Текст книги "Миссия ранга «Жизнь». Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василий Панфилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 57 страниц)

Глава четвёртая

В больнице появился некоторый переизбыток (условный – на самом деле ситуация просто приблизилась к норме) врачей из-за прекращения сразу нескольких вялотекущих конфликтов и Па отпросил меня от врачей – учить семейному бизнесу. Кураторы весьма одобрительно отнеслись к идее, поскольку походы в Лес Смерти считались делом достаточно сложным, требующим достаточно уверенного владения чакрой и специфических знаний. Я тоже был не против, поскольку свое название он получил незаслуженно – из-за лезущих куда не надо дураков. Лес был достаточно опасен – если пытаться идти сквозь него напролом или ходить по нему, не зная элементарных вещей. Ну что тут говорить...

Старший брат уже собрался и сейчас подкалывал меня:

– Ну что, мелкий – может передумаешь? Это тебе не в приёмном покое сидеть с книжками в руках.

– Отстань, Наваки. Сам же знаешь, что семейный бизнес нужно изучать, даже если не собираешься в нём работать. Тем более, что ирьенину не помешает разбираться в травах получше.

– Ладно, Шико, угомонись, – ласково говорит брат, ероша мои волосы.

Выходит Па.

– Все собрались? Сели и подумали – ничего не забыто, ничего лишнего не положили?

Традиционные посиделки перед походом. Всё – пошли.

Вопреки местным обычаям таскать грузы в запечатывающих свитках, в Лесу Смерти приходится очень аккуратно с ними работать – на "фонящую" чакру любители вкусно покушать приходится очень быстро. Некоторые припасы (в том числе и медицинские) приходится таскать в рюкзачках, да и некоторые ингредиенты очень не любят запечатывания. К счастью, есть свои хитрости и тут, иначе много бы мы не утащили.

Стража ворот провожает нас весьма дружелюбно – по давным-давно сложившейся традиции, возвращаясь из Леса, мы одариваем их чем-нибудь вкусненьким и экзотическим, ещё недавно росшим или бегавшим (летавшим, ползавшим) в Лесу. "Вкусняшки" ещё и полезные, так что стража настроена очень дружелюбно. Между прочим – очень умная традиция, поскольку ворота сторожат практически все шиноби, кроме самых знатных. Соответственно – нас знает вся элита Конохи и относится предельно дружелюбно (в первую очередь из-за того, что мы поставляем всё это в больницы). Попасть на дежурство в наш выход считается удачей, потому что некоторые "вкусняшки" стоят ой как недешево. Зато мы уверены (были случаи убедиться), что в случае возникновения проблем несколько десятков или сотен шиноби с готовностью сорвутся нам на помощь.

Ито – уникальный клан. Уникальный не возможностями, а отношением с людьми. Для горожан мы старожилы из почтенной семьи, которая не раз помогала как Конохе, так и конкретным семьям. Для шиноби мы – почти свои, поскольку людей, таскающих ингредиенты для больницы из Леса Смерти, не уважать сложно. Мы не самые-самые, но представитель нашей семьи входил в число тех, кто подписывал Договор с Шиноби.

Гигантские деревья всё ближе и ближе вот группа входит в Лес. Первые несколько сотен метров относительно безопасны – так считается, но... именно их относительность и опасна. Странно звучит?

Здесь частенько отдыхает ослабленное зверьё – больное и раненое. Соответственно – никогда не знаешь – чего от них ожидать. Вроде бы и не новая информация, но даже шиноби раз за разом наступают на одни и те же грабли, калечась и рискуя в "безопасной" зоне. Отсюда и дичайшие слухи о чудовищных монстрах, обитающих в глубинах Ужасного Леса.

Прошли около трёх километров, облегченно выдыхаю – место достаточно безопасно. Лезть в глубину и в самом деле опасно – там ещё хуже, чем на границе, но вот зона от пяти до десяти километров – самое то. Проходим ещё немного и останавливаемся – здесь будет разбит лагерь, куда и будет стаскиваться вся добыча.

