Текст книги "Личный дневник моей фиктивной жены (СИ)"
Автор книги: Виктория Стальная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
Глава 38
Я неуверенно подъехал к своему дому, внешне всё было привычно, но это не имело никакого значения, потому что надо было смотреть глубже фасада, как в прямом, так и переносном смысле. На удивление мои охранники быстро открыли мне ворота, и преодолев каких-то двести метров я оказался у широкой лестницы, ведущей в дом. На ступеньках стояли Феликс, какой-то незнакомый мне мужчина и Олег. Все трое о чём-то оживлённо говорили.
«А незнакомец, надо полагать, полицейский? Приехал взять меня с повинной, тёпленького посадить за убийство Береславы? Но что тогда здесь делает Вишня? Или мой зам и есть тот самый мститель? Эх, была не была.»
– Алексей Владимирович, дорогой наш человек. Ты где ходишь? Мы тебя уже заждались. – С энтузиазмом поприветствовал меня Вишний.
– Господа, приветствую. Что, Олег Юрьевич, не терпится одеть на меня кандалы? – Олег округлил глаза, но вида не подал, что напуган или застигнут врасплох.
– Вы, как всегда, в своём репертуаре. Сколько с вами работаю, столько в восторге от вашего оригинального чувства юмора. Но не пугайте нашего гостя своими шутками, прошу вас.
– Мальвине Валентин Денисович, рад наконец-то личному знакомству с вами. – Незнакомец пожал мне руку, предварительно сняв с себя ярко-оранжевые перчатки. Наш новый именитый проектировщик, которого с таким трудом переманил к нам Вишня, выглядел представительно и в то же время просто, без изысков: мужчина моего возраста плюс-минус, крепкого телосложения, в спортивной синей куртке с оранжевой подкладкой и в оранжевой мембранной шапке-ушанке с бурым мехом, тёмные джинсы, высокие коричневые кроссовки с оранжевыми шнурками. Он беспристрастно и прямо смотрел на меня большими карими глазами с короткими незаметными ресницами и потирал красный, замёрзший от холода широкий нос.
– Валентин Денисович, уж я-то как рад нашему знакомству. Наслышан от вас! Так вы русский? – Пухлые красные губы Мальвине расплылись в голливудской улыбке, обнажая передо мной ровные белые зубы.
– Тоже шутка? Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к вашей манере шутить. У меня отсутствует чувство юмора.
– Нет, я серьёзно полагал, что вы – иностранец. Вас же все знают, как Вэла Мальвине. А что касается моих шуток, то надеюсь, вам у нас понравится трудиться, и вы привыкните ко мне, к Олегу Юрьевичу и к нашему рабочему юмору. На самом деле мы – серьёзные ребята, иногда даже чересчур. Но иногда надо и поиронизировать.
– Вот вы о чём. – Валентин как бы стукнул себя по лбу и смущённо улыбнулся. – Для иностранцев я и правда Вэл Мальвине, им проще называть меня Вэлом, нежели Валентином, да и звучит «Вэл Мальвине» богаче, как бренд проектирования в строительстве.
– Понимаю, верно. Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя. В таком случае нас с вами ждёт верный успех. Наш «Строй-Инвест» – тоже именитый бренд на рынке застройки недвижимости не только в России, но и далеко на Западе.
– Алексей, мы нагулялись, закалились, пока тебя ждали на морозе. – Начал намекать Вишня, чтобы я пустил их в дом.
Я понимал, что в дом войти придётся, держать гостей на улице мне, как хозяину дома не пристало. Но я не мог сдвинуться с места и вымолвить хоть слово. Тогда Олег отошёл от Мальвине, Феликс к этому времени нас оставил, отогнав мою машину в гараж, и присоединился к охранникам в гостевом домике. Вишний взял меня под локоть и шипящим тоном начал отчитывать.
– Алекс, какая муха тебя укусила? Почему ты не пускаешь нас в дом? Я, итак, развлекаю Вэла Мальвине больше часа здесь. Мы бы и сами давно зашли в дом, но только ключей у нас нет.
– Мог бы меня предупредить о встрече, нечего ко мне без предупреждения вторгаться.
