Текст книги "Тайны йога-центра"

Автор книги: Виктор Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– Зря вы так считаете, инспектор. Опыты по созданию таких термитников постоянно проводятся в мире – вспомните, например, 30-е годы. Тогда эта идея была очень в моде. Только вместо «сомы» использовали другие способы промывания мозгов – печать, радио, митинги. Теперь же с помощью «сомы» все станет намного проще. Вот поэтому и хочу вас предупредить – не становитесь на нашем пути, – уже с явной угрозой в голосе закончил разговор Джай-баба и встал с кресла.

Они подошли к открывшимся дверям кабины лифта.

– Был рад встретиться с вами, инспектор. Если будут какие проблемы – милости прошу.

Они раскланялись.

Поднявшись наверх, Виджей попрощался с дежурной, вышел на улицу и сел в машину. Выезжая со стоянки, ему показалось, что машина движется как-то странно. Он прибавил газ и, набирая скорость, стал спускаться вниз. Отъехав чуть больше полкилометра, на первом же повороте дороги Виджей хотел чуть притормозить – тормоза не работали. Машина все ускоряла движение. Стараясь тормозить двигателем, Виджей одновременно одной рукой нашел ремень безопасности и вставил его в замок. Вдруг машина резко накренилась на левый бок, и, теряя сознание, инспектор увидел, что небо ушло у него под ноги…

– Вы живы, инспектор?

Виджей с трудом открыл глаза и расплывчато, как в тумане, увидел знакомое женское лицо.

– Амрита?! – удивился он.

Девушка открыла дверцу машины и помогла Виджею вылезти наружу. Опираясь на плечо Амриты, Виджей дошел до стоявшего рядом с его помятым джипом новенького «лендровера», протиснулся в открытую дверь машины.

– Вот вам опять повезло, – чуть заметно улыбнувшись, сказала девушка. – Будь поворот в другую сторону – неминуемо свалились бы с обрыва.

Инспектор постепенно приходил в себя. Он посмотрел в окно – его машина стояла, будто оступившись на левую сторону: переднее левое колесо лежало метрах в десяти впереди у самой скалы.

Амрита мягко тронула «лендровер», и машина покатилась вниз.

– Я видела, как вы уходили из нашего центра, но не хотела, чтобы нас заметили вместе. Сначала заедем ко мне, это все равно по дороге, – сказала она тоном, не терпящим возражений.

Через полчаса машина въехала в большой подземный гараж под уже знакомым инспектору домом Амриты, откуда они, никем не замеченные, поднялись на лифте в ее квартиру. Виджей сразу же бросился к телефону. Трубку взял Рамиз и, как показалось Виджею, очень обрадовался, услышав голос шефа.

– Слушай меня внимательно и делай точно так, как я скажу, – быстро заговорил Виджей. – У меня тут отвалилось переднее левое колесо и отказали тормоза в километре от йога-центра. Немедленно пошли туда техничку, пусть отбуксируют машину в гараж, а сам быстро поезжай в госпиталь святой Елены и зарегистрируй мое поступление в реанимационное отделение. – По голосу своего помощника Виджей понял, что тот совершенно сбит с толку. – Проследите, кто будет интересоваться моим здоровьем в госпитале. Завтра приеду – обо всем расскажу. – Инспектор положил телефонную трубку, опустился в стоявшее рядом кресло, закрыл от боли глаза.

Тем временем Амрита хлопотала в ванной и скоро вернулась в комнату с набором тампонов, пузырьков и салфеток.

– Произошло именно то, чего я и опасалась, – Джай-баба решил, что вы можете чем-то ему навредить или помешать. Тогда, в нашу первую встречу, я хотела вас предупредить, но подумала, что вы все равно мне не поверите. Ведь тому, что происходит у нас в йога-центре в последнее время, даже я сначала не верила. Да и сейчас я мало что до конца понимаю. – Амрита сделала компресс, приложила его к голове Виджея.

– А как все-таки вы попали к Джай-бабе, расскажите, – спросил он, морщась от сильной боли.

