Текст книги "Богиня зеленой комнаты"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
Его товарищи были постоянно готовы обрушиться на него за малейший намек на его происхождение; они смеялись, когда его освобождали от службы для занятий с мистером Мадженди. Они не спускали ему того, что на их языке называлось выпендриванием.
«Перестань, парень! Здесь нет разницы между сыном короля и сыном проститутки», – эту фразу он слышал постоянно.
– Я согласен с этим, – отвечал добродушно Уильям. – Мы имеем дело с человеком, а не с его родителями.
Хотя он мог вспылить, его гнев быстро проходил. Он больше надеялся на кулаки, которые заметаю окрепли, чем на слова. Он не отличался большой находчивостью и остроумием, но был добродушен и, если мог, никому не отказывал в помощи. Настороженность превратилась в насмешливую терпимость: пока Гельф – нормальный парень и не козыряет своим происхождением, они не станут к нему приставать.
Он научился ругаться не хуже других. Когда их отпускали на берег, он выходил в компании своих друзей и так же, как они, во всех портах больше всего интересовался девицами. Он был своим парнем, этот Гельф, его приняли как подтверждение известной им поговорки, что все люди стоят друг друга.
«Принц Георг» очередной раз пришел в Спитхед незадолго до Рождества. Адмирал Дигби получая приказ отправить принца Уильяма на несколько дней в Виндзор. С тех пор, как принц поступил на корабль, он несколько раз приезжал домой, и его частые отлучки вызывали неудовольствие. Граф Сэндвич сказал как-то королеве, что подобное покровительство не прибавляет популярности королю. Королева посмотрела на него весьма холодно и ответила, что Его Величество сам может решить все вопросы, связанные с карьерой сына. Сэндвич, который гордился своей прямотой, отрезал:
– Если Ваше Величество не знает своих обязанностей, то я свои знаю!
Королева была в гневе, но поскольку она не рассчитывала, что король посчитается с ее мнением, вынуждена была снести эту дерзость. И Уильям продолжал получать удовольствие от частых перерывов в службе.
На этот раз приезд домой был грустным, поскольку ему предстояло попрощаться с Фредериком, которого посылали в Германию для прохождения военной службы.
Принц Уэльский был в отчаянии. Они с Фредериком были неразлучны. Что он будет делать без Фредерика? Кто сможет помочь ему устраивать свидания со своими избранницами? И с кем он сможет делиться? И если уж Фредерик должен стать военным, почему он не может учиться в Англии? Почему король уверен, что только немцы знают, как надо учить солдат? Принц Уэльский тоже хотел бы быть военным. И если Фредерик должен уехать, он хотел бы уехать вместе с ним.
– Принц Уэльский не может покидать страну, – сказал король.
– Тогда позвольте нам учиться в Англии, – возразил принц, чем так поразил короля, что тот, выпучив глаза, обозвал сына юным нахалом, чья наглость превосходит достоинства.
Итак, это был грустный визит. Король был очень печален, плаксиво сентиментален и без конца давал советы, ибо, поскольку с принцем Уэльским уже было связано немало скандалов, Фредерик сделался его любимцем. Его Величество сделал все приготовления, как в свое время для Уильяма: и вот наступил последний вечер, и снова все собрались вместе, как это было накануне отъезда Уильяма.
Уильям чувствовал себя несчастным, потому что Георг грустил. Всвое время Георгу было грустно расставаться и с Уильямом, но он знал, что тот будет часто приезжать домой. У Фредерика так не получится, быть может, ему придется провести в Германии много лет. Георг плакал, обнимая Фредерика, их слезы смешались. Это было самым впечатляющим.
– Подумать только, – сказал Георг Уильяму, – этот старый дурак не позволил ему учиться в Англии. Тогда нам не пришлось бы расставаться.
– Уильям должен остаться на празднование моего дня рождения, – выразила свое желание королева, – если уж Фредерик уехал, пусть останется Уильям.