– Ты серьёзно?! Мало того, что мы заранее договорились, я же звонил тебе вчера вечером. Ты сам назначил встречу на 15:00. Так сегодня до тебя было невозможно дозвониться.
– Я не говорил с тобой вчера, Олег. Не надо меня путать, я весь с головы до ног путаный-перепутанный. И сегодня у меня не было от тебя ни одного звонка.
– Аааа, Корф. Не доводи до греха. Прекрати прикидываться идиотом.
– Вишня, вот тебе крест, я правду говорю. – Я ещё утром не особо верующий в Бога, непроизвольно перекрестился, пытаясь отогнать от себя чертовщину. – Я вчера вечером сначала был у Маргариты, потом навестил майора Лёвушкина, от него на такси поехал домой и всю дорогу спал. Но с тобой я за весь вечер не обмолвился и словом.
– Дай сюда свой телефон. – Олег начал копаться в моём мобильном, проверять звонки. – Интересно, чудно. Понятно, почему я не мог сегодня до тебя дозвониться.
– И почему же?
– Потому что ты внёс меня в чёрный список, мои звонки с сегодняшнего дня блокируются.
– Но я не добавлял тебя ни в чёрные, ни в зелёные списки! Я не мог этого сделать – ты мой зам, правая рука, сам подумай. Какого чёрта происходит?!
– Знаю, что не мог. Бред… Нет, несусветный бред. И звонок вчера на твоём телефоне был принят от меня, и кто-то ведь со мной мило говорил твоим голосом. Вот, глянь.
Я посмотрел на список входящих звонков: получалось, что вчера вечером мы беседовали по телефону с Олегом около четырёх минут. Но… если я сам не говорил с Вишней, тогда кто-то за меня ответил ему и ещё в добавок согласовал встречу с Мальвине. Я пытался считать информацию с телефона, и тут наконец-то увидел время звонка от своего зама.
– В это самое время я вернулся к Марго за пальто и…оставил свой мобильный в машине.
– Когда я звонил? – Олег озадаченно схватился за голову, пригладил шевелюру волнистых русых волос, припорошенную снегом и отливающую тонной геля на них. Он сузил свои небесно-голубые глаза и быстро захлопал длинными ресницами, явно что-то соображая.
– Ну? Ты понимаешь, в чём дело?
– Я уже давно не разумею, что происходит в твоей жизни, Алексей. И тем более для меня загадка, каким боком я во всей этой истории фигурирую. Но в данном случае, если рассуждать логически, получается следующее: ты забыл у Маргариты своё пальто, вышел из машины, оставив там телефон, и не закрыл её. Пока ваша светлость возвращала себе верхнее одеяние, вам позвонил ваш покорный слуга-я, и неведомый нам человек ответил на мой звонок, вступил со мной в диалог, повторюсь, вашим голосом.
– Именно. Картина ясна.
– Да ничего не ясно, Корф. Каждый второй подходит к чужой машине, чтобы ответить на чей-то звонок, подделывает голос? Это, во-первых. Во-вторых, откуда он узнал, что ты уйдёшь на время, забудешь в машине телефоне, позвоню именно я тебе.
– В-третьих, он назначил встречу с тобой и Валентином как раз на то время, когда я буду у майора Лёвушкина. В-четвёртых, он заблокировал тебя. А ещё… – Я тяжело вздохнул, пытаясь подобрать слова.
– Что ещё?
– Он убил Береславу, поэтому я не хотел входить в дом.
Вишня закашлялся, замахал своими наманикюренными руками.
– Ты бредишь?!
– К сожалению, нет. Сам убедись, там в сообщениях полюбуйся. – Я снова отдал свой телефон Олегу, посмотрел на ярко-голубое небо, украшенное белоснежными пористыми облаками.
– Эммм… Я тебе верю, допустим, но не вижу в твоих сообщениях информацию о Береславе. Последнее новое смс: «Я поиграл, пока мне хватит».
– Гадёныш! Чёртов мститель! Тварь, я его сам убью.
– История продолжается?
– А ты не видишь? Он играет! Сукин сын! Нет, клянусь, я его найду и убью. Нет, лучше живым закопаю, тоже с ним поиграю.
