Текст книги "Лучший из врагов (сборник)"
Автор книги: Вэл Корбетт
Соавторы: Ева Поллард,Джойс Хопкирк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)
Ванесса только что вернулась с вечеринки у Казалетов. Все, что она могла расслышать по телефону, были громкие вопли ребенка, а когда, несколько минут спустя, Филип и Чарли переступили порог квартиры, она попросила Эми передать трубку своему бывшему мужу.
– Как ты мог так поступить? – Филип расслышал беспокойство в ее голосе. – Оставить детей одних. Да еще в Рождество! Ты столько раз требовал отпустить их к тебе, но на самом деле они тебе безразличны, а ты просто играешь на публику!
Филип стиснул зубы, стараясь сдержать свой гнев.
– Ванесса, почему ты постоянно во всем видишь только дурное? Девочки с удовольствием остались в доме одни.
– Неправда. Эми была напугана. Она не знает, как обращаться с маленькими детьми, а Миранда капризничала. Одному Богу известно, что могло бы случиться, если бы вы не вернулись.
Филип как мог успокоил ее. Когда она попросила позвать Эми к телефону, он передал ей трубку и присоединился на кухне к Чарли, которая находилась там с Мирандой, с удовольствием жевавшей мандарин.
Телефонный звонок возмутил Чарли и вызвал ссору между ней и Филипом. Ее особенно расстроило то, что, пытаясь успокоить Ванессу, он еще и оправдывался перед ней. Она старалась не повышать голос, но не скрывала, что сердится.
– В том, что касается девочек, ты никогда не поддерживаешь меня, всегда становишься на их сторону. Когда же мы с Мирандой будем для тебя на первом месте? Когда наступит наша очередь? Я устала; мне надоело постоянно всем угождать.
Ее голос дрогнул, и Филип обнял ее за плечи. В те редкие случаи, когда она выходила из себя, она обычно успокаивалась уже через несколько минут, но на этот раз ее обида зашла слишком далеко.
Филип потер лоб рукой и ощутил неожиданный прилив возмущения от несправедливости такого утверждения. Он устал постоянно чувствовать свою вину – вину за разрушенный первый брак, за оставленных старших дочерей и за то, что не проводит с Мирандой столько времени, сколько ему бы хотелось.
И еще была Чарли. Очень часто им не хватало времени, чтобы не спеша заняться любовью – так, как это им обоим нравилось. Иногда Филип задумывался, неужели брак – это действительно что-то преходящее. Неужели с годами чувства всегда угасают? Прежде, бывало, они растирали друг друга ароматическими маслами и вдвоем при свечах принимали ванну. Но сейчас Филип даже не мог вспомнить, когда они занимались этим в последний раз.
– Чарли, ты для меня всегда стоишь на первом месте. Мне постоянно приходится переживать из-за того, как мои отношения с первой семьей сказываются на тебе и Миранде. Вместо того, чтобы нападать на меня, ты бы лучше побеспокоилась, какой эффект ты сама производишь на девочек.
Чарли отвернулась с таким выражением лица, которое означало, что ее лучше оставить в покое.
Филип вздохнул и пошел проведать, что делают его дочери. Когда он открыл дверь в гостиную, там было тихо. Эми сидела на диване, обняв за плечи тихо плачущую Луизу.
– Что случилось, дорогая? – спросил он Эми, взяв Луизу за руку.
– Она хочет вернуться домой. Прямо сейчас.
– Что? Но почему?
– Она не хочет оставаться здесь еще на одну ночь.
– Луиза, дорогая, это правда? Что случилось?
– Ничего. Я скучаю по маме. Я хочу домой.
Филип повернулся к Эми.
– Объясни мне, в чем причина?
Она сердито посмотрела на него.
– Ты прекрасно знаешь, в чем. В вас двоих. Мы не нужны вам здесь. Тебе не терпелось поскорее уйти, чтобы встретиться с людьми, которых ты даже как следует не знаешь. И только потому, что так захотела Чарли!
