Текст книги "Чёрное и Белое (СИ)"

Автор книги: Вера Анмут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

– Я не ною! – тихо, но твёрдо ответил мужчина, почувствовав в горле привкус обиды. – Я излагаю факты обстоятельств.

– Нет, ты ноешь. Ты жалуешься, – спорил парень. – Тебя втаптывают в грязь, а ты на это лишь разводишь руками и говоришь: "Ничего не могу поделать. Бедный я несчастный, такая, видно, у меня судьба."

– А что, по-твоему, я могу поделать? – нервы Павла заметно натянулись. – Вот в данной ситуации лично ты, что можешь мне посоветовать? Дать, как ты выражается, в морду?

– По крайней мере, этот шаг скинул бы с тебя нерешительность и настроил на борьбу.

– Да я итак без конца борюсь!

– Не заметно!

– Да как ты!.. Как ты можешь утверждать того, чего совершенно не знаешь? – кипело мужское возмущение.

Олег готов был ответить, парировать, спор мог запросто превратиться в ссору, если бы в этот момент не загудел сотовый телефон парня. Впрочем, Олегу и самому надоела очередная бесплодная перепалка. Мужик стенал на судьбу, даже не пытаясь хоть как-то противостоять её козням. И вот уже в который раз Олег подталкивал его на это противостояние, и снова приходил к выводу, что все усилия бесполезны. Павел был слишком трусливым воином.

Олег достал из кармана гудящий телефон, взглянул на табло и прошёл в другую комнату.

– Привет, Ань. – Парень плотно прикрыл за собой дверь. – Как дела?

– Да вот, новости тебе сообщить хочу. – Голос девушки звучал непривычно тихо и трагично. – Сегодня прошло последнее заседание суда над пацанами.

– Последнее? Уже последнее? Я и про первое-то не знал. Почему не сказала?

– Да какая разница? В общем, Леону десятку впаяли.

– Десять лет? – ахнул Олег. – Так много!

– Учитывая, сколько на него накопали, могло быть и больше.

– Ты была в суде?

– Нет, конечно, Леон запретил приходить. Наши его не бросили, адвокат проделал большую работу.

– Всё равно, много. А остальные?

– Тоник тоже десятку сорвал. Другим дали сроки поменьше.

– Десятку...

В разговоре зависла скорбная пауза, словно траурная минута молчания.

– Спасибо, Ань, что сказала, – вновь заговорил Олег. – Если будешь передавать Леониду весточку, припиши и от меня пару нежностей.

– Ладно, – согласилась девушка. – Ты так и остался жить с тем хмырём?

– Да.

– Хорошо с ним?

– Знаешь, лучше, чем я ожидал.

– Прижился, значит. Ну и зачем тогда Леону от тебя нежности?

– Ну... – Олег пожал плечами. И действительно, зачем? Данный эпизод с данным персонажем уже завершился, так почему бы и не убрать его на дальнюю полку в архиве памяти? – Передай всё равно.

Закончив разговор, парень почти машинально убрал телефон обратно в карман. Десять лет. Несмотря на то, что Дрон признала срок небольшим, Олегу он казался огромным. И ведь этот срок вполне мог получить он сам. Он сам. Но не получил, а свободно живёт и радуется жизни. И должен благодарить за это Леонида. Леонида, который отныне заперт в холодной камере на долгие десять лет.

"Когда выйду, я найду тебя. Так что не смей уезжать из города."

А вдруг его столь великое благородство небескорыстно? Вдруг Леон под видом спасения пытается ещё больше привязать к себе Олега чувством вечной благодарности? Выйдет через десять лет, найдёт и посадит на ошейник морального долга.

– Чёрт. Чёрт! – вырвался тихий возглас.

– Что-то случилось? – поинтересовался позади взволнованный голос.

Олег резко развернулся. Павел. Павел. Хороший человек, добрый, великодушный, спас, приютил, ввёл в свою семью. Вот только слабый он. С Леонидом ему не тягаться. Да, десять лет – это много, но однажды и они пройдут. И тогда Леонид придёт сюда и заберёт свою Козочку. И Павел защитить не сможет.

Придётся от Павла уйти. Из его дома, из его семьи, где приняли бедного бродягу, признали своим. Не хотелось, однако, если Павел останется таким же вот тюфяком, то придётся, ибо возвращаться в плен Леонида Олег более не собирался.

