Текст книги "Украденные ночи"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Клития обернулась ко мне.

– Сэйра, останься здесь. Пообещай мне, что ты не выйдешь из дома. Поклянись.

Я поклялась.

Мне показалось, их не было несколько часов. Я услышала их голоса в саду и выбежала навстречу.

Клития несла Ральфа на руках, и по ее щекам катились слезы. Шеба бормотала нечто, напоминающее заклинание.

– Сэйра! – воскликнула Клития, увидев меня.

– Я вас услышала. Я не могла усидеть в доме.

– Он здесь. Он с нами. Все хорошо. Сэйра… Сэйра… разве это не чудесно!

Ральф переводил взгляд с меня на мать и обратно. Я крепко его обняла.

– Я был со своим слоном, – заявил он. – Это самый большой и самый лучший слон в мире.

– Пойдемте в дом, – предложила Клития звенящим от счастья голосом. – Ральфу давно пора спать.

– У этого замечательного слона на спине были драгоценные камни, и я сидел там, наверху, и надо мной был зонтик. Я был вождем. И я спал в смешной кровати…

– Пойдемте в дом, – поддержала Клитию Шеба. – Мальчик все нам рассказать завтра.

Итак, мы вызволили малыша, заплатив за его свободу цену ожерелья Ашингтонов. Но, по крайней мере, Ральф был цел и невредим, а все остальное значения уже не имело.

Я напомнила Клитии, что мы должны немедленно отослать в Канди сообщение о том, что мальчика нам вернули и теперь все в порядке.

Было видно, как сильно он устал. Он заснул прежде, чем его раздели. Клития от него не отходила. Вместе с Шебой она сидела у его кровати.

Я чувствовала безмерную усталость и эмоциональное истощение. Все произошло так быстро… и как хорошо, что все уже позади. Я не знала, что несколько таких дней сделали бы с Клитией.

Вместе с Сетом приехал сэр Уильям Карстэрс. Они оба поднялись наверх и долго смотрели на спящего беспробудным сном мальчугана.

Клития все еще была слишком растеряна, чтобы обращать на них внимание. Шеба то и дело повторяла, что она знала, как все закончится.

Мужчины обратились за разъяснениями ко мне. Я показала им записки и рассказала, как Клития отнесла ожерелье в лес и оставила его под деревом.

– Боже Праведный! – воскликнул Сет. – Она потеряла ожерелье.

– Она решила, что это необходимо сделать, чтобы ей вернули Ральфа.

Сет кивнул.

– Она должна была предоставить это дело нам, – произнес сэр Уильям.

– Она боялась за жизнь сына.

– Да на ее месте любая мать поступила бы точно так же.

– Я думаю, им будет достаточно сложно продать это ожерелье, – предположила я.

– Мы располагаем подробным описанием этого украшения, – ответил сэр Уильям. – Но они его, разумеется, разорвут и будут продавать по одной жемчужине. Каждая из них – настоящая редкость. Возможно, нам и удастся отследить их путь, но это маловероятно. Возможно, ожерелье уже вывезли из страны. Боюсь, что нам стоит смириться с фактом того, что оно утрачено навеки.

– Ложись спать, Сэйра, – обратился ко мне Сет. – Тебе тоже изрядно досталось.

Я пожелала им спокойной ночи и ушла к себе. Но сначала заглянула в комнату Ральфа. Клития все еще сидела у постели малыша, хотя он крепко спал и наверняка собирался остаться в этом состоянии до утра.

Я вернулась в свою спальню. У меня кружилась голова. Я не сомкнула глаз с тех пор, как это все случилось.

Раздевшись, я скользнула под москитную сетку. Я была измотана событиями последних суток, но сон ко мне не шел. Я лежала, перебирая в памяти все случившееся… записки с вырезанными из газеты буквами… Это все выглядело каким-то нереальным и напоминало дешевую мелодраму. То, как это все произошло, исчезновение, а затем возвращение малыша… У меня не было слов, чтобы это все описать. Все прошло так гладко… как в пьесе, а не в реальной жизни.

