Текст книги "Лучший из врагов (сборник)"
Автор книги: Вэл Корбетт
Соавторы: Ева Поллард,Джойс Хопкирк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 42 страниц)
Прием, оказанный ему Мирандой, кажется, придал Ангусу смелости, и он неожиданно выпалил:
– Я должен все объяснить. Я чувствовал, что уходя с Элен, я поступаю дурно, но это давало мне возможность встретиться с вами. В конце концов, сам я не слишком преуспел в этом. Я ничего не сказал и не позвонил вам, потому что какая-то часть меня жаждала наказать вас, – продолжал Ангус, глядя прямо в глаза отцу. – Что бы ни говорила Элен, я знал, что вы оба будете волноваться, когда ребенок не вернется вовремя домой. Я уверен, что вы ничего не знали о том, что Миранде уже случалось ночевать в квартире приятеля Элен.
– Ты прав, мы не знали об этом, – подтвердил Филип.
– Я не могу себя оправдывать, но что-то во мне жаждало мести, поэтому я не сказал Элен, что не одобряю ее поступка. Даже когда она собралась на вечеринку, я не возражал. Она исчезла надолго, и я не знал, где она все это время находилась. В конце концов, я заснул. Остальное вы знаете.
Чарли задумчиво посмотрела на него.
– Ты был откровенен, и я тоже буду откровенна. Вчера мы пережили немало тяжелых минут; такое сразу не забудется. Ты должен дать нам – мне, во всяком случае – время, чтобы справиться со своими эмоциями. Но я рада, что ты все осознал.
Филип повел всех на кухню, где их ждал горячий кофе.
– У нас теперь весело, – шепнул он по дороге жене.
В холодильнике оказалось недостаточно еды, чтобы накормить стольких людей, проголодавшихся за время вынужденного ночного бдения. Луиза и Эми вызвались сбегать в магазин, но отец запретил им. Ему было известно, что на улице их поджидают фоторепортеры; к тому же он с сожалением вынужден был признать, что ему все-таки придется использовать свою семью для запланированного рекламного фото с премьер-министром. На выручку пришла полиция, и пока Чарли объясняла им, что ей нужно для традиционного английского завтрака, Филип отвел Ангуса в сторону.
– Ты говорил со своей матерью после того, как тебя освободили?
Ангус кивнул.
– Всего несколько минут. – Он не стал вдаваться в подробности.
– Дай ей возможность загладить свою вину, Ангус. Прошу тебя. Хорошо ли, плохо ли, но она только пыталась защитить меня. Из всего, что произошло, я извлек один важный урок: надо уметь забывать об обидах и ссорах. Самое главное – семья, люди, которые тревожатся о тебе. А я знаю, что Ванесса о тебе тревожится.
Его сын промолчал, и Филип добавил:
– По крайней мере подумай об этом.
Ангус попросил разрешения воспользоваться телефоном, чтобы позвонить своей тете, и после короткого разговора все сели за стол. Вскоре Ангуса уговорили рассказать о его жизни в Шотландии, о приемных родителях, которых он очень любил, и о том, каким шоком явилась для него новость, что он был усыновлен.
После завтрака Чарли извинилась и ушла с Мирандой в спальню. Остальные расположились в гостиной, но в этот момент зазвонил телефон. Это был Крис Беннетт. Премьер-министр приедет в Челси-Мэншнс для съемки примерно через час, сообщил он. Сам Крис собирался прибыть через полчаса. Средства массовой информации уже поставлены в известность. Пресс-служба предупредила журналистов, что можно будет сделать лишь фотографии; любого рода вопросы задавать запрещено.
Филип тихо вошел в спальню. Его жена и дочь крепко спали. Он осторожно погладил Чарли по щеке. Она открыла глаза, и он сказал ей, что к ним едет премьер-министр. Филип чувствовал себя виноватым. Его жена и ребенок столько пережили за эти дни и нуждались в отдыхе.
Чарли поморщилась, а Миранда начала хныкать, когда Филип взял ее на руки. Они ничего не могли сделать, чтобы успокоить ее. Она все еще продолжала капризничать, когда приехал Крис Беннетт.
