Текст книги "Митридат"
Автор книги: Виктор Поротников
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 40 страниц)
Глава одиннадцатая
МИР ИЛИ ВОИНА?
– Ну, чем ты порадуешь меня, Сократ?– Такими словами встретил Митридат брата вифинского царя, прибывшего к нему из Никомедии.
Сократ покосился на Роксану, восседавшую в кресле с невозмутимым видом. На ней был греческий пеплос, диадема царицы венчала ей голову с пышной прической.
– Говори при ней,– сказал Митридат.– У меня нет тайн от своей супруги.
Роксана бросила на Митридата нежный взгляд.
– Римские послы, вернее, Гай Марий желает разговаривать с тобой, царь,– кашлянув в кулак, произнес Сократ.– Гай Марий приглашает тебя для переговоров в Никомедию.
– А если я не поеду?– вызывающе спросил Митридат.
– Тогда Гай Марий отнимет у тебя царство, это его слова.
– Он, что же, прибыл в Никомедию с войском?
– Нет, но у римлян имеется войско в Пергаме.
– Велико ли это войско?
– Невелико, но во главе с Гаем Марием опасно любое войско,– многозначительно заметил Сократ.
– А нельзя ли подкупить Гая Мария? Сократ усмехнулся.
– Можно, но для этого, царь, тебе придется заложить полцарства.
– То есть как?– не понял Митридат.
– Гай Марий считает любые взятки меньше десяти тысяч талантов оскорбительными подачками,– пояснил Сократ.– Он не скрывает своего презрения к восточным царям, называя их всех отродьем кровосмесителей и клятвопреступников.
Роксана при этих словах слегка покраснела.
– Гай Марий считает, что отнять все богатства у любого из царей так же нормально, как по весне засеять пашню,– продолжил Сократ.– Он утверждает также, что в азиатских царствах правят цари, не способные ни воевать, ни править. Поэтому пусть расплачиваются золотом с теми, кто умеет это делать, говорит он.
Теперь покраснел Митридат, сжав свои большие кулаки.
– Что ты мне посоветуешь, Сократ?– глухо спросил он.
– Съезди к Марию, царь,– ответил Сократ и тут же предостерег:– Этот римлянин слов на ветер не бросает. Мой брат поддержит тебя в переговорах с ним.
– Не езди, Митридат,– резко сказала Роксана.– Гай Марий желает унизить тебя. И не просто унизить, но еще и ограбить! Судя по его высказываниям, он прибыл в Азию не за тем, чтобы примирить между собой здешних правителей, но в надежде обогатиться.
– Вот именно!– согласился с Роксаной Митридат. В нем вдруг взыграла гордость.– Не хватало мне ездить на поклон к грабителю!
– Ты делаешь ошибку, царь,– покачал головой Сократ.– В Риме нет честных людей. Все римляне впитывают алчность вместе с молоком матери, но у них самое сильное войско. С этим невольно приходится считаться.
– Я вижу, Гай Марий сильно запугал тебя и твоего брата,– презрительно усмехнулся Митридат.– Меня он не запугает.
– Царь, отправь хотя бы послов к Гаю Марию,– продолжал настаивать Сократ.– Может, твоим послам удастся смягчить его и выговорить для тебя приемлемые условия.
– Приемлемые условия…– небрежно бросила Роксана.– Как будто Митридат повержен Римом!
– О царица,– Сократ отвесил Роксане изящный полупоклон,– в данных условиях до войны один шаг. И никто не жаждет ее, как Гай Марий.
– Понтийское войско– не самое слабое в Азии,– вызывающе произнесла Роксана.– И ты знаешь об этом, Сократ.
– И великий Карфаген имел когда-то сильное войско и еще более сильный флот, покуда не затеял войну с Римом,– как бы невзначай обронил Сократ.– И македонский царь Персей повелевал не самой слабой державой, пока не скрестил оружие с римлянами. И Антиох Великий был действительно велик до битвы у горы Сипил, где римляне наголову разгромили все его войско.
– К чему эти намеки, Сократ?– недовольно спросила Роксана.
– К тому, о царица,– в голосе Сократа звучали почтение и твердость,– что римляне всегда побеждают. Они побеждают всегда!
Возникла долгая пауза, которую нарушил Митридат:
– Хорошо, Сократ, я отправлю послов к Гаю Марию.
В состав посольства Митридат включил Критобула как знающего римлян и их язык, Стефана, чья изворотливость и ораторский талант вполне могли пригодиться. С ними же поехал Архелай, поскольку вызвался сам, как он сказал, чтобы «взглянуть на хваленых римлян». Возглавлял посольство перс Изабат, в свое время назначенный Митридатом хшатрапаном, блюстителем царства.
