Текст книги "Размерность сновидения (СИ)"

Автор книги: Вася Неторопливый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

   Гнат подумал, что пожаловаться жители вполне могли и не успеть, если на них что-то рухнуло, но промолчал. Медведь скривился: возможно, что и ему в голову пришел такой вариант развития событий. Так или иначе, но комфорта, вопреки уверениям Онира, ждать не стоит. Что ж, тогда надо прояснить хотя бы другие важные моменты.

  – Что по поводу еды и питья? – поинтересовался Гнат, подсознательно ожидая предложение питаться овцами.

  – Чем перекусить – в мешке найдете, еды там полно осталось. Не деликатесы, естественно, но с голоду не умрете, а вода – тут, в ручье.

  – Хорошо. Еще вопрос: как овец прыгать-то заставить? Бить?

  – Их? Бить?? – Онир сперва изумленно уставился на Гната, но затем хмыкнул и задумчиво почесал бороду. – А что? Попробуйте, рискните. Только это... Не переусердствуйте. Как бы чего не вышло.

  – Если они умеют прыгать, то почему им не перемахнуть через ограду и разбежаться? Нас потом не обвините в этом? – поинтересовался Топтыга.

  – Они могут выйти за ограду только через ворота и то – не без труда. Не беспокойтесь на эту тему. В общем, оставляю вас с животными. Мне кажется, вы очень быстро поймете что тут к чему и какие методы воздействия наиболее действенны. Будьте, пожалуйста, осторожны и не теряйте бдительности, если хотите дожить до зарплаты. На этом закончим. Мелочи утрясайте сами, у вас здесь все есть для решения насущных проблем. Ясно?

  – Да.

  – Что ж, если больше нет жизненно важных вопросов, то пойдемте, закроете за мной ворота.

   Они отправились ко входу. Уже у ограды Гнат спросил.

  – Но в чем состоит опасность, можно узнать?

  – Все, что требовалось, я вам объяснил. Остальное поймете по ходу дела. Скажу одно: ваша работа начнется с момента моего отъезда. Каждая минута, проведенная мною здесь – ваш дополнительный день работы. Мой день дорого стоит. До встречи!

  – А когда встреча-то? – крикнул вслед медведь, но Онир уже забрался в кабину и погнал пикап в направлении башни. Вскоре автомобиль скрылся за завесой пыли. Переглянувшись, Гнат с Топтыгой побрели к стаду.

  – Плохая идея все-таки! – медведь резким движение сорвал травинку и принялся зло ее терзать в своей пасти. – Надо было в дом ломиться, когда только то чучело железное мешало. Скинули бы доспехи, растоптали и сами все нашли.

  – А, поздно жалеть. – махнул рукой Гнат. – К тому же, как мы определили бы, что оружие, а что просто украшение, например? Да и пользоваться им как? Слова, там, кнопки разные... Нет, все правильно мы сделали, лезть в дом было бессмысленно. Тут только договариваться, без вариантов.

  – Тоже верно. – вздохнул Топтыга, отшвырнул изжеванный стебелек и рубанул лапой воздух. – Ладно, потрудимся!

   С первого дня овцы невзлюбили своих новых пастухов. Пушистые и довольно миловидные создания оказались сущими демонами. Попытка загнать стадо на полосу препятствий закончилась неудачей. Овцы разбегались в разные стороны, убегали к ручью и, как ни в чем не бывало, продолжали мирно пощипывать травку.

   К концу первого дня ни одну овцу не удалось научить прыгать; даже развернуть к площадке не вышло. Из всего стада кое-как силком дотащили самую мелкую, но отчаянно блеющее животное все же вывернулось и убежало к своим.

   Солнце клонилось к закату. Ничего не добившись, медведь и человек в изнеможении рухнули на траву.

  – Топтыга, а они спать где будут? Их куда-то надо на ночь загонять, ты не в курсе, случаем?

