Текст книги "Тайны йога-центра"

Автор книги: Виктор Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Они готовы через 30 секунд полностью блокировать вход и выход из комплекса центра. Правда, в деле я их еще никогда не видела, но на тренировках, которые проводятся еженедельно, они действуют очень впечатляюще.

– Значит, сейчас ты – главный человек во всем комплексе? – спросил Виджей.

– Да, на время отсутствия Джай-бабы весь контроль за безопасностью переходит к старшему дежурному. Теперь нам надо подумать, как лучше пробраться вниз. Чтобы попасть в кабинет Джай-бабы сейчас, когда основной лифт отключен, необходимо пройти через охраняемый пост к служебному. Без формы и пропуска сделать это будет невозможно. Значит, надо добыть это. Я вызову охранника, и тебе придется воспользоваться его одеждой и пропуском. Здесь рядом – пост. Охранник там сменится через десять минут. Можно будет перехватить его вот здесь, – Амрита переключила изображение.

На экране Виджей увидел длинный пустой коридор.

– Здесь, – девушка показала пальцем на дверь, – небольшая кладовка. Надо затащить охранника туда.

– А как я смогу попасть в эту комнату?

– Сейчас я тебе объясню.

Через пять минут Виджей уже стоял наготове за дверью небольшой темной комнаты, заполненной разным хламом: рядами на полках расположились небольшие металлические чайнички для промывания носа, горой лежали коврики для занятия упражнениями «хатха-йоги». Инспектор прислушался – за дверью послышались четкие, говорившие о военной выправке шаги. Он чуть приоткрыл дверь – к комнате приближался охранник с коротким автоматом, свисавшим с плеча.

Внезапность дала Виджею почти секунду преимущества – не успел охранник среагировать, как получил сильный удар в солнечное сплетение, а затем в основание шеи и, чуть слышно вскрикнув, мешком повалился на пол.

Виджею пришлось напрячься, чтобы затащить этого здоровяка в комнату. Еще через пять минут инспектор вышел из двери в чуть висевшей на нем униформе, быстро отнес свою одежду в комнату к Амрите и бодрым шагом направился прямо по коридору. Дойдя до поворота, он увидел склонившегося у радиоприемника охранника. Тот даже не взглянул в лицо Виджею, а продолжал слушать трансляцию крикетного матча. Виджей прошел мимо, завернул за угол и подошел к площадке перед лифтами. Дальше он делал все так, как учила Амрита. Снова вставил карточку в приемное устройство замка, и дверь лифта медленно открылась. Он вошел внутрь, нажал красную кнопку. Дверь закрылась, и лифт заскользил вниз.

Амрита, переключая изображение с телекамер, установленных в различных местах комплекса, напряженно следила за тем, как Виджей подошел к лифту, а затем, спустившись вниз, в апартаменты Джай-бабы, вошел в огромную, освещенную лишь небольшими бра гостиную. Виджей быстро прошел в самую глубь комнаты к железному шкафу, открыл его и застыл в недоумении на месте – полки шкафа почти сплошь были заставлены видеокассетами в одинаковых футлярах. Увидев замешательство инспектора, Амрита нажала кнопку селектора.

– Возьми футляр с красной точкой посередине, – негромко, стараясь не испугать Виджея, сказала она.

Тем не менее инспектор от неожиданности вздрогнул и весь напрягся, но, узнав знакомый голос, улыбнулся и начал пристально вглядываться внутрь шкафа. Наконец он нашел то, что искал, сунул видеокассету под мышку, закрыл шкаф и направился к лифту.

Амрита понимала, что сейчас самое главное – незаметно пройти мимо дежурного охранника, а это можно сделать, если чем-то отвлечь его внимание. И пока Виджей поднимался в лифте, у нее возникла хорошая мысль. Она быстро переключила экран на дежурный пост и нажала кнопку телефонной связи. Охранник, чуть не свалив радиоприемник, схватил висевшую на стене трубку телефона.

– Срочно пройдите в помещение подсобки.

