Текст книги "Поцелуй охотника (ЛП)"
Автор книги: Вероника Дуглас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
51
Саманта
Мой желудок сжался, когда мы закружились в эфире. Я могла бы остаться в том промежуточном пространстве навсегда, потерявшись в шоке и горе, которые разорвали мое сердце на части. Но мгновение спустя безжалостная серая магия вытолкнула нас обратно.
Я споткнулась босиком в густой грязи. Я была во внутреннем дворике разрушенной крепости. Каменные стены были опалены, как и частокол из заостренных бревен. Запахи, ощущение грязи, ощущение ветра вокруг меня – все это ничего не значило.
Я хотела упасть, кричать, рыдать. Я хотела разрушить землю и вонзать свой клинок в королеву снова и снова. Я чувствовала миллион вещей и ничего, и моему телу все еще казалось, что оно парит в эфире, отделенное от всего, что меня окружало.
Незнакомый голос вырвал меня из состояния отчаяния.
– Черт возьми, вовремя! На нас чуть не напали волки, и нас осталось всего трое…
Солдат-фейри замедлил шаг и остановился, его глаза расширились, когда он увидел меня в окровавленном платье.
– Кто она, черт возьми, такая, и где остальное подкрепление?
– Не прийдет, – сказал Сарион. Обнажив клинок, он свалил мужчину с ног серией жестоких ударов.
Воздух просвистел рядом с моей щекой, и стрела вонзилась в грязь рядом со мной. Я уставилась на нее, не веря своим глазам.
После всего, что они забрали, они все еще пытались меня убить.
Сарион схватил меня за руку и потащил в укрытие. Грязь захлюпала у меня под ногами, и я пошатнулась. Еще одна стрела просвистела над моей головой, вонзившись в столб передо мной. Сарион развернулся, встречая воина-фейри, который атаковал с лестницы. Лязг металла разнесся по двору, когда я выбиралась из липкой грязи.
Лучник бросил лук и слетел с башни на шелковых крыльях, приземлившись прямо передо мной и преградив мне путь. Зеленый свет вспыхнул на его ладони, а затем разряд магии устремился ко мне, как молния.
Мои инстинкты сработали.
Призвав свой щит, я блокировала взрыв, затем бросилась в атаку, переполняющая меня ярость требовала выхода.
Он выхватил короткий меч, но я отбила его клинком генерала. Я схватила его за плечо и вонзила меч в незащищенное бедро. Глаза солдата округлились, когда я выдернула его, и он отшатнулся к стене. Вместо того чтобы оставить его, я снова и снова вонзала меч в его тело, каждый удар усиливал мою агонию и не приносил облегчения.
Я даже не осознавала, что кричу, пока Сарион не схватил меня за плечо и не оттащил от изуродованного тела.
– Саманта! Он мертв.
Рядом лежали трупы двух других солдат-фейри.
Мой клинок и руки были покрыты красным, и я почувствовала на языке железный привкус крови фейри. Я должна была почувствовать ужас или какое-то облегчение, но все, что было внутри меня, – это безжалостный, сводящий с ума гнев.
Тяжело дыша, я осматривала разрушения за частоколом. Земля была зоной боевых действий. Толстый слой серо-белого пепла покрывал землю, скрывая все признаки жизни, а в воздухе тяжело висел едкий запах разрушения. Трупы фейри и волков устилали землю, и мой желудок скрутило от чувства вины. Темный Бог пошел на войну ради меня, и такова была цена.
И я потерпела неудачу.
Сарион потянул меня за руку, подталкивая к воротам в задней стене.
– Стражники могли послать сообщение во дворец. Мы должны немедленно добраться до портала!
Мы ворвались через дверь в рощу, защищенную крепостью и высокими каменными стенами по периметру. Это было отвратительно. Внутри деревья были мертвы. Кора – содрана, ветви висели изломанно и угрожающе над заваленной землёй. Даже они не устояли перед силой Тёмного Бога. В самом сердце того, что, вероятно, когда-то было прекрасным садом с травами и цветами, ждал одинокий монолит, от которого исходила мощная аура.
Сарион бросился к нему и провел пальцами по тайным символам, вырезанным на его шершавой поверхности. Когда ничего не произошло, он провел рукой по камню второй и третий раз, а затем его плечи напряглись. Он тихо выругался.