– Подожди-ка, дорогая. Если мне не изменяет память, вы в один голос заявили, что не возражаете, чтобы мы ушли, потому что вам очень хотелось посмотреть фильм одним.
– Только чтобы дать вам возможность уйти из дома! И вообще, что нам еще здесь делать?
– Нам скучно, – сквозь слезы сказала Луиза.
– Скучно?
– Здесь нет наших друзей. И нельзя покататься на пони. А у меня дома есть горный велосипед, на котором я еще не покаталась.
Филипа постарался не подать виду, как его задели черствые слова дочери, но ему это не удалось, и Луиза, порывисто вскочив, выбежала из комнаты.
– Я думал, вам обоим нравится здесь, Эми, – беспомощно произнес он.
– Не очень, – честно призналась Эми. – Почему ты все время обращаешься со мной как с ребенком?
– Дорогая, я не хотел тебя обидеть, – ответил отец.
– Если бы ты хоть раз потрудился приехать ко мне в Кембридж, ты бы узнал, что я прекрасно могу жить самостоятельно.
Филип вспомнил, что каждый раз, когда он собирался поехать к Эми, возникали какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Однажды, правда, ему все-таки удалось вырваться к дочери в Кембридж – тогда он совместил эту поездку с выполнением служебного поручения в том районе. Но в тот раз у них с Эми хватило времени лишь на то, чтобы вместе выпить по чашечке кофе.
– Ты абсолютно права, – согласился он. – Ты уже взрослая девушка, и мне надо привыкать к этому.
– Почему бы тебе не начать с акций?
Филип растерялся. Такая мысль даже не приходила ему в голову.
– Но, дорогая, ты не можешь пока распоряжаться своими акциями – твой прадед оговорил это в своем завещании. Акции будут твои, как только тебе исполнится двадцать пять лет.
– Ну, прадедушка умер, когда я была совсем маленькая. Он меня совсем не знал.
– Неужели ты считаешь, что я плохо забочусь о твоих интересах?
– Но теперь заботиться об этом будешь не ты, верно? Я не хочу, чтобы Чарли распоряжалась моими акциями. Я предпочитаю, чтобы это делала мама или ты.
– Все не так-то просто, дорогая. В бизнесе существует много такого, в чем тяжело разбираться даже специалистам, не говоря уже о твоей матери.
– А как же Чарли разберется во всем этом?
– У Чарли есть я – я ей помогу. – Не успев вымолвить эти слова, он тут же пожалел о них.
Эми отпрянула, как будто ее ударили, и выбежала из комнаты.
Филип со страхом ждал, что раздастся звук открывающейся входной двери, и Эми покинет дом, но услышав, что она зашла в комнату Луизы, вздохнул с облегчением.
Ему придется как-то успокоить своих старших дочерей и попытаться примирить их с Чарли. Эми перестанет относиться так враждебно к тому, что именно Чарли будет контролировать ее акции, когда узнает свою мачеху поближе. Филип понимал, что не может требовать, чтобы Чарли любила его дочерей так же, как он. Но когда девочки станут старше, все несомненно наладится.
Сейчас же ему оставалось только одно. Он подошел к бару с напитками и налил себе неприлично большую порцию виски.
Глава четырнадцатая
Ванесса с сожалением вынуждена была признать, что никак не сможет помешать Филипу передать под контроль Чарли его собственные акции. Но акции дочерей – совсем другое дело. Завещание Эллиота было составлено еще в те счастливые времена, когда о разводе ни у кого даже мысли не возникало. И должно же найтись какое-нибудь средство, которое могло бы помешать Филипу передать чужой женщине законное имущество правнучек Эллиота, тем более против их воли? Эми теперь уже совсем взрослая и может постараться решать свои проблемы сама.
