Текст книги "Размерность сновидения (СИ)"

Автор книги: Вася Неторопливый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

   Она в знак согласия чуть заметно наклонила голову, внимательно посмотрела на шофера и, после короткой паузы, предупредила.

  – Хорошо, Игнатий, я вам проясню ситуацию, но вы должны все осознать, пропустить через себя, принять сказанное без сомнений.

  – Что осознать? Что вы – мой страшный сон? Я и так не сомневаюсь.

  – Вот и хорошо. Да, в некотором смысле вокруг все сон. Но все же ваш, а всего оставшегося человечества, обитающего в в этих ваших Контурах. Вы знаете, как действовал I-вирус?

  – Да. «И стали проклятыми укравшие у себя сны, только избранные спаслись. Господь поселили праведников в Контурах, а грешников изгнал в городов на муки и гибель от кошмарных сновидений». – процитировал Гнат фразу из древнего писания и на всякий случай пояснил, если никто из этой парочки не читал религиозные тексты. – В общем, I-вирус заставлял людей видеть сны-кошмары.

  – Прекрасно! Теперь я расскажу, как все обстоит на самом деле. Итак, I-вирус – метка. Другими словами, он не заражает сны кошмарами. У вас в крови лишь носители меток с координатами места расположения сновидений. Изначально, изобретатели вообще не думали о военном использовании своего открытия, никакого отношения к вирусам их изобретение тоже не имело. Все началось с теории существования параллельных миров. Я не буду углубляться в детали открытия, но однажды математики и физики доказали, что рядом сосуществует бесконечное число вселенных. Был сооружен опытный излучатель, предназначавшийся сперва только для одной цели – доказательства существования параллельных миров. Прибор смог отправить импульс за барьер и получить отраженный сигнал. Это стало сенсацией в научном мире. Все сочли теорию подтвержденной. После успеха опыта, на основе существующего аппарата был построен другой, который позволял ученым заглянуть в миры иной реальности, исследовать их. Но когда аппарат заработал, людей поджидал сюрприз: они вошли не в параллельный мир, а попали в многослойный набор взаимозависимых миров, существующий по невозможным и противоречащим не только науке, но и здравому смыслу, законам. Дальнейшее изучение этого «пирога» не дало ровным счетом никаких значимых результатов. Встал вопрос о необходимости воздействия на систему миров, с тем, чтоб по ответной реакции понять что-то большее. В итоге, был выбран энергетический удар, а попросту – за барьер отправили бомбу средней мощности. Результатом воздействия стала деформация ближайшего слоя на локальном участке. Опыт повторили несколько раз, но ничего нового не узнали. А потом... Потом все, кто оказался спал достаточно близко к «пролому», не проснулись. Они скончались во сне. Проведенная экспертиза с привлечением лучших специалистов не обнаружила следов болезней или воздействия ядов. Люди умерли и никакие приборы не позволяли обнаружить причины их смертей.

   Гнат слушал внимательно. Не верить Галатее не было глупо, и все же ее история совершенно не походила на то, что вдалбливали на уроках. В замешательстве, Гнат схватил с подноса сахарницу вместо чашки и попытался из нее пить, но наткнулся на крышку.

   Мысли кружились, голова гудела, стараясь принять новые знания. Роились сотни вопросов, но ни одного сформулировать не получалось. Наконец, чтобы хоть как-то притормозить безумную карусель в голове, Гнат спросил.

  – А как же Контуры?

  – Дойдем и до Контуров, всему свое время. Поставьте сахарницу, возьмите свой кофе, вот он стоит, и слушайте. Без полной картины произошедшего, вопросы вряд ли чего прояснят.

   Не дождавшись, пока Гнат поставит сахарницу, Антон осторожно забрал ее у него из руки и заменил чашечкой.

  – А? – Гнат вздрогнул, словно очнулся от глубоко сна и поблагодарил, – Спасибо!

  – Так вот, – продолжила Галатея, сделав глоток, – Никто не мог понять, от чего умерли люди. После долгих исследований ученым стало понятно, что умершие люди спали без сновидений. А такой сон – смерть: человек, засыпая, уходит в ничто.