– В чем дело? – спросила я, и у меня внезапно перехватило горло.
Он не ответил, просто уставился на камень. Я подошла к нему.
– Сарион!
Он посмотрел на меня, его лицо посерело, и вся надежда исчезла из его глаз.
– Он закрыт. Королева, должно быть, закрыла все порталы – даже военные. Мы застряли.
– Нет! – я прикоснулась к символам, ощупывая каждую щель, ища брешь в магии портала.
– Он закрыт. Мне жаль, Саманта.
– Тогда мы найдем способ открыть его! – я схватила его за тунику и толкнула к камню. – Это была твоя идея! Все зависит от того, пройдем ли мы через этот портал. Моя мать… – Мой голос сорвался, и слезы застилали зрение. – Она отдала свою жизнь, чтобы мы могли спастись!
В отчаянии я призвала ту малую магию, которая у меня еще оставалась, и направила ее в камень, но она отразилась, и символы остались тусклыми. Мир давил на нас, и бесплодные деревья вокруг нас внезапно стали похожи на цепкие руки.
Мы оказались в ловушке глубоко на землях королевы, и я потеряла все: свою мать, свой шанс сбежать и шанс защитить людей королевства Кейдена.
Когти вырвались из моих пальцев, и я вонзила их в землю, воя от ярости, когда отчаяние взяло верх.
Кейден
Ослепляющая боль пронзила мою грудь, и я ахнул от боли. Саманта.
Я бросился с поля боя обратно в лес, мое сердце бешено колотилось. Закрыв глаза, я отбросил на нее тень.
Она материализовалась передо мной в одно мгновение. Маленькая волчица опустилась на колени возле камня у ворот фейри, ее серебряное платье было перепачкано, руки и лицо в полосах засохшей крови. Ее тело сотрясалось от горя, а сила была переполнена потоком эмоций.
Она ахнула, почувствовав мое присутствие, и подняла голову.
– Кейден?
Я опустился рядом с ней.
– Что случилось? Ты ранена? Я пытался вернуться к тебе тенью, но мне помешали.
Сожаление и вина били по мне сильнее, чем любое избиение, которое я когда-либо получал. Я бросил ее, позволил своему гневу ослепить меня в том, что было самым важным.
– Я потерпела неудачу, – сказала она категорично, и ее голова поникла. – Портал запечатан, и до границы два дня пути. Мы в ловушке, и я все провалила.
В ее словах было вопиющее отсутствие, правда, слишком болезненная, чтобы ее произносить, но я чувствовал ее в своем сердце, как свою собственную.
Ее мать умерла.
– Мне так жаль, – пробормотал я.
Моя душа перевернулась. Я мог видеть ее, чувствовать ее запах, и все же я не мог прикоснуться к ней. Я хотел подхватить ее на руки и увести прочь, но я был ничем. Я был беспомощен принять ее горе или утешить.
– Мы будем оплакивать ее, и я позабочусь о том, чтобы она благополучно перешла в стаю призраков. Но сначала мы должны сразиться. Тебе нужно бежать.
Она посмотрела на меня, такая храбрая и красивая, несмотря на все, что ей пришлось пережить.
– Я устала убегать. Я не могу. Когда придет королева, я буду сражаться с ней здесь.
Сарион огляделся, его глаза расширились.
– С кем ты разговариваешь? С ним?
Саманта встретилась с ним взглядом.
– Да, с Кейденом. Он в форме тени. Я могу видеть его, даже если ты не можешь, но боюсь, что даже он не сможет нам здесь помочь.
Ее слова пронзили меня насквозь.
Сарион попятился.
– Во что, черт возьми, я вляпался?
Я сжал кулаки. Может, я и не мог дотронуться до нее, но я мог помочь. Я сосредоточился усиливая свое присутствие и зарычал.
– Вставай, – она покачала головой, но я влил в нее свою магию. – Твоя мать хотела бы, что бы ты боролась, но самое главное – жила. Для этого ты должна бежать.
Саманта вздрогнула, когда моя сила влилась в нее, и, наконец, она поднялась. Ее платье было разорвано и пропитано кровью и грязью, и я почувствовал ее глубокую усталость. Я сжал кулак, чтобы обуздать охвативший меня гнев. Если бы только я был рядом с ней.
Но я не был.
Саманта покачала головой.