Уильям был в полном восторге. Хотя он и привык к жизни в море, но находил, что смена обстановки очень полезна. Контраст между его изысканным братом Георгом и приятелями-матросами был ошеломляющим. Когда он возвращался к ним, они казались ему еще более грубыми, чем до отъезда, а Георг – еще более элегантным. Не исключено, правда, что на самом деле так и было: Георг стал еще больше внимания уделять своему гардеробу и даже придумал какую-то новую пряжку для туфель, которую все стали носить и которая так и называлась «пряжка принца Уэльского».
Юные дамы, которые привлекали внимание Георга, тоже были другими. Уильяму нравились девицы, которых он встречал в портовых тавернах, но также и изысканные леди, и теперь, став мужчиной, он мог обсуждать свои приключения с Георгом, что тоже было интересно. Восприятие Георга было романтичным – совсем не таким, как у матросов. Георгу надо было непременно восхищаться предметом своей страсти, ей надлежало быть совершенством, ангелом, воплощением женственности. Это был новый взгляд, к тому же восхитительный и более соответствующий характеру Уильяма, который в этом имел много общего с Георгом. Быть влюбленным – вот настоящее блаженство и восторг! Георг с присущим ему утонченным вкусом не находил никакого удовольствия в общении с женщинами, если не был влюблен. И он обратил Уильяма в свою веру.
Так обстояли дела, когда братья появились на балу в честь дня рождения королевы в Сент-Джеймсе. И Уильям влюбился впервые.
Ее звали Джулия Фортескье, и когда Уильям ее впервые увидел, он сразу понял, насколько прав Георг. Он танцевал с ней, они беседовали. Его уже никак нельзя было назвать застенчивым, но в ее присутствии он разговаривал с трудом. Ему еще не исполнилось шестнадцати, конечно, он был очень юн, но она была его ровесницей, а он уже имел некоторый мужской опыт. Они не могли превратить меня в мужчину так быстро, думал он, и ему хотелось чувствовать себя мальчиком.
Во время танца он сказал мисс Фортескье, что хоть многое успел повидать во время морской службы, но никогда не встречал никого, похожего на нее. Она сочла его очаровательным, скромным и неиспорченным, хоть он и сын короля.
Королеве показалось, что Уильям танцевал с мисс Фортескье больше, чем следовало. Он должен помнить о своих обязанностях – были и другие дамы – правда, не такие юные, – но их ему тоже надо было бы пригласить. Однако Ее Величество не была так сосредоточена на Уильяме, как на принце Уэльском, который проявлял заметный интерес к леди Саре Кембл.
После бала братья обсуждали своих избранниц, и Георг неожиданно высказал мысль о том, что им надо жениться.
– Жениться! – воскликнул Уильям с восторгом. – Я хочу этого больше всего в жизни!
Он нанес визит семье Джулии, жившей на Пиккадилли в большом доме, фасад которого выходил в Грин-парк, и конечно, сын короля был там желанным гостем. Он появлялся там практически ежедневно, начались пересуды, а они с Джулией строили планы.
– Мы поженимся, – объявил Уильям.
– Правда? – спросила она. – Разве это возможно?
– Конечно, возможно.
– Но ведь существует Акт о браке...
Уильям нахмурился, он не очень хорошо разбирался в законах.
– Король и королева никогда не согласятся.
– Почему?
– Они захотят найти для вас принцессу.
– Вы лучше любой принцессы, и они поймут это.
Однако король так не думал, и когда ему сказали, что его сын танцевал весь вечер только с Джулией Фортескье, наносит визиты ее семье и поговаривает о женитьбе, король послал за ним.
– В чем дело, а? Ухаживаешь за молоденькой девушкой? О чем ты думаешь?
– О женитьбе, сэр, – ответил Уильям.
– С ума сошел?
– Только влюблен, сэр.