– Может быть, премьер-министру удастся развеселить ее, – печально усмехнувшись, сказал Филип своему помощнику.
За пятнадцать минут до приезда премьер-министра девочки еще занимались макияжем. Сначала Ангус категорически отказывался фотографироваться, но его убедили в том, что это фото поможет создать у публики совсем иное представление о нем.
– К тому же, согласившись на эту съемку, мы всем даем понять, что ничего не скрываем, так что средства массовой информации скоро потеряют к тебе интерес, – сказал Филип. – Во всяком случае, так обычно бывает.
Дав согласие, Ангус с волнением включился в общую подготовку. Не привыкший к заботам сестер, он с улыбкой наблюдал, как они хлопочут вокруг него, выбирая ему галстук из гардероба Филипа, и только твердил, что он не привык ходить в этой удавке.
Когда в назначенное время премьер-министр не появился, Чарли уже не могла скрыть раздражения от политического вмешательства в жизнь ее семьи. Миранда по-прежнему капризничала, несмотря на все попытки развлечь ее. Через каждые десять минут им докладывали о продвижение правительственного кортежа: «Он уже в пути. Он приближается. Скоро будет на месте».
Филип следил за своими четырьмя детьми и видел, что оживление постепенно покидает их. Они устали. Он тоже. За прошедшие сутки ему не удалось поспать даже пары часов, и он чувствовал себя измученным физически и морально.
Но когда премьер-министр наконец приехал, Филип увидел, что в очередной раз произошло чудо. Он наблюдал это тысячи раз. Люди забывали о своем раздражении, долгом ожидании и обо всем прочем. Они находились в Его присутствии, и только это имело значение.
Хотя премьер-министру докладывали о происшедшем, ему было любопытно узнать во всех подробностях, как именно был найден ребенок.
– Полиция говорит, что Миранда побывала в таких местах, о которых они могут только догадываться, – сказала Чарли. – Если бы она умела говорить, кто знает, о какой тайной жизни она могла бы нам порассказать?
– Совсем как мои парламентарии, – заметил премьер-министр.
Все засмеялись, и фотография, которая на следующий день появилась на первых полосах большинства газет, запечатлела этот момент. На ней был смеющийся Ангус рядом со своим отцом, держащим на руках Миранду, а с другой стороны стояли Чарли, Эми и Луиза. Премьер-министр находился в центре. Фоторепортеры почувствовали, что долгое ожидание стоило того.
Когда премьер-министр собрался уезжать, Филип попросил у него короткой аудиенции и получил на выбор три возможности: на следующей неделе на Даунинг-стрит, 10, либо, пошутил он, «в резиденции лидера оппозиции» или сейчас в его машине по дороге на очередную встречу. Филип выбрал машину.
Когда «ягуар» отъехал от подъезда, Филип оглянулся и увидел грустные лица прильнувших к окну детей. Сколько раз он покидал дом вот так неожиданно, без всякого предупреждения? Как он раньше этого не замечал? Эти мысли придали ему решимости начать этот трудный разговор.
– Господин премьер-министр, – начал он, – происшествие с Мирандой заставило меня посмотреть на все другими глазами и изменить мои жизненные приоритеты, – он сделал паузу. – И я думаю, что, к великому сожалению, я должен подать в отставку.
– Филип, Филип, – совершенно спокойно произнес Эдвард Сандерс. – Твое настроение мне понятно. После выборов возьми отпуск на недельку, а потом мы поговорим.
– Я уже принял решение, сэр.
– Ну, а я отказываюсь принимать твою отставку. – В голосе премьер-министра зазвучали стальные нотки. – Твое решение вполне объяснимо, но оно продиктовано сегодняшними эмоциями, и ты не смотришь в будущее. Если завтра мы победим, ты нужен будешь мне и стране тоже. Нам предстоит решать грандиозные задачи. – Премьер-министр повернулся лицом к Филипу. – За эти несколько недель ты неоднократно бывал в трудной ситуации, и я всегда полностью поддерживал тебя. – Он помолчал и с чувством добавил: – А теперь я жду такой же поддержки от тебя.
С трудом отговорившись от участия в мероприятии, на которое спешил премьер-министр, Филип вернулся домой. Через час дверь его холла распахнулась перед ним, и он сразу же присоединился к своей семье.
