Текст книги "Размерность сновидения (СИ)"

Автор книги: Вася Неторопливый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

   Медведь и человек смотрели друг на друга, а потом медведь поздоровоался.

  – Привет!

   Это было слишком. Гнат отпустил скобу, спрыгнул и отбежал подальше в степь. Там он залег в траве, наблюдая сквозь стебли за машиной и пассажиром. Сердце гулко колотилось в груди, а по спине забегали мурашки.

  – Эй, ты так и будешь прятаться? – голос у медведя оказался басовитым и мягким, словно тоже сделанным из плюша. – Нет, ну так не честно! Вылезай, а то стрелять буду!

  – А сумеешь? – зачем-то спросил Гнат

   Вместо ответа громыхнул выстрел. Проклиная свою несдержанность, Гнат вжался в землю. Он слышал, как громко клацнул затвор, а отработанная гильза звонко цокнула о ступеньку.

  – Как видишь. – хмыкнул медведь. – Не так уж сложен механизм твоего оружия. И вообще, мне не сложно тебя найти и пристрелить, если что. Но зачем? А ходить, к тому же, очень лениво. Вылазь и поехали, хватит шутки шутить. Без тебя эта повозка и с места не двинется.

  – Стрелять не будешь больше?

  – Какого черта? Захоти – уложил бы тебя давным давно. Ты давай, дружище, выходи. Будем знакомиться по-хорошему, я сегодня в настроении, если что.

   Гнат поднялся с земли, отряхнулся и мрачно посмотрел на коричневое чудовище, торчащее в проеме двери. Медведь, в свою очередь, разглядывал своими черными на выкате глазами человека. Затем вздохнул и грузно отодвинулся вглубь кабины, освобождая Гнату водительское место. Тот опасливо поднялся по ступенькам и уселся за руль.

   Кабина вмиг стала чужой, неуютной. Здесь теперь остро пахло пылью и какой-то бетонной затхлостью, словно неожиданный пассажир долго провалялся в относительно сухом, но пыльном подвале. Медведь тоже наморщил нос. Возможно, ему не нравился запах человека. Интересно, с чем для косолапого ассоциировался запах его, Гната, запах?

   Удивительно брезгливость медведя подействовала на парня успокаивающе: скорее всего медведь не сочтет шофера таким уж лакомством, если, конечно, плюшевым зверям вообще нужна еда.

  – Ну, чего сидишь? Ехать будем или пялиться друг на друга? – медведь любовно протер лапой ствол помповухи.

  – Куда ехать-то? – у шофера вдоль хребта пробежали мурашки: съест-то не съест, но пристрелить – запросто.

  – В небо, блин! – лапа с глухим стуком опустилась на панель. – Откуда мне знать-то? Я здесь ни разу не был.

   Перегибать палку не стоило, хорошее настроение медведя могло и исчезнуть. А в плохом – мишка явно не станет миндальничать. Гнат завел мотор. Когда машина тронулась, медведь с удовольствием подставил морду врывающемуся в кабину ветру. Какое-то время они ехали молча. Затем косолапый буркнул не поворачиваясь.

  – Топтыга.

  – А? – вздрогнул Гнат, отвлекаясь от невеселых мыслей и однообразного пейзажа.

  – Топтыгой меня зовут, говорю. Глухой, что ли?

  – Н-н-н-нет, вообще-то. Гнат. Меня Гнатом зовут.

  – Вот и познакомились.

  – Угу. – шофер прибавил газу, мотор тягача сурово рыкнул.

   Километры улетали быстро, если верить цифрам приборов, но каждый следующий перегон был как две капли воды похож на предыдущий. А через некоторое время цветочная степь и вовсе сменилась какой-то изрядно высушенной солнцем равниной. Теперь из под задних колес поднималась пыль, а от скучного однообразного пейзажа сводило скулы.

   Время от времени Гнат бросал тревожный взгляд на стрелку уровня топлива, но та словно приклеилась к символу полного бака. Странно это было, конечно, хотя, если подумать, ничуть не удивительней медведя с обрезом в плюшевых лапах. Только, в отличие от последнего, придавало уверенности.

