Текст книги "Чёрное и Белое (СИ)"

Автор книги: Вера Анмут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

Павел перелил бульон в чашку, положил на блюдце кусочки куриного мяса, отнёс в комнату, поставил на столик. Спит ли ещё Олег? Мужчина склонился – паренёк не шевелился, но его глаза были открыты. Павел присел на кровать.

– Олег, как ты себя чувствуешь?

Парень повернул голову, направив взгляд на молодого человека. Мысли так и не прекратили своей хаотичной суеты, а потому и разум так и не смог восстановить работу, хотя и очень старался.

– Когда за мной приедут? – вновь озвучил Олег наиболее яркую мысль.

Павел невольно опустил глаза. Как сказать парню, что никто за ним не приедет, а если им и заинтересуются, то это будут явно не друзья.

– А куда ты торопишься? – спросил мужчина.

Разум продемонстрировал Олегу большое сумрачное помещение с крошечными окошечками под высоким потолком, заставленное двухъярусными кроватями.

– Домой... – неуверенно описал видение парень. – В общагу?... Там Роман. Он меня вылечит.

– Кто такой Роман?

– Мой... хозяин. – Как же тяжело работала память! Даже раздражала. – Разве он с тобой не общался? На сколько дней ты меня купил?

Павел логично рассудил, что у парня проблемы не столько с рассудком, сколько с памятью. Что делать в таких ситуациях, он не знал, психологию не изучал и даже не интересовался ею. Однако решил, что правильнее будет указать заблудившейся памяти правильное направление, пока она ещё мечется в неопределённости.

– Я тебя не покупал, Олег. Позавчера ты сам пришёл ко мне и попросил о помощи. Вспомни.

Парень с сомнением смотрел на незнакомого мужчину. Впрочем, что-то подсказывало, что не такой уж он незнакомый. Как же заставить память работать?

– Курить хочу.

Павел не отказал, протянул Олегу сигарету и зажигалку. Паренёк явно оживал, а память со временем восстановится.

– Вот, поешь супчик, пока не остыл, – предложил Павел.

– Постой, – остановил его Олег. – Я хочу разобраться. Как тебя зовут?

– Павел.

Олег закурил и с удовольствием наполнил лёгкие горьким дымом. Павел. Это имя вырвало из памяти два ярких глаза автомобиля в ночной мгле.

– Ты сбил меня.

– Да! Ночью, – подтвердил мужчина.

Что ещё подскажет память? Тесная комнатка с грязным матрасом на полу. Снятые оковы и приоткрытая дверь. За ней ждала свобода.

– Я как раз сбежал от Романа, – комментировал видения Олег. – Но... Постой... было утро...

Память явно уводила не туда. Павел снова решил помочь.

– Я не знаю Романа. Ты рассказывал, что приехал в этот город на поезде. Здесь познакомился с Леонидом, жил у него. Однажды я тебя сбил на ночной дороге, и ты пробыл у меня пару недель. А потом зачем-то вернулся к Леониду. Что там было, не знаю, но вы поссорились, ты ушёл от него, бродил по улицам, замёрз. Потом пришёл ко мне. Вспоминаешь?

Олег ошарашено смотрел на говорившего мужчину, и его мысли, словно обезумев, метались по разуму, пытаясь найти нужное место. Они явно не успевали за таким количеством информации, и память зависла в растерянности.

– У меня болит голова, – пришёл к выводу Олег и жадно затянулся сигаретой.

– Это от голода, – заявил Павел. – Вспомнишь потом. Сейчас надо поесть.

Олег более не возражал. Отдав окурок, послушно, хотя и без аппетита он выпил бульон и съел кусочек варёного куриного мяса. После чего почувствовал такую усталость, что изъявил желание спать. Павел был очень доволен. Жар не разгорался, организм принял пищу, расслабился – несомненно, всё самое страшное осталось позади. Павел заботливо укрыл Олега одеялом.

– У тебя сейчас ничего не болит? – поинтересовался он.

– Всё болит. Ноет, – прошептал Олег и, будто что-то вспомнив, повернулся к Павлу. – У тебя героин есть?

– Нет, – ответил мужчина, и его заметно опечалила вспыхнувшая в голубых глазах надежда.

– А что есть?

– Вот, только обычные сигареты.

– Плохо.

