильно, но отчётливо понимаю, что этот человек умрёт от потери крови, если её не остановить. Поэтому, как могу, пытаюсь потуже перевязать его рану, пачкая руки кровью.

Мутные и наполненные болью глаза мужчины на мгновение приоткрываются, фокусируясь на моём перепуганном лице.

– 'Мор… мор… – произносит едва слышно. – Янтарные скорпионы… – судорожный вдох. – Только не… кх… не говори… кх-х… кх-х-х…

Закашливается, пытаясь сделать новый вдох. С его подбородка стекает струйка крови, веки опускаются, и он замолкает.

– Эй? Как вы? Эй!! – прижимаю свою ладонь к месту раны, потому что повязка начинает медленно пропитываться кровью. Беспомощно оглядываюсь по сторонам.

Ну где же хоть кто-нибудь⁉

Я слышала, как глухо хлопнула задняя дверь особняка, значит, Джош уже бежит за помощью. А Сэл? Вспоминаю, что на днях перенесла лекарский чемоданчик из гостиной, где он всё время был, в один из шкафчиков холла. Блин. Сэл этого не знает.

По площади эхом разносится звук тяжёлых спешных шагов, и я прислушиваюсь, кручу головой, ожидая подоспевшую помощь. Но вместо гвардейцев, из-за угла показываются двое в тёмно-серых плащах и накинутых на голову глубоких капюшонах.

То, что их лица скрыты, заставляет меня усомниться в их добрых намерениях. Шею сжимает страх.

Мгновение я оцениваю ситуацию: если это действительно недоброжелатели, и я попытаюсь бежать, то они догонят меня быстрее, чем я достигну дверей особняка. Значит:

– Помогите! – набираю в лёгкие больше воздуха. – Эй! Кто-нибудь! Помогите!

Двое в плащах сначала ускоряются, затем замирают, резко разворачиваются и убегают в сторону ближайшей улочки. С противоположной стороны площади слышится топот копыт, и менее чем через минуту на площадь выезжает городской патруль.

Гвардейцы спешиваются, бросаются осматривать пострадавшего.

– Что здесь произошло? – нависает надо мной смутно знакомое лицо служителя порядка с капитанскими эполетами.

– Я увидела в окно, что этому человеку плохо, и выбежала помочь, – тыльной стороной ладони, пытаюсь убрать с лица мешающую прядь, стараясь при этом не испачкать лоб кровью.

– Выбежали ночью на улицу? Одна? – скептически осматривает меня сверху вниз.

– Одна, – слегка задираю подбородок, потому что мне не нравится тон его голоса. – Я послала слугу искать патруль…

– Хмм, – и это всё, что я получаю в ответ помимо странного скептичного взгляда.

– Капитан, это лорд Керн! – поднимает голову гвардеец.

– Демонское пламя, – рычит капитан и тоже склоняется над пострадавшим.

К нам подбегает Сэлли.

– Госпожа, простите, я не нашла лекарский чемоданчик! – она взволнованно осматривает меня и окружающих.

За спиной слышится очередное хмыканье.

– Я поняла, Сэл. Хорошо, что у патруля всегда с собой лекарская сумка, – пытаюсь ободряюще улыбнуться и поднимаюсь на дрожащих ногах. – Благодарю за помощь, капитан. Всего вам доброго.

Разворачиваюсь и шагаю домой, понимая, что моя помощь здесь больше не требуется. До тошноты хочется поскорей отмыть от липкой крови свои руки.

– Стоять! – грозный окрик. – Я никуда не отпускал.

Сэлли вздрагивает. Вот так и подмывает съязвить, что ничьё разрешение мне не требуется… но я благоразумно прикусываю язык и растягиваю на губах вежливую улыбку:

– У вас есть ко мне ещё какие-то вопросы, капитан? – почти елейно.

К нам как раз подъехала лекарская коляска, куда гвардейцы с помощью носилок перекладывают раненого.

– Герх, сопроводи эту «госпожу» в управление, – также елейно, с ухмылкой и игнорируя мой вопрос. – Возьмёшь показания.

Сжимаю зубы, чтобы не выругаться вслух. Мужлан!

Герх тоже не особо со мной церемонится и словно преступницу, слегка придерживая за предплечье, ведёт к коляске с раненым. Сэлли бросается следом, но я делаю знак, чтобы возвращалась домой.

Надеюсь, у них есть сервис развозки свидетелей после дачи показаний, потому что у меня с собой ни единой монетки.

Глава 18
Птичка в клетке

Ева

Коляска едет недолго, так как Королевское Управление Правопорядком находится на одной из соседних улиц. Пострадавшего уносят к целителям, а меня ведут в… не знаю, куда, но мы с первого этажа спускаемся ещё ниже.