– Пришла пора, Изабат, соблюсти наше царство от жадных и коварных римлян,– такими словами Митридат напутствовал хшатрапана.
Послы уехали. Вместе с ними уехал Сократ.
Митридата утешала надежда, что, может, как в прошлый раз, надменных посланцев Рима удастся подкупить щедрыми подарками и они уберутся восвояси.
Послы скоро вернулись.
По их хмурым лицам Митридат понял: откупиться от римлян не удалось.
– Сначала все шло хорошо,– рассказывал Изабат.– Мы вручили подарки римским послам и сказали, что наш царь недомогает, поэтому прислал для переговоров нас. Римляне спросили, готов ли царь Митридат выполнить их условия? Мы поинтересовались, какие условия. Тогда Гай Марий – с виду очень мерзкий старик!– как закричит, мол, вы приехали водить нас за нос! Нам известно, на каком языке Митридат разговаривал с прошлогодним нашим посольством – на языке подкупа. Что ж, мы готовы выслушать ваши предложения, если они у вас есть. Но, говорит, предупреждаю сразу, лично я готов отступиться только за десять тысяч талантов, а мои коллеги – за тысячу талантов каждый. Всего же римлян вместе с Марием было пятеро. Стефан попытался сбавить цену. Тогда Гай Марий сказал, что ему выгоднее обнажить меч против понтийского царя, чем играть с ним в переговоры. Он так и сказал – «играть». Архелай, не сдержавшись, заявил, что наше войско не допустит римлян в Понтийское царство. Он сказал римским послам: забирайте тысячу талантов на всех и убирайтесь, а нет, тогда мы вас встретим стрелами. Марий засмеялся Архелаю в лицо и велел принести дротик. У нас на глазах он попал дротиком в маленькую гидрию, поставленную на подставку в ста шагах от него. Затем Марий предложил Архелаю показать свою меткость, сразу распознав в нем военачальника. Архелай метнул копье и не промахнулся. Марий похвалил его и предложил кидать дротик со ста пятидесяти шагов. Архелай согласился, но не смог попасть в цель и с трех раз. А Марий, несмотря на свой преклонный возраст, все три броска сделал удачно.
– Так вы там упражнялись в метании копья, вместо того чтобы заниматься делом,– проворчал присутствовавший здесь же Тирибаз.– Надо было ехать мне с вами, я бы показал этому римлянину, как надо кидать дротик.
– Архелаю следовало, не теряясь, предложить Гаю Марию показать свое мастерство в верховой езде,– улыбаясь, вставил Сисина.– Уверен, старик Марий порастряс бы свое зазнайство перед первым же стоящим барьером.
– Лучше бы Архелай предложил Гаю Марию посостязаться в стрельбе из лука,– с усмешкой заметил Моаферн.– Я слышал, римляне, стоя на земле, кое-как попадают из лука в слона. А с мчащейся галопом лошади они и вовсе стрелять не умеют.
– Вот так повелители мира!– засмеялся Сисина. Но Митридату было не до смеха.
– Коллеги Мария по посольству сами были удивлены его жадностью и бесцеремонностью,– вступил в разговор Стефан.– Мне удалось переговорить кое с кем из них наедине. Послы утверждают, что Марий возглавил это посольство не по поручению римского сената, но по собственной прихоти. Препятствовать ему никто не стал, так как после победы над кимврами и тевтонами Марий является самым популярным человеком в Риме. Народ его боготворит, а знать побаивается.
– Чего же хочет Гай Марий?– спросил Митридат.
– Он хочет встретиться с тобой, царь,– ответил Стефан.
– Условия, на которых настаивает Рим, нам известны,– вставил Критобул.– Понтийские гарнизоны должны покинуть Галатию, Пафлагонию и Каппадокию. Но у Мария к тебе, царь, есть какой-то особый разговор. Полагаю, лучше тебе встретиться с ним и узнать, чего он хочет.
– Да,– согласился с секретарем Изабат,– по крайней мере мы будем знать, к чему нам готовиться: к войне или миру.
– Мне кажется, Марий хочет просто унизить меня,– запальчиво воскликнул Митридат.– Мне известно, как пресмыкаются перед ним царь Никомед и его брат. Марий ждет того же и от меня – не дождется! Я– царь, и все мои предки были царями, а мне смеет приказывать какой-то безродный римлянин! Я слышал, отец Мария был простым деревенским плотником. Если я по требованию сына плотника оставлю Каппадокию, Пафлагонию и Галатию, меня поднимут на смех мои же подданные. Тем более, если я примчусь к нему на поклон по первому его зову!
