Текст книги "Поцелуй охотника (ЛП)"

Автор книги: Вероника Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

16

Саманта

Королева повела меня по похожим на лабиринт коридорам дворца, в то время как Сарион и ее отряд стражников плелись позади. Учитывая, на что она способна с помощью своей магии, они были здесь, скорее, живыми щитами.

– После того как ты навестишь свою мать, Сарион проводит тебя в твою комнату. У тебя будет горничная, просто скажи ей, – королева бросила взгляд на моё помятое платье и махнула рукой, – что бы это ни было, что ты обычно носишь.

Мое лицо вспыхнуло, но я не могла не почувствовать искру облегчения. По крайней мере, я больше не собиралась подчиняться безвкусным причудам стиля Аурена.

– Спасибо за великодушие.

– Это не великодушие. Ты здесь, чтобы развивать свои силы и помочь найти способ победить Темного Бога Волков – или, по крайней мере, связать его навсегда. Такова наша сделка.

Мои плечи напряглись, а брови королевы поползли вверх.

– Разве мы не об этом договаривались?

– Надеюсь, ты не ожидаешь мгновенных результатов. Боюсь, я знаю о своих способностях так же мало, как и о своем наследии. Я не могу их контролировать и понятия не имею об их масштабах.

Королева недовольно посмотрела на меня.

– Судя по тому, что я увидела в карете, ты уже на верном пути, хотя твои суждения и инстинкты нуждаются в улучшении.

– Я всегда могла призвать свои силы только тогда, когда была опасность. Мне почти никогда не удавалось этого сделать, когда я работала с Ауреном.

Ее губы изогнулись.

– Аурен – бог. Ему не нужно было учиться управлять своей силой. Он обрел способность двигать небеса. Это все равно что просить камень научить тебя сидеть спокойно – он больше ничего не умеет.

Мне пришлось подавить смех. Может, она и кровожадный тиран, но мне нравилось ее сухое чувство юмора.

– Ты научишь меня? – спросила я.

Она презрительно фыркнула.

– Несмотря на то, что ты можешь предположить, мне нужно управлять королевством, и мы находимся в состоянии войны, как ты, возможно, помнишь. Я назначу тебе наставника по истории и магии, хотя по-прежнему буду вызывать тебя изо дня в день, и мы сможем оценить твой прогресс.

– Благодарю, ваше величество.

– Я уверена, что генерал Слейн тоже захочет поговорить с тобой, но я отложу это до тех пор, пока ты не освоишься.

Зарождающееся ощущение потенциала рассыпалось в прах. Меньше всего на свете я хотела оказаться запертой в комнате с этим ублюдком.

Дипломатическая резиденция находилась в небольшой башне, пристроенной к главному дворцу коротким крытым мостом, охраняемым часовыми. По крайней мере, у моей матери был бы прекрасный вид, если бы ей не разрешали выходить. Пышные цветочные сады окружали башню, а за ней виднелись холмы.

Когда мы проходили мимо часовых, мою кожу покалывало, как будто я ступала через полосу звездного света. Магия, должно быть, была частью защиты, которая не позволяла никому, кроме фейри, проникнуть во дворец, и наоборот, держала мою мать в ловушке внутри.

Мы остановились у светлой двери, и легкость наполнила мою грудь, когда я уловила аромат жимолости моей матери. Ничто и никогда не пахло так вкусно.

Она действительно здесь.

У меня внутри всё сжалось от противоречивых чувств. Частичка меня всё ещё надеялась, что это всё обман, и мама в реальном мире. Другая – испытывала облегчение: я наконец-то увижу её и, возможно, найду способ вылечить ее.

Один из стражников королевы шагнул вперед, чтобы открыть дверь, но Айанна подняла палец, и он остановился.

– Твоя мать очень больна, Саманта. Я не знаю, в каком состоянии ты видела ее в последний раз, но тебе следует подготовиться. Иногда она кажется в порядке, в другие дни…

Она не закончила мысль, и в груди у меня все сжалось, как будто из комнаты выкачали весь воздух. У нее закончилось лекарство, которое я приносила ей с Мэджик-Сайда? В Дирхейвене она была хрупкой, но все еще полной жизни.

