Текст книги "Чёрное и Белое (СИ)"

Автор книги: Вера Анмут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Распахнутые голубые глаза уставились на него с изумлением. Что с ним? Неужели стыдится? Но чего? Того, что его друг счастлив? Вот чудак. Да кому какое дело до чужих причуд? Отвернутся и забудут. Ну что ж, ладно, если для него реакция толпы столь важна...

– Выбери вино по своему вкусу, а я пока за черносливом схожу, – предложил Олег. – Встретимся у кассы.

Пока готовился скромный обед, кремовые украшения постепенно с торта исчезали. Олег периодически подходил к столу, пальчиком подхватывал крем и, в наслаждении закатывая глаза, отправлял сладость в рот. Павел, которому Олег доверил почистить лук и картошку, с улыбкой следил за детскими шалостями. Какой же странный парень. Вот только вчера сидел хмурый в тёмном углу, а сегодня радуется жизни. Пересмотрел свои взгляды на ситуацию или ему просто надоело хандрить?

– На тебя посмотреть, так ты будто сто лет не ел шоколада, – тихо рассмеялся Павел.

Однако Олега шутка почему-то не повеселила. Слизав с пальца крем, парень вернулся к сковороде, где тушились овощи. Взгляд потух и прикрылся ресницами, голос спрятал эмоции.

– Ну почему же, ел я шоколад. И даже пирожные, – сдержанно ответил Олег. – И вообще. Сегодня мой праздник. Что хочу, то и делаю. А если тебе стыдно за моё поведение, то можешь уйти и не смотреть.

Не ожидал Павел, что его замечание вызовет столь негативную реакцию.

– Я вовсе не это имел в виду... Олег, мне не стыдно...

– Я видел. Там, в магазине, – сквозь сдержанность просочилась нотка обиды.

– Но там были люди и...

– Ну и что! Чего такого позорного я делал? Радовался подарку? Ну, так мне не стыдно за свою радость. И даже за горе не стыдно.

– Я не говорю, что нужно стыдиться эмоций. Однако на людях их лучше сдерживать.

– Ты, конечно же, именно так и поступаешь.

– Да, мне важно, как воспримут меня окружающие.

– Этим окружающим никогда не угодить. Они нормально принимают только серый цвет примитивности. Вот и живи с ними в серости. А я люблю яркие краски!

И в доказательство этого Олег, преисполненный достоинством, взял нож, повернулся к столу и отрезал себе кусок торта. Затем, с вызовом глядя на спорщика, парень утопил зубы в тёмный бисквит, откусил большую его порцию и, раздув щёки, принялся демонстративно жевать. Сейчас он был похож на гордого бунтовщика, который за свою идею был готов пойти на плаху. Вот только торт съест, рот вытрет и сразу, сразу пойдёт. Павел не содержал взрыв смеха от вида этого сладкоежки-революционера. Нет, на этого мальчишку ну никак нельзя было обижаться.

Возможно, спор и продолжился бы, а возможно, перешёл бы в шутку, да только его прервал громкий зуммер сотового телефона.

– Это мой, – распознал Павел сигнал.

Выключив кран, мужчина ушёл в комнату. Если звонок не от мамы, он сбросит вызов, некогда вести пустые разговоры. Но это оказалась мама.

– Пашенька, наконец-то ты соизволил ответить! – немедленно прозвучал её упрёк.

– А ты разве звонила? – В груди образовалась неприятная тяжесть.

– Несколько раз уж.

– Извини, мам, я не слышал.

– Где же ты был? Ты уже вернулся?

– Ммм... Ну как бы... – Павел не знал, какие последствия вызовет его ответ, а потому тянул время. И вдруг его осенило. – А ты что, заходила ко мне?

– Заходила. Хотела занести тебе котлет и пирогов с капустой. У тебя же и мыслей нет навестить мать, даже не звонишь. Всё дела, всё занятой. Вот решила сама к тебе прийти, да не застала дома.

У Павла вырвался вздох облегчения. Как хорошо, что они с Олегом ушли в магазин. И главное, так вовремя.

– Теперь вот сижу у Вали, тебя жду. Так ты дома или где?

