Текст книги "Тайны йога-центра"

Автор книги: Виктор Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Агарвал как можно короче поведал своему приятелю историю древней дощечки с клинописной записью секрета приготовления «сомы».

– Значит, этот кудесник улетает послезавтра? – переспросил Каюм.

– Да, кувейтским рейсом.

– Времени, конечно, у нас в обрез, но постараемся что-нибудь придумать. А теперь надо расходиться. – Каюм прошел вперед, вновь отдернул занавесь и вышел с Агарвалом к прилавку.

– Ну, как знаете, сааб. Больше таких яблок нигде не найдете, – начал обычный для базара монолог Каюм.

Агарвал, пройдя для порядка вдоль нескольких рядов, направился к выходу. В машине его встретил чем-то взволнованный Виджей:

– Слушай, передали сообщение о взрыве на заводе «Биохима» в Асике, и там погиб Мюллер – только что по радио сказали.

Агарвал сделал удивленное лицо.

– Ну а у тебя как – все нормально? – спросил Виджей.

Его приятель пожал плечами:

– Обещали помочь.

Они выехали с базарной площади. Инспектор прибавил скорость и направил машину в сторону новой части столицы.

Ровно в половине девятого Виджей и Агарвал подъехали к площади, на которую выходил фасад «Ориент бэнк». Посреди площади, у знакомой нам скульптуры английского монарха, играл разноцветными огнями фонтан. Машин было мало. Здесь, в самом центре новой части столицы, не было ни кинотеатров, ни ресторанов. Поэтому вечером поток автомашин резко редел, и только изредка, перед началом или после окончания очередного дипломатического приема, сеанса в кинотеатрах, через центр проезжала вереница автомобилей, а затем движение вновь надолго затихало.

У служебной стоянки Виджей заметил «мерседес» банкира.

Инспектор проехал мимо и остановил машину в соседнем переулке рядом со стоянкой такси. Друзья вышли из машины, перешли улицу, вошли в подъезд здания. Вестибюль был пуст. Лифт уже не работал, и им пришлось подниматься пешком. За полупрозрачной дверью с надписью «Директор» горел свет.

– Входите, входите, я уже готов, – услышали они, как только переступили порог приемной. – Сейчас я только потушу спет, и мы можем сразу спуститься вниз.

Он подошел к двери в приемную, задвинул раздвижные решетки и защелкнул замок. Друзья вопросительно переглянулись. Заметив это, банкир чуть улыбнулся и сказал:

– Нет, нет, не бойтесь – это не западня. Просто мы сейчас воспользуемся моим личным лифтом – иначе в подвал банка не попасть.

Он щелкнул выключателем – свет в приемной погас – и жестом пригласил пройти в его кабинет. Там он подошел к рабочему столу, нажал несколько кнопок. В боковой стене медленно сдвинулась декоративная плита и показалась узкая дверь кабины лифта. Банкир вошел внутрь и пригласил друзей последовать за ним. Кабина лифта закрылась и начала спускаться вниз. Наконец лифт остановился. Они вышли из кабины и очутились в небольшой, тускло освещенной комнате. Смит подошел к противоположной стене и нажал чуть заметную кнопку. В стене что-то щелкнуло, и она начала медленно раздвигаться. Смит вошел в образовавшуюся брешь, за ним последовали инспектор и Агарвал. Помещение, в котором они очутились, было довольно большим, все пространство напротив входа было занято тремя сейфами разного размера.

– Здесь хранятся резервные авуары банка – ценные бумаги, золото и бриллианты. – Смит показал на два больших сейфа. – Но думаю, что это вас сейчас не интересует, – сказал банкир и подошел к третьему, еще более массивному сейфу.

– К сожалению, как я уже говорил, к этому сейфу я доступа не имею. Так что теперь вы хозяева.

Виджей достал листок с выписанными комбинациями цифр и начал нажимать на расположенные на небольшой панели кнопки. После набора первой комбинации вверху над панелью загорелась зеленая лампочка, затем вторая и, наконец, когда инспектор набрал последние шесть цифр, – третья. Виджей повернул голову, посмотрел на банкира.