Айанна кивнула стражнику, и он открыл дверь. Аромат моей матери окутал меня, и мое сердце подпрыгнуло… пока я не увидела ее. Бледная и похудевшая, она неподвижно сидела в кресле с высокой спинкой, уставившись в стену, словно была в трансе. Когда-то настороженная, как лиса, она даже не посмотрела в нашу сторону.

– Мама? – мой голос дрожал.

Ее тяжелый взгляд переместился на меня, и мягкая улыбка появилась на ее лице.

– Детка. Я все гадала, когда ты собираешься сюда прийти.

Она попыталась подняться, и я бросилась к ней, упала на колени и заключила ее в объятия.

– Я так сильно скучала по тебе. Мне так жаль, что я ушла той ночью.

– Ушла? – спросила она, в ее голосе слышалось замешательство.

Я взяла ее руки в свои.

– Той ночью мы поссорились из-за Уайленда. Я ушла и не вернулась. Мне так жаль, я не хотела.

Она посмотрела на меня сверху вниз и кивнула.

– Да. Конечно. Как ты, милая?

Мой желудок сжался. Она вообще ничего не помнила. Была ли она под чарами, или ее болезнь усиливалась?

Я выдавила улыбку и убрала прядь волос с ее лица.

– Я в порядке, но я больше беспокоюсь о тебе. Как ты себя чувствуешь?

– В последнее время я очень устаю. Подумать только, раньше я могла обогнать всех парней. Давно, такое было конечно, но сейчас я просто… устала.

У меня перехватило горло. Казалось, она увядала прямо у меня на глазах – из нее высосали саму жизнь и яркость.

– Как ты сюда попала?

Она слабо улыбнулась мне.

– Я очень больна, Саманта. Эти милые люди помогают мне.

Это не было ответом.

– А что насчет стаи? – спросила я, мои подозрения усилились.

– Со стаей все в порядке. Мне пришлось оставить их, чтобы поправиться, и найти тебя.

Неважно, сколько раз я умоляла ее, моя мама всегда отказывалась покидать стаю – даже ради меня. Я умоляла ее переехать в Мэджик-Сайд, чтобы я могла заботиться о ней, но она отказала мне. В тот день меня похитили.

Я знала свою мать. Она никогда бы не согласилась пойти с фейри. Не по своей воле. Должно быть, они наложили на нее чары, лишив рассудка. Так вот откуда взялась болезнь?

Моя волчица поднялась вместе с моей яростью, и мне пришлось заставить ее отступить. Все это было частью игры, ловушкой, и противостояние королеве ничего не дало бы. Я должна была найти лекарство.

У меня была дюжина животрепещущих вопросов, которые я отчаянно хотела задать ей, но не сейчас, когда королева и Сарион маячат у двери. Вместо этого я попыталась оживить ее память светской беседой о Дирхейвене, но она начала кивать.

В конце концов, она сжала мою руку.

– Я так рада, что ты здесь, Саманта, но я, пожалуй, отдохну. Ты скоро снова навестишь меня?

Я встала и вцепилась пальцами в ладони, чтобы унять дрожь.

– Конечно, мам. Я навещу тебя после того, как ты вздремнешь, – подняв ее со стула, я помогла ей добраться до большой кровати с балдахином и легонько поцеловала в лоб. – Я люблю тебя.

Я вся дрожала внутри, когда выходила из комнаты.

– Я могу навещать ее, когда захочу?

– Конечно, – сочувственно сказала королева.

Я последовала за Айанной по коридору.

– Ей намного хуже. Чем вы ей помогаете?

– Наши целители делают, что могут, но, боюсь, на ней, как и на всех нас, иссушающее проклятие.

Мне показалось, что пол проваливается под ногами, пока мой разум пытался понять.

– Иссушающее проклятие, поразившее ваш двор?

– Это удивительно, но да.