Король вытаращил глаза, побагровел, но неожиданно на какое-то мгновение замолчал. Он не мог не думать о собственной юности. Он был не старше Уильяма, когда страстно влюбился в юную квакершу и наделал много глупостей, а ведь он был принцем Уэльским. Он немного смягчился. Не надо быть слишком строгим с Уильямом.
– Послушай, сын мой, ты не можешь жениться на этой девушке. Ты должен это знать.
– Почему? Она из хорошей семьи. Я встретил ее на балу в Сент-Джеймсе. Вы говорите так, словно она дочка... хозяина какой-то гостиницы.
Король вздрогнул. Дочка хозяина гостиницы не слишком отличается от племянницы торговца льняными товарами; воспоминание о любви к Анне Лайтфут будет преследовать его всю жизнь. И лет ему было столько же, сколько и Уильяму... Трудно быть молодым мужчиной.
– Мой мальчик, – сказал он мягко, – ты – принц, сын короля, и поэтому у тебя есть обязанности перед государством. Парламент решает, на ком тебе жениться. Ты должен подчиниться парламенту, мой мальчик. Существуют соображения, которые рано или поздно придется усвоить всей твоей семье. Не ошибись.
– Почему парламент должен решать, на ком мне жениться?
– Потому, мой мальчик, что ты не должен забывать одну вещь. У тебя есть два брата, это верно, но может случиться так, что в один прекрасный день именно ты станешь королем Англии, – этого нельзя исключить, и поэтому ты должен жениться на невесте, которую для тебя выберут.
– Я могу отказаться!
– Ты заблуждаешься, сын мой. Ты не можешь отказаться. И ты должен иметь мое разрешение на брак. Если ты женишься без моего разрешения, твой брак не будет признан законным.
– Брак есть брак... – начал Уильям упрямо, удивленный тем, что впервые в жизни осмелился перечить королю. И подвигла его на это любовь к Джулии Фортескье.
– ...когда законен, – прервал его король. – А теперь слушай, Уильям. Ты когда-нибудь слышал о королевском Акте о браке, а? Я расскажу тебе. Я сам написал его, так что никто лучше меня не сможет рассказать тебе о нем, то-то! Ты знаешь, как мои братья – Глостер и Кембридж, – разозлили меня. Их не принимают при дворе. Ты знаешь это. Они женились вопреки моей воле... не так, как надо. Но они женаты. Именно после юс женитьбы я и принял свой Акт. И но этому Акту, мой мальчик, – и будет прекрасно, если ты и твои братья это запомнят, – ни один член королевской семьи моложе двадцати пяти лет не имеет права жениться без моего согласия. Они могут даже пройти брачную церемонию, но это не брак, и именно так записано в моем Акте о браке.
Лицо Уильяма начало краснеть, он был зол, но король сохранял спокойствие. Он положил руку на плечо сына.
– Молодые дамы, – сказал он, – они очень привлекательны... Хотят выйти замуж. Да, да. Я понимаю. Но королевские сыновья имеют свои обязанности, а? И не к лицу королевским сыновьям давать обещания жениться.
Уильям отправился к Джулии и рассказал ей о разговоре с отцом. Они вместе плакали, но знали, что вынуждены будут подчиниться воле короля.
– Мы подождем, – сказал Уильям. – Вы можете мне писать, когда я уйду в море.
И он действительно вскоре покинул дом.
– Сплошные неприятности, когда они дома, – сказал король королеве. – Мальчики всегда приносят волнения. Другое дело девочки. Хотя Уильям хороший мальчик. Но Георг...
В то время, как король давал волю своим чувствам по поводу главного объекта своего раздражения – сына Георга, – Уильям вернулся на корабль, вспоминая, как танцевал с Джулией Фортескье в Сент-Джеймсе и как они катались верхом в парке.
Джулия писала ему, и он получил несколько ее писем. Он думал о ней, исполняя свои обязанности на корабле. В течение нескольких недель он мечтал о том, чтобы пренебречь отцовским запретом, парламентом и семьей Джулии и жениться На ней вопреки всему, что они говорят. «Почему парламент должен указывать мне, кого я должен любить?» – спрашивал он себя.