В какой-то момент Ванесса даже подумывала, не обратиться ли ей в суд, но ей не хотелось подвергать лишний раз себя и свою семью очередному испытанию. Ванесса всегда считала, что именно лояльность была неотъемлемой частью управления корпорацией Форрестера, но на этот раз Филип повел себя как настоящий диктатор. Сейчас же единственное, что она могла сделать, это найти себе союзников в совете директоров и с их помощью вынудить Филипа передать ей контроль над акциями своих детей. Но удастся ли ей все это осуществить?
Ванесса была убеждена, что если они увидят ее перед собой в ее теперешнем облике, то могут не воспринять всерьез. Поэтому она должна будет продемонстрировать им, что она изменилась, причем как внешне, так и внутренне. Ну что ж, если для того, чтобы заняться самоусовершенствованием, ей нужен был именно такой толчок, значит, так тому и быть.
Она должна будет доказать совету директоров, что в вопросах бизнеса она не менее компетентна, чем Чарли, и заслуживает того, чтобы к ней в конце концов прислушались.
Теперь Ванесса добросовестно прочитывала все газеты, выходящие в корпорации Форрестера вместе с их новым журналом новостей. Однако еще более важным для нее было изучение финансовых отчетов компании, и Ванесса принялась методично штудировать все решения совета. Однажды, проставляя даты заседаний совета в своем ежедневнике, Ванесса пробежала глазами последний список присутствующих: в нем стояла Чарли, миссис Ш. Локхарт, а ниже, в алфавитном порядке[14], шла миссис В. Локхарт. Ванессе стало очень неприятно.
Почувствовав себя увереннее в области финансов, Ванесса поняла, что пришло время заняться и своим телом. Одев старый спортивный костюм Филипа, она принялась совершать длительные пешие прогулки. К тому же, не привыкшая ничего делать наполовину, она записалась еще в группу здоровья у себя в деревне и стала строго придерживаться низкокалорийной диеты.
Она решила, что на следующем заседании совет директоров увидит совершенно новую Ванессу Локхарт.
После двух недель катания на лыжах в Мерибели и двух недель игры в гольф на кортах Карибского моря Уолтер Тредголд вернулся загоревшим и посвежевшим. Он считал, что этому в полной мере способствовало и то обстоятельство, что в каждое из этих мест его сопровождали разные женщины.
Стоя на ослепительном солнце у восемнадцатой лунки Королевского корта на Барбадосе, он дал себе слово, что не позволит двум миссис Локхарт поставить компанию под удар. Он не допустит, чтобы этот скандал в совете директоров имел продолжение, а потому их обеих надо срочно призвать к порядку.
Ежедневно он получал котировки акций. Вся эта история со скандалом двух красавиц явно не пошла компании на пользу. Чарли и Ванесса должны понять, что на карту поставлено материальное благополучие очень многих людей. И его обязанность напомнить им об этом.
Поэтому он был приятно удивлен, когда обе женщины без единого возражения согласились встретиться с ним в частном порядке за полчаса до начала первого в этом году заседания совета. Филип доверительно сообщил ему, что Чарли очень нервничает, поскольку это первая встреча двух женщин после их ссоры.
Чарли пришла первая, но Уолтер не заметил в ее поведении никакого напряжения. Выглядела она привлекательно и в то же время очень по-деловому. Элегантно и сексуально. Прекрасное видение в бледно-сером костюме, чулках и туфлях того же цвета; даже хромированные часики на ее руке были подобраны в тон одежды.
Пока они ждали Ванессу, она открыла «дипломат», из которого достала толстую папку.
– Филип подробно проинструктировал меня, в чем будут заключаться мои новые обязанности, и нам пришлось выработать некоторую стратегию по поводу того, что мне предстоит сделать. Для наглядности я принесла эти слайды, насколько мне известно, в зале заседаний есть проектор. Надеюсь на твою поддержку, Уолтер.
Он улыбнулся, восхищаясь ее самообладанием. У нее был такой вид, будто она занимала кресло председателя всю свою жизнь. Оставалось только надеяться, что Ванессу это не смутит.