Коридор, несколько зарешеченных пустующих камер и комнатушка, в которую меня подталкивает гвардеец Герх.

– Итак, присаживайтесь, назовите своё имя и расскажите во всех подробностях о том, что произошло этой ночью.

Осматриваюсь в поисках умывальника, но здесь лишь рабочий стол, шкаф и пара стульев.

– Может быть, позволите для начала вымыть руки? – поднимаю ладони, показывая подсохшую кровь.

– Это позже. Сначала я должен взять показания, – и бровью не повёл.

Сервис у них тут, конечно, так себе.

– Для начала скажите, были ли вы знакомы с пострадавшим?

– Нет. Я его не знаю.

– Хорошо. Ваше имя, фира, – выжидающе замолкает с занесённым над бумагой пером.

– Я леди Лоривьева Милс, – делаю акцент на «леди».

– Леди? – скептично оценивает мой несколько потрёпанный внешний вид. – Что ж… леди, прошу вас, продолжайте, – немного насмешливо.

– У вас какие-то сомнения по поводу моего статуса? – на всякий случай вытягиваю спину, вспоминая про осанку.

– Учитывая, что капитан лично видел вас, работающей в какой-то лавке, где вам удалось избежать обвинения в краже? – приподнимает бровь. – Уважаемая… кем бы вы ни были, я крайне рекомендую вам не пытаться выкручиваться, дурить и даже не думайте лгать слугам правопорядка. Надеюсь, вы это осознаёте и честно расскажете мне всё, что произошло этой ночью.

Нда… а я-то наивно понадеялась, что мужлан-капитан меня не узнал.

Интересно, это у нас на площади Искупления один-единственный патрульный отряд или просто мне так везёт?

– Итак? – поторапливает Герх.

– Я встала, чтобы закрыть окно. Тогда и заметила фигуру одинокого человека на площади. Сначала решила, что он пьян, но когда увидела на его лице кровь, то поняла, что ему нужна помощь. Перед тем как выйти из дома, попросила свою служанку, разбудить нашего лакея и отправить на поиск патруля.

– Вашу служанку и лакея… – ещё один полный сомнения взгляд. – Служанка, это получается та девица, которая подбегала к месту преступления, верно?

Киваю.

– Так и запишем. Продолжайте, пожалуйста.

– Когда я оказалась рядом с пострадавшим, он практически лежал, оперевшись на фонарный столб. Он тяжело дышал и рукой зажимал рану в боку. Я оторвала… ээм… волан от подола сорочки и перевязала его. Он что-то пытался сказать, но закашлялся, и я испугалась, что он умирает… – далее пересказываю ему ситуацию с подозрительной парочкой в накидках и останавливаюсь на моменте появления самого патруля. – Вот, собственно, и всё.

– Какая интересная история, леди, – слово «леди» он произносит с какой-то странной интонацией. – И часто вы так выбегаете ночью на улицу?

– К чему вы клоните, уважаемый? – скрещиваю руки на груди.

– К тому, что леди не станет сама бегать ночью по городу и не станет связываться с незнакомым, тем более раненым, мужчиной. Леди отправит слуг проверить, что случилось!

– Вы обвиняете меня в том, что я пыталась помочь?

– Нет, что вы… ни в коем случае… – издевательски. – Я просто хочу знать, что было на самом деле! Давайте попробуем ещё раз сначала.

– Говорю же вам, я встала, чтобы закрыть окно…

– Не спалось? – насмешливо.

– Просто меня напугало карканье вóрона и я…

– Чьё карканье?

– Вóрона!

– Издеваетесь? Какого вóрона? – раздражённо бросает пишущее перо на стол.

Наш диалог, однако, приобретает всё более странный оборот.

– Который птица! – не сдерживаю истеричный смешок. – Каар, каар! – озвучиваю на всякий случай и даже изображаю руками крылья, как если бы показывала птичку в театре теней.

– Довольно! Надеюсь, вам будет также весело камере, а утром, после того как вы ещё раз всё хорошенько обдумаете, с вами продолжат разговор.

– Что? На каком основании вы собираетесь отправить меня в камеру? Я рассказала вам всё как есть! Если не верите, спросите у моей служанки! Она подтвердит, что я…

– Мы, безусловно, пообщаемся и с вашей… служанкой, раз на то пошло, но утром, «леди», всё утром.

– Вот именно, что я леди! – подскакиваю. – И вы не имеете права…

– Молчать! – хлопает по столу.

В животе всё скручивается в противный тревожный узел.