Мои мысли закрутились по второму кругу. В этих событиях было что-то странное… и что-то необычайно зловещее. Тут мне стукнуло в голову, что с тех пор как я сюда приехала и узнала, что мой брак устроен моим лицемерным супругом, моя жизнь обрела какой-то смутно угрожающий аспект. Мне чудилось предостережение в темноте за окнами, в жужжании насекомых, периодически врезавшихся в натянутую на окне сетку…

Было нечто, чего я никак не могла понять, причем это нечто – повсюду и имело ко мне непосредственное отношение.

«Будь начеку», – шепнула мне ночь.

Эта история сильно отразилась на здоровье Клитии, и день или два она вообще не вставала с постели. Я понимала, что ей пришлось пережить чудовищный стресс. Только сейчас, вздохнув с облегчением, мы осознали всю степень напряжения, в котором пребывали.

На следующее утро Ральф вел себя так, как будто с ним не произошло ничего необычного, а его похищение являлось самой обыденной вещью на свете. Он без умолку болтал, рассказывая о слонах, на которых катался, и все, о чем он рассказывал, было настолько фантастично, что могло произойти только в его воображении. Впрочем, одна или две реплики заставили меня прислушаться к его чириканью.

Он спал в смешной постели. Он ел рис. И сахар. Гораздо больше сахара, чем ему позволяла есть Шеба.

– Ральф, кто кормил тебя рисом и сахаром? – спросила я.

Он пожал плечами и засмеялся.

– Он.

– Это был мужчина?

– Там еще была кобра, – продолжал он. – У нее были желтые глаза, и она за мной погналась. Я взял свой лук и стрелы и выстрелил в нее… Я пробил ей сердце.

– Что это был за мужчина? – не унималась я.

– Он меня смешил. Он сказал, что это игра такая. Эта кобра… Тетя Сэйра, ты знаешь, как бросается кобра? У меня в книжке есть картинка. Я тебе покажу.

Это была такая смесь фактов и фантазий, что понять что-либо не представлялось возможным.

– Не надо ни о чем расспрашивать Ральфа, – попросила меня Клития. – Я не хочу, чтобы он догадался, что с ним случилось что-то страшное. Вдруг он поймет, как мы испугались?

Я пообещала, что не стану его расспрашивать.

Сет тоже поговорил со мной о случившемся.

– Для Клитии это было суровое испытание, – признал он, – но я уверен, что малыш даже не понял, что ему угрожала смертельная опасность. Судя по всему, похитители обращались с ним бережно.

– Это очень странно, – покачала я головой. – Это наводит меня на мысль, что он знал этих людей.

Сет помрачнел.

– Клития была в ожерелье на балу. Что, если кто-то из гостей…

– Хранить такие ценности дома небезопасно.

– Дело в том, что жемчуг любит, чтобы его носили. В противном случае он разрушается. Клития была вынуждена изредка надевать это ожерелье.

– Я впервые об этом услышала, когда мама показала мне свой портрет, на котором она была изображена в этом ожерелье.

– Как бы то ни было, но истории ожерелья Ашингтонов пришел конец, – пожал плечами Сет.

– Возможно, его еще найдут.

– Все может быть. Клития права, – сменил он тему, – когда просит ни о чем не расспрашивать Ральфа. Будет лучше, если он как можно скорее забудет об этом происшествии.

Я не спорила. Ребенку с таким развитым воображением события минувшей ночи вполне могли показаться самыми заурядными.

– Я рад, что ты здесь, – продолжал Сет. – Она к тебе очень привязалась. Она всегда мечтала с тобой познакомиться, и когда ты и в самом деле приехала, она сразу же тебя полюбила. Побудь с ней немного, Сэйра. Она пережила гораздо более серьезное потрясение, чем мы можем себе предположить. Дело не только в ребенке, но и в ожерелье тоже. Рано или поздно она начнет осознавать, что натворила. Это не может не отразиться на ее психике.

– Но ведь она все равно никогда не смогла бы его продать.

– Ну и что? Однажды твой отец взял займ под залог этого ожерелья. Он говорил, что оно может послужить обеспечением любой ссуды. И думаю, что в случае крайней необходимости он его продал бы, невзирая на все легенды и жуткие пророчества. Я боюсь, что Клития начнет опасаться какого-нибудь возмездия. Она ведь наполовину сингалка. И хотя ее воспитали как англичанку, она с детства слышала много старинных легенд. Все это может повергнуть ее в депрессию. И больше всего меня тревожит именно состояние Клитии. Ральф в полном порядке. Он не осознает значения происшедшего. К сожалению, я должен немедленно уехать по делам в Коломбо и не могу отменить эту поездку. Мне очень трудно оставить ее сейчас, но я буду спокойнее, если ты останешься с ней.

