Текст книги "Тайны йога-центра"

Автор книги: Виктор Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

– Разговор не состоялся, так что в следующий раз звоню бесплатно.

Хозяин, не открывая глаз, улыбнулся уголком рта и кивнул головой.

Вернувшись в свой гостиничный номер, Агарвал вновь запер на ключ дверь, достал пан, аккуратно положил его пальцами в рот и начал жевать. Он, как и большинство местных жителей, любил освежиться после еды этим национальным лакомством, одновременно очищавшим рот от остатков пищи и чуть опьянявшим. Так, медленно пережевывая кисло-жгучую смесь, Агарвал вновь уселся на топчан и принялся читать рукопись Бенджамина Смита.

Было уже почти половина одиннадцатого, когда Агарвал отложил чтение и спустился вниз к телефону. Опять сначала послышались длинные гудки, но затем в трубке щелкнуло, и Агарвал услышал усталый голос Виджея. Не называя себя, Агарвал сказал:

– Слушай внимательно. Срочно приезжай на угол улицы Пяти Колодцев и площади Азии. Жду тебя там через полчаса. Понял?

– Буду там через двадцать минут. Ты мне тоже очень нужен.

Агарвал взял сумку, спустился вниз, отдал ключ хозяину.

– Сегодня номер освобождаю, но скоро, возможно, опять приеду.

Хозяин удивленно посмотрел на журналиста, но ничего в ответ не сказал – разных постояльцев повидал он на своем веку и поэтому привык к людским причудам.

Агарвал прошел на улицу Пяти Колодцев тем же переулком, что и пришел в гостиницу, миновал здание кинотеатра и вышел к площади Азии. Перейдя на другую сторону улицы, прошелся взад-вперед. Поставленные недавно посредине улицы мощные фонари, рекламные огни кинотеатра и облепившие соседние с ним дома ресторанчики заливали все вокруг ярким светом. Ничто не говорило о том, что страна переживала, пожалуй, самый сложный период в своей истории после получения независимости. Лишь наклеенные в двух-трех местах на стенах домов напечатанные жирной черной краской плакаты призывали на демонстрацию и митинг на площадь у национального стадиона. Журналистским чутьем Агарвал улавливал в обычной суете улицы какие-то новые перемены. Вот почти одновременно то тут, то там появлялись сосредоточенные, подтянутые молодые, неплохо одетые ребята – вероятно, студенты университета. В руках у них были пачки отпечатанных листков, которые они предлагали прохожим.

Очевидно, новость о принятии правительством условий руководства Всемирного клуба уже просочилась в университет. Листовка была напечатана на машинке и размножена на ротапринте – благо тайная полиция еще не наложила свою лапу на это множительное оборудование. Агарвал знал, что по секретной инструкции все печатные прессы в столице были недавно взяты под контроль службой национальной безопасности. В последние месяцы СНБ значительно укрепила свои позиции, формально при этом не расширяясь. Просто почти во всех правительственных учреждениях были созданы специальные отделы безопасности, да и в состав обычных отделов вошло много сотрудников этой службы. Чиновники их хорошо отличали от обычных сотрудников. Делом они почти никаким не занимались, практически постоянно отсутствовали, регулярно появлялись только к выдаче жалованья. Журналисты поговаривали, что служба национальной безопасности уже приступила к компьютеризации своих досье и что через год-другой на каждого взрослого жителя страны будет заведено электронное досье.

Раздумья Агарвала прервал резкий сигнал полицейской машины. Он оглянулся и увидел джип Виджея, который он мог легко отличить от сотен других машин. Агарвал шагнул на проезжую часть улицы и поднял руку. Джип резко затормозил и свернул к обочине. Быстро вскочив в машину, Агарвал крепко пожал руку друга.

– Ты где пропал? – Виджей вырулил на середину улицы и прибавил газ.

– Это я тебя сегодня целый день ищу. Есть важное дело.

– У меня к тебе тоже много всяких вопросов. Ты, конечно, знаешь о смерти Бенджамина Смита. Так вот, расследование поручено мне. Я потихоньку распутываю это дельце, будь оно неладно, но мне требуется твоя помощь. Ты же близко знал убитого?