Запах Айанны не был сострадательным, но в нем не было и намека на нечестность. Я покачала головой.

– Но… но она оборотень, а не фейри. Как на неё могло действовать проклятие?

Королева посмотрела на меня твердым, как алмаз, взглядом, и у меня по коже поползли мурашки.

– Что?

– Мы подозреваем, что она заразилась им давным-давно – из-за рождения ребенка от фейри.

Мир вокруг меня превратился в пепел, и мне показалось, что я падаю назад, внутрь себя – бесконечное падение в запустение. Моя мать умирала, потому что родила меня.

Я была той, кто убивала ее.

Королева мягко улыбнулась мне и положила ладонь на мою руку.

– Теперь ты понимаешь, почему твоей матери нужна наша помощь и почему нам пришлось привезти ее сюда. Это единственное место, где у нее есть шанс.

Целый ряд эмоций бурлил во мне, когда я молча следовала за Сарионом обратно по залам хрустального дворца. Я пыталась запомнить наш путь, но мой разум не мог оторваться от матери. Мой договор с королевой позволял нам уехать, когда мы захотим, но я никак не могла взять с собой маму, не сейчас, когда она была такой больной и очарованной.

Я должна была найти способ помочь ей.

Мы поднялись по винтовой лестнице и, наконец, оказались в изогнутом коридоре. Сарион остановился у большой деревянной двери, расположенной между двумя дверьми поменьше, затем отпер ее и широко распахнул.

– Из всех комнат башни открывается прекрасный вид, но этот тебе должен понравиться.

Я вошла внутрь.

Шестиугольная комната была освещена светом, льющимся через пару больших окон, выходящих на открытый балкон. Кровать с балдахином стояла в центре комнаты, окруженная шестью спиралевидными мраморными колоннами, которые поддерживали куполообразный потолок.

– Тебе все нравится?

– Здесь волшебно, – выдохнула я, медленно обходя кровать.

Цвета хрустальных стен, казалось, смещались и менялись по мере моего движения, как будто сам камень был живым. И, как и везде во дворце, виноградные лозы вились по каменной кладке – безошибочное напоминание о том, что нигде нет свободы от власти королевы.

Это было волшебно, но я кипела внутри и была на пределе своих возможностей. Как только дверь за мной захлопнулась, я повернулась к нему.

– Какой бы элегантной ни была эта комната, моя мать и я находимся в плену намерений королевы. Я влипла в эту историю из-за тебя.

Я дрожала от ярости – из-за нападения на карету, из-за того, что я снова оказалась в ловушке, и из-за всего, что случилось с моей матерью. Я была ошеломлена, и мне было чем заняться.

Сарион побледнел.

– Вулфрик был тем, кто пытался похитить тебя, я просто…

– Вместо этого похитил меня. Ты солгал о природе войны и позволил мне поверить, что опустошение вдоль границы произошло по вине Темного Бога.

Сарион попятился, когда я обогнула край кровати.

– Все это простительно, за исключением того, что ты рассказал королеве о моей матери и ее болезни. Она здесь и под чарами благодаря тебе.

Черты его лица напряглись от сожаления.

– Она была больна, и я боялся, что Темный Бог Волков воспользуется ею как рычагом давления.

– Так что теперь королева может использовать ее вместо него. Тебе не следовало втягивать ее в это.

Он протестующе поднял руки.

– У меня были только самые благие намерения.

Мои клыки и когти выскользнули наружу.

– Благие намерения? Ты собирался убить меня.

– Мне было приказано помочь тебе сбежать. Если бы я обнаружил, что ты помогаешь Темному Богу Волков, я должен был убить тебя. Но я бы этого не сделал. Я бы не смог.

Я сжала кулаки, когти впились в ладони.

– Какие теперь будут приказы? Докладывать обо всем, что я скажу? Запрешь меня в тот момент, когда я переступлю черту?

Сарион отвернулся, черты его лица посуровели.

– Королева уже приказала казнить меня, если с тобой что-то случится. Немедленно.