Охранник схватил автомат, бросился к подсобке и исчез за дверью. Этого было достаточно, чтобы Виджей проскочил по коридору к двери в служебное помещение, которая была уже открыта Амритой.

– Быстрей, быстрей в машину, сейчас объявлю тревогу. Вот твоя одежда и ключи от квартиры – я приеду поздно ночью. Там безопасно.

Виджей схватил одежду и ключи, быстро прошел в гараж, сел в стоявший рядом с «лендровером» красный «фольксваген» и уже через минуту, набирая скорость, помчался вниз, прочь от йога-центра. В это время к Амрите уже ворвался возбужденный охранник с вытаращенными глазами.

– Срочно! Общую тревогу! – только и мог произнести он. Амрита не спеша прошла к пульту, посмотрела на экран – красный «фольксваген» уже скрылся за пределы видимости телекамер – можно нажимать кнопку общей тревоги, которая одновременно включала видеомагнитофоны, фиксирующие изображение сразу со всех телекамер. Она надавила на красную кнопку на пульте – загудела, набирая голос, тревога, и комплекс заполнился людским гулом.

Когда Виджей въехал в город, начало уже темнеть. Прижав машину к обочине, он вышел из нее и направился к видневшейся неподалеку стоянке такси. Через четверть часа он добрался до дома Амриты и, войдя в ее квартиру, сразу же позвонил в полицейское управление.

– Господин инспектор, – услышал он обрадованный и в то же время какой-то грустный голос Рамиза. – Разрешите вас поздравить.

– С чем? – недоуменно спросил Виджей.

– Только что нас ознакомили с приказом – вы назначены начальником уголовного отдела полиции Восточной провинции.

От неожиданности Виджей сначала даже не нашелся, что сказать, а затем спросил:

– Комиссар у себя?

– Нет, недавно ушел и сказал, что будет только послезавтра.

«Значит, тоже едет в Бешвар», – подумал Виджей.

– Рамиз, будь добр, я тоже должен на денек отлучиться – сделай так, чтобы никто не знал о моем отъезде.

– Хорошо, шеф, не беспокойтесь, – ответил заметно расстроенный помощник.

Положив телефонную трубку, Виджей плюхнулся на диван и несколько минут сидел просто так – надо было хоть немного расслабиться.

Затем он подошел к телевизору, включил его и стоявший рядом видеомагнитофон, вставил в его приемное устройство кассету, нажал клавишу воспроизведения. На экране телевизора исчезли серые полосы и возникла красочная заставка – цветок лотоса с расходящимися от него лучами и надписью: «Собственность йога-центра». Затем на экране крупным планом появился Джай-баба и произнес несколько фраз на санскрите. Его сменила ослепительно улыбающаяся Амрита.

– Добро пожаловать в наш центр, – начала она, – сегодня вы станете свидетелями практического использования легендарного «напитка богов» – «сомы», который удалось воссоздать на базе недавно найденного древнего рецепта.

Амрита исчезла, и на экране возникло двухэтажное здание, о котором Виджей со слов девадаси уже знал, что там находится святая святых йога-центра – секретная лаборатория.

– Первая группа добровольцев, – вновь раздался голос Амриты, на этот раз уже за кадром, – в течение недели получала различные дозы «сомы-альфа», обладающего свойствами подавления страха и других отрицательных эмоций. Как видите, эти люди спокойно ведут себя в самых экстремальных ситуациях, не отступают ни перед какими опасностями.

Виджей увидел группу из пяти молодых людей, сохранявших удивительное самообладание, несмотря на то что на них начал сверху медленно надвигаться потолок, оставив в конце концов им место, достаточное только для того, чтобы лежать. Другие кадры показывали, как один из этих добровольцев, принявших «сому», спокойно стоял в роли мишени в небольшом тире. Было видно, как одна из пуль раздробила ему палец, но он лишь улыбался безмятежной улыбкой.

