Текст книги "Поцелуй охотника (ЛП)"

Автор книги: Вероника Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

36

Саманта

Некоторое время я блаженствовала пока мы вели праздную беседу, но вскоре меня потянуло ко сну, а вода остыла. Я вышла и вытерлась. Я почувствовала горячий взгляд Кейдена и приветствовала это.

– Ты так и не сказала мне, как королева отреагировала на твой приз. Прости, что мне пришлось пропустить твой круг почета. Я бы хотел увидеть выражение ее лица и лица Астры, – голос Кейдена скользнул по моей коже, когда я снимала с крючка свою ночную рубашку.

Я натянула ее через голову, пытаясь подавить усмешку.

– Я вошла на банкет и бросила голову к ногам генерала. Жаль, что ты не мог этого увидеть.

Низкий, хриплый смешок вырвался из глубины груди Кейдена, и его обычно стоическое поведение дало трещину.

– Ты абсолютно невероятна. Не думаю, что даже у меня хватило бы духу провернуть это.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь, очарованная этой его редкой стороной.

– Мне нравится, когда ты так делаешь.

Он приподнял бровь.

– Делаю что?

– Улыбаешься. Смеешься. Проявляешь эмоции, отличные от задумчивости и гнева, – игриво прошептала я, снова вспомнив об страже снаружи.

Струйка его магии откинула мои волосы с плеча.

– У меня уже давно не было поводов для улыбки или смеха.

Я была счастлива, что смогла пробудить это в нем, пусть и всего на мгновение.

Он последовал за мной в спальню и наблюдал, как я откидываю одеяло. Я встретилась с ним взглядом и прошептала:

– Ты не мог бы побыть со мной немного, просто пока я не засну?

Он улыбнулся, и это заставило мое сердце затрепетать.

– Я бы хотел этого, волчонок.

Я забралась под одеяло и повернулась к нему лицом, когда он лег рядом со мной. Матрас не прогибался, и от его тела не исходило тепла, тревожное напоминание о том, что он был призраком, неспособным по-настоящему взаимодействовать ни с чем в мире без своей магии. И все же, когда я закрывала глаза, я чувствовала, как его присутствие покалывает мою кожу – невероятная сила бога всего в нескольких дюймах от меня.

Это должно было напугать меня, но я была далека, очень далека от этого. Это успокаивало меня и заставило почувствовать себя в безопасности, и вскоре мое дыхание замедлилось. Долгое время мы лежали в тишине, ни один из нас не чувствовал необходимости говорить, просто нам было комфортно находиться вместе.

Наконец, я перевернулась на спину и уставилась в потолок.

– Завтра я хотела бы отправиться на разведку и посмотреть, сможем ли мы вернуться в туннели. Если я пойду по виноградным лозам, они могут привести нас к Колодецу – или туда, где, по словам Рин, встречаются виноградные лозы. Возможно, там есть выход в сад. Тогда мне не пришлось бы проходить еще одно испытание.

– Ты никогда не уснешь, думая о подобных вещах, – пробормотал он.

Я мягко улыбнулась ему.

– Я не могу отключить это. Каждый день мне кажется, что я делаю успехи, но когда я ложусь ночью, мне кажется, становлюсь на шаг дальше от цели.

Тень вытекла с его руки и скользнула по моему боку – не сексуально, как раньше, а успокаивающе.

– Сегодняшний день – это победа, волчонок, и ты должна оставить все как есть. Завтра подождет до рассвета. А пока просто закрой глаза и отдыхай, зная, что сегодня ты победила.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях его магии. Это действовало гипнотически, и вскоре мое дыхание участилось, а конечности отяжелели.

– Спокойной ночи, Кейден, – пробормотала я, проваливаясь в сон.

К счастью, утром Сариону удалось избавиться от головорезов генерала. В моей походке чувствовалась легкость, когда я пересекала коридор, направляясь в покои моей матери. Когда ее не было в ее комнате, я спустилась по узкой лестнице, которая вела в сад внизу.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула, наслаждаясь свежим утренним воздухом. Это заставило меня почувствовать себя живой, словно я стала частью мира, какой не была раньше. Вчерашние синяки и порезы остались далеким воспоминанием, и я легла спать позже, чем намеревалась. Мне это было необходимо – давно я так хорошо не спала.

Я мога бы поблагодарить Кейдена за это. За все это.