Да, это было плохо. Память многое не могла подсказать, но про боль, которая обязательно накроет, если Роман не принесёт лекарство, напоминать и не пришлось. Это чувство врезалось в сущность парня прочно, пустило крепкие корни. Но... если Роман не придёт, то... Как же тогда? Олег так занервничал, что в мозг острым шипом вонзилась боль.

– Мне нужна доза.

– Не нужна, – мягко ответил Павел.

Однако память перекрыла эти слова грубым женским голосом: "Без проблем. У меня всё есть. Любой кайф за твои деньги".

– Да. Есть одна девушка... ей надо позвонить...

– Не надо, – снова отринул идею Павел. – Олег, тебе больше не нужны наркотики. Отныне ты можешь жить без них.

– Без них... – Олег так устал, что с трудом принимал смысл фраз. – Но мне плохо.

– Это пройдёт. Постарайся расслабиться и заснуть. Вот увидишь, с каждым днём тебе будет всё лучше и лучше. И скоро ты совсем забудешь о боли. Поверь мне.

Олег не верил. Все эти пустые слова произносились лишь для утешения, глупого и бесполезного. Но спорить не было сил. Их не хватало даже на то, чтобы элементарно слушать, смотреть. Боль медленно и с упоением вгрызалась в голову, рассылая оттуда по всему телу импульсы страданий. Как же она надоела. Сейчас в таком ослабленном состоянии Олег не сможет с ней бороться, а помощи ждать не от кого. Видно, придётся покориться и позволить ей уничтожить и тело, и душу, и саму жизнь.

Глубокой ночью Павла разбудил тихий плач. Вскочив с кресла, мужчина поспешил к кровати. Завернувшись с головой в одеяло, Олег выл и всхлипывал.

– Что с тобой, Олег? – Павел приподнял одеяло. – Страшный сон? Или болит что?

Парень лежал, свернувшись клубком, обхватив себя руками, и мелко дрожал.

– Мне холодно и больно, – пожаловался он сквозь плач. – И мокро.

Мокро. Всё понятно. Павел действовал спокойно и без лишних слов. Он аккуратно поменял пелёнку, стараясь как можно меньше тревожить стонущего парня, поправил подушку, достал ещё одно одеяло.

– Где больно?

– Везде. Очень больно.

Что делать? Павел уже надеялся, что больше не придётся применять обезболивающее, да видно, ещё рано расслабляться. Олег нервно укутывался в одеяла, его всхлипывания перемешивались с короткими рыданиями. Его состояние напоминало тихое помешательство.

– Я сейчас дам лекарство, и боль пройдёт.

– Да. Лекарство. Да.

Павел понимал, что поступал неправильно, но жалость к больному настаивала. После укола Олег вскоре смог успокоиться и заснуть. И крепко проспать до самого утра.

Когда Павел снова проснулся, часы уже указывали на позднее утро. От неудобного положения в кресле мышцы затекли, однако, мужчина всё равно чувствовал себя вполне отдохнувшим. Солнце ярко светило в окно, небо было голубым и чистым. Казалось, будто наступило лето. И если бы не пожелтевшие макушки деревьев, то вполне можно было поверить в такое чудо.

Покинув своё "ложе", Павел выключил бра и подошёл к кровати. Олег спал. Его дыхание было ровным, а сон спокойным. Какое прекрасное утро! В весёлом и бодром настроении Павел прошёл в ванную, принял душ, переоделся в чистую футболку и спортивные брюки. После, стараясь не шуметь в кухне, приготовил завтрак для себя и для Олега, поел.

В следующий раз, заглянув в комнату, Павел обнаружил, что Олег проснулся, стянул с себя одеяла и пытается подняться.

– Чего ты хочешь, Олег? – поспешил Павел на помощь.

– В туалет. В туалет хочу, – прошептал парень.

Вот и ещё повод для радости – восстанавливается контроль сознанием над физиологическими функциями. Процесс выздоровления определённо развивался. Павел помог Олегу встать, пройти в туалетную комнату.

– Дальше я сам, – тихо заявил Олег. – Или смотреть будешь?

Робкого мужчину тут же накрыла волна смущения. Оставив парня одного, Павел остановился в коридорчике, прикрыв дверь, и не ушёл: мало ли что, ведь Олег был ещё слишком слаб. Но действие прошло без проблем. Выйдя из туалета, Олег оперся на руку Павла и побрёл обратно в комнату.