– Плохие новости? – вновь спросил Павел.

– Ты должен возобновить занятия боксом, – проигнорировал Олег вопросы.

– Ты опять за своё. – Мужчина разочарованно развёл руками. – Не спорю, мне бокс нравится, но...

– Вот и займись им! – Олег был твёрд в требовании.

– Но я не собираюсь использовать его в обычной жизни и давать кому-то в морду, как ты того желаешь.

– Значит, ты трус.

– Что? – Павел совсем не ожидал услышать подобное заявление. И от кого? От друга.

– Да, ты трус, – продолжал жестокий обвинитель. – Трус и слабак.

– Потому что я не пускаю в ход кулаки? – присоединился к обиде гнев.

– Ты трус и глупец! Ты слизняк, которого все давят!

– Да что на тебя нашло такое? Тебе испортили настроение?

– Причём тут кулаки? Ты вообще никак не можешь противостоять! Даже словом. Не мужик, а тюфяк настоящий!

– Ну, вот что, сначала остуди истерику, а потом поговорим. А я больше не желаю слушать твои оскорбления! – И Павел повернулся, чтобы уйти прочь.

Но тут ему в спину воткнули новое обвинение:

– Да, ты только и умеешь, что уходить, сбегать! Это всё, на что хватает твоей "смелости". Слизняк! Ничего удивительного, что тобой все пользуются!

– Прекрати! – снова развернувшись к противнику, зло прошипел Павел.

Однако его шипение никого не напугало.

– А разве не так? Оглянись, тебя же все чморят. Любовничек твой бросил и забыл за ненадобностью, и не боится, что ты побежишь за ним. Дружки насмехаются, потому что знают, ты всегда будешь ниже них по уму. Жена доит твой кошелёк, зная, что ты не решишься ударить её по руке. Предприимчивый коллега вообще открыто пользуется твоей трусостью.

В груди у Павла бурлило негодование, разум бунтовал в пламени возмущения. Да что этот мальчишка себе позволяет!

– Чего ты добиваешься? Ссоры?

– Ударь меня.

Новый шок отвлёк разум от гневной революции. Это шутка или безумие?

– Олег...

– Давай же, ну! Ударь меня!

– Зачем?

– Вот видишь, я оскорбляю тебя, издеваюсь, а ты хоть и злишься, но терпишь. И думаешь, я оценю это благородство? Да, оценю, как и остальные! Я стану пользоваться твоей добротой и трусостью! Ведь я знаю, что в ответ ты ничего мне не сделаешь!

– Ты ведёшь себя, как сумасшедший!

– Нет, Пашенька, я вполне нормален. И если ты меня не ударишь, я именно так и буду к тебе относиться, как к мерзкому слизняку.

– Перестань кривляться! Ты же не выдержишь мой удар!

– А ты попробуй. Думаешь, раз я худой и маленький, то и слабый? Я умею защищаться!

В доказательство Олег вдруг схватил Павла за руку и вонзил в его запястья зубы. Мужчина взвыл от боли, ибо это был настоящий укус зверя. Павел дёргал рукой, пытаясь освободиться, но хватка была крепкой. Ничего не оставалось, как ударить противника. Олег отшатнулся назад, однако, устоял.

– И это всё, на что ты способен? – усмехнулся он.

– Ненормальный, – проворчал Павел, осматривая отчётливые следы от зубов на своём запястье.

– Слабак, неудачник! – продолжал издеваться несносный мальчишка. – Разве это удар мужчины? Какая-то жалкая защита хомячка.

– Прекрати! – Негодование снова набирало градусы, и разум требовал мщения за оскорблённую честь.

– Хомячок, – смеялся обидчик. – Слабый дряблый хомячок! Взмахни ещё раз лапкой, ну? Ты так прикольно...

Второй удар вонзился в челюсть, прервав злые насмешки. И удар этот был сильнее. Олег упал, у него даже потемнело в глазах. Ну наконец-то дело сдвинулось. Когда темнота сошла, парень увидел, что Павел собрался уходить. Нет уж, разговор ещё не завершён. Олег, словно кошка, допрыгнул до соперника, обхватил его за ногу, не давая уйти. А после и вовсе задрал штанину и вновь укусил.