Тётушки – Сакура и Шизука, занимаются устройством лагеря, заранее готовя площадь для приёма возможных пострадавших. Дядя Раден и дядя Ли занимаются безопасностью, прикрепляя фуин-печати в нужных местах. Печати разные: Подавление чакры, Страх, Пустота и ещё десяток других, располагаются в определённом порядке. Дядя Сё, отец и брат нарезают спирали вокруг временного лагеря, определяя наиболее "вкусные" места. Я – на подхвате, поскольку ещё мало что умею.

Закончив приготовления, начинаем работать. Двое остаются дежурить в лагере – посменно, а остальные начинают сбор трав. Я иду с братом, поскольку он совсем недавно окончил обучение и помнит проблемы новичка.

Наваки отменный педагог, что называется – "От Бога". Это ещё одна причина, почему ему доверили меня. Взрослые (и не только члены семьи) давно оценили педагогический талант брата. В здешнем обществе это считается невероятной удачей, признаком одарённости и таланта.

Вот первая добыча. На вид – банальнейший лопух (да так оно, наверное, и есть), вот только он мутировал и сейчас это полезнейшее растение. Самое главное – подошёл срок его сборки. Брат наблюдает за мной и за окрестностями, я же вытаскиваю костяную лопаточку и начинаю копать. К моему (и не только) великому сожалению, металл растения особо не любили, да и зверушки подтягивались заметно активней. Сейчас в нашем багаже не было ни единой металлической вещи и даже наконечники для стрел были фарфоровыми (кстати говоря – весьма эффективными, пусть пробивная способность несколько пониже).

Накопав лопуха, возвращаемся в лагерь, где тётушки принимаются за сортировку и предварительную подготовку. Снова идём за травами, но по пути замечаем небольшую колонию термитов – нам они тоже нужны. Несмотря на достаточно тяжёлый труд и не менее серьёзную опасность, Лес мне нравился. Он какой-то первобытный, невероятно насыщенный жизнью. Если так можно выразиться о куске территории – у него была харизма.

Работа в самом лагере не нравилась никогда – немного нудно, но настал и мой черед... На поляне повсюду лежат пучки травы и веток, коренья и грибы, умерщвлённые насекомые – всё это пойдёт по большей части в больницу. Разумеется – не напрямую, ведь готовить лекарства гораздо выгодней, чем их продавать. К сожалению, клан Акимичи сильно нас обгоняет и химики-обжоры поставляют лекарств в несколько раз меньше и – в несколько раз дороже.

Набрав всё необходимое, большую часть пакуем в свитки – с большими предосторожностями и ухищрениями. Процедура долгая, поскольку ингредиентов собрано больше полусотни и каждый из них нужно паковать по своему (и не все можно в свитки) – причём некоторые ещё и в зависимости от времени года, места произрастания...

Время ещё есть и мне устраивают обзорную экскурсию по Лесу. Пусть она и не первая, но всё равно – впечатляет. Сейчас мы в безопасности (насколько это возможно), так что красота и величие Леса Сенджу видна хорошо. Ощущается это, как... заброшенный Сад Богов, для которых обитающие здесь зверушки – ласковые питомцы.

Хихикаю про себя, увидев белку размером с немецкую овчарку после своих пафосных мыслей. Животинка грызет орешек соответствующих размеров и насколько я уже знаю, разбить такой может только чунин или особо продвинутый генин.

Из Леса выходим нагруженные, как мулы. Порядок построения достаточно сложный – сперва двое старших мужчин выносят тяжеленные рюкзаки, а остальные их прикрывают, затем ситуация повторяется.

Удар! Наваки резко сбивает агрессивного шмеля, нацелившегося на гружённого Па. Я моментально выхватываю костяную лопаточку и с максимально возможной скоростью хороню его – порядок действий давно отработан. Смотрим внимательно по сторонам, принюхиваясь и прислушиваясь. Обошлось...

Опасный участок преодолели и дальше каждый получает свой рюкзак. Точнее – рюкзаком ЭТО называю я. На самом деле это специальная и очень сложная система, придуманная травниками в незапамятные времена. Растения очень капризны и требования у некоторых из них крайне специфичны, так что выглядит данное... сооружение достаточно странно. Не важно – оно исправно выполняет свои функции и достаточно удобно.

Стража у ворот ещё издали машет руками. Сейчас у них нет желания притворяться сонными недотёпами. Молодые чунины (а только таких и назначают дежурить) парни лет по 15-19. Они обступают нас и старший смены радостно говорит нам:

– С возвращением, господин Саяте Ито. Рады, что все целы.

