355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктория Клейтон » Танец для двоих » Текст книги (страница 28)
Танец для двоих
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 01:31

Текст книги "Танец для двоих"


Автор книги: Виктория Клейтон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

Глава 29

Несмотря на протесты Джереми, на следующий день Лалла и Хамиш уехали в Шотландию. Хамиш заявил, что способен простить Лалле все что угодно, но не находит в себе сил простить Зеда. Поэтому, для того чтобы избежать унизительной сцены, предпочитает покинуть Инскип-парк, прежде чем Зед появится утром на репетиции.

– Не подумай только, что ты сможешь безнаказанно вести себя подобным образом, – сказал Хамиш, строго глядя на Лаллу. – Я не собираюсь притворяться, что твой поступок мне безразличен. Я прощаю тебя только потому, что безумно люблю.

Хамиш произнес эти слова на кухне. Он и Лалла помогали мне поджарить бекон и грибы на завтрак. Лалла казалась по уши влюбленной. Каждый раз, когда она смотрела на Хамиша, ее глаза наполнялись нежностью. Сегодня утром я решила принести Лалле в комнату чашку чая. Открыв дверь без стука, я увидела Хамиша, который лежал в кровати рядом с Лаллой. Голова Лаллы покоилась на его обнаженной, покрытой светлыми волосами груди. Постель была усыпана розами. Я подумала, что неплохо потрудилась для того, чтобы помирить влюбленных.

– Еще один славный денек. Не возражаете, если я раздвину шторы? У меня только одна чашка. Лалла, ты поделишься с Хамишем? Мне не очень хочется возвращаться на кухню за второй чашкой.

Мне ответил Хамиш:

– Какая роскошь – чай в постель. Уверен, что Лалла разрешит мне отхлебнуть глоток. Спасибо, Виола, ты настоящий друг.

Лалла мечтательно улыбнулась. Ее, казалось, перестали занимать обычные земные заботы. Лица Хамиша и Лаллы светились счастьем. Я вдруг отчетливо поняла, как нелегко мне придется. Вряд ли я смогу сдержать слово, которое дала себе накануне. Вряд ли я смогу оградить себя от проявления чувств.

Когда пришло время прощаться, никто из нас не мог говорить: в горле у каждого стоял комок. Ники выбежал на крыльцо, чтобы обнять Лаллу напоследок. Джереми нахмурился.

– Если вы на самом деле не можете остаться еще на пять дней, езжайте с миром, – проворчал он.

– Прости меня, дорогой. – Лалла прижалась к нему. – Это очень важно. Я никогда не подвела бы тебя просто так.

– Хорошо, хорошо. Совсем не обязательно душить меня. Счастливой дороги! Пока, Хамиш. В следующий раз постарайся остаться подольше.

Леди Инскип стояла рядом со мной и держала за руку:

– Терпеть не могу расставаний. Конечно же, это глупость. Я не буду расстраиваться. До свидания, дорогие дети. Счастливого пути!

Лалла обняла леди Инскип и прошептала ей что-то на ухо. Мы стояли так близко, что я все услышала.

– Береги себя. Не давай папе и этой вонючке Тинкер запугивать тебя. Надеюсь, ты сможешь дать им достойный отпор… Я буду очень скучать, мамочка! – Лалла поцеловала леди Инскип в щеку.

– О Лалла! – воскликнула леди Инскип и крепко сжала губы.

Автомобиль с Лаллой и Хамишем скрылся за поворотом. Мы с Джереми остались вдвоем – обсудить, как нам спасти постановку.

– Ты должна сыграть Бесс вместо Лаллы. Правда, ты не очень подходишь по габаритам. Бесс должна быть крупнее. Но мы засунем подушки под платье, а на ноги ты наденешь туфли с высокими каблуками.

– Но кто тогда будет играть Клоринду?

– Хм… Может, миссис Хоггинс? Хотя нет, она слишком толста.

– Ты прав, кроме того, что она толста, ей скоро исполнится пятьдесят. Что ты думаешь по поводу мисс Тинкер или Фло?

– Тинкер? Представь ее усатую физиономию и беззубую улыбку. Она ничуть не похожа на утонченную викторианскую барышню, которая падает в обморок каждые пять минут.