– Все правильно. Сейф открыт. Поверните ручку и потяните на себя, – сказал тот, не сходя с места.

Виджей взялся за ручку, повернул ее и слегка потянул дверь сейфа на себя. Раздался щелчок, и мощная дверь легко открылась. Внутри сейф был почти пуст. Виджей пошарил рукой и обнаружил на средней полке плоскую коробочку. Открыв ее, он увидел пластинку компьютерного диска. Виджей осторожно взял ее и протянул Агарвалу. Тот кивнул головой и положил диск в карман куртки.

В кабинет банкира они вернулись, проделав все в обратной последовательности.

– Я бы хотел получить то, о чем мы договаривались, – сказал банкир, когда они вышли через приемную в вестибюль банка.

– Документы у меня в машине, – ответил инспектор.

Они все трое вышли на улицу. Площадь заполнила вереница машин – очевидно, закончился сеанс в кинотеатре. Виджей порылся в багажном отделении и вытащил оттуда папку с документами для банкира. Они сухо раскланялись.

Вернувшись в квартал Нью-Эдем, друзья решили подождать с планом своих дальнейших действий. Они пропустили выступление по телевидению лидера Народной партии и поэтому решили выждать до утра, когда его изложение и первая реакция президента и прессы будут опубликованы в газетах.

На следующее утро Агарвал проснулся рано и сразу спустился вниз на улицу, закупил в киоске все газеты и принялся их читать. Реакция на выступление Хабиба была самой разноречивой – от негодующей в правительственном «Геральде» до восторженной в оппозиционной «Дейли таймс» и саркастической в крайне левой «Вперед». Его родной «Экспресс» поместил довольно туманную редакционную статью, из которой с трудом можно было что-нибудь понять – вероятно, Вардан еще не был до конца уверен в исходе президентских выборов и поэтому решил не рисковать. Но что удивило Агарвала больше всего, когда он прочел подробное изложение выступления в «Дейли таймс», то это полное отсутствие не только прямого упоминания, но даже и какого-нибудь намека на разоблачение операции «сома».

– Ну и как пресса? – спросил приятеля Виджей, выйдя с полотенцем на плече из ванной.

– Ничего не понимаю. Такое создастся впечатление, что «Кэпитал корпорейшн» и Народную партию что-то очень сильно связывает, – с недоумением в голосе ответил Агарвал.

– А я так думаю, что здесь и понимать нечего. Разве ты не знаешь наших политиков? Для большинства из них политика – это только способ делать деньги. Не мне это тебе объяснять. Тебе надо срочно покинуть страну. Я сейчас съезжу в управление – надо ведь сдать дела, а заодно постараюсь что-нибудь придумать с твоим заграничным паспортом. Нужна только твоя фотография и две тысячи анн.

Агарвал достал бумажник, порылся в нем и вытащил фотокарточку. Затем из бокового кармана достал пачку купюр и все отдал Виджею. Тот оделся и вышел из квартиры.

День был предпраздничный – сочельник, и рождественский дух уже царил в вестибюлях и коридорах полицейского управления. Все, как обычно, ждали, когда будет вывешен приказ о выплате сотрудникам ежегодной рождественской премии, с тем чтобы затем сбегать в магазин, купить подарки своим детям и близким, которые на ночь будут подложены под рождественские елки, а точнее, небольшие горные сосенки, продававшиеся на специальных базарах. В сотнях тысяч семей, где во всяком случае старшее поколение жило по законам Мохаммеда и Будды, Вишну и Шивы, Махавиры и сикхских гуру, к рождеству относились как к веселому новогоднему празднику, когда люди делают друг другу подарки, украшают свои жилища ветками сосны и электрическими гирляндами.

Рамиз и Дарни были на месте и очень обрадовались, увидев инспектора.

– Вот, шеф, приказ о вашем назначении вышел. – Рамиз со вздохом протянул Виджею официальный бланк.

Виджей пробежал его глазами. В самом конце приказа значилось: дела передать инспектору Аччи Перейре. Виджей поморщился – он не знал почему, но этот холеный, всегда пахнущий лосьоном «Олд спайс» Перейра был ему не по душе. Но делать нечего – приказ есть приказ.