– На второй группе добровольцев было испытано действие «сомы-бета», способной вызвать чувство предельной покорности и исполнительности. – Голос Амриты, как показалось Виджею, стал несколько жестче.

На экране появились лица еще пяти добровольцев, инструктор в униформе проводил с ними различные опыты.

– У этих людей полностью утрачено чувство собственного достоинства, что делает их незаменимыми слугами.

Виджей посмотрел пленку еще несколько минут, затем выключил телевизор, вынул кассету из видеомагнитофона. Он почувствовал, что должен сейчас отдохнуть – ведь завтра предстоит длинная дорога в Бешвар.

Глава двенадцатая
ХРАМ МЕДИТАЦИИ

В то время, когда Агарвал, решив не беспокоить инспектора среди ночи и позвонить утром, забылся наконец тревожным сном в своем дешевом номере на улице Пяти Колодцев, на другом конце столицы, в фешенебельном квартале в квартире сотрудницы йога-центра, раздался негромкий, но настойчивый сигнал электронного будильника.

– Пора вставать!

Виджей открыл глаза и увидел перед собой Амриту, которая уже успела принять душ и сейчас стояла перед ним свежая, расчесывая свои красивые длинные волосы.

Инспектор взглянул на часы – было уже без четверти семь. Он быстро встал, принял душ, оделся.

– Я постараюсь вернуться как можно быстрее, – сказал Виджей после того, как они позавтракали и Амрита вручила ему ключи от своего «морриса».

– Не торопись и будь осторожен. Помни, что Джай-баба не повторяет дважды своих ошибок, – предупредила его на прощание служительница богини Кали.

Спустившись на лифте в подземный гараж, Виджей сел в машину, включил зажигание, посмотрел на панель приборов – стрелка индикатора показывала, что бензобак был полон. Обстоятельство немаловажное, учитывая, что накануне цены на бензин подскочили до 10 анн за литр и, чтобы полностью заправить машину, потребовалось бы выложить его почти недельную зарплату. Меньше, чем через полчаса, довольно быстро, учитывая запруженность улиц транспортом со спешащим на работу служивым и торговым людом, инспектор выбрался на окружную магистраль столицы. Он проехал по недавно построенному виадуку, который уже успели облепить с двух сторон неизвестно как и откуда появившиеся магазинчики и чайные, и благополучно добрался до национального шоссе номер один, в простонародье окрещенного «шакальим путем». Дело в том, что действительно сразу за городом на дороге нередко можно было видеть стайки шакалов, перебегавших от небольших зарослей кустарника, что почти непроходимой стеной обвивали берега реки, к построенному еще в 50-х годах комплексу мясобоен, стойкий запах которых и привлекал стаи хищников и грифов.

Шоссе, совсем недавно отремонтированное и расширенное, было почти свободным, и Виджей до предела вдавил педаль акселератора – машина, конструкция которой досталась стране в наследство от колониальной эпохи, начала не спеша разгоняться. Лишь спустя пять минут стрелка спидометра, где скорость измерялась по-прежнему в милях, медленно перевалила за 60. Теперь можно проехать с ветерком весь 50-километровый участок шоссе. Дальше дорога снова сужалась и начинала постепенно петлять по предгорьям, чтобы превратиться наконец в узкий горный серпантин, позволявший машинам двигаться со скоростью не более 20 миль в час, а если не повезет и с гор спустится густой туман, то и того меньше. До цели его поездки было всего километров 150, то есть менее ста миль пути, но из них 60 приходилось на горную дорогу, и поэтому Виджей ожидал добраться до Бешвара лишь после обеда.

