Текст книги "Размерность сновидения (СИ)"

Автор книги: Вася Неторопливый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

   Случайно парень знал, что подобные агрегаты называются мотоциклами. Один такой ржавел рядом с вагонами неподалеку от Контура. Наставник рассказывал на уроке истории про такие средства передвижения. Правда, упоминал вскользь. Наверное, ему самому не слишком было понятно, зачем требовались подобные машины, если существовали устойчивые четрыхколесные, закрытые от ветра и дождя, экипажи. Но Гнат совершенно отчетливо помнил, что про способности мотоциклов к полету разговора не было. Видимо, наставник и сам не знал, что они могли летать.

   Впечатляло и количество мотоциклов: они занимали всю ширину улицы и казались текущей по пятам бурлящей рекой, а позади колонны приземлялись все новые и новые машины. Гнат попытался рассмотреть ближайшего мотоциклиста, но мешала экипировка: большие очки-консервы, каска и черная одежда. Кого по собой скрывали подобные «доспехи» так и не удалось разгадать.

   Как бы то ни было, но подпускать к себе близко этих черных мотоциклистов не хотелось. При одном взгляде на моторизованное войско становилось понятным, почему страх заставляет живущих в городе людей стрелять раньше, чем разговаривать.

   Дорога резко уходила влево. Гнат резко тормознул, с заносом вошел в поворот, и тут же вывернул руль вправо, с трудом выводя тягач из заноса. Но мотоциклистов маневр не смутил, они быстро нагоняли, в поворотах наклоняя свои машины чуть не к самой земле. Казалось, что коленями они вот-вот заденут асфальт.

   По всей видимости сообразив, что преследование грузовика может оказаться процессом долгим и небезопасным, мотоциклисты, идущие во главе колонны, подняли машины над дорогой, перемахнули через тягач и оказались впереди. За ними, тем же макаром, с небольшим промежутком, отправился второй ряд.

   Гнат видел в зеркала, что к старту готовится третий. Пока все мчались с одной скоростью, но мотоциклисты в любой момент могли начать притормаживать, заставляя сбросить газ и водителя тягача. Понятно, что мощная машина сметет легкие двухколесные игрушки..., но только если их будет не слишком много, а между тем, впереди организовалось пять рядов.

  – Они хотят на остановить! – теперь догадался и Топтыга.

  – Сам вижу. – процедил сквозь зуб Гнат, высматривая боковые проезды. Но как назло. не находилось ни одного достаточно большого, чтобы тягач мог проскочить по нему до следующей улицы. И мотоциклисты об этом, похоже, были отлично осведомлены.

   Впереди вспыхнули многочисленные стопсигналы. Практически синхронно, – отметил про себя шофер и только тут сообразил, что не включил рацию. Гнат ругнул себя за глупость: наверняка эти ребята как-то переговариваются друг с другом, координируют действия. Он включил станцию и уже хотел поискать волну, на которой шли переговоры мотоциклистов, но тут из динамика послышался скрипучий голос. Он твердо и спокойно приказал:

  – Тормози, человек! Торомози.

  Через секунду после сообщения стоп-сигналы погасли. Похоже, у мотоциклистов был свой канал общения, а вызывной использовался специально для Гната.

   Шофер схватил тангету, нажал кнопку и спросил.

  – Кто мне приказывает?

  – Не важно. Тормози, иначе мы сами остановим тебя.

   Гнат повесил коробочку на место и посмотрел на медведя.

  – Топтыга, они нас все равно остановят. Их слишком много – увязнем.

   Медведь сурово кивнул и лапой погладил свое драконовое ружье.

  – Тогда они пожалеют, что напали.

  – Давай сперва поговорим, ладно? Может и обойдется.

  – Хорошо. – шумно выдохнул Топтыга и нахмурился. Этот вариант был ему явно не по душе.

   Гнат плавно затормозил, мотоциклы встали чуть поодаль. Моторы их глухо и редко бухтели на холостых. Один из наездников поставил свой аппарат на подножку и вразвалку подошел к водительской двери. Коротконогий, небольшого роста мотоциклист, задрав голову какое-то время смотрел на Гната, а затем сделал приглашающий жест рукой.

  – Выходи!

  – Что случилось? А вы кто?