– Я вас попрошу – выньте из стола и сейфа все, что в них есть, пока я на некоторое время отлучусь, – попросил Виджей своих расстроенных теперь уже бывших помощников.

Он поднялся на два этажа в отдел паспортного контроля, где у него работал старинный приятель еще с Полицейской академии. Тот уже знал о приказе и, как видно, тоже был огорчен.

– Ракеш, у меня к тебе просьба. Не можешь ли ты сделать, только срочно, заграничный паспорт на любую фамилию, но вот с этой фотографией?

Виджей заметил, как замялся его приятель, поэтому достал из кармана пачку купюр, положил их на стол.

– Пойми, это – не для меня, – как бы извиняясь, сказал тот и спрятал деньги в ящик стола, – через полчаса все будет сделано в лучшем виде.

В кабинете Виджея встретила груда бумаг, вытащенных его помощниками из всех мест и аккуратно разложенных в четыре стопки. Инспектор сел за стол и стал их медленно разбирать.

Через полчаса он закончил разбор бумаг, одни сложил в отдельную папку, другие уничтожил на резательной машине, а третьи просто разорвал и выбросил в мусорную корзинку.

Когда он поднялся в паспортный отдел, заграничный паспорт, выданный на имя Аджита Роя, был уже готов. Фотография Агарвала была скреплена двумя печатями и не вызывала ни малейшей тени подозрения.

– Хорошо сработано, – отметил новый владелец паспорта, когда Виджей, вернувшись из полицейского управления, торжественно ему вручил документ.

– Знаешь что – надо это отпраздновать, тем более что мои карманы полны денег, которые я не знаю, куда девать, – предложил Агарвал.

Он уговорил Виджея зайти в самый дорогой универмаг столицы, где, не слушая возражений инспектора, купил ему костюм, пару рубашек, красивый шерстяной плед для матери и платье для дочери. Они запаслись несколькими бутылками пива, доброй дюжиной различных бутербродов и уже в сумерках вернулись в квартиру Амриты, где и просидели далеко за полночь, вспоминая события последних дней.

Рейс на Нью-Йорк имел посадки в Кувейте и Тунисе. Большинство пассажиров состояло в основном из рабочих, направляющихся в страны Персидского залива на заработки, поэтому рейс называли «кувейтским».

Агарвал и Виджей приехали в аэропорт еще до начала регистрации пассажиров. Виджей прошел внутрь, а Агарвал, чья фотография с объявлением о розыске смотрела со стенда у входа в аэровокзал, остался сидеть в машине. Инспектор прошел к стойке «Пан Америкен», предъявил удостоверение и попросил список пассажиров. В списке пассажиров первого класса он нашел Джай-бабу и Амриту.

Наконец объявили начало регистрации, и к стойке потянулись пассажиры. Прошло полчаса, час – регистрация заканчивалась, а Джай-баба не появлялся. Виджей отошел от стойки, прошел к стеклянной стене и тут заметил, как к воротам служебного въезда на аэродром подкатил уже знакомый «мерседес» с номером американского посольства. Виджей выскочил из здания аэровокзала и устремился к воротам, но они открылись, и «мерседес» скрылся в их проеме.

«Боинг» вырулил на взлетную полосу, взревел моторами и устремился вперед, а затем резко оторвался от земли. Через минуту он, набрав высоту, превратился в маленькую серебристую точку.

Всю дорогу от аэродрома друзья ехали молча. И только около самого дома Амриты Виджей предложил заехать перекусить. Поднявшись наверх, они вскипятили чай, поджарили тостов и сели в гостиной, включив телевизор. Передавали последние известия. Вдруг они увидели, как диктору на стол положили какое-то сообщение. Он быстро пробежал его глазами и обратился к телезрителям:

– Только что поступило сообщение о трагической катастрофе самолета авиакомпании «Пан Америкен», вылетевшего час назад рейсом в Нью-Йорк через Кувейт и Тунис. Самолет взорвался в воздухе над пустыней в двухстах километрах от столицы. Начат поиск пассажиров и членов экипажа.

Агарвал и Виджей несколько минут не могли вымолвить и слова.