Через полчаса, миновав безлюдный, если не считать сидевшего у поднятого шлагбаума старшину, полицейский кордон, личный состав которого, должно быть, решил днем хорошенько выспаться перед несладким ночным дежурством, и оставив позади себя огромный рекламный плакат с надписью «Добро пожаловать в международный храм медитации», Виджей сбавил скорость – впереди медленно тащился перегруженный до предела, весь изрисованный яркими красками видавший виды грузовик. Проехав минут десять за грузовиком, водитель которого не обращал никакого внимания на почти непрерывно подаваемые ему сигналы, Виджей все же решился на обгон. Тяжелый «моррис» натруженно загудел мотором и начал с трудом набирать скорость. Обогнав грузовик, инспектору пришлось резко вильнуть в сторону, прямо под нос грузовику, – навстречу, лоб в лоб, несся, оглушительно сигналя, огромный рейсовый междугородный автобус. Каким-то чудом не задев автомобиль Виджея, он промчался мимо вниз по дороге.

Решив более не испытывать судьбу, Виджей пристроился в хвост очередного, на этот раз новенького грузовика – скорее даже не грузовика, а только его шасси – без кабины, но с сиденьем для шофера, включил радио. Передавали бравурные марши – верный признак какого-то важного события. И Виджей не ошибся. Сразу после окончания очередного марша в динамике приемника прорезался бодрый голос диктора:

– Передаем экстренные сообщения. Сегодня утром совершено покушение на президента. Его машина была обстреляна неизвестными лицами вблизи президентского дворца. Неизвестные лица, покушавшиеся на жизнь главы государства, скрылись на двух мотоциклах. К счастью, в результате разбойного нападения никто не пострадал. Полиция ведет расследование. Ей удалось установить, что покушавшиеся были, вероятно, связаны с известной террористической организацией, два члена которой погибли сегодня ночью в перестрелке с полицией и жандармерией недалеко от города Анандпура. Террористы, как выяснилось, воспользовались автомашиной марки «амбассадор», принадлежавшей, согласно найденным полицией документам, известному журналисту, репортеру столичной газеты «Экспресс» Сунилу Агарвалу. Поиски самого журналиста, который выехал из столицы в Анандпур накануне, пока не увенчались успехом.

Виджей даже присвистнул, а потом вслух произнес:

– Интересное кино!

Первое сообщение, конечно, его удивило. «Значит, – подумал инспектор, – дела у президента действительно совсем никуда не годятся, если он решился на подобную акцию». Он хорошо знал – окрестности президентского дворца так тщательно охраняются, что не только мотоциклист, но и пеший туда не пройдет незамеченным. Но сейчас президенту как воздух нужна реклама, а еще лучше – сочувствие избирателей, ведь до выборов осталось всего несколько дней. Сегодня он должен выступать в последний раз по телевидению, и лучшую рекламу этому выступлению трудно было придумать. «И тем не менее, – продолжал рассуждать про себя Виджей, – шансов на успех у президента очень мало. Его победе на выборах может помочь только чудо».

Второе же сообщение не на шутку его испугало. Если первое, как был уверен Виджей, не что иное, как политическая провокация с целью поднять авторитет президента, то второе базировалось, безусловно, на событии, имевшем место этой ночью. «Одно из двух, – начал рассуждать про себя инспектор, – либо Агарвал попал в лапы террористов, либо машину у него просто украли или конфисковали». О более печальном возможном исходе Виджей старался не думать.

Последние известия отвлекли внимание Виджея от дороги, и он только сейчас заметил шедший сзади почти впритык серый «мерседес» с голубой дощечкой номерного знака. Судя по номеру, начинавшемуся с двух семерок, машина принадлежала американскому дипломату. Инспектор прижал свою машину к самой скале, и «мерседес», в котором сидело человека четыре, промчался мимо. Чутье подсказало Виджею, что встреча эта не случайная, скорее всего сидевшие в «мерседесе» направлялись не на туристскую прогулку. Подъем становился все круче, и Виджею пришлось переключить коробку скоростей на более низкую передачу. К тому же по мере подъема в горы туман начал все гуще окутывать дорогу и наконец оставил впереди машины метров пять видимого пространства. Мало помогал свет включенных фар – он как бы натыкался на стену из ваты. Виджей знал, что сейчас надо быть предельно внимательным. Чуть зазеваешься – и машина может скатиться в пропасть или врезаться в скалу.