В тот момент, когда он встретился со мной взглядом, я поняла, что это правда. Мой желудок скрутило, и я почесала свой шрам, который начал зудеть.

– Я думаю, это довольно веская причина, чтобы сохранить мне жизнь.

Сарион подошел к балкону и выглянул наружу.

– Это моя вина. Позволь мне искупить свою вину. Позволь мне быть твоим другом при дворе. Здесь полно гадюк, и нет никого, кому ты могла бы доверять.

– Я могу тебе доверять?

Он положил руку на боковые ножны.

– Простишь ты меня или нет, я буду служить тебе здесь больше всех.

Я остановилась в ногах кровати, ошеломленная намеком.

– Ты понимаешь, что технически это измена твоей королеве.

– Меня волнует только твоя безопасность.

Он несколько раз задержал на мне взгляд, затем постучал в богато украшенную балконную дверь.

– Если Тёмный Бог Волков рискнул напасть на твою карету, он попробует снова. На ночь закрывай эти двери. Они зачарованы – превращаются в камень. Никто не сможет проникнуть, пока ты спишь.

Я кивнула.

– Рада это знать.

За исключением того, что правда заключалась в том, что Темный Бог мог посещать меня в любое время, когда захочет, с каменными дверями или без. Я снова почесала свой шрам и замерла.

Черт. Прямо сейчас он наблюдал за мной.

Я так привыкла к едва уловимому воздействию его магии, что начала игнорировать это. Но ощущение его присутствия было безошибочным, оно пробегало по моей коже подобно мягкому шепоту. Дрожь пробежала по моей спине, и я посмотрела в темные углы комнаты.

Я не видела мягкого сияния его глаз или силуэта его фигуры, но я знала, что он был там, скрываясь в тени. Охотится на меня.

– Все в порядке? – спросил Сарион, медленно обхватывая пальцами рукоять клинка.

Я присела на край кровати.

– Меч тебе ни к чему. У меня был долгий день. Я просто думаю, что мне нужно отдохнуть и все обдумать.

– Конечно.

Он поклонился и направился к двери, затем остановился возле пары свисающих веревок.

– Если тебе что-нибудь понадобится, та что с лева вызывает меня, а с права – твою горничную. Наши комнаты по обе стороны от твоей.

– Удобно.

Чтобы шпионить за мной.

– Это для твоей безопасности, – сказал Сарион, словно прочитав мои мысли.

Он снял с пояса большой ключ и бросил его мне.

– Твоя горничная принесет ужин, и если ты пожелаешь выйти из своей комнаты, я провожу тебя, куда тебе нужно.

Я повертела ключ в руке.

– Спасибо… Я серьезно. Было бы хорошо иметь друга при дворе.

Он мог быть шпионом, но я не собиралась отгораживаться от него, как это было во владениях Аурена.

Сарион кивнул и вышел. Я заперла за ним засов и прижалась ухом к двери, прислушиваясь к его шагам.

Когда дверь соседней комнаты со щелчком закрылась, я повернулась к неестественно глубоким теням в углу комнаты.

– Я знаю, что ты там, Кейден. У нас было перемирие. Какого черта ты пытался сделать?

17

Кейден

Я шагнул в тень залитой солнцем каменной комнаты.

– Я должен был попытаться. Наше перемирие заключалось в том, что я перестану охотиться на тебя, если ты вернешься в реальный мир – а вместо этого, как метко выразился Сарион, ты угодила в яму с гадюками.

Глаза маленькой волчицы горели гневом, и ее поза говорила мне о том, что, если бы я действительно был с ней в комнате, она бы бросилась вперед, выпустив когти, и вонзила их мне в шею.

Судьбы, она была прекрасна, когда сражалась со мной.

Я вдохнул ее аромат и силу, наслаждаясь тем, как она опьяняла мой разум. Мне хотелось провести пальцами по ее растрепанным ветром волосам и по загорелым плечам, но, конечно, я не мог. Я был всего лишь тенью – и тщетность этого приводила меня в ярость.

