Текст книги "Патруль (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 51 страниц)
Вскоре в палату пришел господин Леблан, тот самый, что отправил меня когда-то в семейство ди Ости. Он коротко пояснил мне, что о моей схватке на арене говорит вся столица, и что в Ордене уже провели свое расследование этого происшествия, выходящего за все рамки дозволенного. Общая картина уже ясна, но, тем не менее, остались вопросы, на которые нужно получить ответ, и я не должна ничего скрывать. Впрочем, я и не собиралась это делать. С великим трудом произнося слова, я рассказала и о Николсе, и о наших с ним отношениях, и о том, почему вышла на арену... Господин Леблан задал еще несколько вопросов, и ушел, ничего мне не сказав. Неплохо зная привычки этого человека, я понимала, что он очень рассержен на меня. Что ж, признаю, у него для этого есть все основания.
Меня куда больше тревожило другое – где Николс, и почему он не приходит? Неужели с ним тоже что-то произошло? Пожалуй, так оно и есть, иначе он уже давно был бы подле меня. Я молила всех Светлых Богов только об одном – пусть с ним не случится ничего плохого! Боюсь, как бы у него не произошел конфликт с организаторами боя из-за того, что против меня решили выставить этих невероятно сильных созданий с Черного Континента – по слухам, те люди, которые занимаются подготовкой этих боев, настоящие мерзавцы!
Прошло еще несколько дней, и хотя я пошла на выздоровления, было понятно, что мои дела, мягко говоря, скверные, причем это относилось не только к здоровью. Физическая боль – это далеко не самое страшное, куда хуже то, что сообщил мне господин Леблан. Его слова повергли меня если не в шок, то во что-то похожее, и до конца поверить во все произошедшее я все еще никак не могла.
По словам господина Леблана, несколько человек из Ордена посетили дом графа ди Ости, и имели беседу с господином Николсом Альбре. Так вот, по словам молодого человека, инициатором боя на арене была я. Что, в подобное трудно поверить? Тогда господину Леблану придется вкратце передать мне тот разговор, что состоялся у них с Николсом.
Как Николс заявил орденцам – вы, господа хорошие, даже представления не имеете, какие амбиции были у той дерзкой девицы, которую вы прислали охранять мою кузину Милиссандру! У нее (то есть у меня) были планы задурить голову кому-либо из аристократов и выйти за него замуж – иных интересов у нее нет. Эта ваша элинейка не столько выполняла то, что ей было поручено, сколько вешалась на шеи едва ли не всем мужчинам, что приходили с визитами в семейство ди Ости. Не верите? А вы спросите мою кузину или слуг – они все это полностью подтвердят! Ну, а когда в доме ди Ости появился молодой человек, то есть Николс, то эта так называемая охранница ему и вовсе проходу не давала, подстерегала на каждом углу, клялась в любви до гроба!.. Мол, я не буду описывать все ее фокусы и приставания, скажу лишь одно – ей захотелось показать мне свою силу и ловкость, вот она и попросила меня организовать для нее гладиаторский бой, что я и сделал. Какие ко мне могут быть претензии? Никаких, ведь ваша девица пострадала от собственной дурости. Почему ее противниками были блемии? Ну, так получилось... Да, по заранее подписанному договору все деньги, вырученные за бой, идут мне, так что с того? Она сама так хотела. Верно, перед схваткой я поставил на нее крупную сумму и очень неплохо заработал на тотализаторе, но это мои дела, и вас они касаться не должны. Что еще? Я обещал на ней жениться?! Да вы с ума сошли! Кажется, бедняжку слишком сильно по голове стукнули, на нее даже обижаться грешно. Я дарил ей кольцо на помолвку? И вы его видели? Ну, это уже чересчур, больные фантазии этой особы переходят все границы! Кажется, на пальце у нее, и верно, есть какое-то колечко из дрянного серебра, на которое она не нарадуется, но своей невесте я бы подарил золотое кольцо с бриллиантом, а не эту дешевку. У вашей девицы, без сомнения, серьезные проблемы с головой!.. И вообще, мне надоели ваши бестактные вопросы, которые могут опорочить мое честное имя! Вместо того, чтоб подозревать меня невесть в чем, лучше вашей наглой девице остатки мозгов на место поставьте! Я и так пошел навстречу вашим требованиям, согласившись встретиться для беседы, но сделал это только для того, чтоб снять с себя все подозрения в непорядочности, а заодно подтвердить свое честное имя! К вашему сведению, у меня есть невеста, с которой мы помолвлены почти полгода назад. Вскоре должна состояться наша свадьба, так что мне более не хотелось бы отвечать на вопросы, которые я считаю оскорбительными!..