   Медведь издал невнятный рык и отвернулся, продолжив отрешенно разглядывать окрашенные закатом пики гор на горизонте. Гнат тоскливо вздохнул. Было от чего прийти в отчаяние. Дело с овцами явно не ладилось, с такими успехами никакое оружие, походу, не светит. За свою жизнь он не раз убеждался, что за не сделанную работу никто не платит. А при нынешних темпах им и за годы не управиться. Сразу, безусловно, тоже сдаваться неправильно, завтра можно еще попробовать. Выспаться и попробовать. Что ж, если, конечно, еще троечку дней результаты окажутся нулевыми, то придется уходить без оружия и рассчитывать на удачу, что может что-то отыщется по пути

   Хижина, где разместились Гнат с Топтыгой, больше смахивала на переоборудованный хлев. Явно наспех сколоченные из досок нары у стен, стол, пара стульев... В углу стоял, до краев наполненный какой-то малоаппетитной смесью, мешок. Наверное, обещанная Ониром еда.

  – Давай за водой смотайся, пока совсем не стемнело, а я нам постели приготовлю из подручных материалов.– пробурчал медведь. – А то и спать, и есть хочется. И неизвестно, чего больше.

   Взяв с подоконника свечку в глиняном подсвечнике, Топтыга поставил ее на стол и принялся шарить по полкам в поисках спичек. Коробок почему-то лежал на стуле. Медведь зажег свечу. Правда, от света хижина не стала выглядеть уютней, но зато теперь можно было избежать столкновений с грубой массивной мебелью.

   Гнат подхватил с лавки у входа два помятых ведра и отправился к ручью. Солнце почти совсем скрылось, на землю стремительно надвигалась тьма. Шофер зачерпнул воду и собрался было в обратный путь, но остановился, как вкопанный, едва увидел стадо. Овцы светились! В густых сумерках было отлично видно, как каждую окутывало бледно-розовое сияние: переливчатое, неяркое. Всполохи странного свечения удивительным образом успокаивали, баюкали, завораживали. На них было невозможно не смотреть. Загипнотизированный невиданным ранее зрелищем Гнат поставил ведра на траву и стал подыскивать себе местечко, где можно было свернуться калачиком и немного подремать под нежные переливы света. Он решил что здесь ничем не хуже спать, нежели в доме с ненадежной крышей...

   Свечение колыхалось все ближе: стадо подходило. Похоже, овец человек тоже заинтересовал. Наверное, им хотелось быть поближе к пастуху, чтобы чувствовать себя спокойнее. Гнат с сонной улыбкой наблюдал за животными и даже дружески помахал им. Заметив движение овцы моментально остановились, словно не решаясь подходить совсем близко. Через несколько секунд вперед протолкалась самая большая овца, встала боком к стаду и засветилась ярче других. И тогда остальные стали зачем-то через нее прыгать. Бесшумно, через абсолютно равные интервалы, мягко светящиеся животные взмывали чуть не к звездам, а затем плавно и бесшумно приземлялись. Гнат сонным взглядом следил а полетом каждой, невольно считая прыжки.

  – ... девять, десять, одиннадцать...

   Дрема быстро одолела человека. Веки сами собой смежились, он попытался устроиться поудобней, но поджимая под себя ноги случайно задел ведро. Оно с грохотом опрокинулось, потекшая по земле ледяная вода промочила одежду и коснулась кожи – сон немедленно улетучился. Гнат увидел вокруг страшные клыки хищных зверей и в первый момент подумал, что на стадо напали какие-нибудь местные волки, однако через мгновение понял, что к нему подкрались овцы. Животные же, почти было замкнувшие кольцо вокруг спящего, едва заметив, что потенциальная жертва проснулась, тут же разбежались и снова принялись мирно пощипывать травку. Свечение их медленно угасало.

   Гнат тряхнул головой и вскочил на ноги. Вокруг царила кромешная тьма, над головой сияли крупные звезды. Сколько же времени прошло? Не рискнув снова спускаться к ручью, он подхватил полное ведро и стал быстро подниматься к хижине, ориентируясь на светлое пятнышко окна.

   Буквально ворвавшись в жилище, Гнат захлопнул дверь и запер ее. После пережитого, его била крупная дрожь. Теперь-то он сообразил, что массивный засов на двери – не прихоть. Судя по поведению милых овечек, их вовсе не устраивала только растительная пища и они явно предпочитали разнообразить свой рацион. Кто их знает, не деликатесом ли они считают пастухов?

   От шума очнулся Топтыга.

  – Тебя за смертью посылать! – проворчал он и спросил. – А второе-то ведро где?