  – Но есть же люди, кто не видит сны – и они живые. Я таких много раз встречал. – возразил Гнат.

  – Сны видят все! – назидательно воздев палец к потолку, сказал Аристотель. – Только не все могут вспомнить, что вообще видели сон, не говоря о его подробностях. А потому утверждают, что спят без сновидений.

  – Именно так. – кивнула Галатея своему другу и продолжила. – В итоге, исследования миров засекретили и запретили дальнейшие работы в этом направлении. Но вот военные – такие люди, для которых все, несущее другим смерть, самый желанный подарок, – смекнули, что получили в свои руки прекрасное оружие, которое не остановить ни одним из существующих способов защит. Абсолютное средство уничтожения, не оставлявшее ни единого следа. Достаточно было открыть на участке противника небольшой проход к слою и забросить туда взрывчатое вещество. Не обязательно даже большой мощности. И тогда вокруг места, где была «дверка», не проснутся солдаты противника. Но, как это не раз случалось в истории человечества, подобное оружие это появилось одновременно у нескольких государств. И, после серии тайных нападений, началась война. Уже не вспомнить, кто начал первым. Удары были нанесены практически одновременно. Число потерь стремительно росло у всех без исключения участников войны. Но смертность возросла не только в воюющих армиях: стало умирать и мирное население. Когда потери стали совершенно немыслимыми, державы объявили перемирие. Но даже когда воюющие армии выключили излучатели – смерти продолжились. Сперва пытались все списать на тайные операции, но в итоге даже военные сообразили, что начался процесс саморазрушения слоя сновидений из-за слишком большого числа взрывов. Страны объединились и ученые начали думать, как им вместе противостоять угрозе полного уничтожения. А что-то придумать требовалось как можно быстрее: расширялись и множились области, где нельзя было спать. На планете не до распрей стало. И когда стало казаться, что спасения нет, был создан сверхминиатюрный аппарат, единственной задачей которого было, как бы, «протягивать ниточку» сна к следующему слою, не затронутому бомбардировками. Для максимально быстрого распространения придали крохотной машине свойства вируса. Победа разума! Человечество выстояло и на этот раз! Но решение оказалось ошибочным: следующий слой не предназначался для прямого входа. Спящие перестали умирать от разрушения сновидений. Какое-то время люди могли засыпать без опаски. Но вскоре стали появляться сообщения о постоянных кошмарах, а потом и смертях от невозможности выспаться. Новая напасть стала принимать угрожающие масштабы. Проведенные исследования оказались неутешительными: кошмарам подвержен абсолютно каждый носитель вируса, И лишь те, кому посчастливилось наткнуться на аномальные зоны, внутри периметра которых сны не приносили кошмаров – выжили.

  – Как и ваш народ? – Гнат не зря задал свой хитрый вопрос: ему теперь казалось очень важным понять, кто его собеседники.

   Повисла долгая пауза. Галатея задумчиво рассматривала парня. Вместо нее ответил Антон. Он со стуком поставил на поддон чашку, встал и потянулся.

  – Мы живем в своей реальности, Гнат. Если проще: ваш мир – некоторые наши сны, а мы – ваши. Ты же помнишь, как трупожор мчался через ледяной мрак? Это пространство, где миры еще не родились. Или уже умерли, а...

  – Понятно. – мрачно оборвал Аристотеля Гнат и тоже поставил свою чашку на поднос – пить кофе совершенно расхотелось, волшебный аромат уже не манил. – Но тогда откуда вы знаете, что происходило у нас? Как раздобыли сведения?

  – Понимаешь... – Антон замялся. – Давай на ты, а? Тяжко выкать все время.

  – Идет! – легко согласился Гнат. Его уже давно тяготила эта не слишком нужная вежливость. Тем более, что Антон как-то манипулировал снами, а это нечто очень интимное.

  – Отлично! Так вот, понимаешь, нарушение равновесия в любом слоя неизбежно отражается на остальных. По этим «отзвукам» можно сделать вполне определенные выводы о происходящем там. И воссоздать, пусть и не детальную, но вполне четкую картину событий. История – наука точная.