– Как я уже сказала, до границы два дня пути. Даже если твои войска смогут добраться до меня, она найдет нас первой.
– Я проведу тебя сквозь туманы. Мы не пойдём по тропам, а пробежим вдоль их стыков. Фейри не рискнут сунуться туда.
– Я думала, туманы непроходимы, кроме как на перекрестках.
Глаза Сариона расширились еще больше.
– Почему ты говоришь о туманах? Они опасны, Саманта. Как только ты сбиваешься с туманных путей, по ним становится невозможно ориентироваться, и они кишат кошмарами. Разумы тех, кому удалось выбраться, разбиты вдребезги. Я видел это.
– Ты мне доверяешь? – я зарычал.
После секундного колебания она кивнула.
– Я создал это царство, и я обещаю, что проведу тебя через него, – я взглянул на ее ноги. – А теперь надень какие-нибудь ботинки.
Она поспешила во двор и сняла сапоги с солдата, лежащего у стены. Его тело было разрублено на куски сталью, хотя это выглядело как нападение животного.
Я знал, что это ее работа.
Она использовала солдатский нож, чтобы разрезать низ своего платья, разорвав ткань так, что обнажились голени, затем использовала ее для набивки великоватых ботинок. Она встретилась со мной взглядом и кивнула.
– Давай убираться отсюда к чертовой матери.
– Трахни меня, – сказал Сарион, спеша за нами. – Ты, вероятно, сошла с ума и просто болтаешь с тенями, но черт бы меня побрал, если я собираюсь позволить тебе уйти в туман одной.
Закрыв глаза, я послал свою магию на поиски. Туманы всегда были в движении, постоянно менялись, но это были земли моих предков. Я сформировал их, когда создавал свое царство, и их магия взывала ко мне так же, как и к каждому живому существу здесь. Я мог чувствовать их потоки, как электричество, пробегающие по моей коже, и ощущал их границы так же легко, как если бы смотрел на карту. Мы могли следовать по ним почти до моей границы.
Мы поспешили из разрушенной крепости к ближайшему облаку тумана. Смерть заполнила пейзаж вокруг нас, и я узнал тела рейдеров, которых я отправил через границу. Я буду скорбеть об их жертве, когда придет время, но сейчас все, что имело значение, – это вытащить ее.
Мы пробирались через остатки леса, окружавшего городище фейри. Когда я был свободен, это было мое любимое охотничье угодье, яркое и полное жизни. Теперь это была просто еще одна жертва долгой войны.
В небе раздались пронзительные вопли, и высоко над нами появились силуэты смертокрылов, которые кружили над далекой башней и прочесывали лес. Охота была в разгаре.
Саманта выругалась, и они с Сарионом бросились бежать.
Я держался впереди них, ведя разведку. Вскоре я заметил завитки тумана, лениво стелющиеся по лесной подстилке. Шов был плотным.
Но недостаточно близко.
Внезапный взмах крыльев рассек воздух позади нас, и на землю обрушилась волна стрел, застревающих в стволах и ветвях деревьев и едва не задевающих Саманту и Сариона.
Черт. На смертокрылах были лучники.
Я призвал тени подняться и образовать завесу тьмы, чтобы скрыть моих спутников от смертокрылов, но мои силы при отбрасывании теней были медленными и слабыми.
– Беги в туман!
Будь я чем-то большим, чем тень бога, я мог бы одним взрывом сорвать смертокрылов с неба или оттащить Саманту в безопасное место. Вместо этого я был обречен беспомощно наблюдать, как она уворачивается от стрел, сыплющихся вокруг них дождем.
Это был яд, сжигающий мое сердце.
Длинные стрелы вонзились в грязь у их ног, когда они бежали. Сарион оглянулся, затем оттолкнул Саманту в сторону, когда мимо просвистели две стрелы. Третья попала ему в плечо, и он рухнул на землю у подножия дерева.
– Сарион! – она остановилась, чтобы обернуться.
Туман был всего в сотне шагов от нас.
– Оставь его! – я зарычал. – С ним все будет в порядке! Они охотятся за тобой. Прячься!
Но Саманта развернулась и опустилась рядом с ним.
Ее щит вспыхнул, когда новый шквал стрел обрушился на землю вокруг них. Они отскочили рикошетом, но светящийся шар погас почти сразу же, как появился.