– Я приготовил тебе завтрак, – сказал мужчина. – Будешь?

– Нет, – мотнул головой Олег, однако, разум заинтересовался. – А что там съедобного?

– Яйцо всмятку, помидора, сладкий творог, крепкий чай.

Как аппетитно всё звучало. Даже желудок жалобно заурчал.

– Хорошо, неси.

Усадив Олега в кровать и укрыв его одеялом, Павел принёс поднос с приготовленным завтраком. Олег ел не спеша, абсолютно не чувствуя вкуса, а потому без настроения. Впрочем, у него вообще не было ни на что настроения. Боль ещё шарила по телу и хищно выла, мысли разрозненно плавали в разуме, даже не пытаясь выстроиться в логический ряд.

– Как ты себя чувствуешь? – Павел забрал поднос с остатками завтрака и отставил его на столик.

– Паршиво, – выдохнул Олег, зарываясь в одеяло. – Дай закурить.

Павел подал сигарету, помог прикурить от пламени зажигалки.

– Ничего, скоро поправишься, – подбодрил он, приглаживая расчёской волосы подопечного. – Ночь прошла спокойно, и сон твой был крепким.

– Мне снилась бабушка. Она укрывала меня одеялом. У тебя есть бабушка?

– Нет. Родители отца умерли рано, а мама из детдома, не знает родителей.

– Моя бабушка тоже умерла.

Голубые глаза затуманились грустью, память зашуршала выцветшими фотографиями прошлого. Павел подумал, что такое расслабленное, задумчивое состояние вполне можно использовать для упорядочения памяти. Только не знал, с чего лучше начать.

– Ты помнишь, как приехал в этот город? – спросил он.

В памяти Олега зазвучал монотонный стук колёс мчащегося поезда, и проявилась улыбка приятной и не слишком молодой женщины.

– В поезде. В купе проводницы.

– Что ещё помнишь?

Олег перевёл отяжелевший взгляд на собеседника. Мужчина больше не казался незнакомцем, и его квартира подсказывала памяти некоторые события, которые в ней происходили.

– Думаешь, я совсем раздружился с памятью?

– Нет. Но мне кажется, она у тебя немного запуталась. Нужно просто восстановить в ней хронологию.

Олег согласно покивал головой. В его вялых мыслях действительно присутствовал определённый хаос. Что ж, можно попробовать привести в голове хоть какой-нибудь порядок. Сейчас, вот только он докурит сигарету.

Раздался звонок в дверь. Странно, кто мог прийти в будничное утро? Главное, чтоб не мама. Павел отправился открывать дверь скорее по инерции, чем по желанию. Открыл и замер.

– Добрый день. Инспектор Городецкий, уголовный розыск, – сухо представился высокий молодой мужчина в полицейской форме, продемонстрировав своё удостоверение. – Грумер Павел Маркович?

– Да... – насторожился Павел. – А в чём дело?

– Я разыскиваю Горохова Олега Владимировича. Позвольте войти.

Павел никогда не сталкивался с полицией ни как свидетель, ни тем более как соучастник. Знал о работе уголовного розыска только из книг да из фильмов. И теперь, хотя и был предупреждён, что к нему вполне может заявиться полицейский, при его появлении растерялся, а в душе зародился инстинктивный страх перед властью.

Павел пропустил инспектора в квартиру. Пробираясь сквозь тревогу, мысли принялись суетливо искать ответы на ещё не озвученные вопросы.

– Вы знакомы с этим человеком? – и мужчина вонзил в собеседника пристальный взгляд чёрных глаз.

Павел совсем оробел. И понял, что не сможет солгать.

– Да.

– Знаете, где он сейчас?

Вот. Вот возможность спасти Олега: сказать "Нет, не знаю", и полицейский уйдёт. Павел отвёл взгляд, стараясь скрыть нервозность. А что если полиции уже известно, что Олег здесь? Тогда его обвинят во лжи. И после этого он уже ничем не сможет помочь пареньку даже в малом.

– Так вы знаете? – более требовательно повторил инспектор.

Из комнаты раздался звук упавшей на пол вещи. Теперь вообще не имело смысла лгать и увиливать.

– Олег у меня. Можете пройти в комнату, – пригласил Павел.