– Очень даже просто – по наследству. Ведь на месте йога-центра когда-то был небольшой храм богини Кали. В свое время у моей матери были трудные роды, и она, как это бывало в прошлом, обещала богу, если все обойдется, отдать меня на услужение в храм. Так я и стала девадаси – храмовой девушкой, жрицей богини Кали. Однажды священника в храме не стало. Никто не знал, куда он делся, сам храм через несколько дней сгорел, а на его месте создали йога-центр. Мне предложили остаться в нем работать, и я согласилась. Выбора у меня тогда просто не было. Вначале мне и еще двум девушкам, работавшим в нем, жилось не сладко – мало кто хотел ездить к нам заниматься хатха-йогой. Но вот два года назад все преобразилось: пришел Джай-баба, и деньги к нам потекли буквально рекой. За год выступлений по телевидению в программе Джай-бабы я получила так много денег, что их хватило и на квартиру, и на машину. Только вот в последние месяцы многое изменилось у нас в центре: построили новые корпуса и там поселились какие-то люди. Однажды, неделю назад, я случайно туда зашла и увидела этих несчастных – это были уже не люди, а какие-то обезличенные существа. Так я узнала о существовании в йога-центре специального отделения, где испытывают действие «сомы» в различных концентрациях на психику человека.

Амрита сняла с головы Виджея компресс со льдом, вышла из комнаты.

Инспектор вновь позвонил в свое управление. Его помощники уже все сделали: машину отбуксировали в гараж, а самого Виджея зарегистрировали как поступившего в тяжелом состоянии в реанимационное отделение госпиталя святой Елены. Инспектору сообщили, что его разыскивает какой-то Агарвал. Виджей набрал номер телефона друга. Тот был на месте.

– Слушай, у меня есть кое-какие новости. Надо срочно встретиться, – возбужденным голосом сказал Агарвал.

– Хорошо. Жди меня на старом месте через полчаса.

– Договорились. Можешь очень не спешить, я подожду, – ответил Агарвал.

– Вы что, уже решили уходить? – удивленно спросила его Амрита, войдя снова в комнату и заметив, что Виджей начинает приводить в порядок свою форму.

– Да, лечиться будем позже, сейчас времени на это просто нет.

Амрита покачала головой, потом быстро подошла к шкафу, достала какую-то маленькую зеленую коробочку.

– Выпейте вот это. – Она протянула Виджею таблетку.

Тот вопросительно взглянул на девушку.

– Не бойтесь, просто я хочу вас приворожить. – Она улыбнулась. – Нет, серьезно, это быстро утоляет боль.

И на самом деле, пока они спускались на лифте вниз к машине, боль в голове и плече резко ослабла. Движения на улице заметно прибавилось – очевидно, крикетный матч уже закончился. Выехав на площадь Республики, они два раза проехали вокруг расположенного в центре площади сквера, прежде чем Виджей заметил подошедшего к газетному киоску Агарвала. Амрита резко затормозила, и Агарвал с каким-то испугом отпрянул от остановившегося рядом с ним «лендровера», но, увидев на переднем сиденье машины своего приятеля, облегченно вздохнул.

Виджей осторожно, чтобы не зацепить плечо, выбрался из машины, подошел к журналисту.

– Ты читал сегодняшний вечерний выпуск газет? – спросил Агарвал вместо приветствия.

– Нет, а что случилось?

– Ничего особенного, просто получается, что я теперь – миллионер. Нашли завещание Бенджамина. Позвонил его нотариус. Мне переходит кругленькая сумма – почти в 70 тысяч фунтов стерлингов, то есть около полутора миллионов анн.

Виджей про себя удивился – никто ему про завещание еще не сообщал, – а вслух сказал:

– Что же, теперь тебе можно открыть свой журнал. Помнится, ты об этом очень мечтал.

Агарвал улыбнулся.

– Да ладно с этим. Боюсь, что кто-то как раз хочет, чтобы я забыл о смерти Бенджи и занялся бы налаживанием собственного дела. Но я уже твердо решил: пока все не будет выяснено – не отступлюсь. Для меня это значит намного больше, чем любые деньги. А что у тебя с лицом? – Агарвал показал на огромный синяк под левым глазом и здоровенную шишку, украшавшую лоб инспектора.