– Что у вас вкусненького!? – перебивает самый молодой – член клана Акимичи.

Под общий хохот его затыкают подзатыльником. Наваки трясётся от смеха (очень уж физиономия у того была сладострастная) и торжественно вручает приятелю (с Акимичи мы соперники, но не враги, а скорее коллеги и даже приятели, так что знакомых среди них много) здоровенную змею, появившуюся из распечатанного свитка. Весит деликатес побольше меня и у Акимичи начинает капать слюна.

Раздаём и дальше подарки – на счастье. Иду последним и подмигивая, прижимаю палец к губам, протягиваю редкую, случайно найденную травку, которая служит афродизиаком и одновременно противозачаточным. Лица молодых шиноби расплываются в довольных и немного похабных улыбках. Они молча жестикулируют, всячески выражая благодарность.

Глава пятая

Традиционная утренняя тренировка в больничном саду. Дилетант ожидал бы увидеть здесь нечто вроде шаолиньского монастыря из кинофильмов – с эффектными трюками, акробатикой, разбиванием предметов и мудрыми Наставниками с седыми бородами. Бывают и трюки, акробатика, разбивание предметов, но чаще всего это напоминает смесь йоги и ушу «для пожилых» – движения неторопливы, глаза часто закрыты, а некоторые и вовсе расположились лёжа или сидя, порой в замысловатых позах.

Любая тренировка начинается с разминки. Поскольку единого плана занятий тайдзюцу не существует, то каждый занимается самостоятельно. Поправочка – каждый опытный ирьенин. Я пока новичок и до самостоятельных занятий мне осталось не менее двух лет. Сейчас я лежу на спине и с помощью куратора Рея Минами занимаюсь разминкой. Звучит странно, а выглядит ещё "страньше": на спине лежит ребёнок, над которым склонился взрослый человек, делающий что-то непонятное, от чего у ребёнка (меня) пробегают по телу какие-то судороги.

Именно так и выглядит разминка, ведь для ирьенина владение собственным телом и чакрой на филигранном уровне – обязательно. Я уже сейчас могу вытворять такие номера, что меня взяли бы в цирк. Что могут делать настоящие ирьенины – представить страшно. Разминка заключается в том, что я ЛЁЖА прогоняю мышцы и связки в определённой последовательности, заставляю каменеть поочерёдно правую или левую сторону мышц брюшного пресса, верхнюю или нижнюю, прогоняю их волной. Затем также ноги, бёдра, спину...

Сложно – зверски и весьма болезненно при этом (потому что умею ещё довольно плохо). Помощь куратора заключается в том, что небольшими импульсами он помогает организму делать всё правильно без вреда для себя. Разминка ирьенинов – штука зверски эффективная. Владеют её не только сами медики, но некоторые шиноби, специализирующиеся на тайдзюцу, но их очень мало. Мало их ещё и потому, что на нормальное освоение требуется несколько лет под руководством наставника, а это не каждый захочет, да и не каждый может себе позволить. Только Хьюга в полном составе учатся ей с детства, ну да куда им деться – сенсорам-рукопашникам?

Минами уже специалист, имеющий степень В+, так что и в Тайдзюцу он хорош. Это взаимосвязано, ведь чем лучше у тебя контроль – тем лучший ты рукопашник. У него разминка занимает около пятнадцати минут и заменяет полноценную растяжку, суставную и дыхательную гимнастику, получасовую пробежку и занятия акробатикой. Лет через пять и я достигну такого уровня, а пока – пыхтеть и терпеть...

Закончили с разминкой минут через сорок, когда я окончательно обессилел и взмок. Куратор подбодрил меня осторожным вливанием медчакры, после чего начался черёд форм (ката, таолу). Здесь были и другие помощники, помогающие не только примером или словами, но и весьма болезненными тычками палкой или пальцами. За такую помощь доплачивала не только больница (очень немного), но и Па, попросивший "Приглядывать за оболтусом".

"Приглядывание" было подчас весьма болезненным и не всегда уместным, но что поделать – это необходимо, если хочешь хоть чего-то добиться. Тренировка для меня закончилась, когда я уже не мог двигаться после третьего вливания медчакры (год назад их было пять). Снова вливание чакры ухмыляющимся куратором...