Инспектор удовлетворённо кивнул и направился в указанном направлении.

Подняв с пола упавший стакан, Олег выпрямился и почувствовал головокружение. Какая сильная слабость. А ведь он всего-навсего дотянулся до стакана и попил. Парень устало откинулся на подушку, затянулся сигаретой. Кто это с Павлом вошёл? Мужчина. В полицейской форме. Осознав увиденное, разум насторожился, приостановив ленивое шевеление мыслей и слабые импульсы эмоций.

– Олег Горохов? – уточнил вошедший, разглядывая худого парня, с бледным исцарапанным лицом, покрытым щетиной, которая вот-вот превратиться в бороду.

– Да.

– Инспектор Городецкий, уголовный розыск. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Мужчина прошёл и остановился посредине комнаты; взгляд властный, голос резкий сухой, скудная мимика. Павел остановился чуть поодаль. Он очень нервничал, не зная, что произойдёт дальше.

– Прежде всего, хочу вам вернуть ваш паспорт. – Из кармана инспектор достал документ и положил его на столик у кровати. – Вы догадываетесь, откуда он у нас?

Память нехотя зашевелилась, однако, всполохи тревоги отвлекали от неё. Олег молчал.

– Вы хорошо себя чувствуете? – холодно поинтересовался лейтенант.

– Плохо, – прошептал Олег.

– А что с вами? Угрызения совести?

– У парня ломка, – тут же вступился Павел, ощутив первый привкус неприязни к нежданному гостю.

– Значит, ничего серьёзного, – отмахнулся инспектор и продолжил. – Знакомы ли вы с Поклеевым Леонидом по прозвищу Леон?

– Вы же знаете, что знаком, – тихо огрызнулся Олег, забивая сигаретным дымом нарастающую в душе тревогу. – Спрашивайте по существу.

– Хорошо. Вы знаете, чем он занимался?

"Никаких оргий, клиентов, грязных делишек! Никто тебя пальцем не тронет! – засверкала память. – Живи в своё удовольствие!"

– Не знаю. Он меня не посвящал.

– Вы зарегистрированы по его адресу, жили в его квартире и ничего не знали про его дела?

– Не знал.

– И даже по пьяни ничего вам не рассказывал?

– Нет. Да что произошло-то? – не выдержал Олег.

– Действительно, объясните, пожалуйста, цель вашего визита и допроса, – поддержал Павел.

– Это ещё не допрос. Я пока что с вами просто разговариваю, – ответил инспектор, немного смягчившись. – Гражданин Горохов, имя Серебрякова Виктора вам, конечно, тоже ни о чём не говорит?

Память промолчала.

– Нет, – мотнул головой Олег.

– Подросток, тринадцать лет, учился в музыкальной школе...

"Пацан, наверно, пианист", – обожглась память.

– Он был зверски изнасилован группой мужчин, избит и накачен наркотиками...

"Какой хороший мальчик".

"Ляжки крепкие..."

"Разве вы ещё не наигрались?"

"Мы не изверги. Отпустим".

"Вдохни. Сильнее! Всё пройдёт".

– В прошлую среду мать обнаружила его повешенным, мальчик сам покончил с собой.

Олег вдохнул дым и проглотил его, забыв выдохнуть. Память быстро складывала яркие фрагменты в целостную картинку. Так быстро, будто от этого зависело её существование. Даже рассудок мутился, не успевая следить за пестротой.

"Мы не изверги".

"Напротив моего дома детская музыкальная школа. Можно выбрать парнишку".

"Поймаем куколку?"

"Слаааденький..."

– Он оставил записку, что больше не верит в добро, что в нём убили жизнь.

"Потом убьёте?"

"Ты что! Мы не изверги".

– Вы знали об этом изнасиловании?

Устремив застывший взгляд в глубины воскресающего прошлого, Олег, придерживая подрагивающими пальцами сигарету у губ, скорее не курил, а дышал дымом.

– Мы не изверги, – прошептал он.

– Говорите громче, пожалуйста, – попросил инспектор. – Вы участвовали в этой оргии?

Картинка сложилась, отчётливо прорисовав каждую мелкую деталь этого ужасного события. Он был там. Да, он был там и участвовал. И очень даже активно участвовал! Издевался и насиловал, любуясь страданиями невинного ребёнка.

– Гражданин Горохов!