  Коротышка снял очки, шлем и ... Мотоциклист оказался не человеком, а плюшевым зверем, чем– то похожим на зайца – зеленым с белыми ушами и мордой. Гнат едва не рассмеялся, но справился с подкатившим весельем, откашлялся и спросил.

  – По какой причине вы нам мешаете проехать?

  – Вы нарушили границы нашей территории.

  – Откуда мы могли знать? Тут город же. Все могут...

   Плюшевый бандит перебил Гната.

  – Мы наблюдали. Вы появились через ворота, а они закрыты не просто так. Через них никто не имеет права войти. Мы следим в том числе и за этим.

  – И за этим? Да, черт, ворота эти... Нам Зевс помог открыть...проехать через пропасть. И пони эти его тоже.

  – Единорог? Ты врешь, человек! Единороги не ладят с людьми, – зверь смешно тряхнул ушами и сурово посмотрел на Гната. – Ладно, едем. Там разберемся. Оставьте ваш...транспорт здесь и садитесь на вот эти два мотоцикла.

   Он указал на две машины побольше, у которых сиденья явно предназначались для перевозки пассажиров. Гнат вздохнул. Медведь истолковал вздох по-своему.

  – Рванем напролом?

  – Нет, не надо. Многие погибнут, да и вряд ли выйдет. Они же и сверху могут напасть, забыл? Сметут нас и размажут по асфальту.

  – У нас вот что! – Топтыга потряс ружьем.

  – Нет, так нельзя. Они не нападают, тогда откуда ты возьмешь страх? Да и мне...

  – Как знаешь... – посмурнел медведь. – Вылезаем?

  – Давай. – Гнат свесился из окна. – Эй, а где нам тягач оставить?

  – Здесь.

   Гнат заглушил движок и вытащил ключ из замка зажигания и упрятал его поглубже в карман.

  – Пошли! – бросил он Топтыге, подхватил посох и спрыгнул на землю.

   Медведь же выбирался неторопливо, стараясь не поворачиваться спиной к вероятным противникам.

   Зайцеподобный мотоциклист увидел Топтыгу и вздрогнул. Возможно, его насторожило, что тот шел с оружием. А может не поверил, что плюшевый собрат оказался по другую сторону баррикады. Топтыга обвел тяжелым взглядом ряды мотоциклов.

  – Гнат, ты и вправду думаешь, что стоит с ними двинуть?

  – Да. – и торопливо добавил. – Лучше не начинать тут войну. Чужая территория, как-никак.

  – Это правильно. – мотоциклист одобрительно помотал ушами. – Топтыга, да ты и так не выстрелишь в меня. Правильно, старик?

  Медведь вгляделся в говорившего.

  – Черт меня... Кулек?!

  – Он самый.

   Гнат вопросительно взглянул на медведя. Тот хмыкнул.

  – Старый приятель, плюшевый кенгуру, земляк. Мы с ним когда-то... Впрочем, не важно. – оборвал сам себя медведь. – Кулек, ты чего тут делаешь?

  – Я командую «Городскими птичками».– с гордостью в голосе ответствовал зеленый кенгуру.

  – Кем-кем?!

  – «Городские птички» – армия сиятельного владыки Краба. – пояснил Кулек.

  – Хм, что-то не припомню такого среди наших. А это кто?

  – Великий властелин всего сущего! – с готовностью, словно ожидал вопроса, отрапортовал старший. – Мы все слуги сиятельного владыки Краба.

   Топтыга с Гнатом недоуменно переглянулись, и парень спросил.

  – А как он выглядит, владыка-то этот?

  – Сиятельный владыка! – сурово поправил Кулек и сообщил. – Он прекрасен!

  – А-а-а, тогда ладно. – Топтыга чуть заметно улыбнулся. – А то я уж подумал было...

  – Надо спешить. Очень скоро нахлынет волна.

  – Воды? – Гнат оглянулся на одиноко стоящий тягач.

  – Нет, врагов.

   Медведь и человек уселись на мотоциклы позади водителей. Пофыркивая движками, машины взвились в небо. Гнат посмотрел вниз, на стремительно уменьшавшиеся здания, и ему немедленно захотелось избавиться от посоха, чтобы вцепиться в скобу на сиденье обеими руками. Не отпускало ощущение, что при резком маневре можно и не удержаться. Но пока что кавалькада шла ровно и страх понемногу отступил – затаился до лучших времен.