Придя в себя, немного посидел на досках настила и медленно побрёл в душевую. Прогресс у меня был – и очень серьёзным, но как же далеко стоял я от настоящих ирьенинов...

Душевая была оборудована по высшему разряду: не просто кран с сеточкой, но настоящие массажные приспособления, омывающие усталое тело со всех сторон – здесь можно было даже присесть. Интересно, что все эти хитрости были созданы крайне простыми методами, доступные, пожалуй, ещё древнему Риму с их технологиями.

На завтрак я шёл уже вполне ожившим, здороваясь по дороге с персоналом больницы.

– Привет, Шико, – поприветствовала Тая, "отловившая" меня после завтрака и начала разговор, быстро сведя его к каким-то очень женским вещам.

– Девочка была старше на три с лишним года и воспринимала меня как младшего братишку. Я не возражал – девочка славная, да и сирота. Пусть у бедолаги будет хоть такой эрзац-родственник.

Учили её с уклоном в фармакологию, поскольку чакры у девочки было маловато, а вот с мозгами – просто замечательно. Шутили, что она явный потомок Нара, даже проверку устроили. Нет – обычная девчонка из беженцев. Однако в последнее время вокруг неё начали часто появляться Акимичи и Нара. Они не то чтобы знакомились с ней специально или мозолили глаза. Скорее, это было похоже на интерес этих кланов к перспективной девочке.

Как я понимаю, кланы сказали своему молодняку о перспективной (и весьма симпатичной) невесте, так что теперь молодёжь (разумеется, не из главных семей) присматривается к девчонке. В принципе – не самая плохая судьба. Оба клана известны вполне вменяемым Внутренним Кодексом и лояльным отношением к людям со стороны.

Тая уже получила С ранг – передельный для неё. К счастью, для фармацевтом и ученых в Конохе существовала своя, дополнительная градация.

– Повтори, что я сказала, – раздался голосок Таи.

Я недоумённо уставился на неё.

– Ну вот, как только начинаешь говорить на "Не мужскую" тему, как мозги отключаются у всех мужчин, – сообщила она со смешком.

– Психологический эксперимент провожу, – пояснила она.

– Рассказывать не буду – долго и сложно. В общих чертах – манипуляция сознанием без гендзюцу.

От удивления я аж присвистнул: исследования, в которых не было речи о чакре, находились в этом мире едва ли не в зачасточном состоянии – какой-то психологический барьер у подавляющего большинства. В общем, "сестрёнка" имела все шансы стать как местным Фрейдом, так и пропасть в подвалах спецслужб – не обязательно как жертва, но иногда и работа бывает хуже заключения.

– Осторожней с корнями.

Тая внимательно посмотрела на меня и медленно кивнула.

– Да, такие вещи нужно учитывать.

– Лучше расскажи об исследованиях какому-нибудь Наре.

Уголки пухлых губ раздвинулись в лукавой усмешке:

– Одному из тех, кто крутится вокруг?

– Ну да. Кажется – неплохие парни?

– Да верно, только уж больно ленивы.

– Уверена.

Та снова задумалась, но уже надолго.

– Да не слишком.

Пока мы вели интеллектуальную беседу, показались двери фармакологического отдела.

– Ладно, зайди как-нибудь вечерком – обговорим. И хватит своих "Неудобно"! Родителям ты нравишься – почти коллега, так что и с ними найдёшь, о чём поговорить.

– Ладно, не обещаю, но подумаю.

В отделении сразу велели готовится ассистировать – занятия будут после обеда. Причина такой спешки выяснилась достаточно быстро – размеры. Некоторые операции требовали либо медиков высочайшей квалификации, либо стационарной операционной с оборудованием. Частью такого оборудования были разнообразнейшие фуин-печати. Размеры были достаточно тесно связанны с мощностью и в некоторых случаях это вызывало неудобства взрослых ирьенинов, вынужденных корячиться в достаточно неудобных позах. Как только я достаточно "подрос", то ассистирование свалили на меня. Не требовалось делать ничего особенного, но и обязанности хирургического медбрата (пусть и второго номера) выматывали достаточно сильно.