Однажды на берегу, во время пирушки с друзьями, он повстречал совсем других девушек. Они были неотразимы, и ему пришлось бороться с собой, чтобы сохранить верность Джулии. Однако Джулия была так далеко и так сильно от них отличалась! Между тем отношения с этими девицами не сулили ему никаких неприятностей, за исключением, быть может, драки с другими матросами, заинтересованными в их внимании. Кроме того, у него было много дел. В конце концов, в море были враги. Постоянно происходили перестрелки с французами и испанцами, и жизнь была слишком заполнена волнующими событиями, чтобы страдать и мечтать о возлюбленной, оставшейся дома. Он не был похож на Георга – элегантного возлюбленного прекрасных женщин, который пишет письма выспренним стилем и озабочен возвышенной любовью. Он должен быть моряком, он должен выполнять свои обязанности: жизнь становится очень трудной, когда нет должного почтения к королевскому происхождению.
Король считал, что будет лучше, если Уильям подольше не приедет домой, поэтому он счел прекрасной идеей визит принца в Нью-Йорк.
Уильям был в восторге от того, что может видеть мир. Он путешествовал больше всех других членов семьи, и в этом было его преимущество, даже Георг не путешествовал. Нельзя сказать, что Георг был бы счастлив посещать необжитые места, но нет сомнения в том, что путешествия добавили бы ему знаний.
Уильям был потрясен Нью-Йорком. Северные Штаты победили в войне с Англией, однако визит Уильяма вызвал огромный интерес. Он был первым членом королевской семьи, оказавшимся на американской земле, и его встретили очень радушно, однако визит королевского сына не смог помешать дальнейшему развитию событий.
Визит Уильяма мог завершиться весьма трагически, но он узнал об этом только впоследствии. Некто полковник Огден намеревался с помощью Джорджа Вашингтона похитить его и использовать в качестве заложника при переговорах с метрополией. План провалился, но Уильям был очень взволнован, когда узнал об этом, и думал, что произошло бы, если бы заговорщики смогли его реализовать.
Не удивительно, что, живя такой интересной и бурной жизнью, Уильям скоро забыл, как выглядит Джулия Фортескье, и стало заметно, что он не оставляет без внимания ни одной хорошенькой девушки.
Уильям никогда не относился серьезно к своему образованию, поэзию он презирал, он даже не разделял семейной любви к музыке. Но он был очень увлечен драмой. Ему нравилось и бывать в театре, и самому играть на сцене. В королевской детской это было исключено: кроме Георга и Фредерика, никто из детей не участвовал в домашних постановках, и у Уильяма не было возможности проявить себя на сцене. Однако на корабле было много людей, которые могли бы исполнить различные роли, и Уильям не видел причины, почему бы им во время одного из длительных переходов не поставить какую-нибудь пьесу.
Когда он объяснил, как можно приспособить нижнюю палубу под сцену и из чего сделать импровизированные костюмы, его все поддержали. Они ссорились, когда распределяли роли. Он решил выбрать «Виндзорских проказниц», которых видел на сцене в Друри-Лейн. Он полагал, что должно получиться смешное представление, поскольку исполнение мужчинами женских ролей и сам характер Фальстафа давали для этого массу возможностей. Действительно, на нижней падубе шло бурное веселье, и многие офицеры тоже пришли посмотреть постановку. Это был прекрасный способ занять людей в течение длинных морских переходов.
Когда Уильям вернулся домой, он твердо решил не отказываться от своей только что приобретенной мужской самостоятельности и заняться в Лондоне поиском таких же развлечений, какие у него случались за границей. Он расценивал как явную свою глупость попытку пойти на скандал из-за Джулии Фортескье: он не мог жениться на ней, а ее семья не согласилась бы на то, чтобы они просто жили вместе. Ему следует найти себе другое увлечение.