  – Там! – коротко ответил Гнат, мотнув головой в сторону ручья. – Овечки меня усыпили и чуть не сожрали.

  – Усыпили? Сожрали? Овечки?!– Топтыга зачем-то оглянулся в окно. – Ты рехнулся, дружище! Это о-о-оыц, понимаешь? Они траву щиплют и блеют.

  – Нет, как мне кажется. И вспомни, о чем предупреждал Онир.

  – Хм. Тогда странные дела... Ладно, давай пожуем и на боковую. А завтра разберемся с нашими одуванчиками, черт бы их! Но как-то не верится, честно говоря...

   Словно в подтверждение слов Гната, за дверью послышалось блеяние и осторожное постукивание. Он побледнел и кивнул на дверь.

  – Похоже, овечки пожаловали. Видимо, не спится им без нас никак.

   Топтыга шумно выдохнул и поднялся.

  – Добро! Сейчас я им устрою разгон!

  – Не вздумай! Я видел этих чудовищ ночью. Поверь, это их время.

   Словно в подтверждение слов Гната, на дверь обрушился град ударов, от которых затряслись стены. Друзья вскочили, подыскивая любые вещи, годящееся как оружие, но очень скоро все стихло так же внезапно, как и началось.

  – Уф! Надо все же перекусить и на боковую.

   Но Гнату было не до еды. Да и спать не хотелось. Однако ноги ныли и тело жаждало принять горизонтальное положение.

  – Пойду я лучше полежу, пожалуй. Ты уж один как-нибудь один попитайся.

  – Как знаешь. А меня чего-то жор разобрал. Ты давай, иди. На завтраке догонишь. Ты там вот что учти: я постелил на кровати сено, а ворох оставил в ногах. Ежели чего – добавь где потребуется.

  – Хорошо! Спокойной ночи!

  – И тебе того же.

   Гнат улегся. Медведь не пожалел сена – получилось довольно мягко. Дух сушеных трав кружил голову. Перед сном Гнат украдкой достал коробочку и осторожно открыл крышку – пусто. Жаль! Нет, он прекрасно понимал, что еще не нашел того, что нужно найти. И все же где-то в глубине души теплилась надежда, что все вот-вот кончится и он отправится домой.

   Спрятав вещицу Гнат попытался уснуть. Но стоило закрыть глаза, как давешние адские овечки начинали снова сжимать кольцо. Тогда Гнат попытался представить, как эти мерзавки прыгают через заборчик. Он считал только когда светящаяся овечка оказывалась над препятствием.

  – ...десять, одиннадцать, двенадцать... – и преодолев страх, он-таки провалился в сон.

   Пусть странные и беспокойные, но на этот раз видения совсем не были ужасными. Неизвестный пустынный город, со вполне целенькими зданиями... Куда-то спешащие, пестро одетые, люди. Иногда кто-нибудь из бесконечного людского потока поднимался в воздух и уносился к небу.

   Сон тайными тропами вывел Гната на какую-то серую бетонную набережную. По реке двигались диковинные большие лодки, а на разогретом солнцем парапете сидели юнцы с удочками. Казалось, они ловили танцующие на воде блики.

   Одна из лодок завернула в узкий проток и причалила к пристани-лестнице. С борта на ступеньки легко порхнула загорелая девушка в шортах и свободной рубахе. Ветер давно и безнадежно запутался в ее выгоревших на солнце волосах, но незнакомке, «прическа» удивительно подходила.

   Повинуясь странной логике сна, Гнат направился к девушке. Он был совсем рядом, когда заметил, что вода в реке и каналах стремительно поднимается. Он оглянулся на ребятню: те совершенно спокойно, даже с какой-то нарочитой ленцой, сматывали свои удочки. И когда вода совсем уже подобралась к парапету, дети один за другим принялись взлетать в небо. Когда изумленный Гнат снова посмотрел на девушку, та тоже парила в воздухе. Но, что удивительно, улыбалась, и призывно махала ему, Гнату, рукой. Ошибки тут не было, красотка совершенного точно смотрела на шофера, но ему в ответ только и осталось, что развести руками да отрицательно покачать головой: ведь он-то не умеет летать. Девушка пожала плечами и принялась тихонько набирать высоту.