Как сказал господин Леблан, тебе, Алана, должно быть все ясно. Ты глупо провалила самое простое задание, не следила, как положено, за своей подопечной, и просто повезло, что она вновь не ударилась в бега. Более того – ты позволила не только себя обмануть, но при этом еще и твое поведение было совершенно непозволительно, нарушило правила и уставы нашего Ордена, что в конечном итоге бросило тень на всех орденцев, а это недопустимо. Подумай об этом, а к завтрашнему дню мы примем окончательное решение насчет твоей дальнейшей судьбы. Надеюсь, ты понимаешь, что подобное нарушение правил тебе никто прощать не намерен...
Уже уходя, господин Леблан сообщил мне: сегодня к тебе придет посетитель, на это получено разрешение...
Итак, мне только и остается, что сгорать от стыда, а также думать о том, кто это вздумал осчастливить меня своим появлением. Не думаю, что это Николс, но кто знает... А если господин Леблан что-то неверно понял, и в действительности Николс думает совершенно иначе?..
Не прошло и часа, как на пороге появилась Милиссандра. Скажу честно – ее я никак не ожидала увидеть. Непонятно, почему ее сюда пустили, ведь в лазарет Школы посторонним вход обычно запрещен...
Тем временем, оглянувшись по сторонам и брезгливо сморщив носик, красотка подошла ко мне и царственным жестом присела на стул, стоящий рядом с кроватью.
– Ну, ты и уродина... – вместо приветствия заговорила Милиссандра, с жадным любопытством рассматривая меня. – Слухи – это одно, и совсем другое узреть воочию нашу гм... героиню. Если б мне не сказали, что это ты, я бы тебя никогда не узнала. Не знаю, что думают другие, а мне подобное зрелище нравится. У тебя вместо лица сейчас нечто похожее на хорошо отбитый кусок мяса...
– Тебе лучше уйти... – даже не сказала, а просипела я.
– Не волнуйся, уйду, когда выскажу все то, что давно намеревалась сказать... – усмехнулась девица. Ох, как она довольна, прямо сияет улыбкой! Наверное, с трудом удерживается от того, чтоб не потереть от радости руки – водится за ней такая привычка... – Мне дали десять минут на разговор с тобой, так что дольше я в этой убогой комнате не задержусь, тем более тут отвратительно пахнет. Знаешь, для чего я сюда пришла? Сказать, что все, что произошло с тобой, придумано мной. Что, не ожидала? Это моя месть за то, что по твоей вине я не смогла выйти замуж за того, кого люблю. Через две седмицы состоится моя свадьба. Конечно, особой радости это событие мне не принесет, зато впоследствии я буду хотя бы в золоте купаться, а ты... Отныне тебя, израненную и изуродованную, замуж не возьмет никто, вот так-то! Больше того – будешь просить подаяние у церковных ворот, лишь бы прокормиться! Ваш лекарь сказал мне, что ты теперь калека, так что весь остаток своей жалкой и никчемной жизни будешь вспоминать о том, как мы с кузеном лихо обвели тебя вокруг пальца!
– Ты не могла ничего придумать... – если б я могла, то усмехнулась. – На подобное у тебя ума не хватит. Тут думал кто-то другой, куда более хитрый и умный...