Тот махнул рукой.

– Ничего особенного – побывал в гостях у Джай-бабы и немного повздорил с хозяином.

– Что там произошло? Удалось тебе что-нибудь выяснить? Расскажи, – попросил Агарвал.

Они прошли в сквер, сели на газон, и инспектор вкратце рассказал другу о своей поездке в йога-центр. Лицо Агарвала приняло серьезное выражение.

– Кажется, мы близимся к финалу. Сегодня я узнал, что через два дня в Бешваре в международном центре медитации состоится экстренное заседание Общества наследников Ост-Индских компаний. Почти все поедут туда из Анандпура сразу после похорон Бенджи. Думаю, что на этом заседании будет принято решение о производстве «сомы».

– А что, сегодня в редакции опять угощали «Джай-тоником»?

– А ты открой только вечерний выпуск «Экспресс» – и сразу поймешь. Кстати, каковы результаты анализа этого напитка?

– В центральной лаборатории установили, что напиток содержит какой-то неизвестный психотропный наркотик, такой же, какой был найден в крови Бенджамина Смита и Кнутсена. Но не в этом сейчас дело. Мне удалось достать сведения о том, что убийца, стрелявший в Бенджамина Смита, левша. Так вот, я вспомнил, что Вилли Смит тоже левша.

– Так ты сейчас подозреваешь, что Вилли стрелял в Бенджи?

– Именно так. И поэтому прошу тебя как можно скорее выехать в Анандпур и выяснить все, что касается Вилли Смита, и в первую очередь – был ли он, как уверяет, там в ночь убийства. А я поеду послезавтра в Бешвар, постараюсь узнать, о чем договорятся эти наследники. Кстати, там и доложу обо всем своему начальству.

– А он почему там будет? – удивленно спросил Агарвал.

– На правах полноправного члена этого общества. Оказывается, и его родословная где-то пересеклась с историей английской Ост-Индской компании, – ответил Виджей и, будто почувствовав чей-то пристальный взгляд, повернул голову направо. Ничего подозрительного он не обнаружил. Только около цветочного магазина, как показалось инспектору, мелькнула и исчезла в переулке сгорбленная фигурка в оранжевом одеянии.

«Кажется, этот отшельник начинает мне мерещиться», – подумал он и здесь понял, что именно этот неизвестный, но уже не раз попадавшийся ему на глаза человек мог быть тем живым свидетелем убийства Бенджамина Смита, который был бы так необходим для следствия. Но сейчас вряд ли уже понадобятся его услуги.

Несколько секунд друзья сидели молча. На город быстро спускались сумерки, и некоторые магазины зажгли огни рекламы.

– А что это за машина? – Агарвал кивнул в сторону стоявшего у кромки проезжей части «лендровера».

Виджей улыбнулся. Он знал, что его друг – очень тактичный человек, хоть и журналист.

– Ты хотел спросить, что за девушка меня привезла, не так ли?

Агарвал смутился.

– Пусть будет так. Мне кажется, что я ее уже где-то видел, – сказал он.

– Это Амрита-девадаси, служительница богини Кали и по совместительству ассистентка Джай-бабы, – с улыбкой объяснил Виджей. – Хочешь, я тебя представлю?

– Нет, давай лучше как-нибудь в другой раз, – закачал головой Агарвал. – Сейчас мне надо спешить. Ведь не поеду же я в Анандпур на поезде, когда денег столько, что не знаю, как ими распорядиться. Сейчас пойду и куплю машину – имею полное право, а главное, возможность.

Он встал, подал руку Виджею.

– Значит, встретимся через три дня? – спросил тот.

– Наверное, если все будет нормально, – ответил Агарвал. – Да, вот тебе командировочные, – он полез в карман, вынул туго набитый бумажник, вытащил из него несколько крупных ассигнаций, сложил их и протянул Виджею.

Тот оттолкнул его руку, но Агарвал не сдавался.

– Это нужно для дела. Не понадобятся – вернешь назад, – сказал он.