Фло была сестрой Зеда. Джереми уговорил ее сыграть морячку. С шерстяным колпаком на голове и высоко, чтобы обнажить татуировку, закатанными рукавами, Фло представляла собой замечательный образец морской волчицы.

– У меня появилась идея. Я знаю кое-кого, кто идеально сможет сыграть Бесс. Кроме того, она способна выучить роль за считанные секунды. Она профессиональная актриса, правда, немного недоучившаяся. Я позвоню ей немедленно.

Джереми потащил меня к телефону. Я набрала номер ОЗПА. Джайлс поднял трубку.

– Привет, Джайлс. Как дела? Мне срочно необходимо найти Тиффани. Дорога каждая минута. Ты ведь знаешь, что в доме нет телефона. Премьера в субботу. Все соседи приглашены.

Я не кривила душой. С тех пор как стало известно о том, что после спектакля состоится вечеринка, почтовый ящик ломился от писем с выражением согласия посетить столь значительное мероприятие.

– Подожди секунду, Виола. Я не понимаю, что ты там бормочешь. Тиффани загорает на балконе. Я позову ее.

– О, как здорово! – воскликнула Тиффани, когда поняла, чего я от нее хочу. – Я как раз собиралась идти домой. Стелла вызвала по телефону своего парня. Кажется, она собирается изнасиловать его прямо у меня на глазах. Я почувствовала себя лишней, у меня депрессия. Ах, мне уже не терпится увидеть особняк, угольщиков и все остальное. Я постараюсь приехать сегодня вечером.

Мы репетировали целый день. В перерывах между заучиванием бесконечных монологов я готовила. Мне нравилось находиться на кухне среди деревянных ложек и пузатых медных кастрюль с оловянными ручками. Кастрюли были невероятно тяжелые, но идеально подходили для приготовления пищи. Содержимое такой кастрюли прогревалось на огне равномерно. Я жарила, парила и варила. Стены кухни были выложены белой и голубой плиткой. На каждой плитке красовался узор. Мне особенно понравились голубая змея, которая обвилась тяжелыми кольцами вокруг пальмовой ветки, и пятнистый леопард, беззаботно играющий с детенышами.

На ленч мы ели яичницу, ветчину и тосты. Мне посчастливилось обнаружить в кладовой огромную жестяную банку с черной патокой, и я приготовила пирог с патокой на десерт. К чаю я испекла имбирный пудинг, рецепт которого нашла в толстой поваренной книге на кухонном столе. Рецепты в книге были написаны от руки аккуратным почерком и датированы началом 1900 года. Имбирный пудинг рекомендовалось подавать с сыром. Утром я купила в магазине фунт чеддера. Несмотря на возражения Хаддла, я положила тонко нарезанный сыр на поднос с пудингом. Получилась удивительная комбинация.

– Божественно! – промурлыкал Джереми, набив полный рот. – Я всегда думал, что ангелы питаются нектаром. Теперь вижу, что ошибался. Имбирный пудинг с сыром лучше любого нектара. Ты согласен со мной, Хаддл?

– Когда вы находились на кухне, мисс Хотуи, позвонила мисс Бредбоард. Она просила передать, что нет необходимости встречать ее на перроне. Она прилетит на ковре-самолете позднее.

Глаза Хаддла светились озорством. Он развернулся и вышел из столовой, шаркая по полу новыми галошами.

– У Тиффани нет водительских прав. Следовательно, кто-то подвезет ее. Надеюсь, что не Стелла Партингтон. Жаль, что я не умею водить машину.

– Хочешь, я научу тебя? – предложил Джереми.

– Большое спасибо, но твой стиль вождения подходит скорее профессиональному гонщику, а не желторотому новичку. Привет, Ники! Хочешь чаю? Что нового ты раскопал сегодня?

– Я нашел скелет крысы. Посмотри!

Крысиные останки были не самым приятным зрелищем, но я заставила себя издать одобрительный возглас.

– Ради Бога, убери отсюда эту гадость! – приказал Джереми. – Конечно, у тебя в руках замечательный экземпляр античного хомяка, но он ужасно воняет.