  – Угу...

  – Не понятно?

  – Не слишком, честно говоря.

  – Смотри.

   Аристотель взял маленькую ложечку, поднялся из кресла и подошел к пюпитру, на котором была закреплена лампа. Он зажег свет и направил рефлектор так, чтобы свет падал четко на доску.

  – Следите за тенью.

   Затем Антон взял из желобка пинцет и поднял им ложечку, развернул ее вдоль потока света и нашел точку, где тень была максимально четкой. На доске появилось изображение прямоугольника, нижняя часть которого представляла собой полукружье.

  – Предположим, что это отражение вашего мира на слое номер один. Теперь повернем так.

   Он развернул ложку боком. На доске виднелся вполне узнаваемый профиль – линия с прикрепленным к ней полуовалом.

  – Доска сейчас превратилась в слой номер два. Теперь так.

   Антон повернул ложку вокруг продольной оси. Теперь уже не оставалось сомнений в том, что это за предмет.

  – Вы поняли, что я хочу сказать? Безусловно, слоев вокруг вашей «ложки» гораздо больше трех. К тому же процессы, предшествующие катастрофе, совсем не статические, а отражения совсем не безобидные. Многое нарушилось и до сих пор не восстановлено. Но поверьте, составленная подобным образом история событий вполне достоверна. С точностью до третьего знака, по крайней мере.

   Антон щелкнул выключателем лампы, уселся в кресло и положил ложку на поднос. Гнат тупо уставился на нее. Он ощущал себя совершенно подавленным. Человечество само себя загнало в ловушку без надежды из нее выбраться. Дарившие надежду жрецы попросту врали, что вот-вот появится вакцина. Даже если и появится, то привитые вымрут за пару дней, кроме скорой гибели она ничего и не подарит. А еще выходит, что в других реальностях люди умнее и потому живут в своих мирах всюду, а не прозябают внутри защищенных периметров Контуров.

  – Но ведь вы можете управлять моими снами? – Гнат вдруг вспомнил свой ночной кошмар. – Я помню, что болото было и за мной гнались. Антон, ведь вы как-то справились и я смог довольно неплохо отоспаться. Значит, есть способ бороться с кошмарами, переключать вирус?

  – Все не так просто. – снова вступила в разговор Галатея. – Вирус только находит место, откуда брать сны и в выбор этот невозможно вмешаться. Он считывает из вашего мозга критерии поиска и находит максимально подходящий слой. Ему все равно, что сны там предназначены отнюдь не для обитателей вашего мира. Вирус – машина, понимаете? А машина не видит кошмаров. К сожалению, в нашей реальности нет защищенных мест. По крайней мере таких, которые подходят вам. Ни отправить куда-либо, ни установить защиту мы не могли, а использовали иное средство. Слои обладают одним важным свойством – они взаимно пересекаются. И есть определенная возможность немного...заходить, на чужую территорию. Но очень ненадолго и довольно условно. Ну, а уж вмешиваться в происходящее.... Разум – мощнейший инструмент воздействия на окружающий мир. Ваш не исключение. Созидание, под влиянием внешних факторов, легко может перейти в разрушение. Приходится очень тщательно просчитывать варианты воздействия, чтобы не поставить на грань катастрофы свою реальность. Короче, мы с Аристотелем здорово повозились, чтобы дать вам возможность выспаться и при этом не превратить в пыль свой слой.

  – Все! – поднял руку Гнат. – Достаточно. Теперь отправьте меня обратно. Я отосплюсь где-нибудь под защитой Контура, раз уж вирус того требует, а потом мы опять сможем поговорить. Безусловно, я сегодня много нового узнал, но мне это пока ничем не поможет. Буду крутить баранку, что поделаешь.

  – Вся беда в том, что у вас нет возможности вернуться. – Антон вздохнул и прибавил. – Никакой возможности, ни единого шанса.

  – Это как? – опешил Гнат.