Виджей неохотно взял деньги, положил их в карман куртки. Они расстались – Виджей сел в поджидавший его «лендровер», Агарвал направился к расположенному на площади автомобильному салону-магазину.

Глава десятая
ПО СЛЕДАМ ОБОРОТНЯ

Утро следующего дня выдалось даже по декабрьским стандартам на редкость туманным. Автомобили на улицах двигались почти на ощупь, поскольку свет их фар был не в состоянии пробить толщу почти физически ощутимой взвеси из водяных испарений дальше, чем на два метра.

Агарвалу понадобился почти час, чтобы выехать из города на узкую дорогу, запруженную телегами, которые медленно тащили мощные с гладкой блестящей кожей одногорбые буйволы, то и дело издававшие громкие протяжные звуки, повозками, двуколками с запряженными в них маленькими поджарыми азиатскими лошадками. Отчаянно гудели, скорее так, как говорится, для порядка, нежели в надежде заставить или вынудить кого-нибудь посторониться и пропустить их вперед перегруженные до предела, уже давно, казалось бы, честно отслужившие свой век междугородные автобусы. Сбоку, у самого края дороги, стараясь не ввязываться в движущийся поток движения, медленно и степенно тащились на длинноухих, покрытых разноцветными попонами неторопливых осликах крестьяне.

Вчера вечером, простившись с Виджеем и пройдя через площадь Республики к автомобильному салопу-магазину, он долго стоял у его ярко украшенных витрин, на которых были выставлены новенькие, блестевшие никелировкой местные и импортные автомобили. Особое внимание посетителей привлекали две новые модели японских автомашин – «тойоты» и «судзуки», которые с прошлого месяца стали выпускать компании, созданные в стране при финансовом и техническом участии этих ведущих автомобилестроительных корпораций Японии. И хотя автомобили, выпускаемые этими смешанными компаниями на заводах, один из которых был построен недалеко от столицы, а другой – в Северной провинции, носили местные названия – «прогресс» и «магнолия», однако все знали: кроме таблички с названиями, все компоненты, детали и узлы, вплоть до винтиков, которыми прикручивались номера, поступали из-за рубежа и здесь собирались, используя дешевую рабочую силу. Отличались эти автомобили от своих японских близнецов лишь ценой, которая была почти в три раза выше.

Тем не менее желающих купить «японские», так их называли в народе, автомобили было немало. Запись на них началась еще за год до того, как первые «прогрессы» и «магнолии» сошли с местного конвейера, а сейчас очередь растянулась на пять лет.

Не обращая внимания на новейшие достижения мирового автомобилестроения, Агарвал прошел сразу к стойке, где продавали местные «моррисы» и «амбассадоры», первые модели которых появились на свет еще более трех десятилетий назад. По цене они мало чем отличались от их импортных собратьев, но по толщине металла и количеству потребляемого горючего далеко их превосходили. Главным же их достоинством, и это как нельзя лучше устраивало Агарвала, было то, что, выписав чек, можно было хоть сейчас выехать на них из магазина. Агарвал так и сделал. Процедура покупки отняла у него не более часа, и к семи часам он, чувствуя некоторую неуверенность – не так уж часто приходилось ему самому водить автомашину, – влился в плотный поток движения, направлявшийся к выезду из новой части столицы.

Однако выехать на магистраль, ведущую в Старый город, оказалось практически невозможно, поскольку в связи с манифестацией против принятия условий займа Всемирного клуба полиция и жандармерия перегородили все дороги, связывающие старые и новые районы столицы. Сделав большой круг, Агарвал все же не смог подъехать к дому, и ему пришлось оставить машину за два квартала. У самого дома он обратил внимание на двух хорошо одетых парней, сосредоточенно куривших у забора стройки, которые, как ему показалось, заметив его, быстро разошлись и исчезли. Внутренне посмеявшись над своей чрезмерно повышенной бдительностью, он поднялся по лестнице на второй этаж, открыл дверь, вошел в комнату. Почувствовав, что в комнате так же холодно, как и на улице, он вспомнил, что утром забыл закрыть оконные ставни, и в результате теперь ему предстояло провести ночь в довольно неуютной обстановке.