Ники не выглядел обиженным. Я подумала, что в ситуации, когда ты единственный в семье ребенок, есть свои недостатки. Только братья и сестры не боятся сказать тебе правду в глаза. Родители часто склонны преувеличивать достоинства ребенка. Повинуясь слепой любви, они не стесняются раздавать любимому чаду комплименты. Посторонние же избегают прямых оценок из вежливости. В детстве мне так не хватало человека, на чье мнение я могла бы положиться. Того, кто дал бы мне хороший совет, направил меня.

Я долго размышляла о своих родителях, об их нетрадиционных отношениях. В комнату вошел Хаддл. Он принес на подносе дневную почту. Два письма были адресованы мне. Их переслали с Толгейт-сквер. На одном конверте я узнала аккуратный почерк отца.

«Дорогая Ви!

Спешу сообщить, что твоя мама снова умчалась от меня. На этот раз она поехала в Шотландию. Она сказала, что хочет провести некоторое время вдали от всех, в горах, в старинном замке, в кругу старых друзей. Перед отъездом она пообещала, что никогда больше не вернется к Питеру. Я ей верю. Бедняга Питер появился у нас уже после того, как мама уехала. Он долго говорил о чем-то с твоей тетей. Он выглядит словно типичный жиголо – увешанный с ног до головы, как новогодняя елка, золотыми побрякушками. Но по его лицу было видно, что парень страдает. Я терпеть не могу мужских слез. Мне было жаль даже Питера. Другое дело, когда ты плачешь о погибшем в бою товарище или сочувствуешь больному ребенку. Но лить слезы из-за того, что кто-то не будет больше тебе принадлежать, – совсем не по-мужски. Мне всегда больно, когда твоя мама уезжает, но я уже привык. Я знаю, что она обязательно вернется. Надеюсь, что у тебя все хорошо. Не волнуйся за меня, я справлюсь. Я чувствую себя гораздо лучше, если знаю, что ты в порядке. Я так горжусь тобой. Благослови тебя Господь!

Дженкинс».

– В чем дело, Виола? Плохие новости?

– Нет, нет, все хорошо. – Я пыталась нащупать носовой платок. – Просто моя чертова мамочка в очередной раз бросила отца и укатила в неизвестном направлении. Мой отец самый славный, добрый, благородный человек на земле. Я ненавижу, когда она ранит его. – Джереми подошел и сел рядом. Он поглаживал меня по спине до тех пор, пока я не успокоилась. Очередной кусок пирога помог мне подавить слезы. – Она бросала его уже шесть раз. Думаю, что и теперь он справится. Дорогой папочка. Я должна написать ему ответ после ужина.

Я взглянула на второй конверт. Это письмо было от Дэниела.

«Моя девочка!

Спасибо, что сообщила о том, что уезжаешь к друзьям в Ноттингемшир. Надеюсь, что ты уехала не потому, что моя импульсивность гонит тебя. Толгейт-сквер останется твоим домом так долго, как только ты захочешь. Признаюсь, я счастлив вновь вернуться в родные стены, счастлив снова увидеть Жозефину. Мне нелегко находиться вдали от дома. Странности моего характера, мои причуды делают меня не совсем подходящей компанией для других. Особенно для молодых, подающих надежды девушек.

Я люблю тебя, моя девочка, и ни капли не жалею о своей любви. Любовь к тебе подобна прекрасному цветку, который расцвел неожиданно в засушливой, непригодной для жизни пустыне. Я не осмелюсь сорвать этот цветок, не осмелюсь укоротить его естественное цветение.

Мои чувства к тебе осветили тот сумрак, в котором я пребывал до сих пор, к которому давно привык. Я вдруг понял, насколько дороги мне все вы: миссис Шиллинг, отважная Тиффани и ты. Я почувствовал, как необходимы мне мои книги, моя музыка, мой дом.

Возвращайся поскорей, дорогая девочка. Я приложу все усилия для того, чтобы стать тебе настоящим другом. Возможно, несколько суровым, иногда чрезмерно вспыльчивым, но всегда бесконечно преданным.

Ничего не бойся.

Дэниел».

– У тебя сегодня глаза на мокром месте, – сказал Джереми.

– А я обожаю получать письма! – воскликнул Ники. Он еле ворочал языком: похоже, объелся пудингом и сыром. – Конечно, если письма не от моей крестной. Она любила возвращать мои письма и исправлять в них грамматические ошибки. Однажды я отправил ее письмо обратно и подчеркнул все ошибки, которые сделала она. Крестная разозлилась, позвонила папе и нажаловалась на меня. Зато теперь она не пишет так часто.