  – Мне пришлось блокировать разрыв в месте соприкосновения с вашим миром. Исчезнувший слой защищал нас от подобных катаклизмов, но баланс нарушен. Как мы уже обсуждали, произошедшее в вашем мире отразилось и на нас. После ваших воздействий, в некоторых местах нашего слоя время от времени появляются разрывы, а точнее – переплетения множества других миров. Именно переплетения, а не пересечения. У проблемных мест работают наблюдатели. В случае, если что-то попадает в наш мир, они должны оценить опасность и принять решение: либо уничтожить объект, либо забрать с собой. Вас, например, забрали и передали мне.

  – А я, выходит, не представлял опасности?

  – Ни малейшей.

  – И то хорошо! А моя машина?

  – Тоже. Но те существа, что были на ней...

  – Одно.

  – Что?

  – Существо одно было. Монстр со стальными когтями-крючьями.

  – Не одно. Это колония жуков, просочившихся через крохотную прореху на ваш уровень с чужого слоя. Они могут становиться кем угодно, принимая облик того или иного существа. Думаю, если бы вы решили обойти машину, то ничего бы не обнаружили.

  – А теперь и машина вместе с ними сгинула. – подытожил Гнат и вздохнул.

  – Не совсем. Впрочем, пока это не важно. Сейчас главнее – отладить миры. – Галатея чуть заметно улыбнулась, затем достала с полки какой-то предмет и подала его Гнату. – Вот, держите.

   Он с удивлением принял из рук девушки серебристый диск с изрядно покоцанными выпуклыми крышками. Непонятная штуковину удобно легла на ладонь. Что-то в вещице было настолько знакомое, что от подкатившей ностальгии защипало в носу.

   Галатея и Аристотель с любопытством следили за парнем, как он продирался сквозь чащу воспоминаний, пытаясь добраться до того, где диск впервые попал ему в руки. Но вспомнить так и не получилось. Тогда на помощь пришел Аристотель.

  – Я почти уверен, что диск принадлежал вашей настоящей матери. Она давала вам его поиграть. Откройте. Нажмите вон ту кнопочку.

   Туман, затянувший воспоминания, внезапно растаял. Гнат увидел себя до того, как покинул Контур, где родился, руки матери, шершавые от постоянной работы в поле... Вот он, совсем еще малыш, все время пытался заглянуть внутрь странной серебристой коробочки, но та не открывалась. Он остервенело швыряет ее о стену, надеясь хоть так добраться до скрытой внутри тайны. Мать с укоризной качает головой и указывает на кнопочку. Все так просто! Только одна беда: пружинка отчаянно сопротивлялась слабым детским пальцам. Раз за разом Гнат швырял упрямую коробочку на пол, и, в конце концов, мать убрала ее. Но много раз потом он тайком от матери брал коробочку, в надежде нажать кнопку и найти под крышкой тайну. И однажды свершилось! Тогда Гнат сумел нажать заветную кнопку. Но крышка, подгоняемая невидимой пружинкой, так резко и сильно откинулась, что больно ударила по пальцам. Однако боль отступила перед любопытством. Гнат расплакался только потом, когда заглянул внутрь. И вовсе не боль заставила слезы литься, а разочарование: внутри было пусто...

  – Не получается? – участливым голосом спросил Аристотель.

   Теплая волна воспоминаний схлынула. Гнат нажал кнопку. Замочек щелкнул, крышка откинулась, очень знакомо ударив по пальцам. Он почему-то знал, что увидит внутри и все же разочарованно выдохнул.

  – Ничего...

  – Да, пусто! – удивленно, с ноткой огорчения ответила Галатея. Аристотель только вздохнул.

  – А вы не знали? – Гнат смотрел на них с искренним недоумением. – Надо было только кнопку нажать!

  – Мы в курсе. – невесело усмехнулась Галатея. – Вот только не вышло у нас ничего с этой кнопкой. Да и другие способы не принесли никаких результатов. С давний времен этот артефакт лежал здесь на полке и ждал хозяина. Он открылся первый раз только у вас в руках.

  – Значит, я – владыка пустой коробочки? Мило!