– Почему убитого? Ведь в газетах говорится о самоубийстве. И что, ты знаешь, кто его убил?

– Пока не знаю, но кое-что мне удалось уже выяснить. Давай купим что-нибудь поесть и поедем ко мне – разговор будет долгий. Ты не возражаешь?

– Наоборот. Ты мне тоже нужен позарез и тоже по делам того же Бенджамина Смита. У меня здесь кое-что есть. – Агарвал показал полиэтиленовый пакет с папкой. – Бенджи сумел мне передать кое-какие свои бумаги. Думаю, что тебе тоже будет небезынтересно с ними познакомиться.

– Только позволь, первым буду задавать вопросы как следователь я, а заодно и кое-что расскажу, что может и тебе быть интересным. Подожди только секундочку в машине – я мигом.

Виджей притормозил около известного на весь город ресторанчика, специализирующегося на отпуске блюд на дом, исчез внутри здания, из дверей которого исходил чудный аромат готовившейся еды, и спустя минуту появился вновь с двумя картонными коробками, перевязанными ленточками.

– Держи, – сказал он Агарвалу, когда тот, прогнувшись, открыл ему дверь машины.

Агарвал подхватил теплые от горячей пищи коробки, поставил их на заднее сиденье.

– Нам с тобой сегодня придется долго еще работать – так что надо хорошо подкрепиться.

Инспектор завел мотор, и машина, непрестанно сигналя и лавируя, начала пробираться в еще довольно плотном потоке автомобилей, моторикш и велосипедистов. Минут через 15 они благополучно миновали все дорожные пробки и свернули к дому, где жил инспектор. По дороге Виджей успел рассказать другу о событиях последних двух дней и в свою очередь расспросить его о Кэтти, Натваре и, конечно, о Бенджамине Смите.

– Теперь ты послушай, хоть немного, меня, – скатал инспектору Агарвал после того, как они молча поднялись в квартиру инспектора, зажгли свет и закрыли окно.

– Сейчас, только поставлю чайник и распакую коробки. Я ужасно проголодался. Буду есть и внимательно тебя слушать.

Инспектор с улыбкой выслушал рассказ Агарвала об утреннем «хвосте», о том, как тот получил бумаги в банке, но лицо его стало серьезным, когда он услышал о молодцах из «ягуара». Он встал, подошел к телефону, набрал номер.

– Наби, здравствуй. Узнаешь? Вот и хорошо. Послушай, тебе не знаком вишневый с белой крышей «ягуар»? Хорошо, подожду. – Инспектор закрыл ладонью микрофон.

– Свари, пожалуйста, чай, – сказал он, обращаясь к Агарвалу.

– Да, да, слушаю. Понятно, понятно. Большое тебе спасибо. Счастливого дежурства. – Виджей положил трубку, но не отходил от телефона, как бы обдумывая услышанное.

– Дело, кажется, очень серьезное. Похоже, что тебе оказала честь сама служба национальной безопасности. В городе две такие машины, но одна сейчас в ремонте, она принадлежит крупному бизнесмену, а вторая приписана к министерству культуры, но настоящий ее владелец – СНБ. Я сразу это заподозрил, так нахально днем могут себя вести только те, кто не боится никаких последствий – мафиози или агенты СНБ. Но нужен им не ты, а, по всей вероятности, материалы, которые тебе переправил Бенджамин Смит. Очевидно, они пока точно не знают, что эти бумаги у тебя, поэтому ищут у всех людей, с которыми был близок этот англичанин.

Как бы о чем-то вспомнив, Виджей вновь быстро направился к телефону, набрал номер и начал что-то выяснять.

– Ну вот, как видишь, я был прав. Сегодня днем неизвестные перевернули вверх дном виллу английского дипломата, с которым дружил Смит, не удивлюсь, если квартира Кэтти сейчас тоже не в лучшем порядке. Ты будешь под колпаком у службы национальной безопасности, пока она не получит документы из этой папки. Так что давай с ними познакомимся, если понадобится, сделаем копии, а потом найдем способ, не вызывая подозрений, подкинуть эти бумаги, как кость злой собаке, агентам СНБ. Но сначала – перекусим. У нас с тобой впереди целая ночь. Да, тебе ни в коем случае нельзя сейчас прятаться. Завтра избавимся от этих бумаг – и начинай вести нормальный образ жизни, чтобы у СНБ не было никаких подозрений на твой счет. А дальше – посмотрим.

