Текст книги "Размерность сновидения (СИ)"

Автор книги: Вася Неторопливый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

   Ураган с радостью накинулся на новую жертву. Ходить по железной траве и так-то совсем непросто, остренькие травинки пробивали подошву и вонзались в кожу, а уж в сочетании с сильным ветром... Каждый шаг давался с неимоверным трудом, приходилось сгибаться в три погибели и брести почти наугад. Жутко выматывала необходимость все время выискивать промежуток между железными стеблями и с размаху вбивать туда ногу.

   Когда Гнат понял, что таким способом далеко не уйдешь, он с горем пополам, едва не на четвереньках, вскарабкался на насыпь. Железная дорога здесь тоже существовала и по ней поезда давным-давно не ходили совершенно точно. Настоящие, естественно, а насчет призрачных – вопрос оставался открытым. Здешняя дорога от своей родной сестры, что осталась по другую сторону прохода, отличалась только тем, что кусты росли не только между рельсов, но и непосредственно на них. Точнее, только на одном, через который и требовалось перебраться, на другую сторону. Железные, как и трава, колючие ветви кустов переплелись так, что создали совершенно непреодолимый барьер. И ни вправо, ни влево просвета не наблюдалось: на сколько хватало глаза, везде зловеще поблескивали длинные острые шипы. Они словно поджидали жертву, рискнувшую перейти полотно. Да, возможно, что где-то рельсы и не поросли колючками, но дойти туда по путям будет, мягко говоря, нелегко.

   Другой вопрос: а стоило ли стремиться на ту сторону? Не факт, что травы на тех полях отличались от росших по эту сторону дороги. Надежда на то, что там окажется привычный и относительно дружелюбный мир – призрачна, как тот поезд из предыдущего сна.

   Внезапно Гнат ощутил трепет в кончиках пальцев. Совершенно не к месту вернулось знание о том, как летать. Он понял, что мог бы прямо сейчас запросто подняться в воздух! Резко выдохнув, Гнат подавил самоубийственный порыв. Соблазнительно, конечно, взлететь и перемахнуть живую изгородь, но опасно: уж очень ветер силен. Гораздо больше шансов оказаться нанизанным на шипы, нежели приземлиться на той стороне. Нет, надо искать обходной путь. Искать выход.

   Ураган набрал силу, словно спешил наказать человека за намерение сбежать из этого мира. Гнат спустился с насыпи и продолжил свой поход. Каждый шаг приходилось буквально отвоевывать у железной степи, да еще делать это практически вслепую, прикрывая ладонью глаза, чтоб не лишиться зрения из-за металлического мусора. Сухие травинки хлестко били по телу. А одна, довольно приличной длины, вонзилась в предплечье. Стебелек этого «дротика» был густо покрыт тоненькими изогнутыми назад ворсинками, разумеется тоже стальными. Этими крючками растение намертво вцепилось за плоть. Гнат стиснул зубы, покрепче обхватил упрямое растение и выдернул его. Невольно вырвавшийся крик боли на миг перекрыл завывание ветра. На ворсинках висели кусочки плоти, а из раны полилась кровь, которая моментально залила одежду. Пришлось оторвать от одежды полоску ткани и замотать рану – с кровью уходили силы. Идти после ранения стало совсем невмоготу – с каждым шагом в ране пульсировала боль. Да и разодранная ладонь изрядно саднила.

   Все больше одолевал соблазн повернуться к ветру спиной и двигаться в обратном направлении, однако делать этого нельзя. Внутренняя убежденность почему-то настаивала, на том, что надо идти обязательно против ветра. Убежденность эта была абсолютной. Впрочем в обратную сторону не слишком погуляешь: ураган собьет с ног одним ударом в спину и покатит по колючей, негнущейся траве, а каждая зазубренная травинка оставит себе на память кусочек тела. Катиться придется недалеко, метров сто от силы. Дальше просто ничего не останется.

   Идти вперед... Все труднее получалось удерживать равновесие. Казалось, еще чуть-чуть и ветер швырнет человека на колени, раздавит, разметет, развеет. И тогда старый знакомый придет, махнет косой...