   Даже с открытыми окнами в кабине было душно. То ли солнце серьезно припекало, то ли медведь закупорил оконный проем своим огромным телом. Наверное, все таки солнце – на небе ни облачка.

   Медведь вытянул лапу и принялся крутить правое зеркало.

  – Какого черта? – Гнат неодобрительно взглянул на Топтыгу: ему не нравилось, когда посторонние распоряжаются в его машине. – Оторви еще!

  – Дракон, похоже. – озадаченно буркнул медведь, проигнорировав раздражение шофера, и передернул затвор.

  – Какой дракон?

  – Откуда ж мне знать их классификацию? – пожал плюшевыми плечами медведь. – Обыкновенный оранжевый дракон, двухмоторный. Сейчас, судя по маневрам, огнем плюнет и поджарит нас.

   Гнат попытался рассмотреть происходящее в правое зеркало, но не получилось: ветер сносил пыль из под колес в ту сторону. Топтыга внезапно рявкнул.

  – Топи на всю!

   Держа перед собой ружье, медведь чуть не по пояс высунулся из окна. Вряд ли было бы разумно сейчас начинать полемику насчет командирского тона: похоже Топтыга из этого мира родом и гораздо лучше разбирается в ситуации, нежели пришелец Гнат. В общем, в данных обстоятельствах лучше поверить на слово.

   Быстро добравшись до последней передачи, Гнат теперь гнал от души, стараясь удерживать стрелку тахометра на границе между зеленым и желтым секторами. Грохотали выстрелы. Какими бы плюшевыми лапы у медведя ни были, но перезаряжал оружие он споро и от этого казалось, что помповик бьет очередями. В кабине остро запахло порохом и паленой тканью.

  – Давай быстрее! – бешено орал Топтыга – Жми, не то нас сейчас поджарят!

   Словно в подтверждение слов медведя, из-за завесы пыли вырвалось дымное пламя и прошло вдоль борта. На этот раз дракон явно промахнулся. Не дожидаясь, когда рептилия как следует прицелится, Гнат вжал педаль в пол так, что она уперлась в ограничитель, однако машина шла почти на пределе и скорость возрастала еле-еле. Да даже и останься под педалью запас – не помогло бы: рев двигателя оглушал, стрелка тахометра почти проскочила желтый сектор и уже вплотную приближалась к границе с красным. Долго такую гонку движку не выдержать, он просто развалится на части.

   Медведь ткнул в кнопку бардачка и принялся судорожно вышвыривать оттуда вещи. Когда все содержимое оказалось на полу, он проорал:

  – Патроны где?

   Гнат открыл полку над лобовым стеклом, нашарил там коробку патронов и бросил ее Топтыге.

  – На!

   Тот ловко зарядил ружье, взглянул в зеркало и рявкнул.

  – Крути вправо.

  – А?

  – Вправо! Резко!

   Гнат вывернул руль так, что едва не положил тягач на бок. Огненная дорога пролегла за кормой, там, где секунду назад находилась машина. Оранжевый, в зеленую полосочку, дракон шел над самой землей. Потоки воздуха от бешено вращающихся пропеллеров прижимали траву к земле, едва не скашивая серебристые метелки. Дракон проскочил по инерции немного вперед, взмыл в небо, прошел по кругу, нырнул к самой земле и снова начал нагонять грузовик. Когда стал слышен звук рассекаемого винтами воздуха – Топтыга открыл огонь. Пули не причиняли дракону видимого вреда, но после каждого выстрела рептилия притормаживала и дистанция увеличивалась. Вероятнее всего, дракон не мог как следует прицелится и потому огнем плевался редко.

   Гнат тревожно поглядывал на приборы. Надолго зависшая в красном секторе стрелка тахометра – приговор движку, да и температура могла в любой момент зашкалить. Тогда – все! Воображение рисовало Гнату сперва, как раскаленные выхлопные трубы за кабиной пышут огнем не хуже дракона, на землю льется горящее масло, а из под капота сыпятся обломки двигателя. Стоит потерять ход, и тягач с людьми сгинет в пламени дыхания дракона. Удивительно, но Гнату в этот момент было жалко вовсе не свою молодую жизнь, а автомобиль. Шофер встряхнулся: еще рано паниковать. Пока что за ревом не обнаруживалось посторонних шумов – железо оказалось намного крепче нервов.