– Ладно. Пора прощаться, – нарушил молчание Виджей. – Я сегодня уезжаю на новое место работы. Поеду соберусь – и в путь. Ты к себе в гостиницу?

– Да, пожалуй. Поеду отосплюсь.

Они спустились вниз, вновь сели в машину. Всю дорогу до гостиницы они опять ехали молча, чувствуя себя невольными виновниками гибели ничего не подозревавших пассажиров «Боинга». Вот и гостиница. Виджей остановил машину.

– Ну, будь здоров. Счастья тебе, Виджей.

Друзья обнялись. Агарвал вышел из машины и исчез в подъезде с вывеской «Отель Нью Хилтон».

Глава шестнадцатая
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Расставшись с Виджеем, Агарвал еще долго не мог успокоиться. Он не помнил, сколько, поднявшись в ставшую уже привычной комнату гостиницы, пролежал вот так, одетый, на кровати, глядя в белый, чуть по углам затекший от недавно прошедших дождей потолок. Затем, как бы вдруг очнувшись, Агарвал встал, нащупал в кармане куртки небольшую пластмассовую коробочку, открыл ее. Там лежали две пластинки дисков. Один из сейфа «Ориент бэнк», другой, ничем от него не отличающийся на первый взгляд, Агарвал купил вчера в универмаге. Он осторожно взял одну из них и переложил в коробку из-под сигарет.

Теперь надо было обдумать, что делать дальше. До этого момента все его действия были подчинены одному – не допустить, чтобы Корпорация приступила к производству «сомы». Борьба еще не кончена. Более того, она именно сейчас только по-настоящему и начнется. Теперь Корпорация будет охотиться за всеми, кто был хоть как-то причастен к «соме», был близок к Бенджамину.

Находиться далее в столице и даже в стране для него стало опасным. Надо как можно скорее уезжать за границу. Иностранный паспорт был у него в кармане, но для выезда необходима виза, даже если он сумеет проскочить мимо агентов Корпорации в аэропорту. Агарвал вспомнил о Джонсоне, встал с кровати, спустился вниз к телефону. Рабочий телефон англичанина не отвечал. Агарвал позвонил ему домой. Настойчивые телефонные гудки долго оставались без ответа. Агарвал уже хотел положить трубку, как наконец в ней щелкнуло и он услышал охрипший голос своего приятеля.

– Привет, это я. – Агарвал знал, что телефон дипломата наверняка прослушивается.

– А, привет, дорогой. Ты куда это пропал, не навещаешь больного? – ответил Джонсон.

– Я как раз хотел к тебе заехать, если ты один, – Агарвал сделал особый упор на последних словах.

– Да, да, я совершенно один, все меня окончательно покинули, никто больше не обращает внимания, – очевидно, поняв смысл вопроса Агарвала, ответил англичанин.

– Тогда я скоро буду, – сказал Агарвал.

– Жду, – ответил Джонсон и повесил трубку.

Агарвал за эти три года знакомства с Джонсоном не раз испытывал чувство, что англичанин может все и круг его интересов простирается гораздо дальше непосредственно дипломатической деятельности. Но Агарвала это не удивляло, он знал, как тесно сейчас переплелись экономические и политические интересы Великобритании. Это только в дни господства дипломатии канонерок, когда самолеты и телефоны еще не были изобретены, послы Ее Величества могли, не советуясь с Короной, самостоятельно объявлять войну целым государствам. Сейчас они все больше и больше своего рабочего времени уделяют «обработке» официальных лиц развивающихся стран по поручению крупнейших английских корпораций. Как он недавно прочитал в английской «Файнэншл таймс», свыше трети средств, расходуемых «Форин офисом» за рубежом, идет на коммерческую работу – вдвое больше, чем тратится на осуществление чисто дипломатических мероприятий.

Агарвал также знал, что Джонсон неспроста просил его иногда добыть «по дружбе» ту или иную информацию – хотя и не секретную, но все же конфиденциальную. Правда, однажды, когда англичанин намекнул, что есть люди, которые готовы платить хорошие деньги за интересующую их информацию, Агарвал вежливо, но твердо отказал, и после этого они почти полгода не встречались. Потом это постепенно забылось, и их дружеские отношения вновь наладились. Сейчас же его судьба полностью зависела от англичанина, и Агарвал был почему-то уверен, что тот сможет ему помочь выбраться из страны.