   Чтобы не думать о подобной перспективе, Гнат стал представлять, как Смерть будет передвигаться в этом мире. Понятно, что нелегко ему придется. Но он – создание иного порядка. Будет ли он пригибаться, чтобы идти за обреченным? А если окажется впереди и никогда не доберется до своего клиента? Почему непременно вперед пойдет, а не подберется сбоку?

   Внезапно в голову пришла мысль, что можно и самому попробовать сдвинуться в сторону. Гнат прислушался к сознанию, но оно, похоже, был совсем не против инициативы – никаких внутренних запретов не возникло. Парень остановился, нашел свободное местечко, куда можно без опаски ставить ногу, и шагнул в сторону, продавливая упругую стену ветра, ставшего осязаемо плотным. Что-то тихонько щелкнуло и Гнат на замшелые каменные ступени, больно стукнувшись коленями.

   Пропал ветер, исчезли металлические поля. Только тишина ночи и звезды вокруг. Он попытался рассмотреть сооружение, к которому вели ступени, но света не хватало, виднелась только бесформенная черная масса. Возможно, если подняться выше, то картина проясниться, но Гнат не спешил. Прежде чем идти куда-то, где есть люди, неплохо бы привести себя в порядок. А здесь, похоже озеро, потому как звезды внизу лестницы светили так же ярко, как и в небе. В безветрие небо просто обожает отдыхать в воде.

   Озеро – это хорошо. Хорошо сейчас промыть раны и смыть кровь. Гнат спустился на последнюю ступеньку, сел на корточки и попытался коснуться гладкой поверхности, однако не дотянулся. Похоже, вода дальше, чем кажется, и не дотянешься. Гнат встал на четвереньки и опустил руку как можно ниже. Воды не было, но он едва не потерял равновесие. Только нырнуть сейчас не хватало! Что ж, есть еще способ проверить, далеко ли вода. Подобрав мелкий камушек, Гнат бросил его в озеро, но всплеска не услышал. Второй камень так же исчез между отражениями звезд. И только после третьей попытки Гнат осознал, что нет никакой воды: лестница висела над заполненной звездами бездной.

   Голова тут же закружилась. Он отшатнулся и, борясь с тошнотой, шустро поднялся по ступеням к какому-то темному порталу. Только там удалось, наконец, отдышаться: почему-то тут место казалось безопасным.

   Между массивными растрескавшимися колоннами находилась железная дверь. На фоне светлого камня ее контур был вполне отчетливым и просматривался даже в слабом свете звезд. То, что дверь из железа Гнат выяснил, когда, упершись ладонями, попытался толкнуть ее. Посыпались крупные чешуйки ржавчины, часть мелких прилипла к коже. Это был единственный эффект от приложенных усилий. Не исключено было, что она открывалась в другую сторону. Гнат поискал ручку или хоть что-то похожее, за что можно было тянуть но ничего не обнаружил. Ни единого выступа, ни даже малюсенького штырька, за который можно было бы ухватиться – ничего! Оставалось только ждать рассвета здесь, на ступенях и уже потом, при солнечном свете, искать способ войти.

   И ведь как-то не сразу пришло Гнату в голову, что рассвет тут – штука эфемерная. Звезды, стена, дверь, портал... Вероятность, что где-то там, по ту сторону непонятного сооружения, солнце все же есть, существует, в этих слоях ничего нельзя отметать так сразу. Что ж в таком случае оно осветит мир местным утром. Но, если вдуматься, от этого может стать еще хуже: на жаре, без воды и тени, тут долго не протянуть. Вовсе не факт, что удастся обнаружить некий засов на двери. Что ж, тогда последние мгновения одиночества скрасит Смерть. Уж ей-то известен каждый уголок...