– Леди или не леди, но вам, так или иначе, придётся пройти в камеру, потому что капитан отдал такой приказ. Утром вас передадут в руки других работников Управления Правопорядком, и уж они-то обязательно помогут вам вспомнить правду.

– Да это какой-то абсурд… – рычу, когда меня грубо тащат по коридору. – Я же сказала вам правду!

Но Герх игнорирует мои возмущения, толкает в отдельную камеру и захлопывает решётчатую дверь.

Здесь сыро, холодно и пахнет затхлостью. У каменной стены стоит широкая деревянная скамья, а в углу обнаруживается закуток с отхожим местом и умывальником.

От холодной воды сводит пальцы, но я с усердием тру руки, пытаясь отмыть их от чужой крови. Когда вода в умывальнике заканчивается, то мне ничего не остаётся, как присесть на голую деревянную лавку и ждать.

Это просто недоразумение. Утром разберёмся, и они ещё извиняться будут. Надо только как-то дотерпеть до этого самого утра.

Устало опускаю голову на руки.

Время идёт, мне всё больше хочется спать, но сырой холод подло пробирается под платье, не давая телу расслабиться.

– Какая лапонька у нас тут сегодня…

Поднимаю голову, встречаясь с сальным взглядом непонятного типа в форме. Надсмотрщик, что ли?

Игнорирую.

– Эй ты! Со мной полагается быть ласковой, может, замолвлю за тебя словечко!

Надеюсь, этому полудурку не придёт в голову зайти сюда? У меня в волосах есть волшебная шпилька от Ом Хелии, но если пущу её в ход здесь, то потом не оберусь проблем. За нападение на сотрудника в форме, капитан всех собак на меня спустит. И поди потом докажи, что он начал первым…

– Глухая поди? Может ещё и немая? – в замке тут же клацает ключ и решётка открывается. – Если немая, то хорошо…

– Выйдите и закройте дверь снаружи. Пожалуйста, – зачем-то добавляю, хотя он не заслуживает вежливости.

– Так у тебя и голосок, и зубки имеются… ай, какая сладкая. Давай по-хорошему, лапонька, ты будешь ласковой, а я принесу тебе одеялко и тёплого чаю.

Тянет ко мне свои пальцы и, разумеется, получает по руке. Резко поднимаюсь и отшатываюсь, потому что он пытается ухватить меня за плечо.

– Я леди! – почти рычу. – И вы не смеете так со мной разговаривать!

– А я лорд, лапуля, но вообще могу быть для тебя кем угодно.

Подбегаю к решётке, рассчитывая выскочить из камеры, но он преграждает путь, пытаясь поймать меня, словно это какая-то весёлая забава.

Мне удаётся несколько раз увернуться, но надсмотрщик хватет подол моего платья и тянет на себя.

– Уберите свои руки! Вы в своём уме? Вы нарушаете законы королевства! – отчаянно дёргаюсь, пытаясь выдернуть ткань из его рук.

– Попалась, лапуля! – полудурок смеётся, но его смех неожиданно резко обрывается. – Милорд⁉

Оборачиваюсь, наблюдая подходящего к камере Орнуа.

– Милорд, я просто узнавал, не нужно ли чего временно-заключённой, – вытягивается по струнке и отступает к стене. – Но если у вас есть какие-то особые указания…

Рэйнхарт не отвечает и не останавливается, также размеренно подходит к охраннику, обхватывает рукой его шею и впечатывает в стену. Странно всхрюкнув, охранник съезжает на пол, но тут же пытается встать на четвереньки. Рэйнхарт молча наступает ему на руку и усиливает давление, пока тот не начинает скулить, хватая ртом воздух.

Только тогда лорд убирает ногу.

– Отправишься на рудники. Ясно?

– Пощадите, милорд! Я не могу… – истерично.

Но Рэйнхарт его игнорирует. Молча обхватывает моё предплечье и тянет за собой. Его губы поджаты, а на шее пульсирует вздувшаяся венка.

Возмущаться было бы глупо, и я послушно иду, стараясь поспевать за широкими шагами.

– О, милорд, а я как раз направлялся к этой заблудшей душе, чтобы исповедовать, – на ступенях возникает фигура церковника в белой рясе, преграждая нам путь.

И вот что-то мне очень не нравится его взгляд.

– Там достаточно других грешников. Займитесь ими, наисвятейший, – Рэйнхарт не останавливается, вынуждая церковника отступить к стене, но когда мы проходим мимо, его пальцы на моём предплечье сжимаются чуть сильнее. Они ощущаются настолько горячими, что мне кажется, будто и моя собственная кожа под ними горит, несмотря на плотную ткань платья.