– Как жаль, что в реальной жизни не бывает счастливых финалов, – всхлипнула я. – Но ведь добродетель должна быть вознаграждена? Какой тогда смысл в нашем существовании, если все вокруг – безнадежная, бессмысленная возня?

Джереми засмеялся:

– Я уверен, ты не ожидаешь, что все многообразие жизни можно уложить в подобную примитивную схему. Чего бы стоила добродетель, если бы все знали, что она обязательно будет вознаграждена? Тогда она перестала бы быть добродетелью.

Я обнаружила слабое место в рассуждениях Джереми, но не успела возразить – Хаддл вошел в комнату и сказал, что миссис Маб Фордайс приглашает меня к телефону.

– Привет, Маб. Как здорово, что ты позвонила! Мне нужно, чтобы кто-то поддержал меня. У тебя всегда это получалось.

– О дорогая. Я и сама надеялась, что ты поддержишь меня.

– Что случилось?

– Я только что вернулась с ленча, который устраивает Красный Крест. Довольно удручающее зрелище, между нами говоря. На благотворительном аукционе я купила заслонку для дымохода, выполненную в виде таксы с черными глазами, длинными ушами и коротким хвостом. Дейдре Саттон-Смит, которая возглавляет комитет, подошла ко мне в тот самый момент, когда я собиралась съесть шарлотку Russe [82]82
  Russe – русская ( фр.). ( Примеч. ред.).


[Закрыть]
. Ты знаешь, о чем я говорю, – желе и присыпанный сахарной пудрой заварной крем. Дейдре спросила, не встречала ли я еще Дэвида Селкирка. Она слышала, что Дэвид перебрался в мой район. Чертова сука со снисхождением произнесла: «Думаю, что просто обязана предупредить тебя. – Терпеть не могу ее жеманства. – Он хорошо выглядит и, безусловно, внушает доверие. Но он мошенник, который занимается тем, что влазит в доверие к одиноким женщинам, особенно вдовам. Естественно, одиночество делает нас уязвимыми. Я так сочувствую женщинам среднего возраста, у которых нет мужей». Наверняка она сочувствует, потому что все знают: ее муж, Антоний Саттон-Смит, спит со своей секретаршей. «Знаешь, Дейдре, несколько недель назад мы с Дэвидом провели замечательный вечер в Ковент-Гарден. А сегодня он пригласил меня поужинать в «La Tavola» – очень дорогой итальянский ресторан в Уорсинге». Я не сказала, что мы уже успели поужинать дома. Знаешь, Дэвид вел себя как настоящий джентльмен. Он позволил себе только поцеловать меня в щеку при расставании. Я так надеялась, что сегодня мы наконец… О черт, я по-настоящему расстроена…

– Но чем он занимается? Ты мне еще ничего не сказала. – Я с трудом успевала за рассказом Маб. Она говорила очень быстро, часто затягивалась сигаретой и глотала окончания.

– Она сказала… Эта проклятая скотина, как я ее ненавижу… Она сказала с милой улыбкой на лице: «Не давай ему ни пенса, дорогая. Он дважды находился под следствием за попытку выманить деньги у женщин под фальшивым предлогом. Я слышала, что он уже успел отсидеть за многоженство». Я ответила, что в отличие от нее не верю досужим вымыслам. Знаю, что ответила грубо. Но если бы ты видела, с каким удовольствием она рассказывала мне обо всем, то поступила бы точно так же. Дейдре позеленела от злости. «Могу заверить тебя, Маб, что этот человек мошенник. Он выведывает информацию об одиноких женщинах, у которых есть деньги. Узнает, кем были их мужья. А затем делает вид, что когда-то был знаком с умершими мужьями. Чтобы его не уличили во лжи, утверждает, что был знаком с ними поверхностно. Обычно этого достаточно для того, чтобы женщина доверилась ему и почувствовала себя в безопасности». Ты же знаешь, дорогая: Дэвид рассказывал мне, что встречался с Джеффри, когда служил на флоте. После слов Дэвида я действительно почувствовала к нему симпатию.