Один из его приятелей-матросов, бывший в Лондоне в то же время, предложил сходить на маскарад в Ранелах, который был очень популярен, и где всегда была масса возможностей для приключений. Этот сад пользовался дурной славой; женщины, стремящиеся
потерять честь, бродили там среди тех, кто давно ее потерял, и все искали удовольствий.
Уильям и его приятель в одинаковых матросских костюмах уже имели вид участников маскарада, им оставалось только надеть маски, и они были готовы смешаться с толпой венецианских дожей, пастушек и пестро разряженных придворных – мужчин и женщин.
Скрыв лица под масками, Уильям и его друг дошли до Ротонды, позади Китайского храма, Грота и Храма Грусти, послушали музыку, которую исполнял оркестр прямо под открытым небом. Однако они скоро устали от впечатлений и решили в поисках девушек побродить по узким, извилистым дорожкам, весьма пригодным для этой цели. И они нашли их довольно быстро. Уильям был привлечен одной из них, одетой в костюм монахини, что само по себе уже было интригующим: не вызывало сомнения, что этот костюм надет с единственной целью – подчеркнуть его несоответствие образу жизни владелицы. Это казалось прекрасной шуткой, и Уильям обсуждал с этой девушкой, как им лучше отделаться от своих спутников и уединиться в той части сада, которая была скорее похожа на естественный лес, когда они все подошли к скамейке под деревом, где друг Уильяма предложил им немного посидеть.
В то самое время, как юные матросы болтали со своими дамами, делая слабые попытки сдернуть их маски, мимо прошла группа мужчин во главе с испанским грандом. Было что-то напыщенное в этом гранде, он шел, глядя через прорези в маске, гораздо более закрытой, чем у всех, так, словно не только этот сад, но и все в нем присутствующие – его собственность. Он мельком взглянул на компанию под деревом, и его взгляд остановился на монахине.
– Очаровательно! – воскликнул он и протянул к монахине вялую руку. Уильям вскочил на ноги.
– Прочь, ты, невежда! – закричал он.
– Как ты смеешь так обращаться ко мне, щенок? – ответил гранд.
– Неужели ты думаешь, что матрос флота Его Величества будет сносить оскорбления от какого-то испанца? – спросил Уильям.
– Если его заставят это делать, – был ответ. – И тебе придется, мой маленький матросик.
Уильям научился пускать в ход кулаки, а так как он уже стоял, то размахнулся, и гранду достался бы нешуточный удар, если бы его спутники не бросились на его защиту так проворно, словно этот гранд на самом деле был важной персоной.
Но он не хотел, чтобы его защищали, он требовал сатисфакции, перепалка затягивалась, и кто-то позвал констебля.
– Кто зачинщик? – спросил блюститель порядка. Друзья гранда показали на матроса, Уильям и его приятели утверждали, что зачинщик – этот наряженный попугай, испанский гранд.
Кончилось тем, что констебль обоих привел в караульное помещение и заставил снять маски. И в этот момент Уильям и гранд уставились друг на друга.
– Господи! Уильям, это ты! – воскликнул гранд, он же принц Уэльский.
– Господи! Георг, это ты! – как эхо, повторил Уильям.
Раздался громкий смех. Братья обнялись под взглядами констеблей.
Прекрасно, ничего не скажешь, они арестовали двух сыновей короля. Принц Уэльский не упустил возможности сделать красивый жест.
– Вы прекрасно исполнили свои обязанности, – сказал он и надарил каждому по гинее от себя и от брата. Констебли приняли награду с удивлением и радостью и разошлись но своим местам.
Георг ваял Уильяма под руку. Они должны побыть вдвоем. Им надо поговорить. Георг хочет узнать все подробности о приключениях Уильяма и рассказать о своих. А посему – Ранелах забыт, и они возвращаются в Букингемский дворец, в апартаменты принца Уэльского, где болтают до глубокой ночи.