– Сегодня я убила нескольких твоих воинов, Кейден. Я не хотела, но они все равно погибли.

Меня охватили угрызения совести, и я стиснул зубы.

Уленбьорны и их всадники знали, на что шли, когда вызвались пересечь границу, и, может, именно поэтому их потеря ощущалась особенно остро. Я поговорю с их семьями и постараюсь, насколько смогу, почтить их память.

– Ты могла бы пойти с ними, – прорычал я. – Они доставили бы тебя куда угодно, куда бы ты ни пожелала. Прочь из Страны Грез, подальше от моего брата и от фейри.

– Шпиль Мечты – это то место, куда я хотела попасть. Моя мама здесь.

– Тогда забирай ее и уходи. Сделай это сегодня вечером, пока королева еще глубже не запустила в тебя свои когти, или ты никогда не выйдешь отсюда живой.

– Мы с ней заключили договор, – сказала она, высоко вздернув подбородок. – Это гарантирует мне защиту и свободу передвижения – то, чего у меня никогда не было с тобой.

Я слегка расслабился. Договор – это уже кое-что, но она все еще была в крайней опасности.

– Если королева была готова заключить договор, то у нее есть способ обойти его. Она будет держать тебя у себя до тех пор, пока ты будешь ей полезна, и убьет в тот момент, когда у нее возникнут сомнения.

– Она не убьет меня, – сказала Саманта низким, вибрирующим от предупреждения голосом. – Она верит в слова оракула, что у меня есть сила поставить тебя на колени. Она ни за что не причинит мне вреда, когда это поставлено на карту.

Я резко втянул воздух. Айанна рассказала ей? Сколько?

Глаза Саманты сузились, превратившись в узкие щелочки.

– Ты знал об этом, не так ли? Черт возьми. Она так и подозревала. Так вот почему ты так отчаянно пытаешься контролировать меня? Чтобы не дать мне попасть в ее руки или развить мою магию?

– Я знал, но…

– Но ничего. Ты солгал о том, что я фейри, и ты солгал об этом. Чего еще ты мне не рассказывал?

Так много всего.

Что мысль о ней там, запертой во владениях королевы, доводила меня до грани безумия. Я хотел, чтобы она вернулась, не только из-за какого-то пророчества или даже только из-за лунного осколка, но и потому, что я был лучшим человеком, когда она была рядом.

Во мне вспыхнуло отчаяние, и мне захотелось ударить кулаком в стену.

– Да, я знал, но, хотя я и не рассказывал тебе об оракуле, королева скрывает от тебя половину информации, чтобы дать тебе ложное чувство безопасности.

На ее лице промелькнуло возмущение.

– Какая вторая половина?

– Та, из-за которой она убьет тебя, – я прислонился к стене, скрестив руки на груди. – По словам оракула, ты как монета, стоящая на ребре. Если упадёшь в одну сторону, у тебя будет сила поставить меня на колени и связать. Если ты упадешь в другую сторону, у тебя будет сила освободить меня.

Ее глаза расширились.

– Так вот почему ты так отчаянно хочешь меня?

– Я хотел свободы тысячу лет, но я бы предпочел вечно видеть, как ты кружишься, словно нимфа, танцующая на берегу реки. Королева, однако, скорее убьет тебя, чем воспользуется малейшим шансом, который ты выберешь, чтобы освободить меня. Сарион сказал мне то же самое. Вот почему она послала убийц.

– Черт.

Я оттолкнулся от стены и шагнул вперед, пока нас не разделили считанные дюймы.

– Если королева когда-нибудь узнает, что ты добровольно решила исцелить меня, или что мы можем вот так разговаривать, она найдет способ нарушить ваш договор и обезглавит тебя в одно мгновение. Оракул – это не твой щит, это твой смертный приговор.

Краска немного отхлынула от ее лица.

– Что мне теперь делать?

– Беги. Я найду способ помочь тебе выбраться из Страны Грез. Я даже заключу договор никогда не преследовать тебя. Просто беги.

– Нет, – прорычала она, и я отступил.