Наконец после перевала туман немного поредел, подъем кончился, и Виджей прибавил скорость. Дорога стала веселее. По обеим ее сторонам запестрели рекламные плакатики – верный признак близости города. Еще один поворот – и дорога, сделав последний крутой поворот, начала спускаться в горную долину. «Добро пожаловать в Бешвар – мировую столицу медитации», – гласил огромный плакат.

Виджей раньше уже бывал здесь по делам службы, по последний раз лет пять назад. Тогда он познакомился с лейтенантом Ганешем, который работал заместителем начальника отдела уголовной полиции города. Они, как это редко случалось с Виджеем, подружились с первого дня. Раза два Ганеш, приезжая по делам службы в столицу, останавливался в доме Виджея. Но последние три года они как-то потеряли из вида друг друга. Для Виджея это были самые сложные годы в его жизни – гибель жены, проблемы с дочерью, переезд с квартиры на квартиру. Ганеш продолжал поздравлять его с праздниками, выбирая для этого самые дорогие красочные открытки, но Виджей никак не мог заставить себя ответить на них.

Вот и знакомая развилка дорог с примечательным трехэтажным зданием из серого камня, украшенным рекламой на крыше – огромной бутылкой пива. В этом здании размещалось правление компании «Игл бира» – крупнейшего в стране производителя пива, секрет высокого качества всех сортов которого был в использовании минеральных источников, бивших высоко в горах.

Налево шоссе сразу, без всякого перехода приобретало вид современной улицы с двухсторонним движением, разделенной бордюром и фонарями. Эта улица вела в центр города и дальше к комплексу зданий международного храма медитации. Направо отходила ухабистая, как видно, давно не ремонтированная дорога, забитая повозками и велорикшами, она вела в старый город. Разделение практически всех более или менее крупных городов на старую и новую часть – это почти неизменная особенность Востока. Но здесь, в этой стране, она была заметна, пожалуй, особенно сильно. Размежевание общества по мере развития национальной буржуазии на имущих и неимущих, а также быстрый рост цены на землю и арендной платы способствовал появлению новых кварталов, резко отличающихся по своей архитектуре и условиям жизни от старых районов, приходивших с каждым годом во все больший упадок. Кто побогаче, старался как можно быстрее выбраться отсюда, у бедных же денег едва хватало, чтобы прокормить себя и свою большую семью, а о ремонте скромных жилищ никто даже и не помышлял, поэтому вид бедных кварталов сам уже говорил об уровне жизни его обитателей.

Чуть притормозив на перекрестке, Виджей пропустил городской автобус и повернул направо. Колесо машины тут же попало в глубокую выбоину, и в ее передней подвеске что-то сильно лязгнуло. Инспектор прижался к обочине, остановил машину, вылез из нее, посмотрел колесо – кажется, ничего особенного на этот раз не случилось. Снова сев за руль, Виджей стал уже более внимательно смотреть на дорогу, объезжая наиболее глубокие выбоины в ее проезжей части. Минут через десять показались прижатые к скалам двух– и трехэтажные деревянные домишки с крышами, сплошь утыканными узкими металлическими трубами. По тому, что почти из всех этих труб вился дымок – откуда черный, откуда белесый, было ясно, что наступает время обеда. Дом Ганеша находился в самой глубине квартала таких вот домишек. Виджей чуть притормозил на очередном перекрестке и свернул в узкий переулок.

Даже ему, привычному к узким уличкам старых кварталов столицы, потребовалось использовать все свое умение, чтобы вписаться на неуклюжем «моррисе» между домами переулка, заставив при этом прижаться двух прохожих вплотную к стенам домов. Проехав еще метров двадцать, он припарковал машину у глухой стены. Дальше надо было идти пешком.

Виджей взял свою дорожную сумку, вышел из машины, вошел в арку с низко нависшим над ней балконом, миновал два длинных деревянных дома, из окон которых слышались шипение керогазов, крики ребятишек, громкие женские голоса, и поднялся по ступенькам на балкон второго этажа дома, где жила семья Ганеша. Он подошел к знакомой двери с нарисованным на одной из ее створок тигром и хотел уже постучать, как сзади, из-за стены, раздался знакомый голос Ганеша: «Руки на голову, не оборачиваться, вперед марш!»