Олег едва дышал, его взгляд медленно вылезал из жутких видений и с трудом фокусировался на реальности. Рука машинально отвела сигарету ото рта, позволив голове сделать слабый поворот в сторону прозвучавшего голоса. Там, в той стороне стоял не один мужчина, а два. И тот второй, качая головой, подсказывал, что ответ должен быть отрицательным. Разве это правильный ответ? Может быть.

– Нет, – дрогнули бледные губы.

– Не участвовали или не знали? – строго уточнил мужчина в форме.

– Всё нет.

– Я прошу вас говорить громко и чётко. Где вы были двадцать первого октября?

В голове колотила боль, вбивая в мозг огромные гвозди гадких воспоминаний; тело едва сдерживало дрожь, а организм – позывы тошноты. Перед глазами всё расплывалось, и дыхание больше походило на икание. Казалось, Олег вот-вот лишится сознания.

– Он как раз пришёл ко мне в прошлый понедельник, – заявил Павел.

Молодой человек был шокирован услышанным происшествием, однако, к собственному удивлению, довольно быстро переварил этот шок и сосредоточился лишь на допросе парня. Сейчас Павел очень ругал себя, что не поговорил с Олегом заранее и не передал сообщение от Дрон. Те парни, что сотворили такую жестокость, старались выгородить своего друга, лгали, дабы он остался на свободе, а значит, и ему нужно их поддержать. Сдавать Олега нельзя! Тем более что первую подсказку инспектор не заметил. И этот факт придал Павлу уверенности, робость отступила в сторону, освободив место жаркому желанию спасти.

Инспектор обернулся, – инициатива молодого человека ему явно не понравилась.

– Я разговариваю с гражданином Гороховым.

– Но Олег не помнит. У него был сильный жар, а потом он несколько дней находился без сознания.

Взгляд инспектора не скрывал недоверие. Однако бесхитростное и немного растерянное выражение открытого лица мужчины заверяло в честности и порядочности. Инспектор снисходительно кивнул.

– Допустим. Хотя мало верится, что человек не помнит, как пришёл к кому-то, как вспомнил адрес, нашёл дом, нужный подъезд...

– Я помню... – подал Олег голос, больше похожий на дыхание. – Был дождь, холодно...

– Говорите громко! – с нервом приказал инспектор.

Этот строгий окрик полицейского заставил оцепеневший разум встряхнуться, а горечь сигаретного дыма помогла ослабить нервы.

– Не могу, – постарался выдавить звук парень. – У меня голос сорван.

– Зачем вы пришли к гражданину Грумер?

– Чтоб занять денег на дозу.

– Разве Леон вас не обеспечивал финансами?

– Мы поссорились, и я ушёл из дома без денег.

– Это было в понедельник?

– Не знаю. Наверно. Я не следил да днями и часами.

– Но вы ушли днём или ночью?

– Днём.

– Почему вы пошли именно к гражданину Грумер, а не к своим знакомым?

– Я гулял, потом вернулся, но Леонида не было дома. Пошёл по друганам – никого не было. Тогда вспомнил про Пашку.

– То есть, вы в тот день вообще никого из той компании не видели?

– Вообще.

– Где же все были?

– Не знаю.

– Так позвонили бы и узнали.

– У меня телефон сел.

– А откуда вы знаете Павла Марковича?

– Он меня сбил на своём автомобиле.

– Как это сбил? – покосился инспектор на внимательно слушающего разговор молодого человека.

– Я ночью пьяный на дорогу вышел. Сбил, отвёз к себе домой, я отлежался и ушёл.

Павел подтвердил это заявление. Олег затушил пальцами бросил окурок, отбросил его на столик и принялся раскуривать новую сигарету. Нервы вновь напряглись до предела, заставляя руки дрожать, а дыхание вздрагивать. Зажигалка зажглась не сразу, чем нервировала ещё больше. Олег едва сдержался, чтоб не отбросить её к чёрту. Сдержался, ибо перебарывая боль, разум предостерегал, что с органами власти нужно вести себя осторожнее.

– Я смотрю, вы сильно нервничаете, – заметил инспектор.

– Да, нервничаю, – не стал отрицать Олег. – По-вашему, это подозрительно?

– По-моему... По-моему, вы мне лжёте, – со всей уверенностью ответил инспектор. – При допросе некоторые из задержанных показали, что вы так же участвовали в этом жестоком мероприятии.