– Твои слова справедливы, повелитель,– мягко произнес Критобул, – но суть заключается в том, что твой отказ выполнить условия Рима грозит Понту нелегкой войной.
– Лучше война, чем терпеть наглость римлян!– сердито бросил Митридат.
– Но, царь…– начал было Стефан.
– И довольно об этом!– оборвал его Митридат.– Я выбираю войну!
Оставив своих советников в замешательстве, Митридат отправился на поиски Архелая.
Он нашел его во внутреннем дворе, примыкающем к казармам царских телохранителей.
Архелай упражнялся в метании дротиков. В этом ему помогали несколько молодых воинов. Они подносили Архелаю дротики, которые он бросал в деревянный щит с намалеванным на нем красным кругом. Расстояние до щита было больше ста шагов.
Митридат появился за спиной Архелая, когда тот заносил руку с копьем для очередного броска.
– Ноги шире,– тоном знатока произнес Митридат,– изогни корпус. И никогда не целься долго.
Архелай обернулся, опустив копье. Он выглядел смущенным.
– Дай-ка.– Митридат небрежно отнял дротик у Архелая. Приняв нужную стойку, он подбросил дротик как пушинку, удобнее устраивая его в ладони. Затем, почти не целясь, всадил короткое копье точно в центр красного круга.
Архелай не смог удержаться от восхищенного возгласа.
– Что, друг мой, Гай Марий и на тебя произвел впечатление?– обратился к Архелаю Митридат.
– Мне стыдно, что у меня дрогнула рука тогда,– мрачно промолвил Архелай, видя, что Митридату известно об его состязании с Марием.
– Важно, чтобы у тебя не дрогнуло сердце при виде римских легионов,– сказал Митридат, глядя Архелаю в глаза.
Уловив решительность в голосе Митридата, Архелай спросил:
– Царь, ты решил все-таки не уступать Риму?
– Я вот думаю, Архелай, кто из моих полководцев сможет добросить до Капитолия понтийское копье?– с загадочным видом проговорил Митридат и поманил к себе одного из своих телохранителей.
Взяв из его рук дротик, выдернутый из мишени, Митридат с разворота вновь послал его точно в цель.
– Царь, если ты доверишь войско мне, я заставлю римлян признать твое могущество,– пылко произнес Архелай, прижав руку к груди.
– Верю, Архелай, ты не уступишь в ратном деле твоему отцу,– сказал Митридат, похлопав военачальника по плечу.
«Он честолюбив, это хорошо!– рассуждал Митридат уже наедине с самим собой.– Гай Марий унизил его и теперь Архелай горит жаждой мести. В нем нет страха перед Римом. И значит, на любого римского полководца Архелай будет смотреть, как на равного себе».
* * *
Приняв решение ответить отказом римским послам на их требования и, если придется, воевать с Римом, Митридат успокоился. Ему казалось, что теперь наступает та самая пора в его жизни, к которой он всегда так стремился, что грядут славные деяния, ради которых он был рожден. Не зря же Зевс-Громовержец зажег ударом молнии пеленки в его колыбели, а в небе над Синопой появилась хвостатая звезда, когда он родился. Все свершенное Митридатом до сего дня казалось ему чем-то незначительным, словно он, подобно Гераклу, все это время тратил на борьбу с карликами-керкопами. И только бросив вызов великому Риму, Митридат сможет действительно прославиться на все времена.
«Я прославлюсь, как никто до меня, если смогу изгнать римлян из Азии,– тешил себя мечтами Митридат.– И уж тем более вознесусь, если сокрушу Рим!»
Царь закрылся в библиотеке, читая и перечитывая книги греческих авторов о царях и полководцах, некогда воевавших с римлянами. Таких было немало за прошедшие столетия. Многие из них проявили доблесть, сражаясь с Римом, некоторые своими победами навсегда оставили по себе память у потомков, такие как карфагенский полководец Ганнибал и эпирский царь Пирр. Но ни один из них в конечном итоге не победил Рим. Даже находясь в самом отчаянном положении, римляне одолевали врага, проявляя невиданное упорство и мужество.
«Римляне– враг жестокий и опасный,– подолгу размышлял Митридат после прочитанного,– этот враг одинаково опасен и на суше, и на море. Рим сокрушил непобедимую до того македонскую фалангу в битве при Киноскефалах и разбил сильнейший флот карфагенян у Эгатских островов. Римляне довели до совершенства осадную технику, ими был взят самый укрепленный город в Греции– Коринф, разрушен неприступный Карфаген».