Убежденность в ее голосе была подобна удару молотка, пробивающего камень.

– Мне надоело убегать. Я буду… – ее голос сорвался, скованный чарами Аурена. – Я сделаю то, зачем пришла.

– Саманта…

– Это больше, чем я, – она подняла взгляд, решительный и безжалостный. – Я живу взаймы, Кейден. Если королева убьет меня, ты тоже будешь в безопасности от меня, так что не стоит возражать.

– Я не позволю этому случиться! – я зарычал, когда волк внутри меня приблизился к поверхности. Мое тело тряслось, и тени клубились вокруг меня, как пламя лесного пожара. – Что такого важного, что ты так рискуешь собой?

К черту моего брата и его заклинание затыкания рта. Я работал в слепую.

– Я здесь, чтобы защищать Страну Грез, Кейден. Всю её. Ты должен понимать, что это значит. Если есть что-то, что ты любишь в ней, тогда помоги мне. Доверься мне. Перестань бороться со мной.

Ее голос звенел от страсти, которая скручивала мою душу, и комната давила на меня невозможной, неизбежной тяжестью. Могла ли она делать это ради моего народа?

Я увидел правду в ней давным-давно, в Дирхейвене. В глубине души она была свирепой защитницей – своей матери, своего народа и даже моих оборотней.

Просто не себя.

Я должен был бы стать ее защитником.

Даже если я еще не понимаю ее цели, я буду ее союзником, как и сказала Мел, что мне нужно им быть.

Я начал расхаживать по комнате, как зверь в клетке. Беспомощность моего положения бушевала во мне, жестокая шутка Судьбы. Но я бы нашел способ помочь. Я был бы наблюдателем в тени. Голосом совета.

– Фейри безжалостны. Они будут следить за всем, что ты делаешь, и оценивать все, что ты говоришь. По крайней мере, нападение на карету убедит их, что я снова пытаюсь убить или захватить тебя в плен.

– Я знаю. Я буду осторожна.

Мой пристальный взгляд метнулся к ней.

– Ты назвала меня Кейденом. Может, в этой комнате безопасно, а может, и нет. В любом случае, ты никогда больше не должна называть меня по имени, даже наедине. В тот момент, когда ты это сделаешь, ты выдашь связь, которую фейри не проигнорируют. Они удивятся, почему мы обращаемся друг к другу по имени, потому что никто, кроме Аурена и моего двора, не называет меня так.

Она закрыла глаза и потерла виски.

– Черт. Ты прав.

– Хотя я и буду помогать тебе, ты никогда не должна думать обо мне как о союзнике. Никогда не думай о нашем поцелуе или о времени, которое ты потратила на мое исцеление. Тебе нужно доказать им, что ты ненавидишь меня всеми фибрами своего существа, а это значит, что ты должна жить с этой ненавистью. Думай обо всем жестоком и ужасном, что я сделал с тобой – заточении, Мэджик-Сайд, нападении на тебя, – пока ты больше не сможешь думать обо мне без отвращения. Сделай это своим щитом.

Она отвела взгляд и, в конце концов, кивнула, хотя в этом чувствовалось раскаяние.

– Значит ли это, что у нас новое перемирие? Что ты собираешься мне помочь?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе достичь твоей цели и вытащить тебя и твою мать из владений королевы живыми.

– В обмен на что?

– Твое доверие, – я скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене. – Тебе нужно прислушиваться к моим советам и быть осторожной.

– Что касается доверия, посмотрим. Но я буду осторожна.

Это было все, на что я мог надеяться. Доверие нужно было заслужить, и я знал, с чего начать.

– Королева знает о лунном камне? – спросил я. – Его присутствие подвергает тебя опасности.

Она прищурилась.

– Я не говорила ей об этом. Может быть, это сделал Аурен. А что?

Я подошел ближе.

– Ты должна найти способ защитить его. Не позволяй никому во дворце знать о его существовании. Айанна могла бы украсть его и использовать, чтобы сдвинуть стену и навлечь опустошение на мой народ.