– Арестован караулом! Подкупил констеблей! Нет, так нельзя! Так нельзя! Говорят про Фреда. Дикий... как Георг. Нельзя позволить Уильяму делать то же самое, а, что? – волнуясь, говорил король, узнав про ночное происшествие.
Когда король начинал говорить так – задыхаясь, словно выплевывая слова, – королеве становилось страшно, она вспоминала о том тревожном времени, которое хотела, но не могла забыть.
– Уильям – хороший мальчик. Вы получали прекрасные отзывы от офицеров, – напомнила она.
– Иногда я и сам удивляюсь... Иногда... мне кажется, что мне не говорили правду.
– Адмирал Дигби не стал бы вводить вас в заблуждение. А что касается этого... Сэндвича... У него скоро появится повод высказаться.
– Это влияние Георга. – Само упоминание имени старшего сына лишало короля возможности управлять своими эмоциями. – Он должен вернуться на корабль... немедленно, – добавил он.
На этом закончилось пребывание Уильяма дома, и его планам погулять по городу вместе с Георгом в маскарадных костюмах не суждено было сбыться.
ВОЗВРАЩЕНИЕ МОРЯКА
Последующие годы жизни Уильяма были связаны с морской службой и полны приключений. Никто из королевской семьи не видел мир так, как видел его Уильям. Солнце и шторма закалили его, мускулы окрепли, он чувствовал, что рожден для моря и как бы ни сложилась его дальнейшая жизнь, в душе он навсегда останется моряком.
Путешествия приводили его во многие иностранные порты, и он восхищался их красотой и своеобразием, однако более всего он интересовался женщинами. Он пошел по стопам своего брата, и когда король отозвал его из плавания и послал в большое путешествие по Европе, он смог убедиться в том, что Фредерик также весьма преуспел в искусстве обольщения и не уступает в этом Георгу.
Восхитительные приключения, которые он пережил в разных странах, встреча с Фредериком, приемы, устроенные в его честь, помогли ему пережить разлуку с морем. У него было множество увлечений, наиболее серьезное, быть может, – прекрасная Мария Шиндбах, в обществе которой он появлялся почти ежедневно в течение одной из зим. Они катались на санях и танцевали исключительно друг с другом. «Принц влюблен», – говорили все.
Положение Уильяма было достаточно сложным, ибо Мария, будучи красавицей, имела массу поклонников, и было совершенно ясно, что она сможет отказаться от своей светской жизни только ради замужества.
Капитан Меррик, моряк, сопровождавший принца, также увлекся Марией. Он служил на корабле вместе с Уильямом, привык относиться к нему, как к любому другому члену команды, и не имел ни малейшего желания отказываться от Марии только потому, что его соперник – сын короля.
Мария получала огромное удовольствие от этого соперничества, но она была не только красива, но и умна. Она прекрасно знала, что не сможет выйти замуж за Уильяма, ей было известно все об этом ужасном Акте о браке, который должен был помешать таким тщеславным молодым леди, как она, войти в королевскую семью. Капитан Меррик смог предложить ей то, чего не смог Уильям, – выйти за него замуж. И она приняла предложение.
В течение нескольких недель Уильям страдал от пережитого разочарования, после чего бросился на поиски новых впечатлений.
И он нашел себе новый объект страсти – темпераментную молодую женщину, которой суждено было стать матерью его сына, однако ему пришлось расстаться со своей возлюбленной раньше, чем стало ясно, что у нее будет ребенок.
Такова была его жизнь – увлечения, веселье, приключения, и после путешествия по Европе – снова море. Уильяму было восемнадцать лет, когда в его жизни возникла очень важная дружба.
К тому времени он был переведен на «Барфлер», курсировавший по Ирландскому морю и проливу Ла-Манш вдали от берегов Англии. Была его вахта, и, стоя на палубе, он увидел адмиральское судно, шедшее параллельным курсом, и на нем – молодого человека в капитанской форме. Капитан поднялся на «Барфлер» и был принят адмиралом, лордом Худом, который и представил его Уильяму. Это был один из тех случаев, когда титул Уильяма имел значение, и лорд Худ сказал:
– Ваше Высочество, позвольте мне представить вам капитана Горацио Нельсона.