   По-началу казалось, что поднявшись над домами, мотоциклы достигнут некой определенной точки подъема, а затем начнут снижение к неведомой базе. С воздуха границы Города виднелись вполне четко. Возможно, место посадки располагалось за ними довольно далеко. Однако время шло, а «Городские птички» все еще поднимались по спирали в голубое небо. Вряд ли база располагалась настолько далеко, чтобы мотоциклам понадобилась такая траектория. Пусть «птички», но «городские» же, а не пригородные!

   Внезапно что-то сверкнуло на солнце и изрядный кусок голубого неба отъехал в сторону, открывая темный прямоугольник. Сперва в возникший проем ушел авангард, а затем последовали и все остальные.

   Гнату показалось, что они влетели в огромную темную воронку квадратного сечения, но стены вскоре расступились и мотоциклы влетели в огромный светлый ангар. Ощутимо тряхнуло, когда колеса машины коснулись поверхности пола. «А может и изнанки неба» -подумал про себя Гнат. Шум моторов начал понемногу стихать: наездники, один за другим, глушили двигатели своих железных коней.

  – Прибыли. – сообщил кенгуру, снял шлем и повесил его на зеркало. – Идем к сиятельному владыке.

   Гнат едва заметно потопал ногами, пытаясь распознать материал поверхности, а затем легонько стукнул по ней посохом. Раздался тихий звон. Кулек сложил задрожавшие уши, укоризненно покачал головой и произнес словно бы придушенным голосом.

  – Не стоит так делать: стекло хрупкое. Мы и на мотоциклы не успеем сесть, если все рухнет.

   Закашлявшись, Гнат кивнул. Ноги его тут же стали ватными, едва он осознал, что от бездны его отделяет только хрупкое стекло! Топтыга услышал это предостережение и теперь тоже не выглядел храбрецом, старательно прижимая к себе драконовое ружье обеими лапами.

   В общем, кем бы ни был этот Сиятельный, а в расчетливости ему не откажешь. Любой, дерзнувший покуситься на правителя с помощью оружия, должен быть готовым разделить и судьбу жертвы. Причем, и противники, и сторонники последуют вниз с одинаковой скоростью и, похоже, с одинаковым же результатом. Гнату в голову вдруг пришла дикая мысль, что у Смерти, наверное, какая-нибудь комната тут есть или налажена постоянная связь с резиденцией. Иначе как успеть стольких одновременно падающих обслужить, если не выдержит пол. Правда, у Смерти свои заморочки, а уж ориентируется в этом мире сия таинственная сущность на редкость хорошо.

   Мотоциклисты поснимали шлемы. Гнат с удивлением переводил взгляд с одной «птички» на другую. Кого в команде только не было! Начиная от неприятного вида ультрамариновых птиц и заканчивая красными бегемотами. Многих зверей Гнат даже не смог опознать, но даже те, которые когда-то попадались ему на картинках в книгах, из-за цвета и гипертрофированных конечностей казались монстрами. Интересно, много ли тут было родни Топтыги?

   Освобождаясь от доспехов, плюшевое воинство тяжело шагало к торчавшим посреди стеклянного ангара прозрачным столбам солидного диаметра. Там мотоциклисты и исчезали: то ли входили в невидимую отсюда дверь, то ли просто испарялись. Скорее всего это какой-то транспорт, решил Гнат, ведь каким бы ни был диаметр колонн, но они все равно тонковаты для размещения всех «Городских птичек» внутри себя.

   Кулек махнул зеленой лапой в сторону крайней колонны.

  – Нам туда.

   Они зашагали в указанную сторону и вскоре Гнат убедился, что его догадка верна. Едва он близко подошел к столбам, как темный ледяной поток подхватил, сжал со всей силы и резко рванул вверх. Но замерзнуть Гнат не успел: через миг он оказался в большом пустом зале, только в центре возвышалось какое-то сооружение. А так – ничего. Даже толпа плюшевых мотоциклистов тут отсутствовала, что удивительно. Выходит, транспортная система управлялась, раз только троих перебросила в столь пустынное место. Впрочем, не зря оно пустынное, ох не зря! Тяжелые на вид черные плиты пола, окаймленные золотом, как и затемненные стекла свода, порождали у стоящих ощущение незначительности.