Мозг работал быстро. Валя – это женщина из первого подъезда, подруга матери. Живёт на третьем этаже, окна выходят во двор. Хорошо, значит, как Павел вернулся, да ещё и не один зашёл в подъезд, мама видеть не могла. Если он сейчас ответит правду, мать уже через пять минут окажется на пороге. А здесь Олег, бунтарь, пожирающий шоколадный торт.

– Я не дома, – уверенно соврал Павел. – И вернусь, скорее всего, поздно. Я в гостях у... у Артёма. Он всех пригласил...

– Почему же ты мне ничего не сказал?

– Ну... Он буквально вчера обзвонил всех и пригласил. В общем, извини, мама, но тебе нет смысла меня ждать. Я завтра с утра сам приду к тебе, хорошо?

Матери явно не нравилась ситуация.

– Вот что значит не сообщать маме о своих планах, – ворчливо издала она очередной упрёк. – Хорошо, что Валя была дома, а то бы зря ноги топтала да пироги несла.

– Ну, вот так получилось. Ты тоже не предупредила, что хочешь прийти, – нашёл Павел повод оправдать себя. – Я бы тогда ушёл попозже.

Женщина промолчала, но ответное осуждение приняла. Она верила своему сыну. Конечно, в последнее время, он почему-то реже звонит и уж совсем не впускает её в свою квартиру, однако, врать матери он не станет.

– А что произошло в твоём подъезде? – сменила женщина тему. – Валя видела, как туда заходил полицейский.

Вот они, слухи, уже поползли. Одна видела полицию в его подъезде, другая – юного блондина в его обществе. Как только мама решит навестить Веру Захаровну, так все секреты сразу и раскроются.

– Не знаю. – Павел не хотел развивать данный разговор.

– Может, ограбили кого?

– Не знаю. Я же почти всё время на работе.

– Ты уж там тоже поаккуратней. Квартиру как следует запирай.

– Конечно, запираю.

– Если что услышишь, расскажи мне.

– Хорошо. Мам, извини, меня зовут. Я всё-таки в гостях.

– Ладно, иди. Завтра часов в двенадцать приходи.

– Обязательно.

Завершив разговор, Павел отложил телефон на столик. Он рассчитывал провести оба выходных дня с Олегом, не оставлять парня одного, но теперь придётся идти к матери. Хотя бы уже ради того, чтобы она сама не пришла к нему.

Пока Павел отсутствовал, Олег дочистил картошку и поставил её варить.

– Мама звонила? – спросил он вернувшегося в кухню молодого человека.

– Угу, – подтвердил Павел. – Завтра мне надо будет сходить к ней на пару часов.

– Сходишь, раз надо. Она знает, что ты гей?

Взгляд мужчины тут же отпрянул в сторону.

– Не знает, конечно. Не думаю, что данный факт её обрадовал бы.

– Это она настояла, чтоб ты женился?

Столь личные темы Павел не привык обсуждать с посторонними. А Олег хоть и становится другом, всё равно ещё не достаточно близок. Да ещё и любитель насмешек и всяких обидных шуточек.

– По глупости я женился, – присел Павел на стул. – Думал, смогу жить, как все.

– Как большинство, – поправил Олег.

– Ну, как большинство.

– Жена догадалась, что ты гей?

– Если бы жена догадалась, то узнала бы об этом и мать. Нет, мы разошлись, потому что стали раздражать друг друга. А может, даже и ненавидеть.

– А любовник у тебя есть?

Павлу стало совсем не по себе.

– Ты задаёшь слишком много вопросов, – подвёл он конечную черту под темой.

– Я просто вижу, ты по вечерам всё время дома, – не желал успокаиваться Олег, – тебе даже никто не звонит кроме мамы. И мне стало интересно...

– Не думаю, что это интересно, – более категорично оборвал Павел и строго взглянул на любопытного парня. – Давай-ка лучше выпьем вина, пока готовится обед.

– О! Хорошая идея! Попробуем, чего ты выбрал, – оживился Олег.

Резво выставив на стол пару бокалов, Олег подал мужчине штопор и сел на стул, приготовившись к приятной процедуре дегустации. Павел действовал неспешно, со знанием дела. Откупорил бутылку, наполовину заполнил бокалы бордовым напитком.

– Прежде всего, нужно обмыть твою четверть, – без торжественности предложил Павел. – Ещё не так много прожито тобой, но и не так уж мало. Мне кажется, настал самый подходящий момент переосмыслить свою жизнь и сделать работу над ошибками. Хочу пожелать тебе, чтоб ты их больше никогда не повторял. Чтобы твоя жизнь становилась только лучше.