   Выстрелы стихли. Вновь слышался свист винтов и гул моторов: дракон был совсем близко. Однако зверюга и не думала задействовать свой огнемет. Странно.

   Топтыга не торопясь набивал магазин помповухи. Пружина удовлетворенно постанывала, заглатывая патроны.

  – Все, пока эта зверюга к нам не сунется. – пояснил он, придирчиво рассматривая каждый заряжаемый боеприпас. – Устала, надо отдышаться и сил накопить немного. От машины-то, понятно дело, не отстанет, будет держаться позади, но зато пока можешь чуть сбавить обороты, а то еще погнем что ненароком.

   Гнат с облегчением сбросил газ и прислушался. Двигатель притих и басовито замурлыкал. Если верить звукам, перегрузки прошли без серьезных последствий. Без серьезной диагностики судить об этом пока что рано, но по крайней мере в машине нигде ничего не звенело.

  – А совсем уложить этого, – шофер ткнул пальцем себе за спину, – никак нельзя?

  – Неа. Только отгонять периодически и надеяться на чудо. У него чешуя совершенно непрошибаемая. Как он ей чует движение – не понимаю. Да и никто, похоже, не в курсе.

   Медведь покосилсяна Гната словно ждал, что вот сейчас шофер все поведает о тайнах мира. Однако, про драконов и их анатомию Гнат ничего не зналвообще, а потому поддержать столь интересный разговор не мог. К тому же, от всех этих гонок, на время совершенно атрофировалось любопытство, и парень разглядывал зверюгу в зеркало исключительно для того, чтобы успеть уйти в случае непредвиденной атаки.

   Он так увлекся наблюдением за драконом, что не смотрел вперед, а потому пропустил момент появления на дороге какой-то белой лошади с длинным витым рогом во лбу. А когда все же заметил непонятное животное – тормозить уже было поздно. Грузовик поддал массивным бампером лошадке под белый зад так, что загудела рама. Однако мощный удар, по всей видимости, не причинил животному никакого вреда, только отбросил в сторону. Коняга подскочила и встала на дыбы, молотя передними копытами воздух, а на морде появилось какое-то неприятное выражение. Такое, какое бывает у хищника перед атакой.

  – Проклятье! Ты смотрел-то куда? Единорога в компанию к дракону нам еще не хватало! Сейчас наверняка вдарит ведь, гад! И не отгонишь пулей же его!

   Медведь положил ружье на пол, вцепился в поручень на панели и сморщился всей мордой, стараясь посильнее зажмуриться. Гнат внимательно смотрел на единорога, стараясь не упустить момент нападения и сманеврировать, но тот внезапно передумал атаковать. Злобно фыркнув и тряхнув головой, животное опустилось на копыта и унеслось куда-то в степь, безмятежно и весело подбрасывая зад. Даже не верилось, что в эту самую часть тела совсем недавно ударил многотонный грузовик. Единорог словно забыло недавнем происшествии и снова радовался жизни.

   Топтыга шумно выдохнул, помотал головой и с уважением посмотрел на Гната.

  – Уф, ну и везунчик ты!

   Затем он с кряхтением поднял ружье, положил его на колени и откинулся на спинку сиденья. Какое-то время он отрешенно посмотрел в окно, зачем-то чуть-чуть приподнимая и опуская стекло, словно пытаясь разгадать назначение механизма. Гнат уже хотел было одернуть Топтыгу, но передумал. Мало ли, вдруг это помогает ему соображать. Или успокаиваться. Не стоит отвлекать. Но медведь вскоре и сам прекратил мучить несчастный механизм стеклоподъемника.

   – Вот сейчас укатал бы нас единорог в большой кусок железа и все. Ладно, считай, было и прошло. Хорошо то, что еще у нас с тобой в запасе осталось минут десять, пока отдыхает дракон. Очухаешься – дави, что есть мочи на газ. – он помолчал немного, поглаживая ружье. – Жаль что на разок патронов осталось всего...

  – А потом что?

  – Угадай. – буркнул медведь и вздохнул, погладив зачем-то лапой ствол дробовика.

  – Так чего, ехать?

  – Естественно, дурень!

  – Понятно... Сейчас, водички только дерну и помчимся.