   Невеселые мысли прервал скрежет: кто-то рвался с другой стороны двери. Интересно, кому могла понадобиться маленькая площадочка со ступенями, ведущими в юездонную пропасть? Словно подслушав мысли человека звук стих. Но едва Гнат вернулся к своим размышлениям, как скрежет раздался вновь, только на этот раз он показался гораздо сильнее. Тогда Гнат встал и приложил ладонь к двери. Он явственно почувствовал, как металл сотрясают мощные частые удары. Железо стонало, словно жалуясь, поверхность двери явственно выпячивалась. Гнат отдернул руку и в тот же миг дверь выгнулась, а затем с пронзительным скрипом металл прорвался. Края толстенного стального листа выворачивались, не в силах далее удерживать рвущуюся изнутри силу, а в площадку перед дверью уперся граненый коготь. От свет далеких и близких созвездий на гранях дрожали блики. Если бы не повреждения, причиненные металлу и камню ступеней, Гнат ни за что не поверил бы, что может существовать такая сила. Даже воображение пасовало, стоило только попытаться представить животное с подобными когтями. Хорошо, что в дверной проем такому не протиснуться, а то спихнет не ровен час...

   Едва Гнат успел об этом подумать, как что-то оглушительно зазвенело. От звука заложило уши. Коготь вдруг стал распадаться, осыпаясь блестящей пылью. Стирались грани, менялась форма... А через минуту в пробоину хлынула белесая пыль. Она заполнила площадку, сыпалась на ступени. Гнат отступил почти к самому краю, опасливо поглядывая на пропасть сзади, но вскоре пыль добралась и туда.

   Поток все не иссякал. Гнат уже подумывал было, что стоит проползти через кучу к двери, но горка на площадке перестала увеличиваться. Он увидел, что пыль ссыпается теперь с краев в бездну, образуя своеобразные «водовороты». Сверкающие спирали по яркости блеска вполне могли конкурировать со звездными скоплениями.

   Процесс грозил затянуться надолго. По крайней мере, не было и намека, что поток из дыры стихнет. Гнат коснулся рукой пыли, покрывавшей ступени, и почувствовал тепло. Тогда он разгреб себе местечко и уселся, подперев подбородок кулаком. Все равно делать было нечего, а так – хоть какое-то развлечение.

   Между тем, спирали становились все больше, росло количество витков в них. Форма тоже понемногу менялась: воронки стали шире и гораздо длиннее. Сверкающие пылинки кружились, перебрасывая друг другу мостики. Перед глазами периодически возникали яркие всполохи.

   Гнат почувствовал, что засыпает и тут же вскинулся. Не потому, что боялся заснуть. Просто он вдруг отчетливо вспомнил, что уже спит, а уходить в сон во сне, наверное, не имеет большого смысла. Внезапно в голову пришла мысль, что пора бы уже и проснуться. Очутиться в Доме, поваляться, поболтать с Топтыгой, перекусить...

   Поднявшись со ступенек, Гнат отряхнул штаны и повернулся к двери. Скорее всего, выход из сна находится там. И если сейчас дверь растает или откроется... Гнат подошел к ней вплотную, но та не исчезла и не открылась. Из изменений – вспоротый чудовищным когтем металла, а в пробоине виднелась лишь кромешная тьма.

   Машинально Гнат отметил, что пыль исчезла. Мало того, невесть откуда налетевший ветерок сдувал остатки ее с площадки и лестницы. Воронки тоже пропали.

   Если вдуматься, странным был этот ветер: он воздействовал только на пыль, а кожа не ощущала ни единого порыва. Но при этом он не ленился и старательно собирали с ладони человека каждую крупиночку, чтобы унести ее в бездну. Когда на коже не осталось ни пылинки, ветер стих так же неожиданно, как и начался.

   Гнат принялся изучать разрыв. Он несколько раз пытался протиснуться через дыру, но сколь бы большой не казалась прореха, пролезть в нее никак не удалось. Тогда Гнат еще немного отогнуть лист, но толстенный металл игнорировал усилия человека.

  – Зачем тебе туда? – прошелестел голос за спиной.

   Гнат резко обернулся. Позади него парило огромное нечто, похожее на прихотливой формы облако. Только вот неведомая белесая субстанция, из которой оно состояло, ярко вспыхивала, отражая свет звезд. Возможно из-за этого очень тяжело было рассмотреть образование целиком. Все время та или иная часть тонула во мраке или переливалась всеми цветами радуги.

   Невероятное зрелище завораживало, но чем дольше Гнат вглядывался в неведомое образование, тем четче понимал, что это вовсе не облако. Пыль не просто висела в пространстве, она превращалась во что-то определенное. В дракона! Именно так: мелкое белесое вещество стало огромной рептилией.