За осуществление высказанного пожелания молодые люди осушили свои бокалы до дна.

– Какая пафосная речь, как раз в твоём стиле, Павел, – улыбнулся Олег, облизнув губы. – Спасибо. Искреннее. Я и сам хочу сделать свою жизнь лучше. И ты прав, пора уже что-то для этого предпринимать. С завтрашнего дня начинаю искать работу. Да можно уже и с сегодняшнего, если ты мне поможешь.

На лице Павла отразилось изумление: неужели Олег сам попросил его о помощи?

– Но чем я могу помочь?

– Я знаю, что как-то можно найти вакансии в интернете.

– Да, можно.

– Вот. А так как я пока плохо ориентируюсь в этой электронной сети, то ты мне и поможешь с поиском.

– Хорошо, я готов. Но... мы же договорились, что ты ещё недельку отдохнёшь, наберёшься сил.

– Хватит, уже набрался. Мне надоело сидеть в четырёх стенах наедине с прошлым. Ты не представляешь, как оно угнетает, как остры клыки этого хищного чудища. – Тема взята, понимание собеседника поймано, и душа вновь жаждала излияния. – Я ведь вчера весь день проплакал. Думал обо всём, о себе, о том, что было, и плакал. Сначала прям навзрыд, а потом просто слёзы текли. Текли, текли... будто сами по себе. И знаешь, легче стало. Не сказать, что совсем замечательно, но легче. Словно свежестью откуда-то повеяло. Я постараюсь обо всём забыть. Мне надо обо всём забыть.

– У тебя не получится, – с сочувствием покачал головой Павел. – Забыть прошлое невозможно. Если, конечно, амнезия не накрыла. Просто смирись и научись жить с этими ранами. В конце концов, время лечит.

– Да. Да. Боль притупляется. Я знаю. Может, и эта утихнет со временем. Хотя... она слишком огромна. Так ты мне поможешь с поиском работы?

– Конечно. После обеда можем заняться.

– Отлично. Отлично! – просиял парень. – Вкусное вино ты выбрал, Паш, мне понравилось. Давай ещё выпьем.

– Может, дождёмся обеда?

– Да он уже почти готов, – махнул молодой повар. – Давай повторим.

Что ж, праздник, так праздник, почему бы не выпить, не расслабиться.

– Ну давай, – согласился Павел и снова наполнил бокалы.

– Пусть в твоей жизни тоже всё будет хорошо, – пожелал Олег, приподняв свой бокал. – Ты неплохой мужик. Со странностями, но... они у тебя довольно милые.

Павел рассмеялся – подобных комплиментов ему принимать ещё не приходилось.

– Спасибо, Олег.

Тост выпит, и беседа продолжилась. У любопытного паренька в голове крутилось множество вопросов. И, едва опустевший бокал опустился на стол, как первый из них тут же вылетел наружу:

– Скажи, Паш, а у тебя было в жизни то, чего ты хотел бы забыть?

– Такого ужасного, как у тебя, нет, – ответил Павел, надеясь, что в его личную жизнь внедряться не станут. – Да и остальные неприятности уже кажутся незначительной мелочью.

– Но ты можешь назвать себя счастливым человеком?

– Я ещё не встречал людей, которые могли себя считать таковыми. Для полного счастья всегда чего-либо не хватает.

– И чего не хватает тебе?

Павел замялся: ох, уж эти неуютные вопросы. Подобное любопытство нужно пресекать на корню.

– Я не смогу ответить однозначно. У меня имеются недостачи и в материальной и в духовной сферах. Какая из них важнее, сам не знаю.

– Как ловко ты при помощи философии уходишь от прямого ответа! – не то пожурил, не то вновь восхитился Олег. – Ну ладно, не хочешь говорить, не надо. Можем тему и сменить на какие-нибудь пустяки. Наливай ещё, а я пока пюре приготовлю. Выпьем за нас! И за новую жизнь. Скорее бы она наступила.

18. ЧЁРНОЕ

Вакансий оказалось не так уж и много, поваров на рынке труда хватало. За два дня Олег обошёл выписанные из интернета адреса. В трёх ресторанах отказывали сразу, в трёх кафе взяли номер телефона с ненадёжным обещанием позвонить, в двух согласились на стажировку.