   Гнат нашарил на полке банку и взглянул на этикетку. Вода какая-то. Он потянул колечко, напиток зашипел, через край на штаны хлынула пена.

  – Твою же ж мать!!

  Шофер вытянул руку с банкой за окно и держал до тех пор, пока пена не унялась. По кабине пополз резкий фруктовый запах. Когда пена осела, Гнат предложил напиток медведю.

  – Будешь?

  – Да воняет что-то уж больно противно. – подозрительно скосился на банку Топтыга. – Ты сам пей, коли не боишься.

  – Как знаешь...

   Вода оказалась очень сладкой и вкусной, вот только почти не утоляла жажду. Гнат выбросил жестянку в окно и включил передачу. Грузовик тронулся в путь по степи, потихоньку набирая ход.

   От сладости и жары пить хотелось все сильнее. Гнат потянулся за второй банкой, но заметил стремительно приближающееся препятствие и ударил по тормозам. Тягач рассержено зашипел и пошел юзом, в скольжении огибая темный предмет. Лишь после остановки Гнат сообразил, что едва не сбил человека.

   Фигура в сером, словно полинявшем, плаще с капюшоном, даже не пошевелилась. Человек походил на монаха рясе. Наводил на подобные мысли и пояс, которым «работала» растрепавшаяся на концах веревка. Капюшон, закрывавший лицо, дополнял образ. Что там на ногах у этого «монаха» – из кабины не разобрать. Но, по логике, ботинки с прорезями. Гнат как-то делал ходку в монастырь Последнего дня и видел там монахов. Похожи, на этого, только одежка у них была коричневатая только. На ногах обувка с прорезями – сандалии.

   Гната вдруг кольнуло воспоминание. Не слишком давнее, но уже почти начисто стершееся из памяти. Что-то про фигуру в сером. Ту же, или другую – не припомнить, но похожую. Он мучительно перетряхивал события, пока его не отвлек Топтыга.

  – Ну и, блин, везет же нам нынче! – медведь, как тогда с единорогом, осторожно уложил помповуху на пол, словно боялся за сохранность оружия, а сам вжался в сиденье, зачем-то прикрывая лапой нос. Гнат недоуменно посмотрел на плюшевого бойца, а затем высунулся в окно и спросил монаха.

  – Эй, дружище, ты как? Живой?

   Человек наклонился, поднял из травы косу и рукавом аккуратно протер лезвие, смахивая невидимую грязь с полированной поверхности. Еще несколько секунд он придирчиво рассматривал сверкающее изогнутое лезвие, словно выискивал повреждения Видимо, жнец был увлечен работой и уронил инструмент, когда увидел стремительно приближающуюся машину и теперь опасался за сохранность косы.

   Только тщательно проверив все ли в порядке, жнец повернулся к машине и спокойно ответил.

  – Подозреваю, что нет.

   Лица под капюшоном было не видно, глуховатый равнодушный голос доносился словно из черного провала. И не понять, шутка это или правда, однако мурашки по спине забегали. В конце концов, в чужом мире все может быть. Почему бы говорящему мертвецу не оказаться рядовым явлением местной природы?

  – Ну, как знаешь, – пожал плечами шофер, делая вид, что удовлетворен ответом. Да и какая, если разобраться, разница? Отвечает, значит остался в живых. – Ты уж извини, если что. Я не нарочно. За нами гнались, понимаешь? Оранжевый дракон гнался, хотел поджарить. С единорогом, опять же, чуть не сцепились. Все одно к одному, день не слишком задался, понимаешь.

   Гнат оглянулся, чтобы показать монаху дракона, да только того уже близко не наблюдалось. Похоже, зверь сильно чего-то испугался и теперь оранжевой молнией стремительно уходил в небеса.

  – Ты смотри, а? – ткнул пальцем шофер. – Сбежал. Живем!

  – Угу! – сдавленно отозвался Топтыга. – Только мало живем, вот что плохо.

   Гнат укоризненно взглянул на медведя, а затем снова обратился к монаху с косой.

  – Друг, не обижайся, ладно? Я не хотел тебя пугать и, уж тем более, переехать. Так вышло.