   Сверкающие крылья раскрылись и схлопнулись несколько раз, словно чудище разминалось, а через миг по камню заскрежетали когти.

  – Зачем тебе туда, человек? – повторил вопрос дракон.

   Гнат попытался собраться с мыслями, но не преуспел: он был слишком ошеломлен. Поэтом и ляпнул, что первое пришло на ум.

  – Проснуться.

   Дракон взмахнул крыльями, послышался легкий шелест, будто кто-то рассыпал песок.

  – Вряд ли ты в состоянии проснуться, друг мой. Точнее, вряд ли захочешь.

  – Это еще почему? У меня там Топтыга и...

  – Плюшевый медведь? Замечательно! – дракон кашлянул, словно маскируя иронию. – И ты хочешь вернуться к нему?

  – Да, проснуться в Доме.

  – В Доме... Что ж, то место, куда стремишься ты, находится совсем в другой стороне. Если отправишься со мной, то мы его быстро отыщем.

   Предложение вроде бы было неплохим, но Гнат почувствовал в словах собеседника подвох и решил кое-что уточнить.

  – Топтыгу отыщем?

  – Дался тебе этот медведь! – дракон раздраженно мотнул головой и когтем прочертил на камне площадки глубокую борозду. – Тебе же нужно собрать воедино слой собственного мира, чтобы Контуры стали не нужны, правильно?

  – Да, именно так. – неуверенно кивнул Гнат.

  – Так давай закончим это дело быстро и без посторонней помощи. У тебя ключ, а я знаю где висит тот замок, который надо отпереть. Дай ключ мне – и все встанет на свои места.

  – Этот? – Гнат вытащил из кармана коробочку.

  – Да-да! – радостно выдохнул дракон. – Кидай – я поймаю!

  – Интересное предложение, конечно. – парень сунул коробочку обратно, – но ведь мой друг навсегда останется в плену Дома. Мне придется его бросить?

  – Когда слой станет целым, твой друг забудет про тебя, а ты – про него. Вы и не встретитесь никогда больше, скорее всего. Разве что в снах. Ведь ты окажешься дома, а он останется здесь.

  – Я не в снах живу. – слова дракона почему-то задели Гната за живое, – Я тут, сейчас. Точнее, там, в Доме. И мой друг в беде. Вот когда выберемся, то поговорим на тему возвращения. Как тебя найти?

  – Если примешь мои условия, я и так узнаю. Ты меня вспомнишь и я появлюсь.

  – Тогда хоть скажи: кто ты?

  – Тебе ничего не скажет мое имя.

  – Когда я позову... Когда захочу встретиться, то буду представлять тебя Каменным! – крикнул Гнат.

   Сверкающий дракон ничего не ответил; с тихим шелестом взмахнул тяжелыми крыльями, заложил вираж и сверкающей искоркой унесся к звездам. Гнат смотрел вслед непостижимому существу, пока оно не затерялось в мерцании светил, а затем со вздохом поднялся...

   ...и увидел, что за окошком вовсю бушует рассвет, а Топтыга грустно сидит на своей койке и поглаживает «щетку».

  – Доброе утро! – приветствовал медведя Гнат.

  – Угу. – буркнул в ответ Топтыга.

  – Ты чего схватился за свою швабру-то?

  – Да кто-то недобрый приходил во сне, вот я на всякий случай и держу при себе оружие. Сон и вещим может быть, знаешь...

  – Может. – подтвердил Гнат.

   Словно в ответ на опасения, заскрипела открываясь входная дверь. Медведь вскинул оружие, а Гнат поднял посох, чтобы достойно встретить противника, но в проем ворвался только веселый теплый ветерок, наполнив дом ароматами степи.

   Друзья переглянулись. Оба не сговариваясь подумали об одном и том же: неужто Дом пытается выпроводить своих жильцов?

   Гнат встал первым. Он взвесил в руке посох, подошел к двери и застыл, словно громом пораженный: прямо перед Домом, поблескивая хромом и лаком, стоял Тимофей! Это показалось настолько невероятным, что Гнат отступил на шаг, снова оказавшись в помещении. К нему подошел медведь, хотел что-то спросить, но едва увидел машину, как застыл, открыв рот от изумления. Затем громко выдохнул:

  – Ух ты!