Но в тот же момент, когда в кабинете появилась Ванесса, его мысли сразу приняли другое направление. Если Чарли неплохо потрудилась над своим внешним обликом, то и Ванесса приложила усилий ничуть не меньше. У нее явно были намерения заручиться поддержкой коллеги помешать введению Чарли в совет директоров. Она улыбнулась Уолтеру ослепительной улыбкой, не подозревая, как много он сделал, чтобы свести на нет все ее усилия – для Уолтера не составляло большого труда доказать аналитикам из Сити, каким полезным для совета окажется опыт работы Чарли в области средств массовой информации.
Уолтер с интересом посмотрел на первую миссис Локхарт, Ванесса заметно постройнела; ее волосы были уложены в пышную прическу, и она сделала что-то необыкновенное со своими глазами. Неужели у нее всегда были такие длинные ресницы? Уолтер давно восхищался ее грудью, а теперь, когда у нее снова появилась талия, ее формы стали выглядеть еще роскошнее.
Ванесса выбрала облегающий костюм алого цвета и выглядела в нем потрясающе. Когда она решительно положила сумку на стол и сказала всем «Доброе утро», у нее был вид женщины, которая не собирается брать пленных.
– По тому, как Чарли, забарабанив изящными пальчиками по спинке стула, тихо ответила на приветствие Ванессы, Уолтер понял, что Филип не ошибался, говоря о том, что Чарли нервничает.
Он не стал тратить время на любезности, а сразу перешел к неприятной для них теме.
– Я, конечно, точно не знаю, как эта глупая история попала в газету…
Обе женщины заговорили одновременно, но он жестом заставил их замолчать.
– Леди, прошу вас, позвольте мне закончить. Эта ваша перепалка обошлась компании ровно в миллион. Не слишком-то разумный поступок.
Они обе снова попытались высказать свою точку зрения, но и на этот раз он остановил их.
– Я надеюсь, что все члены совета будут достаточно осмотрительны, но если появится хотя бы намек на то, что между вами существуют разногласия, то об этом сразу же станет известно к это повлечет за собой новые неприятности. А потому все ваши выяснения отношений больше не должны становиться достоянием общественности. Я также настаиваю на том, чтобы к нашим обсуждениям на совете директоров не примешивать ничего личного. Вы согласны?
С каменным выражением лица они обе посмотрели на него, потом одновременно кивнули.
Мало веря в то, что его слова возымеют действие, Уолтер взял Ванессу под руку и повел ее в зал заседаний. Чарли по обычаю должна была ждать снаружи того момента, когда ее официально изберут в совет.
Председателем собрания единогласно выбрали Уолтера. Прежде чем приступить к голосованию по поводу принятия в совет нового члена, он напомнил собравшимся, что было бы желательно, если решение будет принято единогласно.
Против проголосовал только один человек. Ванесса. И с этого момента все для нее стало складываться плохо.
Чарли пригласили в зал и усадили на единственный свободный стул в конце стола. Она вела себя как образцовый новичок – внимательный, но молчаливый. Но когда стали обсуждать четвертый пункт повестки дня – о рентабельности провинциальных газет корпорации – настало время ее триумфа.
После того, как закончились прения по этому вопросу, Чарли попросила предоставить слово ей. Несмотря на то, что она еще новый человек в правлении – тут Чарли очаровательно улыбнулась, – она думает, что было бы полезно обсудить ее данные о последних достижениях в области издания провинциальных газет в Америке, прежде чем совет примет решение о проведении дополнительных исследований. Потом она попросила разрешения продемонстрировать слайды с теми данными, которые она привезла из Штатов.
Уолтер заметил некоторую растерянность Ванессы, когда Чарли уверенно подошла к пульту и быстро нажала несколько кнопок – сразу погас свет, опустились шторы и открылся экран. Всем стало ясно, что Чарли неплохо проконсультировали относительно оснащения зала заседаний. Кто – догадаться было нетрудно.