Виджей улыбнулся, поставил у порога дорожную сумку, поднял руки на голову, вошел в комнату и стал лицом к стене.

– Вот так и будешь здесь стоять за то, что два года не давал о себе знать.

Виджей повернулся, друзья обнялись.

– Ты что – в отпуске? А машину тебе начальство подарило или кто взятку дал?

Таков уж был характер у Ганеша – он почти беспрерывно задавал вопросы и даже не ожидал получить на них ответы. Виджей хорошо знал эту привычку друга, поэтому, не говоря ни слова, взял внесенную Ганешем дорожную сумку, расстегнул молнию и достал бутылку армейского рома. Ганеш удивленно заулыбался:

– Что, вас еще снабжают? А здесь с этим делом туго. У нас, в провинции, как ты, наверное, слышал, с прошлого года новый главный министр сухой закон ввел, и даже пиво хотя и продолжают варить, но все отправляют в столицу. Зато нам теперь стало легче работать – пьяных драк почти не стало. Нет, пить и драться продолжают, но полицию никто больше не вызывает.

– А ты все еще холостяк или уже женили?

– Вот этим как раз сейчас отец с матерью и занимаются. Как же – все дети устроены, а я вот задержался. Второй год мать мне и отцу покоя не дает, невест подыскивает, что ни выходной, то на смотрины ходят. Разборчивые они у меня. Считают, что я теперь большой начальник, значит, и невеста должна быть из достойного семейства. Поэтому все копаются – то семья им не нравится, то невеста, то денег мало за невестой дают. В прошлом году они уже совсем было все уладили, так расходы на свадьбу не поделили.

– А тебе что, все равно, кого они тебе в жены сосватают?

– Конечно нет. Вот я им сегодня сам вариант и подбросил – правда, они-то об этом не догадываются: через своего дядюшку действую, а он у меня в этом большой специалист.

Они замолчали. Ганешу, очевидно, уже были известны семейные обстоятельства жизни Виджея, и он не расспрашивал, как это принято, о здоровье жены, детей, родителей.

– Теперь говори – зачем пожаловал к нам в такую стужу? Знать, что-то очень важное привело тебя к нам, настолько важное, что я, начальник уголовного отдела, даже не был заранее извещен.

– Да, есть у меня здесь одно хитрое дельце в ваших краях, но без твоей помощи мне его не осилить. Сразу говорю: дело это не совсем обычное, и если начальство мое узнает, что я здесь, мне несдобровать. Поэтому исходи из своих обстоятельств, и, если что, я в обиде не буду, – сказал Виджей.

– Ладно, считай, что напугал меня. Теперь давай объясняй толком, а то я этих намеков не понимаю. У нас здесь все просто делается. – Ганеш встал, взял со стола пачку сигарет, чиркнул спичкой, закурил.

– Тогда перейду сразу к делу, а остальное при случае объясню. Короче, мне надо знать, кто сегодня вечером будет в храме медитации, о чем там будут вести разговоры – это, как говорится, у меня задача-минимум. – Виджей посмотрел на друга.

Тот сделал затяжку, медленно выпустил дым, загасил сигарету, подошел к окну, немного его приоткрыл.

– Извини – совсем забыл, что ты не куришь и запах дыма не выносишь, – как бы извиняясь, сказал он. – Да, задачка у тебя, прямо скажем, не из простых. Я к этому храму, будь он проклят, давно уже подбираюсь. Были у меня сведения, что они там наркотиками балуются и даже создали что-то вроде перевалочной базы, оттуда наркотики растекаются по стране, поэтому завел своих людей среди обслуживающего персонала. Но вот беда – их месяц назад всех сменили, не знаю, может, у меня в отделе кто-то на них работает. Орудуют в храме американцы, два англичанина, француз да несколько местных, но последние все на второстепенных ролях.