Олег поднял тяжёлый взгляд на мужчину в форме. Как же он раздражал. Как же раздражала эта боль в голове! Как вообще вся жизнь раздражала! Признаться во всём и в сторону. Сгинуть, умереть, исчезнуть. Взгляд заметил движение за плечом инспектора, – Павел настойчиво показывал головой отрицание. Отрицание чего? Утверждений мента? Намерений уставшего больного парня? Похоже, Павлу известно что-то такое, чего не знает даже этот ищейка. Значит, нужно его слушаться.

– Вот как? – выдохнул дым Олег. – В таком случае я умею бывать в двух местах одновременно.

Взгляд инспектора стал строже, а голос суше. Его звук буквально резал по несчастному мозгу.

– В какое время вы пришли к гражданину Грумер?

– Не знаю.

– Это было вечером, – ответил Павел. – Я вернулся с работы...

– Кто может подтвердить ваши слова? – обернулся к нему инспектор.

– Ну... кто... – растерянно пожал плечами Павел. – Я один живу. И об Олеге особо никому не рассказывал...

– Кто-то же должен был видеть у дома этого парня. Я всё равно проведу опрос соседей. Но быть может, вы мне облегчите работу и подскажете, кто сможет подтвердить сказанное вами?

Павел не знал, кого пригласить в свидетели. Даже если Олега кто-то и видел, то видел в этот понедельник, а не в тот. Надо с кем-то договориться, предупредить. Вот только когда это сделать?

– Сегодня будний день, почти все на работе... – неуверенно проговорил Павел. – Возможно, вечером...

– Вера, – вдруг произнёс Олег, задумчиво разглядывая очередной сюжет в своей памяти. – Вера Захаровна. Я же к ней зашёл.

– Кто такая? – тут же зацепился инспектор.

– Пожилая женщина, пенсионерка. Живёт на втором этаже, – пояснил Павел.

Он был расстроен. С одной стороны, с Верой Захаровной можно было договориться, попросить дать нужный ответ, но с другой – женщина постоянно всё путала: время, события, да к тому же была чрезвычайно болтлива.

– А почему вы пошли к этой женщине? – продолжал закидывать вопросами инспектор.

– Павла не было дома. А я замёрз, – просто ответил Олег.

– Она вас знает?

– Однажды помог поднести ей тяжёлые сумки до квартиры.

– И двадцать первого, в прошлый понедельник, вы постучали в дверь соседки и попросились подождать вашего друга в её квартире?

– Точно, – качнулся Олег. – Она подтвердит, как мне было хреново в тот день.

– Что ж, с удовольствием побеседую с этой женщиной. Павел Маркович, вы не могли бы позвать сюда Веру Захаровну?

– Хорошо, сейчас схожу за ней, – с готовностью отозвался Павел, и направился в прихожую, уже продумывая, как поговорит с соседкой и упросит помочь выгородить Олега. – Надеюсь, она дома.

Но инспектор остановил:

– У вас разве нет её телефона?

– Телефона... нет... – замялся Павел.

– В таком случае, я пойду вместе с вами, – заявил инспектор, А после вновь обратился к нервно курившему парню. – Гражданин Горохов, вы ещё понадобитесь следствию, так что прошу не покидать город и не менять место жительства. Вскоре вы будете вызваны в качестве свидетеля, где на официальном дознании повторите всё то, что сообщили мне сегодня.

– Ладно. Если не сдохну к тому времени, – огрызнулся Олег.

– Постарайтесь не сдохнуть.

Павел спускался в лифте и мысленно прощался со своей свободой. Сейчас Вера Захаровна опровергнет представленную им версию событий, и его обвинят в укрывательстве преступника. Какое наказание за это? Наверняка тюрьма. Хоть бы соседки не было дома.

– А вы знали Леона? – возобновил инспектор допрос.

– Нет. Никогда с ним не встречался, – отвечал Павел. – Пару раз Олег упоминал его, но ничего конкретного не рассказывал. Да мне и неинтересно было.

– А до аварии вы были знакомы с Олегом?

– Нет.

– Почему же вдруг решили ему помочь?

– Наверное, потому, что он попросил о помощи.

– А вам известно, что он – законченный наркоман, проститутка и гомосексуалист?