– Алексей, Олег, какие-то проблемы? Если надо, перенесём нашу встречу, я подъеду в любое другое удобное время. – Раскрасневшийся и переминающийся с ноги на ногу Мальвине застал нас врасплох и отрезвил.
– Что вы, Вэл, мы никогда ничего не откладываем в «Строй-Инвесте» на потом, а вот задержаться или опоздать можем. Уж не судите нас строго, прошу вас, обстоятельства непреодолимой силы – иногда от них не спрятаться и не скрыться. Пройдёмте в дом, буду вас кофе угощать и согревать чем-нибудь покрепче.
Узнав от горячо любимого мстителя или преследователя, что убийство Береславы – лишь его очередная шутка, я успокоился и уверенно вошёл в свой дом, пустил Олега и Валентина. Да, никакого трупа не оказалось. Даже мало мальского намёка на недавнее присутствие Береславы в стенах моего жилища. Пока Вишний и Мальвине располагались в гостиной, я отправился на кухню готовить кофе с коньяком. На барной кухонной стойке на подносе были расставлены три чашки в блюдцах со свежесваренным кофе, от которого исходил приятный шоколадно-коньячный аромат, и на большой тарелке лежало много маленьких кексов, украшенных сверху разным радужным кремом. Чашки с кофе были горячими, и сомнений, что его только что нам…мне сварили, не оставалось. Из любопытства я заглянул в холодильник: тарелка с горкой блинов, кастрюля…с борщом, и контейнеры, один с рыбными котлетами, второй с картофельными драниками, и хрустальная вазочка с греческим салатом. Я хотел начать волноваться – откуда все эти кулинарные изыски у меня появились? Потом возникла мысль – мститель собрался меня травить. Ещё я успел подумать, что Береслава вполне могла заявиться ко мне, вспомнить своего хозяина, который оголодал и одичал уже. Но… опять что-то не сходилось.
Борщ отсылал меня к приготовлениям Вероники. Блины мне готовила Маргарита, пусть и всего лишь один раз. Кофе – я отхлебнул кофе: такой кофе получался исключительно у моей любимой Ники, хотя Марго тогда похоже сварила. Кексы напомнили выпечку Береславы. А вот рыбные котлеты я не переносил на дух, и их никто не готовил в моём доме. Картофельные драники я едва ли пробовал в своей жизни. Греческий салат я вполне уважал и частенько заказывал в «Пегасе». Таким образом выходило, что меня опять подловили на моих же пристрастиях, надурили и высмеяли. Если до этого мститель использовал различные декорации для своих преступлений, то тут решил использовать съедобный реквизит и размазать меня по полной, потому что я бы вряд ли отказался от борща и кофе Никули. Кофе с коньяком остывал, и мне надо было торопиться к Валентину и Олегу. Вишня чувствовал себя у меня дома как у себя и вальяжно расположился на диване, закинув ногу на ногу и покачивая своим высоким чёрным сапожком на каблучке с металлическим отливом, он не изменял себе и определённо оделся не по погоде в узкие тонкие кожаные тёмно-зелёные брюки и свою любимую гипюровую футболку фисташкового цвета. Вэл же напротив сидел сконфуженно, беспокойно поправляя после шапки свои взъерошенные каштановые с проседью короткие чуть завивающиеся волосы.
– Вас и на кухне преследуют обстоятельства непреодолимой силы? – Едко пошутил Мальвине, отчего я смутился.
– Да вы быстро поймали нашу волну, Вэл. Или лучше Валентин?
– Как вам удобно, Алексей Владимирович.
– А вы в свою очередь можете называть меня без отчества Алексей или Алекс, а то моё Владимирович пока выговоришь, встреча закончится, да и не приветствую я излишний официоз.
Глава 39
Знакомство и беседа с Вэлом Мальвине протекла непринужденно и интересно, я и не заметил, как пролетело время. Хотя бы на пару-тройку часов вспомнил, что можно жить обычной жизнью без преследований, постоянного страха, чьих-то манипуляций. Мы тепло попрощались с Валентином, а Олега я попросил остаться. Я отвёл его на кухню и показал сюрпризы, что мне приготовили.