Ну всё, терпеть далее подобные выходки Павел был не намерен. Более к обидчику никакой пощады не будет! Резко дёрнув ногой, мужчина откинул от себя кусачего зверёныша, подошёл, пнул в бок. Олег сдержал стон, повернулся на спину и, хищно оскалив зубы, зло сверкнул холодным серым блеском глаз.

– Слабак, – прозвучал тихий рык.

Гнев оскорблённого мужчины полыхал и разум, казалось, был этим доволен. Оседлав поверженного врага, Павел схватил его за шкирку и с силой направил кулак в скулу.

– Доволен?! Или ещё хочешь?

Не дожидаясь ответа, мужской кулак повторил свой удар.

– Ещё? Не достаточно тебе?!

Олег был повержен, однако, не сдался. Перебарывая боль, он повернулся к сидевшему на нём Павлу, оценил его гневное лицо и тихо потребовал:

– Возьми меня.

– Придурок. Ты точно спятил! – с нервом отпустил шкирку мужчина.

– Возьми меня. Насладись сполна своей победой!

– Я же... я же бил тебя!..

– Возьми же меня, чёрт бы тебя побрал! – и теперь парень взвыл от нетерпения. Какой же тугодум этот плюгаш!

Павел был растерян. Заниматься любовью с человеком, которого только что избил, он не мог. Олег. Ну зачем это всё ему нужно? Какие жестокие игры. Павел протянул руку к лицу паренька, желая приласкать, успокоить. Но Олег дёрнул головой, отгоняя жест сострадания.

– Нет! Без ласк, без поцелуев. Просто присвой меня! Оттрахай, как дикий самец. Сожри, как хищник!

Эмоции метались в каком-то хаосе, нервы вибрировали, как натянутые струны. Игра действительно затянулась. Сколько можно издеваться?! Пора заканчивать. А для этого нужно просто перестать спорить и принять условия, как бы противны они ни были. Под рычание раненой жертвы, Павел стянул с парня брюки, толчком повернул его на бок. Возбуждение, казалось, лишь ждало команды. Едва получив приказ, оно воспряло и окрепло в одно мгновение. Мужчина приспустил свои штаны и грубо ввёл его в ослабевшее пленённое тело, стройное гибкое тело, которое было желанно всегда, в любом виде.

Павел брал жёстко и резко, надеясь, что Олегу не понравится такое соитие и более подобные игры повторять он не захочет. Олег же, прогибаясь под натиском силы и власти, с каждым толчком издавал глухие хрипы терпения.

– Ты этого хотел? Этого? – злился мужчина, всё яростнее срывая нервы на не в меру развращённого мальчишку.

Но мальчишка лишь ещё больше заводился, и к хрипу добавились стоны: "Да... Да..." Стоны подталкивали возбуждение, подгоняли к вершине удовольствия. Да и разум подгонял, призывая поскорее закончить это безумие. Мужчина вбивался всё сильнее, всё резче, слушая переходящие в крик стоны и крепче сжимая хрупкое плечо. И вот наконец мужчина прижался к парню так тесно, будто хотел слиться с ним в одно целое, прижался и замер. Наступила долгожданная кульминация игры. Мысли сбились, а перед глазами запестрили разноцветные круги. Желание взорвалось фейерверком удовлетворения.

Вот только разум не позволил насладиться им в полной мере. Ему эта игра не понравилась. Но она наконец-то закончена, новые условия больше не принимаются. Отдышавшись от активных действий и их приятного результата, Павел отлепился от тела Олега, поправил на себе штаны и сел.

– Доволен? – грубо рявкнул он в сторону лежащего парня.

– Очень, – томно выдохнул Олег. – Ты такой зверюга.

Парень повернулся на спину и послал Павлу урчание сытого кота:

– Ещё хочу.

– И не подумаю! Натягивай брюки и поднимайся! – Новая вспышка праведного гнева охватила душу мужчины. – Зачем ты всё это устроил?! Зачем?!

– Зачем, – фыркнул Олег. – Да потому что ты слова почему-то не понимаешь. А сейчас я тебе наглядно показал, что именно ты должен сделать со своим противником.

– Избить и изнасиловать? Ты точно рехнулся.

Парень поправил на себе одежду и сел рядом с обиженным другом.