– Бедная, бедная Маб. Что ты собираешься предпринять? А если это ложь? А если Дейдре ревнует?

– Вначале я тоже так подумала. Но затем, немного поразмыслив, не могла не заметить некоторых странностей. Кроме того, я встречаюсь с Дейдре не слишком часто. Зачем ей это все понадобилось?

– Кто будет платить в ресторане сегодня вечером?

– Думаю, что Дэвид.

– Тогда чего тебе бояться? Тебе ведь нравится находиться в его компании. Продолжай встречаться с ним и получать удовольствие от общения. Если он попросит денег, даже небольшую сумму, в долг, не давай ничего. Вряд ли он собирается вытянуть твой кошелек из кармана. Ты предупреждена и готова обороняться. Таким образом, ты в безопасности.

– Да, ты права. Думаю, что смогу за себя постоять. Каким образом он может навредить мне? Я так и знала: ты поддержишь меня. Хотя слова Дейдре бросают тень на наши отношения. Я уже боюсь приглашать его к себе.

– Не думаю, что Дэвид агрессивен. Если бы он был опасен, то миссис Саттон-Смит все бы тебе рассказала. Хотя лучше не рисковать. Попробуй поговорить о его прошлом. Посмотри, станет ли он хитрить и изворачиваться.

– Конечно, дорогая. Я сделаю все, как ты говоришь. Хватит болтать о моих проблемах. Ты, кажется, также нуждалась в поддержке.

– Я уже не уверена, что нуждаюсь. Разговаривая с тобой, я забыла о своих проблемах. Мы собираемся организовать вечеринку и танцы. Я занимаюсь приготовлением пищи. Мне очень нравится готовить. Кроме того, я участвую в постановке. – Я рассказала Маб все о пьесе «Дочь хранителя маяка», а затем о Лалле и Хамише. Телефон находился на кухне. Я могла говорить обо всем, не опасаясь посторонних ушей. Я болтала по телефону, развалившись на широком подоконнике. По двору за окном бродили овцы. Вдруг мне в голову пришла идея. Я поспешила поделиться с Маб. – О Маб! – воскликнула я, прервав свой рассказ на полуслове. – Я собираюсь приготовить заливное и подать его гостям на вечеринке после спектакля. Думаю, что это будет оригинально.

На кухонных полках я случайно обнаружила огромное количество самых разнообразных форм для заливного.

– Заливное?

– Почему бы и нет? Подумай, цыпленок под маринадом, яйца и креветки в желе с травами. По-моему, неплохо. Жаль только, что ты не можешь увидеть, какие красивые формочки я собираюсь использовать. Одна в виде лебедя, несколько бронзовых уток и голубей, рядом курица, сидящая на яйцах. Вот пучок спаржи, букет цветов и ананас. Форму, выполненную в виде рыбы, я использую для желе из лосося. Мне не хочется тратить время на приготовление зайца. Большую форму в виде зайца я заполню желе из ветчины. Кроме того, на полках несколько медных форм в виде рыцарских замков. Я использую их для выпечки. Самым большим преимуществом подобного угощения является то, что мне не придется хлопотать на кухне во время вечеринки. Я приготовлю все заранее. Мне достаточно будет вытащить закуски из холодильника в самый последний момент.

– Звучит замечательно, но приготовить несколько видов желе нелегко. Думай о себе, старайся сдерживать свой энтузиазм.

Мы долго обсуждали достоинства и недостатки различных блюд.

– Я чувствую себя намного лучше, дорогая. Мне почти удалось выбросить Дэвида из головы. Проблема в том, что он единственный привлекательный мужчина, которого я встретила после смерти Джеффри. Почему красивые мужчины обязательно ублюдки?

– Совсем не обязательно. Конечно, если твой эталон красоты не слишком отличается от моего. Джереми и Дэниел удивительно привлекательны. Каждый на свой лад. И они совсем не ублюдки. Хамиш не красавец, но его обаяние не оставит равнодушной ни одну женщину. А Джайлс? Джайлс самый красивый мужчина из всех, кого я знаю. Под его суровой оболочкой скрываются мягкость, доброта и чувствительность. Кроме того, у него замечательное чувство юмора, он часто заставляет меня смеяться.