Виджей открыл вкусно пахнувшие коробки, поставил еду на стол, достал из стола вилки и стаканы. Они поели, выпили чаю.

– Так ты говоришь, что выводы ты уже прочитал. Давай тогда я с ними тоже познакомлюсь, а ты пока читай остальные бумаги и помечай, что надо скопировать.

Инспектор и журналист убрали остатки еды, сели друг против друга за стол, пододвинув его к кровати, и углубились в чтение.

Глава четвертая
ПОДАРКИ К РОЖДЕСТВУ

На следующее утро Агарвал проснулся от громкого хлюпающего звука. Он резко открыл глаза и увидел склонившуюся у водопроводного крапа фигуру Виджея и непропорционально издаваемому краном звуку тоненькую струйку воды, текущей в начищенную до блеска кастрюльку.

В комнате был полумрак – лучи утреннего солнца проникали в комнату, освещая танцевавшие в воздухе пылинки через щели в закрытых оконных ставнях.

– Что, разбудил тебя? Не знаю почему, но иногда этот кран такие звуки издает, что диву даешься. Вставай, сейчас будем завтракать.

Поочередно умывшись, побрившись одной бритвой, друзья сели за стол, доели остатки вчерашнего ужина, выпили чаю.

– Еще раз прошу тебя, веди себя так, будто ты ничего не знаешь. Позвони Вилли Смиту, передай свои соболезнования, поинтересуйся похоронами. Бумаги я возьму с собой. С того материала, что ты отметил, сниму копии, а оригиналы найду способ подбросить тем, кто их очень сейчас ищет – иначе они не успокоятся, а это опасно. Постарайся быть в редакции и никуда, слышишь, никуда без моего ведома не выезжай. Я тебе буду звонить через каждые два часа. Договорились?

Агарвал благодарно улыбнулся. Он знал, Виджей – человек дела, а еще – что он просто хороший друг.

Они вышли на улицу, сели в джип и через 15 минут уже пробирались по центральным улицам новой части города, запруженным спешащим на работу народом. Агарвал всегда удивлялся количеству людей, которых вмещали в себя расположенные здесь административные здания. Каждое утро двери министерств, управлений, различных контор, как ненасытные чудовища, проглатывали людскую толпу.

Виджей высадил друга за квартал от редакции и повернул машину к зданию полицейского управления. Уже в коридоре, только он вышел из лифта на своем шестом этаже, инспектору сообщили, что его с утра разыскивает по всем телефонам отдела какой-то иностранец по фамилии Кнутсен. Виджей вспомнил, что эта фамилия была в списке членов Общества наследников Ост-Индских компаний.

– Интересно, зачем это я ему так срочно понадобился, – подумал он.

Не успел инспектор открыть дверь в свой кабинет, как на столе зазвонил телефон.

– Инспектор Виджей? Доброе утро. Наконец-то я до вас дозвонился. Моя фамилия Кнутсен, Ян Кнутсен, президент отделения голландской консультативной фирмы «Пергма консалтенс». Мне необходимо срочно с вами встретиться по делу Бенджамина Смита. Если бы вы смогли ко мне приехать – здесь, совсем рядом, на площади Республики, здание «Истерн петролеум», девятый этаж – был бы вам очень признателен. Через пять минут у меня встреча, но, думаю, к половине двенадцатого я освобожусь и буду вас ждать.

– Хорошо, я обязательно буду у вас в половине двенадцатого, господин Кнутсен.

Виджей положил телефонную трубку, звонком вызвал секретаря.

– Кумар, принеси мне, пожалуйста, все, что есть у нас на Яна Кнутсена из «Пергма консалтенс» и Джорджа Маршалла, регионального представителя Всемирного клуба.