Агарвал быстро прошел к окну, потянулся вперед, чтобы рукой достать ставню, и в этот момент увидел яркую вспышку в недостроенном доме напротив и почувствовал, как что-то просвистело мимо его головы, чуть задев левое ухо. Он инстинктивно отпрянул от окна и ничком упал на пол. Тронув ухо ладонью, ощутил что-то мокрое и теплое. Посмотрел на руку – она была испачкана кровью. Не поднимая головы, Агарвал прополз к выходу и, опасливо прижимаясь к лестнице, спустился вниз, бегом преодолел переулок, затем другой, вышел к своей машине. Лишь выехав на дорогу, ведущую к улице Пяти Колодцев, он взглянул в зеркало – левое ухо было испачкано запекшейся кровью, но не кровоточило.

Припарковав свой «амбассадор» напротив уже знакомого здания гостиницы «Нью Хилтон», Агарвал вошел внутрь. Хозяин гостиницы, как и в прошлый раз, мирно дремал за стойкой, несмотря на веселую музыку, раздававшуюся из включенного на полную мощность старенького перевязанного веревкой транзистора. Заметив каким-то шестым чувством приход Агарвала, хозяин лишь приоткрыл глаза и, нисколько не удивившись его появлению, достал ключ, протянул его своему постояльцу и снова задремал.

Агарвал поднялся по лестнице наверх, умылся, затем вновь спустился на улицу, чтобы купить кое-что из одежды – все, что у него было, осталось дома или у Виджея в квартире – и поужинать. Лег он рано, часов в девять, с тем чтобы уже в половине седьмого проснуться, выпить стакан чаю с бутербродом и выехать из столицы в Анандпур.

Сейчас, с трудом, на третьей передаче, пробираясь по пригородному шоссе, Агарвал знал, что до ближайшего перекрестка, где дороги расходятся в трех направлениях, бесполезно, особенно в такой туман, сигналить, мигать фарами, стараясь заставить хоть немного посторониться, уступить ему дорогу или пропустить машину вперед. И только миновав перекресток, он смог переключить четвертую передачу и прибавить скорость. Кончились предместья, почти полностью слившиеся с новыми кварталами столицы, и дорога устремилась на север. Туман начал постепенно рассеиваться, и солнце, пробивая белесую пелену, все сильнее освещало остывшую за ночь землю. Через полчаса он проехал контрольно-пропускной пункт на границе столичного федерального округа и Северной провинции. Дорожная полиция, обычно дежурившая в таком пункте, как заметил Агарвал, была подкреплена несколькими солдатами жандармерии в касках и боевых униформах с перекрещенными на груди ремнями. Само небольшое здание контрольно-пропускного пункта тоже было переоборудовано на военный лад: в окнах и около входа – мешки с песком, вокруг – ограда из колючей проволоки.

– Да, – подумал Агарвал, – что-то ждет нас через несколько дней. И почему-то ощутил тревогу в душе. Он понимал, что сейчас, как никогда раньше, он втянут волею судьбы в круговорот событий, от исхода которых будет зависеть не только его будущее, но и, возможно, судьба всей страны.

Поездка в Анандпур может не только помочь в расследовании обстоятельств гибели Бенджамина, но и дать ключ к тем загадкам, которые им еще так и не удалось разгадать в рукописях погибшего. Похороны его друга должны состояться завтра утром, но именно сегодня надо попытаться узнать как можно больше о Вилли Смите, выяснить, наконец, что это за человек.