Чарли начала рассказывать, как в районе Бостона – она неплохо его знает, потому что училась в Гарварде – всего за шесть месяцев местные газеты изменили свою политику, став больше ориентироваться на женскую аудиторию, и результате повысили свой тираж и даже увеличили объем рекламы.
– Мы все знаем, что рентабельность «Ситизена» и двух наших местных газет уже в скором будущем окажется под вопросом. Только сегодня утром мы приняли бюджет, в котором заложено увеличение типографских расходов и большие затраты на телевидение, предстоящие нам во второй половине года. Сейчас пришло время возродить нашу провинциальную прессу и заставить ее приносить больше прибыли.
На совете бывали презентации проектов и раньше, но их обычно проводил исполнительный директор, а уж никак не жена того, кого они по-прежнему считали своим боссом. И никогда, подумал Уолтер, глядя на сидящих в ошеломлении мужчин, еще не было выступающего более очаровательного.
Чарли использовала графики, чтобы показать наглядно, как возрастает тираж и доход от рекламы, когда газета начинает участвовать в какой-нибудь местной благотворительности или школьном проекте. Ее предложение пригласить специалиста, который занялся бы анализом последствий каждой публикации, было встречено с энтузиазмом. А когда она предложила также, чтобы «Брайтон гэзетт» первой переняла опыт Бостона, голосование в ее пользу было единогласным. Уолтер заметил, что даже Ванесса ничего не возразила. Ее обошли со всех сторон.
Чарли выиграла первый раунд.
Дженис Гордон никогда прежде не видела премьер-министра раздетым и, хотя она изо всех сил старалась не смотреть на него в упор, все же была поражена видом его старомодных плавок.
Приехав в Чекерс[15], она все время страдала от жары и беспокойства. Все оказалось совсем не так, как она ожидала. Она нервно теребила свою синюю форменную юбку, глядя, как Эдвард Сандерс, его заместитель, «главный кнут» и председатель правящей партии спокойно плавают взад и вперед по дорожке бассейна.
Густой снег покрывал южные склоны холмов, поэтому гости решили сначала слегка размяться в бассейне, а потом выпить кофе и бренди в кабинете. Дженис могла хорошо себе представить, что подумали бы ее родители, узнав, какая сумма была потрачена на подогрев этого бассейна до такой поистине южной температуры. Это было больше похоже на Бахрейн, чем на Бакингемшир.
Ее попросили принести телефон и, потратив на проверку его рабочего состояния столько времени, сколько она сочла нужным, Дженис получила возможность послушать мужчин, оживленно беседующих на мелкой стороне бассейна совсем рядом с ней. И неохотно – потому что она, как никто другой, любила разговоры о политике – констебль Гордон, поставив телефон, молча вернулась на свое место.
– Давайте будем реалистами. – Эдвард Сандерс посмотрел на председателя партии. – И, учитывая все те обстоятельства, о которых мы только что говорили, нам необходимо как можно скорее выехать в провинцию. – Он имел в виду результаты неофициального опроса избирателей, приближающиеся повторные выборы двух членов парламента, проблемы с новым президентом США и зашедшие в тупик переговоры с ирландцами, не ставшие пока достоянием общественности.
Заместитель премьер-министра вылез из воды и потянулся за купальным халатом.
– Это будет неприятным сюрпризом для оппозиции. Они еще не готовы к этому.
Сандерс кивнул.
– Я думаю, нет необходимости объяснять вам, что пока это всего лишь предварительные планы. Я еще не определил точную дату, и, кроме того, мне нужно сначала самому съездить в Сандринхем[16].
– Но если вы это сделаете, все догадаются о ваших планах, – предупредил его первый заместитель.
– Необязательно. Осенние уик-энды, которые мы с женой проводили в Балморале[17], прошли настолько великолепно, что я наверняка смогу добиться приглашения приехать туда снова, допустим, в феврале, под предлогом обсуждения военной карьеры младшего принца. Эта версия будет хорошим прикрытием.