– Я знаю, что он неплохой парень, просто запутался.

Полицейский всё меньше вызывал уважение, страх перед его властью ослабевал, и как следствие этого совесть перестала покусывать душу.

– Наивный вы, Павел Маркович, – сочувственно покачал головой инспектор.

– Может быть.

Павел нажал на дверной звонок. Тишина. Переминаясь с ноги на ногу, молодые люди молча ожидали, но никто им навстречу не вышел. Павел уже надеялся, что его молитвы были услышаны, и Вера Захаровна куда-нибудь ушла из дома. Для уточнения мужчина нажал на кнопку звонка ещё раз. И теперь за дверью послышались шаги. Неудачник, он неудачник во всём. Ещё через пару секунд раздался щелчок замка, дверь открылась.

– Пашенька! – улыбнулась Вера Захаровна и поправила на носу очки с толстыми стёклами. Однако она сразу заметила и другого гостя, который своим официальным нарядом и через чур серьёзным лицом заставил сменить улыбку на беспокойство. – Ой, а что случилось?

– Добрый день, – поздоровался молодой мужчина в полицейской форме. – Инспектор Городецкий, уголовный розыск.

– Ох ты, батюшки! – схватилась за сердце Вера Захаровна. – Паша, что произошло?

– У меня к вам несколько вопросов, Вера Захаровна, – продолжал инспектор. – Не могли бы мы пройти в квартиру?

Продолжая охать, женщина пропустила гостей в свой дом и закрыла за ними дверь. Следом за хозяйкой мужчины прошли в маленькую прихожую, а оттуда в комнату.

– Присядите? – предложила Вера Захаровна, указав на диван.

– Спасибо, мы ненадолго, – отказался инспектор и приступил к вопросам. – Скажите, пожалуйста, вам знаком Горохов Олег Владимирович?

– А кто это? – нахмурилась женщина.

– Тот парнишка, который сейчас у меня находится, – подсказал Павел.

– Ах, этот несчастный мальчик! – поняла Вера Захаровна и пояснила инспектору. – Я не знала его полного имени. Олег, друг Павла, мне знаком, конечно.

– Как давно знаком?

– Да вот с лета. Как-то он мне помог тяжёлые сумки до квартиры донести. Я тогда очень много всего набрала, и еле несла. А Олег помог, сам предложил помощь. Такой хороший, вежливый, добрый мальчик. А что он сделал-то?

– Этот "хороший мальчик" подозревается в зверском изнасиловании подростка, который впоследствии повесился, – сообщил инспектор.

– Да вы что!? – всплеснула Вера Захаровна. – Нет-нет, Олег никак не мог такого сделать!

– Почему вы так думаете?

– У него добрые глаза. И доброта эта, я вам скажу, не фальшивая.

– Вы даже не представляете, скольких преступников окружающие принимали за добрых людей, – покачал головой инспектор.

– Про других преступников не знаю, – отмахнулась женщина. – Я говорю про Олега. И он совершить такое изуверство точно не мог.

– Ну ладно, допустим, – не стал спорить инспектор. – Олег утверждает, что когда пришёл к Павлу и не застал его дома, то зашёл к вам. Это правда?

– Конечно, правда, – закивала женщина. – Стоял на пороге бедняжка, мокрый, промёрзший, так дрожал, аж зуб на зуб не попадал. Его обокрали, сняли куртку...

– Понятно. Какого числа это было? Когда он к вам пришёл?

– Числа не скажу какого. С календарём редко сверяюсь.

– А вы живёте одна?

– Да, совсем одна. Муж-то мой несколько лет как скончался. Простыл жестоко зимой на рыбалке. Рыбак он у меня был. А дочь замуж вышла, в Москву уехала. Муж-то у неё неплохой. Не богатый, но деятельный и...

– Может, скажите тогда, в какой день недели Олег пришёл к вам? – прервал инспектор болтовню одинокой пожилой женщины, которой явно не хватало общества.

Вера Захаровна нахмурилась и призадумалась. Вспоминая, она смотрела в пол, на диван, за окно, но только не на Павла, который стоял чуть позади полицейского и с замиранием сердца следил за показаниями соседки. Наконец женщина сообщила:

– Олег пришёл в понедельник. Да, точно, в понедельник.

– Вы в этом уверены?