Ее магическая подпись была не то что на нуле – она была почти полностью истощена.
– Вставай и беги! – взревел я, притягивая туман ближе своей силой.
Она рывком поставила Сариона на ноги, в то время как смертокрылы делали круг для нового удара.
Ужас за нее пронзил меня, когда они с Сарионом бежали в бесконечную серость шва. Лучники продолжали стрелять, но, наконец, туман стал достаточно густым, чтобы скрыть их с неба. Когда нас наконец окружила непроницаемая серость, я остановился у каменистого выступа, который мог обеспечить хоть какое-то укрытие.
Хлопанье крыльев пронеслось над головой, взбивая туман в неистовые водовороты, но пролетев мимо, они оставили нас во внезапной тишине.
– Всадники королевы продолжат поиски, но я думаю, что вы можете спокойно перевести дыхание, – сказал я, все еще наблюдая за небом. – Здесь они в такой же опасности, как и мы.
Саманта уперлась руками в колени и судорожно втянула воздух.
– Это было слишком близко.
Сарион осмотрел свое плечо, где все еще торчало древко стрелы.
– Мне так жаль, Сарион. Эта стрела предназначалась мне, – сказала Саманта.
Кряхтя от боли, он протянул ей нож.
– Мне повезло – стрелы отравлены, но, по крайней мере, острие прошло насквозь. Тебе нужно будет вытащить его.
Она сделала надрез на древке, затем переломила его. Он поморщился от боли и схватился за плечо, выражение его лица посуровело.
– В следующий раз оставь меня.
– Никогда, – она бросила на меня укоризненный взгляд, затем занялась его раной.
Хотя разочарование терзало меня, я не мог отрицать восхищения, вспыхнувшего в моей груди. Она была волчицей до мозга костей – никогда не бросала товарища по стае.
Саманта извлекла стрелу и перевязала рану.
– Ты единственная причина, по которой я сбежала из того места. Я не оставлю тебя здесь.
Визг умирающего смертокрыла эхом разнесся в тумане, и Сарион огляделся вокруг в наползающем тумане.
– Хотя я ценю этот жест, я почти уверен, что здесь мы в такой же опасности, как и там, если не в большей.
Саманта посмотрела на меня.
– Правда?
– Ты должна быть осторожна. Как кровь в воде, страх и магия притягивают сюда все, не говоря уже о звуках. Так что говори поменьше и, что бы ты ни увидела в тумане, не теряй голову.
Она повторила мои инструкции Сариону, и он поправил ножны и огляделся.
– Замечательно. Я иду вслепую в туман, ведомый невидимой версией бога, с которым я боролся всю свою жизнь.
– Клянусь, он здесь. Я не просто сумасшедшая, ведущая тебя на смерть.
Сарион кивнул.
– Я знаю. Это делает все еще хуже.
Я повел их дальше вглубь тумана. Обычно туманы переходят, как реку – выбирая узкие места и следуя по проторенным тропам. Но мы бежали вдоль шва, по самой границе туманного пятна. Наш путь был куда опаснее.
Через двадцать минут хлопанье крыльев вернулось, но вместе с ним пришло и другое ощущение – низкие вибрации, быстро распространяющиеся под землей.
Я жестом показал Саманте остановиться.
– Смертокрыл. И что-то следит за ним. Скажи Сариону, чтобы он не издавал ни звука.
Саманта присела на корточки и приложила палец к губам.
Мы подождали, пока силуэт проплывет над головой. Перед ним расступились полосы тумана.
Черт. Этот дурацкий всадник использовал магию, чтобы искать нас.
Внезапно земля затряслась, и из земли взметнулось темное щупальце. Грязь дождем посыпалась вокруг нас, когда смертокрыл издал гортанный вопль и был сорван с неба.
52
Саманта
Я зажала рот рукой, когда черная фигура потащила скрюченное тело смертокрыла вниз, в землю, точно так же, как корни поглотили Астру.
У меня скрутило живот от этого воспоминания.
Грохот стих, и леденящая душу тишина установилась вокруг нас, затуманивая зрение и играя злые шутки с моим разумом.
– Это была ошибка, – прошептал Сарион, и я снова приложила палец к губам.
Убедившись, что тварь в земле двинулась дальше, Кейден повел нас вперед.