   Аристотель и Галатея переглянулись, девушка чуть помедлила и и ответила.

  – Теперь-да. Но потенциальных...владык несколько. Не надо отдавать эту вещь никому, даже показывать не стоит лишний раз. Она пуста, но тем не менее обладает разрушительной силой. И если окажется не в тех руках...

  – А мои, значит, те? И я ничего не разрушу?

  – Раз карта досталась вам, а крышка открылась – вещица ваша.

   Гнат пожал плечами

  – Надеюсь, что вы не ошиблись. – он захлопнул крышку и сунул коробочку в карман.

  – И я. – Галатея порылась на полке, отыскала какой-то лист, задумчиво его перечитала и убрала обратно. Лицо ее просветлело.

  – Аристотель, проводи, пожалуйста, гостя к его машине. Я скоро присоединюсь.

   Сердце Гната екнуло. Это что же получается? Что тягач, его красавец-грузовик, уцелел?? Антон приглашающе махнул рукой и отправился к двери, но только не к входной, а к неприметной узкой дверке, которую Гнат сперва принял за створку шкафа. Аристотель коснулся рисунка, она отъехала в сторону. Из черного проема знакомо пахнуло холодом пустых миров. Карлик перешагнул порог и обернулся.

  – Гнат, идите след в след за мной, иначе потеряетесь.

   Однако когда шофер последовал за проводником, его неожиданно сильно толкнули в спину. Пол под ногами оказался очень скользким и вдобавок имел уклон. Пытаясь удержать равновесие, Гнат нелепо взмахнул руками и упал. Он быстро перевернулся на живот и попытался нащупать хоть какую-то зацепку на гладкой поверхности, но все было бесполезно. Тело начало медленно сползать в темноту. Уклон становился все круче, скорость росла. Мощный ветер дергал и трепал человека, словно пытался разорвать на части. Из глаз потекли слезы, замерзая где-то на висках. Мороз иглами впивался в тело, заставляя Гната дрожать всем телом. Дышать стало совершенно невозможно. Уклон нарастал, пока в какой-то момент парень не почувствовал, что его тело уже не скользит по странному льду. Теперь он летел в неведомую и, по-видимому, бездонную ледяную пропасть.

   От холода буквально останавливалось сердце. Но мысль о неминуемой смерти не ужасала, а так же вяло падала куда-то в пустоту разума. Внезапно Гнат почувствовал, как неведомая сила резко дернула его за ноги, словно пытаясь их вырвать из тела. Казалось, невидимый великан, забавы ради, раскручивал за них Гната. Скорость нарастала, кровь ударила в голову, в глазах потемнело от перегрузки. Еще несколько оборотов, и гигантские невидимые ладони выпустили человека, тело снова оказалось в воздухе. Наступили невероятно длинные секунды парения в абсолютной тишине. Гнату чудилось, что он завис во тьме, ибо не ощущалось ни тепла, ни холода, ни ветра.

   Парение завершилось неожиданно и неприятно. Гнат сильно ударился грудью о что-то твердое так, что перехватило дыхание, а в глазах потемнело. Едва он пришел в себя, то первым делом принялся отплевываться: в рот набилась какая-то трава вперемешку с землей. Когда, наконец, удалось избавиться от мусора, Гнат перевернулся на спину.

   Свет, тепло и тишина. Не совсем тишина, конечно. Ветер шелестел по траве, какие-то насекомые тихонько жужжали над головой. Но по сравнению с пережитым, тут все дышало абсолютным, райским покоем. А справа... Немного поодаль, посреди разнотравья, начищенный до блеска стоял его Тимофей: тягач без прицепа. Над ним кто-то здорово поработал. Машину покрасили, восстановили хромированные детали и даже колеса выглядели новенькими.

   Солнце довольно сильно нагрело кабину, и из-за дрожащего над металлическими поверхностями горячего воздуха, автомобиль казался немного нереальным. Охнув от боли, шофер встал на ноги и побрел к грузовику. Очень уж хотелось убедиться, что стоящая посреди поля машина – не мираж.