– Пусть так, считай, как тебе заблагорассудится... – не стала спорить девица. – Николс у нас человек головастый, и я не была уверена в успехе, но кузен не подкачал.
– Не верю... – прошептала я.
– Сейчас поверишь, я за тем и пришла, чтоб сообщить тебе подробности... – Милиссандру просто распирало от счастья. – Я давно мечтала с тобой расквитаться, но не знала, как это сделать, а тут как раз кузен приехал. Ему, и верно, тетушка дом в столице по завещанию оставила, вот он и хотел сюда перебраться, тем более что жизнь в провинции ему надоела до невозможности. К тому же у моего дорогого кузена есть невеста, которую он любит, и этот выбор полностью одобрили его родители – пусть невеста не очень богата, но родовита, и у той семьи очень неплохие связи. К тому же они с кузеном, если можно так выразиться, одного поля ягода...
Почему-то я верила всем словам Милиссандры – вон как она довольна, выкладывая мне все подробности. Такое этой бестолковой девице с ходу не придумать...
Меж тем красотка продолжала:
– Николс рассчитывал сыграть свадьбу в столице, и поселиться здесь со своей избранницей. Увы, дом был далеко не в лучшем состоянии, да и на свадьбу нужны деньги, а в семейке моего кузена золото было нечастым гостем. Тогда Николс пошел к моему жениху, рассчитывая, что тот поможет ему, так сказать, по-родственному. Дескать, входишь в знатную семью, так можно и раскошелиться для новой родни – все же дело касается высокородных семейств! К сожалению (а может, и к счастью для меня), тот старый сквалыга не дал кузену ни медяшки, да еще и заявил ему в глаза, что у графа ди Ости очень много нищей родни с завышенными амбициями! Каково, а?! Более того: этот жадюга заявил, что не намерен содержать всех высокомерных голодранцев, каждый из которых считает своим долгом подойти к нему с протянутой рукой и уверенностью, что в нее насыплют столько золота, сколько будет угодно просящему! Дескать, мало того, что этот брак и так влетает ему в более чем приличную сумму, так еще и всякие пиявки с голубой кровью намерены присосаться чужим деньгам!.. Ну, а в конце их недолгой встречи мой женишок заявил, чтоб Николс передал всем и каждому: деньги надо зарабатывать, а не выклянчивать, и просто так он никому ничего давать не будет! Вот жмот!
– Я его понимаю... – постаралась съехидничать я, хотя это у меня вышло из рук вон плохо.
– Еще бы: все вы, простолюдины, мыслите в одном направлении... – скривилась Милиссандра. – И за этого человека я должна выйти замуж! Кошмар! За что мне такое наказание?! А ведь если бы не ты, то я б успела обвенчаться с человеком своей мечты, и мы с ним были бы невероятно счастливы!
– Хватит дорисовывать в своем воображении того, чего нет... – говорить мне было невероятно тяжело. – Я тоже поверила в наивную сказку, и вот чем все кончилось...
– Да, это Николс придумал, и придумал неплохо! Ему нужны были деньги, а раздобыть их неоткуда. Кузен долго думал, что тут можно предпринять, а потом решил найти хорошего бойца, и выставить его на гладиаторский поединок – за это платят неплохо. Все бы ничего, только вот где отыскать такого дурня, чтоб после боя не платить ему ни медяшки, а все призовые оставить себе – кому же с деньгами расставаться хочется? Тогда-то мы оба и подумали о тебе – одинокая, драться научили, а уж если тебя поманить морковкой под названием большая любовь, то горы свернешь. Вот Николс и стал осуществлять свой план – он, конечно, не красавец, но умен и расчетлив, уболтать может любую, что с блеском продемонстрировал на тебе. Уж не думаешь ли ты, что он к тебе испытывал хоть какие-то чувства? Не смеши меня, у него таких наивных дур, как ты, было с десяток, правда, с ними он в основном развлекался, без, так сказать, далеко идущих последствий.
– Надо же, как ты откровенна...