– Ну, конечно же, не настолько точно. Я не имею в виду физическую расправу. Но ты должен уничтожить его, победить и унизить. Чтоб потом ни у него, ни у ему подобных не возникало желания связываться с тобой. Понимаешь?

– Ты точно сумасшедший! Ты заставил меня делать, то, что мне противно: бить беззащитного, да ещё слабее меня!

– Во-первых, я не слабый, я первым напал на тебя, ты лишь защищался. А во-вторых, я всё-таки заставил, как и жизнь рано или поздно заставит тебя. Так что считай, что это была всего лишь репетиция.

– Ты заставил меня причинить тебе боль, – гнул своё Павел. – Поступить с тобой так же, как те подонки из притонов.

– Ой, Паш, не сгущай краски. У нас получился отличный жёсткий секс. И в этой игре ты великолепно справился со своей ролью. Тебе разве не понравилось?

– Нет.

– Однако ты возбудился довольно быстро...

На это замечание Павел разъярённо зыркнул на Олега. Да так устрашающе, что парень тут же завершил свои шуточки.

– Ладно, ладно, Паш, извини. Признаю, я действительно переборщил. Я не хотел. Так получилось. Пойми меня правильно, я хочу, чтоб ты был сильным, а ты всячески этому противишься. Ты ведь достоин лучшего и большего, чем имеешь.

Павел понял правильно, он больше не обижался. Но теперь его охватила тоска.

– Те слова, которыми ты называл меня... Ты действительно считаешь меня таким?

– Нет, что ты. Я просто хотел разозлить. Ты не трус, Павел, не слизняк, иначе бы так не боролся за меня. В тебе перебор нерешительности и стеснения – это факт. Но ты умный и стойко переносишь неприятности. И уж тем более ты не хомячок. Ты скорее мишка. Милый и немного неуклюжий. Прости меня.

И хорошенький мальчик с нежностью прильнул к крепкому мужскому плечу. Душа Павла наполнилась добротой, и сердце успокоилось.

– Тебе было очень больно? – признало свою вину сочувствие.

– Нет, – ответил Олег.

– Обманываешь.

– Нет.

– Теперь проявятся синяки.

– Ерунда. Не думай об этом. Не жалей о своей силе. Она дана тебе для побед, а не для раскаяния. Не обижайся, милый. Пойдём, я искуплю свою вину лаской. А потом мы обсудим план предстоящей битвы.

Какой же настырный этот блондин. Всё-таки убедил не менее упрямого мужика начать действовать, буквально заставил, не принимая никаких оправданий. И теперь Павел сидел за своим рабочим столом, делал вид, что занят рабочим процессом, а сам настраивался на первый шаг к своему светлому будущему.

"Если подумать, то очень хорошо, что ты не раболепствуешь перед боссом, – рассуждал маленький военачальник. – Такое поведение выделит твою гордость и уверенность в своих способностях. Но указать на себя всё равно необходимо. Совершить что-то грандиозное ты уже не успеешь, значит, остаётся конфиденциальный разговор. А как его осуществить, я пока не знаю. Жалко, что у вас больше не намечается корпоративов."

"И что же, мне его на обед пригласить?"

"Нет. Для этого ты должен иметь, чего предложить, а предложить тебе кроме своих мозгов пока нечего. А где он, кстати, обедает?"

"Зина говорит, что ездит домой на обед."

"Кто такая Зина?"

"Секретарша."

"Секретарша! Отлично! Женщина секретарь всегда всё и про всех знает. Надеюсь, ты с ней в хороших отношениях?"

Естественно при этом вопросе Павла охватило возмущение: "Чего ты имеешь в виду? Она, между прочим, замужем. Да и меня мало интересует."

"Не горячись. Я же не заставляю тебя за ней ухаживать. Просто спрашиваю, как вы общаетесь, на чисто официальном уровне или более раскрепощённом?"

Такое пояснение Павла немного успокоило.

"Нормально общаемся. Я ей не грублю, и она... называет меня Пашей. Мы на "ты", но не близкие друзья, конечно."

"Вот и хорошо. Секретарь босса – весьма полезный человек, который обладает весьма полезной информацией. А женщина особенно. Будь к ней поближе, почаще заглядывай, разговаривай..."