– Но как же так, милорд? Я должен её исповедовать… – за спиной слышится запоздалый растерянный возглас.

Глава 19
Отпустить нельзя оставить

Ева

– Милорд, куда вы ведёте подозреваемую? – раздаётся громогласное, когда мы уже подходим к выходу из здания Королевского Управления Правопорядком.

Оборачиваюсь и вижу торопливо шагающих к нам гвардейцев, среди которых мой «добрый» знакомец Герх и капитан… куда ж без капитана. Придвигаюсь чуть ближе к злющему темноглазому лорду. Рядом с ним как-то спокойнее.

– Пока нет хоть сколько-то убедительных доказательств, она является не подозреваемой, а свидетельницей, – Рэйнхарт делает акцент на последнем слове. – И Как понимаете, капитан, у меня есть все полномочия её допросить.

– Но лорд Хартен, как глава Управления Правопорядком, имеет приоритетное право допроса подозреваемой!! – не унимается этот милый и, безусловно, вежливый человек в форме.

– У вас было достаточно времени для допроса, капитан, но вы потеряли его, отправив свидетельницу, – и Рэйнхарт снова подчёркивает это слово, – в камеру.

Это было бы даже весело, если бы гвардейцы капитана не пытались преградить нам дальнейший путь. Рэйнхарту приходится остановиться.

– Лорд Орнуа, вы не можете просто её увести! У вас нет оснований!

– Нет оснований? – Рэйнхарт зло прищуривается. – Запишите в своём отчёте, капитан, что Королевское Управление Правопорядком не предоставило леди соответствующие её статусу условия. В связи с вопиющими нарушениями протокола и угрозой безопасности аристократки, обер-прокурор забрал свидетельницу, под свою личную ответственность.

– Леди⁈ – недоверчиво переспрашивает капитан, переводя взгляд на меня и несколько бледнея.

Так и подмывает показать ему язык, но я себя пересиливаю и просто растягиваю злорадную улыбку.

Похоже, одними объяснительными перед начальством капитан не отделается.

Рэйнхарт молча шагает к дверям, заставляя гвардейцев растерянно отступить. Они так и не получили прямого приказа задержать нас.

Во внутреннем дворе стоит ряд повозок, лошади и пара запряжённых колясок. Мы подходим дальше и останавливаемся возле кареты с гербами управления Благословенного Правительствующего Собрания. Ожидаю, что милорд, как и Герх до этого, просто затащит меня внутрь, но он отпускает моё предплечье и неожиданно мягко поддерживает под локоть, помогая подняться.

Всё время нашей пятиминутной поездки Рэйнхарт привычно хмурится, смотрит в окно и молчит. Я тоже молчу и исподтишка рассматриваю острый точёный профиль.

Я не видела его так близко с того момента, как он нашёл меня на чердаке в доме Ании. Кажется, за последнее время он ещё немного похудел…

– Проходите, леди Милс, – жестом указывает на кресло рядом с рабочим столом, когда мы оказываемся внутри богато обставленного кабинета.

Шкафы из тёмного дерева, приятный приглушённый свет настольной лампады, догорающий камин, куда Рэйнхарт мимоходом подкидывает пару поленьев.

Он что работал в такое время?

Тёмноглазый лорд на пару минут оставляет меня одну, исчезая за неприметной боковой дверью, а возвращается с чашкой, которую неожиданно протягивает мне.

Я снова леди Милс и подчёркнуто на «вы»… но на этот раз с чашечкой тёплого травяного чая.

Как мило.

– Итак, леди Милс, что вы делали на месте преступления? – холодно и безэмоционально.

– Пыталась предотвратить смерть. Пострадавший терял много крови.

Чувствую на себе знакомый препарирующий взгляд, но вопреки здравому смыслу лишь ещё больше расслабляюсь.

– Конкретнее, леди Милс, – подтягивает к себе лист бумаги.

Пересказываю ему то же самое, что и Герху. Он иногда задаёт уточняющие вопросы и делает какие-то заметки. Каждый раз, когда он опускает глаза к своим бумагам, я потихоньку пью чай и беззастенчиво его рассматриваю.

Сегодня он выглядит иначе. Вместо привычного бархата, на нём кожаный жакет. Его волосы в лёгком беспорядке, и даже верхняя пуговица рубашки небрежно расстёгнута, обнажая яремную впадину.

– Вы видели, с какой стороны площади появились те двое в плащах?

– Кажется, с северо-запада… – напрягаю память. – Вышли с улочки, которая расположена чуть левее храма Варрлаты.

– И они убежали, как только вы закричали?