– Что, не нравится?
– Как раз наоборот...
– А вот я думаю, что ты сейчас остаешься в уверенности, будто я тебя обманываю... – голос у Милиссандры был предовольный. – Лучше подумай своей головой, если ты, конечно, в состоянии это сделать – зачем такая голодранка как ты, без роду и племени, сдалась той благородной семье? Неужто всерьез считаешь, будто Николс без устали писал домой письма о том, что собирается жениться на какой-то простолюдинке, которая росла невесть где и непонятно с кем? Большей глупости нельзя придумать при всем желании! Да отец Николса за один только намек на подобный мезальянс враз лишил бы сына наследства! Зачем высокородной семье нужна какая-то приблудная дворняжка, если можно обзавестись куда более славной партией? Мой кузен помолвлен с прекрасной девушкой, и у них свадьба не за горами, и этот брак выгоден обоим семействам! Ты даже не представляешь, как мы с Николсом смеялись, когда он рассказывал мне о том, насколько ловко травил тебе байки про то, будто пишет письма домой о тебе, и что там их благосклонно принимают! Ответь – ты своими глазами хоть одно из этих писем видела? Нет? Их просто не было, не существовало, а ты была рада выслушивать любую чушь, которую кузен придумывал едва ли не на ходу! Он мастер на такие шутки... Ну, что скажешь?
– Я пока что слушаю...
– Ну-ну, слушай дальше. Тебя даже не удивило, что на вашу тайную помолвку Николс подарил тебе серебряное кольцо, а не золотое! Я, если честно, опасалась, что ты возмутишься, увидев такую дешевку, и начнешь понимать, что все это несерьезно, но, по словам Николса, ты при виде этого колечка чуть с ума не сошла от счастья! А ведь кузен с самого начала решил пошутить, и не собирался тратить на тебя хотя бы одну лишнюю монету, а потому попросил у ювелира показать ему самые дешевые серебряные кольца, которые никто не покупает. Из них он и выбрал наиболее старое и ободранное, но для тебя это, похоже, не имело никакого значения. Помнится, ювелир сказал, что это кольцо у него уже лет десять, и никто на него даже не смотрит, но ты только что не визжала от восторга, когда нацепила его себе на палец!
Ну, это не совсем так... – подумалось мне. Не спорю, с виду это кольцо – обычный ободок, потемневший от времени, в который вставлено несколько крохотных кристаллов горного хрусталя, но, тем не менее, оно мне понравилось. Кроме того Николс, даря мне это кольцо, произнес следующее – мол, знаю, что на помолвку надо дарить золото, но серебро охраняет своих владельцев от колдовских дел, так что пусть это кольцо всегда будет с тобой – мне так спокойнее... И ведь я во все это поверила... Ну, господа хорошие, какие же вы негодяи!
– Николс не боится, что обо всей этой истории узнает его невеста?
– Уж не грозить ли ты вздумала?.. – хихикнула девица. – Зря. Кузен, так же как и его невеста – они оба разумные люди, за условности не держатся, и понимают, что ради достижения нужной цели можно пойти на некие мелкие нарушения, тем более что ничего необычного тут нет. Думаю, Николс уже сообщил невесте обо всем произошедшем, а она девушка умная, и понимает, что ничего выходящего за рамки здесь нет. И потом, это просто розыгрыш, и в пересказе эта история может прозвучать весьма забавно.
– А почему моими противниками стали блемии?.. – этот вопрос меня интересовал едва ли не больше всего.