Хотя Кнутсен и значился в списке лиц, которых инспектор собирался опросить по делу Бенджамина Смита, но на сегодня у него уже была назначена встреча с лицом более важным – Маршаллом, региональным представителем Всемирного клуба. Маршалл выразил готовность принять инспектора еще вчера, сразу же, как тот позвонил ему, но Виджей боялся опоздать на встречу с Вилли Смитом, и они договорились на час тридцать сегодня.

– Время ленча больше всего подходит для меня, иначе просто не дадут спокойно поговорить, – сказал вчера по телефону Маршалл.

Виджея это время также устраивало – к тому же отпадает необходимость обедать в полицейской столовой.

Когда за секретарем закрылась дверь, Виджей достал пакет с бумагами Смита, вытащил оттуда кожаную папку и вышел в приемную. Там он запер изнутри входную дверь, быстро подготовил к работе «ксерокс». Он уже все рассчитал: чтобы снять копии с бумаг Смита, ему понадобится максимум десять минут, а секретарь раньше и не вернется. Расчет его оказался правильным, хотя инспектору пришлось потратить почти вдвое больше времени (два раза машину заклинивало), но все равно до возвращения секретаря он успел не только снять копии со всех бумаг Смита, но и, завернув их в газету, спрятать в сейф, а оригиналы снова положить в кожаную папку. Что делать с этой папкой дальше, Виджей уже знал.

– Господин инспектор, – в комнату вошел секретарь с бумагами в руках, – к сожалению, на Кнутсена в реферативном отделе нет никаких данных – фирма небольшая, а он в столице меньше года. Вот на Маршалла материала хватает. – Он протянул Виджею перевязанное бечевкой досье.

Виджей, открыв сейф, бросил досье внутрь, закрыл дверцу сейфа на ключ.

– Я буду после ленча, – бросил инспектор на ходу секретарю, спустился вниз, сел в машину и вскоре уже подъезжал к особняку Смитов.

– Инспектор-сааб! – с удивлением и в то же время с почтением в голосе приветствовал его слуга-чокидар, открывая дверь калитки.

– Дома есть кто? – тихо спросил Виджей.

– Нет, инспектор-сааб, никого нет. Вилли-сааб в банке, – так же тихо ответил слуга.

– Слушай, Махмуд, у меня к тебе есть одно важное срочное дело. – Виджей достал еще одну свою визитку, протянул слуге.

– Позвони по второму телефону, скажи, что только что нашел в доме вот эту папку с бумагами. Будто нашел в камине, когда решил его почистить. Только не забудь немного измазать папку золой. Если спросят, откуда у тебя этот телефон, покажи мою визитку и скажи, что я приказал, если что, звонить. – Виджей протянул слуге кожаную папку. Тот робко взял ее двумя руками.

– Все понял? – строго спросил его Виджей.

– Да, инспектор-сааб, понял. – Махмуд закивал головой.

– Эту папку отдашь тому, кто за ней приедет. Только обязательно посмотри, на какой машине приедет этот человек, и запомни ее номер. Сделай все, как я сказал, иначе будут неприятности.

– Не беспокойтесь, инспектор-сааб, я сделаю все так, как вы сказали, – ответил слуга.

На перекрестке Виджей бросил взгляд на уличные часы – было четверть двенадцатого. До площади Республики, где в совсем недавно построенном 30-этажном небоскребе, принадлежащем американской нефтяной корпорации «Истерн петролеум», находилась контора Кнутсена, отсюда было минут десять езды, и инспектор решил не спешить.

– Денек сегодня выдался на славу, не по-зимнему теплый, – отметил про себя Виджей.

Улицы новой части столицы, по которой сейчас не спеша ехал джип инспектора, были обсажены тенистыми вековыми деревьями, хорошо защищавшими летом от ослепительных лучей тропического солнца. На ветках то здесь, то там можно было заметить копошившихся обезьян. Иногда они под визг тормозов проезжавших автомашин лениво перебегали улицы. По утрам перед работой многие служащие по дороге на работу специально останавливались покормить их, и обезьяны, уже привыкшие к давно установившемуся распорядку, собирались ежедневно к этому времени группками около деревьев и ждали. Когда улицы наполнялись транспортом, а спешившие по своим делам люди не обращали на обезьян особого внимания, они забирались наверх, на ветки деревьев, здесь было безопаснее, и принимались за свои обезьяньи дела.