– У этого центра собственная типография, весь город завалили своими книжонками. Им и применение нашлось – большинство литературы распространяется бесплатно, так вот лавочники используют ее для изготовления пакетов под продукты. Надо подумать, как лучше туда подступиться. Правда, в конце концов я ведь могу и как официальное лицо туда войти и проверить документы.

– Нет, этого делать сейчас как раз не надо. Давай лучше подождем. Ты же знаешь, всегда надо дать шанс случаю.

– Что ж, ты прав. Только прежде всего нам с тобой полагается перекусить. Мне через час надо на работу – кончаем дело об ограблении местного отделения «Ориент бэнк» – наверное, слышал.

– Как же, конечно. Что, удалось найти взломщиков?

– Я тебе об этом потом расскажу. Я, так же как и ты, суеверен, не хочу хвастаться, пока не кончим дело.

Ганеш прошел на кухню, достал стаканы, хлеб, масло, налил чай, позвал приятеля.

– Вечером мать приготовит что-нибудь посущественнее, а пока давай перекусим, – как бы извиняясь, сказал он.

– Ты не беспокойся, я совсем не голоден. Вот только не найдется у тебя какой-нибудь старой куртки – хочу сам сходить на разведку.

– Этого добра у нас хватает, – ответил Ганеш.

Через четверть часа из двери квартиры начальника уголовного отдела полиции Бешвара на деревянный, протянувшийся вдоль всего второго этажа уже довольно старого дома балкон вышел человек, одетый в потрепанную, сидевшую на нем мешком куртку, в поношенных армейских ботинках и в надвинутой почти на самые глаза кепке. Пройдя через уже знакомую нам арку с нависшим над ней и готовым в любую минуту обрушиться балконом, он бросил взгляд на одиноко стоявший у забора «моррис», вышел на улицу и слился с общим фоном местной толпы. Еще через полчаса он, также ничем не отличаясь от толпы людей, подходил к одной из главных достопримечательностей городка – висячему мосту через бурную горную речку. Мало кто из местных жителей помнил, когда этот мост был построен, но, что ему уже больше сотни лет, это знал, пожалуй, каждый горожанин.

После того как на другом берегу лет пять назад на месте небольшой молельни-ашрама построили внушительное каменное здание международного храма медитации, этот мост, по которому к тому времени уже почти никто не отваживался ходить, обрел свою вторую жизнь. Его полностью обновили – поменяли стальные канаты, заменили деревянный настил, заасфальтировали дорогу, ведущую к нему. И только одного не смогли сделать – избавиться от облюбовавших к тому времени этот мост прокаженных, которые приходили сюда из расположенного чуть ниже по течению реки лепрозория, где нашли приют несколько десятков несчастных.

По обеим сторонам моста сидели одетые в лохмотья люди неопределенного возраста с перевязанными грязными бинтами лицами, культями ног, рук. Они оставляли пешеходам для прохода на мост лишь небольшую тропинку, обозначенную рядом железных банок, куда им бросали подаяние – самые мелкие монеты. Обычно за день в каждой из этих банок набиралось монет на сумму, достаточную, чтобы купить немного овощей да пару лепешек из дешевой серой муки. Правда, зимой, в туристский сезон, когда в международный центр медитации приезжали на автобусах иностранные туристы, звон монет, падающих в начищенные до блеска пустые консервные банки, давал беднягам надежду на то, чтобы не только досыта поесть, но и накопить немного денег для покупки чего-нибудь из одежды и обуви и хоть как-то согреться в холодные зимние дни.

Мост превратился в своеобразный аттракцион для любителей экзотики и острых ощущений. Большинство, вернувшись в гостиницу, отмывались под душем, а одежду, до которой, случалось, дотрагивались обезображенные, перевязанные грязными бинтами руки прокаженных, складывали в специально приготовленный хозяевами гостиницы мешок для прохождения «спецобработки», организованной тут же, в гостинице, за дополнительную, и притом немалую, плату.