Тепло разлилось по моей груди, и я улыбнулась. То, как его магия смешалась с моей прошлой ночью, было потусторонним и глубоко интимным. Было ли то же самое и с ним?

Сарион задержался у двери. Мне, конечно, некуда было идти. Сад был обнесен высокой стеной, и мне стало интересно, могла ли моя мать почувствовать окружающее ее заклятие, которое заперло ее, не позволяя никому, кроме фейри, проходить через него.

Я застала свою мать собирающей фрукты с перегруженной яблони. Она делала то же самое, когда я в последний раз навещала ее на улице. Сбор яблок был одной из наших немногих осенних традиций, и я подозревала, что это напомнило ей о Дирхейвене, хотя я не знала, что она делала со всеми королевскими яблоками.

Мама помахала мне рукой, и ее глаза были такими же яркими, как и улыбка. В моем сердце затеплилась надежда. Возможно, сегодня у нее будет один из хороших дней. Я притянула ее в свои объятия.

– Ты сегодня хорошо выглядишь.

– Ты тоже, – сказала она, оглядывая меня с ног до головы. – Твоя кожа сияет, и походка у тебя бодрая.

Мои щеки вспыхнули.

– Ну, да. У меня есть хорошие новости.

– Расскажи мне, – она взяла меня под руку, и мы медленно пошли по дорожке между рядами зелени и овощей.

– Вчера я участвовала в своем первом испытании и прошла его.

Радость покинула ее лицо, сменившись выражением, которое я слишком хорошо знала.

– Ты снова подвергла себя опасности, не так ли?

Мы спорили об этом всю мою жизнь, и она могла бы сыграть эту роль даже во сне.

– Здесь все опасно, – тихо сказала я. – Тебе не нужно беспокоиться, мама.

– Я всегда беспокоюсь. С самого детства ты постоянно подвергаешь себя опасности. Я не знаю, откуда берется это стремление проявить себя. Должно быть, ты получила все это от своего отца, потому что уж точно не от меня.

Вероятно, это было правдой. Как бы мне ни было неприятно это признавать, моя мать никогда не была из тех, кто отстаивает свою позицию. Не ради себя и не ради меня.

– Я боролась, чтобы проявить себя, потому что должна была. В стае полно тиранов. Если бы я не могла постоять за себя, они бы сломали меня.

Она остановилась и повернулась ко мне, в ее глазах светилась доброта.

– Я знаю. Я не слепая. Я гордилась тобой тогда, и я горжусь женщиной, которой ты стала, но тебе больше не нужно доказывать свою правоту. Ты стала именно той, кем тебе суждено было быть.

Боль застряла глубоко в моем горле. Она вообще ничего не понимала.

– Я едва знаю, кто я такая, не говоря уже о том, что я должна делать в этом мире.

Она прижала ладонь к моему сердцу.

– Когда ты забываешь, кто ты, посмотри прямо сюда, детка.

– Я бы хотела отвезти тебя домой. В Мэджик-Сайд, – сказала я, оглядываясь на нее, пока мы продолжали спускаться по тропинке. – Это то, чего бы ты хотела?

– Я бы хотела снова оказаться среди волков, но я не знаю, как насчет города. Дирхейвен – мой дом. Мои люди.

Я села рядом с ней.

– Они не заботились о тебе. Но стая в Мэджик-Сайд позаботились бы.

Черты ее лица напряглись, и я почувствовала глубокую печаль.

– Они не позаботились о тебе – теперь я это вижу. Я отправилась к Уайленду после твоего исчезновения, и он не захотел помочь. Но потом королева пришла за мной, и…

Ее голос дрогнул, когда воспоминание ускользнуло. Я открыла рот, чтобы заговорить, но она покачала головой.

– Мэджик-Сайд прекрасен. Думаю, было бы неплохо посмотреть большой город перед уходом.

Мой желудок скрутило узлом, когда я взяла ее за руку.

– Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Я думаю, что нашла способ исцелить тебя.

Она покачала головой.

– Я не принимала эти лекарства несколько месяцев. Я больше не хочу. Ты даже не представляешь, как мне от них стало плохо.

– Это не лекарство, мама. Королева выращивает в своем саду фрукт, который может вылечить тебя. Ты была бы исцелена. Больше никаких лекарств, больше никаких болезней. Я могу выиграть его в следующем дворцовом испытании.

– Нет. Я не хочу этого, – резко сказала она. – Больше никаких лекарств, никакой магии. Пришло время позволить природе идти своим чередом.