– Что скажешь, Вишня?
– Скажу, что кофе был вкусный и очень похожий на рецепт Вероники.
– Вот! И ты это заметил! Что если…Ника живая? Например, мститель её не убивал, а оставил в живых и держит в заложниках?
– Если бы – не считается. Да, и за заложников выкуп требуют всегда или какую-то информацию вымогают. К тому же у тебя есть свидетель. Маргарита, кажется, всё вдоль и поперек рассказала по делу об убийстве Вероники. Или что-то изменилось?
– Спроси что-нибудь полегче. – Я обреченно посмотрел на Вишню. И он обнял меня…в первые за годы нашего знакомства, работы рука об руку и относительной дружбы. Олег похлопал меня по спине и начал ободряюще поддерживать.
– Старик, не кисни, и не из таких передряг выпутывались. А коли боишься отравиться заготовками своего неуловимого мстителя, то я с тобой разделю трапезу. Помирать – так с музыкой, молодым да под вкусный борщ с кексами. – Я слегка улыбнулся, чему Олег обрадовался. – Ооо, тебя начинает отпускать, я посмотрю.
– Да, Вишенка, один ты мне был и остаёшься верен, хоть и ненавидишь меня за отношения с Вероникой. А остальные – волки, которых я принял за домашних добрых псов, всё в лес смотрят, сколько ни корми, да норовят укусить побольнее.
– Оно как тебя понесло. За это стоит выпить и поговорить по душам.
– Да ну его в болото. У тебя своих проблем хватает, но ты вон держишься, как кремень, не жалуешься.
– Глядя на твою раздолбанную жизнь, я понимаю, что живу почти в шоколаде. Да и какие у меня могут быть проблемы? Я – Олег Вишний, решительный, непобедимый и всегда на коне. – Вишня утвердительно улыбнулся и подмигнул мне. А я решил поймать его на полуслове и невзначай спросить про ситуацию днём в «Пегасе».
– Телефон жалко, ты же его только недавно купил, Настеньке хвастался.
– Ты о чём? – Олег, очевидно, напрягся.
– Короче, я был сегодня в «Пегасе» и слышал твой телефонный разговор, но ничего не понял. Неудобно получилось, конечно, без обид, я не специально.
– Ааа, ты об этом, Господи, бывает. Не бери в голову даже. – Вишня отрешенно зевнул, давая понять мне, что тема закрыта. Но меня не удовлетворила краткость его ответа, я хотел получить исчерпывающие подробности.
– Я радею о тебе и хочу помочь. Из-за чего и с кем ты поссорился, да так что свой телефон разбил? Я не могу забыть твой разговор и оставаться в стороне, когда у тебя неприятности.
– Алексей, правда, я сам разберусь, твоего внимания та ситуация не стоит, занимайся своим расследованием.
– Олежка, сдаётся мне, ты или темнишь что-то, или старого Алексея Владимировича жалеешь.
– Ахахах, ты себя решил в дедушки записать? Браво!
– Разумеется, я же в отличие от тебя-мальчишки жизнь повидал, хлебнул своё с лихвой.
– Ага, пришла пора передать свой опыт подрастающему молодому поколению.
– Ты с темы то не соскакивай, молодое поколение. С кем у тебя разборки недетские?
– С моим отчимом.
– Твой отец тебе не родной? А что он хочет?
– Мать вышла замуж за отца будучи беременной от другого и скрыла это. Но правда всплыла, и отец взбесился на нас с матерью: сначала он использовал меня в своих мелких делах, типа что-то своровать в магазине для него, какую-то мелочь. Ему доставляло удовольствие смотреть, как я убегаю с украденным весь перепуганный, как за мной гонится охрана с собаками. Бывало, он заставлял украсть вещицу и покрупнее или деньги у богатых соседей, когда мы к ним ходили в гости. С годами он и сам вырос и обозначился в преступных кругах, и меня подтянул. Поэтому при первой возможности я сбежал из дома, подальше от него. Я поменял фамилию, паспорт, устроился к тебе и надеялся, что отчим меня не найдёт, к тому же его посадили. Но он откинулся пару недель назад, заявился ко мне домой и потребовал ему помочь последний раз в одном ограблении…крупном и опасном.