– Я ведь все равно никуда не уеду до возвращения Клинтона.

– Я так рад. Я уезжаю всего на пару дней, не больше. И не буду переживать, зная, что ты здесь.

– Ну конечно же, я побуду с ней в твое отсутствие, – еще раз заверила я его.

Он оказался прав. Клития очень изменилась, стала нервной и дерганой. Шеба готовила для нее какое-то снадобье, помогавшее ей заснуть ночью, и мы обе пообещали ей ни на минуту не оставлять Ральфа одного. Я пыталась ей объяснить, что теперь, когда похитители заполучили ожерелье, у них нет ни малейшего повода забирать у нас мальчика еще раз. Но она отказывалась слушать доводы рассудка. Одна из нас должна была постоянно быть начеку, но делать это так, чтобы он ни о чем не догадался.

Прошла только неделя со дня отъезда Клинтона, и я ожидала, что его не будет еще целую неделю. Я не сомневалась, что к тому времени Клития окончательно оправится.

Сет уехал, и я заверила его, что до его возвращения буду заботиться о Клитии. Но на следующий день, когда я гуляла в саду, любуясь прекрасными цветами и вдыхая их аромат, я услышала, как кто-то вошел в сад. Я в испуге обернулась. С той самой ночи я постоянно всего пугалась и вздрагивала так же, как и Клития.

– Клинтон! – воскликнула я.

Несколько мгновений он стоял неподвижно, улыбаясь мне, а потом схватил меня в объятия.

– Как я счастлив тебя видеть! – воскликнул он. – Я так по тебе скучал!

Он прижал меня к себе и приподнял вверх. Я сверху вниз смотрела на его густую белокурую шевелюру и темные глаза, являющие разительный контраст с волосами. Я перевела взгляд на чувственные губы и ощутила, что во мне закипает ответная страсть.

– Ты говорил, что тебя не будет две недели, – произнесла я.

– Разве ты не рада моему возвращению? – укоризненно произнес он.

– Все прошло удачно?.. Я имею в виду твой бизнес.

– Просто идеально.

– И намного быстрее, чем ты ожидал.

– Дело в том, что я так соскучился, что поспешил вернуться. Я должен был тебя увидеть.

Я скептически рассмеялась.

– Ты же такой замечательный бизнесмен. Тебе принадлежит половина Цейлона. Ты ни за что не поставил бы прихоть выше деловых обязательств.

– Прихоть? Ты называешь всепоглощающее желание быть с тобой прихотью!

– Поставь меня на землю, – потребовала я. – Нас могут увидеть.

– Только при условии, что ты немедленно отправишься собирать вещи.

– Здесь кое-что произошло, Клинтон, – вздохнула я. – Ты, наверное, еще ничего не знаешь.

– Что еще такое?! – досадливо воскликнул он.

Я описала ему события той роковой ночи. Он внимательно меня выслушал, но я заметила, что уголки его губ приподнялись.

– Что тебя забавляет? – возмутилась я. – Это было просто ужасно. И нечего улыбаться!

– Вот это дилемма, – хмыкнул он. – Ожерелье… или ребенок.

– Бедная Клития чуть не сошла с ума от беспокойства. Клинтон, я не могу ее сейчас оставить. Ей постоянно снятся кошмары. Только мне удается немного ее успокоить.

– Ты сможешь приехать к ней завтра. Заодно и успокоишь.

– Я должна побыть здесь до конца недели, как мы и договаривались с самого начала.

– Что за вздор! Все позади. Мальчик жив, здоров и вернулся в лоно семьи. А я приехал домой.

– Да, но я тебя не ожидала, а Сет уехал. Я нужна сейчас Клитии. Я пообещала Сету, что не оставлю ее. Пойми же, что я ей нужна.

– А мне? Собирайся, мы едем домой.

– Я вернусь в конце недели.

– Ты вернешься сейчас.

– Я пообещала дождаться возвращения Сета, и я это сделаю. Я приеду домой в пятницу, как и собиралась.

– Милая моя Сэйра, ты вернешься домой сейчас.