Агарвал отдал хозяину гостиницы ключ от комнаты, вышел на улицу, поймал моторикшу, доехал на ней до ближайшей стоянки такси – и через четверть часа отпустил машину в целях предосторожности за квартал от дома Джонсона. Немного покружив по кварталу и ничего подозрительного не заметив, он направился к воротам нужного ему дома – калитка была открыта. Агарвал вошел во двор, подошел к входной двери – она тоже была не заперта. Он прошел внутрь – Джонсон его уже ждал в прихожей. На нем был синий шерстяной халат с виньеткой на большом нагрудном кармане, наброшенный поверх толстого свитера, горло обвязано серым шелковым платком.

– Вот видишь, в каком я состоянии. И представь, это – почти каждый раз на рождество. Видно, господь сердит на меня за то, что связываюсь со всякими иноверцами, влезаю в их дела.

Агарвал привык к этому, как он говорил, «английскому колониальному юмору» и не обижался, а обычно отвечал в том же тоне.

– Нет, это просто боги, над которыми вы любите подсмеиваться, гневаются на неприкасаемых – иностранцев, не признающих наши традиции и нещадно грабящих нас.

– Тебя, как я узнал, действительно неплохо было бы немного ограбить. Зачем тебе богатство – ведь вы, туземцы, абсолютно не умеете тратить деньги. Купите землю или построите доходный дом и будете драть три шкуры с арендаторов или жильцов. Нет, красиво потратить деньги вы не в состоянии, – все в том же шутливом тоне продолжил Джонсон, когда они прошли в гостиную, где горел электрокамин и было немного теплее.

– Да, можешь не беспокоиться – наши ребята убрали всех «жучков», а телефон я на всякий случай все-таки отключаю.

– Пришел к тебе за помощью – хочу посоветоваться, как лучше истратить деньги, – ответил Агарвал. – Для начала мне нужна английская виза и билет на самолет, – уже более серьезно продолжил он.

– И когда же ты хочешь уехать? – тоже серьезно спросил англичанин.

– Как можно быстрее. Дела приняли очень серьезный оборот. Меня ищет полиция, и оставаться в стране теперь небезопасно. Да и тебе тоже следует подумать об отъезде, – ответил Агарвал.

– Насчет себя я уже побеспокоился – через неделю улетаю. Кстати, приглашаю тебя на прощальный ужин, – сказал, откашлявшись, англичанин.

– Давай лучше поужинаем потом, в более спокойной обстановке – скажем, в Лондоне, – ответил Агарвал.

– Что ж, тоже неплохая идея. Как вижу, тебе действительно очень нужно уехать. Наверное, и паспорт с собой захватил? – спросил Джонсон.

– Все свое ношу с собой. – Агарвал достал из внутреннего кармана синий с золотым гербом заграничный паспорт, протянул англичанину.

Тот взял, перелистал, удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Потом подсоединил телефон, снял трубку, набрал номер.

– Добрый день, Артур, – сказал он в трубку. – Ты сейчас очень занят? Да, я немного приболел, по уже выздоравливаю. Мне надо с тобой минут на пять повидаться. Хорошо, через четверть часа буду. Пока. – Джонсон положил трубку, встал.

– Я сейчас быстро съезжу в посольство. Тебе повезло – наш начальник консульского отдела тоже болеет, а с Артуром, я думаю, смогу договориться насчет твоей визы. Ты же знаешь – по правилам нам надо для этого Лондон запрашивать. Но чего не сделаешь для друга – даже небольшое служебное преступление. Только учти – если ввяжешься в международный терроризм, мне тоже несдобровать. – Он улыбнулся и вышел из гостиной.

Через пять минут он, уже одетый в серый костюм, белую рубашку с галстуком, с плащом в руках вновь появился в комнате.

– Через полчаса вернусь. Приготовь пока что-нибудь поесть – Сушила уехала к матери в деревню, как назло, и я питаюсь одними бананами и ананасами – смотреть больше на них не могу.