– Ухвачусь на любое предложение, – угрюмо подытожил парень свой очередной отчёт о прошедшем дне. – Чтоб устроиться на хорошее место, нужен диплом. А у меня он утерян.

– Можно восстановить, – предложил Павел. – Это не так сложно.

– Можно. И я, конечно же, займусь. Нужно только узнать телефон моего училища.

– Плохо, что мы с тобой раньше не подумали об этом. Надо попробовать связаться с училищем по электронной почте, возможно, по ней же тебе смогут выслать и копию диплома или справку какую.

– Правда? – И надежда на удачу в душе парня обрела второе дыхание.

– Да. Так мы выиграем время. А по телефону хорошо бы связаться с каким-нибудь педагогом, который помнит тебя и хорошо к тебе относился. Ты знаешь такого?

– Да почти все меня там знают! Я в училище был лучшим, – не без гордости сообщил Олег.

– Вот и хорошо. Позвони и попроси посодействовать, чтобы тебе как можно скорее восстановили документ.

– Павел, какой же ты умный! – восхитился Олег. В голубых глазах светилось настоящее обожание. – Ты мне так помогаешь!

Павел скромно прикрыл глаза. Особого ума для решения возникшей проблемы, конечно, не требовалось, однако, похвала приятно ласкала тщеславие и убеждала заботу, что её труды не напрасны.

С копией диплома Олег чувствовал себя значительно увереннее. Ведь у директоров доверия к бумагам было больше, чем к словам. Тем более к словам парня с нездоровым измождением на лице и пропахшего дешёвым табаком. И всё же после однодневной стажировки в одном из кафе, директор заведения понял, что перед ним достаточно знающий и опытный повар. И Олега зачислили в штат.

Кафе небольшое, второсортное, зарплата соответствующая, но Олег был счастлив. Это место значительно лучше привокзальной забегаловки, с него уже можно начинать карьеру. Накопить немного опыта, привести себя в порядок и перейти на следующую ступень.

Домой парень возвращался в отличном настроении, хотя северный ветер и заставлял вжиматься в куртку, а серая тяжёлая туча грозила засыпать снегом. Ничего, сигаретный дым согреет тело, а свет удачи – душу. По дороге Олег купил пару бутылочек пивка, чтобы выпить в компании Павла за начало трудовой жизни. Всё-таки этот парень здорово помог! Да и не только с восстановлением документов. Олег признавал, что без поддержки Павла он бы не выкарабкался из той, мягко говоря, кучи навоза, в которой увяз почти по самую шею. Без этой самой поддержки Олег, потеряв покровителя в лице Леонида, наверняка ушёл бы ещё глубже на дно, в самую топь. И уж конечно, в скором времени там бы и сгинул навсегда. И ведь никто, свершено никто, ни одна живая душа не пожалела бы об этом.

От этой мысли в радужном настроении повис серый туман печали. А и правда, кого интересует, жив ли Олег или умер? Мать? У неё сейчас новый муж, вся забота и внимание только ему. Братья? В их жизнях всё ровно да гладко, там нет места переживаниям о заблудшей глупой овце из семейного стада. Конечно, имелось ещё полно родни: две тётки в разных городах, двоюродная сестра, ещё одна бабушка, и дед, который, впрочем, давно живёт другой семьёй... Есть двоюродный дядя в Казани и его трое сыновей... Да и зачем всех вспоминать? Ведь о нём, о бедном пропащем родственнике никто из них не вспоминает. Совсем. Поди, уж и забыли, что он вообще существует. А может, уже и мёртвым считают. Так что можно уверенно говорить, что он сирота. Круглая. Без друзей, без дома, без покровителя. Никому не нужный, никем не любимый.

Олег глубоко затянулся сигаретным дымом. Всё ерунда. Если он не нужен этим людям, то и они ему не нужны. Ещё не хватало жалеть себя из-за них. Одиночество, конечно, штука паршивая, но зато он свободен и ни перед кем не отчитывается, не оправдывается. А сейчас так и вообще жизнь налаживается: связь с наркотиками прервана, появилась достойная честная работа, есть крыша над головой, хотя и временная. Всё складывалось так, как Олег и хотел. Пока, правда, беспокоили головные боли, однако, и они не вечны, пройдут, и тогда тело окончательно очистится от яда наркомании. Вот ещё бы почистить душу и совесть, но есть надежда, что со временем и это получиться.