– Я попытался объяснить премьер-министру, что, выиграем мы или проиграем, в любом случае я хочу оставить свою работу в кабинете министров, – сказал он, усаживаясь в кресло. – Я сказал ему, что работа отнимает у меня все время, которое я хотел бы провести с женой и детьми. Но он отказался принять мою отставку.
Хотя Чарли умела прекрасно владеть собой, но он все же заметил, как она затаила дыхание. А растерянное выражение на лицах Эми и Луизы лучше всяких слов говорило о том, как велико их удивление.
Филип взглянул на Чарли.
– Ты расстроилась из-за меня. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Она решительно покачала головой.
– Нет. Я рада, что тебе пришла в голову такая мысль. Но почему ты принял такое решение, не посоветовавшись со мной?
– А ты сама?
– Ну хорошо, я виновата в том, что не посоветовалась с тобой, когда принимала свое решение, но это совсем другое дело. Я уверена, что я в любой момент смогу вернуться к работе.
– Понимаешь, я не знаю, действительно ли я хочу уйти, – медленно произнес Филип, – но за последние двадцать четыре часа я наконец осознал, насколько моя работа поработила меня. Но при моей должности это неизбежно. То, что произошло с Мирандой, было кошмаром, но он открыл мне глаза. У меня появился шанс все изменить, пока еще не стало слишком поздно, и что бы ни случилось в будущем, я намерен впредь всегда помнить о вас. – Он широко улыбнулся Ангусу. – Я знаю, что это может показаться нереальным, но нам с тобой надо попытаться наверстать все упущенные годы.
Ангус, кажется, в чем-то сомневался и уже хотел возразить, но Эми перебила его:
– Папа, мне бы хотелось, чтобы ты вообще перестал заниматься политикой. Если бы ты вернулся к управлению корпорацией, ты мог бы научить нас с Ангусом издательскому делу. Тогда мы могли бы занять твое место, когда ты уйдешь на пенсию.
Филип рассмеялся.
– Не списывайте меня в тираж так скоро, юная леди. Мы еще поговорим об этом, но сначала надо дождаться результатов выборов.
– Да и у меня есть работа, которую я люблю, – улыбнулся сестре Ангус.
– Прошу внимания! – повторил Филип знаменитый возглас спикера палаты общин. – Будет ли победа, ничья или поражение, я лично все равно хочу набрать максимальное количество голосов. В избирательном округе еще непочатый край работы, а времени осталось – всего ничего, Нам нужны люди, которые будет ходить по домам, приглашать избирателей к урнам, помогать готовить чай Уин и, самое главное, улыбаться фотографам и говорить обо мне всякие замечательные слова. – Он с любовью посмотрел на них. – Итак, даже если многие из нас почти не спали этой ночью, я бы хотел видеть армию Локхартов в полной боевой готовности.
Все с энтузиазмом согласились.
Они были единой семьей. Почти.
Глава двадцать восьмая
Сквозь сон Ванесса услышала, как по радио передали сообщение о победе на выборах правящей партии. Партия Эдварда Сандерса набрала большинство с перевесом всего в пять голосов, но он уже начал вести переговоры, чтобы заручиться поддержкой ряда малочисленных партий.
Ученые политологи назвали поиски пропавшего ребенка накануне выборов «щекочущим нервы» событием. Они заявили, что оно, несомненно, повлияло на чувства женской части избирателей, которые пошли голосовать за «Твердого Эдди», что и не замедлило сказаться на результатах выборов.
Она поняла, что Филип теперь пойдет в гору, и если политические комментаторы не ошибаются, то он наверняка опять войдет в состав кабинета. Черт возьми! Ванесса надеялась, что если партия Филипа проиграет, то он вернется в число рядовых членов парламента и опять займет пост президента корпорации Форрестера.
Девочки оставили для нее очень милое сообщение на автоответчике, в котором предупредили, что они остались в Лондоне со своим вновь обретенным братом. А он сам добавил, что надеется скоро встретиться с ней лично.
Трое ее детей.