Закрыв за приятелем входную дверь, Агарвал прошел на кухню, осмотрел холодильник, достал яйца, сыр, масло, нашел в ящике у плиты овощи и принялся готовить. Так незаметно прошло полчаса. Джонсона все еще не было. Агарвал накрыл на стол, расставил тарелки, сварил чай – англичанин не появлялся. Уже начало темнеть, когда за окном послышался шум останавливающегося автомобиля. Агарвал выглянул в окно и увидел машину Джонсона.

– Ну как у нас с ужином? – спросил он, открыв ключом дверь и войдя в прихожую.

– Все уже давно готово. Раздевайся и проходи на кухню, – ответил Агарвал.

– Нет, сначала дело. Вот твой паспорт с визой. А вот билет на сегодня. Ты мне должен кучу денег.

Он протянул Агарвалу паспорт с вложенным в него авиабилетом.

– Хотя билет выписан на другую фамилию, но, думаю, особых проблем не будет. Один наш сотрудник принес его сдавать агенту авиакомпании, а я его купил. В противном случае пришлось бы платить неустойку – ведь до отлета самолета осталось менее двенадцати часов. Поэтому и фамилию менять не стали. Агент будет сегодня дежурить у стойки, так что все должно пройти нормально.

– Большое тебе спасибо, не знаю, как и отблагодарить. – Агарвал достал чековую книжку, выписал чек на предъявителя на сумму стоимости билета.

– Вот, возьми, – он отдал чек Джонсону.

– А как у тебя с валютой? Ведь на твои чеки в Лондоне и спичек не купишь, – сказал тот, кладя чек в портмоне.

– Не беспокойся, все в порядке, – ответил Агарвал. – Пойдем лучше поедим.

Они направились на кухню.

– Знаешь, мне очень жаль вот так просто тебя отпускать. Такого роскошного ужина я уже давно не ел, – сказал Джонсон.

На несколько минут за столом воцарилась тишина.

– Да, где ты решил в Лондоне остановиться? Ты там хоть раз бывал?

– Признаться, ни разу не был.

– Тогда давай сделаем так. Я тебе дам письмо. Приедешь в Лондон – и сразу к одной моей хорошей знакомой. Она тебе даст ключи от моей квартиры и позаботится о тебе до моего приезда. Если будут какие-нибудь трудности, позвони мне, – сказал англичанин.

Они кончили есть, выпили по чашке чая. На улице совсем стемнело.

– Расскажи, что заставляет тебя так срочно покинуть страну. Надеюсь, не смена правительства – ты же, насколько я знаю, всегда симпатизировал оппозиции, – спросил Джонсон, поудобнее устроившись в кресле.

В гостиной, куда они перешли после ужина, было тепло и уютно.

– Бенджи удалось узнать, что «Биохим» заполучил тайну производства «сомы» – помнишь мифы индуизма? Ты же востоковед.

– Да, конечно. Кажется, в «Ригведе» – древней книге индусов есть даже целая глава, посвященная этому интоксикирующему напитку.

– Так вот, в лаборатории «Биохима» синтезировали концентрат «сомы», из которого даже начали производить напиток «Джай-тоник» с наркотическим, подавляющим волю действием. Напиток испробовали в йога-центре на людях. Эффект получился потрясающий. Эти несчастные практически потеряли волю – готовы были сделать все, что им приказывали, лишь бы получить глоток «Джай-тоника». Потом этот же напиток выдали бесплатно работникам редакции «Экспресс» – ты, может быть, помнишь, как поменялся тон статей. Вероятно, о планах «Биохима» по производству концентрата «сомы» узнала более крупная монополистическая акула – корпорация «Кэпитал корпорейшн» – и проглотила его. Установка по производству «сомы» на заводе в Асике была практически готова к работе. Пустить ее должен был на самое рождество специально приехавший для этого президент «Кэпитал корпорейшн». Но нас предупредил обо всем этом Бенджамин.

– Там произошел взрыв, в результате погиб управляющий директор «Биохим (Азия)» – об этом же писали позавчера во всех газетах!