Даже удивительно, почему за такое зверское преступление судьба не наказывает, а поощряет?

Подходя к дому, Олег заметил, идущую ему навстречу невысокую пожилую женщину в чёрном старомодном пальто с лисьим воротником и в чёрной норковой шапке. Парень сразу узнал соседку со второго этажа.

– Добрый вечер, Вера Захаровна!

– Ох, Олег! – радостно улыбнулась женщина, поправив очки на носу. – Здравствуй! Давно тебя не видела. Как твоё здоровье?

– Уже всё хорошо, спасибо. – Вместе с Верой Захаровной Олег остановился, поддерживая продолжение разговора. – Гуляете?

– Меня в гости пригласили. К подруге иду в соседний дом, в вон тот.

– Ну, тогда желаю вам весело провести вечер!

– Спасибо, Олег! Такой ты хороший паренёк! – рассмеялась женщина, но после, вдруг резко сменив эмоции, встревожено спросила. – А что там с тем делом, по которому следователь приходил?

Парень невольно отвёл взгляд, чувствуя неловкость от затронутой темы.

– Насколько я понял, всё выяснили, виновных нашли, наказали.

– Ой, как хорошо! – выдохнула Вера Захаровна. – А то я сижу, жду повестки в суд. И не знаю, придёт она или нет. Ведь предупредил же тот... ну, следователь, что меня могут вызвать, как свидетельницу.

– Наверное, уже не вызовут.

– Ну и хорошо. Но с тебя-то сняли обвинения? Ведь какое преступление страшное! Какое страшное!

– Вроде, сняли...

– Вот! Я же сразу сказала ему, что ты не способен на такое зверство. У тебя глаза добрые. Не слушает никто стариков, а у нас опыт жизненный, мы в людях лучше разбираемся, чем всякие следователи с их учёностью. Я и Нине сказала, чтоб она не беспокоилась, что Паша ни в чём не замешан, что он только свидетель, и милиционер приходил просто задать вам несколько вопросов. Заверила, что ты парень хороший...

– Постойте, – прервал Олег, потеряв нить разговора. – Кто такая Нина?

– Как кто? – удивилась женщина. – Мама Павла. Разве ты не знаешь?

– И вы ей сказали, что я у него квартирую?

– Ну а как же? Она же спросила, зачем приходил милиционер? И так как-то тревожно спросила. Вот я и успокоила. Не надо за сына так переживать, приходили не к нему, а к его другу кое-что уточнить. А раз ты живёшь у Павла, то следователь и пришёл сюда, в его квартиру. А ты разве тут не живёшь? – Сквозь толстые стёкла очков на Олега уставился внимательный взгляд круглых моргающих глаз.

Вот ведь старушка-болтушка. Парень знал, что Павел скрыл от матери историю с полицией. И возможно про подселенца в его квартире тоже. А добрая соседка взяла да и выдала все тайны Пашеньки. И ведь не назовёшь её сплетницей, просто по чистоте душевной поведала подруге правду, дабы утешить.

– Живу... – ответил Олег, – но временно. Сегодня вот я устроился на работу и намерен подыскать себе съёмное жильё... может, комнату какую...

– На работу? И кем же, если не секрет?

– Поваром в кафе.

– Поваром? Ох, как хорошо-то! Всегда при продуктах, при еде. Молодец. Да и Паша сыт будет. А то Нина постоянно переживает из-за его плохого питания. Ведь готовить-то он совсем не умеет, а на обеды в кафе денег не напасёшься. А что, Паша тебя прогоняет?

– Нет. Просто... у него своя жизнь... Не хочу злоупотреблять гостеприимством.

– Ну да... да...

Как же замечательно заходить домой и окунаться в тёплый уют, чувствовать запах горячего ужина и встречаться с милой улыбкой того, кто сотворил всё это волшебство. Как это грело сердце и умиляло душу. Теперь Павел каждый вечер торопился домой, не задерживался на работе ни на минутку, кружил по дворам, лишь бы объехать пробки на дороге. Скорее, скорее к нему, к голубоглазому мальчишке, который научил сердце биться в ритме счастья.