   Фигура в сером поколебалась, словно собираясь подойти к машине, но потом из под капюшона донеслось:

  – Друг? Хм... А неплохо бы! Да все нормально со мной, не переживай. Будь здоров!

  – Спасибо, добрый человек. Тебя как звать-то?

   Из под капюшона послышался короткий смешок, не вязавшийся с лишенным интонаций голосом.

  – Ты у напарника своего спроси, он наверняка в курсе. Отсюда слышно как трясется.

  – Спрошу. Так может нам по пути? Подвезти тебя?

   Ничего и не ответив, монах развернулся, поудобнее перехватил косу и зашагал по полю. Отполированная сталь весело поблескивала на солнце в такт шагам.

   Гнат про себя отметил, что шел человек удивительно легко, будто бы плыл по траве. Глядя на странную походку, ему в голову пришла мысль, что монах этот самый все же не слишком человек. Даже скорее – он вовсе не человек, хотя и похож. Ну не умеют люди так размеренно и легко ходить, особенно по полю, когда трава вечно путает ноги. А здесь настолько четкие движения, что даже завораживают.

   Поборов оцепенение, Гнат крикнул вслед человеку, пока тот совсем не скрылся из виду.

  – Эй, до свиданья!

  – Как скажешь! – донес ветерок все тот же глуховатый и безразличный голос. Скорее всего из-за расстояния Гнату показалось, что ответ прозвучал чуть насмешливо. Не очень монах похож на шутника. А вскоре серая фигура и вовсе исчезла из виду, затерялась в разнотравье. Уже и не выяснить ничего...

  – Уф! – шумно выдохнул медведь. – И сейчас обошлось! Ну ты и везунчик, дружище! Первый раз такое вижу.

  – Да чего случилось-то? Нормальный такой парень. Со странностями, но как без них?

  – Парень? – Топтыга изумленно заблестел своим черными пуговицами. – Ну ты даешь, Гнат! Откуда тебя к нам занесло? Со Смертью ты беседовал, душа твоя простая неискушенная, со Смертью!

  – Хм. – шофер задумчиво обшарил взглядом поле, но фигура в сером уже исчезла. – А я и не знал, что она... он так выглядит. У нас смерть – явление. Например, не выспался много раз – умер. Вроде бы никто не говорил, что ходит к умирающим монах в сером и с косой. В Контуре негде скрыться толком – заметили бы. Фигура-то вон какая приметная!

  – Те, кто видели Смерть, обычно не могут никому ничего рассказать. Счастливчиков, вроде нас с тобой можно по пальцам пересчитать. – Топтыга поморщился, похоже, разговор ему был неприятен. – Ладно, поехали дальше, пока дракон не очухался. Наверняка вернется, хотя, полагаю, и не скоро. Ему твой новый... хм... друг активно не нравится. Впрочем, как и мне.

  – Это что получается, мы должны были умереть, но не умерли?

  – Ага! Гурман он. Ему было интересно, как все будет происходить, вот и пришел чуть раньше. Небось, чтоб полакомиться зрелищем.

  – Да, не похож он на любопытного, мне, по крайней мере, так показалось. Ну да черт с ним. Так куда двинемся?

  – Прямо.

   Гнат усмехнулся, врубил передачу и резко дал газу. Из под задних скатов полетели комья земли, а в траве пролегли длинные черные борозды. Однако сильно разгоняться шофер не решился, чтобы успеть среагировать на какую-нибудь очередную неожиданность пораньше, чем в предыдущих случаях. И неожиданностей этих тут великое множество, тут уж можно не сомневаться.

   Режим движения был выбран верно. Когда перед бампером появилась мощеная улица и дома по сторонам, Гнат успел затормозить до того, как колеса поехали по булыжникам. Таинственный город возник совершенно из ниоткуда, внезапно, словно материализовался из воздуха. Симпатичные невысокие домики, остроконечные крыши с флюгерами. Башня с часами, мостик через реку...

   Гнат огляделся по сторонам и черепашьим ходом въехал на неширокую мощеную дорогу. На удивление, тягач шел по ней плавно, будто и не камни под колесами, а самый ровный бетон, как на некоторых сохранившихся трассах, но шофер все равно вел машину медленно, едва касался ногой педали газа. Мало ли что.