– Да, чем дальше в лес, тем больше дров. А когда мы тебе с Илларионом звонили, и ты сказал, что у твоего папы подскочило давление, а мама из-за него переволновалась, что произошло на самом деле?
– В тот день отчим нагрянул ко мне со своей пассией, хотел у меня отсидеться, угрожал, а вы в это время позвонили, пришлось выпутываться, сказал вам с майором первое, что пришло в голову.
– И ты не побоялся пустить отца жить к себе?
– Ну, трухнул малость, не скрою, оставил отчима с его бабой в своей квартире, а сам от греха съехал в гостиницу.
– А матушка твоя где, раз отчим с новой зазнобой?
– Мать он прирезал спустя пару дней, как…узнал правду. Мне и пойти за помощью тогда было не к кому.
– Жесть какая?! – Я оторопел от ужасающего рассказа Вишнего. – Нееее, надо подключать Иллариона Львовича, нельзя пускать ситуацию на самотёк. Ты нам живым нужен, мы тебя в обиду не дадим.
– Корф, спасибо, не стоит утруждаться. Я знал, что всегда смогу на тебя положиться. И я тебя не ненавижу, мы просто оказались по разные стороны баррикад. Как заметил мудрый Гомер, нет ничего пагубнее женщины. И мы с тобой не стали исключением – на наши отношения пагубно влияют то Вероника, то Настенька.
– Как, кстати, наша милая Настя?
– А вы с Антониной не поддерживаете связь? Я думал, ты из первых рук узнал о самочувствии…вашей общей дочери. – На последнем Вишня сделал явный жирный акцент.
– Зря пытаешься меня задеть и призвать к отцовским чувствам. Я по сей день с уважением отношусь к Тоне и с тёплой нежностью вспоминаю наш роман, но Настеньку, как дочь не воспринимаю. И никакого умиления по поводу появления в моей устроенной жизни взрослой дочери я не испытываю. У меня и без того в душе творится кавардак чувств. Мне только в дочки-папочки играть не хватало.
– Мммм. Ты изначально относился к Насте пренебрежительно, а на такой неблагоприятной почве вряд ли прорастёт отцовская любовь к дочке.
– Олежка, молодой и зелёный не учи учёного, я сам со своими жёнами-детьми разберусь. А вот ты опрометчиво от помощи отказываешься.
Мой телефон прервал наш увлекательный диалог с Олегом, мне звонил Лёвушкин.
– Илларион Львович, мне тебя Бог послал. Ты как чувствовал, что я тебя вспоминаю всуе.
– Алексей, я было подумал, ты более не горишь желанием со мной общаться.
– А мы и не общаемся, товарищ майор, а ведём переговоры. Человечку одному хорошему помощь нужна – по твоей части.
– Служу Отечеству, как говорится. Кому надобно подсобить?
– Олегу Вишнему – моему преданному заму. В беду Олежек попал, только ты его выпутать из передряги можешь. – Илларион странно закашлялся, я слышал, как он сделал глоток, опять кашлянул и сухо заговорил.
– Олега Юрьевича от кого спасать будем? Не от его ли суицидальной подружки Анастасии?
– При чём здесь Настя? – Я округлил глаза и включил громкую связь, чтобы Вишня слышал сам наш с Ларри разговор.
– Твою названную дочь и возлюбленную товарища Вишнего никто не травил. Барышня или решила в очередной раз свести счеты с жизнью, или привлекала настойчиво к себе внимание. И пирожные из «Пегаса» ни разу здесь не при чём. У Насти в кружке с кофе обнаружен пентобарбитал натрия в небольшом количестве. Я могу предположить, что для её организма доза оказалась чуть больше, чем положено по инструкции, но и для летального исхода маловато. Зря только провозились, время потратили. Я-то всецело был уверен, что твой мститель нарисовался. И на тебе! – Раздражение Иллариона было вполне объяснимо, я сам про себя чертыхнулся, но вслух сдержался при Олеге.