На площади Республики Виджей припарковал машину у кафе, напротив здания, в котором у него была назначена встреча с Кнутсеном. Выйдя из машины, он заметил у самого здания все увеличивавшуюся толпу людей. В это время на площадь одна за другой проследовали с включенными сиренами две полицейские машины, а за ними – карета «скорой помощи». Внутри у инспектора стало как-то неспокойно. Он быстрым шагом пересек площадь, пробираясь между застрявшими в только что образовавшейся пробке машинами, показал свое удостоверение полицейскому, подошел к двум знакомым сержантам из другого отдела управления.

– Добрый день, инспектор, ну и нюх у вас на происшествия. Не успеет что-нибудь произойти, а вы уже тут как тут. – Сержанты один за другим пожали Виджею руку.

– А что здесь произошло? – спросил их инспектор.

– Да вот, полетать один иностранец решил, а горючее, видно, кончилось, – с улыбкой ответил один из сержантов и показал рукой в сторону.

Виджей увидел там лежавшее на тротуаре, покрытое простыней тело, и кровь прилила ему к голове.

– Установили, кто это? – нервно спросил Виджей.

– Да, это – Кнутсен, президент отделения «Пергма консалтенс», вот его визитка.

Не говоря ни слова, Виджей быстро направился к входу в здание. На табличке у лифта он прочитал: ««Пергма консалтенс» – девятый этаж». Едва перед инспектором на девятом этаже открылись створки кабины лифта, как он попал словно в муравейник. По коридору, выкрикивая отдельные фразы, бегали с растерянным выражением на лицах люди, то и дело исчезая в отгороженных большими стеклянными дверями с черными табличками кабинетах. Увидев на одной из дверей табличку «Президент», Виджей открыл дверь. Внутри, в приемной около дивана, столпились люди. Виджей обратился к стоявшему чуть поодаль с отрешенным видом человеку средних лет в темно-коричневом шерстяном костюме и сбившемся набок галстуке.

– Простите, я – инспектор уголовной полиции. – Виджей сунул ему почти под самый нос полицейское удостоверение. – Я хотел бы поговорить с секретарем господина Кнутсена.

– Не знаю, сможете ли. – Человек, не взглянув на удостоверение, жестом показал на диван.

Тут до Виджея наконец дошло, что женщина, лежавшая на диване в окружении людей, – секретарша Кнутсена. Времени сейчас терять было никак нельзя, и он, чуть растолкав людей, пробрался к дивану. Низко нагнувшись над женщиной, он отчетливо и громко произнес, скорее даже выкрикнул:

– Уголовная полиция. Скажите, кто был в течение последнего часа у директора?

Женщина не ответила, но перестала рыдать и невидящими глазами уставилась на инспектора. Виджей еще раз повторил свой вопрос. Секретарша молчала. Затем, с трудом сдерживая рыдания, ответила:

– Были два господина – они договорились о встрече с президентом сами и в журнале у меня не отмечены. Они сидели у него долго, минут сорок, затем, когда эти люди ушли, господин Кнутсен просил никого не впускать к нему.

– Как выглядели эти люди? – стараясь не дать секретарше вновь впасть в невменяемое состояние, спросил Виджей.

– Один – в темном костюме, лет сорока, немного прихрамывал на левую ногу, второй – помоложе, но лысоватый, – всхлипывая, ответила секретарша.