– Я знаю. Вот почему я включила это в договор. Она не может украсть у меня или принудить меня магией.

– Этого недостаточно, – прорычал я, чувствуя, как во мне нарастает желание защитить. – Если она узнает, что лунный осколок может сделать со стеной, она может решить, что ты ей не нужна – это может быть достаточной причиной, чтобы разорвать договор.

Она прерывисто вздохнула.

– Ты действительно думаешь, что она предаст меня из-за этого?

– Однажды она подослала убийц. Она притворяется милой, потому что ты ей нужна, но если она поймет, что может забрать силу себе…

Саманта потерла переносицу.

– Тогда что, черт возьми, я должна делать? Спрятать его под матрасом? Я не могла просто оставить его Аурену.

Я протянул руку и призвал свой черный топор из эфира, затем щелчком запястья отправил его обратно в тень.

– Мой топор связан со мной. Я могу призвать его по желанию из эфира. Возможно, ты сможешь связать лунный осколок, учитывая твою связь с ним и магию Луны. Я помогу тебе сделать это, точно так же, как я учил тебя сопротивляться принуждению. Возьми осколок, и мы начнем.

Она колебалась.

– Прямо сейчас?

– Да.

Она положила ногу на спинку стула, затем задрала подол платья, обнажив неприлично длинную ногу. Мой пульс участился, а во рту пересохло. Лунный осколок был прикреплен в ножнах к ее бедру, но как бы сильно я ни жаждал заполучить камень, мой взгляд был прикован к ее молочной коже. Однажды я исследовал глубину этих бедер, и с тех пор это мучило меня во снах.

Черт возьми. Я не могу думать о ней в таком ключе.

Я быстро отвел глаза, когда она встретилась со мной взглядом.

– Должно быть, ты действительно хочешь заполучить его в свои руки, раз смотришь на него вот так.

Она достала лунный осколок и положила его на стол.

Я встретился с ней взглядом.

– Я не хочу, чтобы этого касались чьи-либо руки, кроме моих. Я очень собственник.

– Итак, я пришла к пониманию, – она опустила платье на место и села. – Я тоже.

Ее взгляд не дрогнул, и я прочистил горло.

– Вот почему ты должна связать лунный осколок. Как только ты это сделаешь, никто не сможет отнять его у тебя. Даже я.

Она подняла брови.

– Это правда?

У меня не было гребаного выбора. Я должен был держать его подальше от королевы.

– Все, чему я тебя учу, делает тебя еще большей угрозой для меня, – сказал я с разочарованием в голосе. – Тот факт, что я готов рискнуть, должен дать тебе хорошее представление о том, в какой опасности ты находишься.

Она опустила глаза и начала снова и снова вертеть лунный осколок в руке.

– Я здорово влипла, не так ли?

Вся ее наигранная уверенность растаяла в одно мгновение, и я увидел правду. Она не была безрассудной или глуповатой, но попала в ловушку, была напугана и продолжала бороться, несмотря на это.

Я медленно сел на кровать напротив нее.

– Нет, это не так. Ты нашла способ сбежать от меня и украсть мое самое ценное оружие. Ты можешь победить королеву. Я верю в это без тени сомнения.

Она подняла глаза и одарила меня болезненно натянутой улыбкой.

– Но все, что ты есть, – это тени.

Это мучило меня, но я не позволил этому помешать мне помочь ей.

– Да, я всего лишь тень, но это значит, что я могу быть там, где они. Я могу быть твоим разведчиком, твоим наблюдателем или просто твоим советчиком. Присутствие королевы блокирует мою способность отбрасывать тени, но пока вокруг темно, ты не будешь предоставлена самой себе.

Она едва заметно кивнула, и через мгновение ее улыбка слегка прояснилась.

– Спасибо. Я серьезно.

В моей груди вспыхнул огонек надежды. Сработало ли это? Была ли права Мел?

Убедившись, что я не выдал ни капли эмоций, я вызвал из эфира свой топор и положил его себе на колени.

– Тогда давай начнем.