– Илларион, спасибо за оперативную работу, и не ворчи. Олег Юрьевич рядом со мной и нас слышит, не люблю быть сломанным телефоном, включил тебя на громкую связь.
– Потрясающе. Ты сегодня превосходишь сам себя в изощрённости, у мстителя понабрался?
– По-моему я – чистый агнец.
– Ой, я бы тебе в рифму ответил, кто ты сегодня, да не при Олеге будет сказано. К слову, о вас, товарищ заместитель Вишний. Что с вами стряслось? Ваша полиция вас бережёт, чем сможем, тем поможем.
– Ребятки, я пока удалюсь, вы без меня справитесь?
– Корф, иди на все четыре стороны, я устал от тебя даже больше, чем от Марго. Олег Юрьевич, продолжим.
Я удалился, устав от разговоров. Разговоры стали неотъемлемой частью моей жизни с тех пор, как пропала Вероника… Я так и не мог или поверить, или признаться себе в гибели любимой. Действительность происходящего больше напоминала кривое зеркало с искажёнными отражениями событий, слов, свидетелей, преступлений. Я отправился в свою спальню отдохнуть и почитать личный дневник…своей фиктивной жены. Мне неистово хотелось прилечь на кровать Ники, до сих пор сохранившую родной и волнующий аромат её любимого Poison Dior. Но я не поддался соблазну, с меня было достаточно того, что снова решил окунуться в мир душевных терзаний моего ангела. Моя комната была полной противоположностью светлой опочивальни Вероники и казалась многим пугающе мрачной: чёрные с серебристыми узорам шторы из габардина, обои болотного цвета, широкая грязно-серая кровать с пышными коричневыми пуховыми подушками, укрытая бархатным тёмно-синим пледом, тёмно-бордовая деревянная прикроватная тумба с самым необходимым для меня и к ней же книжный стеллаж, а на потолке по эскизу Никули нарисовали звёздное небо, и на местах маленьких звёзд вставили разноцветные лампочки, отчего комната волшебно светилась. Я удобно устроился на кровати и начал листать дневник, который как-то был странно разогнут в одном месте больше, будто лист с записью намеренно открыли для меня. И я углубился в чтение.
«23 марта 2009 г. Со вторника посещаю в Гостином дворе Moscow Fashion Week, пытаюсь следить за модными тенденциями и шагать в ногу со временем, мода слишком изменчива, за ней порой не успеть. Весьма интересные коллекции одежды представили на осенне-зимний сезон, некоторые образы меня даже вдохновили, и я взяла на карандаш пару идей. Я оказалась в своей стихии и словно сделала глоток свежего воздуха, такой необходимый глоток свободы и творчества. Мне, признаться, уже давно стало нечем дышать. Я как безвольная птица в золотой клетке, летаю, летаю по кругу, бьюсь крыльями о нерушимые прутья клетки. Я перестала творить, в душе пустота, не могу придумать сама хотя бы пару-тройку костюмов или платьев. Раньше я фонтанировала идеями, а сегодня подсматриваю за чужими творениями, подглядываю, срисовываю. «Просто Я» несёт колоссальные убытки на радость моему фиктивному мужу. Ведь я ничего не создаю и соответственно не продаю. А многоуважаемый Алексей Владимирович спит и видит, как я окончательно и бесповоротно разорюсь, перестану заниматься этой своей «блажью», растворюсь в нём и буду полностью от него зависеть. И он ни капельки не верит в меня, в моё дело. А кроме него да Береславы у меня никого и нет. Я вышла замуж, пусть и фиктивно, но обрела мужа, свекровь, семью и при этом стала крайне одинока и… не уверена в себе. А когда в тебя никто не верит – очень легко быстро скатиться вниз и потерпеть фиаско в любом деле. Но сегодня мне необычайно повезло, возможно небеса наконец-то услышали мои мольбы о помощи. Я познакомилась с чудесной женщиной, доброй, понимающей и вдохновляющей. Маргарита Эдуардовна Ротенберг – утончённая, грациозная немка, настоящая фрау. Она – не чета нашим русским необразованным, безвкусным тётушкам. С ней я смогла наговориться вдоволь, как с собой. В Маргарите я увидела родственную душу. Но, по правде говоря, она диаметрально не похожа на меня. Фрау Ротенберг обладает теми качествами, коих мне не достаёт: решительность, непоколебимость, твёрдость, бесстрашие, наглость, алчность, страсть… А я через пару месяцев после замужества стала бесстрастна к себе, к собственной жизни, даже к мужу…фиктивному мужу. Нет, я всё ещё люблю Алексея, но угольки моей страсти почти догорели дотла. Я и забыла, какой была страстной и жадной до жизни. Если бы можно было отмотать плёнку моей жизни назад! Если бы я в тот злополучный день 5 октября 2008 не встретила Корфа и потом не вышла за него замуж… Но мы имеем – что имеем. И если бы – не считается. Видимо, я по жизни где-то очень нагрешила, раз судьба мне приготовила такое уничижительное испытание как фиктивный брак с Алексеем Владимировичем.»