   Рядом послышался благоговейный шепот Кулька.

  – Мы в чертогах Великого! Когда он появится – падайте ниц!

  – Вот еще! – фыркнул Гнат и сжал в руке посох.

   Он старался держаться независимо, но, положа руку на сердце, таковым себя не ощущал. Уж очень давила обстановка.

   Под куполом оглушительном грохотом взорвались слова:

  – Пройдите к возвышению!

   Звук раздавался со всех сторон одновременно и, как показалось Гнату, гнездился даже внутри головы. Почему-то неприятно царапнули воспоминания о снах вне контура.

   Медведь, кенгуру и человек послушно двинулись к сверкающему то ли постаменту, то ли трону. Вблизи возвышение оказалось черным полупрозрачным, воронкообразным монолитом, со сверкающими внутри материала золотыми прожилками. Над самой верхушкой раскачивался небольшой темный вихрь.

   Кулек преклонил колено и опустил голову. То ли от почтительности, то ли от страха уши кенгуру заметно подрагивали. Топтыга и Гнат переглянулись и продолжили стоять.

  – Поклонитесь! – громко прошипел Кулек, не поднимая головы. – Быстрее, пока...

  – Здравствуй, пришедший с дальнего слоя! – мощный голос вновь мягко и мощно ударил со всех сторон. – Я рад видеть тебя и твоих друзей здесь.

   Гнат огляделся, пытаясь обнаружить говорившего, но шедший ото всюду голос не позволял определить местонахождение говорившего. Вероятно, стоило ориентироваться по Кульку, распростертому на плитах пола и обращаться к возвышению. Вполне может оказаться, вихрь над воронкой и есть тот самый Сиятельный владыка Краб. Что ж, пусть так и будет.

  – Здравствуй! Меня Гнат зовут.

  – Я знаю. Мне известны ваши имена. И тебе мое – Краб. Так придумали те, кто...со мной. Пусть так и остается. Только без титулов. Я их до сих пор не понимаю.

  – А кто ты? Откуда?

  – Я часть другого слоя, где живут сны неведомых тебе существ.

  – А он выше моего или ниже? – решил уточнить Гнат.

  – Он раньше и, пожалуй, немного... перпендикулярней. – после секундного раздумья ответил Краб. – Да, так и выглядит его местоположение в твоей системе координат. Но сейчас я оказался здесь, а в моем слое сейчас часть этого мира. И я чужд этому месту, как Каменный дракон или ты.

   Гнат растерялся. Ему-то казалось, что дракон принадлежал только его снам, но вот поди ж ты! Этот властелин в курсе, что подобный существует.

  – И я хочу, – продолжил Краб, – чтоб ты меня так же освободил, как его. Тогда я смогу вернуть Город слою. И себя своему миру. У тебя отлично получилось!

  – Но я не знаю, как освободил Каменного дракона. – грустно покачал головой Гнат.

  – Тогда разберись. А пока жителям города придется и дальше ждать в гости Смерть. Это сейчас для них единственный обитатель снов, который может пройти сюда. Если, конечно, не считать тебя. Но тут случай и та коробочка, как я понимаю.

  – Возможно, что и случай.

  – Да, я понимаю. Но жителям придется очень не сладко, если ты не вызволишь меня.

  – Ты лучше не трогай их! – прокричал вихрю Гнат и поднял посох. – Они не виноваты в происшедшем. Учти, мне сейчас очень легко пожалеть тебя, чтобы воспользоваться мечом.

  – Успокойся, я не брал Город в заложники и не желаю ему зла. Я сохраняю его, как могу. Уничтожив меня, ты откроешь проход между слоями. Сейчас сквозь него проникает совсем немного существ из других миров. Я их знаю и мои ... м-м-м... солдаты как-то справляются, поддерживают шаткий мир. Если проход будет открыт, то остатки этого слоя будут поглощены моим. А в твоем мире навсегда исчезнет часть мест.

  – Но тогда хотя бы открой границу и позволь выйти жителям. А я помогу тебе.