Сухо поблагодарив секретаршу, Виджей вошел в кабинет. Со вкусом обставленный модной изящной темной мебелью, он напомнил Виджею картинку из журнала дизайна – ничего лишнего. Сбоку от входной двери – стол с закругленными углами. Напротив входа – большое, почти во всю стену, окно, одна створка которого открыта. Виджей подошел к столу. На нем было пусто. Он выдвинул один за другим все ящики стола – там тоже пусто. Зато сбоку, где стояла миниатюрная бумагорезательная машинка, на полу была целая куча бумажных полосок. Инспектор взял рукой то, что еще недавно могло, вероятно, сослужить ему хорошую службу, может быть, даже дать ключ к раскрытию обстоятельств убийства Бенджамина Смита, подошел к раскрытому окну, разжал ладонь – бумажные полоски, подхваченные ветром, кружась, полетели но воздуху вниз. И здесь Виджей услышал частые телефонные гудки. Он бросил взгляд на маленький столик, где стояло несколько телефонных аппаратов – на одном трубка неплотно лежала на рычажках. Инспектор аккуратно взял ее, положил на место, и здесь ему в голову пришла интересная мысль:

– Значит, перед тем, как выброситься из окна, Кнутсен с кем-то разговаривал.

Он взглянул на кнопочный циферблат – так и есть, там, как и на других таких телефонных аппаратах, имелась помеченная снежинкой кнопка автоматического повтора набранного ранее номера. Таким образом можно узнать, с кем разговаривали по этому телефону в последний раз. Инспектор вновь снял трубку, нажал кнопку повтора – в аппарате раздались сигналы набора номера. Виджей начал мысленно отмечать по долготе звука цифры набираемого аппаратом номера телефона. Судя по номеру, получалось, что абонент, которому в последний раз в своей жизни звонил Кнутсен, находится где-то в Вест-Энде. После набора номера телефон долго не отвечал. Виджей уже подумывал, не положить ли трубку, как в ней раздался щелчок, и голос, который инспектору показался очень знакомым, что он чуть не выронил трубку, произнес:

– Да, я у телефона. Слушаю, говорите.

Виджей положил телефонную трубку на место, постоял несколько секунд, как бы приходя в себя, затем быстро вышел в приемную.

Секретарша, очевидно приняв солидную дозу успокаивающих лекарств, уже немного пришла в себя и сидела на диване, глядя прямо перед собой. Виджей направился прямо к ней.

– Простите, у меня к вам всего один вопрос – кто-нибудь звонил по красному телефону после того, как все это случилось?

Секретарша не реагировала, будто ничего не слышала. Инспектор уже хотел повторить свой вопрос, по здесь она, медленно шевеля губами, сказала тихим голосом:

– Это личный телефон шефа. Я слышала, как он разговаривал с кем-то очень громким голосом перед тем… – Она недоговорила и вновь, рыдая, повалилась на диван.

Виджей понял, что больше от нее ничего сейчас не добьешься, с трудом выяснил домашний адрес Кнутсена – тот снимал первый этаж особняка в Вест-Энде.

– Это минут десять езды отсюда, – сказал все тот же человек средних лет, оказавшийся заместителем Кнутсена по рекламе.

– Да, да, значит, в Вест-Энде, – как бы про себя повторил инспектор.

– Простите, а какой у него был домашний номер телефона? – спросил он заместителя Кнутсена.

Тот назвал номер – третья цифра, означавшая номер местной подстанции, была иной, чем в номере, который запомнил Виджей в кабинете Кнутсена. Поблагодарив, инспектор попрощался, вышел в коридор, спустился на лифте вниз и там в вестибюле столкнулся со своим коллегой – инспектором Гурдип Сингхом, как всегда что-то напевающим себе в бороду, которую поддерживала сетчатая повязка.

– Так что, мне можно уже не подниматься? – вместо приветствия произнес Гурдип, увидев Виджея.

– Нет, нет, сардар-джи, у меня здесь сугубо личное дело, – в тон коллеге ответил Виджей.

– Тогда придется вас привлечь как свидетеля, – рассмеявшись, продолжил шутливый разговор Гурдип.

– Я весь в вашей власти, – отпарировал Виджей и похлопал коллегу по плечу. – Желаю удачи, – на прощание сказал он Гурдипу, а сам вышел из здания и направился к расположенной чуть в стороне от центрального входа служебной парковке.

– Добрый день и приятного аппетита, – обратился Виджей к сидевшему внутри небольшой будки охраннику, по виду отставному армейскому сержанту.

