Текст книги "Чёрное и Белое (СИ)"

Автор книги: Вера Анмут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

– Алло, – прохрипел застрявший в пересохшем горле слабый голос.

– Просыпайся, тебе сегодня на работу, – прозвучал приказ.

– Да. Спасибо, что разбудил.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно. У нас водка есть?

– Естественно нет.

– Жаль. Надо бы вот так, на всякий случай...

– Надеюсь, такого всякого случая больше не будет, – строго отрезал Павел.

Ну, конечно, он обижался. В этом даже сомнений не возникало. Олег плохо помнил, как вернулся домой, но то, что данное событие произошло при помощи Павла, осознавал хорошо. А значит, скрыть свою гулянку не получилось, и непослушание, наверняка, будет наказано.

– Паш, я хотел на часочек... так получилось... – тихо простонало покаяние.

– Я понимаю. – Оправдания Павлу были неинтересны. – Выпей крепкого чаю, прими анальгин. После смены я за тобой заеду.

Вот он, поводок. И чем больше подчинения со стороны Олега, тем больше запретов со стороны Павла, тем сильнее натяжение поводка. Возмутиться? Взбунтовать? Поскандалить и хлопнуть дверью? И к чему это приведёт? Лучше даже не начинать перечислять те, мягко говоря, неприятности, которые обязательно посыплются, как только Олег покинет столь уютную тёплую клетку. Нет-нет, уходить нельзя, более того, за эту клетку нужно держаться. И Павел прав в своей обиде. Да, снова прав. Олег обманул его, сбежал, ослушался приказа, заставил волноваться, искать, по-свински напился. Вон сколько прегрешений! Наказание вполне заслуженно. И ещё неизвестно, не застукал ли Павел Олега в чьих-нибудь объятиях.

Парень снова призвал память к работе, однако, она соизволила выдать лишь яркий хаос огней цветомузыки. Спросить бы у Даньки, да он, скорее всего, спит ещё. Приняв анальгин и без аппетита втиснув в себя пару бутербродов под крепкий чёрный чай, Олег поплёлся на работу.

С бодуна работалось фигово. Таблетка, естественно, не помогла, но пара рюмок коньяка, принятых в баре, немного прибавили бодрости и, главное, утихомирили боль. Весь день помимо плохого самочувствия и тусклого настроения Олег ещё мучился вопросом: в каком виде и положении Павел застал его в клубе? Это необходимо было вспомнить, дабы знать, какие ещё упрёки добавятся к основным, и подготовить на них ответ и должную реакцию. Но память, как ни старалась, ничего не могла вспомнить. Поразмыслив, что Данил после бессонной пьяной ночи будет отсыпаться весь день, Олег решил позвонить ему вечером. Однако около пяти часов новоявленный именинник позвонил сам.

– Ты как, живой после вчерашнего? – спросил он.

– Вроде, живой, – прошелестел Олег. – Даже вот умудряюсь работать.

– Твой мужчина тебя не очень зашиб?

– Зашиб? За что? – насторожился парень. – Вчера что-то случилось?

– Твоя память взяла тайм-аут? – отреагировала вялая усмешка.

– Типа того. Неужели, произошло нечто ужасное, когда пришёл Пашка? Я с кем-то обнимался?

– Ни с кем не обнимался. Просто сидел на коленях у Васьки.

– У какого Васьки? – всё больше занервничал Олег, проклиная свою пропойцу память. – Это... такой... такой большой? Лысый?

– Да, он.

– О Боже!

Этот Василий начал приставать к Олегу и делать всякие похабные намёки с первых минут знакомства. Потом навязался проводить в сартир и там... Ну, то, что было там память выдала довольно резво и достаточно ярко, хотя вот именно этого от неё и не требовалось. Безусловно, после таких событий Василий не мог просто держать на коленях, не распустив своих лапищей. А лапищи не забываемо огромные. Ага, так вот кто поставил синяки на бёдрах! Эти наглые лапы!

– Надеюсь, драки не было?

– Нет, ты же не позволил.

– Я? Слушай, почему приходится из тебя каждое слово вытягивать? Неужели не можешь сам рассказать, что, к чему да как?