– Да, это так. И для меня остается секретом, почему Мюллер это сделал. Так вот, слушай дальше. Бенджамин через тебя передал мне шифр сейфа, где лежал компьютерный диск, который только и осталось, что вставить в компьютер установки. И вот мы опередили события. Теперь понимаешь, что никто не должен знать о моем отлете, а также о наших с тобой отношениях.

– Если не возражаешь, я тебя провожу, чтобы у меня на душе было спокойно, – сказал Джонсон. – А пока у нас еще много времени, расскажи поподробнее о твоих приключениях.

И Агарвал, удобно расположившись в кресле, рассказал англичанину все о событиях последних дней.

Было уже за полночь, когда Агарвал и Джонсон вышли из дома, сели в машину и направились в сторону аэродрома. Выехав из города на недавно построенную бетонную двухстороннюю дорогу, освещенную ярким желтоватым светом ламп, англичанин почти до предела вдавил в пол педаль газа – стрелка на спидометре зашла за отметку ста миль.

– Хочешь взлететь? – спросил Агарвал, провожая взглядом обгоняемые ими «моррисы» и «амбассадоры».

– Следую твоему совету: стараюсь побыстрее от тебя отделаться, – взглянув с улыбкой на приятеля, ответил Джонсон.

Через четверть часа они подъехали к сверкающему огнями столичному аэропорту. Весь комплекс аэровокзала был разделен на две части – правая обслуживала внутренние рейсы, левая – зарубежные.

Площадь перед зданием аэровокзала была запружена такси, автобусами, автомашинами с дипломатическими номерами, моторикшами. Джонсон подрулил как можно ближе к левому крылу и припарковал машину как раз под знаком «остановка запрещена».

– Здесь надежнее – никто не загородит выезд, – сказал он, встретив недоумевающий взгляд Агарвала.

Они быстро вылезли из машины. Перед отъездом Джонсон уговорил Агарвала взять теплую куртку и свитер, который они сложили в дорожную сумку англичанина, – теперь Агарвал был похож на туриста.

– Значит, так: я пройду один, а ты со стороны посмотри, нет ли за мной слежки. Если нет, подойди к книжному киоску и возьми какую-нибудь книгу. – Агарвал протянул Джонсону руку. – Спасибо большое за все.

– До встречи в Лондоне, – ответил англичанин.

Агарвал быстро перешел дорогу и скрылся в здании аэровокзала. Внутри он сразу нашел нужную ему стойку регистрации пассажиров, около которой образовалась небольшая очередь. Агарвал видел, как Джонсон вошел в здание, подошел к киоску и стал изучать витрину. Очередь к стойке шла быстро – работали сразу три агента авиакомпании, один из которых, с короткими рыжеватыми усами, по описанию должен был быть тем, о ком говорил Кит. Чтобы попасть к этому агенту, Агарвал пропустил вперед себя молодого человека, одетого в безукоризненный европейский костюм.

– Багажа нет? – спросил агент.

– Нет, – коротко ответил Агарвал.

Агент взял в руки билет и паспорт Агарвала, быстро перелистал паспорт, посмотрел визу, открыл билет, затем снова взглянул на первый лист паспорта, где была указана фамилия владельца, и недоуменно взглянул на Агарвала.

– Господин Джонсон… – начал было Агарвал, но агент не дал ему докончить, закивал головой, закрыл паспорт, поставил на билете печать, вложил в него посадочный талон и все это вернул Агарвалу.

Агарвал направился к паспортному контролю. Чиновник пограничной службы даже не посмотрел фамилию владельца, открыл страничку с визами, громко поставил печать и расписался – путь Агарвалу был свободен. Пройдя за стойку, ограждавшую зону паспортного контроля от остального зала, Агарвал обернулся – Джонсон стоял около книжного киоска, перелистывая книгу.

Агарвал прошел в зону личного досмотра, и здесь ему показалось, что, он перехватил чей-то колючий, изучающий его с головы до мог взгляд. Он внимательно посмотрел по сторонам – чуть вдали, уже в зале для отъезжающих, стоял человек в темном плаще и вглядывался через стеклянную стену в освещенный сигнальными огнями аэродром. Еще мгновение назад он смотрел в его сторону, а сейчас делал вид, что с нетерпением ждет выхода к самолету. Агарвал прошел личный досмотр и направился к рядам кресел в зале для отъезжающих. Народа в зале было довольно много – на разноцветных пластмассовых креслах расположились транзитники в ожидании своего вновь отложенного рейса, пассажиры лондонского рейса подтягивались ближе к выходу.

Наконец щелкнул репродуктор, и усталый женский голос пригласил пассажиров приготовиться к посадке в самолет, вылетающий в Лондон. Почти одновременно к выходу подъехал длинный ярко-желтый аэродромный автобус, две женщины в форме служащих аэропорта открыли двери выхода и начали пропускать пассажиров, проверяя у них посадочные талоны. Агарвал не спешил, подождал, пока человек в темном плаще сел в автобус, затем в числе последних направился к выходу на посадку.

В салоне самолета, как обычно, образовалась толчея в проходе, и Агарвал успел рассмотреть, где уселся его незнакомый попутчик, а затем прошел на свое место почти в самом хвосте самолета. Оно было около запасного выхода, что давало больше простора для ног.

Агарвал сел, пристегнул ремень и облегченно вздохнул. Может быть, ему показалось, и тот незнакомец не может иметь к нему никакого отношения?

– Нервы. Надо их успокоить, – подумал Агарвал и откинул голову на сиденье. Соседнее кресло было свободно, хотя все пассажиры уже расселись и стюардессы с озабоченным видом ходили вдоль проходов, считая незанятые места. Затем в проходе показалась стюардесса, сопровождавшая мужчину-европейца, лицо которого показалось Агарвалу знакомым, и предложила ему занять соседнее кресло.

Самолет включил двигатели и медленно двинулся с места, выехал на взлетную полосу, замер на несколько секунд, взревел моторами и устремился вперед. В момент взлета Агарвал, обычно редко вспоминавший о существовании божественного начала, всегда мысленно отдавал себя в руки всемогущего. Вот и сейчас он, еще раз проверив, надежно ли закреплены ремни безопасности, откинул голову на кресло и закрыл глаза.

Самолет оторвался от земли, и в иллюминаторе поплыли огни ночной столицы. Где-то там, внизу, остались особняк Смитов, редакция «Экспресса», полицейское управление. Все это ушло в прошлое, казалось чем-то далеким. Минут через двадцать в проходе показались улыбающиеся стюардессы с подносами в руках. Пассажиры оживились, захлопали откидными столиками. Агарвал почему-то сразу почувствовал голод и с удовольствием съел стандартный набор блюд, предлагаемых пассажирам туристского класса. Отдав обратно стюардессе поднос, Агарвал извинился перед соседом и, стараясь не задеть сидевшую на крайнем кресле подремывавшую индианку, вышел в проход. Хотя он заставил себя не думать о незнакомце в плаще, какая-то неясная тревога все же легла ему на душу. Пройдя вперед, к занавеске, отделявшей средний салон самолета от хвостового, он чуть замешкался, пропуская молодую девушку, и здесь услышал мужские голоса:

– Он сидит слева, около запасного выхода. Все предупреждены. Надо только его не вспугнуть.

Агарвал резко повернул назад, пропустил стюардессу и прошел в хвост самолета к двери туалета. Стюардесса отодвинула в сторону занавеску, и он увидел тех, чьи голоса заставили так биться его сердце, будто оно вот-вот выпорхнет из грудной клетки. Одним из мужчин был его знакомый по аэропорту, только сейчас он был без плаща, в сером костюме. Другим оказался крупный совершенно лысый мужчина в темном костюме-тройке, в белой с отложным воротником рубашке. Агарвал видел, как, заметив его отсутствие в кресле, они на секунду замешкались и начали шарить глазами по салону. Он зашел за стойку между рядами кресел – его преследователи почти пробежали мимо него, задергали ручки туалетных кабин, но затем, увидев его, они как-то сразу обмякли. Одна из кабин освободилась, и Агарвал зашел внутрь, набрал воды в ладони, побрызгал лицо, причесался и вышел из кабины. Тех двоих уже не было.