– Разве непонятно?.. – даже удивилась Милиссандра. – На обычные бои все давно насмотрелись, надо что-то новенькое, такое, чтоб зрители не пожалели денег как на билет, так и на ставки. А тут такое зрелище!.. Николс долго выбирал, кого бы избрать тебе в противники, пока не остановился на тех уродах. Оказывается, они и сами не прочь подраться – говорят, людей ненавидят всеми фибрами своей души, и хоть кого-то мечтали прибить на законных основаниях. Тут, главное, нужно было тебя до арены дотащить, напеть в твои широко открытые уши побольше сладких песен, а с арены тебе уже не удрать. Между прочим, по результатам схватки Николс просто озолотился, ведь на тебя ставили считанные единицы, а на кону стояла просто невероятная сумма! Правда, никто не ожидал, что ты одолеешь всех троих, думали, они тебя прикончат раньше, но что есть, то есть. Ну, а после боя организаторы заставили Николса забрать твое чуть живое тело – дескать, у вашей девки на пальце перстень элинейца, а нам неприятности от Ордена не нужны!.. Ничего не пропишешь – надо соблюдать правила, внешние приличия и видимость закона, вот кузен и привез тебя сюда, выкинул у дверей школы, как никому не нужное барахло, после чего уехал со спокойной душой. Бедняга Николс никак не ожидал, что ты выживешь...
– Надеюсь, его разочарование достаточно велико...
– Конечно, ведь он рассчитывал на совершенно иной исход! А теперь ему еще и оправдываться приходится...
– А откуда у Николса взялись деньги на ставки?
– Да уж, там требовалась не та мелочь, которую ты скопила и с радостью отдала моему кузену. На то, чтоб сделать нужные ставки, денег требовалось куда больше, а откуда они взялись – это тебя не касается.
– И вам не страшно проделывать столь жестокие игры с элинейцами? Ответа не боитесь?
– Ох, ну ты сейчас совсем как моя бабка! Эта тоже, узнав обо всем, едва ли не кудахтала, хватаясь за голову – ах, как можно, ах, что вы натворили, ах, с этими людьми шутить нельзя, это так опасно!.. Папаша тоже разорался, Николсу на дверь показал, да еще и заявил, чтоб его ноги в нашем доме больше не было... Тоже мне, родственнички, нашли чего бояться! Запомни: у меня есть жених, который всегда прикроет свою невесту, да и король будет на его стороне. И потом, уж не думаешь ли ты, будто Орден встанет на твою защиту? И не мечтай! Ты нарушила целый ряд правил: должна была охранять меня, быть со мной постоянно, не смыкая глаз и не отходя ни на минуту, а вместо того целыми где-то шлялась с молодым человеком. Ты позволила себе участвовать в запрещенных гладиаторских боях...
– Хватит... – оборвала я излишне разговорившуюся девицу. Мне не хуже нее были известны все свои прегрешения, а вот что касается Ордена, то эта парочка зря так легкомысленно относится к возможным неприятностям с его стороны – тут все далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд. То, что я должна буду покинуть Орден – в этом нет ни малейших сомнений, только вот в то время, когда меня обманом подбивали на бой, я служила в Ордене, а на подобные провокации элинейцы могут так ответить, что мало не покажется. То, что неразумной девице и ее излишне умному родственнику кажется веселой шуткой и на диво умелым розыгрышем, на самом деле можно рассматривать как прямое оскорбление Ордена, однако до этих двоих подобное никак не доходит. Зато старшее поколение семейства ди Ости всерьез струхнуло, прикинув возможные последствия...
– Что, неприятно слышать?.. – Милиссандра торжествовала. Она намеревалась сказать еще что-то, но позади нее раздался голос:
– Ваши десять минут истекли, пожалуйте на выход.
Господин Леблан стоял у стены со спокойным лицом. Вообще-то он вошел сюда еще пару минут назад, но девица, увлекшись разговором, его не услышала, и к тому же господин Леблан умел ходить почти неслышно. Не сомневаюсь в том, что в соседней комнате сидят еще несколько преподавателей нашего Ордена и слушают нашу беседу – тут стены тонкие и слышимость прекрасная. Теперь мне понятно, отчего Милиссандре разрешили встречу со мной – надо получить правдивые ответы на некоторые вопросы, пусть даже и столь необычным способом.
– Вы меня напугали... – девица чуть вздрогнула. – Так неслышно вошли... Много чего услышали из нашего разговора?