– Нет… нет, они убежали, когда услышали звук приближающегося патруля. Гвардейцы были неподалёку и прискакали на мой крик.

Долгий мрачный взгляд, от которого хочется поёжиться.

– Леди Милс, вы вообще в курсе, что женщине не пристало выходить ночью из дома одной?

– Это единственное, что вас беспокоит, милорд? – вскидываюсь, потому что это вовсе не то, что я ожидала услышать. – Если у вас ко мне больше нет вопросов, то я бы предпочла отправиться домой.

Раздражённо поднимаюсь, но мешкаю… потому что мне некуда поставить опустевшую чашку.

– Сядьте, леди Милс. Я не отпускал вас.

Ага. Только шнурки поглажу.

– Не вы ли сами сказали, что я не подозреваемая, а свидетельница? Как свидетельница и леди, я требую, чтобы меня отсюда выпустили!

– Вас настолько тяготит моё общество? – язвительно.

Кто о чём… Но я тоже умею быть вредной:

– Да, милорд, представьте! Весьма тяготит! – с громким стуком ставлю пустую чашку прямо на его идеально убранный рабочий стол. – Спасибо за чай, господин обер-прокурор! Если у вас появятся вопросы, относящиеся к делу, готова выслушать их в дневное время.

Разворачиваюсь на каблуках и раздражённо направляюсь к выходу. Рэйнхарт догоняет и преграждает путь. Пытаюсь обойти, но он шагает ко мне почти вплотную, нависая своим немаленьким ростом.

– Я бы попросила вас отойти!

Бесполезно. Стоит, неподвижный, как камень, и буравит меня антрацитовым взглядом. Только грудь вздымается от тяжёлого дыхания.

– И чем же вас так тяготит моё общество? – глухо и зловеще. – Что такого я сделал, чтобы заслужить к себе подобное отношение? – делает маленький шаг ближе, практически касаясь моего тела… отступаю на такой же маленький шаг, снова увеличивая между нами дистанцию. – Разве я давил на тебя? К чему-то принуждал? С самого начала я ничем тебя не ограничивал и лишь пытался защитить, а ты сбежала, даже не удостоив меня объяснением!

– Я не сбегала… – сдавленным шёпотом.

Его шаг вперёд и ещё один мой назад… Дальше отступать некуда. Спина касается стены и Рэйнхарт этим пользуется – придвигается ближе и сжимает горячими пальцами мои скулы. Достаточно жёстко, но ровно настолько, чтобы не было больно.

– Ты отказалась от брака со мной, но так легко пускаешь других в свою постель… ради чего? – ядовитым шёпотом. – Я мог бы дать тебе больше, Лори… много больше… просто скажи, сколько ты хочешь?

Звук пощёчины оглушает даже меня. Рэйнхарт отшатывается, прикрывает глаза и шумно выдыхает.

Зло стираю с щеки дорожку от слёзы и быстро шагаю к дверям. Я даже успеваю их открыть… но он ловит меня, одной рукой перехватывает талию, другой захлопывает перед самым носом дверь. Щёлкает ключом и вытаскивает его из замка.

– Выпусти! – шиплю и ногтями впиваюсь в его руку, желая сделать ему также больно… но Рэйнхарт игнорирует мои попытки высвободиться и притягивает спиной к своей груди.

– Подожди… выслушай… – тихо и напряжённо. – Я идиот. Прости… прости меня. Вижу тебя и… не могу нормально мыслить… – его руки сжимаются вокруг меня чуть сильнее. – У меня не было ни единого права говорить тебе подобные вещи. И права на тебя у меня тоже никогда не было. Ты мне ничего не обещала.

– Я хочу уйти, – шёпотом.

– Я не могу тебя отпустить, – его дыхание обжигает висок. – Как только ты окажешься в своём особняке, все лорды, которым король дал право личного расследования по некоему закрытому делу, начнут требовать тебя к себе на допросы. Ты не сможешь игнорировать отправленных за тобой гвардейцев и будешь вынуждена подчиниться. Главы управлений будут подозревать, давить и пытаться обвинять, чтобы выжать всю возможную информацию.

– Несмотря на то что я леди?

– Несмотря на то что ты леди, так как знают, что ты не сможешь защититься… Я не хочу, чтобы ты оставалась с ними наедине.

– И что вы предлагаете, милорд? – холодно и стараясь спрятать в голосе дрожь.

– Останься. В моём управлении им придётся проводить допросы по моим правилам. Здесь я смогу тебя от них защитить…

– А от себя?

Напряжённо замирает.

– Не знаю, Лори… рядом с тобой я не знаю сам себя.