Она никогда не произносила эти слова вслух. Как было бы чудесно, если бы они все жили здесь с ней! Но вернется ли когда-нибудь жизнь в нормальное русло? Если верить прессе, то суперинтендант Годдард просил местную полицию поставить охрану у ее дома, чтобы не подпускать репортеров и разного рода любопытных. Обидно, что даже не они, а просто ее любопытные соседи помяли все одуванчики и вытоптали всю раннюю траву у нее перед домом. Ванесса чувствовала себя загнанной в угол.
На автоответчике оказались и другие записи, но она настолько убавила звук, что почти не слышала просьб представителей прессы и телевидения об интервью, поскольку она является матерью Ангуса Макиннона. Заявление Филипа не помешало средствам массовой информации продолжать делать то, что они считали своим долгом, а именно, преследовать каждого члена семьи Локхартов в надежде уговорить их рассказать что-то интересное.
Ванесса вздрогнула от громкого настойчивого стука в дверь, но когда она посмотрела в глазок, то увидела шикарно разодетую Доринду, в руках у которой была самая большая коробка с набором продуктов, из всех виденных Ванессой в «Фортнуме»[34].
– Ну, если уж ты собралась прятаться в своей берлоге, то я подумала, что ты могла бы делать это с шиком, – сказала Доринда, обнимая подругу.
– Для кого ты так разоделась? – спросила Ванесса. – С которым из мужчин ты встречаешься за ленчем сегодня? – Она сделала над собой усилие, чтобы казаться приветливой. Она сразу отметила тщательно уложенную модную прическу, обтягивающие бедра джинсы, черный облегающий топ под коротким жакетом и едва заметный макияж. Значит, вот как любовница готовит себя к свиданию в обеденный перерыв.
– Ни с которым. Я пришла на ленч к тебе. А потрудилась я над собой потому, что знала: если наша местная знаменитость будет сегодня окружена папарацци[35], то, если меня будут фотографировать, я должна выглядеть как надо – и спереди, и сзади и с боку. – Она еще раз обняла подругу. – Я пришла, чтобы ты непременно поела чего-нибудь вкусненького, а также расслабилась в ванне. Посмотри. – Она протянула Ванессе флакон геля для ванны от Лауры Бьяджотти.
Пестрая смесь из персиков в шампанском, паштета из дичи, домашней ветчины и сухих бисквитов была быстро рассортирована. Доринда, чувствовавшая себя на этой кухне как дома, сразу же начала варить свежесмолотый кофе.
Вчерашняя «Дейли кроникл» по-прежнему лежала на кухонном столе. Доринда оценивающе взглянула снимки на первой полосе.
– Значит, твоя подруга Имоджен все-таки подложила тебе свинью, – сказала она, наливая кофе. – «Двадцатое декабря всегда вызывает у нее такие грустные воспоминания», да? Сука.
– Даже если бы она ничего не написала, все равно эта история выплыла бы наружу, – ответила Ванесса. – Я была просто потрясена, когда мне сообщили о заявлении Филипа, но, очевидно, у него не было выбора. На этом настаивал премьер-министр, а как ты знаешь, когда хозяин требует… – Она опустила голову. – Представляешь, что люди здесь в деревне станут обо мне думать? Родить ребенка в пятнадцать лет!
– Перестань, дорогая, пусть думают, что хотят. Тех, кто тебя любит, это не волнует. – Доринда сочувственно посмотрела на подругу.
– Но что мне особенно неприятно – так это увидеть фотографию троих моих детей вместе с Чарли.
– Троих детей. Бьюсь об заклад, что ты впервые сказала это вслух.
Ванесса улыбнулась.
– Как мне приятно наконец сделать это. А эта фотография с ухмыляющимся идиотом Эдвардом Сандерсом – такая неестественная, такая фальшивая! Черт возьми, наша частная жизнь не должна никого интересовать, она касается только членов семьи.
– О Ви, ты потеряла право на частную жизнь, как только Филип стал политиком.
Ванесса задумчиво теребила мочку уха.