   Вода уже перехлестнула через парапет. Гнат рванулся к вделанной в стену металлической лестнице и принялся быстро подниматься по ржавым прутьям. Ладони саднило, руки ныли. Гнат остановился, чтоб немного передохнуть и посмотрел вниз.

  Вода прибывала невероятно быстро: вот-вот настигнет! Он глянул вверх: скоро конец лестницы и выход на крышу. Надо быстрее попасть на крышу, пока его не настигла вода! Ступенька, другая, третья... Ладони потеряли чувствительность, дыхание хрипом вырывалось из груди, но казалось, что крыша не стала ближе, а даже отодвинулась.

   Лестница закончилась, когда вода уже коснулась ног. Поднявшись на последнюю ступеньку Гнат обнаружил, что поднимался вовсе не на крышу: за узенькой полосой кладки, к которой и была приделана лестница, разверзлась бездна. Он шагнул на площадочку шириной от силы в ладонь. Впрочем, других вариантов и не оставалось.

   Вода все сильнее перехлестывала через узенькую площадку, мощный поток с шумом и грохотом исчезал в пропасти. Совершенно несвоевременно поднялся и окреп ветер, дующий со дна пропасти. Он поднимался по спирали, волоча с собой какой-то мусор вперемешку с брызгами, и швырялся этой смесью в человека, и так с трудом балансирующего на краю.

   Удерживаться становилось все труднее. Гнат подумал, что надо прыгать в воду и плыть подальше от стены и бездны, но судьба не позволила осуществить этот план. Неожиданно высокая волна мягко столкнула человека в грохочущую пропасть.

   Судорожно растопырив руки, Гнат падал в сырую мглу. В ушах выл ветер, от набегающего потока воздуха дышалось трудно. Внезапно перед собой он увидел ту самую девушку, что звала за собой. Она летела справа и что-то кричала, но расслышать ее голос в таком шуме не получалось. Тогда красотка заложила лихой вираж, чем-то напомнив аиста, и приблизилась настолько, что ее волосы защекотали Гнату нос.

  – Лети! – крикнула она в самое ухо и плавно скользнула в сторону.

   Он хотел крикнуть, спросить как, но незнакомка уже пропала, оставив Гната в одиночестве. Лети... Легко сказать! Как? Может, она просто не в курсе, что люди не умеют летать? И с чего начинать? Попытка махать руками оказалась совершенно бесполезной, ветер просто развернул парня и падение даже вроде как ускорилось. А это сейчас и вовсе ни к чему: бездна, похоже, была вовсе не бездной. Гнату удалось расслышать шум падающей воды. А значит, надо что-то сделать, чтобы не разбиться о дно пропасти. И как можно быстрее! До конца полета, если верить грохоту, не далеко.

   Паника внезапно отступила, близость катастрофы подстегнула разум. Теперь уже с быстротой молнии вспыхивали и рассыпались идеи. И вдруг какая-то мимолетная, прозрачная, почти невесомая мысль заставила потеплеть кончики пальцев. Словно вспышка молнии высветила потаенные уголки сознания. И очень вовремя. Глаза уже различали внизу бешено пенившуюся круговерть воды, готовую разметать все на мельчайшие куски. Все, кроме него, Гната! Еще миг и понимание затопило, заполнило каждую клеточку организма. Оказывается, не надо усилий, не надо физических действий

   Яркой звездой засияло знание и сразу за ним пришло ощущение полета. Так просто лететь, оказывается! И так здорово! А вода внизу бушевала, словно перемалывая сама себя, она грохотала, вбирая все новые потоки, низвергающиеся с огромной высоты. Казалось, она в бешенстве от того, что не смогла забрать человека.

   Гнат не торопился улетать. Он больше не ощущал страха, а парил над водой, вбирая в себя мощь, ощущая неистовый восторг от ярости стихии. И только когда радости уже негде стало умещаться, Гнат начал подъем. Он неторопливо двигался по спирали к кругу голубого неба, по пути играя с налетающим ветром, кувыркаясь во влажных порывах. А когда поднялся над стеной, то увидел, что вода пошла на убыль.

   Девушка подлетела к Гнату, взяла его за руку, улыбнулась и спросила.

  – Ты давно не летал, да?

  – Я впервые сегодня полетел!

  Девушка удивилась.