Тот от неожиданности даже вздрогнул и едва не подавился. Перед ним на маленьком, сделанном из листа обыкновенной фанеры столике стояли судки с обычной для людей его достатка пищей – бобовой похлебкой, двумя лепешками из дешевой темной муки, кучкой риса с мелко порезанными овощами. Инспектор предъявил удостоверение, что заставило охранника отодвинуть в сторону судок с рисом, быстро вскочить и выйти из своей будки.

– У меня к вам один вопрос. Здесь где-то час-полтора назад случайно не парковался темно-вишневый «ягуар» с белой крышей? – спросил инспектор охранника.

– Так точно, был такой автомобиль, господин начальник, – по-военному отчеканил охранник. – Я еще хотел с шофером поговорить, но он какой-то странный, даже слова в ответ не сказал, закрыл окно и стал читать журнал. Наверное, начальники большие приезжали. Да, сверху на номере было написано – министерство культуры, это я сразу приметил. Простояла машина минут тридцать – сорок, потом, я проследил, шофер подъехал к подъезду, и там в нее сели двое и уехали в сторону центра.

Виджей поблагодарил охранника, который в свою очередь браво отдал ему честь, выказав недюжинную армейскую выучку, прошел, лавируя между машинами, через площадь к своему джипу.

– О чем могли беседовать эти двое с Кнутсеном? Что заставило его выброситься из окна, не дожидаясь встречи со мной? Что за документы уничтожил голландец перед этим? Снова одни загадки, – подумал Виджей и повернул на улицу, ведущую в тот район, где жил Кнутсен.

Район Вест-Энд, расположенный, как было видно из его названия, на западе от центра новой части столицы, считался районом отставных полковников. И действительно, там почти всегда можно было увидеть еще легких на подъем, подтянутых, с непременными пушистыми усами отставников, которые совсем недавно наводили страх на солдат и младших офицеров, а сейчас, выйдя в запас, грелись с газетой на зеленых лужайках около своих небольших одно– или двухэтажных вилл. Но многие из тех, кто получил здесь через министерство обороны или полицейское управление по смехотворно дешевой цене участок, строили более внушительные особняки, а затем сдавали их иностранцам – дипломатам, бизнесменам, банкирам, которые по воле судеб приезжали на работу в столицу. Именно в таком роскошном особняке снимал весь первый этаж Ян Кнутсен.

Инспектор без труда нашел этот дом, у ворот которого сидел, подремывая, слуга-чокидар. Полицейское удостоверение произвело на него необходимое впечатление, и он сразу же провел Виджея в комнаты, которые занимал голландец, по дороге сообщив, что тот со дня на день ждет приезда к рождеству своей жены и дочери. Инспектор прошел в кабинет, подошел к стоявшему около большого окна письменному столу. Увидев телефон, тоже кнопочный, Виджей невольно потянулся к трубке, нажал знакомую кнопку автоповтора – Виджей запомнил номер, но, несмотря на то что инспектор минут пять не клал трубку, на другом конце никто не отвечал на длинные телефонные звонки. Он положил трубку. Его внимание привлек перекидной календарь, стоявший рядом с телефоном. На листке с сегодняшним числом было сделано несколько коротких пометок. На самом верху листка был записан уже ставший хорошо известным инспектору номер телефона. Он был два раза подчеркнут. Ниже, против цифры девять, означавшей, очевидно, время, стояло: «инспектор Виджей». Далее, против цифры десять тридцать, – «Кэпитал».

Инспектор перелистал календарь вперед. Он был чист, только на листке с надписью, сделанной красным типографским шрифтом: «счастливого рождества», было помечено: «Сома – Асик». Что это могло означать, инспектор не понял. Поставив календарь на место, он открыл по очереди ящики стола. В них лежали различные бумаги, письма на непонятном Виджею, очевидно голландском, языке. В самом нижнем ящике инспектор обнаружил небольшую коробочку, в которую обычно кладут запонки. Он открыл ее и от удивления покачал головой – на синем бархате лежала золотая запонка со знакомым Виджею рисунком кораблика и скрещенных мечей, а рядом, там, где полагалось бы быть ее паре, лежал замок от запонки с несколькими ячейками золотой цепочки.