– Пожалуй, ты права. Честно сказать, Дорри, я думаю, что тот, кто мечтает стать знаменитым, просто ненормальный. Я не хочу, чтобы мое имя еще хоть раз появилось на страницах газет или упоминалось по радио или телевидению. – Она допила свой кофе. – А эти репортеры у моего дома просто сводят меня с ума. Знаешь, они следуют за мной по пятам, куда бы я ни пошла. Я чувствую себя заключенной в тюрьму. Одному Богу известно, каково приходится бедному Ангусу.
– Он тебе звонил?
– Один раз. Разговор был коротким.
– Он был дружелюбно настроен?
– Вполне. Между нами есть еще барьер, но он вполне объясним. Ангус собирается вернуться в Эдинбург, но я пригласила его приехать и пожить у меня несколько недель, когда все успокоится. Я надеюсь, что мы, по крайней мере, станем друзьями. Мне бы этого очень хотелось.
– Он приедет?
– Надеюсь. Он обещал.
В этот момент зазвонил телефон, и Доринда взяла трубку, прежде чем Ванесса успела ей сказать, что включен автоответчик. Выслушав того, кто звонил, она повернулась к Ванессе, которая знаками показывала ей, что не хочет говорить.
– Это Пол Солтер.
Сердце Ванессы учащенно забилось.
– Боже мой, этот человек чересчур настойчив, – сердито сказала она. Доринда быстро прикрыла трубку рукой. – Похищение, скандал, полный разлад в моей жизни – ничто не может остановить его. – Ванесса почему-то вспомнила, как легко Чарли взяла его под руку в Вестминстер-Холле и как поспешно отпустила, стоило появиться Филипу. Она взяла трубку из рук Доринды.
– Что вам нужно? – резко спросила она.
Пол Солтер был ошарашен враждебным тоном Ванессы – ведь он прекрасно помнил их полный страсти поцелуй на морском берегу Ривьеры. И вот он звонит, чтобы пригласить ее на ленч, нервничает, черт возьми, и что получает взамен? Черта с два!
Когда Ванесса положила трубку, Доринда широко заулыбалась. Ванесса строго погрозила ей пальцем.
– Сотри с лица улыбку, Дорри. Угроза слияния компаний еще не миновала, как ты знаешь. Я согласилась встретиться с ним только для того, чтобы узнать, что он хочет сказать. У него, должно быть, есть для меня какое-то важное сообщение, – быстро проговорила она, боясь, что Доринда в любой момент может ее прервать, – потому что он высылает за мной вертолет, – и Ванесса громко рассмеялась, увидев, как Доринда открыла рот от удивления.
– Впечатляет, – улыбнулась она. – Но давай посмотрим правде в глаза, Ви. Ведь для тебя это не только бизнес, не так ли? Он тебе нравится. Признайся.
Ванесса сделала возмущенное лицо.
– Глупости. Ничего подобного.
– Ладно, Ви. Ты же говоришь со мной.
– Это только бизнес.
Доринда уступила.
– Ну и что ты собираешься надеть?
– Что-нибудь удобное. Блейзер и юбку, я думаю.
– Удобное? Ну уж нет! Давай-ка посмотрим.
Доринда заставила ее примерить платье из аквамаринового крепа, которое Ванесса давно не надевала. Молния на спине до конца не сходилась. Доринда велела подруге снять лифчик и глубоко вздохнуть, чтобы дополнительный сантиметр позволил застегнуть платье.
Доринда также уговорила Ванессу покрасить ресницы толстым слоем туши, обязательно воспользоваться духами и, зачесав волосы Ванессы назад, сделала ей подобие собственной прически.
– Ты напрасно это делаешь, – простонала Ванесса.
– Слушай, ты же сказала, что он тебе не нравится, – насмешливо прищурившись, сказала Доринда. – Ты идешь на обычный ленч, только и всего.
Несколько минут спустя, уже при полном параде, Ванесса начала нервничать, и Доринда предложила ей выпить для храбрости.
– О, я теперь не притрагиваюсь к выпивке раньше шести часов вечера… А который уже час?
– Почти одиннадцать.
– Осталось совсем немного, – улыбнулась Ванесса.
Ради сегодняшнего дня Ванесса решила сделать исключение и Доринда наполнила бокалы. Сознавая, что она уже давно не выглядела так хорошо, как сейчас, Ванесса воспрянула духом. Вино слегка ударило ей в голову, и она в шутливом салюте подняла свой бокал.