  – Нельзя. Они существуют, пока находятся в моей тени. Их выбросит туда, где их не может быть. Фактически, жители исчезнут мгновенно. Ты же был на краю слоя, помнишь?

  – Да.

  – За ступенями бесконечное падение в пустоту, где даже Смерть не сможет для них ничего сделать. Вечность умирания без надежды на спасение, в чем бы оно не заключалось. Помоги мне вернуться и этим ты освободишь Город. Только поторопись. Осталось немного времени до того момента, когда я... когда мне уже не нужно будет ничего. Кулек и медведь помогут тебе. Вообще, вся моя армия в твоем распоряжении. Хотя, боюсь, они тут бесполезны.

  – Слышал, Топтыга? – Гнат обернулся к медведю, но тот не отозвался.

  – Ни он, ни кенгуру не могут пока тебя услышать. Для них время сейчас идет слишком медленно, чтобы удалось заметить происходящее. Мне показалось, что не стоит их посвящать в подробности. Или ты считаешь по-другому?

  – Нет, пожалуй так все же лучше. – секунду поразмыслив, кивнул Гнат.

  – В общем, я обрисовал ситуацию. Если у тебя есть вопросы, то не стесняйся.

   Гнат пожал плечами. Вопросов как-то и не было. Разве что...

  – Краб, а ты можешь спуститься сюда, вниз со своего постамента?

  – Вниз? Я вокруг тебя. Ты сейчас во мне.

  – Но тогда что там за вихрь наверху?

  – Гнат, я никогда не видел место, о котором ты говоришь. Мне трудно осознать, что у тебя перед глазами. Про зал воронку и вихрь слышал, мне рассказывали. Однако, все это лишь отражение, проекция моей сущности на конкретную грань этого слоя.

   Гнат насупился. Ему почему-то вдруг стало казаться, что над ним подшучивают. Что ж, тогда стоит вывести шутника на чистую воду.

  – Отражение... Ты хочешь сказать, что тебя такого, как я тебя вижу, не существует? Но тогда получается, что меня ты тоже должен видеть и слышать как-то иначе. Но мы же общаемся! Ты замедляешь для нас время и знаешь, кто я такой. И своих... солдат знаешь.

  – Все правильно. Я вижу больше из-за опыта моего восприятия, вот и все. Мой слой старше твоего на множество эпох. Хотя, безусловно, и у меня есть граница, выше которой невозможно видеть сущее так, как оно выглядит в реальности. Ты не можешь осознать то, что тебе не с чем сравнить, твой опыт тебя защищает от перегрузок. Есть только какие-то общие для обоих слоев точки, на которых и строится все, что ты видишь. И поверь, так для тебя безопасней.

   Шофер пытался вникнуть в услышанное, но ничего толком не вышло, зато разболелась голова. Краб, видимо, понял, что собеседник в тупике и попробовал зайти с другой стороны.

  – Ты видел облака?

  – Конечно!

  – Они разной формы и все время меняются, становясь похожими то на один предмет, то на другой, правда?

  – Да, мы играли так в детстве. Но при этом часто спорили, потому что каждый видел что-то свое.

  – Именно! А теперь представь, что слой со всеми его обитателями – это и есть один из вас. И, как ты говорил, каждый в облаке видит то, что позволяет воображение. А ведь оно имеет в определенный момент времени одну форму для всех. Так и здесь. Ты воспринимаешь меня так, как позволяет тебе опыт слоев, где ты бывал.

   Гнат вдруг вспомнил Галатею, живущую в странном множестве тел, каждое из которых состоит из частей одного целого. Весьма странных частей, надо признать. Да и Аристотель со своим Трупожором не так прост, если вдуматься. Они тоже эти самые облака для его, Гната, слоев.

  – Я, кажется, понял, о чем речь. А Каменный дракон? Ведь он с близкого к твоему слоя?

  – Не совсем. Его крылья мелькают во всех снах, хотя и не всем дано его видеть. – ответил Краб.

  – Он везде бывает, как Смерть?

  – Дракон – это множество в целом, – терпеливо пояснил Краб, – а Смерть – наоборот.

  – Не понял, честно говоря.

  – Не так это и важно. Просто знай, что Каменный дракон есть везде сразу и это делает его единым. А Смерть одна для всех слоев, просто очень быстро перемещается. Они похожи только своей вездесущностью.