– Мне бы не хотелось говорить об этом.
– Ну и прекрасно!.. – Милиссандра встала. – Я ухожу. Может, ты что-то хочешь передать Николсу? Привет, наилучшие пожелания с будущей свадьбой, или что-то похожее?
– Почему бы и нет?.. – я с трудом подбирала нужную фразу. – Передай, что я должным образом оценила его шутку, только вот сама шутить не люблю, и потому с надлежащей оценкой сего действа пока что не определилась.
– Чего-чего?.. – не поняла Милиссандра. – Чушь какая-то... Ладно, передам, если не забуду.
– Да уж, будь любезна, не забудь.
Презрительно фыркнув, девица скрылась за дверью, а господин Леблан повернулся ко мне.
– Сегодня к тебе придет еще один человек. Будь добра отвечать на его вопросы о своем здоровье предельно честно. Об остальном поговорим позже.
Господин Леблан вышел, а мне только и осталось, что закрыть глаза, вновь и вновь вспоминая разговор с Милиссандрой. Да, Николс меня предал, и осознать это мучительно больно, но куда хуже было ощущение невозможности предпринять в ответ хоть что-то. Ну как же я могла так легко поверить пустым словам, а?! Забыла все, чему нас учили в школе, полетела на призрачное обещание любви, как бабочка на огонь...
Горько было и оттого, что, по-большому счету, эта безголовая девица права – я сейчас калека, и вылечить меня вряд ли возможно... Кто побывал в подобной ситуации, тот поймет, каково это – оказаться на грани отчаяния, когда вся твоя прежняя жизнь рушится, а в будущем не видно никакого просвета. Именно такие минуты безысходности и толкают человека на самое страшное решение, которое только может быть...
От тяжелых дум меня оторвало чье-то деликатное покашливание. Открыв глаза, я увидела высокого мужчину, стоявшего рядом с моей кроватью. Надо же, как он тихо вошел! А может, это просто я так увлеклась своими переживаниями, что перестала обращать внимание на все, что происходит вокруг меня.
– Меня звать Грег... – без всякого вступления начал мужчина. – Мне нужно осмотреть вас, а об остальном поговорим позже...
То, что этот человек владеет магией целителя, причем владеет хорошо – это я поняла быстро. Достаточно сказать, что после того, как он пробыл возле мой кровати всего лишь четверть часа, у меня стали сгибаться руки, а ведь до того единственное, что я могла сделать – всего лишь чуть пошевелить пальцами.
Отвечая на вопросы, которые касались моего здоровья, я исподволь рассматривала Грега, и впечатления были самые благоприятные – хорошо сложен, хотя и немного полноват, светлые волосы, голубые глаза, чуть грубоватые черты красивого лица... Очень интересный мужчина, женщинам такие нравятся. Да и его манера разговора, отстраненно-холодная, мне понравилась – хватит с меня болтовни ни о чем, наслушалась уже...
Уже после того, как Грег ушел, у меня в палате вновь появился господин Леблан. У него были новости, в большинстве своем далеко нерадостные. Прежде всего, согласно проведенному расследованию, мое поведение было признанным недостойным орденца, то есть я буду лишена перстня. Проще говоря, меня изгоняют из Ордена. Разумеется, элинейцы выяснили всю подноготную этой истории, только вот прямых доказательств не было, а свидетели наотрез отказывались влезать в разборки сильных мира сего. Более того: глава Ордена Элинейцев при встрече с королем рассказал эту неприглядную историю, тем более что Его Величество уже был наслышан о моей схватке с блемии. Глава Ордена был достаточно резок: почему из-за капризов разбалованной молодежи мы должны терять орденцев, на обучение которых были потрачены немалые силы и средства?! Таким образом и вы теряете одного из очень умелых и преданных воинов, равных которым не всегда можно отыскать! Мы верные слуги Вашего Величества, и потому имеем право на справедливый суд!.. К несчастью, король попросил в виде личного одолжения не раздувать эту историю дальше – мол, я понимаю ваше возмущение, поведение кое-кого из представителей нашей молодежи недопустимо, и по законам вашего Ордена вы имеете право на законные ответные действия, но ваша девушка тоже не без греха!.. Так что не будем больше об этом говорить. Я не отрицаю ваши права на возмущение и достойный ответ, но спешить с этим пока что не стоит, однако в будущее нам заглянуть не дано. Во всяком случае, позже мы можем вернуться к этому разговору...