И Данил рассказал. Про то, как Павел в три часа ночи приехал специально за Олегом, как получил несколько насмешек, как пацаны заставили его выпить, и сам Олег в том числе. Под действием рассказа память потихоньку начала восстанавливать некоторые эпизоды данных событий, и Олегу становилось безмерно стыдно перед своим мужчиной. Так стыдно, что если после всего Павел укажет на дверь, то Олег поймёт его и даже спорить не станет. Так стыдно, что за весь оставшийся вечер парень не нашёл в себе сил позвонить другу. Так стыдно, что после смены, выйдя к приехавшему Павлу, Олег лишь молча принял покаянный вид, смиренно приготовившись к самому страшному приговору.

– Кто это? – строго поинтересовался Павел, вглядываясь в сумрак остывающей иллюминации кафе.

Олег обернулся посмотреть, по чью душу возник вопрос.

– Мой напарник, – просто ответил парень.

– Почему он так смотрит?

Блондин равнодушно пожал плечами:

– Наверное, ему любопытно, кто мой парень.

– Он знает, что ты гей? – Павел открыл перед Олегом дверь автомобиля.

– Да, знает.

– И что?

– Ничего. Он натурал, у него есть девушка.

Олег расположился на заднем сидении, а Павел, захлопнув дверцу, занял место водителя.

– Его осведомлённость не мешает твоей работе? – продолжал спрашивать мужчина, выводя автомобиль на ночное шоссе.

– Нет. Ему главное, чтоб я к нему не приставал. А в остальном мы нормально общаемся.

Павел замолчал, казалось, исчерпав все вопросы. Олег же подавать голос не решался, дабы не затронуть ненароком отвратительный эпизод прошедшей ночи.

– Как ты себя чувствуешь? – спустя некоторое время вновь спросил Павел.

– Хорошо.

– День отработал без проблем?

– Да, всё нормально.

– Ничего, завтра отоспишься.

Олег отметил, что голос мужчины звучал вполне ровно, немного суховато, но не злобно. Может, Павел не очень обижается? Может, его обида уже перегорела?

– Паша...

– Чего?

Нет. А вдруг при упоминании о тех событиях проснётся гнев, и разгорится скандал? Лучше всё же не напоминать о них, не мутить грязную лужу своих поступков.

– Ничего. Хорошо, что ты меня встретил.

– Да, хорошо. Думаю, нужно почаще так поступать. И тебе не мёрзнуть в ночи, и мне спокойнее.

Олег выспался. Он так крепко спал, что не услышал, как Павел ушёл на работу, не заметил, как растаяла темнота. А сейчас парень не спеша выползал из мира сновидений, постепенно осознавая себя в уютной мягкой постели. Время уже подкатывало к полудню, и солнце посылало в окно весенний яркий свет. Как хорошо, что никуда не нужно торопиться. Как хорошо, что много солнца, что приближается май, что природа расцветает. А после мая наступит лето. Олег любил лето, долгие тёплые дни, мягкую прохладу вечеров. Летом так много солнца.

Наблюдая за плывущими по голубому небу лёгкими облаками, Олег улыбнулся новому дню своей жизни. Нужно будет выйти погулять под солнцем. Оно ещё не жаркое, ласковое. Заодно зайти в магазин и запасы провизии пополнить. Сладко потянувшись, Олег встал, подошёл к окну и настежь распахнул его. Свежий весенний ветер не замедлил ворваться в комнату, по пути игриво потрепав спутанные светлые волосы встречавшего его молодого парня. Как же хорошо! Как хорошо жить, вдыхать ветер, смотреть на солнце!

Прошедшей осенью Олег планировал, что летом уедет на юг, где солнца ещё больше. Уедет, чтобы начать совершенно новую жизнь. Но вот приближалось лето, и Олег уже твёрдо знал, что никуда он отсюда не уедет. Как бы ни было тяжело с Павлом, но именно этот мужчина дал то, чего Олег ждал много лет и, именно его дом стал родным. Надо бы приготовить благодетелю что-нибудь вкусненькое, устроить романтический ужин. Заодно и загладить свою провинность.