– Разве ты не понимаешь, какое потрясение пережила Клития?

– Какое бы потрясение она ни пережила, это все в прошлом.

– Она лишилась ожерелья Ашингтонов.

– Она его отдала.

– Обменяла на сына. Бога ради, будь же ты человеком!

Он рассмеялся и ответил:

– Сэйра, я действительно всего лишь человек, и я хочу свою жену.

– Я не могу оставить Клитию одну.

Внезапно его лицо потемнело.

– Я жду тебя до наступления темноты, – произнес он.

С этими словами он развернулся и ушел. Я была потрясена его внезапным гневом. Мне стало страшно. Передо мной вдруг предстал жестокий и беспощадный Клинтон. Я вошла в дом. Когда я проходила через холл, рядом со мной вдруг возникла Шеба.

– Мисси Сэйра, – залопотала она. – Я бояться за мисси Клитию.

– Она ведь спит, если не ошибаюсь?

– Да. Это ее чуть не убивать. Она очень любить этого мальчика. Ее жизнь, мисси Сэйра.

– Я знаю.

– Господин Сет… он хороший муж. Он очень добрый муж. Но этот мальчик… он ее жизнь. Вы добрая к ней, мисси Сэйра. Она вас очень любить. Она говорить мне: «Мисси Сэйра такая спокойная… так хорошо мне. Что я без нее делать?» Мисси Сэйра, остаться, смотреть за мисси Клития.

– Я, разумеется, побуду с ней, пока не вернется ее муж, – ответила я.

Шеба кивнула. Она явно была чем-то довольна, и мне пришло в голову, что она, наверное, подсмотрела сцену в саду и теперь опасается, что я уеду домой, поскольку этого требует Клинтон. Она хотела, чтобы я осталась… ради Клитии. И все же мне было неприятно в очередной раз осознать, что за мной постоянно наблюдают.

Я ничего не сказала Клитии о возвращении Клинтона. Я знала, она скажет, чтобы я возвращалась к мужу. Я очень много о нем думала. Я хотела быть рядом с ним, но не собиралась ему подчиняться и терпеть его самонадеянность. Он сам решил уехать и вернулся раньше обещанного срока. Что ж, я не собираюсь идти у него на поводу и менять свои планы.

Через день-два Клитии стало лучше. Она по-прежнему настаивала на постоянном наблюдении за Ральфом, и, как правило, я или Шеба находились возле мальчика. Добиться этого было не всегда легко, потому что он не должен был заподозрить, что за ним присматривают.

Я проводила с ним очень много времени и всегда была начеку, надеясь, что он хоть как-то даст понять, что же случилось той ночью.

Однажды, когда он играл в детской, я поинтересовалась:

– Ральф, ты помнишь тех чудесных слонов с золотыми клетками и попонами на спинах?

Он кивнул.

– Мой слон был самым лучшим.

– Но ты же на самом деле на нем не ездил.

– Ездил! Ездил! Я ехал прямо через джунгли. Мой слон был самым быстрым.

– А что произошло в джунглях?

– Там был маленький домик, а в нем жил человек.

– Что за человек?

– Добрый человек.

– Он был один?

– Там еще была женщина. Она сказала: «Все хорошо, ты скоро увидишь свою маму».

Мое сердце заколотилось очень часто.

– А где же была твоя мама? – спросила я.

– Ты же знаешь.

– Нет, не знаю, – пожала я плечами. – Где она была?

– С остальными.

– Кто такие остальные?

– Ты и папа, и Шеба, и… мой слон, и Кобла…

– А как выглядел этот человек?

– У него желтые глаза.

– Желтые глаза?

– Они светятся. Я сейчас покажу тебе, Сэйра.

Он подхватил свою игрушечную кобру, которая по-прежнему казалась мне ужасающе похожей на настоящую. Усмехнувшись, он нажал на ее голову, и из распахнувшейся пасти наружу выстрелил раздвоенный язык.

– Тебе страшно, тетя Сэйра? Она тебя убьет. У нее ядовитый язык. Но ты не бойся, я застрелю ее из лука.

Кобра покачалась немного из стороны в сторону и сползла на пол. Ральф ее подобрал.

– Желтые глаза, – сказал он.

– Ты рассказывал мне об этом человеке, – напомнила я ему.