   Когда Гнат добрался до Тимофея и обошел его, то погрустнел. Стало понятно, что скорее всего, тягач превратили в красивую, но бесполезную игрушку. Помимо тентованного прицепа, пропало много всего по мелочи, но главное – исчез бак газогенератора. Прицеп-то ладно, на то он и прицеп, другой отыскать можно, если тягач на ходу, а вот без газогенератора не покатаешься. Нет топлива – нет движения. А впрочем, – Гнат огляделся: до горизонта расстилалась степь – все равно топить здесь нечем. Разве, траву сухую рвать, но это все ерунда, на самом-то деле. На соломе далеко не уедешь.

   Гнат забрался в кабину. Да, точно, бесполезная игрушка! Зато тут все было чисто так, как никогда не бывало, наверное, с момента изготовления. Идеальный блеск панели, новенькая кожа сидений, стекла без царапин, полированный руль... Даже ключ в замке зажигания сверкал начищенным серебром. И помповик, лежавший на сиденье, тоже был вычищен до блеска. Гнат недоверчиво тронул оружие: оно-то казалось вполне работоспособным. Впрочем, это можно потом проверить.

  – Чудеса! Надо же, отыскали!

   Устроившись за рулем, Гнат погладил руками руль и поглядел на одометр: километраж не изменился, ну, или почти не изменился. В замке зажигания торчал ключ. Гнат усмехнулся и повернул его. Бодро кашлянул стартер и... мотор ожил! От тарахтел ровно, сочно и так бархатно-басовито, как никогда не случалось раньше. С газогенератором гул двигателя всегда был каким-то неполным, что ли...

   Гнат откинулся на спинку сиденья и прислушался, стараясь поймать хоть малейший посторонний звучок, но ничто не нарушало ровного урчания мотора. Глаз привычно отмечал показания приборов. Забавно, что стрелка указателя топлива стояла на отметке "F", хотя ее нормальное положение "Е" – пустой бак. Оно и понятно: газогенератор-то имел свой индикатор.

   Вот, значит, как, бак, получается, наполнился горючим. Гнат хмыкнул: похоже те, кто восстанавливал машину, не слишком разобрались в назначении приборов и механизмов. Но это было не столь уж и важно, если вдуматься. Машина на ходу – вот что главное. Гнат снова прислушался, сжимая руками рулевое колесо. Он ощутил, как могучий тягач просто-таки рвется в дорогу и будто умоляет своего хозяина отправиться немедленно.

  – Сейчас, Тима, не торопись!

   Гнат похлопал ладонью по панели и машинально взглянул на рацию – она была включена! Шкала мощности сигнала заполнена квадратиками, а вместо шипения и рычания эфира в динамиках висела тишина. Не совсем, конечно, тишина – слабые потрескивания и шорохи все равно прослушивались, но то звуки, несущей частоты. Это означало, что где-то рядом работал передатчик другой станции, хотя посреди поля не видать хоть сколь-нибудь заметных объектов. Безусловно, антенну так просто и не разглядишь на фоне высоких трав, но хоть какой-то бугорок с оборудованием должен быть. Тем более, что источник сигнала находился где-то рядом.

   Гнат достал пеленгатор и привел его в рабочее состояние. Но и для этого хитрого прибора неведомый передатчик оказался неуловимым. Стрелка крутилась, пытаясь обнаружить направление сигнала и никак не могла успокоиться. Что ж, в подобных местах, расположенных за пределами родного мира, радиостанция наверняка бесполезна.

   Гнат протянулся было, чтобы выключить связное устройство, но динамик неожиданно затрещал, а потом заговорил женским голосом. Парень от неожиданности вздрогнул и отдернул руку.