   Гнат на всякий случай тряхнул головой, но видение не исчезало. Тогда он подошел к Тимофею и погладил его по гладкому крылу. От прикосновения стало вдруг легко и спокойно. Гнат улыбнулся и махнул Топтыге, все еще опасливо мявшемуся у порога.

  – Все нормально, выбирайся! – подбодрил напарника улыбающийся парень. – Дом нас отпускает, а впереди ждет длинная дорога.

   Медведь пошел к машине, но вдруг остановился и резко обернулся к строению.

  – Отпускаешь нас? Правда?

   Странно выглядела со стороны эта попытка поговорить с Домом, но в ней явно был смысл. Дверь резко хлопнула, словно ее с силой дернули за ручку, но тут же распахнулась вновь. Затем пару раз плавно открылась и закрылась. Топтыга задумчиво почесал нос.

  – Чего это значит, как думаешь?

  – Похоже, он просит оставить сувенир.

  – Думаешь?

  – Посмотрим.

   Гнат подошел к кабине, открыл маленькую дверцу, располагавшуюся справа от поручня, достал оттуда кусок цветастой ткани и оторвал длинный лоскут. Он без опаски вошел в Дом и привязал тряпочку рядом с остальными. А когда вышел наружу – дверь за ним осторожно закрылась. Похоже, Дом принял подарок. Парень зачем-то погладил неровные доски и вернулся к тягачу. Топтыга перевел дух.

  – Смотри-ка, понравилось! Ну бывай, Дом, будь здоров!

   Гнату показалось, что в окошке мелькнула искорка огня, словно кто-то зажег и тут же задул свечку. На всякий случай он махнул рукой.

  – Прощай! – и снова огонек встрепенулся в ответ.

   Когда медведь и человек забрались в кабину, то уже не увидели рядом Дома. Скорее всего, он отправился искать путников для пополнения коллекции снов.

   Гнат завел мотор и прислушался к работе движка: тот бухтел ровно.

  – Едем?

   Топтыга кивнул. Он не спрашивал куда, да Гнат и не смог бы ничего толком ответить. Есть машина, есть степь, есть солнце. Он поставил ноги на педали и включил передачу. Тягач рыкнул, выпустил из труб клубы черного дыма и отправился к горизонту. Туда, где за голубоватой дымкой что-то виднелось. Возможно, это мираж, но проверить вовсе не помешает.

   За машиной потянулся шлейф пыли. Гнат опасался, что такой знак привлечет дракона или стаю диких серпентаэров. Сейчас это было бы очень некстати. Сомнительно, конечно, что подобного зверья так уж много, чтобы охотиться на мчащийся черти где грузовик, но наложился сон. Точнее, встреча во сне с Каменным драконом, как его окрестил для себя Гнат. От сновидения оставила неприятный осадок, ощущение дурного предзнаменования. А таковым лучше доверять здесь, на чужом слое. Мало ли каковы законы этого мира?

   Когда то, что скрывалось за дымкой, оказалось ближе, с души словно бы камень свалился. Впереди был Город. Но не тот симпатичный городок, где пришлось оставить Тимофея, а настоящий огромный Город, чьи дома, казалось, подпирали небо. Черные развалины, встречавшиеся Гнату вдоль трасс, в незапамятные времена вполне могли быть такими же поселениями.

   Инстинктивно, раньше, чем успел сообразить что происходит, Гнат резко ударил по педали тормоза. Медведь ударился о лобовое стекло и, невнятно ругаясь, принялся тереть нос. Воздух в системе протестующе зашипел. Они остановилась на краю громадной расщелины, пересекшей путь. Трещина тянулась вправо и влево насколько хватало глаз, а по другую сторону провала виднелось прекрасное шоссе, исчезавшее где-то в каньонах улиц.

   Толкнув дверцу, Гнат спрыгнул на землю. Топтыга помедлил немного, а затем тоже выбрался из кабины, не забыв прихватить оружие.