Может быть, она заблуждалась, но у нее внезапно появилась мысль, что теперь судьба компании в ее руках.
– Мой долг – поехать на эту встречу, – игриво сказала она.
Доринда опять наполнила бокалы, и они выпили за удачу.
– Я еду туда в интересах своих детей. – Ванесса подняла бокал. – К тому же мне предоставлена возможность прокатиться на вертолете.
Еще по одному.
– О тебе будет говорить вся деревня, Ви.
– Уже говорит.
Смех внезапно замер у них на губах, когда они различили слабый гул лопастей вертолета, приземляющегося на площадку за домом.
Доринда быстро вывела Ванессу через стеклянную дверь веранды в сад; громкие крики разочарованных фоторепортеров, сдерживаемых полицией, приятно щекотали нервы.
Добравшись до ступеней вертолета, Ванесса оглянулась и по-королевски помахала Доринде.
Боже мой, подумала Доринда. Я никогда не выглядела так шикарно, как она!
Пол, кажется, волновался не меньше Ванессы. Когда гостья появилась в его номере отеля «Ритц», он нервно ходил взад и вперед по роскошному персидскому ковру, устилавшему пол. Поздоровавшись, он довольно ловко открыл бутылку шампанского, но забыл наполнить бокалы.
Ванесса молча села, стараясь, чтобы узкая юбка не слишком открывала колени.
– Я рад, что вы пришли, – отрывисто сказал он, глядя в окно.
Наступила напряженная тишина.
– Для меня все это очень непросто, – произнес наконец Пол.
– Я не могу в это поверить. Вы по-прежнему считаете, что вы победите, не так ли?
– Это не имеет никакого отношения к победе, Ванесса, – с чувством сказал он. – Это личное. Я не мог дожидаться, пока произойдет слияние компаний, опасаясь, что тогда вы уж точно не захотите меня видеть. – Он сделал несколько шагов в сторону дивана. Ванесса повернулась в его сторону. – Это безумие, но я должен признаться, что не перестаю думать о вас после нашей встречи в Каннах.
Она недоверчиво взглянула на него, но он был слишком занят своими мыслями, чтобы заметить ее взгляд.
– Я просыпаюсь по ночам и думаю о вас. А это совершенно не в моем характере. Со мной давно такого не бывало. Я всегда избегал душевных волнений, считал их излишними. Когда мне требовалась романтическая обстановка, я платил метрдотелю, и он устраивал все по моему вкусу. Если я хотел сделать женщине подарок, я посылал свою секретаршу, которая точно знала, что купить.
– И что она купила для Чарли?
Пол был откровенно озадачен.
– О чем вы говорите?
– Я думаю, что между вами что-то есть.
– Вы ошибаетесь. Я ни разу не оставался с Чарли наедине. – Он задумался. – Нет, определенно не оставался.
Опять молчание.
– Я не могу забыть вас.
– Я полагаю, такие слова не оставляли равнодушными многих женщин, – язвительно заметила Ванесса.
– Шутите? Я не бросаюсь такими словами. К тому же в наше время это совершенно излишне, должен вам заметить. Я сам не могу поверить, что говорю их вам.
Ванесса почувствовала смущение и, чтобы скрыть свое волнение, с вызовом сказала:
– Вам, должно быть, очень хочется заполучить мои акции. – До заседания совета директоров, которое должно было решить судьбу корпорации Форрестера, оставалась всего неделя.
Пол взорвался.
– Неужели вы ничего не поняли? Я не хочу говорить о слиянии компаний. Это был только предлог, чтобы заманить вас сюда. Я не хочу говорить об акциях. Я хочу говорить о нас с вами.
Ванесса широко открыла глаза от удивления.
– Разве вы не видите, что со мной происходит? Я ничего не могу с собой поделать, а вы думаете, будто я охочусь за какими-то паршивыми акциями. Я вижу, – грустно произнес он, – за какого человека вы меня принимаете.
– За очень умного. – Она по-прежнему не верила ему. – В Каннах я почти клюнула на ваши сладкие речи.
Внезапно раздался телефонный звонок.