"О чём?"

"О чём хочешь. Главное, не выглядеть глупо и вызвать в ней симпатию. Заметь, не любовь, а симпатию, как человека к человеку. Понимаешь?"

"И что это даст?"

"То, что однажды ты будешь знать то, чего другие не знают, и что можно будет использовать в своих интересах."

Павел сомневался, что из этого получится нечто путное. Несомненно, секретарша могла знать какие-то секреты, но с чего вдруг она станет раскрывать их обычному сотруднику? Да и как спросить об этих секретах? "Ты её не расспрашивай напрямую, а просто разговаривай." Просто разговаривай. А как? О чём? "О чём угодно. Только смотри, не дай ей понять, что она тебе якобы нравится. Иначе напридумывает себе всякое." Вот и пойми, как вести себя. С женщинами вообще тяжело разговаривать, никогда не предугадаешь, правильно они тебя поймут или нет. И всё же Павел набрался смелости и вышел из кабинета. Как ни крути, а первый шаг сделать необходимо, даже если он окажется ошибочным.

Зиночка сидела на месте, что-то внимательно разглядывала на экране монитора. Казалось, она очень занята. Может, её не надо отвлекать?

– Чего тебе, Паш? – заметила девушка в дверях молодого человека. – Если ты к Геннадию Вениаминовичу, то его нет.

– Да я... так и думал... – мялся Павел и всё же переступил порог. Прошёл в приёмную, приблизился к столу секретарши. – Что это ты высматриваешь с таким вниманием?

– Да вот, заявку пишу, – вернула Зина свой взор к экрану. – На третьем этаже батареи не работают, надо мастеров вызвать.

– Бедняги. Как раз морозы стоят. Обогреватели у них хотя бы имеются?

– Слава Богу, имеются.

Ну, вроде бы разговор завязался. Может, так сам собой и дальше сложится.

– А ты чего от босса-то хотел? – вновь отвлеклась девушка, видя, что посетитель не уходит.

– Да, собственно... ничего... – не смог Павел придумать причину. – Просто... гуляю по коридору.

– А, такой проминад в рабочее время,– тихо рассмеялась Зинаида, – чтоб сидалище отдохнуло.

– Ну да, – с улыбкой покивал Павел. – И не только оно. В моём кабинете так суетно сейчас, не комфортно. Все стараются придумать, как бы выделиться перед начальством, между собой спорят, ругаются. Надоели.

– А ты в их игру не играешь? Перед начальством не хочешь покрасоваться?

– У меня слишком мало времени, чтоб заниматься подобной ерундой, – откинул мужчина шутливый тон. – Здесь всё-таки работа, а не кастинг на шоу.

– Смотри-ка, какой серьёзный, – не то усмехнулась, не то восхитилась девушка. – Ты что же, не хочешь карьеру построить?

– Хочу. Но предпочитаю демонстрировать свои знания и работу, а не способность становиться бельмом на глазу. Да и есть ли за что бороться? Ещё неизвестно, заключат ли с нами договор эти чехи.

Зиночка подалась чуть вперёд и слегка понизила голос, добавив ему доверительный оттенок:

– Заключат. Это уже точно. Я буквально вчера отправила им на почту копию контракта с нашей стороны. Не удивлюсь, если к концу месяца к нам приедут представители.

– Значит, вопрос уже решённый?

– Угу.

Павел задумался: Олег оказался прав, в дружеской болтовне с секретаршей можно раньше других узнавать важные новости.

– И каковы будут задачи с нашей стороны, не знаешь?

– Я не вчитывалась в контракт. Знаю только, что он на пять лет.

– Пять лет... это хорошо. Новые доходы...

В голове Павла уже начался активный процесс рассмотрения всяких предположений, перспектив и возможностей.

– И знаю, что будет создаваться отдельная группа по работе с иностранными товарищами.

– Так я и полагал.

– Может, всё же поборешься за удачу?

Задумчивый взор мужчины медленно передвинулся на улыбку девушки. Он бы поборолся, но, к сожалению, данное соревнование не имело правил. По крайней мере, ему понятных правил. А без них это уже не соревнование, а примитивная драка.

Дома Павел добросовестно отчитался о прошедшей беседе с Зинаидой и в заключении поинтересовался:

– И что мне делать дальше?