Операция продлилась почти два часа: работали с шиноби, которому в живот попало подобие местной гранаты. К счастью – слабой, да и местные техники "железной кожи" и тому подобные работали хорошо. Как бы то ни было, внутренности оказались изрядно разворошены, да ещё и напичканы всяким мусором. Если бы не сопутствующее чакроистощение, операция была закончена за полчаса медиком уровня В-В+ (быстро доставили), а так пришлось подключаться сразу нескольким. Стационарная фуин-печать Стазиса сделала своеобразную "консервацию" раненого и его жизнь теперь в безопасности, но именно из печати пришлось привлекать меня.

Обессиленно сорвал маску, глотая тяжёлый воздух операционной и сполз на пол – устал. Пришлось не только ассистировать, но и время от времени подавать чакру, а её запасы пока что не слишком велики, да и просто неудобно было. Кто-то из старших коллег походя влил в меня чакру – полегчало. Благодарно кивнув, я отправился в комнату младшего медперсонала – отлежаться до обеда. Если не случиться ничего серьёзного, то время на отдых у меня есть.

Глава шестая

День рождения прошёл без особых изысков – здесь к нему относились значительно проще. Точнее даже – по другому. Старики были в «дефиците» и каждый прожитый ими год считался престижным для всей семьи, показывая уровень генетического здоровья, благосостояния, везения и т.п. Дети и подростки ещё не совершили ничего важного, поэтому и праздником это не считалось. Так – с утра был особо вкусный завтрак, после которого подарили полезные мелочи, аналогично и на работе.

"Отрывался" с друзьями – давно вместе не собирались, а тут такой повод. Деньги у меня были, так что просто пригласил всех в местный вариант шашлычной, где клиентам предлагалось самим жарить тонкие полоски мяса на специальных жаровнях. А что? По мне, так удобней – сам контролируешь процесс, да и первобытные инстинкты включаются.

Кама наелась первой, сыто отвалившись от стола.

– Уф, – пропыхтела девочка, погладив натянувшийся животик. – Аж устала.

Смешливый Мизуки чуть не подавился – он как раз глотал, но справился сам.

– Место оставляйте под пироженные-мороженные. – Скомандовал я.

– Что, прямо сейчас пойдём в кафе? – несколько испуганно спросил Ямато, глядя на тарелку в центре стола, где сырое мясо ещё лежало.

– Не, – успокоил я. – Через часок-другой.

Ямато сразу успокоился, как и прислушивающийся к разговору Ибики и налёг на мясо.

– Ты правда идёшь в поход вместе с классом от Академии?! – Спросила Кама с некоторым недоверием. Для неё шиноби были чем-то божественным и сама возможности пообщаться с будущими воителями...

– Да успокойся ты – обычная салажня. – Недовольно сказал я.

Видя уставившиеся на меня округлённые глаза друзей, вздохнул и принялся пояснять.

– Они примерно мои ровесники и ничему путному пока не научились. Может некоторые клановые чего-то и умеют, но не слишком много. Вы что, всерьёз думаете, что шиноби так круты, что ещё в академии способны задавить рысь голыми руками, а вскоре после выпуска уничтожать вражеских наёмников десятками?

Друзья закивали, несколько недоумённо глядя на меня.

– Обычные они, обычные – понимаете?

Не понимали...

– Ну ладно. В нашем с вами возрасте они не сильно отличаются от сверстников. Да, кое что могут, но не слишком многое. Да и после выпуска генины не случайно прикрепляются к наставнику, который и "шлифует" из умения. В "боевую машину" шиноби превращается годам к двадцати – если выживет. Пока что это просто дети и многие из них даже драться-то толком не умеют.

– То есть все рассказы о крутости мальчишек – пропаганда? – Сообразил Ямато.

– Ну да, обычный миф для заманухи. Бывают, конечно, генины и в девять лет, но таких нужно пожалеть – это от безысходности во время войны либо "одноразовый" проект на одно задание, который выжил случайным образом.

– Но ведь ты сам говорил, – робко начала Кама, хлопая глазищами – что даже ребёнок может убить взрослого одним ударом кулака.

– Пф. Не путайте горячее с мягким. Может – в данном случае чисто технически. Руки-ноги короче, сил меньше и реакции – организм-то ещё не сформировался.