– М-м. Ты так считаешь? Джайлс мой сын, поэтому для меня он всегда будет образцом совершенства. Или кем-то вроде этого. Мне казалось, что не Так давно ты не слишком с ним ладила?

– Думаю… Надеюсь, мы сейчас с ним друзья. Он гораздо умнее меня и полагает, что я абсолютно бестолкова.

– Сомневаюсь…

Нотки в голосе Маб насторожили меня.

– Не строй напрасных иллюзий, Маб. Джайлс скорее уйдет в монастырь, чем предложит мне стать его подругой. Кроме того, я решила, что в ближайшее время не собираюсь завязывать романтических отношений с кем бы то ни было. До тех пор пока не повзрослею и не наберусь опыта, достаточного для того, чтобы понимать, что я делаю.

– В таком случае, дорогое дитя, ты умрешь старой девой.

Полчаса спустя я стояла на мосту и любовалась прекрасным видом на вечернюю долину. Слова Маб не выходили у меня из головы. Джереми репетировал второй акт. В репетиции принимали участие Зед, Ват и местные жители, которых Джереми во время последней попойки в пабе «Собака и кость» уговорил принять участие в постановке. Новоявленные актеры никак не могли взять в толк, чего от них хотят. Ники был суфлером. Деревенский электрик по имени Барри, прозванный друзьями Бак, монтировал освещение. Я поставила в духовку несколько голубей à la campagne [83]83
  À la campagne – по-деревенски ( фр.). ( Примеч. ред.).


[Закрыть]
, фаршированных грибами, беконом и луком, тушиться на медленном огне к ужину. Сегодня мне не нужно было торопиться на вокзал. Я взяла Нипа и Наджа и отправилась на прогулку к мосту. Мне хотелось в одиночестве обдумать приготовления к вечеринке. Вместо этого мысли о том, что жизнь несправедлива, вновь полезли в голову. Почему такие замечательные люди, как мой папа и Дэниел, обречены на одиночество? Почему они не могут быть счастливы в любви?

Я не могла грустить бесконечно. Меня окружала замечательно красивая природа: высокие холмы, изумрудно-зеленые деревья. Вдали в темном небе раздался короткий раскат грома. Неподвижная поверхность озера, которая светилась янтарем в лучах заката, покрылась рябью. Собаки бросились вдоль берега догонять отару овец. Овцы покорно следовали за упрямым бараном. Я почувствовала на ладонях теплые капли дождя.

Кто-то открыл дверь гостиной и вышел на террасу. Я увидела смутный силуэт человека, одетого во что-то серое и голубое. Издали человек казался размером с мизинец. Незнакомец поднял голову вверх, словно пытался определить, будет ли дождь, а затем решительно направился в сторону озера. Он двигался не торопясь, засунув руки в карманы. Его голова вращалась по сторонам – очевидно, он любовался видом вечернего парка. Я прищурила глаза в надежде рассмотреть, кто это. Если это Зед, то мне следует спрятаться внизу, под мостом. Когда фигура была на половине пути между домом и озером, я увидела, что это не Зед. Ко мне приближался Джайлс.

Появление Джайлса в Инскип-парке оказалось полнейшей неожиданностью. Странные чувства, которые нахлынули на меня, нуждались в осмыслении. Я наклонилась над мостом и оперлась руками о парапет.

Когда я была совсем маленькой, тетя купила мне игрушку под названием «Китайский водяной сад». Игрушка представляла собой плотно закрытую раковину, обвязанную бумажным бантом. Нужно было отрезать бант и положить раковину в стакан с водой. Раковина раскрывалась, и крошечные желтые, красные, синие, зеленые, фиолетовые шарики выпрыгивали на поверхность. Яркие бумажные лепестки медленно распускались в воде. Что-то подобное происходило со мной сейчас. Нежность поднималась волной, страсть заполняла меня с ног до головы, сердце раскрылось в груди, как бумажный лепесток. Мое горло пересохло, глаза застлало пеленой. Я задыхалась. Колени предательски задрожали. Внезапно, как вспышка молнии, меня пронзила мысль: я люблю его.

Джайлс приблизился, я уже могла различить его лицо. Меня переполняли эмоции. Я не удивилась, если бы воспарила над землей на несколько футов. Джайлс поднялся на мост. Собаки бежали за ним следом.