В ответ Олег лишь неопределённо пожал плечами:

– Ждать, наверное.

– Чего?

– Не знаю. Удобного случая.

Павел разочарованно махнул рукой.

– Это всё равно, что ждать у моря погоды. Я-то думал, у тебя есть конкретный план.

– Есть и почти конкретный. Только для него пока нет подходящих условий.

– Когда они появятся, уже будет поздно. Я-то доверился тебе, а ты оказался обыкновенным балаболом. Одни слова.

– Вот так заява! – воззрился Олег на разгорячённого критика. – Если уж накатила такая истерика, тогда придумай сам чего-нибудь. Докажи наконец предательство Дмитрия. Правда, сейчас это будет выглядеть, как подлое устранение конкурента, но хоть что-то. Или создай новую формулу. Пойди, в конце концов, к директору и скажи: "Я хочу возглавить проект"! Привык, что за тебя всё другие решают.

– Не правда! – вспыхнул Павел. – Я всегда полагаюсь только на себя! И действую по правилам...

– В том и беда твоя, – прервал настырный спорщик. – Всё по правилам. Это не спорт, Паш. Сейчас ты вступил в соревнование, где нет правил, а для достижения победы все средства хороши. И пока ты придерживаешься честных условностей, другие, кто похитрее и понаглее, тебя обходят.

– Чтоб построить карьеру...

– Карьера – это дистанция, а должность – приз. Вот и вся философия. И ещё помни, что если сейчас победит твой враг Дмитрий, то данная дистанция в данном предприятии для тебя закроется навсегда.

Павел замолчал, прекратив пререкания. Как ему не хотелось, но не признать Олега правым он не мог. Жизнь – борьба без правил. Хочешь чего-то добиться, принимай условия. Или сходи с дистанции.

Больше Павел не спорил. Терпеливо ждал некий удобный случай, не забывал изредка посещать Зиночку, ссылаясь на очередной "променад в рабочее время" и прислушиваться к слухам вокруг. Так прошла неделя и началась другая. И вот однажды после очередной такой прогулки по коридорам Павел вернулся весьма взволнованным и, выбрав безлюдный уголок, немедленно набрал номер Олега.

– Привет, у тебя есть свободная минутка?

– Учитывая, что по пустякам ты мне не звонишь, то есть, – отозвался парень.

– Мне кажется, настал тот самый удобный случай. У Дмитрия возникли проблемы, которые я могу поправить.

– А конкретнее?

– Сейчас я видел, как из кабинета директора вышел Дмитрий весь на нервах и злой. Зинаида сказала, что босс отчитал его за какие-то недочёты по том самом проекте, который он у меня украл. Там есть один нюанс, что когда добавляешь...

– Так, давай без научных подробностей. Только суть.

– Да, хорошо. Так вот, у меня с самого начала были подозрения, что может что-то пойти не так. Я иногда ходил в лабораторию, следил за процессом. И вот мои опасения оправдались. Но я знаю, как ошибку исправить, ведь все первоначальные расчёты у меня сохранились, а Дмитрию нужно додуматься о коррекции формулы.

– А он сможет?

– Как человек не глупый, должен рано или поздно. Но мне кажется, сейчас самый хороший момент пойти к директору и предложить свой вариант решения проблемы. Он у меня уже есть.

– Да, можно... – честно задумался Олег. – Он спросит, как ты догадался, и ты продемонстрируешь черновики. В которых, впрочем, не указано, что ты работал на расчётами единолично. Но если босс спросит, откуда ты так быстро узнал о проблемах своего конкурента?

– Ну... был в лаборатории, например.

– Именно сегодня? Как удачно. Тогда ты сам и мог создать эту проблему, чтоб предоставить её решение. А Зина ещё чего-нибудь говорила?

– Говорила. Оказывается, в прошлый раз она слышала, как я обвинял Дмитрия в подделке моей ошибки и в предательстве. Тот разговор произошёл почти у дверей приёмной. Зина сейчас поинтересовалась, какое предательство я имел в виду? Но я ничего конкретного не ответил, просто сказал, что Дмитрий у меня кое-что украл, и сейчас за это расплачивается.

– Отлично! – тут же раздался звонкий радостный возглас. – Это великолепно! Я же говорил, с девчонками надо дружить. Очень полезные существа.