Я вжала кулаки в колени, отгораживаясь от смысла ее слов.

– Это не природа, это проклятие. У фейри такое же, но они нашли лекарство. Виноградные лозы вытягивают магию с земли, и она хранится в плодах. Это то, что дает Айанне и их двору бессмертие.

Она смотрела на фонтан с выражением решимости на лице.

– Я не хочу бессмертия, Сэм. Жизнь – это не бесконечное лето, это время года, и сейчас у меня зима. Я приняла это. Никто из нас не живет вечно. Смысл жизни не в этом.

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Я могу сделать это для тебя. Позволь мне.

Она отряхнула брюки, ее разочарование было ощутимым.

– Я не позволю тебе подвергать себя риску в очередном из этих испытаний. Ты потратила всю свою жизнь, заботясь обо мне, когда все должно было быть наоборот. Пора остановиться.

Ее вина повисла в горьком воздухе, тяжелая и удушающая, но я чувствовала, что вот-вот задохнусь от собственного разочарования и безысходности.

– Это лекарство, мама, и я могу достать его для тебя!

– Боги ни за что не станут раздавать бессмертие бесплатно. Какой бы план ты ни придумала, я не хочу в нем участвовать.

Она встала и направилась обратно к своему сбору яблок.

– У всего есть цена, милая, и я не хочу, чтобы ценой моей жизни была ты. Мне и так хватает слишком много боли.

37

Саманта

Подобно холодному восточному ветру, гнавшему серые облака над озером Мичиган, то, что начиналось как идеальный день, стало пустым и холодным. Я двигалась по миру, вялая и потерянная.

Ежедневные тренировки были жестокими, но они стали частью моей рутины – якорем в моем дне и в незнакомом королевстве. Теперь испытание закончилось. Все, с кем у меня сложились какие-либо дружеские отношения, были мертвы или ушли. Даже Кирин нигде не было видно в замке.

Если бы я хотела тренироваться, то должна была бы тренироваться с Астрой и другими победителями. К сожалению, все они были коварными, беспощадными ублюдками. Было ясно, как Бессмертный Двор превратился в вороватую, безжалостную выгребную яму, какой он и был: отсеивать всех хороших людей или убивать их.

Моя волчица отчаянно хотела побегать, но королева запретила мне перекидываться в общественных местах, якобы для моей собственной безопасности.

О обращении в общественных местах не может быть и речи. Оборотни здесь враги, и многие при дворе потеряли близких из-за зверей Темного Бога Волков. и они будут искать возможность отомстить за эти потери.

Я знала правду: она хотела, чтобы я забыла, кто я на самом деле.

По мере того как день тянулся, я чувствовала себя тигром в зоопарке, безжалостно расхаживающим по месту, которое совсем не походило на его дом.

Я написала Аурену и сообщила ему, что прошла первое испытание. Он ответил: У тебя есть доступ к саду и саженцам?

Я раздраженно сморщила нос и ответила просто: Нет.

Золотые буквы потекли обратно. Напиши мне, когда будет. – A

Вот и все. Как я вообще могла вести вежливый разговор с этим эгоистичным ублюдком?

Когда Сарион впустил служанку с ужином, я едва обратила на них внимание. Я не была голодна, и аромат дикого лосося и сливочного соуса ничего для меня не значил.

Когда дверь снова закрылась, я не обернулась. Я продолжала смотреть вниз, на огни, оживающие в городе внизу. Десятки тысяч душ. Кто из них когда-либо пробовал плоды лоз?

Моя мать была права.

Магия, которую Айанна и ее придворные использовали, чтобы оставаться красивыми и жить вечно, была украдена. Королева ничем не отличалась от Уайленда, который воровал у нашей стаи и приберегал богатство для себя.

Но как я могла позволить своей маме угаснуть, когда был шанс, что я смогу ее спасти?

Все было так хреново. Дающие жизнь или нет, виноградные лозы были злом. Они несли смерть, и все же я отчаянно хотела того, что они предлагали. Я хотела украсть фрукт, а затем уничтожить его для всех остальных. Я знала, что это эгоистично и противоречиво, но это было то, что мне было нужно.

Может быть, я была монстром, ничем не отличающимся от Астры или кого-либо еще.

Я вздохнула. Я знала, что не дотягиваю до ее уровня, но мне казалось, что где-то на этом пути я потеряла из виду свою цель.