  – Чего за город, Топтыга? – осведомился Гнат у напарника, почему-то уверенный, что тот в курсе.

  – Откуда же мне знать? – вопросом на вопрос ответил медведь. – Я не думал, что подобные города вообще существуют. Вот деревенька была недалече от места, где мы встретились. И я как раз там жил когда-то давно, в общем. Хоть и городом считается, а село селом. И остальные, которые знаю, такие же. Но такого не видел никогда.

  – А чего ушел из своей деревни-то? – вдруг заинтересовался Гнат.

  – Романтика путешествий, знаешь. Да и немножко подружка подвела.

  – К другому ушла?

  – Нет, ее муж застукал.

  – Ох ты ж! Ну ты и ходок!

  – Да иди ты! – почему-то насупился Топтыга. – Все бывает. Ты, вот, тоже сюда как-то свалился , а я не лезу с расспросами.

  – Да я могу и рассказать, мне не сложно.

  – Валяй, если не страшно тайну какую поведать.

  – Тайна... Скажешь тоже! Я путь сокращал, вот и свалился на непонятный слой, будь он неладен. Ну и оттуда сюда потом выпал. Цепь событий, судьба. Никуда не денешься. Вообще, очень странная и невероятная история. Если напомнишь – всю расскажу в подробностях. Короче, моя задача здесь – собрать кое-что и потом обратно.

  – А, во как! То-то мне сон приснился, что я должен с кем-то что-то собрать. Я отбрыкивался. Там еще какой-то недомерок жутковатого вида был... Я, помню, пинка ему отвесил, а потом проснулся и сам огреб по-полной..., – медведь махнул лапой, видимо припомнив встречу с недовольным супругом своей пассии. – Вот, теперь тут с тобой кукую неизвестно где. А чего за кое-что собираем?

  – Куски слоя для моего мира.

  – Что-то мне подсказывает, что процесс будет длительным и не слишком понятным.

   Гнат со вздохом кивнул.

  – У меня, как ты правильно полагаешь, дела как-то не очень идут. Но я очень надеюсь, что повезет.

  – А, ладно, не печалься! Хорошо, что мы теперь вместе! – Топтыга ткнул Гната в плечо. – С тобой мы с любой бедой справимся, если упремся.

   Силища у медведя была та еще, даром что плюшевый, от дружеского тычка шофер едва не вылетел на дорогу вместе с дверью. Плечо заныло.

  – Полегче ты, черт косолапый!!

  – А, извини, не рассчитал. – потер лапой нос сконфуженный мишка.

   Улица начала сужаться, Гнат как мог снизил скорость и думал о том, что скоро придется сдать назад. Зеркала и так едва не цепляли стены – двери не открыть. Однако вскоре они выехали к небольшой площади с фонтаном. Там машину пришлось остановить, улочки, лучами расходившиеся от ограждения фонтана, не были предназначены для грузового движения. Да и не обогнуть сооружение на тягаче, тут даже на обычной телеге c с трудом повернешь, не зацепившись бортом за стены, если верить отметинам на краске.

  – Вылезаем. Отсюда только пешком идти.

   Шофер открыл дверь и спрыгнул на мостовую. Медведь выбрался из кабины и подошел к нему, небрежно держа помповик за рукоятку.

  – Да брось ты его в кабину! – махнул рукой Гнат. – Нам оружие тут вряд ли понадобится, да и патронов мало – не отобьешься, если вдруг заварушка начнется, только разозлить и хватит.

  – Думаешь? – Топтыга в сомнении огляделся. – Вот выпрыгнет кто вдруг или дракон догонит?

  – Дракону тут по улицам не пролететь и даже не пройти. Тушка его оранжевая всяко пошире машины будет. Справимся как-нибудь, в общем. Сбежим, на худой конец, ему тут не прицелиться толком.

  – Угу. – медведь покивал задумчиво, но к машине его не понес, а только поудобнее перехватил. – Да мне ж не тяжело, я понесу...

  – Черт с тобой. Только разряди от греха.