– Не понимаю связи, – опешил Павел.

– Женщина секретарша не только всё видит и слышит, но и обо всём болтает. К тому же, Зиночка начинает тебе симпатизировать. Очень скоро по предприятию поползут слухи, что Димка тебя предал, эти слухи обязательно дойдут до ушей босса, и он либо начнёт к вам обоим присматриваться, либо открыто спросит, что произошло. Конечно, было бы намного проще предоставить боссу свои черновики, но ты упустил нужный момент, а потому сиди и жди новый. Сейчас ничего не предпринимай. Хотя бы ещё с недельку. За это время постепенно распространится и слух о проблемах в лаборатории, и что Дмитрий потеет над их устранением...

– Но он может их решить.

– Надеюсь, что нет. Следи за ним. Ты раньше него должен предоставить боссу правильное решение и при этом сослаться на свои черновики и упомянуть, что всё время наблюдал за процессом проекта, так как это твоё детище. Ну, или что-то вроде того. Понятно?

– Понятно. – Павел заметно приуныл. – А если я всё-таки опоздаю?

– Если хочешь выиграть, не опоздаешь. И ещё, продолжай дружить с Зиночкой.

Павел нервничал, не до работы ему, не до кого и не до чего. Олег сказал ждать, и он ждал, хотя терпение изрядно подводило. День, второй, третий... Да, вот как раз на третий и прозвенел телефонный звонок. Павел снял трубку:

– Алло...

– Павел, привет, – раздался надтреснутый голос Дмитрия. – Как дела?

– Чего надо? – грубо огрызнулся мужчина.

– Ладно, ты, типа, занятой, перейду к главному. Паш, у меня тут некоторые трудности возникли. Ты должен мне помочь. Как друга прошу.

Как друга? Однако! Оставалось лишь удивляться беспредельной наглости этого мерзавца.

– Я не считаю тебя другом, – холодно ответил Павел. – И не вижу причины помогать.

– Причина есть, и она в том, что твоя формула имеет погрешность, неточность в расчётах.

– Ты ошибаешься, Дмитрий Алексеевич, это твоя формула, это ты её, типа, рассчитывал.

– Да ладно, Паш, перестань дуться. Моя, твоя... Я не останусь в долгу, непременно скажу, что ты мне много помогал. Сейчас просто нужно срочно всё исправить. Я перебрал разные варианты, но на эксперименты времени нет.

– Ну так поторопись. Зачем эксперименты? Достаточно лишь проверить начальные вычисления. Они же у тебя сохранились? Странно, что создатель не знает о недостатках своего творения, не правда ли?

– Всё понятно, – голос на другом конце провода лишился надежды. – Зря я к тебе обратился. Вот уж не думал, что ты таким мстительным окажешься. Ну что ж, на мою дружбу тоже больше не рассчитывай.

Можно подумать, на неё кто-то рассчитывал. Придурок. Раздражённо бросив телефонную трубку на аппарат, Павел, взял со стола свой сотовый и вышел в коридор. Там он рассказал о случившемся Олегу и под конец спросил:

– Теперь-то мне можно идти к директору?

– Теперь, я полагаю, можно, – позволил генерал. – Конечно, хорошо бы дождаться, когда враг сдастся сам...

– Там действительно всё не так уж сложно. Димка просто на взводе, нервничает.

– Что ж, тогда иди. Больше твёрдости и старайся придерживаться той линии разговора, которую мы с тобой репетировали. Черновики с собой?

– Да.

– Хорошо. Держи спину ровно, и в голосе твёрдость. Не забывай, правда на твоей стороне. И в то же время, будь естественным.

– Да знаю я.

– Ты всегда знаешь, только в решающий момент всё забываешь. Учти, если снова оробеешь, я тебя больно покусаю! И лишу секса на две недели. Нет, на два месяца! Иди. Уничтожить и унизить! И никак иначе!

Приободрённый столь пылким напутствием, Павел взял из кабинета папку со своими бумагами и отправился на приём к директору предприятия, молясь, чтобы тот был на месте. Сердце колотилось громко, перекрикивая звон натянутых нервов. Не сказать, что Павел боялся, но пустившая корни в естество нерешительность ласково уговаривала, что битва может принести не только победу, а и поражение, и что испытывать судьбу нет такой уж большой необходимости. Ведь за поражением немедленно последует и позор, и насмешки.