– Добрый вечер, Олег.

Покидая утром квартиру, Павел сразу начинал скучать по парню, а потом весь день торопил время, так как душа рвалась домой, туда, где её ждали, туда, где она согревалась.

– Добрый вечер, Павел.

Олег больше не позволял себе истерик, от которых страдали не только мебель и посуда, но и душевное состояние хозяина дома. Павел старался, окружил заботой, переживал так искренне. Нехорошо его обижать вечным нытьём и жалобами на жизнь. Если хотелось поплакать, пострадать от болей телесных либо от мук совести, то Олег делал это в одиночку, наедине с собой. И Павлу об этом не рассказывал. При своём новом покровителе он был только в хорошем настроении. Так нужно, так сохраняется мир. Олег и так доставлял много хлопот и, понимая это, подавать лишний повод для отрицательных эмоций более не желал.

– Как доехал? Сегодня очень скользко на улице.

– Да, скользко, – согласился Павел, освобождаясь от верхней одежды. – В выходные наряжу колёса в зимние шины.

Мужчина повесил пальто, разулся и приблизился к пареньку. Как же хотелось его поцеловать. Без всякого подтекста, просто в благодарность, что он встречает, что он рядом.

– Судя по запаху, на ужин жареная курочка? – нашёл Павел причину задержаться возле парня.

– Не просто жареная, а в медовом соусе, – с искоркой кокетства уточнил Олег.

И вот эта искорка Павлу очень нравилась, за неё уже хотелось поцеловать с подтекстом, причём с ярко-выраженным. Но позволительна лишь улыбка, иные демонстрации чувств Павел себе запретил.

– Тогда поспешу переодеться и вымыть руки.

Мужчина прошёл в свою комнату и приступил к смене офисного наряда на домашний.

– Паша, – робко выглянул из-за косяка Олег, – я потратил все деньги, оставшиеся после многократного катания на общественном транспорте. Я нам пива купил.

– Есть повод или просто так? – уточнил Павел, расстёгивая рубашку.

– Меня приняли на работу.

– Отличная новость! – обрадовался мужчина. – В кафе?

– Да, в "Сафари". Кафе так себе, но для начала неплохо.

– Я не слышал о таком. – Павел вынул полы рубашки из брюк. – Где же оно находится?

– Достаточно далеко. Ехать почти час. – Олег не скрываясь, следил за раздеванием. Крепкая мужская фигура ему нравилась. – Я вынужден попросить у тебя ещё денег на проезд. И мне надо оформить санитарную книжку. С зарплаты сразу же отдам, не беспокойся.

– Да мне кажется, ты об этом больше беспокоишься, чем я.

– Потому что не хочу становиться обузой.

– Вот ведь втемяшил себе в голову эту глупость, – укорил Павел и попросил. – Иди пока, я скоро приду.

Поняв, что мужчина стесняется раздеваться при зрителях, Олег усмехнулся. Какой скромник. Неужели у него и вправду не было ни одного парня? Бедняжка. И хотя велико было желание остаться, чтоб досмотреть представление до конца, Олег удовлетворил просьбу и удалился в кухню.

– Паш, а ты говорил родителям, что я живу у тебя? – напрягая голос для звучности, отправил Олег из кухни вопрос.

– Нет, не говорил, – громко ответил Павел, почувствовав пока ещё лёгкий холодок трагедии. – А почему ты вдруг спросил?

– Да сегодня Веру Захаровну встретил на улице.

Спешно завершив облачение в домашнюю одежду, Павел вышел из комнаты. В его направленном на парня взгляде интерес вёл открытую борьбу с тревогой.

– Что она сказала?

– Ну... прежде всего, спросила о моём здоровье, спросила, как твои дела...

– Угу, это всё понятно, – заметно нервничал Павел.

– Потом поведала, что ей звонила Нина, чтоб спросить, зачем в ваш подъезд заходил полицейский? И Вера Захаровна её утешила, заверив, что Пашенька ни в чём не виноват. А полиция навещала квартирующего у него друга, дабы задать пару вопросов. Вот и всё.

Да уж, действительно, вот и всё. Вот всё и раскрылось. Павел прошёл в кухню и сел на стул. Теперь обиды матери не миновать. Конечно, он не собирался вечно скрывать от родителей существование нового друга, но хотел, чтоб ко дню знакомства с ними Олег поправился, встал на ноги. Чтоб у матери не возникло повода считать парня приживалом. Ещё б неделька, и он бы всё ей рассказал.