   Они шли по пустынному городу молча, не хотелось нарушить тишину. Даже шептаться казалось почему-то неуместным. Камни домов и мостовой солнце разогрело чуть не до красна, даже ветерок дул жаром. Тем непонятней выглядели наглухо закрытые окна домов вокруг. Веселенькие шторки за неровными стеклами даже не колыхались. Вдобавок, из труб еще и струйки дыма поднимались, будто бы жители топили свои печи и камины. От этого раскаленный воздух казался еще жарче.

   Гнат посматривал вокруг и все больше недоумевал. Он хорошо помнил, что еще совсем недавно городок был куда меньше, и трубы не дымили. И, уж точно совершенно, ленивый ветерок не приносил дыма от горящего дерева. Гнат мог чем угодно поклясться, что даже минуту назад назад воздух был чист.

   Топтыга покрутил носом, он тоже учуял дым.

  – Это пожар где-то?

  – Нет, больше на дрова похоже. Замерзли тут жители, суля по всему.

  – Хм. Что-то не очень верится, если учесть, что у меня лапы к мостовой пришквариваются. А еще мне кажется, что ни в каком окне ни одна шторка не дернулась. Никто за это время ни разу не выглянул на улицу. Так в поселениях не бывает.

  – Тогда... – Гнат огляделся и приметил деревянную, с фигурными стеклянными вставками дверь поблизости. – Тогда – зайдем. И никого спрашивать не будем.

  – А может, того? Не надо заходить? Помнишь, мы Смерть уже встретили? Что-то не жажду я еще одной такой встречи.

  – Да ну тебя! Надо прояснить ситуацию. Если боишься, то стой здесь.

  – Не, ну, это... – зычный голос Топтыги внезапно просел до сипения и он откашлялся, – я с тобой, в общем.

  – Пошли. Дай-ка мне пушку?

  – Это зачем? – подозрительно спросил медведь, крепче прижимая к себе дробовик.

  – Я стекло разобью, чтоб дверь открыть.

  – А-а-а! Так я сам тогда. – Топтыге явно не хотелось расставаться с оружием.

   Но бить ничего не потребовалось. Гнат дернул ручку и обнаружил, что дверь трехэтажного дома оказалась незапертой. Он шагнул в холл и встал, привыкая к темноте. Топтыга огляделся по сторонам и вошел следом.

   Удивительно смотрелись на выкрашенных в зеленый цвет стенах вычурные канделябры с горящими свечами. В их трепещущем свете лестница казалась живой, немного пугающей и все же уютной. Может, ощущение уюта возникало из-за запаха горящих свечей? Гнату они напомнили детство, когда долгие зимние вечера скрашивали сказки. Генераторы уже выключались и только танцующие язычки пламени восковых свечек дополняли устное повествование.

  – Ой!

  – А? – Гнат резко обернулся и замер: за узорчатыми стеклами двери была ночь. Он опять спустился в холл и приложил ладонь к полукруглому окошку. И тут же отдернул руку от неожиданно холодной поверхности стекла. Узор на окне нарисовал мороз: от ладони остался протаявший след. Гнат пальцем протер кружочек в наледи и выглянул наружу. Изнурительно жаркого дня словно бы и не было, за дверью обитала самая настоящая зимняя ночь. И мягкий снег кружился в свете фонарей.

   На улице теперь было людно Гуляли парочки, дети катали друг друга на санках. Гнат дернул дверь на себя. Моментально вспыхнул дневной свет, будто кто-то его включил, в фойе ворвался жар раскаленной мостовой. Поразительно, что не было никакого промежуточного перехода. Все происходило молниеносно. Стоило плотнее прикрыть дверь, как на улицу падала зимняя ночь, а мороз старательно раскрашивал фантастическими узорами стекла. Здание, как наверняка и весь город, жило по своим, одному ему ведомым законам.

   Гнат хотел продолжить эксперименты с дверью, но посмотрел на медведя и решил прекратить. Напарник был не просто испуган, а пребывал в натуральном ступоре от ужаса. Шофер вздохнул.

  – Ладно, пойдем. Там, выше третьего этажа есть мансарда, если, конечно, дом не меняется вместе с погодой на улице. Тогда оттуда город можно рассмотреть.

   Ошалевший Топтыга зашагал по лестнице, ежесекундно оглядываясь назад, на Гната, который двигался следом за ним.