– Вот допустим – пнула ты нехорошего дядьку по ноге, выбив коленную чашечку. Реально?

– Ну да, – оживилась девочка. – Я на прошлой неделе того дворника...

– Помним-помним! – Прервал её Ибики. – Ты давай рассказывай!

Он уставился на меня, да и остальных импровизированная лекция явно заинтересовала – аж стулья вплотную подвинули.

– Стукнула ты его и попала, допустим, не по коленке, а просто по голени – реально? Взрослые ведь тоже не безмозглые и постарается увернуться или просто отодвинуть ногу.

– Он тебя в ответ стукнет. Тебе увернутся сложнее – нога у нехорошего дядьки длиннее. Да даже если ты Хьюга и умеешь выбивать тэнкецу – удар-то всё равно долетел. А тебе его удар не синяк поставит, а всю кость в труху раздробит – уж поверь ирьенину.

Задумались.

– А клановые?

– Тут уже немного другое, ведь его тренируют с детства, причём именно так, как требуется – методы-то проверены. Но всё равно – разве что подростка побьёт или обычного крестьянина. Чакрой в этом возрасте всё равно почти никто пользоваться не умеет, – упростил я объяснение.

– Ааа, – донеслось до меня со всех сторон. Слово чакра в здешнем обществе объясняло очень многое – даже слишком, будучи аналогом Бога и высокой науки одновременно.

Ну и зачем я полез объяснять эти понятия детям? Тут и сами будущие шиноби свято уверены в собственной крутости и способности воевать в одиночку против целой армии – пропаганда и психологическая накачка.

– Зайдём-ка лучше на горячие источники перед кафе. – Предложил я. Ответом мне были одобрительные возгласы и шум отодвигаемых стульев.

До совместных (наготы здесь не стеснялись, да и горячая минеральная вода была достаточно мутной) купален решили добираться кратчайшим путём. Разнообразные переулки (весьма чистенькие) были не слишком хорошо нам знакомы, так вышли мы не совсем там, где ожидалось.

Компания из пяти парней постарше (лет по двенадцать) что-то быстро спрятала за стоявший ящик, но увидев нас, мгновенно успокоились и решили компенсировать страх за наш счёт.

– А что это такие малявки по чужому району гуляют? – заинтересованно спросил долговязый брюнет. От него явственно попахивало спиртным – для чуткого ирьенинского носа. Ууу, похоже, что мы вляпались. Детишки, у которых начали просыпаться гормоны (а с ними и агрессивность), да ещё застигнутые с алкоголем, да в нежилом переулочке...

– Малявки уже уходят – не хотят мешать взрослым развлекаться. – Пытаюсь разрулить ситуацию.

К сожалению, друзья немного портят картину, прямо-таки демонстрируя неуверенность вперемешку с гордыней.

– Оставьте здесь свои денежки и ценные вещички – и можете идти. – С поганой усмешечкой вылез коренастый русоволосый паренёк, чертами лица смахивавший на монгола (здесь и не такое можно встретить). Хреново – остальные в компании оживились при его словах. Чувствую предвкушение, желание за что-то отомстить, унизить, побить. Всё это читается в их движении и мимике, жестах. Меня этому учили и пусть в данной науке я новичок, но и они – далеко не шиноби.

– Парни, – говорю им, – Я ирьенин с рангом Д++, который вышел погулять со своими друзьями.

Может, хоть теперь одумаются? – репутация у ирьенинов своеобразная, а клятва Гиппократа в этом мире... Не смешите – здесь медик спокойно подсыплет обидчику яд (если тот не из могущественного клана) и откажется лечить. Коллеги же обиженного медика если и возьмутся за лечение, то за ооочень завышенную плату – чтоб думал впредь.

Судя по всему – не верят или считают, что останутся безнаказанными. Хм, возможно, если они приехали с родителями на ярмарку издалека. Тем хуже для нас. Смотрю на друзей – их потряхивает от страха, но лица решительные. Предпринимаю последнюю попытку:

– Парни, разойдёмся по хорошему.

В ответ усмешки и гопота стала медленно, демонстративно приближаться. Поворачиваюсь к Каме и говорю:

– Помнишь мой рассказ про разницу в размерах?

Судорожный кивок в ответ.