Чем дальше машина Агарвала отъезжала от столицы, тем свободнее становилась дорога, и он постепенно прибавлял скорость. Только когда он в очередной раз проезжал по вытянувшимся на несколько километров вдоль дороги деревне-переростку или небольшому городку, приходилось невольно притормаживать – слишком уж велика была опасность ненароком наехать на лежавших почти на самой дороге коров и овец, сбить то и дело путавшихся под колесами проезжавших автомашин визжавших, обросших длинной грязной щетиной свиней. В одном таком небольшом городке, проехав от столицы почти за два часа пути не более 50 миль, Агарвал остановил машину у придорожной чайной – с утра он выпил только стакан чаю да съел бутерброд с сыром и поэтому проголодался. Внутри длинного, похожего на сарай помещения около огромной плиты, где жарились в кипящем дешевом растительном масле пирожки-самосы, начиненные зеленью и специями, варился чай, дымился большой алюминиевый жбан с бобовой похлебкой, суетился немолодой уже человек, который, как видно, был одновременно и поваром, и хозяином чайной, двое мальчишек ополаскивали в ведре с мутной водой стаканы, в которые тут же потом наливали светло-коричневый чай с молоком.

Агарвал взял стакан с чаем, присел за длинный стол и попросил мальчишку принести пирожок-самосу. Напротив него за тем же столом сидело несколько человек, очевидно шоферов, грузовики которых, разукрашенные цветными картинками, обвешанные гирляндами лампочек, стояли напротив чайной. Агарвал никогда не переставал любоваться тем, с какой выдумкой и мастерством водители многотонных грузовиков украшают свои автомобили. Из журналистской практики он знал, что для многих машины были в жизни всем – и работой, и домом.

Неторопливый разговор водителей шел о разном: о ценах на бензин – ходили упорные слухи, что теперь, после принятия условий займа Всемирного клуба, они чуть ли не удвоятся; о бандитах, которые все чаще появлялись в этих краях; а затем, оглянувшись по сторонам и подозрительно посмотрев на Агарвала, водители ожесточенно заспорили о политике. Выяснилось, что двое, которые помоложе, всецело были на стороне оппозиции; один, чуть постарше, пытался защищать президента, а двое, уже почти пожилые, считали, что ни от президента, ни от оппозиции ждать простому человеку ничего хорошего не стоит, так как все они давно продали свою совесть и думают о том, как бы разбогатеть.

– Конечно, одни, что сейчас у власти, уже наворовали все, что могли, теперь другие хотят на их место. Я вот читал – у министра оклад всего в две тысячи анн, а как они живут! – негодовал молодой водитель со шрамом на щеке.

– Да при такой жизни, которую они ведут, этих двух тысяч и на день не хватит. Значит, что – взятки берут от всех, кто дает, – и от своих, и от иностранцев. Президент, он тоже, конечно, не дурак, глазами не хлопает. На кой черт нам этот заем нужен, из-за которого цены вырастут так, что к магазину и близко не подойдешь. Значит, есть и у президента какой-то в этом свой большой интерес.

Говоривший, видимо довольный своей смелой речью, с вызовом посмотрел на сторонника президента. Тот сначала ничего не ответил и продолжал сосредоточенно пить маленькими глотками свой чай. Затем он осторожно поставил пустой стакан на стол, очевидно решив все же не остаться в стороне от беседы, тем более что, вероятно, считал себя и президента незаслуженно обиженными.

– Ладно, пусть тебе президент не по нраву. Так ты думаешь, что твоя оппозиция о народе заботится? Разве не слышал, что они хотят все государственные предприятия продать? Думаешь, кому – тебе? Нет, мой дорогой, покупателями будут те, кто сейчас финансирует оппозицию, – крупные богатеи. А к чему все это приведет, что получат от этого такие, как мы с тобой? Кроме еще большего роста цен – ничего. Я вот поэтому никогда не голосую на выборах, да и некогда мне – все время в дороге.

– А я так думаю, – вмешался в разговор один из пожилых водителей, – все ваши политики, и левые, и правые, и президент, и оппозиция, хотят лишь одного – власти, поэтому и дерутся, как скорпионы в банке, а до простого народа им дела никакого нет.

– Вчера опять, говорят, какого-то богатея террористы украли. Остановили машину прямо среди бела дня милях в десяти от Анандпура, у моста через ирригационный канал, и увели в лес, без видимой связи с предыдущей темой разговора начал сидевший до этого безучастно в стороне водитель-сикх в красной чалме. – Только что они полицейским звонили – требуют двести тысяч анн выкупа.