   В мансардной комнатушке было тепло, даже жарко. Кто-то неведомый позаботился и об освещении: на столике ярко горела свеча. В сводчатом портале камина, отгороженный чугунной решеткой, тлели угли. Две узкие кровати, стоявшие вдоль облезлых стен, табуретки, шкаф... И поразительные картины с непонятными и постоянно меняющимися изображениями. Краски на холстах то перемешивались, превращая содержание в хаос, то вдруг выстраивались в полное неведомого смысла, но совершенно невоспринимаемое головой полотно.

   Гнат подошел к огромному, чуть не во всю стену овальному окну с хитрым переплетом. За стеклом жила та же зимняя ночь, что и за входными дверями. Ну или зимний вечер – не суть. Раскачивающиеся кружки света под фонарями то и дело ловили гуляющих и тут же их отпускали во тьму, в путь к следующему кругу. Снежинки будто светлячки кружились у стекол, бриллиантово сверкали, исчезали... Изредка по улице проезжали старинный автомобили, а то и лошадь легкой рысцой везла куда-то закрытый двухколесный экипаж.

   Гнату отчего-то казалось, что зима и тьма – вечное состояние города за окном. Так однажды захотели его жители и их желание было кем-то исполнено. Теперь город живет по обе стороны дверей своих зданий. Одна для людей, а со второй – он пуст, и раскален летним солнцем. Гнату тут же вспомнился Контур, хотя чем тот походит на зачарованный город – так просто не ответишь. Вероятно тем, что люди живут тут только зимой, и тогда их сны уютны и сказочны. Что ж, не самый плохой вариант. По крайней мере они не ограничены местом, а только временем. Остановили время и живут в радостном ожидании. У них впереди праздники – Рождество и Новый год. Да, наверняка так и есть. Ведь бесконечное ожидание праздника всегда лучше самого праздника.

   Гнат стоял у окна и рассеяно наблюдал за происходящим по ту сторону стекла. Никогда раньше не приходилось ему видеть места, настолько полные счастьем. Те города вдоль трасс, что потихоньку затягивала растительность, были мертвы. Да и выглядели они иначе: высокие здания, казалось, цеплявшиеся за облака, ржавый металл, стекло... Вряд ли там было уютно и в довирусные времена, а теперь уж вообще никак. Ну, а Контуры, в которых теперь живут люди, никакой оптимист не назовет местом обитания счастья. Здесь все было по-другому.

   Резкий порыв ветра поднял снег и теперь задиристо кружил с ним по улице, заставляя людей кутаться в теплые одежды. Он раскачивал вывески симпатичных кафе, вовсю рекламируя убежища от зимней стужи. Сами же окошки заведений манили теплым светом. Почему-то захотелось услышать колокольчики, что наверняка должны были звенеть в эту предпраздничную пору. Но отсюда не услышать, а стоит попытаться открыть или разбить окно – все исчезнет, в этом Гнат ни капельки не сомневался.

   Упершись руками в переплет, он долго пытался разглядеть то, что скрывали тьма и метель. Ему повезло: пару раз выходила из-за туч распухшая луна и словно бы утихомиривался снег. В такие моменты серебристый свет позволял рассмотреть многое. Теперь не осталось сомнений в том, что город был очень большим. Да, никакой Контур, пусть даже и с прилегающими территориями, не мог с ним сравниться по площади. И, безусловно, по красоте они вовсе не сравнимы. Невысокие здания, с симпатичными башенками по углам и эркерами, и пушистые от снега крыши. Город-мечта, застывший в каком-то давнем, но прекрасном миге времени. Город, манящий своей недостижимой реальностью. Ностальгический город – более настоящий, нежели любой из бараков Контура.

   Гнат отвернулся от окна и почувствовал, что голоден. Почему-то он был уверен, что тут для них припасена пища. И правда, на полке рядом с камином нашелся хлеб, запыленная и кособокая бутылка с вином. Полукруг колбасы выглядел довольно свежо и очень аппетитно. На соседней полке обнаружились и кружки. Гнат разложил всю найденную снедь на столе и весело пригласил товарища.

  – Топтыга, налетай!

   Медведь недоверчиво посмотрел на еду и махнул лапой.

  – Давай сам. Я лучше поваляюсь.

  – Ну, смотри. А то и не останется.