Уильям решил, что Нельсон – самый молодой капитан, которого он когда-либо встречал, и во время разговора между ними сразу же возникла взаимная симпатия. Так состоялась их первая встреча, в дальнейшем их было немало.
Нельсон рассуждал гораздо серьезнее, чем все, с кем Уильям встречался прежде. Больше всего его волновало не собственное благополучие, а судьба флота. Уильям никогда раньше не встречал человека, который столько знал бы о кораблях и о войне, а также о том, какими должны быть корабли, чтобы побеждать в морских сражениях.
Когда Нельсон оказывался рядом, принц вел себя совсем по-другому, он значительно меньше развлекался в иностранных портах. Он увлекся идеями Нельсона, серьезно слушал все, что тот говорил о реформе флота, впервые узнал об ошибках, о которых прежде даже не догадывался, о том, как кумовство приводит на ответственные посты недостойных людей, и чем это грозит в ответственные моменты истории. Убежденность Нельсона передавалась окружающим. Уильям полюбил капитана, и его самыми счастливыми днями в море были те, когда он служил под командованием Нельсона.
Между тем Уильям должен был получить офицерский чин. Это означало, что ему предстоял экзамен в Адмиралтействе, и король предупредил заранее, что для его сына не должно быть сделано никаких послаблений. Однако никто на корабле не имел ни малейшего сомнения в том, что принц не нуждается в поблажках и достоин офицерского звания. Так Уильям стал третьим лейтенантом на «Гебе», и лорд Худ сообщил Его Величеству, что принц Уильям – настоящий моряк.
Король был удовлетворен успехами Уильяма и предложил ему провести несколько дней с семьей в Виндзоре прежде, чем он приступит к исполнению новых обязанностей. Георг, который к тому времени отвоевал себе Карлтон-хаус, настаивал на том, чтобы Уильям принял приглашение на завтрак в его резиденции; было восхитительно чувствовать себя почетным гостем своего великолепного брата. А вообще же жизнь в Виндзоре, будучи исключительно монотонной, не доставила ему никакого удовольствия, и он очень обрадовался, когда наступило время отъезда в Портсмут.
«Геба» курсировала вдоль Британских островов, заходя в разные порты Шотландии и Ирландии, и вскоре Уильям получил повышение – стал вторым лейтенантом. Менее чем через год он стал капитаном и получил под свое командование корабль «Пегас», на котором ходил в Канаду, а позднее – в Западную Индию. На острове Антигуа он встретился с Нельсоном, который командовал одной из островных флотилий, и капитан «Пегаса» оказался у него в подчинении.
Ничто не могло бы доставить Уильяму большей радости, как сознание того, что Нельсон доволен им как капитаном. Под влиянием Нельсона Уильям стал значительно серьезнее, он изучил реформы, которые Нельсон собирался проводить на флоте, и они часто вели дискуссии о кораблях и море. Уильям считал Нельсона самым большим своим другом и самым выдающимся флотоводцем из всех, с кем ему посчастливилось встретиться.
Правда, Уильям считал, что Нельсон значительно хуже разбирается в женщинах и в любовных делах, чем в морской службе, и при случае сказал ему об этом, поскольку Нельсон, как казалось Уильяму, собирался жениться на вдове доктора – серьезной, умной и очень славной женщине. Принцу хотелось узнать о миссис Низбет как можно больше, и то, как спокойно и рассудительно Нельсон говорил о ней, его рассмешило.
– Мой дорогой Горацио, – сказал он, – вы скорее похожи на женатого человека, чем на того, который только собирается жениться.
– Что Ваше Высочество имеет в виду?
– Что вы с большим энтузиазмом говорите о реформах на флоте и сражениях с неприятелем, чем о женитьбе на этой женщине.
– Это совсем разные вещи.