   Со стороны Города не доносилось ни звука. Вообще, вокруг как-то слишком уж тихо, подобного просто не бывает в окрестностях достаточно крупных поселений. Гнат мог поклясться, что тут имеет место не просто отсутствие звуков, а напряженная тишина, будто все жители затаились и сосредоточенно чего-то ждали. Но чего? Вряд ли причина в двух путниках, стоящих перед широченным рвом. Тишина охватила город намного раньше их прибытия.

   Гнат подошел поближе к краю и осторожно глянул вниз. Там царила кромешная тьма, пропасть казалась бездонной. Голова закружилась и он отступил на шаг. Медведь положил лапу на плечо напарнику и вздохнул.

  – Да-а-а, нам не перебраться... В смысле, здесь не перебраться. Может, где еще местечко поищем? Мост, там, какой-никакой?

  – Мне кажется, что нам туда не попасть никак, даже если бы умели летать... – Гнат запнулся: ему вдруг показалось, что он вот-вот вспомнит, как летать и сможет отправиться на разведку, даже в кончиках пальцев возникло знакомое по снам тепло. Но вместе с ощущениям возникла и абсолютная убежденность, что делать этого ни в коем случае нельзя. – Даже если бы мы умели летать, то все равно нам не перебраться через пропасть. Видишь? Город не здешний: дорога на той стороне, а здесь только поле.

  – Угу. И все же давай прокатимся вдоль разлома и посмотрим. А вдруг что обнаружится?

   Гнат пожал плечами.

  – Почему бы и нет. Мы в любом случае ничего не теряем.

   Они забрались в кабину, Гнат завел мотор и повел тягач вдоль своеобразной городской «границы». Ехали медленно: существовала опасность, что впереди, поперек курса, может обнаружиться еще какая-нибудь трещина, отходящая в сторону от главной.

   Медведь поглядывал то на Город, то в небо. Гнат посмотрел на Топтыгу с недоумением.

  – Ты чего?

  – Да вспомнил вот.... Друга опасаюсь нашего оранжевого. Тут нам, вишь, и спрятаться некуда – поджарит!

  – Угу! А...

   Договорить Гнат не успел, все железо тягача загудело от мощного удара. Все вокруг заволокло пылью, словно машина попала в пылевую бурю.

  – Да что тебя ж! – все еще продолжая бессмысленно давить на тормоз, Гнат пытался рассмотреть что-то в белесом облаке. Медведь потер лапой ушибленный нос и хмуро взглянул на шофера.

  – Какого черта?!

  – Да впереди, вишь...

   Когда пыль немного осела и стало видно, что перед капотом стоит разъяренная розовая лошадь с витым рогом на лбу.

  – Единорог! О, проклятье... – застонал Топтыга и просунул в окно «щетку». – Эй, розовый, уматывай, иначе мне придется стрелять!

   Поднявшийся ветерок окончательно сдул пылевую завесу и друзья увидели, что единорог тут не один. Он привел за собой целое войско, состоявшее из разноцветных пони. Неизвестно, какую опасность могли представлять собой эти лошадки, но что-то могли, раз единорог проигнорировал угрозу Топтыги.

   Конфликт сейчас был бы совсем не кстати. Гнат поудобнее уложил рядышком посох, высунулся в окно чуть не по пояс и крикнул.

  – Эй, дружище, я же не нарочно!

   Единорог грозно заржал и боднул воздух. С витого рога слетела ослепительно белая шаровая молния и ударила в правое зеркало. Прогремел взрыв. Со звоном разлетелось на осколки стекло, металл корпуса частично расплавился и остывая уныло повис на кронштейне, словно мокрая тряпка. Металл темнел, остывая. Гнат шустро убрался в кабину. Похоже, что сказочному животному войско и вовсе не нужно. С такой огневой мощью он минуты за две превратил бы тягач в духовку, а их с топтыгой – в жаркое.

   Медведь стряхнул с себя битое стекло поднял оружие, собираясь ответить, но парень придержал его за лапу, отрицательно мотая головой, затем снова высунулся в окно и прокричал как можно громче.

  – Прости!