  – Приветствую, Игнатий! Это Галатея. Я пока могу с тобой говорить – ты находишься в точке пересечения. К сожалению, связь возможна только односторонняя, поэтому слушай внимательно. В этих краях ты можешь совершенно нормально жить и засыпать без опаски. Этот осколок первого, ближнего к твоему миру слоя. Он самый крупный из всех, которые мы могли найти. Начни с него. Постарайся собрать все осколки, и тогда в твоем мире можно будет снова безбоязненно спать вне пресловутых Контуров. И не только на твоем слое все наладится, как ты понимаешь. Больше нет равновесия и в других местах, все трясется и раскачивается. Вполне вероятно, что скоро и наш мир рассыпется. Постарайся успеть раньше, чем начнется разрушение и кошмарные сны исчезнут. Возможно, мы еще увидимся, но если нет, то прошу – не держи на нас зла, что оказался тут. Никто из нас с тобой бы не смог пройти так, чтобы потом вернуться. Да и слой вновь могут собрать только обитатели той реальности, которой он принадлежит. Ты здесь один. Вероятность, что кто-то из соплеменников окажется рядом с тобой – крайне мала, но та вещица... Она позволит тебе отыскать друзей всюду, но и враги будут знать, что она рядом. Собери все осколки и однажды коробочка перестанет быть пустой. Именно в ней ты найдешь подсказку, как вернуться. Что это будет – не знаю, но так предсказано очень давно. И еще. Я была не очень уверена, что вообще возможно физически путешествовать по иным слоям вне точек пересечения. Как это происходит – не понимаю. Даже гипотетически такое кажется невозможным. Запомни, пожалуйста, на что похоже: на сон про реальность или на жизнь во сне? Если будет ответ на этот вопрос – расскажешь при встрече. Удачи! И береги себя!

   Голос стих. Исчезла полоска уровня приема. Схватив микрофон, Гнат нажал клавишу и прокричал.

  – Куда мне ехать? Где и что искать? Какой величины эти самые осколки?

   Но больше в ответ не донеслось ни слова. В эфире было пусто.

  – Проклятье! – Гнат повесил гарнитуру на место, выключил станцию и посмотрел на свое отражение в зеркале. Оттуда на него глядел взъерошенный безумец. Закрыв глаза, Гнат несколько раз глубоко вздохнул, старательно изгоняя из разума мрачные мысли и вновь взглянул в зеркало. Кажется, стало получше. Вздохнув, он невесело усмехнулся и тронулся в путь.

   Тягач, подминая траву, двигался по полю прочь от солнца. Направление движения выбрано было только из-за удобства, чтоб яркий свет не слепил. Горячий ветер, врываясь в открытое окно, наполнял кабину ароматом трав. Вообще, степь тут оказалась вполне живописной: разнообразные цветы придавали ей вид пестрого и уютного одеяла. Гнату очень хотелось найти дорогу, чтобы не мять такую красоту колесами, но даже колеи вокруг не нашлось.

   Машину раскачивало на невидимых ухабах, так что большой скорости развить не получалось. Но если прикинуть, она и не требовалась: спешить в никуда довольно бессмысленно. Главное – дотянуть до заката, чтобы стало прохладней и можно было бы выспаться на полке в спальнике. Если верить Галатее, то здесь не угрожают кошмары.

   Солнце медленно садилось, счетчик неторопливо отмерял километры. Гнату пришла в голову мысль, что даже если он заснет за рулем, то ничего страшного не случится: куда бы машина не шла, все равно ни во что не въедешь. Но спать нельзя. Ведь один из главных законов шоферов гласил: «Никогда не спи, когда сидишь за рулем». А законы эти написаны были очень давно, в те времена, когда люди могли спать везде.

   Вечерело, становилось прохладней, пришлось даже поднять стекло. Сумерки заставили включить фары. Но даже со светом не стоило продолжать путь. Кто знает, что может подстерегать в траве: яма, столбик... Да мало ли! Зевнешь и поминай, как звали.

   Гнат затормозил, выключил мотор и откинулся на спинку сиденья, прислушиваясь к тишине. Изредка тихо звякал остывающий металл, слышалось пение цикад. Не хотелось думать о том, что надо будет завтра где-то раздобыть еды и воды. Сейчас главное – выспаться.

   Шофер потянулся, выбрался из кресла и перешел назад, в свой уютный спальник с мягкой кроватью под потолком. Нахлынуло знакомое ощущение защищенности, какое бывает только дома. Хотя, если вдуматься, это и есть самый настоящий дом, лучший из всех. Гнат гораздо чаще жил тут, в грузовике, нежели в бараке.