Полдня уже прошло, а значит, нужно приниматься за дело. Прежде всего, Олег оделся, умылся, приготовил себе кофе и лёгкий завтрак. После трапезы он провёл ревизию имеющихся продуктов и составил список для похода в магазин. Затем прибрался в квартире, проверил состояние расставленных на подоконниках комнатных цветов. Оставшись довольным порядком и чистотой, Олег обулся, накинул куртку, положил в карман кошелёк и повернул в замке ключ.

Странно, замок щёлкнул, а дверь не открылась. Сейчас Олег уже знал, как правильно нажать на неё, чтобы снять сопротивление. Он нажимал, дёргал ручку, однако, дверь так и оставалась крепко закрытой. Вернее даже запертой. Ну да, конечно. Она заперта на второй замок, на тот, который можно было закрыть и открыть только снаружи. Давно Павел врезал его, дабы страдающий последствиями ломки Олег не смог уйти из дома. И вот сейчас снова надумал его использовать. Вот сволочь! Ревнивец хренов! Злость мгновенно вонзила свой кулак в проклятую дверь, заодно и уничтожив хорошее настроение.

Запер. Это же надо, взял и запер! Как преступника, как злодея! И спокойно ушёл на работу. Олег содрал с себя куртку, скинул туфли и вернулся в комнату. Вот и вся романтика. Вот и прекрасный день! Кулак снова воткнулся в стену. И ещё раз. От растущего негодования нервы быстро натянулись. Запер. Как пленника, как вещь! Диван тоже удостоился пинка и мирно лежащая на нём подушечка взмахом всё того же разъярённого кулака грубо отброшена в угол. Запер, как безвольное домашнее животное! Как раба, как собственность! Совсем заигрался в "хозяина"! Решил, что раз его слушаются, раз не дают отпор, то ему всё позволено? Хороша семейная жизнь, нечего сказать. Не муж, деспот какой-то!

Олег достал из кармана сигареты, зажигалку, закурил. Да, прямо в комнате! Не выйдет он на балкон, из принципа. Нервы вибрировали под гласом праведного гнева. Запер. Запер! А завтра что? На реальную цепь посадит? Сидел уже на цепи, спал на подстилке, хватит! Из той тюрьмы сбежал и из этой сбежит. Да! Как и хотел, на юг, к солнцу, к свободе! А этот увалень, этот тюфяк пусть и дальше остаётся со своими комплексами. Влюбился он. Разве так любят? Разве тáк любят? Цербер! Садист! Изверг! Сволочь!! Один взмах руки, – и настольная лампа полетела на пол. Естественно, она разбилась вдребезги. Ну и пусть. Пусть! Вообще всё тут разнести на хрен!

Олег прошёл в другую комнату, схватил со столика свой телефон.

– Ты! Ты меня запер! – как можно громче прорычал парень, едва услышал отклик на звонок.

– Да, запер, – невозмутимо ответил Павел.

– Зачем?!

– Во-первых, больше не желаю, чтоб в моей кровати барахтались чужие мужики, во-вторых, не хочу вечером искать тебя по всем кабакам города.

– Да ничего этого больше не будет! Я же обещал!

– Я видел результат твоего обещания.

– Я просто сходил к другу на праздник.

– Напился там, подарил себя какому-то бугаю, наркотики покурил...

– Это всего лишь марихуана!

– Всего лишь, – усмехнулся Павел. – Всего лишь море алкоголя, всего лишь дым психотропной травки. Хочешь снова испытать ломку?

– Я хорошо себя чувствую.

– Вот и берёг бы это состояние.

– Одна вечеринка в месяц, пара сигареток с травкой его не испортят. Думаешь, я полный идиот?

– Нет. Ты безалаберный беспечный мальчишка, который любит погулять на краю пропасти в компании людей, которые в любой момент, ради собственного развлечения столкнут тебя в эту пропасть.

– Моралист.

– Не понимаю, Олег, что тянет тебя в ту атмосферу?

– А я и не собираюсь тебе этого объяснять, – продолжало бушевать негодование Олега. – Там жизнь, там весело, ярко! А с тобой скучно. Ты предсказуем, логичен. Ты слишком правильный.