– Ты из нас самая маленькая и самая шустрая – приведи сюда взрослых. Мы задержим, чтобы не догнали.

Да, я ирьенин, отменно (для своего возраста) владеющий тайдзюцу. Лет через пять я стану по настоящему силён и опасен, но сейчас... Проблема в том, что практически в любой уважающей себя семье учат какому-то стилю – пусть даже урезанному и примитивному, через пень-колоду. Практически все умеют неплохо махать кулаками и сильно сомневаюсь, что завалю всю пятёрку. Друзья же у меня хорошие, но десять лет и двенадцать – разница очень существенная.

Кама тем временем срывается с места и бежит к выходу из переулка. Шпана не сразу соображает – чем это грозит и только через несколько секунд долговязый срывается с места устремляясь вслед за ней. Мы у него на пути, но в расчёт, очевидно, не принимаемся.

Резко бью ему по ногам и мальчишка летит, собирая физиономией пыль.

– Добивай! – Рычу друзьям и устремляюсь к гопоте. Цель – не победить, а просто задержать. Сзади слышу звук ударов – компания у нас слаженная и в детских (кстати, взрослым себя не считаю и не ощущаю, несмотря на прошлую память) разборках мы участвуем достаточно давно.

Метра за три до сбившегося в кучку (от неожиданности, наверное) хулиганья, прыгаю ногами вперёд. Приём специфический и годен разве что в таких вот уличных потасовках против неумелого и растерянного противника. Одному попадаю довольно крепко, а второго просто сбиваю. Тут же вскакиваю, с трудом увернувшись от довольно умелого удара.

От следующего увернуться не успеваю и по рёбрам с носка прилетает достаточно крепко. От перелома спасло только то, что успел скрутить корпус и немного уйти назад. Зараза – точно всерьёз учились рукопашке!

Задача осложняется тем, что мне нужно не просто уклоняться, но стараться при этом не пропускать их дальше. Кручусь, но нападают они достаточно умело – "прилетело" мне уже не раз, но пока вскользь. Черноглазый русоволосый крепыш "нырнул" вслед за рукой. "Помогаю" улететь ему дальше, саданув вдогонку по затылку. Есть!

Теперь моя задача – просто не пропустить оставшихся к своим, пока они не "замесят" второго. Парни справились быстро – секунд за пять, а подозрительный хруст и кроткий взвизг затем – сломанная рука оппонента. На лицо выплывает кровожадная усмешка – ну сейчас-то мы вас замесим.

В живот мне врезается доска и мысли куда-то улетают. Ибики отталкивает меня в сторону и с рычанием прыгает вперёд, мёртвой хваткой вцепляясь в мальчишку с доской. Тот нарушил неписанное, но жёстко соблюдавшееся правило – в таких-вот разборках – никаких посторонних предметов. В отличие от мальчишеских кулаков, такой доской можно достаточно легко убить, особенно в этом мире, где оружием владеет каждый второй. Ибики держит его за руку, не обращая внимания на сыплющиеся удары.

На помощь ему приходит Мизуки, с разбегу лупящий врага по яйцам. Удар хорош и я понимаю, что тому придётся полежать врастопырку пару дней. Ямато прыгает перед оставшимися гопниками, просто не давая им нормально двигаться. Он получил уже ногой по голове и по шее стекает струйка крови. В отличае от Ибики с Мизуки, он совершенно спокоен. Драться всерьёз его никогда не учили, но такое хладнокровие и выдержка...

Прихожу в себя резко прыгаю на стену, отталкивась от которой и бью упитанного брюнета по руке, которой он успел закрыть голову. Нокдаун, да и рука повреждена. Последнего мы добиваем как раз тогда, когда Кама прибегает с попавшимся ей знакомым ирьенином.

Для гопников ситуация закончилась весьма печально – в госпитале просто отказались их лечить. Дело тут не в моей мстительности, а в в давнем – и жёстко соблюдаемом, Кодексе. Парней предупредили, что я ирьенин? Предупредили. Так что – сами виноваты. Сломанная рука, сотрясение мозга и отбитые яйца – травмы серьёзные (двое отделались хорошими синяками), но лечить их в Конохе не будут – никогда. Приезжих (как я и думал) так и увезли на телеге из города, даже не оказав первую помощь.