  – Но как же у тебя получился тогда подъем?

  – Что?

   Девушка насупилась, голос ее огрубел. Она тряхнула парня за плечо и рявкнула.

  – Подъем!

  – Что?

  – Кончай дрыхнуть, пора на работу!

  Гнат открыл глаза: над его «койкой» навис Топтыга.

  – Вот ты, блин! Я не успел...

  – Потом успеешь. Давай перекусим и за работу!

   Подниматься не хотелось, тянуло снова закрыть глаза и очутиться в том сне, выяснить у собеседницы кто она и что за мир вокруг. Сон оставил яркие следы, словно все происходило наяву. Гнат даже подосадовал, что не догадался спросить, как зовут девушку. Чтобы окончательно проснуться, он зачерпнул горсть воды из ведра и плеснул себе в лицо. Неожиданно полегчало.

  – Иди, пожуй. – буркнул медведь. – Опилки, конечно, но на безрыбье...

   На самом деле, смесь из мешка не показалась Гнату такой уж плохой. Разбавленная водой, она напоминала по вкусу молоко, смешанное с чем-то сладким, возможно с медом. Так или иначе, но голод субстанция утоляла неплохо – хватило одной чашки для появления ощущения сытости.

   На этот раз овечки встретили своих «инструкторов» насторожено. Точнее, насторожено они смотрели на Гната, медведь им почему-то не внушал никаких опасений.

  – Топтыга, я их сейчас погоню, а ты поглядывай, чтоб они не разбредались.

  – Давай, попробуем.

   Гнат двинулся к ручью, делая вид, что ему совершенно безразлично пасущееся стадо, а затем вдруг резко повернулся и пошел прямо на овец. Они испуганно заблеяли и принялись медленно смещаться в сторону полосы препятствий. Гнат прибавил шагу. Животные не выдержали и потрусили на холм. Топтыга понял, что главное – направлять первых и бежал во главе стада, время от времени легкими тычками возвращая ретивых на нужный курс.

   В этот день все шло куда лучше, чем в предыдущий. Растеряв всю свою строптивость, овцы раз за разом пробегали по бревну, прыгали с помоста на помост и пролезали в узенькие кольца. Вот с барьером получалось все еще не очень: прыгала от силы дюжина, остальные уныло наблюдали за лихо взмывающими над препятствием белоснежными шерстяными облачками.

   К вечеру медведь и человек еле доползли до хижины. Им едва хватило сил поужинать. Теперь сон без всяких овец готов был утащить Гната. Да он и не сопротивлялся, надеясь узнать имя красотки из предыдущего сновидения. Но тут мозг неожиданно включился и заработал на всю катушку, разом разметав сонливость.

  – Топтыга!

  – А! – медведь рывком вскочил с кровати и приготовился к бою, оглядывая сонным взглядом помещение, но не обнаружил опасности, опустил лапы и обиженно спросил. – Эй, ты чего? Я только засыпать начал, а ты...

  – Топтыга, нам надо считать овец, чтобы заснуть. Чем больше насчитаем, тем покладистей они будут. Это ключевой момент тренировки. Потому-то нам и удалось сегодня как следует их погонять.

  – Думаешь?

  – Уверен. Я вчера совсем немного насчитал, пока не отрубился. Видимо, двенадцать – ровно столько сегодня перепрыгивало барьер. Возможно и совпадение, но давай-ка проведем эксперимент: поделим стадо на двоих и начнем пересчет.

  – А сколько у нас в стаде животных вообще, ты, случаем, не в посчитал?

  – Неее, – потянул Гнат. – У меня ничего толком не получилось днем.

  – Ладно, сколько сможем, столько и насчитаем. Только у меня много не выйдет, пожалуй, как-то вымотался я сегодня.

  – Я тоже,– признался парень. – Но как получится, так получится. Ну, поехали?

  – Добро!

   Гнат вздохнул, устроился поудобней, закрыл глаза и принялся тщательно считать взлетающих над барьером овец. И... не запомнил, на каком номере отрубился.

   На этот раз сновидения если и были, то моментально выветрились, едва Гнат открыл глаза. Эх, ни девушки, ни полетов... А ведь так хотелось!