– Непонятные какие-то эти бандиты – грузовики с товаром не грабят, нападают только на легковые машины, – подхватил новую тему пожилой водитель.

– Это – политические. Говорят, главарь у них – какой-то профессор, – со знанием дела произнес сторонник оппозиции.

– Ну что же, пора в дорогу, – закончил разговор другой пожилой водитель, встал из-за стола и направился к машине. За ним последовали остальные.

Агарвал тоже допил свой чай и снова тронулся в путь. Он надеялся до часа дня добраться в Анандпур, чтобы дотемна посетить дом Смитов, встретиться с людьми, которые могли знать Вилли Смита, и в первую очередь поговорить со священником, упоминавшимся Бенджамином. Через полчаса он остановился, подчиняясь сигналу полицейского, около контрольно-пропускного пункта. Из будки вышли два жандарма с автоматами в руках, проверили документы Агарвала, попросили открыть багажник.

– Далеко едете, господин Агарвал? – спросил, по-видимому, старший по званию.

– В Анандпур, – ответил журналист.

– Будьте осторожны. Старайтесь не останавливать автомобиль, на дороге действуют террористы, – сказал полицейский, отдавая Агарвалу его удостоверение личности.

Агарвал поблагодарил полицейского, тронул машину с места и вскоре въехал в очередную вытянувшуюся на несколько километров вдоль дороги деревню. За ней почти без перерыва началась новая деревня, и так почти без конца.

Прибавив скорость, он, то и дело сигналя и обгоняя неторопливый деревенский транспорт и перегруженные грузовики, в половине первого подъехал к мосту через широкий ирригационный канал и сразу за мостом увидел табличку: «До Анандпура десять миль».

Агарвал вспомнил, что именно здесь, судя по словам шофера в чайной, вчера террористы похитили какого-то богатея, и удивился – место было совсем открытое, и ни о какой засаде нельзя было говорить.

Кончились деревни с их шумными базарами, гуртами овец, а вместо них потянулись пригороды. Все чаще стали встречаться дома, говорившие о достатке проживающих в них людей, и, наконец миновав последний контрольно-пропускной пункт, Агарвал въехал в город, стоявший на месте древней столицы страны. Свидетелем тех далеких времен являлась полуразрушенная крепость на большом холме сразу при въезде в город.

Агарвал лишь однажды бывал в этом городе, кстати тоже зимой, почти пять лет назад. Тогда, после неожиданной кончины лидера Национальной партии, в течение почти 15 лет занимавшего пост президента страны, предстояли выборы его преемника, и здесь проходил чрезвычайный съезд правящей партии. Хотя результат предстоящих внеочередных президентских выборов был тогда во многом заранее предрешен – в своем политическом завещании президент назвал своим «естественным политическим наследником» сына Шамира, которого до этого в течение нескольких лет тщательно и методично, невзирая на протесты, раздававшиеся как со стороны оппозиции, так и изнутри правящей партии, готовил себе на смену.

Правда, оппозиционная печать говорила о династических традициях в правящей партии, ставивших под угрозу демократию и свободу, но ответ старого президента был один – «это надо в интересах страны и нации».

Вначале никто особенно не принимал в расчет то, что Шамир, окончивший местный университет, а затем два года проведший в Гарварде, решил по настоянию отца сменить тогу адвоката на национальную одежду активиста правящей партии и через год стал лидером молодежного крыла Национальной партии. Именно тогда произвела настоящую сенсацию статья Агарвала в «Экспресс», озаглавленная «Курс – президентский дворец» и написанная на базе интервью, которое ему удалось, используя свои старые университетские связи, взять у Шамира Махатхи. Агарвал первым взял на себя смелость предсказать неизбежность того, что недалек тот день, когда сын президента сменит отца у штурвала президентской власти. Никто, в том числе и Агарвал, не ожидал, что это произойдет так быстро и 36-летний Шамир будет реально претендовать на пост руководителя страны. Но у руководства Национальной партии тогда, после неожиданной смерти ее лидера, просто не было другого выхода. До президентских выборов оставалось всего два месяца, и любой другой кандидат был не в состоянии противостоять совместному кандидату всей оппозиции – 70-летнему Тарику Тхапару – «ТТ», как его называли в печати. Он участвовал в движении за независимость, почти 10 лет просидел в английских тюрьмах, но потом вышел из Национальной партии и образовал собственную партию.