– Мама говорит, что эти глаза похожи на топазы. Это камни такие. Они желтые, как глаза Коблы.

Я поняла, что это бесполезно. Клития была права, когда просила меня не расспрашивать ни о чем ее сына. Было ясно, что он даже не догадывается, что в ту ночь произошло что-то нехорошее. Но если я буду на него давить, он может заподозрить неладное. Он ушел с людьми, которые были к нему добры, а потом вернулся домой. Это было просто небольшое приключение, которое не шло ни в какое сравнение с тем, что вытворяют его слоны и змеи.

Возвратился Сет, и я сказала ему, что, поскольку Клинтон уже вернулся, то я, пожалуй, поеду домой. Я уехала под вечер, когда жара немного спала.

Когда я вошла в дом, там было очень тихо. Я думала, что Клинтон приедет домой к ночи. С нетерпением ожидая этой встречи, я все же оставалась очень довольна тем, что не позволила командовать собой и не собиралась делать это впредь. Я по нему скучала. Неужели успела к нему привязаться? Я и сама не понимала постепенно овладевшего мной чувства. Оно отличалось от тех романтических мечтаний, которые преследуют, наверное, любую молодую женщину. Мы пробыли в разлуке две недели, и мне показалось, что это слишком долго. Он тоже это чувствует? – этим вопросом я задавалась, подъезжая к нашему дому. Что, если он вернулся домой раньше обещанного только потому, что успел завершить все свои дела?

Время до наступления темноты тянулось очень долго. Бесшумно перемещающиеся по дому слуги зажгли лампы. Я ждала и ждала. Наступила полночь, а его по-прежнему не было. Я поднялась в спальню, все время прислушиваясь, ожидая его возвращения. Присев к туалетному столику, я распустила волосы.

Внезапно за дверью спальни раздался какой-то шорох. Я испуганно обернулась. В дверь постучали.

– Войдите! – воскликнула я, и вошла Лейла.

Она смотрела на меня широко распахнутыми и совершенно невинными глазами. Она явно скрывала какой-то восхитительный секрет.

– Что случилось, Лейла?

– Я перестилать вам постель?

– Спасибо, не надо.

Я отвернулась к зеркалу, продолжая наблюдать за ее отражением. Она медлила, а на ее губах играла неторопливая усмешка.

– Господин домой не приходить, – заявила она. – Он не ночевать все время, пока вас нет.

– Да ну? – небрежно бросила я.

Лейла подошла к кровати и начала взбивать подушки. Потом она замерла. Выражение ее лица было одновременно злобным и торжественным.

У меня возникло желание крикнуть ей, чтобы она убиралась, но я не хотела обнаруживать перед ней свое беспокойство. Я не хотела, чтобы она увидела, как глубоко задели меня ее слова. Мой взгляд упал на бронзового Будду, который наблюдал за мной, как мне вдруг показалось, очень высокомерно.

– Мне эта штука надоела, Лейла, – заявила я. – Может, заберешь ее себе?

Она в ужасе обернулась ко мне, оставив подушки.

– О нет, мисси, это к несчастью. Господин ее очень любить, – лукаво прищурившись, добавила она.

– Я не верю в эти суеверия, – ответила я. – Можешь забрать его себе и держать в своей комнате.

Она взяла Будду, качая головой. Потом опустила голову и хихикнула.

– Будду давать моя сестра Анула, – заявила она, – когда она жить здесь…

Лейла обвела взглядом комнату, как будто, когда здесь жила ее сестра Анула, это была не спальня, а святилище. Потом ее взгляд вернулся к постели да так там и остался. Мне нестерпимо хотелось, чтобы она оставила меня в покое, но я промолчала. Она поставила Будду на место, и я наконец поняла, что она пытается мне сообщить. Теперь я знала, где мой муж.

– Спокойной ночи, Лейла, – произнесла я.

Она вышла, унося с собой свою загадочную улыбку.

Я уставилась на свое отражение в зеркале. Мои щеки раскраснелись, а в душе бушевала буря. Я лежала под противомоскитным пологом, представляла себе его вместе с Анулой и думала о том, что всем вокруг известно об их отношениях, которые он не посчитал нужным оборвать, несмотря на то что привез с собой жену.