– Я тебе испортил настроение? – заметил Олег понурый вид друга.

Конечно, испортил. Ложь вылезла наружу, готовила конфликт, – какая уж тут радость? Вот только странно, что мама тут же не позвонила сыну, дабы узнать подробности и высказать своё возмущение. Это удивляло и настораживало.

– Нет, не испортил. Всё нормально, – неубедительно улыбнулся Павел. – Когда она звонила?

– Вот этого Вера Захаровна не сказала. Да я и не спросил.

Олег достал тарелки и принялся раскладывать ароматное кушанье. Беседа беседой, а обед стынет.

– Уверен, в эти выходные мама захочет прийти ко мне в гости, – сказал Павел.

– Тогда надо приготовить что-нибудь вкусненькое к её приходу, – оживился Олег.

Как у него всё легко и просто! Ну конечно, это же не его проблема, значит, и огорчаться ему не о чем. Павел придвинулся к столу, сервированному к ужину.

– Ты когда выходишь на работу? – поинтересовался он.

– Смена через два дня... Ой, как раз выходные выпадают. Мне за эти два дня нужно оформить сан-книжку.

– А ты нарколога-то пройти сможешь?

– Думаю, что за деньги пройду.

– Ну что ж, тогда давай выпьем за начало твоей трудовой жизни.

Павел открыл бутылку и разлил пиво по приготовленным стаканам. Олег мысленно ругал себя, что не оставил разговор о родителях на потом. Хоть Павел и отрицал, однако, его настроение действительно ухудшилось, погрустнело, и это было заметно. Вот и тост прозвучал не столь радостно, и мысли уже отдалились от поздравлений.

– Успехов тебе!

– Спасибо.

Выпили, приступили к ужину.

– Мм! Как вкусно! – похвалил Павел, прожевав кусочек куриного мяса. – Ты настоящий мастер!

– Ещё бы! – согласился с похвалой Олег. – Однажды я обязательно стану шеф-поваром в каком-нибудь элитном ресторане.

– Это твоя мечта?

– Почти. Вообще-то, я мечтаю открыть собственный ресторан.

– У моего друга Максима своё кафе, и он говорит, что это нелёгкий бизнес.

– Я не знаю твоего Максима. Может, он не создан для ресторанного бизнеса?

– А ты создан?

– Я люблю кухню, люблю готовить, устраивать людям праздник живота. В такой бизнес нельзя входить чисто меркантильно, в него надо вкладывать душу. Я так считаю.

Олег снова наполнил бокалы пивом.

– Знаю, что по дурости здорово подпортил себе жизнь, – продолжал он, – но теперь я на твёрдой почве, и больше вниз, в трясину не залезу. Я сумею. Даже если перееду в другой город...

– Как в другой город? – встрепенулся Павел.

– А что? Может, и не уеду, конечно. Но я подумываю о юге, там теплее, много солнца.

Однако мужчина не был согласен.

– Здесь у тебя налаживается жизнь. Вот и на работу устроился. Зачем срываться и начинать всё сначала? А если снова не получится? Опять пойдёшь по гей-клубам, по притонам?

– Нет! – Олега это предположение сильно задело. – Я же сказал, что не опущусь больше! На юге полно туристов, там кафе и рестораны на каждом углу. Найти работу будет несложно. Так что у меня всё получится.

Настроение парня тоже потемнело. Он взял стакан, отпил пива. Вредный занудный мужик. Сам сидит в серой конуре и других в неё запихивает.

– Я думал, ты в меня веришь, – буркнул Олег.

– Я верю, – твёрдо заверил Павел.

– Ни фига. Вот, уже сомневаешься, что я больше не сорвусь. Почему ты не сказал обо мне родителям? Стыдишься такого знакомого?

– Ну что ты такое говоришь? – вспыхнул Павел. – Просто... моя мама...

– Очень строгая?

– Не в том дело. Узнав, что у меня находится друг, который сильно болен, она непременно стала бы приходить сюда каждый день с советами по лечению. И не впустить её, как Веру Захаровну, я бы не смог. А демонстрировать матери твои приступы ломки у меня желания мало было.