Защищать. Но кого я должна была защищать? Свою мать? Народ Кейдена?

А как насчет жителей города внизу?

– Я вырос там, внизу, – сказал Сарион.

Его голос вырвал меня из моих мыслей, как клинок из ножен, и я развернулась, выставив когти.

Он отступил назад, подняв руки.

– Полегче. Это не испытание, и я не край’тан, несмотря на мою внешность.

– Извини.

Я убрала когти. Я привыкла к тому, что Кейден подкрадывается ко мне, но не он. Сарион никогда не затаивался.

Выглядя немного неловко, он сцепил руки за спиной.

– На самом деле, я думал, ты знаешь, что я все еще здесь – чутье оборотня и все такое.

Я выдавила улыбку.

– Тяжелый день. Думаю, мне повезло, что ты не убийца.

Его лицо исказилось от стыда, и он отвернулся. Горький запах его вины и раскаяния скрутил мне внутренности.

Я шагнула вперед и положила руку ему на плечо.

– Прости. С моей стороны было необдуманно это говорить – я не это имела в виду. Это была шутка, но плохая.

Он посмотрел на меня сверху вниз с грустной улыбкой.

– Я знаю. Просто это слишком близко к правде. Это я должен просить прощения.

Я покачала головой.

– Я так о тебе не думаю. Ты единственный союзник, который у меня здесь остался.

– Ты выглядишь так, будто тебе сейчас не помешал бы один такой.

Опустив руку, я отошла к краю балкона.

– Я просто… я думала, что во всем разобралась. Я собиралась участвовать во втором испытании, исцелить свою мать, и… она не хочет иметь к этому никакого отношения.

Он присоединился ко мне на краю балкона.

– Знаешь, она права – тебе не следует соревноваться. Испытания чудовищны. Теперь ты это видела.

Но я должна была попытаться, не так ли? Я все еще могла убедить ее взять фрукт. И еще мне нужен был доступ в сад. Если мы с Кейденом не сможем найти вход через туннели, следующее испытание будет моим единственным вариантом.

Я покачала головой, пытаясь прояснить свои мысли или, по крайней мере, привести их в какой-то порядок.

Сарион наклонился вперед, опершись предплечьями о перила.

– Пребывание во дворце – оно влияет на твой разум, и мне ли не знать. Почему бы нам не выбраться отсюда и не посмотреть на тот город, на который ты постоянно смотришь?

Я оглянулась на огни внизу.

– Королева сказала мне не делать этого, потому что это было бы опасно.

– Дворец опасен, если ты этого не поняла, – он усмехнулся. – Она недвусмысленно запретила это? Если нет, тебе следует пойти. Ты выглядишь так, будто тебе действительно не помешало бы выпить.

Это было так заманчиво, но я знала, что за это придется заплатить. Моя мать была права и в этом. За все всегда приходится платить.

Я покачала головой.

– Здесь много вина.

– Вино хорошее, но атмосфера плохая. Здесь нет ни музыки, ни танцев, ни жизни.

Веселая улыбка на его губах медленно исчезла.

– Правда в том, что дворец жив только тогда, когда королева вдыхает в него жизнь. В остальное время это могила для людей, которые слишком боятся умирать.

Эта мысль оставила во мне глубокое чувство пустоты и беспокойства, и я содрогнулась. Его маска, наконец, сползла, обнажив под ней подавленного и избитого человека.

– Я никогда не слышала, чтобы ты так говорил.

– Я не должен. По крайней мере, не здесь, – он выпрямил спину и снова надел улыбающуюся маску. – Итак, что ты скажешь, если мы пойдем?

По привычке я всмотрелась в тени.

Кейдена там не было.

Он был единственным, с кем мне нужно было поговорить, но опять же, он был также единственным, с кем я разговаривала, и я почти никогда не выходила за пределы своей камеры. Моя комната была убежищем, но превратилась в эхо-камеру, повторяющую только наши голоса.

– Я не слепой, – напомнил Сарион. – Ты не в том состоянии, чтобы пить в одиночку.

– А есть с кем? – спросила я, едва слыша его слова, поскольку осматривала пустые углы комнаты.

Я надеялась, что Кейден вернется сегодня вечером, и у нас будет шанс воссоздать волшебство прошлой ночи.

Но правда заключалась в том, что независимо от того, как сильно Кейден или я хотели или старались, это было бы уже не то же самое. Волшебство между нами было частью момента, частью победы, и теперь эта победа ушла.