Меня охватила ярость. Я не находила себе места от мук ревности и тщетно пыталась остановить поток картин, услужливо создаваемых моим воображением. Уснула я только под утро, поэтому встала очень поздно. Я решила во что бы то ни стало скрыть признаки эмоционального потрясения, с которым безуспешно пыталась справиться.

Весь следующий день я провела в напряженном ожидании. Всякий раз, когда до меня доносился стук копыт, я настораживалась и представляла себе, что я ему сейчас скажу. Я заметила, что Лейла лукаво на меня поглядывает.

– Мисси болеть?

– Я чувствую себя отлично, спасибо, Лейла, – холодно ответила я.

– Выглядеть устало. Плохо спать?

Это звучало как насмешка, но я знала, что она на это ни за что не осмелилась бы. Но я также знала, что сейчас она думает о своей сестре, потому что в такие минуты ее лицо принимало почти благоговейное выражение.

Я чувствовала себя чужой и лишней в этом доме. Даже подумывала вернуться к Клитии. Но я не хотела признавать свое поражение. Кроме того, мне пришлось бы сообщить сестре и Сету, что Клинтон меня оставил.

Я отправила к ней посыльного с запиской, в которой справлялась о ее самочувствии. Кроме того, я написала ей, что за время отсутствия у меня накопилось много дел, но пообещала приехать к ней при первой же возможности. Посыльный привез ответ Клитии. Она благодарила меня за все, что я для нее сделала, и сообщала, что чувствует себя значительно лучше. Этой ночью она спала крепко и без кошмаров. Я кое-как просуществовала этот день, но вечером он опять не появился. Прошел еще один день.

Он вернулся к полуночи. Я лежала в нашей общей с ним постели, когда дверь спальни распахнулась настежь. Я притворилась спящей.

Он приготовился ко сну, а затем подошел к кровати и остановился, глядя на меня сквозь противомоскитную сетку.

– Итак, Сэйра? – заговорил он, отдергивая полог.

Я не ответила и не открыла глаза.

– Ты не спишь, – продолжал он. – Брось притворяться. Ты лежала здесь, сгорая от нетерпения. Признайся, что ты меня ждала.

Я открыла глаза.

– А, это ты.

– И ты очень на меня сердита.

– С чего бы это?

– Потому что меня не было дома, когда ты соизволила вернуться.

Я села в постели.

– Меня нисколько не интересуют твои дела.

– Не усугубляй ложью свое недостойное преданной супруги поведение.

– Уже поздно, – ответила я, – а я устала.

– Разве ты не хочешь узнать, что удерживало меня вне дома?

Я встала.

– Полагаю, мне это уже известно. Почему бы тебе туда не вернуться? Я уверена, что там тебя ожидает гораздо более теплый прием, чем здесь.

– Я нахожусь там, где хочу, – последовал ответ, – а не там, где мне велят находиться.

– И я тоже, – пожала плечами я. – В настоящий момент я хочу находиться в другой комнате.

Он перехватил меня у двери.

– Слуги, – прошептал он, прижав палец к губам. – Они наблюдают за нами. Они судачат.

– Ну и пусть.

– Да, – согласился он, – пусть. И тем не менее я не допущу, чтобы ты меня покинула.

– Я пойду туда, куда хочу.

Он схватил меня в объятия и крепко прижал к своей груди.

– Больше никогда так не делай, Сэйра, – прошептал он. – Мне это не нравится.

– Чего я не должна делать?

– Отказывать мне.

– А ты? Где был ты две предыдущие ночи?

– Я хотел тебя проучить.

– Я не нуждаюсь в твоих уроках.

– Будем надеяться, что отныне так и будет.

– Если ты считаешь меня своей рабыней и пребываешь в уверенности, что тебе достаточно хлопнуть в ладоши и скомандовать… иди сюда… убирайся отсюда… то ты совершил серьезную ошибку.

В ответ он подхватил меня на руки и понес обратно в постель. Он бесцеремонно швырнул меня на подушки, и я помимо своей воли ощутила, как мной вновь овладевает волнение. На самом деле я не собиралась никуда убегать. Я хотела остаться и принять бой. Нам с самого начала было ясно, чем это все закончится. Он одержит победу, но его триумф будет неполон, так как я дала ему понять, что он справился со мной исключительно с помощью физической силы.