– Здравствуй, Виола! Не ожидал увидеть тебя здесь. Ты не желаешь спрятаться от дождя?

– Дождь, разве идет дождь? – спросила я хриплым голосом. Сердце билось так сильно, что я не могла говорить.

– Не знаю, каким еще словом можно назвать то, что сейчас происходит. – Джайлс стал рядом и указал на мелкую рябь на блестящей поверхности озера. Голубая рубашка Джайлса покрылась мокрыми пятнами на спине и плечах. – Кажется, дождь усиливается. Мы должны переждать некоторое время.

Я украдкой разглядывала лицо Джайлса: мелкие морщинки вокруг глаз, легкую щетину на щеках и подбородке. Его глаза были голубовато-серого цвета, подобно туче, которая низко нависала над холмами и озером. Тонкий удлиненный нос Джайлса был идеальной формы. Самый красивый нос, который я когда-либо видела. Только сейчас я разглядела небольшой шрам на подбородке. Я восхищалась безупречными чертами лица Джайлса, хотя прекрасно понимала, что нельзя полюбить человека только за форму носа. Меня изумляла загадка сексуального влечения. Что заставило меня считать Джайлса самым очаровательным мужчиной на земле? Почему мне так хочется прижаться к нему всем телом? Почему я была слепа и не замечала, насколько он неотразим? Мне пришлось признать, что я увидела все с первого дня нашего знакомства. Я пыталась отгородиться от Джайлса, защитить себя. Когда я начала работать в ОЗПА, он ясно дал понять, что относится ко мне, как к надоедливой мухе. Он был уверен, что я не буду долго нарушать его покой – Пирс рано или поздно от меня избавится.

Со временем наши отношения наладились. Мне доставляло огромное удовольствие видеть, что Джайлс становится терпимей, что он с готовностью общается со мной. Наши обеды в «La Petite Sonnerie», наш поход на концерт в Смит-сквер стали самыми светлыми моментами в моей жизни.

Мне очень нравился Джайлс, я была ему благодарна, но прекрасно понимала, что он находится за пределами досягаемости. Он был умен, прекрасно образован – качество, которое я ценила в людях больше всего. Мне казалось, что я слишком невежественна, слишком незрела, чтобы заинтересовать его по-настоящему. Шок от его внезапного появления раскрыл всю силу физического влечения, которое я испытывала к нему. Я поняла, что полюбила его. Моя любовь становилась сильнее, по мере того как я ближе узнавала его. Мне стало ясно, что чувства, которые я испытывала к Джереми, Дэниелу и Пирсу, не имеют ничего общего с любовью. Они выросли из моего детского желания доставлять удовольствие. Все эти мужчины чего-то хотели от меня. Новизна ситуации, в которой у меня было что предложить, заставила поверить, что это и есть любовь.

Но мое чувство к Джайлсу было довольно эгоистичным. Я хотела его духовно и физически. Я мечтала всегда находиться рядом с ним. Я желала говорить с ним, слушать его, смотреть на него, заниматься с ним любовью. Меня переполняли эмоции. Я так жаждала любви, столько времени провела в размышлениях о природе этого чувства, что, когда любовь пришла, у меня не оставалось сомнений.

– Этот прекрасный вид воскресил в памяти строки Вордсворта. – Джайлс оперся двумя руками о парапет. – «Пейзаж прекрасный видел он вдали, так расцветавший на его глазах, что от избытка этой красоты изнемогало сердце. И тогда…» [84]84
  Перевод И. Меламеда.


[Закрыть]

– О чем это стихотворение?

– Поэт рассказывает об удовольствии, которое испытывал в юности, созерцая красоту природы. Его наслаждение было искренним и инстинктивным. Природа стала для Вордсворта утешением, образцом для подражания, лекарством от боли. В природной гармонии Вордсворт видел физическое воплощение Бога. Философия Вордсворта довольно путанна. Поздние произведения довольно банальны. Но иногда он бьет прямо в точку.

Я мечтала провести на мосту рядом с Джайлсом остаток жизни и бесконечно слушать его рассказы. Мы стояли так близко, что я могла ладонью коснуться его руки. Я могла положить голову ему на плечо и замереть, ощущая тепло его тела. Каково это – обвить руки вокруг его талии? Я ничего не сделала, только отступила на шаг, чтобы видеть лицо Джайлса, навсегда запомнить холмы за его спиной.