– Так вот, значит, кто рылся в библиотеке Смита, – промелькнуло в голове инспектора.

Он закрыл коробочку, положил ее на место, задвинул ящик стола. Электронные цифровые часы на столе, вмонтированные в подставку для письменных приборов, показывали без десяти час. Инспектор вышел из дома, сел в машину и вернулся к себе в управление. Рамиз и Дарни уже ждали его в отделе. Судя по их возбужденным радостным лицам, им было что доложить инспектору.

– Что сияете? Достали этого пижона? – спросил, поздоровавшись, Виджей.

– Да, шеф, – начал Дарни. – Вчера часов в семь вечера мне домой кто-то позвонил и, не назвав себя, сообщил, что те, кого мы ищем, находятся в Сохе в пансионате «Горный орел». Мы с Рамизом сразу сели в машину и к полуночи были в горах, гнали, как только могли. Взяли их тепленькими, но, странное дело, жили они там в разных номерах и по подложным документам.

– И где они? – спросил Виджей, лицо которого по ходу рассказа Дарни становилось все серьезнее.

– Мы их сдали час назад в предвариловку, – ответил Дарни.

– Ну что же, молодцы. С Натваром мы разберемся чуть позже, а певичку привезите сейчас же сюда, в управление, и до моего возвращения глаз с нее не спускать. Комиссару уже доложили?

– Нет, шеф. С утра его на работе не было – зуб, кажется, прихватил, он только минут двадцать назад как приехал, но мы решили вас дождаться. Хотели, чтобы вы это сделали как положено, по команде, – ответил Дарни.

– И совершенно правильно. Сам ему доложу, но не сейчас. Я сейчас отъеду на часок-полтора и вернусь где-то к половине третьего. А пока по очереди подремлите здесь, но с девицы глаз не спускать! Поняли?

Помощники закивали в знак согласия и вышли из кабинета. Инспектор посмотрел на часы – у него в запасе есть еще минут двадцать. Он открыл сейф, достал досье на Джорджа Маршалла.

Оказалось, что он – одногодок Виджея. Обычно инспектор спокойно относился к тем, кто был в его возрасте, но уже успел достичь большего в жизни. У каждого, как говорит мать, своя карма – круг жизненных обязанностей, и надо научиться в меру своих сил выполнять их, не вступая в сделку с совестью. Виджей знал, как это непросто, особенно здесь, в большом городе, где всяких соблазнов с каждым годом становится все больше – и новые модели автомашин, и современная удобная мебель, и одежда, и стереосистемы, а в последнее время и эта, охватившая почти всех, от банкиров до чистильщиков обуви, видеомания. Недавно, расследуя одно преступление в Старом городе, он был в самой большой в столице трущобе, где нет ни воды, ни канализации, и поразился – видеомагнитофоны и японские телевизоры имеют люди, у которых нет даже нормальной чистой рубашки, чьи рахитичные дети не знали вкуса фруктов. Вот и процветают коррупция и преступность, уходят в небытие выработанные многими поколениями моральные критерии и ценности.

– Интересно, чем пришлось пожертвовать этому американцу, родившемуся, как здесь отмечено, в семье лесоруба, чтобы сделать такую карьеру, – подумал Виджей, продолжая знакомиться с документами, собранными в папке.

– А, вот в чем дело – ларчик просто открывается, – продолжал рассуждать про себя инспектор, – женат на Джулии Андерсон, дочери начальника одного из управлений министерства финансов США. Хотел бы я посмотреть на эту Джулию – вероятно, как это принято у американцев, ее портрет Маршалл держит на столе в своем кабинете. В документах также отмечалось, что у Маршалла двое детей, что в столице он второй год, а до этого работал в секретариате Всемирного клуба в Вашингтоне, пьет умеренно, увлекается спортом, особенно теннисом. Каждое утро начинает с получасовой пробежки, затем играет в теннис и плавает в бассейне американского посольства. За два года сумел накопить на своем счете в местном отделении «Сити бэнк» около 300 тысяч анн, и это при том, что основную часть зарплаты, выплачиваемой ему в долларах, переводит на свой счет в Штатах.