Сразу за мостом возвышалась отделанная мрамором башня комплекса международного храма медитации, а сам комплекс был окружен высокой каменной стеной с массивными железными воротами. Когда Виджей подошел к мосту, от него как раз отъезжал последний туристский автобус, и бедняги еще продолжали привычный гвалт причитаний и подвываний. Инспектор знал, что все это рассчитано на туриста. При одной только мысли о возможности заразиться он готов бросить сколько угодно монет несчастным, чтобы потом, вернувшись домой, потешать знакомых рассказами о пережитом им ужасе общения с прокаженными.

На самом же деле туристы практически ничем не рисковали. Администрация храма медитации давно позаботилась о том, чтобы больных с заразной формой проказы не выпускали из темных, грязных бараков лепрозория. Именно при этом условии она согласилась выделить небольшую сумму на содержание больницы, что почти никак не улучшало жизнь несчастных, поскольку основная часть выделявшихся средств оседала в карманах администрации. Сам же лепрозорий содержался за счет тех подаяний, что его «чистым» обитателям удавалось собрать на мосту, и беда тому, кто решится присвоить себе больше четверти полученного за день подаяния, – его переводят в барак для «нечистых», а это равносильно неминуемой медленной смерти.

– Какими судьбами, инспектор-сааб?

Виджей от неожиданности даже вздрогнул, рука автоматически нащупала под курткой рукоятку пистолета. Стараясь держаться спокойно, Виджей медленно повернулся и посмотрел на незнакомца. Хотя трудно было узнать в подтянутом, одетом в новенькую, как с иголочки, отглаженную темно-синюю униформу в прошлом невзрачного, с обрюзгшим от постоянного пьянства лицом Хасана. Сомнений никаких не было – перед ним его бывший подопечный, с которым в последний раз он виделся почти три года назад. Именно из-за него, Хасана, он и приезжал в этот город, что тогда, впрочем, тоже не входило в круг непосредственных обязанностей инспектора.

Хасан появился в отчетах уголовной полиции пять лет назад под кличкой Пантера в связи с рядом дерзких ограблений в столичных банках и ювелирных магазинах. Дела по этим ограблениям вел Виджей. Он сразу понял, что здесь замешан умный, смелый, но неопытный медвежатник, оставлявший на месте преступления целую кучу улик – отпечатки пальцев, окурки дешевых сигарет, а последний раз даже неумело нарисованную схему расположения банковского сейфа. Поэтому Виджею потребовалось всего несколько дней, чтобы напасть на его след. Инспектор арестовал его, когда Хасан мирно спал в одной из ночлежек города и был немало удивлен, ощутив защелкнувшиеся на его руке стальные наручники. Но отправлять Хасана в тюрьму Виджей не спешил. К тому времени у него собралось достаточно сведении о том, что Хасан совершал свои дерзкие налеты отнюдь не по своей воле, а по указке одного из крупнейших землевладельцев страны. Этот богатей в свое время выкупил Хасана и его семью из долгового рабства, то есть, если быть точным, выиграл в карты долг, который была должна семья Хасана одному провинциальному помещику. Он же заставил Хасана «отрабатывать» этот долг, снабдил его необходимым инструментом и картами, а также нанял для него профессионального инструктора – отсидевшего все свои сроки и отошедшего от воровских дел старого медвежатника.

Хасан оказался на редкость прилежным и талантливым учеником и, «проучившись» меньше месяца, вышел на дело – так не терпелось ему отработать как можно скорее накопленный многими поколениями его предков долг. Было оговорено: из награбленного 10 процентов шло на уплату этого долга, а остальное – в карман хозяина. За полгода Хасан обчистил пять сейфов и, по самым скромным подсчетам, принес своему хозяину больше 3 миллионов дохода, но свой долг погасил лишь наполовину. Хозяин же почти ничем не рисковал – кто поверит неграмотному крестьянину, а награбленные деньги от Хасана он получал через подставных лиц.