– Да, я в понятия того "веселья" не вписываюсь, – горестно вздохнул Павел. – Хочешь, чтоб я тебя отпустил? Хочешь вернуться туда, откуда только что выкарабкался? Так ли сильно отличается та разгульная жизнь, что ты жаждешь, от той, что была? Те же бессмысленные пьянки с болезненным похмельем, та же бесконечная смена партнёров. Что нового ты в ней обрёл для себя?

– В этой жизни я – свободный человек со свободными нравами и отношениями. Теперь не меня выбирают, а я выбираю! Без приказов, без подчинения чужим прихотям.

– Ты и раньше выбирал, кто повыгоднее. Только раньше по степени величины финансов, а теперь по миловидности и куражу.

– Ты ничего не понимаешь!

– Да, я ничего не понимаю в твоих принципах, я глуп и скучен. Я не претендую на звание мужчины твоей мечты. Но я не дам тебе снова упасть в ту пропасть. И я не отпущу тебя.

Павел был предельно категоричен.

– Тогда ты ничуть не лучше других! – взвизгнуло отчаяние. – Так же хочешь посадить меня на привязь и сделать комнатной собачкой!

– Я хочу сделать из тебя нормального человека, у которого смысл жизни не только в том, чтоб выпить и потрахаться.

– Воспитатель хренов! Лучше бы дочь свою воспитывал!

– В отличие от тебя, у неё более разумное поведение.

На это замечание Олег нервно отбросил трубку. Это же надо! Признать его глупее пятилетнего ребёнка. Запереть в воспитательных целях! Насильно сотворить подобного себе бирюка! Олег был не против проводить время дома с семьёй, но это не означало, что нужно отгораживаться от мира, от общения, от новых знакомств. Любую серость необходимо разбавлять яркими красками. Вот чего Павел не желал ни понимать, ни принимать. Олег не мог жить серо.

Бежать! Бежать к солнцу, к свободе! Прочь из этой клетки! Чего в ней искать, кроме очередных цепей? Снова схватив телефон и выбрав всё того же абонента, Олег прокричал:

– Ты в курсе, что у нас жрать нечего?! Как я за продуктами пойду?

– Скажи мне, что нужно купить, я заеду в магазин, – предложило невозмутимое спокойствие.

– Да? А когда мне готовить? Ночью?

– Зачем? Вечером, когда я вернусь. Могу и помочь с ужином.

– На хера мне такие помощнички! Нет уж, останешься голодным. Я не собираюсь весь вечер торчать на кухне!

– Ну что ж, останусь голодным, – покорно принял Павел.

– Причём голодным во всех отношениях!

– Хорошо, как скажешь. Ты мне список-то продиктуй. Чего-либо из посуды в него войдёт?

– Нет! Только настольная лампа.

– Не сомневался, что ты захочешь обновить интерьер!

– Кончай ёрничать! Пиши, раз лишил меня свободы.

Перечислив необходимые продукты для пополнения запасов, Олег отключил связь и кинул телефон на столик. Сам же повалился на кровать и, обиженно пыхтя, наполнил своё нутро горьким сигаретным дымом. Заперт, как собачонка в конуре. На цепь посажен. Сорваться, сорваться с цепи и на юг, к солнцу! Жаль, денег скоплено мало. Хватит лишь на поезд да на пару-тройку дней. Нужно было больше откладывать, а не тратить на шмотки да на всякие модные штучки. Расслабился, совсем о будущем не думал. Ну зато принарядился, прихорошился, снова стал холёным красавчиком. И это тоже неплохо. Красивый и свободный. Ах, как замечательно звучит! Олег даже улыбнулся и гордо вздёрнул подбородок. Да, независимый красивчик! Эдаким нарядным щёголем пройдёт он по залитой солнцем набережной. С одной стороны высокие зонты пальм, с другой – свежий морской бриз с радостными возгласами чаек. А мимо проходят люди, молодые и в возрасте, женщины и мужчины, и все с восхищением оборачиваются на счастливого парня. Да, так и будет. Всё именно так и будет!

Итак, в первый же день необходимо найти квартиру и желательно работу. Летом полно туристов, открывается много кафешек. С работой вряд ли возникнут проблемы. А вот с финансами да, туговато. Опять-таки из-за туристов приличное съёмное жильё там не особо дешёвое, а зарплаты должно хватать не только на него, но и на поддержание красоты и сытости. И вероятность, что встретится вот такой вот добряк простофиля Паша, крайне мала, даже ничтожна. Спонсора найти намного легче, даже легче, чем работу, да вот только щедрость его потребует определённой оплаты. А это снова клетка, снова цепи. Нет уж, если и начинать новую жизнь в новом городе, то только одному, чтоб сам себе хозяин.