  – А откуда ты...

   Начал было Гнат но осекся. Он заметил, что лапа медведя медленно движется и забыл, о чем хотел спросить. Вероятнее всего, Краб тоже заметил изменения.

  – Все, друг мой, пора заканчивать. При столь долгой разнице течения времени по границе нарастает хаос.

   Пол чуть заметно качнулся. Гнат с изумлением почувствовал, как время хлынуло в привычное русло. Надо же, чувствовать время!

  – Встань, Кулек! – сказал Краб.

  – Да, сиятельный владыка!

   Кенгуру поднялся, а медведь придвинулся поближе к Гнату. Он явно готовился к бою. Краб напрочь проигнорировал маневры Топтыги и продолжил общение с Кульком.

  – Ты, мой плюшевый воин, пойдешь с ними. Этот человек избран мной.

   Голос в зале теперь звучал торжественно и даже у Гната он вызывал трепет, хотя беседа с Крабом закончилась от силы минуту назад, но она шла совсем в другой тональности.

   Когда после разговора с Сиятельным владыкой они снова оказались в ангаре, Кулек подошел к своему мотоциклу и запрыгнул в седло. Разномастные бойцы армии «Городских птичек» молча смотрели на своего предводителя. Кулек хмуро оглядел свое воинство и скомандовал.

  – Веселый, ко мне!

   От толпы отделился некто, больше всего смахивающий на тряпичного клоуна, и неловко сжимая в руке шлем, встал перед начальником.

  – Я тут, Кулек!

   Вся поза бойца выражала почтительность, но совершенно не вязалась ни с улыбкой, растянувшейся от уха до уха, ни с жабо вокруг горла. Впрочем, многочисленные шрамы с торчащими нитками, с первого взгляда напрочь отбивали желание шутить со странным парнем.

  – Вот что, Веселый. Краб приказал мне сопровождать вот этих двух пришлых. Принимай командование над ребятами. Мы уходим. И – да, нам нужен еще один мотоцикл.

  – Но Кулек, атака вот-вот начнется! Часовые уже доложили о деформации трещин. Вы можете не успеть уйти.

  – Рискнем.

   Клоун повернулся к бойцам, поискал кого-то взглядом и скомандовал.

  – Гонец, с машиной к командиру!

   Воин на черном мотоцикле подъехал к Кульку. Кто он там под шлемом не разберешь, но это было и не важно. Судя по прозвищу – кто-то шустрый. Это неплохо. Но тут Гнат вспомнил, как ему было с одной свободной рукой.

  – Можно веревку какую-нибудь?

  – Веревку! – тут же рявкнул клоун и практически моментально получил требуемое.

   Гнат тщательно обвязал посох выше и ниже середины и перекинул его через плечо. Получилось не то, чтоб удобно, зато теперь ничего не мешало держаться за рукоять двумя руками.

   Бойцы провожали их молча, но было видно, что ребятам не хочется расставаться с командиром. На прощание Веселый махнул шлемом. В ответ Кулек, позади которого устроился Гнат, поднял вверх кулак. Через мгновение мотоциклы заложили вираж нырнули вниз.

   Но едва закончился первый виток спирали снижения, как все вокруг покраснело и повалил фиолетовый снег, обжигающий кожу. Гнат взглянул на небо. Оно оставалось все таким же голубым в центре, однако теперь по краям зазмеились неровные, горевшие ярко-красным недобрым пламенем, щели. Из темного прямоугольника один за другим вылетали мотоциклы и подлетали прямо к трещинам. Видимо, чтобы предотвратить расползание прорыва.

   Кулек и Гонец почему-то прекратили спуск. Теперь они вели мотоциклы по кругу, сохраняя высоту. Гнат попытался спросить, что они собираются делать, но ветер не позволял звуку достигнуть водителя. А может, тот не хотел отвечать.

   Интенсивность свечения наверху увеличилась. Снег прекратился, но жгучие «укусы» продолжали досаждать. Внезапная вспышка заставила Гната зажмуриться. Перед глазами поплыли красные круги. Одновременно мотоцикл стал маневрировать: Кулек то плавно уходил в сторону, то проваливался на пяток метров, то поднимался. Гнат вцепился в поручень и мысленно хвалил себя за предусмотрительность: при такой дерготне удержаться одной рукой было бы немыслимо.