Пути назад не было. Только вперед – и мне нужно было двигаться.

Я стукнула кулаком по перилам и повернулась к Сариону.

– Куда мы направляемся?

Он улыбнулся, на этот раз по-настоящему.

– У меня есть как раз то, что нужно, но тебе лучше надеть что-нибудь с капюшоном, чтобы прикрыть уши, на всякий случай.

Накинув плащ, я быстро зашнуровала ботинки и выскользнула в холл вслед за ним. Было тихо, и отблески фонарей плясали на стеклянных стенах.

Мы свернули в несколько знакомых мне залов, и Сарион замедлил шаг, оглядываясь назад, прежде чем коснуться едва заметной трещины в хрустальной стене. От его прикосновения возникло мягкое желтое свечение, и когда перед нами открылся потайной проход, он провел меня внутрь.

Туннели для прислуги?

Узкий, плохо освещенный коридор был грубо отделан, его полы были шероховатыми, в отличие от полированных полов внутри дворца. Мне стало интересно, сколько из них пересекало дворец и у кого был к ним доступ.

– Мы сбегаем тайком? – спросила я. – Потому что, насколько я поняла, если королева прямо не запретила мне выходить, то всё в порядке.

– Я этого точно не говорил, – он проверил боковой коридор. – Я имел в виду, что это не нарушит договор. Но если королева узнает, будет недовольна. Поэтому и идём осторожно. Больше всего я хочу избежать людей генерала. И так на тебе слишком много внимания.

– Ах, приятно сознавать, что хвататься за пиво – это почти подстрекательство к мятежу.

Сарион жестом подозвал меня к себе.

– После того, как ты бросила голову монстра к его ногам, я уверен, что он отнесется к дыханию как к подстрекательству к мятежу. Так что мы просто пригнем головы и будем держаться подальше от любых признаков присутствия королевской стражи.

Впереди послышались голоса, и Сарион направил нас в соседний проход. Узкие ступени вились вниз, в глубины дворца, и застоявшийся воздух нес в себе скрытую нотку смерти, от которой у меня скрутило живот. Это напомнило мне о туннелях и пещерах, где я завершала испытание. Запах смерти. Аромат лоз.

Наконец мы достигли двери в основании башни, которая выходила наружу, на мощеную улицу перед дворцом. Пара стражников патрулировала территорию. Мы спрятались, пока они проходили мимо, затем выскользнули из тени и перелезли через низкую стену, окружавшую дворец. Королевский комплекс возвышался на два этажа над городом, и когда мы спускались по сети лоз, которые поддерживали его, я могла видеть, как они также поддерживали элегантные дома и улицы внизу.

Спрыгнув на крышу особняка, я повернулась к Сариону.

– Виноградные лозы уже росли здесь, когда обосновался город?

– Нет. Они не из эти краев, – он перемахнул через край крыши и спустился по деревянной решетке сбоку здания. – Двор культивировал их.

– На это, должно быть, ушли столетия, – сказала я, следуя за ним по переулку.

Мы вышли из переулка на оживленную улицу, вдоль которой выстроились причудливые здания. В отличие от дворца, город был построен из кирпича и камня, а его фасады были украшены витиеватой резьбой и изящными балконами.

– Десятилетия, если верить историям. Они быстро растут, очевидно, подпитываемые магией королевы. Это ее дар своему народу, но это также означает, что она опутала своей паутиной всю нашу цивилизацию.

– Ну и кто теперь бунтует? – мой голос дрогнул, когда я заметила группу солдат, направляющихся в нашу сторону, во главе с высокой фигурой, которую я узнала бы где угодно. – Черт, – я схватила Сариона за руку, заставляя его резко остановиться. – Слейн.

– Сюда, – он потянул меня по узкому переулку между зданиями, и мы вышли на широкую улицу, где кипела жизнь.

Я нервно оглянулась через плечо.

– Думаешь, он подозревает, что меня нет в комнате?

Сарион держал голову прямо, небрежно прогуливаясь.

– Надеюсь, что нет. Генерал и его люди часто посещают таверны и бордели по ночам. Просто надень капюшон и постарайся выглядеть… не слишком бросающейся в глаза.

– Это будет непросто с капюшоном.

Я все равно подняла его повыше, когда мы проходили мимо уличной тележки, где продавали какой-то горячий напиток, пахнущий корицей и кардамоном.

– Все остальные одеты изысканно – как будто одежда не от мира сего.