Придётся для начала поселиться в какой-нибудь коморке. А после, как сложится. Появятся друзья, поклонники, любовники. Главное, чтоб ни к кому не попасть в очередную зависимость, не дать снова посадить себя на очередной поводок.

Парень загасил окурок в стоявшей на столике пепельнице. В одиночку тяжело выживать, Олег знал это очень хорошо. Он уже жил один под открытым небом с мелочью в карманах. Тоже надеялся, что вот-вот всё наладится, накопится денежка, появится свой уголок. Однако, пока не встретился Роман и не пригрел, надежды так и оставались в состоянии вялого тления. Его клетка была первой. Самая жёсткая, самая грязная, можно сказать, кровавая. Но в неё Олег шагнул добровольно, принял условия, продал и тело, и душу. Думал, что продал дорого, а в результате, изуродовав и то, и другое, белокурый красавчик, нежная белая Лилия, за которого торговались богатые извращенцы, скатился в подвал, где стал принимать бродяг за дозу ядовитого дурмана мнимого счастья, за жалкие подачки нескольких минут небытия.

Сознание парня замерло, едва память вынула из своей кладовой изображение сумрачной коморки с оконцем под потолком, голый пропахший сыростью матрас на полу и обшарпанная дверь, в которую бесконечной очередью заходили голодные существа из класса неимущих, жаждущие вкусить нежную, хотя и не слишком свежую плоть. Два безобразных рваных шрама через всю спину отвернули капризных богачей и даже экономных сереньких клиентов, а героин подчинил себе настолько, что превратил в своего безвольного раба. В те дни Олег мечтал только о смерти.

– Сам виноват, – отшвырнул парень картинку подвала.

Достав из кармана пачку с сигаретами, Олег снова закурил. Из того подвала удалось сбежать. Возможно, повезло, а возможно, и Ромка пожалел. Мечта о возвращении в нормальную жизнь привела в этот город. И опять же, разве бы Олег выжил тут один? Тем более, когда организм болел не столько от нехватки еды, сколько от нехватки наркоты. Пришлось надеть ошейник Леонида, ходить по натяжению его поводка. Но, по крайней мере, клетка Леонида была почище подвала Романа.

А теперь замки вешает Павел. Он помог излечиться от наркозависимости, спасибо, но зачем лишать свободы? Роман держал на цепи ради дохода, Леонид – ради оригинальных подарков нужным людям, ну и для собственного удовольствия. А Павел ради чего? Ради своей любви? Такой же эгоист, как и все. Конечно, его клетка самая уютная, тёплая, да и сам хозяин значительно добрее прежних. А вместо клиентов семья. Настоящая.

Настоящая семья. Несмотря на столь негативные первые впечатления, мать Павла постепенно прониклась к Олегу большой симпатией. В его лице она нашла отличного собеседника даже на такие темы, как "приправы к блюдам", "консервация овощей", "высадка рассады", "разведение цветов". Ну разве её мужчины могли понять её в этих вопросах? А Олег мог. Он и в моде разбирался, и в косметологии, и по телефону умел долго разговаривать, обсуждая всякие мелочи, которые обычно на мужчин наводили откровенную скуку. А в ближайшие выходные Нина Ивановна позвала Олега на дачу вместе со всей семьёй. И ещё добавила, что рассчитывает на него. Да и отец всегда тепло привечал Олега. Родители приняли сына таким, какой он есть, и приняли его выбор. Даже признали в "невестке" хорошего человека. Хорошего.

В глазах защипали солёные слезинки. Какие мудрые родители у Павла. Они действительно любят сына, не оттолкнули, простили, поддержали. Если бы родная семья отнеслась к Олегу вот так же, если бы не отринула. Хотя бы брат. Если бы он помог в те трудные дни. "Мерзкий педик! Я не желаю, чтоб на меня и моих детей показывали пальцем и кричали, что мой брат – извращенец. Уходи и больше не появляйся в моём доме." В его доме. В котором совсем недавно жил Олег вместе с бабушкой и из которого был бездушно изгнан после её смерти. Эх, братик. А если бы тогда руку помощи протянул Димка, а не Роман, возможно, и жизнь сложилась бы иначе.