Пейзаж постоянно менялся по мере нашего продвижения, как будто кто-то разбил мир на куски и высыпал их обратно. Зазубренные камни превратились в скользкую поверхность, а редкие деревья, на которые мы натыкались, были скрючены, их ветви напоминали пальцы, тянущиеся ко мне. И всегда серая пустота текла вокруг нас, создавая гротескные формы, которые, казалось, скрывались вне поля зрения.
– Что случилось с этим местом? – прошептала я.
Кейден оглянулся на меня через плечо.
– Когда я создавал это царство, я собрал воедино острова грез. Туман – это клей, который скрепляет их вместе, но в трещинах застряло многое другое – кошмары, страхи, фрагменты памяти.
Я вздрогнула, но он улыбнулся, и уверенность в его глазах согрела меня.
– Не волнуйся, волчонок. Я создал этот мир, и я проведу тебя по нему невредимой.
Время, казалось, не существовало, и в уголки моих мыслей начало закрадываться заблуждение. Неземной шепот, который другие не могли слышать, поднимался и затихал вокруг меня, уносимый странными потоками, пробивающимися сквозь туман. Некоторые были всего лишь полубезумным бормотанием. Другие были так же ясны, как если бы я произносила их сама.
Ты убийца. Предатель своей крови.
Ему плевать на тебя, только на магию твоей души. Он использует тебя.
Ты убила ее.
Чувство вины и сомнения терзали меня, и мое дыхание стало прерывистым.
Затем, когда я уже думала, что не смогу больше выносить это бормотание, магия Кейдена прошлась по мне, успокаивая нарастающий поток эмоций.
– Не обращай внимания на голоса ветра. Это отголоски твоих собственных страхов, которые используются, чтобы заманить тебя в опасность и безумие. Они ненастоящие.
Я украдкой взглянула на Сариона. Затравленное выражение его лица сказало мне, что он сражается со своими собственными демонами.
– Игнорируй все, что услышишь, – сказала я ему.
Сарион кивнул, и мы продолжили путь.
Воздух потяжелел от влаги, запаха разложения и застоявшейся воды, и вскоре мы достигли грязного края болота. Толстый слой тумана покрывал поверхность, освещенную нездоровым светом, просачивающимся с неба, что придавало ему зловещий оттенок.
Кейден повел нас по истертому и разбитому настилу.
– Не смотри вниз, в воду. В ней отражается не небо, а только мрачная правда и глубокие страхи внутри тебя.
Повернувшись, я повторила предупреждение Сариону, затем последовала за Кейденом на дорожку. Первая доска тихо скрипнула, но была прочной. Он помолчал.
– Помни, на самом деле меня здесь нет, поэтому выбирай свой собственный путь осторожно. Многие доски прогнили.
Я не хотела представлять, что произойдет, если мы упадем в проклятое болото.
Я проверила каждую доску, прежде чем перенести на нее свой вес, а Сарион следовал в нескольких шагах позади. Хотя я не сводила глаз со своего пути, мой разум продолжал возвращаться к шепоту.
Моя мать умерла, и это была моя вина. Я могла бы спасти ее, если бы была сильнее или хотя бы на мгновение быстрее.
Моя нога поскользнулась на гнилом дереве, и ботинок погрузился в холодную темную воду. Я упала на колени, боль вернула меня к реальности. Покрытое рябью, мое отражение смотрело на меня из эбеновой воды. Затем последовала вспышка ослепительного света, и я увидела, как мое тело поглощает ад магии. Я увидела Кейдена рядом со мной на коленях, корчащегося от боли. Я была мертва, и он оплакивал меня.
Сильные руки схватили меня за плечи, поднимая на ноги, и видение исчезло так же быстро, как и появилось.
– Не смотри в воду, – сказал Сарион, удерживая меня. – И перестань кричать.
Я кричала?
Я вздрогнула от этого воспоминания и поднялась.
– Ты в порядке? – спросил Кейден.
Его рука зависла рядом со мной, затем сжалась. Мы не говорили о том, что произошло в Колодце. Может быть, и сказать было нечего.
Я кивнула, и холодная дрожь пробежала по мне. Мое тело больше не казалось мне моим собственным, как будто моя душа вырвалась на свободу и парила где-то в другом месте.
Кейден окутал меня своей магией, словно теплым покровом тени, и дрожь лишь слегка ослабла.
– Что ты видела?