   Нет, ложиться спать на пустой желудок – не дело. Как положено, на борту имелся солидный запас продуктов. Правда, они почти закончились и пополнить ящики никто из тех, кто восстанавливал тягач, конечно, не удосужился... Гнат, скорее по привычке, чем надеясь что-то найти, распахнул дверцу верхнего шкафчика, где обычно держал снедь, и обомлел: все пространство было забито разновеликими банками, какими-то цветастыми упаковками, бутылками. Осторожно вытащив наименее подозрительную штуковину, парень разорвал странную оболочку и почувствовал запах хлеба. Уж его ни с каким другим не спутаешь! Он откусил кусочек и принялся жевать. Не только запах, но и сам хлеб оказался прекрасным на вкус. А вкупе с обнаруженным питьем, – откупоренная наугад бутылка содержала какой-то в меру сладкий напиток, – получился отличный ужин.

   Оторваться от еды было трудно. Только невероятным усилием воли Гнат сумел заставить себя закрыть шкафчик. От сытости и усталости очень тянуло спать. Шофер забрался на кровать, вытянулся во весь рост и почти мгновенно уснул.

   Удивительная получилась ночь. Наверное, со времен детства, когда его, вместе с другими мальцами, укладывали спать ближе к центру, Гнату не удавалось так хорошо выспаться. Сейчас он, застрявший неведомо где, шофер, снова превратился в маленького мальчика, готового удивляться огромному новому миру. В общем, когда утреннее солнце разогрело тягач, Гнат неохотно выбрался из кровати.

  – Не обманули, черти!

   Он решил, что завтракать сейчас лучше всего на природе. Отобрав упаковки с едой, Гнат сложил их на полу, открыл дверь, спрыгнул во влажную от росы траву и сделал несколько махов руками, чтобы прогнать остатки сонливости. Ух! После шикарного отдыха хотелось жить на всю катушку. Гнат открыл банку сосисок, пакетик с хлебом и еще одну банку, в которой оказалось что-то похожее на суп. Не потому, что хотелось именно супа, просто надпись на этикетке была непонятная, а рисунок заставил думать о фруктовом десерте. Жаль, конечно, что в банке оказался вовсе не компот, но не выкидывать же еду из-за таких мелочей. Так или иначе, а завтрак получился весьма недурным.

   Собственно говоря, консервы были Гнату не в новинку. Иногда водилы привозили из рейсов консервированные деликатесы, которые предприимчивые хозяева постоялых дворов отыскивали где-то в развалинах. Разные древние вкусности ценились очень высоко, потому чаще доставались власть имущим и жрецам. Короче тем, кому было что предложить взамен. Но что-то из добытого и сами шоферы ели, делясь со своими коллегами по цеху. Этикетки на банках прочитать получалось не всегда, но все знали, что ломтики на рисунке означали компот из неведомого плода. Так что, в данном случае, именно воспоминания о компоте и подвели Гната. Он просто не учел, что продукты сделаны в другом мире и предыдущий опыт может тут не сработать.

   Гнат взялся было за скобу и поставил ногу на ступеньку, чтобы подняться в кабину, но остановился на полпути. Пассажирское место было занято. Его занимал огромный, побольше человека, плюшевый медведь. Нечто похожее, только гораздо меньше и, естественно, не живое, Гнат видел раньше в Контуре, с ними играли детишки. Такие находили в развалинах или шили из подручных материалов. Подобные игрушки отлично справлялись со своей задачей – приносить детишкам радость. Они были очень похожи – плюшевые друзья мелкоты и этот громила. Вот только те мишки никогда не скалили в улыбке вполне серьезные клыки и не придерживали лапами на коленях помповик. А уж какому бы ребенку пришло в голову повесить на шею любимцу покрытые пятнами ржавчины защитные очки? Да, больше всего этот плюшевый мишка смахивал на какого-то мутанта из развалин, чем на игрушку.