В тот день Агарвалу пришлось остановиться в частном пансионе – все места в гостиницах были заказаны заранее, и он с трудом смог устроиться в этом кишащем клопами заведении с весьма сомнительной репутацией. К тому же он обнаружил, что, собираясь, в спешке оставил в столице свое журналистское удостоверение, а это лишало его возможности получить аккредитацию на съезде. Поэтому Агарвал был крайне удивлен и обрадован, когда к нему в комнату вошел посыльный в униформе Национальной партии. Он вручил Агарвалу конверт, в котором было приглашение тотчас прибыть в тогда еще только что открытый самый фешенебельный отель Анандпура – «Империал», место проведения съезда правящей партии, для беседы с самим Шамиром Махатхи.

Агарвал знал, что этот кандидат в президенты в последние две недели после смерти отца не давал еще интервью ни одному журналисту, все время ссылаясь на свою крайнюю занятость, и таким образом судьба вновь предоставляла Агарвалу довольно редкий шанс выйти на первые полосы всех газет страны. Он быстро собрался, сел в ожидавший его автомобиль и через десять минут уже входил в кишевший народом вестибюль гостиницы, где его поджидал секретарь президента по вопросам печати.

Интервью с Махатхи-младшим длилось достаточно долго, минут сорок, но Агарвалу с трудом удалось задать всего лишь три вопроса – так пространно отвечал на каждый вопрос молодой кандидат в президенты. В основном он, как школяр, повторял мысли, уже не раз высказанные отцом, но именно тогда, в своем первом интервью для печати, он заявил о своей приверженности тому, что потом, в последующие пять лет его пребывания на президентском посту, стали называть «новым сдвигом» в политике правительства. Шамир тогда указал на необходимость не запираться в «восточном национализме», а развивать связи с западным миром. Именно эти слова затем особо выделяли в своих сообщениях из страны западные телеграфные агентства.

На деле реализация политики «нового сдвига» привела к постепенному отходу от курса на достижение полной экономической самостоятельности, предоставлению ряда важных уступок местному частному капиталу, а также открытому привлечению в страну иностранного капитала и транснациональных корпораций. Страна все более и более впадала в финансовую и технологическую зависимость от Запада, и поэтому решение президента принять условия займа Всемирного клуба ничуть не противоречило проводимому им политическому курсу, а было логическим продолжением правительственных мер по «модернизации» экономики. Для Агарвала же та встреча с Махатхи-младшим стала еще одним важным трамплином в его журналистской карьере.

Въехав в город, он уже издалека увидел на холме вытянутое шестиэтажное здание «Империала». С трудом пробравшись сквозь почти непрерывный поток вело– и моторикш, стареньких, нещадно дымящих такси, запрудивших перекрестки города, Агарвал наконец подъехал к дороге, которая вела вверх на холм, к гостинице. Дорога была обсажена молодыми деревьями и кустарником, но по выбоинам на ней (результат строительной спешки и многолетней работы муссонных потоков) было ясно, что финансовое положение гостиницы сейчас далеко не из лучших. Агарвал на всякий случай, держа правой рукой руль, левой похлопал по карману куртки, убедился, на месте ли его новенькая чековая книжка. Получил он эту первую в его жизни чековую книжку вчера днем, перед самой встречей с Виджеем, в том же отделении Национального банка, где раньше у него тоже был свой счет – правда, на нем остаток сумм никогда не превышал тысячи анн. Сейчас же, после того как на этот счет была переведена часть денег, перешедших к нему по завещанию, оставленному Бенджамином Смитом, он стал одним из самых состоятельных клиентов банка. Это Агарвал сразу почувствовал по отношению к себе со стороны служащих отделения и далее подумал, что неплохо быть богатым – жизнь сразу поворачивается к тебе своей солнечной стороной.