   По всей видимости, медведь проснулся немного раньше и тепер покряхтывая умывался. Гнат посмотрел в окно. Сегодня солнца не было видно и пахло сыростью. Похоже, где-то недалеко шел дождик, а сегодня он был бы совсем некстати.

  – Доброе утро, Топтыга!

  – Салют!

  – Много насчитал?

   Медведь не торопился с ответом. Он потряс лапами и стер капли воды с морды. Затем уселся перед чашкой с едой и виновато посмотрел на Гната.

  – Да, вот, не очень получилось у меня сосчитать. Смотрел их, смотрел... И все.

  – Что ж, – вздохнул Гнат. – Сколько есть – столько есть. Я тоже не шибко продвинулся. Сегодня, если я предположил правильно, и узнаем, сколько насчитали, если дождя не будет.

  – Дождя?? – Топтыга даже отставил завтрак – С чего ты взял, что тут бывает дождь?

  – Дык, сырость, вот... И сумрачно.

  – А, не обращай внимания. Это ветер балуется. Налетает с городов, когда там много воды и все заволакивает.

   Гнат искоса посмотрел на медведя – тот говорил так, словно все происходящее было само собой разумеющимся. Топтыга перехватил взгляд и насупился.

  – Чего косишься-то? Ветер как ветер. Влажный только.

   Но когда они вышли, то Гнат ощутил этот самый «ветер как ветер». Он оказался средней силы ураганом. Ветрюга сбивал с ног, покачивал смерчи и играл с облаками: комкал, растягивал, закручивал в спирали, создавал из них абстрактные скульптуры, поражающие воображение своей величиной.

  – Топтыга! – заорал, стараясь перекричать рев ветра, Гнат. – Пойдем обратно в хижину.

  – А?

  – Вернемся!! – он указал рукой на строение

   Медведь отрицательно помотал головой и махнул лапой в сторону пастбища.

  – Надо делать то, за что взялись.

   Гнат шел, старательно продавливая упругую стену встречного ветра. Наверное и вправду что-то крылось за этим упорством, иначе не объяснить, почему нужно двигаться к воде, над которой покачивался торнадо.

   Похоже, именно из-за этого огромного вихря пахло дождем. Непонятным оставалось теперь только одно: как овечки не страшились творящегося у них под носом разгула стихии и преспокойно щипали травку?

   Медведь ушел довольно далеко вперед. Гнату, чтобы догнать товарища, пришлось так сильно наклоняться, тараня ветер головой, что вперед посмотреть не удавалось. А если и получалось иногда поднять голову, то немедленно к ушам начинали ползли слезы.

   Однако, едва напарники оказались на пастбище, как ветер тут же утих. От неожиданности Гнат влетел головой в спину медведя. Тот не удержался на ногах и рухнул носом в траву.

  – Извини, Топтыга, я не специально.

  – Уф, да понял я.

  – А чего тут безветрие?

  – Ха! Дружище, ветру тоже надо где-то отдыхать, а то и прикорнуть когда. Бывает, что воет он, а заснуть не может из-за этого. Значит, наверняка считает вот этих самых овечек, чтоб угомониться. Он их бережет. Представь, чего с ветром станет, если овцы разбегутся из-за его развлечений?

  – Теперь понятно, – поднял руку Гнат. – Можешь не продолжать. Будем тогда тренировать подопечных?

   На этот раз, новоявленным пастухам удалось выгнать на полосу препятствий больше половины стада. Не то, чтоб они оказались покладистыми, однако эти овцы не отлынивали от тренировок. Вскоре даже возникла необходимость в очередности: две овцы одновременно влезли в глиняный тоннель и застряли. Пришлось вытаскивать, а это оказалось весьма непросто.

   Овец, занятых в тренировке, было много. Хочешь – не хочешь, а процесс требовал некоторого упорядочения. Невозможно было определить, кто из животных уже прошел то или иное препятствие. Дело застопорилось. Еще раньше, на берегу речки, Гнат приметил красную глину – она прекрасно подходила для нанесения меток. Однако идти не хотелось: ветер старательно огибал площадку, но с неослабевающей силой свирепствовал вокруг нее. Надеяться на то, что ураган вот -вот утихнет – не стоило.