Олег стих – причина, вроде, убедительная.

– Мама будет против того, что я у тебя живу?

– Не знаю, – пожал плечами Павел. – Она никогда не против моих друзей, но... то, что по твою душу приходила полиция...

– Но я же только свидетель.

– Всё равно. И лучше не сообщать ей, что ты наркоман, пусть даже и бывший. – Мужчина понимал, что говорит вещи обидные для Олега, однако, этот вопрос необходимо было решить. – Пойми меня правильно, мама не сталкивалась с наркоманами, но считает их пропащими людьми, отбросами общества. Не верит, что их можно исправить. А тут в моём доме наркоман, к которому ещё и полиция приходила... Она не успокоится, пока я тебя не прогоню. Давай просто скажем, что ты сильно простыл, вот и всё.

Олег и не собирался спорить или обижаться. Взгляды матери Павла он прекрасно понимал. Вся его собственная семья точно так же относилась к наркоманам. И к геям. Отбросы общества, люди, вызывающие брезгливость и неприятие.

– У отца такая же точка зрения?

– Отец более мягкий и уступчивый. И более лояльный к человеческим недостаткам.

Ну понятно, в этой семье всем заправляет женщина, хозяйка, а муж и сын тихо подчиняются её указам и капризам, не спорят, не противоречат.

– А как мать относится к геям? – заодно спросил Олег.

Как ни странно, Павел даже не смутился, лишь взгляд опустил в тарелку.

– Честно говоря, в нашей семье никогда не обсуждалась эта тема ни в шутку, ни серьёзно. Повода не было обсуждать подобное. Если вдруг и проскальзывало какое-то упоминание о таких людях, то оно вызывало усмешку... чаще безразличие. Мне кажется, к геям мама относится лучше, чем к наркоманам. Но я... я до сих пор не решаюсь признаться. Ведь одно дело, когда кто-то посторонний, и другое – когда родной сын... вот такой...

– У тебя был любовник? – подхватил Олег волну откровения.

– Был, – не стал противиться Павел.

– В школе?

– В институте. Мы недолго были вместе. На втором курсе его семья переехала в Израиль, и он, конечно, тоже. Мы расстались навсегда.

Голос предательски дрогнул, споткнувшись о нотку грусти. Павел взял наполненный стакан и запил горечь воспоминаний. От Олега эти нюансы не укрылись. Так у этого робкого мужичка в жизни случилась любовная трагедия? Как интересно! Голубые глазки аж заблестели. Нет, теперь он от Пашки не отстанет, пока не узнает подробностей.

– И что, о вас никто не знал? – любопытничал Олег.

– Нет. Слухи ходили, но так... бездоказательно, – зачем-то раскрывал свои тайны Павел.

– Где вы встречались?

– У него. Пока никого не было дома.

– А сейчас пишите друг другу, созваниваетесь?

– Нет. В последний раз мы виделись накануне его отъезда.

"Савва, я с ума сойду без тебя!"

"Не сойдёшь."

"Я не смогу без тебя! Я умру от тоски!"

"Не умрёшь."

"Скажи, что ты приедешь. Хотя бы на день. Скажи!"

"Зачем? Это никому не нужно. Лучше сразу всё оборвать, раз и навсегда."

"Скажи. Я буду жить этой надеждой. Даже если она не исполнится."

"Не мучай себя. И меня тоже. Думаешь, мне легко? Думаешь, моя душа не плачет? Но так надо, Паш, так надо. Этого требует жизнь. Возможно, нам первое время и будет сложно, больно, но потом всё пройдёт. Мы не сойдём с ума и не умрём. Просто превратимся в приятные воспоминания."

В тот день руки Саввы были намного нежнее, а его поцелуи намного жарче. Павел это хорошо помнил. Слишком хорошо. Так хорошо, что сердце вновь сжалось от тоски. В стакане ещё оставалось пиво, чтобы затушить и эти ненужные эмоции.

– Скучаешь по нему? – продолжал допрос настырный мальчишка.

– Да.

– У вас были серьёзные отношения?

– Да.

Вот прилип любопытный, только душу взбаламутил. Как бы от него отвязаться? Однако Олег и сам понял, что двери откровения начали закрываться.

– Всё равно не понимаю, почему нельзя было взять номер и позвонить хотя бы раз в год, – вернулся парень к трапезе.