– Несомненно, – согласился председатель партии, – и она вполне устроит королеву.
Премьер-министр кивнул.
– Как вы знаете, она не любит быть связанной с политикой.
По личным причинам Эдвард Сандерс не признался коллегам, что он уже выбрал день досрочных выборов, который будет, по его мнению, наиболее благоприятным четвергом для их партии. Выборы в Англии всегда проводились по четвергам, хотя никто не знал почему. Премьер-министр по каким-то своим соображениям никому не сообщил точную дату выборов, однако он решил заранее настроить свой кабинет на боевой лад.
Эми не разговаривала с отцом с самого Рождества. Обиженная на него из-за своих акций, она категорически отказалась от всякого общения с ним. Она не отвечала на его настойчивые звонки и письма с просьбами о встрече, которые он посылал ей в Кембридж. Даже Ванесса однажды попыталась вступиться за Филипа, но наткнулась только на гнев дочери. Луиза пару раз звонила отцу, но Эми продолжала упорствовать.
Наступил день рождения Миранды; ей исполнилось два года. Девочки послали открытки, но ни одного подарка.
А потом Ванессе позвонил Уолтер; этот звонок предвещал для нее новые неприятности. Уолтер находился в Чемпнизе, шикарном курорте в Хартфордшире, который он посещал каждый год, чтобы поправить свое здоровье и набраться сил, но тем не менее его голос звучал напряженно.
– Ванесса, я хочу сразу предупредить тебя. На будущей неделе «Санди таймс» дает материал о корпорации Форрестера.
– Надеюсь, не ту глупую историю обо мне и Чарли?
– Нет-нет, ничего личного. – Ванесса облегченно вздохнула, но он продолжал: – Американская компания под названием «Солтер фаундейшн», кажется, хочет нас купить.
– Но они не могут этого сделать, если мы не собираемся себя продавать, верно?
– Все зависит, – осторожно ответил Уолтер, – от того, сколько акционеров найдет эту идею удачной.
Ванессу охватило беспокойство.
– Я уверена, что ни один. Ты же не считаешь, что это удачная идея, верно, Уолтер? – Ее беспокойство усилилось, когда он ответил не сразу, но и его последующие слова отнюдь не успокоили ее.
– Ну, я не стал бы так сразу отвергать эту идею, дорогая. Как председатель совета и исполнительный директор, я обязан как можно скорее вынести рассмотрение этого вопроса на заседание совета в полном составе.
Ванесса была возмущена.
– Уолтер, да мы вообще не будем рассматривать этот вопрос! Мой дед был бы категорически против. Он всегда говорил мне, что компания должна оставаться в руках нашей семьи.
– Но это было много лет назад, моя дорогая, а Эллиот был далеко не прагматиком. Пока еще рано говорить об этом. Нам надо сначала все разведать.
– Но если мы все сходимся во мнении, что эта идея плоха, то зачем нужно что-то разведывать?
Уолтер счел преждевременным ставить Ванессу в известность относительно того, что он уже познакомился с планами Кайла Солтера и прошел к выводу, что они имеют право на рассмотрение.
Прежде чем отправиться на курорт, он принял некоторые меры предосторожности, получив консультацию юриста относительно своих прав как председателя и исполнительного директора корпорации Форрестера. Его поверенный привел ему в пример дело, рассматривавшееся в палате лордов в 1902 году – «Персиваль против Райта», – где суд присяжных пришел к выводу, что если один директор дает заведомо ложные сведения другому директору, чтобы выиграть время, то в законном порядке его наказать нельзя. Юрист прочитал Уолтеру заключение: «Это дело не подлежит суду людей, а только суду Всевышнего». Внимательно выслушав своего поверенного, Уолтер понял, что он может спать спокойно.
– В статье «Санди таймс» говорится, что «Солтер фаундейшн» может рассчитывать на поддержку значительного числа наших акционеров. Я поговорил с журналистом и спросил его, что он имел в виду, но он ушел от ответа. Если его информация верна, мы должны серьезно отнестись к этому.