И Митридат принялся за подготовку войска. Он лично осматривал оружие воинов, оценивал, как они владеют им. Конница его порадовала, неплохо смотрелись лучники и дротометатели, но в тяжелой пехоте отменной выучкой отличались лишь «бессмертные» и греческие гоплиты.
Митридат собрал на совет своих военачальников.
Царь долго говорил о том, что нужно перевооружить войско на греческий лад, уделить особое внимание осадной технике, заняться строительством пятипалубных кораблей, нанимать наемников в странах, где некогда проходили войны с Римом, засылать лазутчиков в азиатские владения римлян…
Тирибаз позволил себе задать вопрос Митридату:
– Царь, все эти намерения связаны с твоим желанием воевать с Римом?
– Да, Тирибаз.
– Понт будет защищаться или нападать?
– Как получится, поскольку…
– Поскольку к нападению мы пока не готовы, то скорее всего нам придется защищаться. Так?
– Если мы построим сильный флот, перевооружим войско и соберем наемников…
– Царь, на это потребуется немало времени, а ответ Риму нужно дать немедленно,– перебил Тирибаз.– Если вместо внятного ответа мы начнем усиленно готовиться к войне в Риме это поймут однозначно. К тому же Гай Марий сумеет выставить тебя в римском сенате непримиримым врагом римского народа.
– Я не понимаю, Тирибаз, куда ты клонишь?– рассердился Митридат.
– А мне непонятно, чего добиваешься своими действиями ты, повелитель,– ответил Тирибаз, хмуря брови.– Если ты задался целью проиграть войну Риму, тогда мне все понятно. Но мне сдается, что ты этого не хочешь.
– Конечно, не хочу,– сказал Митридат.
– Чтобы победить Рим, нужно нападать, а не защищаться,– промолвил Тирибаз.– Причем нападать на суше и на море. Одолеть Рим можно, лишь подняв на него народы, поставив римлян перед необходимостью воевать против всех.
– Против всех?– переспросил Митридат.– На кого, по-твоему, я могу опереться в войне против Рима?
– На всех угнетенных и порабощенных Римом,– молвил Тирибаз.– На греков, македонцев, молоссов, иллирийцев, галатов, фракийцев, фригийцев, карийцев, киликийцев…
– Но, Тирибаз, возможно ли поднять против Рима столько племен, разбросанных на огромной территории и в большинстве своем находящихся в составе Римского государства?– изумленно и растерянно проговорил Митридат.– Как ты себе это представляешь?
– Начинать надо с малого, царь,– сказал Тирибаз.– Достаточно победить римлян в одном месте, чтобы искры неповиновения Риму затлели в другом. Скажем, воюя с римлянами в Азии, нужно одновременно готовить восстания против Рима где-нибудь в Македонии или Греции, послать боевые корабли в Эгейское море против римского флота. Нужно втягивать в эту войну на нашей стороне сильнейшие державы: Египет, Парфию, царство Селевкидов… Нужно охватить владения Рима со всех сторон, постепенно сжимая кольцо вокруг Италии.
Теперь уже заговорили все военачальники разом, пораженные размахом стратегического замысла Тирибаза:
– Только на подготовку к этому уйдет уйма времени, Тирибаз!
– Египтяне и сирийцы, может, и вступят в войну с Римом, но на каких условиях? И не пересекутся ли их интересы в Эгеиде с нашими?
– Подобных войн с таким размахом никто никогда не вел. Да это и неосуществимо!
– Бессмысленно тягаться с Римом на море! Хвала богам, если мы одолеем римлян на суше.
– Парфяне дальше Азии не пойдут. Они, в отличие от египтян и сирийцев, боятся моря.
Тирибаз смело ответил на возражения военачальников:
– Если вы собрались воевать с Римом только на суше и только в Азии, то можете быть уверены, что Рим рано или поздно вас раздавит. Почему римляне везде и всюду побеждают? Потому что они смело перенимают все лучшее у тех, с кем воюют. Римляне смело вступают в союзы и выступают в роли миротворцев, дабы всюду иметь свой решающий голос, дабы внести раздор в стан своих вероятных противников. Еще недавно царь Никомед был нашим союзником, теперь он союзник Рима, хотя римляне заставили его отказаться от завоеванных земель и заплатить денежное возмещение гераклеотам. Никомед, желая сохранить свое царство, идет на уступки Риму, ибо не видит реальной силы, способной противостоять римлянам. А между тем сила эта есть.
Это Вифиния, Понт, Армения, Парфия, вместе взятые. А есть еще Галатия, Сирия, Египет…
– Тирибаз, ты говоришь странные вещи,– подал голос кто-то из военачальников.– Подумай сам, кто см ожег примирить нас с армянами, Парфию с Селевкидами, вифинян с галатами? Между этими народами существует давняя вражда.