– Я умирала, а ты плакал.
Выражение его лица посуровело.
– Видения – всего лишь иллюзии, возможные пути, по которым может пойти судьба, но я не позволю ничему случиться с тобой, маленький волчонок. Твоя судьба еще не предначертана.
Я смахнула влагу в уголках глаз. Я не сказала правду, которую чувствовала, поднимаясь во мне. Моя судьба была предначертана, и я уже выбрала ее.
Дорожный настил закончился у скалистого обрыва. Беловато-серый туман на этой стороне болота был более плотным, смешиваясь со слабым запахом сосновых иголок.
Скалы, из которых состоял утес, не должны были существовать. Мягкий песчаник расплавился в стекловидный обсидиан, а валуны известняка лежали вперемежку с базальтом и зазубренными нагромождениями лавы. Гигантские сосны возвышались над нами, их вершины были скрыты туманом.
Сарион споткнулся, когда мы взбирались по склону. Я схватила его за руку, чтобы он не поскользнулся, затем оглянулась на Кейдена.
– Нам нужно отдохнуть.
– Я в порядке, – сказал Сарион. – Если яд из стрелы еще не убил меня, то не убьет.
Его лицо было пепельного цвета, и по его запаху я не могла точно определить, лжет он или нет.
Кейден оглядел пейзаж вокруг нас с мрачным выражением лица.
– Тебе тоже нужен отдых, волчонок. Ты вся дрожишь.
Правда ли? Я посмотрела на свои трясущиеся руки.
– Недалеко отсюда есть безопасное место, – продолжил он.
Мы продвигались вперед, казалось, несколько часов, но, возможно, это были всего лишь минуты. На вершине утеса мы достигли места, где из-за деревьев поднимались темные каменные руины – остатки древнего собора.
– Мы остановимся здесь на ночь, – сказал Кейден. – Церковь разрушена, но память о ней убережет тех, кто прячется в тумане.
Сарион рухнул на камень, а я собрала хворост, чтобы развести костер. Я влила всю магию, которая у меня была, в палочку, пока она не раскалилась и не вспыхнула пламенем, затем поднесла к ней охапку хвороста. Мы сгрудились вокруг костра, вбирая в себя столько тепла, сколько могли.
Я сидела, глядя мимо костра на величественные полосы тумана, плывущие в темноте. Я не могла спать, не могла думать. Всякий раз, когда я заглядывала внутрь себя, там не было ни огня, ни жизни, только бесконечная серость, подобная туману вокруг меня.
Кейден вышел из тени и сел напротив меня, ничего не сказав, как будто понимал, что я не нуждаюсь в утешении, мне нужен якорь в этом бесконечном мраке.
Некоторое время мы сидели молча, а потом я подобрала сломанную палку и ударила по камушку швырнув его на землю.
– Я не могу плакать. Разве я не должна плакать? Разве я не должна оплакивать ее?
Он пожал плечами.
– Нет.
Я отшвырнула палку.
– Ты говоришь так, словно ничего не случилось.
– Ты на войне, и у тебя душа воина. Ты знаешь, что предстоящая битва потребует от тебя сосредоточенности и готовности. Ты будешь горевать о своей матери, когда кровь перестанет литься.
В его напряжённой челюсти и в решимости, горящей в этих пронзительных глазах, было нечто пугающее – будто моё горе было и его тоже.
– Мне не нужно убивать… кроме неё. Только королеву. – Я вонзила когти в ладони, представляя всё, что она заслужила. Всё, что я с ней сделаю за то, что она у меня отняла.
Он долго изучал мое лицо, затем поднялся.
– Если ты жаждешь мести, следуй за мной и возьми этот меч.
Я оглянулась на Сариона, который лежал, прислонившись к камню, с холодным потом на лбу.
– Мы не можем оставить его одного.
– Сарион в безопасности. Хотя старого святилища больше нет, духи все еще охраняют территорию – вот почему мы остановились здесь.
Собравшись с силами, я поднялась и схватила меч генерала. Он был прекрасен. Золотая рукоять заканчивалась волчьей головой, а в ее основании между двумя злобными когтями был вделан голубой драгоценный камень. Кейден начал лавировать между деревьями, и я последовала за ним. Горе, которое я глубоко похоронила, начало пробиваться сквозь возведенные мной стены, и моя грудь сжалась.