– Какие акционеры? Меня никто не поставил в известность. – Все уходит из-под моего контроля, подумала Ванесса. – И они ничего не сделают без моих двадцати пяти процентов, – возразила она, – к тому же акции детей… – Она не закончила фразу, неожиданно подумав о человеке, в руках которого акции ее детей теперь находились. Чарли.
Ванесса устало опустилась на стул. Какая она дура, Она должна была все понять по тону Уолтера. Я напрасно доверяла ему, подумала она. И если верить слухам, то он на стороне Чарли и Филипа. Когда истинное положение дел стало доходить до нее, она вдруг вспомнила довольно резкую оценку, которую однажды дал Уолтеру ее дед: «Уолтер не боец и никогда им не был. Он всегда поддерживает тех, кто, по его мнению, сильнее. Я не уверен, что на него можно во всем полагаться».
Ее молчание смутило Уолтера.
– Ванесса, я лишь стараюсь подготовить тебя и твою семью к появлению статьи, какой бы сомнительной она ни была, Мы обсудим все на экстренном совещании.
Ванесса устало откинулась на спинку стула.
Предательство.
На экстренном заседании совета Уолтер призвал к порядку всех присутствующих. Слухи подтвердились. На столе перед каждым членом совета директоров лежал номер «Санди таймс», где на пятой полосе сообщалось о намерении «Солтер фаундейшн» приобрести их компанию.
В отчет был включен анализ деятельности «Солтер фаундейшн» вместе с краткими биографиями и фотографиями Пола Солтера и его сына. В газете были помещены также фотографии Филипа и обеих миссис Локхарт в сопровождении краткого изложения ссоры между этими двумя дамами. Здесь же были собраны выдержки из статей, опубликованных по следам той злополучной истории в других газетах.
Каждый член совета подучил также копию пресс-релиза «Солтер фаундейшн», составленный через сорок восемь часов после выхода статьи, в котором подтверждалось намерение компании приобрести корпорацию Форрестера.
После разговора с Уолтером, Ванесса сразу же позвонила Филипу. Он отказался обсуждать с ней статью, сказав, что все прояснится на заседании совета директоров.
– Мы не знаем, насколько правдива статья в «Санди таймс», – только и сказал он, когда она попыталась выяснить, что он намеревается предпринять.
Ванесса решила не сдаваться без боя. Если ее доводы не смогли убедить Филипа, к совету она попробует применить другой подход. Психологический. Ей не удалось уговорить их поддержать ее требование о передаче ей акций детей, но слияние компаний совершенно другое дело. Этот вопрос касается их будущего. Для начала Ванесса приготовила небольшой сюрприз.
Она организовала перевозку огромного портрета ее деда из старого здания в Суссексе в зал заседаний лондонского офиса и самолично проследила за его установкой. Портрет занял собой все пространство стены; строгие глаза стоящего в полный рост Эллиота смотрели прямо на председателя. На белой стене, при хорошем освещении этот написанный маслом портрет выглядел куда более впечатляюще, чем на темных дубовых стенах старого здания.
Ее усилия не пропали даром. Все директора, особенно те, кто долгое время работал с Эллиотом, оказались ошеломлены, но Ванесса с удовольствием отметила, что двое из тех, кто знал его очень близко, смутились и даже несколько оробели. Членам совета не потребовалось много времени, чтобы понять смысл этого жеста – всем, за исключением Чарли, которая не была знакома с Эллиотом Форрестером.
Ванесса следила за выражением лица Хью Перселла и Энн Гроувер, пытаясь разгадать их намерения. Они оба дружески улыбнулись ей, и Ванесса воспрянула духом. Она подумала, что они еще не сделали свой выбор. Ее интересовало и то, получили ли они приглашение на ленч от председателя компании Солтера и выбросили ли его, как и она, в корзину для мусора.