  – Я скоро. – крикнул Гнат Топтыге и не дожидаясь расспросов шагнул за границу площадки. Ветер немедленно набросился на человека. Он старался сбить с ног и покатить этого непокорного чужака. Гнату пришлось добираться к реке чуть не на четвереньках. Обратно он вернулся с двумя мокрыми красными комками в руках.

  – Это зачем? – Топтыга с недоумением рассматривал комья.

  – Пометим наших четвероногих бойцов за дело сна, чтоб знать, кого мы уже видели, а к кому стоит присмотреться. Может быть и ночью удастся пятна разглядеть.

   Идея промаркировать животных оказалась неплохой, хотя и не самой простой в исполнении. Овец они пометили, но и сами вымазались в глине с ног до головы. К сожалению, о том, чтобы пойти ополоснуться после работы, сегодня не могло быть и речи. В итоге, после всех трудов и борьбы с ветром, сил хватило только на то, чтобы доползти до хижины и кое-как умыться запасенной водой.

   Внутри помещения неистовствость ветра воспринималась сильнее, нежели снаружи. Стекла в окошке дребезжали и, похоже, готовы были вот-вот вывалиться. Из щелей дуло и завывало на разные голоса. Гнат опасался за соломенную крышу и полез было на чердак, чтоб проверить ее состояние, но к своему удивлению оказался в абсолютной тишине. По какой-то причине, крыша была для ветра таким же табу, как и стадо. Даже не верилось. О причинах такой избирательности гадать не хотелось – слишком клонило в сон. Особенно тут, где царила полная тишина.

  – Топтыга, ползи сюда.

  – Чего еще?

  – Тут ветра нет, тихо.

  Медведь забрался на чердак и рухнул на охапку соломы.

  – Отлично!

  – Ага. Да, не забудь посчитать овечек сегодня. Только гони от забора тех, которые без пятен. Если, конечно, все получилось с метками.

  – Черт, попытаюсь. – буркнул Топтыга

   На этот раз Гнат сумел преодолеть рубеж в два десятка овец. Помеченные красным животные угрюмо толклись на площадке – прыгали новички. Двадцать было совершенно точно, а вот сколько еще осталось...

   Сейчас перед Гнатом стоял человек с ножом. Злое небритое лицо, свирепый оскал. Под ногами – решетка из ржавых рифленых прутьев. Сам Гнат хоть и был безоружен, но совершенно не опасался человека. А тот кружил в полуприсеве, перекидывая оружие из руки в руку и не сводил глаз с шофера. В какой-то момент, когда человеку показалось, что Гнат отвлекся, он сделал выпад. Но клинок не встретил на своем пути плоти. Потеряв равновесие, нападавший едва не рухнул в лестничный проем.

  – Осторожно, дружище! – участливо предупредил Гнат и приветливо улыбнулся.

  – Издеваешься? – прорычал человек и без предупреждения атаковал снова. Естественно, безрезультатно.

  – Нет, зачем? Просто тут довольно опасно нападать, вот и все. Прости, что так вышло.

  Человек в сердцах метнул оружие в Гната и промахнулся, хотя тот и не думал уворачиваться. Клинок со звоном ударился о стену и, громыхнув по решетке, ухнул в пропасть. Противник погрозил Гнату кулаком, затем безнадежно махнул рукой, перелез через ограждение и прыгнул вслед за ножом. Гнат перегнулся через перила, идущие по краю площадки. Он силился разглядеть хоть что-то, но впустую – мешали облака. Лестничный марш тоже терялся где-то во влажной дымке.

   Гнат подошел к стене и приложил к ней руку. Из под ладони сразу же повалил дым, возникло яркое свечение по контуру, и кирпич начал плавиться. Рука уходила в стену довольно быстро, вскоре скрылось из виду запястье. Отверстие же теряло форму, оплывало. Расплавленная лава капала на прутья решетки, шипела, разбрызгивал искры. Кирпич плавился все интенсивней – уже скрылось в стене предплечье. Дыра раздавалась в ширину, словно бы убегая от раскаленной плоти. Скоро отверстие расширилось настолько, что Гнат смог шагнуть в помещение, расположенное за стеной. Но восходящий поток воздуха не дал пройтись по полу, а подхватил человека и повлек с собой.