– Дело не в том, что я не хочу оплакивать её. И не в том, что я ничего не чувствую. Наоборот – во мне столько ярости, вины, скорби и боли… что им просто некуда деться. Некуда выйти. – Я обхватила себя руками. – Это так чертовски больно, что я боюсь, что это уничтожит меня, если я хотя бы немного выпущу это наружу.
Кейден оглянулся на меня с невозможным пониманием в глазах.
– Ярость – это оружие, а печаль – сталь, но если ты хочешь владеть ими, ты должна выковать их. Я научу тебя, как это сделать.
Пройдя небольшое расстояние, мы вышли на поляну, приютившуюся среди высоких сосен. Плотный туман замер у самого края, не проникая внутрь. В центре стоял одинокий дуб – могучий, с изрезанным временем стволом и ветвями, тянущимися к небу. Его кора была покрыта шрамами – следами всех испытаний, что он пережил. Он был грубым, израненным… но у его подножия, среди мха, цвели крошечные голубые цветы. Как им это удавалось – распускаться посреди мрака?
Кейден указал на землю у дерева.
– Встань на колени и положи клинок себе на колени, – я так и сделала, и он опустился на колени напротив меня. – Воин знает, что он не может горевать. Что он должен продолжать сражаться, и борьба – это его горе. Я помогу тебе дать клятву мести, чтобы превратить боль, которую ты несешь, в оружие.
– Каким образом?
– Закрой глаза и успокой свои мысли, затем положи руки на лезвие и повторяй слова, которые слышишь в своем сознании.
Я прижала ладони к плоскому лезвию меча и закрыла глаза. Сделав глубокий вдох, я позволила ароматам и тишине окружающих сосен успокоить меня.
– Я готова.
Подобно стихам на ветру, его магия шептала мне в уши, и я повторила это слово в слово, пока эхо его голоса затихало вдали.
– Я, Саманта Беннет, рожденная одновременно от волка и фейри, приношу клятву мести во имя моей матери. Клянусь кровью, которая связывает нас, я клянусь выследить королеву Бессмертного Двора, и что я не успокоюсь, пока она не умрет, а душа моей матери не обретет покой. Я стану безжалостной тенью королевы, сомнением в ее сердце и ужасом, который преследует ее во снах.
Инстинктивно я прижала холодную сталь меча к своей ладони, и багровое тепло расцвело под жалом.
– Я призываю первобытную мудрость волка и древнюю магию фейри направить мой клинок. Память о моей матери будет моей силой, а ее дух – моим мужеством, потому что я знаю, что если они будут со мной, я не подведу.
– И ты не подведешь, – прошептал Кейден, встретившись со мной взглядом.
Его решимость ожесточила мое сердце.
Он положил свои руки на лезвие рядом с моими, и я почти почувствовала его прикосновение.
– Ты скрепила клятву кровью, теперь скрепи ее своей силой.
Воздух всколыхнулся, когда его магия ожила – шепот ветра в иголках, следы лесных пожаров и вкус самого вкусного шоколада. В ответ поднялась моя собственная магия, наполняя меня теплом и безопасностью, которые казались такими правильными по контрасту с оцепенением. Нити свечения и тени кружились и танцевали вокруг нас, искры вспыхивали везде, где они соприкасались.
– Всегда сражаешься со мной, – сказал Кейден со слабой улыбкой.
Однажды я сказала ему, что никогда не перестану бороться с ним, но, возможно, в этот момент я могла бы прекратить эту борьбу. Я позволила его силе направлять мою, принимая ее. Клочья света и тьмы слились, и по мере того, как они переплетались, во мне поднималось глубокое чувство гармонии и единства. Подобно веревочным жгутам, они вплелись в лезвие, и металл под моими руками раскалился, наполнившись расплавленным светом. Жар обжег мои ладони, но я держалась, лелея боль, позволяя ей заглушить страдание в моем сердце. Затем волна всепоглощающей силы пронзила меня, выбивая дыхание из легких. Когда она затихла, я осталась обессиленной, грудь тяжело вздымалась.
Легкий ветерок пронесся по поляне, и ветви древнего дуба заскрипели, словно подтверждая мое обещание.
– Клятва дана, и меч врага – теперь твой, – сказал Кейден. – Береги его, ведь у клинка теперь новая цель. Как и у тебя.