– У меня нет никакого желания общаться с врагом, – сердито объяснила она дочери. Эми пришла в расстройство, когда Ванесса сообщила ей, что их компания может перейти в другие руки, и они ничего не смогут сделать, если совет проголосует за это предложение, а большинство акционеров поддержит его.
На бумаге предложение выглядело очень заманчиво, хотя прибыль его реализация обещала дать не сразу. Компания Солтера предлагала крупные инвестиции и выгодный обмен своих акций на имущество корпорации Форрестера. Чарли одобрительно отнеслась к этому предложению, но Ванесса сразу же категорически ей возразила.
– Конечно, инвестиции – это прекрасно, но если Солтеры считают, что в нашу компанию стоит вкладывать деньги, то почему бы и нам не поверить в собственные силы? Нам самим надо сделать то, что намереваются они, и взять ссуду, чтобы инвестировать нашу компанию. Необходимая экспертиза уже проведена. – Ванесса сама удивилась, как, оказывается, убедительно она может говорить.
Хью Перселл, финансовый директор осторожно согласился с ее точкой зрения.
– Если вы помните, – заметил он, – я выдвигал аналогичное предложение пару месяцев назад, и оно было передано нашим финансовым консультантам для анализа. Я думаю, их заключение скоро будет готово.
Ванесса не могла удержаться, чтобы не бросить торжествующий взгляд в сторону Чарли.
– И, наконец, надо учитывать репутацию компании, – продолжала Ванесса. – Корпорация Форрестера существует в Англии почти сто лет, мы и те издания, что мы выпускаем, принадлежат этой стране, и для общества мы кое-что собой представляем. Не спешите отказываться от всего, что Эллиот Форрестер создавал годами – мы должны уметь отделять зерна от плевел.
– Зато в Токио о корпорации ничего не знают, – возразила Чарли. – Главным преимуществом слияния компаний явится то, что тогда мы выйдем на мировой уровень в области издательства, финансов и управления. Ведь как известно, сейчас все труднее конкурировать с международными изданиями, особенно если мы так и будем ограничивать поле своей деятельности только одной страной.
Присутствующие закивали головами, и в том числе – сердито отметила Ванесса – финансовый директор.
Чарли с сочувствием отнеслась к стремлению Ванессы сохранить независимость семейной компании, но почему эта женщина не может понять, что уже в недалеком будущем корпорацию Форрестера непременно проглотит какая-нибудь финансовая акула, которая уже не станет предлагать таких выгодных условий?
В ходе заседания Ванесса и Чарли не нашли взаимопонимания ни по одному из предложенных условий слияния компаний. При этом Ванессу не покидало ощущение, что она борется и с Филипом тоже. Чарли недвусмысленно дала понять, что они с мужем выступают заодно.
Перед тем, как выдвинуть на повестку дня предложение начать переговоры с американцами (которое вызвало одобрительный гул в зале), Уолтер коротко обрисовал положение с акциями компании. Ванесса Локхарт владела двадцатью пятью процентами, тогда как в распоряжении Шарлотты Локхарт находились восемь процентов, принадлежащих ее мужу, и двадцать шесть, принадлежащих детям Ванессы – итого, тридцать четыре процента.
Ванесса с каменным выражением лица сидела под портретом своего деда. Было ясно, что несмотря на все ее усилия, совет не высказался против слияния. Она решила, что Чарли, вероятно, может рассчитывать также и на шесть процентов, находящихся в руках Уолтера, Энн Гройвер, Хью Перселла и двух других отсутствующих акционеров. Тупиковая ситуация. Для победы любой из сторон необходимо иметь не менее пятидесяти одного процента. Был еще только один акционер, к которому Ванесса могла бы обратиться лично. Дочь Эллиота Сисси Тоскани, жившая в Каннах. Ее доля, составляющая двадцать процентов, была сейчас крайне важна. Остальные пятнадцать процентов находились в руках общественных и сторонних организаций вроде пенсионных фондов.