   Гнат поднялся выше стен, к голубому небу и увидел под собой город из белого камня. Старый и, похоже, нежилой... Но полюбоваться виадуками и зданиями толком не удалось: поток, что забросил Гната чуть не к облакам, резко ослабел. Подчиняясь силе тяжести, тело человека на миг зависло в воздухе, а потом стало падать, быстро набирая скорость.

   На этот раз он падал совсем не в недра непонятного строения, а на какую-то площадь. Она стремительно приближалась, становилась все больше и больше. Чтобы хоть как-то притормозить падение, Гнат судорожно растопырил руки и ноги. Это не слишком помогло. Встреча с землей произойдет вот-вот и никаких шансов...

  – Лететь! – крикнул Гнат земле и ветру. – Черт, мне же надо просто лететь!

   И он вызвал знание о том, что такое полет. Сперва ощутил знакомое покалывание в кончиках пальцев и через миг в грудь словно бы ударил мягкий тяжелый мешок – падение слишком резко перешло в парение.

   Невысоко начался полет – где-то на уровне черепичных крыш, но выше и не надо. Отдышавшись, Гнат осторожно попытался управлять своим телом. Для этого, как он помнил, требовалось только ощущать маневр, который совершаешь. Тело послушно меняло направление, стоило только почувствовать необходимость в этом.

   Медленный полет над мощеными светлым камнем кривыми улочками позволял многое разглядеть. Кое-какие здания стояли разрушенными, и было видно, что это потрудилось вовсе не время. Да и на последствия стихии не похоже. Некоторые проломы в стенах оказались проплавленными, будто бы кто-то проходил сквозь них так же, как это недавно сделал Гнат.

   Чтобы вникнуть в детали произошедшего здесь катаклизма, пришлось сменить режим движения. Гнат спланировал на мостовую и пошел пешком к ближайшему пролому.

   В каменной стене дыру и правда проплавили – ладонь скользила по стекловидной массе, собирая осевшую пыль. В помещении же, похоже, тогда возник пожар: по полу были разбросаны головешки. Гнат взял палку побольше, чтобыя разгрести мусор и вдруг увидел блеск металла. Прямоугольная увесистая коробка, с застежками и замком, была украшена своеобразным орнаментом. Какие-то вьющиеся растения с резными листьями, тонюсенькими усиками, похожими на пружинки. Гнату показалось, что они шевелились. Он провел пальцем по рисунку. Замок щелкнул, коробка загудела и посреди комнаты встал столб света. Там, в этом свете, возник какой-то человек, закутанный в кусок ткани. Он кивнул, приветливо улыбнулся и... взревел.

  – Вставай,черт! Долго мне тебя еще будить?! Спускайся.

   Гнат открыл глаза и чихнул. Сквозь прорехи в кровле уже проникали лучики утреннего солнца. Разыскав шаткую лесенку, он спустился с чердака.

  – Иду, Топтыга, иду!

  – Идет он... Работать уже пора, а ты не завтракал.

  – Я без воды эту хрень глотать не могу – в горле застревает. Так что пошли, я возьму немного этих опилок с собой и там, на площадке, пожую.

  – Как скажешь.

   Топтыга выбрался из-за стола и они отправились на пастбище. Гнат спустился к ручью, немного выше по течению от места, где паслось стадо, и наскоро перекусил. От ледяной воды ныли зубы и вкус еды растворялся в этих ощущениях. Утолить голод получилось, а вот получить от подобной трапезы хоть какое-то удовольствие – нет.

   Покончив с завтраком, Гнат с Топтыгой погнали овец на полосу препятствий. На этот раз все получилось почти идеально. Животные преодолевали тоннели, перепрыгивали рвы, и проходили по канату. Через барьер, разумеется, тоже прыгали. Только теперь это представляло некоторую опасность: от мерно взлетавших над препятствием овец тянуло в сон, а этого делать не стоило ни в коем случае! Но не удержались. Медведь уснул, и Гнат, наверное, задремал, потому что когда очнулся, увидел, как овцы их окружили. Морды угрюмые, злобные. Но самое страшное – над головой Топтыги было занесено с добрый десяток копыт. И явно не для того чтобы погладить плюшевого мишку. Гнат вскочил на ноги, овцы немедленно отошли и, как в прошлый раз, приняли самый невинный вид. Парень потряс медведя за плечо, тот открыл глаза и недоуменно огляделся.