– О черт, – выругался Пол, протягивая руку к телефону. – Да, – сказал он в трубку, – понимаю. Подождите минуту, я возьму трубку в другой комнате. – Он с явным смущением взглянул на Ванессу. – Деловой разговор. Я вернусь через пару минут.
Ванесса не поверила ему. Он был в таком замешательстве, что она сразу заподозрила, что этот звонок не был деловым. Она была уверена, что звонила женщина.
Ванесса больше не хотела оказаться обманутой, как это было с Филипом. Любопытство взяло верх над осторожностью, и она потихоньку сняла трубку. Она прикрыла рукой микрофон, чтоб не было слышно ее дыхания, как делала это не раз, когда подслушивала разговоры Филипа, пытаясь уличить его в неверности.
Ванесса сразу узнала этот голос. Чарли.
Какой глупой и доверчивой она была, если чуть было не потеряла всякую бдительность! Она уже готова была поверить льстивым речам Пола. Так глупо попасться на откровенную попытку соблазнить ее!
Она услышала, как Чарли заверила Пола, что происшествие с Мирандой не имело отрицательных последствий для девочки. Няня все еще находится в полицейском участке, а Ангус с ними, знакомится со своей новой семьей.
Эти слова больно задели Ванессу.
Ненавистный голос продолжал:
– Послушай, Пол, я никак не могу разыскать Кайла, а это очень срочно. Я думаю, вам следует узнать, что Эми Локхарт забрала свой иск из суда.
Пол явно обрадовался.
– Отлично, значит последняя проблема решена. Теперь нам легче будет одержать победу. Кайл будет доволен.
Ванесса сжала трубку дрожащей рукой. Она боялась, что Пол услышит ее прерывистое дыхание.
Шарлотта Локхарт шпионит в пользу Солтеров. Ванесса готова была биться об заклад, что Филип не знает о том, что его жена снабжает важной информацией другую сторону, заинтересованную в слиянии компаний. Как он позволил ей дурачить себя? Чарли провела Ванессу, а теперь делает то же самое со своим собственным мужем.
Шарлотта-шлюшка? Нет. Иуда.
– Да, я думаю, мы должны встретиться, – продолжала Чарли, но Ванесса не стала больше слушать их разговор. Тихо положив трубку на рычаг, она схватила свою сумочку и выскользнула из номера.
Ванесса сидела в своей комнате, рассматривая последнюю прижизненную фотографию своего деда, Эллиота Форрестера, на которой он был снят с ней и ее дочерьми.
Она медленно перелистала последние страницы семейного альбома, отражавшего историю ее семьи. Вот она с принцессой Уэльской на открытии нового здания корпорации. Рядом с ними – сияющий Эллиот с ножницами, которыми потом принцесса разрезала красную ленточку. Она вспомнила прием по случаю этого события, на котором Эллиот так трогательно говорил о своей компании и о преданности ее служащих.
Ванесса подняла голову. Преданность.
Она в сердцах захлопнула альбом. Шарлотте Локхарт незнакомо значение этого слова. Неудивительно, что Солтеры все это время были на шаг впереди. Даже когда она поехала в Канны, чтобы убедить Сисси поддержать ее при голосовании, Пол Солтер сразу же постарался помешать ей, потому что был заранее предупрежден. Теперь понятно, откуда Солтеры знали обо всем, что творилось в корпорации Форрестера.
Ванесса считала, что компания ее деда стоит того, чтобы за нее драться. Ход голосования может сразу измениться, когда совет директоров узнает о предательстве одного из своих членов.
Глава двадцать девятая
Когда члены совета директоров собрались в приемной на чашку кофе, Ванесса набралась храбрости и подошла к своей сопернице, которая беседовала с Хью Перселлом. Две женщины сошлись лицом к лицу в первый раз после происшествия с Мирандой, и Чарли не могла скрыть своего удивления.
– Хью, будь любезен, оставь нас на минутку, – вежливо попросила Ванесса.
Хью тут же исчез.
Ванесса повернулась к Чарли.
– Я хочу кое о чем поговорить с тобой, но предпочитаю сделать это без свидетелей. – Увидев тревогу на лице своей собеседницы, она быстро добавила: – Не волнуйся, я совершенно спокойна. Просто я хочу, чтобы ты узнала кое-что до начала собрания.