   Странным казалось то, что в воздухе он по прежнему не наблюдалось ничего, что могло бы объяснить столь резкие маневры. Когда мотоциклы сближались, Гнат видел, что Топтыга тоже крутит головой по сторонам. Вероятнее всего, происходило то, о чем говорил Краб: неподготовленный разум просто не в состоянии увидеть то, что ему не сравнить с чем-то знакомым. А местные, похоже, вполне могли идентифицировать опасность. Но если подумать – они жили не совсем в слое.

  – Держись! – неожиданно звонким голосом крикнул полуобернувшись Гонец и отправил мотоцикл в крутое пике. Гната не требовалось предупреждать, он и так цеплялся от души так, что даже костяшки пальцев побелели. Однако весь глубинный смысл предупреждения он ощутил несколько позже, в тот момент, когда машина перевернулась. К счастью, парень успел зацепиться мысками за какие-то торчащие железяки, иначе бы повис на руках, цепляясь за хлипкий поручень.

   Голени жгло от близости выхлопных труб, но цепляться Гнат не перестал даже тогда, когда мотоцикл снова вернулся в нормальное положение. Кто знает, что и в какой момент заметит водитель. Не предупредит и сманеврирует.

   Снижение возобновилось, только теперь оно перестало быть плавным и больше всего смахивало на какой-то жестокий аттракцион. Перегрузки чередовались с невесомостью, неожиданные повороты заставляли чертыхаться сквозь зубы. При каждом маневре к горлу подкатывала тошнота, а лоб заледенел от постоянной испарины, вызванной страхом.

   Когда мотоцикл стукнулся колесами о землю и покатился по дороге, Гнат едва сумел разжать руки – пальцы сводила судорога. Он с трудом выпустил поручень и теперь глубоко дышал, стараясь унять сердцебиение. Что там ждет дальше не волновало ни в малейшей степени. Главное, что вот она – земля! Здесь можно слезть с треклятого агрегатаи ощутить под ногами твердую опору.

   Мотоциклы затормозили рядом с тягачом, рокот их моторов замолк. Медведь слез с сиденья и встал рядом с Гнатом. Дышал он тяжело: похоже, бедняга чувствовал себя не лучшим образом. Мотоциклисты же все время смотрели вверх. Туда, где около трещин в небесной тверди вспыхивали яркие точки и слышались раскаты грома. Там, по всей видимости, шел бой.

   Внезапно Гонец рванулся к Гнату и толкнул его плечом, одновременно дернув за лапу медведя. Все трое рухнули на дорогу. Кулек, возившийся с мотоциклом, резко обернулся, но не успел среагировать. Казалось, невидимое лезвие наискось отсекло ему голову и кусок плеча. Рука упала на дорогу, мешая укатиться голове, черный срез дымился. Завоняло жженой тканью. Топтыга рванулся было к Кульку, но Гонец схватил его за ногу и медведь рухнул носом в асфальт. Он снова пытался вскочить, злобно рыча что-то неразборчивое, но Гонец крепко держал в лапе плюшевую конечность.

  – Кульку уже не помочь, а если сам поднимешь голову повыше, то останешься тут навсегда, дурень! – высоким голосом проорал мотоциклист, сорвал с себя каску и подбросил вверх. С металлическим звоном на землю упали два куска. Раскаленные края реза быстро темнели, остывая. – Лежи и не дергайся! Кулька мы потом подберем, когда придет время.

   Гнет во все глаза смотрел на Гонца. Нет, его поразило не то, что мотоциклист так молниеносно среагировал на невидимую опасность. И даже не на то, что лихой погонщик двухколесного монстра – девушка. Гонцом оказалась Галатя, а это было за гранью понимания!

  – Ты?? – только и смог произнести парень.

  – Не поверишь – я! – съязвила мотоциклистка. – Догадливый!

  – Нет, ну ты же Галатея, правильно?

  – Ты знаешь мое настоящее имя? – теперь пришел ее черед удивляться..

  – Мы встречались же, помнишь?