Если же перевести беседу с королем на обычный язык, то итог прозвучит примерно так: я не прошу вас забывать о произошедшем, но пока что ворошить эту историю не следует, а в будущем она еще может пригодиться... Что ж, в таких случаях с Его Величеством не спорят.
Что касается меня, то, как сказал господин Леблан, мне невероятно повезло. Тот мужчина, Грег – он маг, и маг хороший, а уж в магии излечения достиг небывалых высот. Достаточно сказать, что он обещает полностью вылечить меня, а кроме него за подобное не берется никто. Для чего ему тратить столько сил на чуть живую девицу? Грег служит в Патруле, и ему необходим напарник, хорошо владеющий воинской наукой – увы, но его прежний напарник не так давно погиб, и Грег ищет ему замену. Сейчас этот молодой человек предлагает излечить тебя, но честно предупреждает, что на это у него уйдет множество сил. Взамен ты будешь его напарником в Патруле, и это не подлежит обсуждению...
– Не понимаю, зачем ему нужна я – при желании в Патруль можно без особых сложностей набрать прекрасных воинов, тем более что инквизиция не жалеет денег для своих служителей...
– Взять себе в услужение выпускника Школы Элинея инквизиция никогда не откажется. Это для них редкая удача, особенно если учесть, что элинейцы обычно не покидают свой Орден. Более того – святоши могут только мечтать о том, чтоб получить в свое подчинение такого умелого воина...
– Здорового – да, но меня надо долго лечить...
– Грег обещает, что сумеет поставить тебя на ноги, хотя и признает, что времени и сил на это у него уйдет немало. Он видел тебя на той арене, и ты ему очень понравилась – говорит, что с таким напарником, как ты, можно быть полностью уверенным в своей безопасности.
– Господин Леблан, уж вы меня простите, но я не могу отделаться от ощущения, будто вы мне что-то недоговариваете. Ну не верю я в столь высокое благородство инквизиции, что хотите со мной делайте – не верю! Сами знаете – нам уже приходилось с ними сталкиваться ранее... Чтоб они захотели взять себе на службу больного человека, почти что калеку, которого надо долго лечить, хотя при желании можно отыскать немало умелых и совершенно здоровых ребят... Этого просто не может быть! И женщин на службу инквизиция не особо хочет брать, предпочитает иметь дело с мужчинами. Только не надо говорить мне о любви с первого взгляда со стороны этого парня – я в подобное ни за что не поверю, да и по отношению ко мне у него не появилось ни малейшего интереса.
– Ладно, признаю, ты права... – вздохнул господин Леблан. – Ну да все одно узнаешь... Видишь ли, Грег – он относится к числу людей с не совсем обычными пристрастиями.
– Не поняла.
– Да что тут неясного?.. – чуть вспылил господин Леблан. – Все проще некуда: тот напарник, что у него недавно погиб, был ему не просто напарником, а еще и сердечным другом.
– Вы хотите сказать...
– Я не хочу, а прямо говорю: этому парню бабы и даром не нужны, зато от хорошего приятеля он не откажется.
– И он служит в инквизиции?! Да служители Святой церкви таких людей, как этот Грег, преследует везде, где только можно!