Скользнувшая по щеке слеза отвлекла от грустных воспоминаний. Олег встрепенулся, глубоко затянулся сигаретой, прогнал через организм и шумно выдохнул серый дым. Что уж вспоминать и гадать "если бы да кабы"? Раз сложилось так, значит, так и должно было сложиться. Сейчас он далеко от своей семейки, очень далеко. И живёт, между прочим, не так уж и плохо. Можно даже сказать, хорошо.

К югу, к солнцу... Красивый и независимый... Да, конечно, хотелось бы. Но это значило снова начинать всё с начала, снова потерять дом и семью, снова разочаровать близких людей. Нет, Олег слишком устал от скитаний и от никомуненужности. Никуда он не уедет. Уж лучше здесь побороться за частичку свободы, чем где-то на чужбине изнывать от её избытка.

Щёлкнул замок входной двери, за ним ещё один. Павел? Смяв окурок в пепельнице, Олег вскочил с кровати и спешно вышел в прихожую. И правда он.

– Ты чего это? – удивлённо воззрился парень на вошедшего друга.

– Вот, привёз продукты, – протянул Павел два пузатых пакета. – Всё согласно списку. Кроме настольной лампы.

– Но тебе же ещё два часа до конца рабочего дня. Или снова проверяешь меня?

– Нет. Скорее, учусь быть нелогичным.

Олег улыбнулся. Паша, милый влюблённый чудак. И вовсе он не эгоист. Ну кто ещё, кроме него, согласен прощать Олегу столько безрассудств и прегрешений лишь ради того, чтобы тот оставался рядом? Да ещё и пытается измениться согласно претензиям взбалмошного капризули. Разве можно отказываться от такого подарка судьбы? Разве такой мужчина ещё встретится? Конечно, Олег останется. Конечно, не променяет столь замечательного мужчину на какое-то там солнце. Олег приблизился к Павлу, ласково обнял его за шею и прильнул к его губам долгим горячим поцелуем.

И мужчина ответил на ласку. Не выпуская тяжёлые пакеты из одной руки, другой он крепко обнял парнишку. Так крепко, что томление поцелуя издало тихий стон, и его сладостный звук за мгновение пробежался приятной дрожью по всем нервным окончаниям тела. Ради этого трепета стоило отложить все дела и поспешить домой в объятья белокурого мерзавца, от которых душа, расправив крылья, взмывала высоко над реальностью с её трясиной проблем, в глубины его страстных поцелуев, где замирало сердце в предвкушении наслаждения. Наслаждения, которое способен дать только этот мальчишка с глазами цвета летнего ясного неба и с голосом тёплого ветра, это милое, нежное и одновременно строптивое неистовое существо.

"Мой... только мой..." – пела душа.

"Не отдам! Никому не отдам!" – пульсировало сердце.

"Единственный... Вся жизнь для него..." – прощала любовь.

Олег. Олежка. Любимый.

26. БЕЛОЕ и ЧЁРНОЕ

И снова вроде бы жизнь пары наладилась, установился определённый порядок. Олег удалил свою страницу из сайта бурного общения, стёр в телефоне все номера знакомых и плохо знакомых парней, поставил крест на пьяных гулянках. Сказал, что поставил, и Павел сделал вид, что поверил, хотя и продолжал запирать парня, когда тот, в будни оставался дома один.

Расцветал май, солнце всё больше наполняло природу теплом. Чтобы как-то разбавить свои дни вынужденного одиночества, Олег увлёкся выращиванием цветов на балконе, задумав устроить там цветущий райский уголок. А по выходным с удовольствием выезжал с семьёй на дачу, дабы пропитать душу чистым воздухом леса, пением птиц, ароматом трав и цветов. Ну и в огородных делах парень проявил себя прекрасным помощником, чему Нина Ивановна была безмерно рада.