   Единорог дернулся, словно его ожгли кнутом, повернулся к машине задом и что-то проскрипел своей «армии». Гнат думал, что пони развернутся и уйдут, но вместо этого маленькие коняшки стали суетливо ломать строй, взбираться друг к другу на спины. Второй круг, разместившийся на первом, был несколько меньше диаметром. Скоро стало понятным, что пони зачем-то выстраиваются в башню. Достигнув внушительной высоты, сооружение накренилось в сторону пропасти и упало. Гнат невольно зажмурился чтобы не видеть, как животные посыпятся в пропасть, однако верхушка башни достаточно плавно легла на другой «берег». Лошадки соорудили из своих тел мост весьма замысловатой конструкции. Единорог, следивший за происходящим, развернулся, мотнул рогом и вполне членораздельно рявкнул.

  – Давайте, валенки, двигайте в Город на своем ведре! Два раза приглашать не буду.

   Гнат поперхнулся и закашлялся: он никак не ожидал, что эта бестия умеет говорить, но затем справился с собой.

  – А мостик не того? Не рухнет?

  – Выдержит, не волнуйся. Он покрепче меня будет, а ты в курсе, насколько крепок я: два раза меня таранил! – в голосе единорога зазвучали нотки обиды и едва сдерживаемой ярости.

  – Ну, прости! Я не нарочно, честно-честно!

  – Я знаю. Иначе бы ты уже со Смертью болтал. Но больно же ж! И если бы Гарик не просил помочь... – единорог яростно боднул рогом воздух, словно намеревался проткнуть реальность перед собой. – Короче, мотай в Город. Тебе туда надо попасть. И никаким другим способом, кроме как с помощью моих...гм...родственников, на ту сторону не перебраться. Только так, через ворота.

  – Через ... мост?

  – Да, да, и через ворота. – раздраженно повторил единорог. – Пропасть эта, понимаешь, не просто так... А, чего тебе, олуху, объяснять. Двигай.

  – А как тебя зовут, друг?

  – Вот мне такого дружбана не хватало! Зевсом кличут, этого достаточно. Главное имя я тебе не доверю, а то сболтнешь ненароком кому ни попадя.

  – А меня...

  – ...Гнат. Я в курсе. У тебя времени совсем впритык, дальше либо я закрою ворота, либо они сами. Но тогда створки тебя прихлопнут.

  – Да, я понял, спасибо! Сейчас едем.

   Топтыга испуганно поглядел на шофера.

  – Ты...ты собрался ехать по...через...туда по ним?

  – А у нас, похоже, нет других вариантов.

  – М-м-м... – медведь сполз чуть не на пол и закрыл глаза.

  – Тебе плохо? – участливо спросил Гнат

   Медведь отчаянно замотал головой и махнул лапой.

  – Не волнуйся. Думаю, все обойдется.

   Гната и самого подташнивало от страха. Вспотевшие ладони скользили по ободу руля, а воображение рисовало кошмары: смятая, размазанная по камням, бесформенная груда железа из которой вытекает кровь, смешиваясь с маслом и топливом. Но на самом деле, страшно оказалось только въезжать. Едва машина стала переваливаться по спинам пони, страх испарился. Да и не не могло остаться для него места, ведь импровизированный «мост» был чуть шире колеи машины. Пришлось отрешиться от всего, чтобы ненароком не слететь.

   Вообще, ехать по спинам пони было очень неприятно: тягач сильно кренило на холках и крестцах самых немыслимых расцветок. Ко всему, Гнат опасался причинить боль животным и всякий раз переживал, когда колеса резко ударялись о чей-нибудь круп, съехав с излишне приподнятой головы предыдущего пони. Тогда казалось, это ему, шоферу, бьют здоровенным резиновым молотом по хребту и он втягивал голову в плечи.

   Машину тряхнуло жестче, это передние колеса скатились с морд последних пони на твердую землю. Через пару секунд на грунте оказались и задние скаты. Медведь шумно выдохнул и вылез из-под панели. Гнат затормозил и посмотрел на «мост». Позади было пусто. Совсем. Даже пропасти не видать за плотным белым туманом. Ворота? Вполне может быть...

   Не глуша двигателя, парень выбрался из кабины, прошел назад и осторожно коснулся ладонью стены тумана. Рука уперлась в прохладную упругую стену и чем больше Гнат прилагал усилий, тем сильнее ощущалось сопротивление непонятной субстанции. Ворота, значит, закрылись.