– Те святоши себе на уме, и зная главный грех парня, хорошо прихватили его за жабры. Никуда Грег не денется, потому как в противном случае ему не отвертеться от большой беды. Со своего крючка инквизиция его уже не отпустит, тем более что свое дело молодой человек знает не просто хорошо, а очень хорошо. В таких случаях инквизиция на многое смотрит сквозь пальцы, и позволяет кое-кому то, что недозволительно другим. Однако сейчас его дружок погиб, а замену найти весьма непросто: скажем так – слабость этого парня, то есть Грега, хорошо известна в узких кругах, и ни один из мужчин не горит желанием идти в напарники к Грегу даже за большие деньги. Вот оттого-то выбор инквизиции и пал на тебя – надеются, что рядом с молодой женщиной этот парень... скажем так – перестанет дурить и возьмется за ум. К тому же Грег был в настоящем восторге, когда наблюдал на арене твою схватку с блемии, не скрывал своего восхищения от посторонних, а потому кое-кто из святош решил, то с Грегом еще не все потеряно, раз ему сумела понравиться женщина, а это уже немало...
Значит, этот молодой человек еще и посещает гладиаторские бои, а ведь подобное запрещено не только законом, но и церковью! Н-да, вот уж верно: когда инквизиции что-то надо, она закрывает глаза на многое.
– Ну, особого выбора у меня нет, в чужие пристрастия соваться не желаю, а если этот Грег, и верно, сумеет вылечить меня, то я буду благодарна ему до конца своих дней.
– Что же касается Николса и этой дурочки... – скривился господин Леблан. – Вначале полностью выздоровей, встань на ноги, да и какое-то время должно пройти, чтоб вся эта история забылась. А дальше будет видно... Надеюсь, ты меня правильно поняла.
– Не сомневайтесь...
Через десять дней я сумела самостоятельно покинуть Школу, хотя каждый шаг давался мне с большим трудом. Правда, перед уходом мне пришлось пройти унизительную процедуру: перед выстроившимися орденцами был зачитан приказ о лишении меня звания элинейца и я отдала перстень, который мне вручили после окончания учебы. До сих пор уши горят, когда вспоминаю о том дне, только вот винить некого – во всем сама виновата, должна была быть умней.
Что касается Грега, то он, и верно, через какое-то время сумел меня полностью излечить, хотя это потребовало от него невероятных затрат сил. Как я позже узнала, доходило до того, что Грег перекачивал в меня свою жизненную энергию, зато потом сам по нескольку дней лежал пластом, с великим трудом приходя в себя. Единственное, что меня несколько беспокоило после выздоровления, так это только то, что внешне я несколько поменялась, хотя прежние знакомые узнавали меня, пусть и с некоторым трудом. После травм лицевых костей, которые я получила на арене, моей прежней немного кукольной внешности уже не было, а из зеркала на меня смотрела красивая женщина с чуть жестковатым лицом... Жаль, раньше я себе нравилась куда больше.
Какие у нас с Грегом были отношения? Первое время весьма напряженные – похоже, молодой человек опасался, как бы я не полезла к нему с... благодарностями, но у меня подобного и на уме не было. Как женщина, я его нисколько не интересовала, и он был рад, что я это понимаю. Каждый из нас, по сути, был одинок, а так жить очень тяжело, и потому мы неосознанно искали поддержку друг у друга. Через какое-то время мы, если можно так выразиться, притерли свои характеры друг к другу, у нас возникли чудесные дружеские отношения. Правда, Грег частенько бывал резковат, да и его характер был не из легких, но, тем не менее, конфликтов у нас с ним практически не бывало, и хотя каждый жил своей жизнью, почти все окружающие считали нас парой. Меня подобное вполне устраивало, а Грега и подавно, ведь теперь в глазах инквизиции он числился едва ли не исправившимся, а как оно было на самом деле – об этом святошам лучше не знать.
Конечно, служба в Патруле несколько отличалась от того, чему меня учили раньше, но суть оставалась прежней, так что с этим сложностей не возникло. Правда, первое время мне было страшновато от того, с кем приходится иметь дело Патрулю, и к тому же порождения Темных Небес частенько бывали очень опасны, но человек может привыкнуть ко многому, особенно если у него трезвая голова и никаких эмоций, один холодный расчет.