– Да. Потому что по воскресеньям я навещаю мою сестру. И если честно, очень от неё устаю. Она дала мне грушевого варенья и в понедельник звонила узнать, как оно мне понравилось. Вот я с ней поговорила, включила телевизор... И позвонили в дверь. Это был Олег.

– Вижу, у вас хорошая память, – похвалил инспектор. – Много мелочей запоминаете. Скажите, а в какой понедельник, в этот или тот?

Павел пристально наблюдал за женщиной. Ну почему она на него не смотрит? Он бы подал ей знак. Павел так разволновался, что даже дышать перестал.

– В какой... – Вера Захаровна не особо задумывалась в этот раз. – В тот конечно. Да. Потому что в то воскресенье моя сестра сломала руку, и я очень устала от её жалоб. Хотела отдохнуть в понедельник, да вот с Олегом испереживалась.

– Вы уверены, что именно в прошлый, а не в этот?

– Ну да... – впрочем, уверенность женщины поколебалась. – Или в этот? Паш, когда было-то?

– Прошу вас самой вспомнить, без подсказки, – резко предупредил инспектор.

Но Павел всё же подсказал:

– Вы тогда жаловались, что сериал не посмотрели.

– Да. Да-да! – вспомнила Вера Захаровна. – Не посмотрела, потому что именно в тот день всё случилось. Там как раз должны были зачитывать завещание. И я эту серию пропустила! Всё думала о сестре, о парнишке... А про кино-то совсем забыла...

– Как название сериала? – спросил инспектор.

– "Дом у моря".

– Хорошо. Но я проверю.

– Да проверяйте, конечно. Мне смысла нет вас обманывать. Я часто смотрю сериалы, они интересные. И вот этот фильм мне очень нравится. В пятницу все герои собрались в одной комнате и вскрыли конверт с завещанием. Я все выходные ждала продолжения. И надо же, пропустила.

– И пожаловались Павлу?

– Ну конечно, не специально побежала. Просто к слову пришлось, когда приносила ему травяной отвар для Олега. Кстати, Паша, помог мой отвар-то?

– Помог, Вера Захаровна, – отозвался Павел. – Спасибо большое.

– Олег-то как, поправляется?

– Поправляется потихоньку.

– Вот и хорошо. Он так долго болеет, бедняжка. Очень долго.

– М-да, долго. – Инспектор склонил голову, и казалось, глубоко задумался. Очевидно, придумывал новый вопрос, но, видимо, таковой не придумывался. – Ну что ж, Вера Захаровна, спасибо за сведения. Пока у меня вопросов к вам больше нет. Вы сможете, если понадобится, повторить свои показания на суде?

– Конечно, повторю, – закивала женщина. – Но уверена, что до суда не дойдёт, так как Олег не сможет совершить преступление, тем более такое, как вы сказали.

– Может быть. И всё же будьте готовы к тому, что вас могут вызвать в прокуратуру.

Попрощавшись с разговорчивой пенсионеркой, инспектор покинул её квартиру. Павел вышел вместе с ним, даже проводил взглядом до первого этажа, подождал, когда захлопнется за полицейским подъездная дверь. А после вновь позвонил в квартиру соседки.

– Вера Захаровна, у меня к вам огромная просьба! – сразу же с порога горячо заговорил Павел. – Прошу вас, очень прошу, не забудьте эти показания, которые дали сейчас, и ничего в них не перепутайте!

Вера Захаровна подивилась столь необычной просьбе, да ещё и с таким пылом высказанной.

– Да не волнуйся так, Пашенька. Не такая уж я и склерозница. Разве сейчас я что-то напутала?

Вот и хорошо. Да, это очень хорошо! Пожилая женщина даже и не заметила, как скомкала все яркие события двух недель. Пусть и дальше этого не замечает. Ведь благодаря её ужасной памяти и получился тот расклад событий, какой был нужен.

– Нет, ничего не напутали, – поспешил заверить Павел. – Большое вам спасибо! И ещё просьба у меня. Пожалуйста, не рассказывайте никому, что ко мне приходил полицейский. И к вам тоже. Вообще никому. Очень прошу вас. Иначе слухи дойдут до моих родителей. Они начнут волноваться. А вы же знаете, у моего отца слабое сердце... Ведь Олег и в самом деле ни в чём не виноват, так что до суда точно дело не дойдёт, и большой шумихи не будет.