Чарли все еще сомневалась.
– Я бы предпочла, чтобы ты сказала все это на людях.
– Не думаю, – убежденно заметила Ванесса. – Пройдем в соседний кабинет. – И она вышла.
После некоторого колебания Чарли последовала за ней, чувствуя на себе удивленные взгляды остальных членов совета.
– Ну? В чем дело? – Чарли уже взяла себя в руки.
Даже сейчас я не могу смутить ее, подумала Ванесса и сразу же выпалила:
– Ты шпионила в пользу Солтеров. Не трудись отрицать. Ты подрывала работу корпорации с самого начала.
Ванессу удивила реакция Чарли. Она не испугалась и не стала ничего отрицать. Ее голос был абсолютно спокойным.
– Я никогда не скрывала, что выступаю за слияние компаний, – с жаром ответила она. – Я не отрицаю, что помогала Солтерам, но у меня для этого были веские причины. Здоровье Филипа.
Ванесса бросила на нее скептический взгляд.
– Я знаю, что он хорошо выглядит, но врач предупредил, что если он не сократит нагрузку и не будет избегать стрессов, то снова заболеет.
– Заболеет? Да он в своей жизни даже дня не болел.
– В прошлом году во время отпуска он потерял сознание, и я вынуждена была отвезти его в больницу. У него оказалось очень высокое давление, и возникла угроза сердечного приступа, если он не будет беречься. Только ради него я согласилась войти в совет директоров и по этой же причине решила помочь Солтерам приобрести контрольный пакет акций. Если Филип перестанет руководить компанией, он избавится от огромной нагрузки.
– Не вижу в этом никакого смысла. Если ему необходимо уменьшить нагрузку, почему он согласился работать в кабинете министров?
– Ну ты же знаешь Филипа не хуже, чем я.
– Конечно. Но все равно, какой бы веской ни была причина, я считаю возмутительным работать на нашего врага. Более того, это неэтично, и я думаю, совет согласится со мной. – Ванесса надеялась, что ее голос прозвучал достаточно решительно. – Я собираюсь сказать им об этом, если ты не согласишься поддержать меня.
Последовало долгая пауза.
– Это похоже на шантаж.
– Можешь так считать. – Ванесса была довольна своей выдержкой. – Я уверена, что Филип не одобрил бы тот способ, которым ты собираешься одержать победу, и думаю, ты не хочешь, чтобы он узнал о нем. Верно?
Чарли отвернулась к окну, чтобы Ванесса не видела выражения ее лица. Впервые за время их знакомства Ванесса подумала, что ей удалось самой оказать влияние на ход событий, а не просто быть пешкой в чужой игре. Она ждала ответа Чарли, но в этот момент в дверь просунулась голова Уолтера Тредголда.
– Собрание должно было начаться еще десять минут назад, – сообщил он. – Больше нельзя задерживаться. Может быть, приступим?
Провожая дам в зал заседаний, Уолтер надеялся, что собрание совета директоров пройдет без эксцессов.
Лица всех присутствующих были напряженны. Хью Перселл ритмично постукивал ручкой по столу.
– Дамы и господа, – самым официальным тоном произнес Уолтер, – сегодня мы должны принять важное решение. – Он посмотрел на каждого поверх своих круглых очков. – Нет необходимости говорить, что оно затронет каждого из нас. Перед вами лежит документ, подтверждающий намерение компании Солтера купить контрольный пакет нашей корпорации на условиях, с которыми вы уже ознакомились раньше. Давайте не будем тратить время попусту и перейдем сразу к голосованию.
– Господин председатель?
Уолтер раздраженно поднял глаза на Чарли.
– Миссис Локхарт, я считаю, что мы закончили со всеми вопросами.
– Да, простите, но я хочу кое-что сказать, это, несомненно, будет важно для голосования. – Она откашлялась и, игнорируя сердитые взгляды председателя продолжала. – Господин председатель, вы правы. Предложение, представленное нам, в перспективе очень привлекательно, но я считаю, что все-таки сегодня лучше отказаться от слияния компаний.