– О, вам не удастся ввести меня в заблуждение! Вы уже женаты. Только женатый человек может рассуждать так спокойно.
– Поскольку Ваше Высочество еще не женаты...
– Я знаю, что вы собираетесь мне сказать. Откуда моя уверенность? Но я абсолютно уверен. Я не был женат, потому что я сын своего отца. Много раз я готов был жениться, но не мог из-за этого Акта о браке.
– Тогда, возможно, вам следует быть благодарным этому Акту.
Уильям рассмеялся.
– О, я не сомневаюсь в том, что когда женюсь, буду вполне счастлив. Вполне счастлив... да, как... вы сейчас, мой дорогой Горацио. Спокойный, умиротворенный, без восторгов. Вот почему я и сказал, что вы больше похожи на мужа, чем на того, кто только собирается им стать.
Нельсон смеялся вместе со своим другом, потому что, как сказал Уильям, он лучше разбирается в морских делах, чем в женщинах.
– Глупости, – ответил Нельсон. – Я совершенно уверен, что Фрэнсис Низбет сделает меня счастливым человеком до конца моих дней.
– Да, это слова женатого человека, – не унимался Уильям. – И вот что я вам скажу: я буду посаженым отцом, когда придет время.
– Ловлю вас на слове.
Мартовским днем 1787 года Нельсон женился, и, верный своему слову, Уильям был посаженым отцом. Ему было двадцать два года, и он слегка завидовал молодому капитану, который мог жениться по своему выбору и не должен был страдать от запретов и ограничений, введенных для принцев. Фрэнсис Низбет – отныне Нельсон – была очаровательной женщиной, и он надеялся, что его дорогой друг действительно будет с ней счастлив.
Уильям прекрасно понимал, что то время, когда он служил под началом Нельсона, было самым значительным периодом его жизни. Он идеализировал Нельсона и относился к нему так, как не относился ни к кому и никогда. Он восхищался его флотоводческим талантом и той заботой, которую он проявлял о подчиненных. Нельсон считал условия их жизни очень плохими.
– Как может корабль справляться успешно с заданиями, если люди несчастны и плохо устроены? – спрашивал он. – Дисциплина – да, но требования должны быть разумными и понятными. Тогда вам не придется никого принуждать.
Хотя им приходилось посещать порты, где свирепствовали эпидемии, они никогда не теряли людей из-за болезней благодаря тому, что Нельсон позаботился о том, чтобы довести до сведения всех строжайшие правила гигиены.
Никто не оказал такого влияния на его жизнь, как Горацио Нельсон. Вот почему, когда Нельсон вместе со своей супругой отплывал в Лондон, а он получил приказ идти на Ямайку, он чувствовал себя подавленным, как никогда раньше.
После расставания с Нельсоном и приказа поступить в распоряжение другого командира, Уильям взбунтовался. Почему им должны командовать все, кому вздумается, а он сам ничего не может решить в своих делах? Вполне достаточно и того, что он не имеет права жениться по собственному выбору. Такое право есть у каждого матроса. Он хотел быть дома, хотел встретиться с Георгом и обсудить с ним свои дела. Георг – самый симпатичный человек в мире. Хотя Уильям очень любил Нельсона и восхищался им, он считал, что славный моряк имел слишком прямолинейное представление о долге, которое полностью отсутствовало у принца Уэльского. Георг знал, как добиться того, что он хотел получить от жизни. Сейчас он жил с Марией Фицгерберт и был очень счастлив с ней.
Казалось, все могли делать все, что угодно, кроме него, Уильяма. Поддавшись настроению, он, вместо того чтобы подчиниться приказу, отправился в Галифакс, где его появление вызвало переполох. Он не смог вразумительно объяснить, почему оказался в Галифаксе, когда его ждут на Ямайке, и был отправлен в Квебек, где ему предстояло провести зиму. Это полностью противоречило его желаниям и стремлениям, и в мрачном настроении он повел свой корабль в Англию.