В те дни, когда Олег работал, Павел по вечерам посещал занятия боксом. Спорт действительно несколько повышал самооценку мужчины, укреплял уверенность в своих силах. А ведь её ослаблять никак нельзя было, ибо, как показала жизнь, рассчитывать на продолжительное послушание строптивого бесёнка не стоило. Его кокетство функционировало беспрестанно, будто бы живя само по себе и подчиняясь лишь своим законам. Завидев симпатичный достойный внимания субъект, оно обильно испускало феромоны, на которые слишком часто получало отклик. Ревность Павла постоянно была начеку.

– Может, хватит строить ему глазки? – высказала она очередное замечание.

– Кому? – захлопала ресничками невинность.

– Тому молодцу из соседней очереди.

– Ничего я не строю. Мне просто понравилась его рубашка.

– Именно по этому он так тебе лыбится?

– Откуда я знаю, почему? Вот у него и спроси.

Всякий раз, когда Олег выходил вместе с Павлом в мир, будь то прогулка или поход в магазин, непременно возникали подобные упрёки и споры. Каждый взгляд в сторону, особенно, если в той стороне мелькал более-менее хорошенький паренёк, воспринимался, как измена. А эти пареньки мелькали везде и всегда. И ходить с закрытыми глазами Олег не умел. А потому почти ежедневно выслушивал замечания ревнивого друга.

– Ты меня так ревнуешь, что можно подумать, будто все мужчины вокруг сплошь геи. Причём все одинокие и неудовлетворенные, а я единственный, на кого можно напасть.

– Если он тебе улыбается, то точно гей.

– Вчера мужик в синем пиджаке не улыбался и даже отвернулся...

– Ты помнишь цвет его пиджака? Рассматривал? Может, запомнил и цвет его глаз?

– Естественно. Они тоже были синими. Слушай, Паш, хватит меня изводить упрёками. Я и людей-то фактически не вижу. Два дня на кухне торчу наедине с плитой и напарником, два дня в заточении родной квартиры, а когда наши выходные совпадают, ты буквально держишь меня за руку. У меня нет возможности тебе изменять. Нет совсем! Как нет и смысла ко мне придираться!

Павел всё это понимал и был с Олегом согласен. Да только едва заметив, как Олег откровенно пялится на какого-нибудь паренька, ревность мужчины тут же настораживалась и начинала внимательно следить за каждым движением подозреваемого, за каждым его взглядом и звуком. Олег слишком часто подтверждал своё коварство, так что было сложно доверять его оправданиям. Если он смотрит на парня, значит, тот ему понравился, раз, понравился, значит, просыпается желание, и оно начинает строить планы на знакомство и свидание. А если понравившийся парень взглядом или улыбкой показал ответный интерес, значит, он не против познакомиться поближе. А значит, останься Олег без присмотра, то непременно осуществил бы свои замыслы. Но он под присмотром, так что ревность могла успокоиться. Могла, однако, не успокаивалась, хотя и чувствовала некоторую неправоту своих претензий.

– Ладно, Олег, прости. Возможно, я действительно иногда перегибаю. Но если бы ты был мне верен, я бы и не подозревал тебя...

– Хорошо-хорошо, – нравоучения нервировали Олега ещё больше, чем придирки. – Буду смотреть только на тебя. Поехали домой. Мне ещё обед готовить.

В то утро было пасмурно. Чёрные тучи нависли так низко, создали такой сумрак, что весеннее утро казалось осенним поздним вечером. За окном громко шумел ливень, будто старался заглушить собой все звуки мира. Сильно похолодало.

Олег теснее прижался к Павлу и получше укрыл их обоих одеялом. Поездка на дачу отменялась, а потому после завтрака парни вновь улеглись в уютную мягкую постель.

– Надо же, как завернуло. Не май, а ноябрь какой-то, – ворчал блондин, обхватив под одеялом своего тёплого друга. – Ненавижу холод.

– Ничего, завтра синоптики обещали солнце, – успокаивал Павел.

– Мало ли чего они обещали. Вот когда увижу солнце, тогда им и поверю. В прошлом году май был теплее. Я помню, как раз приехал в этот город. Да, в мае. Было даже жарко. Представляешь, Паш, я уже год здесь живу! Целый год!

– А сколько всего случилось у тебя за этот год!