Я не верил своим глазам и перечитывал строчку за строчкой снова и снова. Прочитанное было за гранью моего понимания, потому что… Во-первых, в первые пару месяцев нашего брака я не отказывал себе в удовольствии сблизиться с Вероникой и относительно достаточно тепло к ней… И отсылка на это в записи дневника полностью противоречила действительности. Во-вторых, текст определённо был свежим, местами даже виднелись подтёки чернил. Смысл, содержание записи не походили на почерк и манеру изложения мысли Ники, разительно отличаясь от всего остального, что я читал ранее. Очередная тень сомнения и недоверия пробежала около меня словно чёрная кошка. И я с досадой осознал, что кто-то за мою жену сделал новую запись…для меня. И писал он или она о том, что мы только сегодня обсуждали с Маргаритой и Илларионом в отделении, и кроме нас троих никто ничего не знал. На своего мстителя я даже не думал, потому что ему было бы ни к чему заморачиваться с «подделкой» записей в дневнике моей жены, он казался мне более оригинальным и не способным на мелкие пакости. К тому же в том, чтобы написать за Никулю новую мысль и оставить мне на прочтение, не было никакого смысла, меня это нисколько не пугало, а лишь напрягало. А вот для Марго данная заметка в дневнике служила алиби и обеляла в моих глазах. Дабы не загонять себя в угол собственных бессмысленных рассуждений, я сразу решил обсудить ситуацию с Лёвушкиным, и прихватив личный дневник Вероники, стремительно направился вниз. Я вошёл в гостиную, где оставил Олега говорить с Илларионом, ровно в тот момент, когда майор грозно закричал.
– Вишня, ты хорошо меня понял?!
– Да, я сделаю всё, что ты сказал.
– Вот и славно, умница. А то заладил: не буду, не хочу. Сделаешь, как миленький, я прослежу, учти.
Я не мог больше ждать, пока вдоволь наговорятся Лёвушкин и Вишний, и бесцеременно прервал их.
– Илларион, я не могу медлить ни минуты. Нам срочно надо увидеться. Я узнал кое-что важное по делу.
– Здравствуйте, я ваша тётя! Алексей, ты бы хоть предупреждал о своём появлении. С тобой заикой можно стать.
– Господа, надеюсь, вы до всего договорились, у вас было предостаточно времени для этого. А вот мой вопрос горит.
– Пожар, говоришь, мне уже вызывать пожарных с огнетушителями?
– Мне не до шуток. Лёвушкин, я нашёл новую улику…против Маргариты.
– Herrgott! Опять ты её в чём-то подозреваешь?!
– Я посмотрю, ты делаешь успехи в изучении немецкого языка.
– Какие успехи, набрался пары слов от Марго, вот и использую по назначению. – В голове мелькнула мысль, что я видел у Ларри дома самоучитель немецкого языка, но тотчас же улетучилась. – Ну-ну. И мои подозрения небезосновательны на сей раз, поверь мне.
– Вези свои улики-доказательства, жду тебя с нетерпением и надеюсь, что твои попытки очернить фрау Ротенберг не из-за личной неприязни. Олег, а с тобой мы на связи, не боись, прорвёмся.