– Примирить все эти народы может только угроза со стороны Рима,– не задумываясь, ответил Тирибаз.– Рим уже ступил на азиатскую землю, и закрывать глаза на это нельзя. Против римлян надо воевать их же оружием: создать союз государств противников Рима, сеять вражду и смуту в среде римских союзников, а всем, кто находится под властью римлян, обещать свободу и поднимать на восстание.
– Может, и рабов поднять на восстание против Рима?– прозвучала чья-то едкая реплика.
– Вне всякого сомнения,– сказал Тирибаз.– Вспомните, с каким трудом римляне подавили восстание рабов в Сицилии. Нужно стремиться поднять такое же восстание в Италии, и тогда у римлян заполыхает земля под ногами!
Возражения и недовольные голоса так и посыпались на Тирибаза со всех сторон:
– Клянусь Митрой, Тирибаз, ты спятил!
– Восставшие рабы– это стихийная сила, управлять ею невозможно!
– Рабы поднимутся не против римлян, а против рабовладельцев.
– Вот именно! В Сицилии основная масса держателей земли и рабов– греки. По ним и пришелся основной удар восставших.
– Какой смысл возмущать рабов, если военной пользы от них нет никакой, только грабежи и разбои. Не понимаю!
Споры продолжались еще долго. Все военачальники были против того способа ведения войны с Римом, какой предлагал Тирибаз. Но никто из них не мог предложить что-то свое в противовес сказанному Тирибазом. Иные и вовсе были против войны с римлянами.
Наконец Тирибаз сдался:
– Хорошо,– сказал он,– давайте начнем войну против Рима без союзников, без подготовки. Зачем все это? У нас имеется около восьми тысяч конницы да тридцать тысяч пехоты да сто сорок боевых кораблей. Разве этого мало?– Тирибаз сделал паузу и уже совсем другим тоном продолжил:– Только Рим имеет триста тысяч войска и пятьсот боевых кораблей. Теперь подумайте упрямыми мозгами, где нам сподручнее победить римлян– на суше или на море?
Слово «упрямыми» Тирибаз произнес с нескрываемой издевкой.
Военачальники молчали..
Митридат распустил военный совет.
С неумолимой очевидностью перед Митридатом вставала истина: к войне с Римом он не готов. С имеющимся у него войском он может воевать лишь с соседними царями да и то не всегда успешно, о чем говорит его недавнее поражение в Кавказской Иберии.
Правда, Митридата пытался разубедить в этом Архелай, который с настойчивым пылом говорил ему, что понтийское войско запросто можно довести до восьмидесяти тысяч воинов. С такими силами он, Архелай, без особого труда выбьет римлян из Азии!
Но Тирибаз упорно доказывал, насколько недальновиден Архелай по молодости лет, недальновиден и горяч.
– Ты можешь затеять войну, царь,– молвил Тирибаз Митридату.– Можешь доверить войско Архелаю. Хочу лишь напомнить тебе, что в случае поражения в триумфальном шествии перед колесницей победоносного римского полководца проведут тебя, а не Архелая.
Речи Тирибаза действовали на Митридата отрезвляюще.
– Если мы не можем немедленно начать войну с Римом, значит, нужно выиграть время,– поддерживал Тирибаза Сузамитра.– Нужно сделать вид, что мы готовы выполнить требования римлян. Для начала следует вывести гарнизоны из Галатии и Пафлагонии. Затем пообещать, что в следующем году выведем войска из Каппадокии. Римские послы успокоятся и уедут, а у нас будет время приготовиться к войне.
Митридат отправил в Никомедию очередное посольство.
На этот раз помимо Критобула и Стефана в нем были Сузамитра и Тирибаз.
Вернувшись, послы поведали Митридату, что все их усилия сделать посланцев Рима более уступчивыми разбились о железную непреклонность Гая Мария, желающего разговаривать только с понтийским царем.
– Судя по всему, Гай Марий хочет связать тебя клятвой либо вовсе подтолкнуть тебя на срыв переговоров,– говорил Митридату Тирибаз.– Не желая ни в чем уступать, римляне тем не менее стараются сохранять облик миротворцев. Советую тебе, царь, подыграть им и вывести гарнизоны хотя бы из Галатии. Как это. сделал Никомед.
– Я согласен вывести свои войска из Галатии,– сказал Митридат,– но я не намерен встречаться с Гаем Марием.
И все же судьбе было угодно, чтобы два этих человека встретились. Это произошло весной 97 года до нашей эры.