  – МЫ – выделила местоимение девушка, – никогда не встречались. Я бы запомнила тебя. К тому же, ты не местный. Я-то родом из города, а ты тут никогда не жил, раз не видишь Паутину. Ее учатся видеть все с рождения, иначе в наших краях не выжить.

  – Я видел тебя раньше! – настаивал на своем Гнат. – Ты есть на другом слое. И вас там двое, к тому же. Одна – ученый, а вторая... Вторая работает в доме, в общем.

  – И что? Мы похожи?

  – Да. Особенно с ученой. – парня передернуло когда он вспомнил, как смотрел сквозь пустой череп первой встреченной им Галатеи.

   Девушка хмыкнула.

  – Бывает, дружок. Ты давай-ка, попробуй научится паутину видеть. Иначе, если так и будем торчать на одном месте, медуз дождемся. Эй, Топтыга, тебя это тоже касается!

   Преодолевая страх, Гнат перекатился на спину и принялся внимательно смотреть в небо, стараясь рассмотреть незнамо что. Чуть скосив глаза он заметил, что и медведь занимался тем же самым.

   Паутины не было видно. В небе же шел бой и он был в полном разгаре. Не оттуда ли ждать пришествия неведомой паутины? Если и так, то не скоро. В голубой выси мелькали черные точки, концентрируясь у красных трещин. Иногда сверкали вспышки.

  – Не видишь? – спросила Галатея.

  – Нет. А на что оно должно быть похоже?

  – Для каждого по-своему. – задумчиво ответила девушка. – Я вижу тоненькие ветви с огненными шипами. Они все вокруг заплели. Но чаще люди видят сеть. Попробуй и ты. Смотри не в даль и не только глазами. Когда почувствуешь – поймешь.

   Но сколько Гнат ни пытался разглядеть что-то перед собой, взгляд упрямо фокусировался на происходящем в небе. Теперь там возникла огненная точка. Она снижалась, становясь все больше, пока не превратилась в пылающий шар. Пролетев над самыми домами, он ударился о какие-то торчащие повсюду штыри и рассыпался на чадящие куски. Кто или что там взорвалось – разобрать не получилось.

   Неожиданно Гната заинтересовали непонятные почерневшие стержни. Они проявлялись темными штрихами на фоне голубого неба, темнели, образовывали сложные узоры, опускались ниже, чуть не до самой земли. Неприятно поразило то, что один штырь торчал в нескольких сантиметрах над головой. Гнат осторожно отполз в сторону, не сводя глаз с опасного соседства.

  – Видишь? – с надеждой спросила Галатея. – Паутину видишь?

  – Еще не уверен, но скорее всего – да.

   Не сводя взгляда с плотных «зарослей» стержней слева, Гнат нащупал одну из половинок каски и швырнул ее. За миг до попадания летящего в них предмета, штыри раскалились до бела. Металл обломка тут же расплавился, а дождь из огненных капель с сухим треском пролился на асфальт, рассыпавшись искрами.

  – Видишь! – выдохнула девушка, внимательно следившая за экспериментом. – Только у тебя нитей больше, чем у меня. Тяжело идти тебе будет.

  – В смысле?

  – Паутина опускает только большие нити, а достраивает потом для каждого индивидуально. Точнее, она ориентируется на тебя и становится тем плотнее, чем сильнее ей нужна твоя жизнь. В общем, чем-то ты ей угрожаешь.

   Медведь вдруг встал во весь рост и с удивлением огляделся.

  – Она совсем редкая, Паутина эта. Пойдемте!

  – Топтыга, это для тебя она такая! Я даже приподняться не могу.

   Гнат пытался определить местечко, где ему удастся проползти и отчаянно завидовал Топтыге. Плотно все, очень плотно! Кое-где штыри опускались до земли. Вполне может оказаться, что впереди и тупики будут.

  – Галатея, а когда это все исчезнет?

  – Слушай, Гнат, зови меня просто Гала, ладно? Очень уж длинно выходит.

  – Хорошо, Гала! Так когда?

  – По-разному. Теперь случается и по нескольку дней дней прорыв идет. Краб стал совсем слабым. – она вздохнула. – Надо уходить. Вот-вот появятся медузы. А если нам повезет и до нас не доберутся они, то после их прихода жители Города начнут стрелять во все, что движется. Уложат наверняка.