Джайлс повернулся, посмотрел на меня и улыбнулся. Я хотела кричать: «Я люблю тебя! Именно здесь, на этом месте, я поняла, что люблю тебя!»

К счастью, мне удалось сдержаться.

– Что такое, что ты там увидела? – спросил Джайлс. Я продолжала смотреть на него.

– Извини. Я просто подумала, что… Не имеет значения. Надеюсь, ты привез Тиффани? Как мило. Ты собираешься остаться?

– Не могу. – Я почувствовала укол разочарования. – Я еду в Йоркшир осмотреть Пелшор Менор. Это замечательный каменный особняк, не очень большой, но уютный. Думаю, что нам стоит вложить некоторую сумму в его реконструкцию.

– Когда было построено это здание? – спросила я, страстно желая, чтобы Пелшор Менор со всем своим содержимым оказался на дне моря.

– В начале семнадцатого века. Не волнуйся, я собираюсь вернуться в субботу на представление. Таким образом, я подвезу тебя и Тиффани домой, в Лондон.

– Спасибо. – Мое настроение улучшилось. – После спектакля должна состояться вечеринка, ты знаешь?

– Конечно. – Джайлс скорчил гримасу. – Джереми рассказал, что средний возраст гостей колеблется в пределах семидесяти лет. А главной темой разговора будет урожай и шансы лейбористов на предстоящих парламентских выборах. Я лучше поработаю в библиотеке с книгами, пока гости будут развлекаться.

– Ты просто обязан прийти. Вечеринка должна быть чудесной. Я приготовлю закуски для гостей. Не смотри на меня так. Мои кулинарные навыки значительно улучшились, с тех пор как ты в последний раз ел мою стряпню. Дэниел научил меня готовить. Он самый требовательный на свете педагог. У меня все получится.

– Надеюсь, что ты не станешь подавать на стол яйца под соусом карри. Кстати, как поживает Дэниел? Ты уже успела признаться в своих чувствах?

– Ox! – Я поняла, что краснею. – Да. Но это не была… Это была ошибка. Дэниел слишком хорош для этого мира. А я слишком глупа, раз подумала, что мы, что я… У нас ничего не получится.

Мне становилось лучше по мере того, как я пыталась объяснить Джайлсу перипетии моих отношений с Дэниелом.

– Ты не должна ничего говорить, если не хочешь, – мягко прервал меня Джайлс. – Я подумал, что тебе нужно высказаться. Я знаю, что произошло…

– Уверена, ты не можешь этого знать. – Я разволновалась. Мне не хотелось, чтобы Джайлс подумал, будто у нас с Дэниелом были любовные отношения.

– Бьюсь об заклад, могу. Ты очень мягко намекнула, что готова залечить его кровоточащие раны. А он наотрез отказался вонзить острый кинжал в горло беззащитной лани.

– Как ты догадался?

– Ты много рассказывала о нем. Я попытался поставить себя на его место. Возможно, сперва я поддался бы искушению, но затем понял, что создаю себе дополнительные проблемы.

– Проблемы?

– Очевидная несовместимость в возрасте и привычках. А также моральный вопрос: порядочно ли воспользоваться твоей юностью и неопытностью. Не могу себе представить, как он, уже обремененный чувством вины, с легкостью взвалит на плечи дополнительную ношу. Думаю, что он полюбил твою юность и невинность, которые так резко контрастируют с его загубленным прошлым. Кроме того, ты внешне похожа на его сестру – символ чистоты и непорочности. Вряд ли он согласится разрушить этот образ. Ему лучше хранить свой идеал нетронутым и незапятнанным.

– Я не так уж и невинна, – запротестовала я.

– Существует почти стопроцентная вероятность, что со временем ты встретишь и полюбишь кого-то моложе, кто больше подходит тебе. На месте Дэниела я не стал бы рисковать. Я не хотел бы почувствовать себя окончательно разбитым ради столь сомнительного достижения.

– Ты прав. Он действительно так себя чувствует. Какой же глупой я была, надеясь поцелуями залечить его раны!

– Конечно, ты была глупой, но еще благородной и великодушной.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю