Текст книги "Тайны йога-центра"

Автор книги: Виктор Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Вы имеете в виду теорию Кундалини? – спросил инспектор.

– Да, да, всегда забываю это мудреное название. Первый раз Бенджамин произнес его еще весной, когда вернулся из своей поездки в горы. Я, правда, шутя посоветовал ему просто хорошенько выпить, чтобы достичь такого состояния, но он как-то не понял моей шутки и, кажется, здорово тогда обиделся.

– Вы, господин Мюллер, кажется, состоите членом Общества наследников Ост-Индских компаний?

– Да, вступил в его члены в первый же месяц своего пребывания здесь. Но, надеюсь, в этом как раз ничего предосудительного нет – это очень аморфная организация, и, кроме того, туда входят довольно солидные люди – кстати, и ваш дорогой шеф, комиссар Фарук, тоже состоит членом данного общества.

Виджей от неожиданности чуть не ахнул. «Вот так новость!» – подумал он и отвел взгляд в сторону, чтобы не выдать своего удивления от услышанного.

– Оказалось, что мой прадед, хотя и недолго, служил когда-то в Ост-Индской компании. Могу, между прочим, похвалиться – в этом году меня избрали даже казначеем общества, и поэтому я знаю всех тех, кто сейчас состоит его членом, даже тех, кто никогда вам в этом не признается. – Виджей понял, что Мюллер дошел до кондиции, которая способствует откровенному разговору.

В этот момент к столу подошли сразу три официанта, катя за собой небольшую тележку, на которой стояло блюдо с бифштексом, кастрюльки с картофелем, овощами. Все это источало такой неповторимый аромат, что разговор на некоторое время прекратился. Затем первым возобновил его Виджей.

– Насколько стало мне известно, членом вашего общества является также и Джай-баба. Неужели и он какими-то корнями связан с одной из Ост-Индских компаний?

Мюллер прожевал очередной кусок мяса, поднял голову и улыбнулся.

– Я сам, знаете, сначала удивился, сколько людей в каком-то поколении были связаны с Ост-Индскими компаниями. И даже, представьте себе, Джай-баба. Он появился у нас неожиданно – привез его откуда-то из ашрама в предгорьях Гималаев господин Вардан. Оказалось, что он – потомок мистиков, служивших у набоба Бенгалии во времена компании, хотя точных доказательств этому нет. Тем не менее мы приняли Джай-бабу в наше общество, ссудили ему солидную сумму денег на покупку и обустройство йога-центра. И надо сказать, Джай-баба уже не только сумел вернуть ссуду, но и сам во многом нам помогает. Ведь у него теперь большие связи в правительстве, сам президент в последние месяцы не принимает ни одного сколько-нибудь важного решения, не посоветовавшись перед этим с ним. Впрочем, это не секрет, газеты уже сколько раз выступали со своими «разоблачениями». От себя скажу: есть в Джай-бабе что-то успокаивающее, мистическое, вневременное. Хотя, может быть, это мне просто кажется.

– Теперь, извините, но должен задать вам протокольный вопрос – где вы были в ночь убийства? – Виджей доел уже свои оказавшиеся на редкость вкусными овощные котлеты, допил из бокала пиво.

– На этот счет у меня, как говорится, железное алиби – был на заводе в Асике, вечером встречался с рабочими, а потом беседовал в управлении с дирекцией завода.

– Ну а кто, на ваш взгляд, мог быть заинтересован в устранении Смита – ведь иначе это убийство не назовешь?

Мюллер не торопился с ответом – доел последний кусок, вытер салфеткой рот, положил ее на стол.

– Вряд ли могу сказать вам что-нибудь определенное. Насколько мне известно, врагов у него здесь не было. Он мог удивительно ладить с людьми и избегал тех, кто был ему неприятен. Например, он почти никогда не разговаривал с Джай-бабой, считал его обычным шарлатаном. А что, вы уже нашли убийцу?

– Нет. Пока что я только веду расследование и ни к каким выводам относительно личности убийцы Бенджамина Смита еще не пришел. Думаю, что газеты преждевременно закрывают это дело.

– Надеюсь, вы знаете, что Ян Кнутсен выбросился из окна? – спросил Мюллер.

– Здесь тоже не все просто. Не кажется ли вам, что эти обе смерти могли быть между собой связаны? В обоих случаях на первый взгляд имело место самоубийство, и оба – члены Общества наследников Ост-Индских компаний.

– Да, признаюсь, мне тоже как-то стало в последнее время не по себе. Выброситься из окна мог любой, но не Кнутсен – не в его характере, да к тому же он был чрезвычайно религиозный и очень семейный человек. Кстати, к нему вот-вот должна была приехать жена. Ходили, правда, слухи о том, что его финансовые дела в последнее время не очень ладились, но это отнюдь не повод для самоубийства.

Вновь к столу подошли официанты. Двое убирали со стола грязную посуду, третий принес поднос с коньяком и чашечками кофе. Они выпили молча. Виджей понял, что вряд ли можно получить еще какую-то информацию от Мюллера, тем более что надо спешить – Агарвал уже, наверное, давно ждет его с ключом к шифровке, оставленной Бенджамином.

Инспектор снял с колен накрахмаленную салфетку, вытер губы, усы, положил ее на стол – он знал, что у европейцев этот жест означает – надо закругляться.

– Большое вам спасибо, господин Мюллер, за этот вечер. Вы были очень любезны и весьма помогли мне.

– Ну что вы, инспектор, вам удалось выудить так мало из меня, и надеюсь, что это отнюдь не последняя наша встреча, – с улыбкой ответил Мюллер.

Попрощавшись с директором «Биохим (Азия)», инспектор выехал на магистраль и минут через десять остановил машину, чуть не доехав до знакомой виллы.

Казалось, что Махмуд его как раз только и ждал – сидел на плетеном стуле около ворот, закутавшись в серую шерстяную шаль.

– Добрый вечер, господин инспектор. Сделал все, как вы велели, и они уже все взяли, – одним духом выпалил слуга.

– Кто взял? – спросил Виджей.

– Двое приехали на машине, вишневой с белым верхом. – Он назвал номер. – Папку взяли, а мне вот сто анн дали, но приказали молчать.

– А хозяин в то время был дома?

– Да, был, но вниз не спускался, он тогда как раз только из банка вернулся и поднялся к себе, – полушепотом ответил слуга.

– Он и сейчас дома?

– Нет, полчаса назад уехал.

– Мне надо пройти в кабинет Бенджи-сааба. Проводи. – Инспектор шагнул к калитке.

Слуга провел инспектора в дом, открыл дверь в гостиную, зажег стоявший в углу торшер.

– Можешь идти, я здесь на минутку. – Виджей закрыл дверь за слугой и подошел к книжным полкам. Томик стоял на том же месте, инспектор взял его в руки, нашел то место с иллюстрацией сидящего бога Шивы, запечатленного в образе царя зверей, осторожно вырвал страницу текста, обращенную к иллюстрации, сложил ее вчетверо, положил в карман. Затем инспектор закрыл книгу, поставил ее на полку, подровнял книжный ряд и вышел из комнаты. Часы показывали половину одиннадцатого. Попрощавшись со слугой, он вышел за ограду, сел в машину и направился в сторону Старого города.

Как и обычно в этот поздний час, машин на улицах было мало, прохожие же вообще не отваживались выйти на улицы – слишком небезопасными стали они в последнее время. Декабрьский туман уже начал постепенно обволакивать дома и деревья, заставляя водителей снижать скорость и более внимательно следить за дорогой.

Виджей выехал из квартала Гольф Линкс и решил поехать кратчайшим путем мимо недавно отстроенного комплекса Национального телецентра на магистраль, ведущую в старые кварталы столицы. Дорога была по-прежнему пустынна и освещена только с одной стороны. Другая же теряла свои границы в тумане. Виджей включил дальний свет фар и прибавил скорость. Он уже почти миновал комплекс телецентра, как к машине из пелены тумана устремилась какая-то тень. Заскрипели тормоза, и инспектор резко остановил машину – в свете фар он заметил фигуру девушки, за которой, явно не с лучшими намерениями, гнались трое внушительного вида мужчин.

– Помогите! – раздался полный отчаяния и страха женский голос.

Девушка подбежала к ветровому стеклу машины, и инспектор увидел на ее лице выражение неподдельного ужаса.

По опыту Виджей хорошо знал, что в подобных ситуациях надо действовать без промедления – на счету каждая секунда. Он выскочил из кабины и хлестким взмахом вытянутой вперед правой ноги снизу вверх – в подбородок – встретил первого из преследователей – тот рухнул на асфальт, второй, небольшого роста крепыш, решив, видно, не ввязываться в рукопашную с голыми руками, щелкнул лезвием ножа. Ноги Виджея вновь молниеносно мелькнули в воздухе, и крепыш, выронив нож, с воплем согнулся, упав навзничь, и схватился за правую руку. Понимая, что третий вряд ли подскочит с голыми руками, Виджей тренированным движением руки быстро вытащил из кобуры пистолет и направил на приближавшегося. Он скорее почувствовал, чем увидел, вороненый пистолет, уже застывший на изготовку в руках у бандита, и первым нажал на спусковой крючок.

Звук выстрела резким эхом отразился в полукруглом здании телецентра. Нападавший выронил пистолет и схватился за плечо. Решив больше не испытывать судьбу, инспектор, быстро затолкав до смерти напуганную девушку в машину, рванул с места. Джип отчаянно взвизгнул колесами и под перестук клапанов форсируемого двигателя набрал скорость.

– Спасибо вам, – тихо произнесла девушка, которая сидела сзади вся сжавшись, прижав к груди ярко-желтый пластиковый пакет.

Только сейчас, отъехав с километр от места происшествия и мельком взглянув на свою нежданную спутницу, Виджей отметил про себя ее необычайно редкую красоту и сразу понял, что где-то уже видел эту девушку – память на лица у него была профессиональная.

– Что у вас там? – он кивнул, чуть улыбнувшись, на пакет. – Миллион? И почему это вы одна в такое время и в таком месте гуляете? – Виджей посмотрел в зеркало заднего вида – улица была пуста.

– Я вызвала по телефону со стоянки такси и вышла из здания, а вместо такси подъехали эти трое и попытались затолкнуть меня в машину.

– Немудрено. При такой внешности я бы не позволил вам даже днем одной ходить по улице, – сказал Виджей и сразу поймал себя на том, что начинает говорить комплименты.

– Дело совсем не во внешности, – обиженно промолвила девушка. – Вы, как я понимаю, полицейский и должны были бы знать о том, что за таких, как я, просят не меньше миллиона в качестве выкупа и знают, что они его получат без всяких проблем.

– Так вы что, дочь миллионера? – уже серьезно спросил Виджей. – Кстати, куда вас отвезти?

– В Нью-Эдем, пожалуйста. Нет, я не дочь миллионера, а ассистентка Джай-бабы. Работаю в йога-центре.

– Интересное кино, – прошептал себе под нос инспектор.

Минуты две они ехали, не проронив ни слова. Теперь Виджей вспомнил, откуда ему знакома его попутчица: в последнее время программы Джай-бабы шли почти через день, и эта девушка была одной из трех его ассистенток, читавших письма зрителей с вопросами, на которые отвечал Джай-баба. Правда, на экране она выглядела чуть-чуть по-другому: в длинном платье с цветком в темных блестящих волосах и постоянной улыбкой, открывавшей ее красивые, белые, как слоновая кость, зубы.

– А разве вы живете не в самом йога-центре? – спросил Виджей.

– Да, обычно, особенно когда готовим новую программу, я живу в комплексе йога-центра. Но у меня еще есть и городская квартира – там я отдыхаю, а завтра у меня как раз выходной. Или вы думали, что у храмовых девушек нет выходных?

Девушка, как было видно, уже немного оправилась от испуга и была не прочь поговорить со своим спасителем.

– Не понимаю, разве времена служительниц храмов не ушли навсегда в далекое прошлое? – не отрывая взгляда от дороги, поинтересовался инспектор.

– Вы, как я вижу, совсем не смотрите нашу телевизионную программу, иначе бы знали, что между настоящим, прошлым и будущим только кажущееся различие. Время – что колесо – любой его сегмент стоит одновременно и впереди и позади другого. Так же как нет различия между добром и злом. Вот вам кажется, что, отбив меня у этих бандитов, вы, безусловно, сделали мне добро, хотя, может быть, для меня попасть к ним, уйти из йога-центра было бы гораздо лучше, чем продолжать ту жизнь, которую я веду.

Виджей кое-что знал о храмовых девушках – танцовщицах прошлого, которых в древности называли «девадаси» – «служанки богов». Лет сто назад почти в каждом мало-мальски значительном индуистском храме жили девадаси, в каждодневные обязанности которых входило петь два раза, утром и вечером, песни, прославляющие богов, участвовать во всех многочисленных, иногда следующих один за другим почти без перерыва религиозных праздниках. Они были самыми образованными из женщин своего времени, поскольку только им разрешалось научиться читать, танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах, так что без девадаси был когда-то немыслим ни один праздник. Они не только развлекали гостей танцами и пением, но и были отличными собеседницами – именно поэтому в те далекие времена ни один знатный человек на Востоке никогда не посмел бы явиться в гости без нескольких девадаси.

– Сейчас направо, – сказала девушка, когда они подъехали к Нью-Эдему, новому кварталу на юго-западе столицы, построенному для людей зажиточных – о непомерно высоких цепах квартир в его высотных домах-башнях не раз писалось в газетах.

– Кстати, мы с вами до сих пор не познакомились. Меня зовут Амрита. А вас?.

– Инспектор Виджей Фернандес, – коротко ответил инспектор.

– Что же, теперь в числе моих знакомых есть настоящий полицейский инспектор, – чуть задумчиво произнесла девушка. – Вот к тому дому, пожалуйста. Я, наверное, вас очень задержала, сейчас уже почти половила двенадцатого, оторвала вас от семьи. Надеюсь, что ваша жена не будет возмущаться, что вы провели время с храмовой женщиной. – Амрита улыбнулась и посмотрела на инспектора.

– Я живу один. Моя жена погибла три года назад в автомобильной катастрофе. – Виджей сам не понял, зачем он сказал об этом почти незнакомой девушке. Обычно он старался никогда не касаться этой темы – слишком тяжело пережил он гибель жены.

Они несколько минут ехали молча, наконец машина остановилась у ярко освещенного подъезда дома.

– Прошу вас, – как бы извиняясь за бестактность, произнесла девушка, – зайдите ко мне на пять минут. Я хоть чаем вас угощу.

– Ну, если только на пять минут, чтобы согреться. – Этого Виджей уже совсем никак от себя не ожидал, тем более что дома его ждал уже, наверное, изрядно переволновавшийся Агарвал.

Они вышли из машины, прошли в подъезд, поднялись на лифте на десятый этаж. Квартира Амриты была небольшая, трехкомнатная, но хорошо, по-европейски обставленная. Усадив инспектора в кресло и включив телевизор, Амрита быстро ушла на кухню готовить чай. По телевизору шли последние кадры какого-то индийского боевика, затем на экране появилась заставка «ночных новостей».

– Среди основных новостей этого часа, – начал ведущий, – принятие правительством всех основных условий займа Всемирного клуба, волнения на заводе корпорации «Биохим» в Асике.

Инспектор прильнул к экрану телевизора. Он понимал, что решение принять условия займа Всемирного клуба говорит о многом. Во-первых, это подтверждает уже давно ходившие слухи о том, что президент намерен коренным образом изменить политику страны. В правительство вошли люди, всегда считавшие, что развитие государственного сектора экономики лишь вынужденная мера и что по мере укрепления экономического потенциала страны все больший простор для своего развития должно получать частное предпринимательство.

Были сняты, многие ограничения на деятельность частных, в первую очередь крупнейших, компаний в стратегически важных отраслях – металлургии, электроэнергетике, нефтяной и угольной промышленности, тяжелом и транспортном машиностроении. Начали все сильнее раздаваться призывы постепенно денационализировать государственный сектор экономики путем распродажи частному бизнесу акций государственных предприятий. Но все это делалось под предлогом необходимости повысить эффективность и рентабельность экономики, учитывать те объективные тенденции, которые действуют в мировом хозяйстве.

Правда, правительство, надо отдать ему должное, не бросилось сразу же распродавать государственные предприятия, а проводило политику поэтапной приватизации государственного сектора. То есть оно усиливало роль частного бизнеса в экономике постепенно, как бы исподволь, продолжая при этом постоянно, по любому случаю заявлять о своей приверженности продолжению политики строительства «общества социалистического образца». От этого лозунга за три с половиной десятилетия с момента его провозглашения «отцами нации» в парламенте страны остались одни воспоминания, но публично отказаться от популярного в народе лозунга, да еще накануне предстоящих внеочередных президентских выборов, правящая партия не решалась.

Виджею никогда не нравился этот президент, хотя говорил он складно, любил поиграть на национальных чувствах простых людей, да и народ его не очень жаловал. На Востоке не любят, когда совсем еще зеленая молодежь командует старшими, а здесь средний возраст членов правительства, несмотря на то что по настоянию президента в него был введен целый ряд его молодых сторонников, многие из которых учились или дружили ранее с президентом, почти в два раза выше возраста президента. Тогда, четыре года назад, он добился победы на выборах лишь потому, что последними словами его умирающего отца – первого президента страны, активно готовившего сына, как небезосновательно утверждали злые языки, себе на замену несколько лет, были: «Если мой сын станет президентом, всем будет хорошо». Эти слова стали лозунгом на выборах, и он тогда победил, несмотря ни на что – столь велик был авторитет отца в народе, что никто из правящей партии не посмел выставить другую кандидатуру.

Но сразу после выборов в правящей партии начались, что называется, «разброд и шатание», и позиции президента с каждым днем становились все слабее. Они еще более ослабли в последние месяцы, когда экономическое положение страны резко обострилось в связи с неурожаем, усилились выступления различных сепаратистских движений в ряде провинций страны, требовавших кто большей автономии, а кто и образования независимого государства. В этих условиях президент сделал, как утверждала левая печать, свой окончательный выбор – пошел на союз с крупным частным капиталом, раздавая ему одну льготу за другой. Он расширил контакты с Западом, резко увеличил допустимый предел зарубежных коммерческих займов и, как логичное завершение, – принял условия займа Всемирного клуба.

Президент стоял перед дилеммой: или взять на себя перед самыми выборами ответственность за то, что страна за четыре года его правления подошла вплотную к финансовому краху, и ограничить рост монополий, или принять условия займа, выполнение которых повлечет новый неминуемый рост цен на продукты первой необходимости, урезание и так недостаточных расходов на социальные нужды, заставить денационализировать целый ряд крупных государственных промышленных предприятий. В течение нескольких месяцев страна ждала, что выберет президент, и он, почти не колеблясь, выбрал второе.

«Теперь, – подумал Виджей, – начнутся демонстрации, беспорядки, аресты. Куда это приведет страну – трудно даже предположить».

– А вот и чай. Что такое там передали, что погрузило вас в такую задумчивость? Все завтрашние и последующие новости я знаю наперед. Скоро, кстати, все только и будут говорить о новом напитке «Джай-тоник», способном успокоить сразу миллионы, создать у людей отличное настроение или ввергнуть их в глубокую печаль. И знаете, кто изобрел этот чудо-напиток? Наш Джай-баба, поэтому он и назван в его честь. У нас в йога-центре даже специальный испытательный отдел создан совместно с корпорацией «Биохим (Азия)» по изучению влияния напитка на психику человека. Правда, то, что я вам говорю, – новость послезавтрашняя и потому пока очень секретная.

Инспектор не спеша выпил принесенный Амритой крепко сваренный чай, поставил чашку на стол, встал с кресла.

– Извините, Амрита, мне пора идти – у меня еще одна деловая встреча назначена на сегодня, – сказал он, как бы извиняясь.

– И конечно, с какой-нибудь хорошенькой девушкой, не так ли, инспектор? – продолжила шутливым тоном Амрита.

– К сожалению, сейчас у меня на это времени совсем не хватает. К тому же не каждый день приходится знакомиться с красивыми девадаси, даже таким способом, как сегодня.

– Хорошо, сегодня я вас отпускаю. Но вы обещайте, что в ближайшее время обязательно приедете ко мне в гости – я не привыкла быть неблагодарной, и, кроме того, вы мне понравились. Дайте мне ваш телефон, я сама вам позвоню, – Амрита сказала последнюю фразу почти командирским тоном.

Виджей, несколько смутившись и даже слегка покраснев, что с ним случалось крайне редко, вынул авторучку и написал на протянутом Амритой блокноте все свои координаты. Затем молча еще раз отдал честь и направился к выходу.

– Ждите на днях моего звонка, и, могу вас уверить, не пожалеете, если придете. Я же все-таки девадаси, – сказала на прощание Амрита.

В каком-то смущенном и в то же время приподнятом настроении инспектор спустился вниз, сел в машину и выехал на улицу. Жизнь в последнее время редко делала ему что-нибудь приятное, а эта девушка Виджею очень понравилась, и перспектива вновь увидеться с ней поднимала настроение.

– Видимо, природа берет свое, а бог Кама наконец решил наградить меня за мое воздержание и хорошее поведение, – подумал Виджей, и улыбка вновь появилась на его лице.

Затем мысли о предстоящей встрече с Агарвалом, который уже давно ждет его, оттеснили куда-то все остальное. Инспектор прибавил скорость и через четверть часа подъехал к своему кварталу Старого города.