  – Ты осторожней! – медведь стоял чуть поодаль, не решаясь подходить к туману слишком близко. – Мало ли что...

  – В том-то и беда, что ничего. – Гнат прекратил бесплодные попытки и уселся на бак тягача. – Я не представляю, как нам потом обратно выбраться. Нет у нас пути назад, вот что. Закрылась дверка-то.

   Он вдруг почувствовал – не услышал, а именно почувствовал – что в воздух дрожит от зловещего гул. Шофера охватила безотчетная тревога. Впрочем, не только его.

  – Поехали? – Топтыга испуганно огляделся, открыл дверь и забрался в кабину.

   Гнат не стал возражать. Он тоже поглядел по сторонам и зачем-то поднял голову, рассматривая небо. Но там все было чисто, только какие-то птицы кружили над городом. Или не птицы. Летуны находились далеко и казались с земли черными точками.

   Гул стал мощнее и ниже, от него дрожал воздух и ныли зубы. Шофер поежился, поднялся в кабину и завел мотор. Стало легче. Когда они тронулись, то гул растворился в шумах движущегося автомобиля.

   Тягач двигался по пустым улицам, изредка натыкаясь на клочья того самого тумана, что стеной отгораживал Город от слоя. Белесые клочки были небольшими, но каждый раз, когда машина врезалась в них, Гнат ощущал мягкий толчок.

   Жителей они до сих пор не встретили, однако само их наличие не вызывало сомнений. Друзьям казалось, что они даже видели кого-то убегающего, однако клочья тумана стали больше, почти соединились друг с другом и закрыли обзор. Были или нет впереди люди – сказать наверняка было невозможно.

   Мотор теперь яростно ревел. Сколь сильно не жал на педаль Гнат, но сквозь вязкую преграду тягач продирался медленно. Ничего удивительного, что мелькнувшая в просвете тень успела исчезнуть, когда машина добралась до широкого «окна».

  – Никого. Странно это.

  – Потом встретим. – невозмутимо кивнул медведь, машинально потирая оружие лапой. – Да и кто знает...

   Со стороны дома громыхнул выстрел. Пуля вспорола шкуру Топтыги, из прорехи вылезли клочья обугленной дымящейся ваты. Медведь тут же выстрелил в ответ. На стене вспыхнуло маленькое ослепительное солнце, через миг распухло и взорвалось. По улице прокатился грохот, а в стене здания возникла дыра с раскаленными добела краями. Пробоина быстро темнела, остывая.

   Гнат затормозил и взялся за посох. Но, судя по всему, демонстрация боевой мощи произвела впечатление на невидимых стрелков. Никто больше не пытался стрелять по тягачу.

   Медведь угрюмо бурчал себе под нос, старательно штопая лапу невесть откуда добытыми иголкой с ниткой.

  – Вот идиоты! Они даже не знают, с кем имеют дело, а уже палят.

  – Наверное, напуганы они чем-то, вот и стреляют.

  – Возможно... – с немалой толикой сомнением в голосе отозвался Топтыга, продолжая зашивать рану.

   Гнат посмотрел на товарища и передумал трогаться с места. Ко всему и гул становился сильнее, и заметно потемнело, словно на Город неожиданно пал вечер.

  – Топтыга, ты как? Закончил?

  – Почти. Еще пара стежков – и все. Что-то случилось?

  – Сам не понимаю. У вас тут бывает, что темнеет раньше времени?

  – Нет, вообще-то. Если драконы, а так... – медведь высунулся в окно, посмотрел в небо и вдруг рявкнул. – Мотаем отсюда!

  – С чего...?

  – Жми!

   Гнат не стал спорить и нажал на газ. Шины с визгом и дымом прокрутились по асфальту. Он погнал машину вдоль улицы, пытаясь на ходу сообразить, что так взволновало Топтыгу и получить хоть какую бы то ни было информацию, но медведь высунулся в окно и нацелил в небо щетку – до него не докричишься

   Гул стал настолько мощным, что уже стал перекрывать рев мотора. Помимо непонятного гудения слышался и какой-то треск. А затем... Гнат поглядел в зеркало и не верил своим глазам: за тягачом неслись жуткие двухколесные машины.