Он повел меня по боковой улице, вдоль которой стояли фонарные столбы, отбрасывающие теплый свет.

– Ты помнишь дворян, которые приветствовали тебя по прибытии? Это то место, где они живут. Сливки общества.

Как я могла забыть, что меня провели сквозь толпу, как диковинку на выставке?

– Да, я не собираюсь вписываться.

Он неловко откашлялся.

– Это не редкость, когда солдаты появляются с, э-э, знатными женщинами, которые предпочли бы, чтобы их не опознали… Но ты права, нам, вероятно, следует уйти с улицы.

– Ты принадлежишь к благородному сословию?

Он рассмеялся.

– Нет. Мне повезло, что у меня вообще есть хоть какое-то сословие.

– А есть люди, у которых нет его?

Его улыбка погасла.

– У многих. Большинство из тех, кто построил это место.

– Когда я приехала, то увидела трущобы на окраине города, но из моего окна их не видно.

– Они не только на окраине, но и ниже того места, где мы сейчас находимся. Подземный город. Это место, где живут бесклассовые – те, кто не имеет ранга или не являются высшими фейри. Незаконно расширять его до того места, где его можно увидеть из дворца, но от этого зависит все королевство.

– Пещеры, где провели первое испытание, были частью этого? – спросила я, хотя и не осмеливалась рассказать ему о деревне и эрдельфенах, на которых наткнулась.

– Я не могу быть уверен, но подземный город похож на муравейник – часть его построена на твердой почве, остальное под землей. Возможно, только десять процентов населения живет наверху, на лозах.

Мы завернули за угол, и Сарион повел меня к низкому приземистому зданию, зажатому между двумя другими. Музыка и смех доносились из витражных окон, а деревянная вывеска перед входом гласила: «Таверна Крученый шип».

– Вот мы и на месте, – сказал он и открыл входную дверь.

Оттуда хлынул поток шума, тепла и мускусного запаха пота и духов.

В таверне было полно народу – мужчины, женщины самых разных сословий, и несколько девушек, явно работавших тут не официантками. Звон бокалов, смех и оживленные разговоры эхом разносились по уютному помещению, а поверхности деревянных столов были натерты до роскошного блеска.

Это было чертовски чудесно.

Прошла целая эпоха с тех пор, как я была в настоящем баре, не говоря уже о том, что у меня была свобода ходить туда, куда мне заблагорассудится. Это было все равно что снова оказаться дома. Внезапная грусть поднялась в моей груди, когда я вспомнила свою старую жизнь барменши в Мэджик-Сайде. Судьбы, я скучала по этому.

Сарион подвел меня к небольшому свободному столику в дальнем конце зала и маякнул подавальщице в длинной желтой мантии. Ее темные вьющиеся волосы были уложены во взъерошенную прическу, кончики ушей выглядывали наружу.

– Что вам двоим принести? – спросила она, с любопытством разглядывая меня.

– Графин раннего вина, в котором еще есть искорка, – сказал Сарион.

Женщина-фейри направилась к бару, и я подумала, есть ли у них летнее вино, любимое Кейдена. Мысль о нем вызвала теплый трепет в моей груди.

Подавальщица вернулась с парой запотевших хрустальных бокалов и кувшином зеленовато-золотистого вина, которое, я была уверена, мы никогда не допьем.

– Наверное, мне следовало спросить, любишь ли ты вино, – сказал Сарион, наполняя бокалы и протягивая мне один. – Но я не смог устоять. Здесь подают лучшее импортное вино из-за моря Грез. Я прихожу сюда несколько раз в месяц только по этой причине.

Я взглянула на работниц, задаваясь вопросом, было ли это единственной причиной.

Я подняла свой бокал.

– Вообще-то я по бурбону, но, думаю, смогу распробовать и вино.

Кисловатый вкус свёл губы, лёгкое покалывание разлилось по языку но оно заставило меня почувствовать, что я свечусь изнутри – как будто я попала в ловушку среди серой зимы и внезапно увидела крокусы, пробивающиеся сквозь землю. Я откинулась на спинку стула, наслаждаясь каждой деталью этого места. Запахи, звуки и нахождение в окружении людей – я так сильно скучала по всему этому, что это почти причиняло боль. Я снова наполнила свой бокал и чокнулась с Сарионом.

– За жизнь вне двора.

Он сделал большой глоток.

– И пусть нам больше никогда не придётся туда возвращаться.