– Это точно. Событий масса. И всё же, думаю, в тот день, когда я стоял на вокзале, разглядывая табло с маршрутами поездов, Судьба подсказала мне верное направление. В этом городе я нашёл всё, чего желал получить.

И Олег послал своему мужчине самую милую улыбку, в которой Павел усмотрел нежность, искреннюю благодарность и, конечно же, не сдержал порыва накрыть эту улыбку поцелуем любви.

– А уж я-то как рад, что ты сюда приехал. Что в ту ночь шагнул именно под мою машину. С тобой и моя жизнь завертелась, Олежка. Теперь мне уже кажется, что до нашей встречи я спал, а не жил.

– Ещё бы ты не проснулся! Столько проблем взвалил на себя после того столкновения.

– И проблем, и забот, – согласился Павел. – Но главное, что результат после решений всех этих задачек получился положительным, принёс пользу и тебе, и мне.

– Ох, ты мой моралист, – пожурил Олег. – Умный, рассудительный...

– Да ну, прекрати... – засмущался мужчина. – Не такой уж и умный. Скажи, а почему ты не поехал в какой-нибудь крупный город? В Москву... в Питер...

– Говорю же, не выбирал я, не задумывался. Поезд, шедший до этого города, стоял первым в списке на табло. Без денег, документов, без будущего мне было всё равно, куда ехать. Лишь бы скорее убраться прочь.

– Тебя преследовали?

– Нет. То ничтожное существо, в которое я тогда превратился, уже никого не интересовало. Даже родную мать. Увидев меня такого на пороге, она поспешила закрыть передо мной дверь.

– Как закрыть? – насторожился Павел. – Ты мне ничего не рассказывал об этом. Я-то понял, что ты после смерти бабушки совсем перестал общаться с семьёй.

– Перестал. Но тут просто... мне очень плохо было, я искал помощи. Подумал, уж у матери-то должна остаться хотя бы частица сочувствия. А с другой стороны, если бы она меня приняла, я бы не приехал сюда, и мы бы с тобой не встретились.

– Да, это тоже было бы плохо. И всё же твоя мать оказалась непростительно жестока. Как ты после всего этого можешь оправдывать её поступки?

– У неё есть ещё два сына, она защищала честь семьи, репутацию детей.

– А третий сын что же, пусть помирает?

– А третьему сыну нужно было думать головой и не лезть в помойную яму за призрачным кладом. – Разговор перестал нравиться Олегу. – Давай сегодня напечём пирожков с картошкой. Хочется чего-нибудь горячего. И чай заварим с травами.

– Давай, – согласился Павел сменить тему. – Ты мне снова поручишь чистить лук?

– Не хочешь лук, можешь, почистить картошку.

– Нет, чистильщик лука меня вполне устраивает.

Лежащий на столике сотовый телефон Павла издал короткий сигнал.

– Тебе СМСка пришла! – сообщил Олег.

– Раз пришла, нужно прочитать. Подай, пожалуйста, телефон.

Парень повернулся и подал другу аппарат. У Павла секретов не имелось, а потому Олег не упустил возможность подсмотреть присланное послание.

– Это от Артёма, – комментировал любопытный парень. – О! На День рождения приглашает! Не рано ли? У него же, кажется, в августе.

– В августе, – кивнул Павел и почему-то печально вздохнул. – Он всегда заранее приглашает, чтобы никто не строил планы на этот день.

– Какой молодец. А о каком уговоре он тебе напоминает?

– Да так... – огорчённо отмахнулся мужчина. – Потом расскажу.

– Почему потом? Хочу сейчас! – закапризничал мальчик. – Ну расскажи сейчас!

Павел снова тяжко выдохнул, но капризам уступил.

– Я тебе говорил, что все мои друзья достаточно преуспели в жизни, двое женаты, Артём граждански, но тоже, можно сказать, женат. Вот и меня они каждый раз подгоняют с карьерой да с новой женитьбой. И в прошлом году, когда мы собрались ради именин Артёма, парни поставили мне условие, чтобы через год я приехал на праздник в новом автомобиле, с красоткой блондинкой и похвастал своим повышением. Честно говоря, я надеялся, что это шутка, что они обо всём забудут. Но нет, не забыли. И даже мне напоминают.