Павел мотнул головой, отгоняя неприятные мысли. Проиграть нельзя. И не только потому, что Дмитрий снова одержит верх, и не потому, что последует позор. Но прежде всего потому, что Олег окончательно признает в Павле труса и уйдёт от него. А значит, нужно победить. Чтобы Олег поверил в надёжность и силу своего партнёра и остался навсегда.

– Зиночка, Геннадий Вениаминович у себя, надеюсь? – бодро поинтересовался Павел у сидящей за своим рабочим столом секретарши.

– У себя, – улыбнулась девушка. – Но предупреждаю, настроение у него плохое.

– Что ж, попробую улучшить.

Как гремело сердце! Его гулкие удары отдавались по всей поверхности тела, будто этот орган не стоял на месте, а хаотично метался по всему организму.

– К вам можно, Геннадий Вениаминович? – решительно переступил порог Павел.

– Если вы по пустякам, Павел, то я занят, – глухо отозвался хмурый мужчина в кресле за столом.

– Нет, я достаточно ценю своё и чужое рабочее время, чтобы заниматься пустяками. – Молодой человек приблизился к столу и положил на его край свою папку. – Я по поводу нового проекта в третьей лаборатории.

– По поводу разработки Дмитрия? У него там кое-что пошло не так, но он работает над устранением проблемы.

– Да, я знаю. Однако у меня уже готово решение данной проблемы. Вот, взгляните, пожалуйста. И решение довольно простое. Странно, что Дмитрий не может догадаться о нём уже несколько дней.

Геннадий Вениаминович пристальнее вгляделся в своего работника, провёл некий мыслительный процесс в голове и, видимо, решив, что тот заслуживает внимания, придвинул к себе предложенные к рассмотрению листки бумаги.

– Да уж, – протянул мужчина, прочитав и проанализировав текст. – Просто, как всё гениальное. Вы правы, Павел, это чуть снизит скорость реакции, но избавит от побочных выделений. Как вы догадались?

– В изначальных расчётах была неточность. Вот здесь, – и Павел положил перед директором исписанный от руки лист черновика. – Видите? Процент должен быть ниже.

– Что это? – вздёрнул брови Геннадий Вениаминович, разглядывая неопрятные цифры на бумаге.

– Это черновик. – Павел и сам удивлялся, как ему удавалось сохранить такой ровный и спокойный голос, когда волнение буквально перекрывало воздух в горле. – Видите ли, созданием формулы занимался я, поэтому знаю все её нюансы. Проверить её функциональность на практике я возможности не имел, выводил всё чисто теоретически, и потому не сразу обнаружил ошибку. А когда обнаружил, проект (причём, довольно сырой проект) уже был запущен в производство. Но я периодически посещал лабораторию и следил за процессом реакции. Вот, я проводил записи наблюдений. – Молодой человек положил перед обескураженным директором таблицу. – Ещё двенадцать дней назад я заподозрил, что что-то идёт неправильно, но был уверен, что Дмитрий это тоже заметит и вовремя устранит проблему. Но он не заметил. Странно.

– Постойте, Павел. – Геннадий Вениаминович накрыл бумаги широкой ладонью, как бы притормаживая слишком бурный поток разговора. – Так значит, эта разработка ваша?

– Чисто моя, да. Я один над ней работал, – невозмутимо ответил Павел.

– Но Дмитрий мне представил её, как свою. Все расчёты, доказательства...

– Ну... Я не знал, что он так поступит, иначе хотя бы примкнул к нему. К тому же, я ещё не был до конца уверен в её правильности...

– Хм. Получается... что слухи о его обмане... Я не верил.

– Если вы его попросите предоставить черновики и научный материал, на который он опирался при создании формулы, он бы вряд ли вам их показал. А у меня всё имеется, и даты все проставлены.

– Но тогда почему вы не пришли ко мне и не разоблачили обман?

– Парень получил должность, так этому радовался, – напустил на себя скромность Павел. – Мы же с ним дружили. Зачем его очернять перед вами... да и перед всеми. Он умный, компетентный работник. Конечно, неприятно было. Особенно потом, когда он подставил меня с тем графиком, подправил цифру.