Текст книги "Вечернія часы, или Древнія сказки славян древлянских"

Автор книги: Василий Левшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

ВЕЧЕР XVI.
Продолженіе Семіровой повести.

Пришед в себя, продолжал Семір, первое мое слово состaвляло вопрос: где я? В безопасном месте, отвечали мне. Но кому я должен за избавленіе мое от потопленія? продолжал я. Богам и щастію, а потом мне, отвечала на оное госпожа, получше прочих одетая. Без сомненія вам, подхватил я, вставая с моей постели, и принося ей должную за оное благодарность. Вы не имеете причины за оное благодарить меня, сказала она; нещастіе мое нечаянно привело меня к тому месту, где увидела вас борющагося с смертью на отломке вашего разбитaго судна, и поданная вам помощь, есть долг человечества. Я возобновил мою благодарность, и уверял ее, что готoв не пощадить моей крови для услуг ея, ежели то будет для нее полезно. – Я надеюсь того, подхватила госпожа оная: самое Небо приводит вас отмстить за меня одному вероломному человеку. Однако я, удостоверясь теперь в безопасности вашего здоровья, желаю, чтоб оное подкрепилось покоем. После сего она меня оставила.

На другой день осведомился от служителя, находившагося при мне, что я нахожусь в области Феннов[29]29
  Фенны обитали в Финландіи, от которых и названіе Земля сія получила.


[Закрыть]: следственно не в дальности от Готіи, куда и намерился отъехать для присоединенія к Адолану, как скоро исполню требованіе моей избавительницы, о коем она упомянула. Немедленно оделся я, и велел о себе доложить госпоже дому. Как ни важны обстоятельства, сказал я ей, принуждающія меня явиться ко двору Готфскому, но благодарность обязывает меня исполнить ваши желанія, о коих вчерась напомянули, и я ожидаю вашего повеленія. – Признаюсь, государь мой, отвечала она, что мне непристойно бы было, избавив вас от одной опасности, повергать в другую; но примечаемая мною отважность ваша ободряет меня, что вы совершите сей подвиг к вашей славе, и защитите честь обиженной девицы. Но чтоб вы лучше узнали, какого рода услуги я от вас требую, открою вам мое нещастное и ужасное приключеніе. Должно мне собрать всю твердость к повествованію моего стыда и злых дел, произшедших от моего безразсудства. Она приказала всем служителем своим удалиться, и оставшись на едине со мною начала следующее:

Поколеніе рода моего произходит oт Полина, побочнаго сына Доброславова, бывшаго Князем в Кривичах. По смерти Доброславовой предок мой имел надежду препроводить век свой при Дворе его сына, любившаго его побратски; но когда Славяноруссы завладели сею страною, победив сына Доброславова на сраженіи, в коем он лишился жизни: предок мой удалился в страну сію, и купив замок, в котором я обитаю, жил в нем и оставил в наследство моему деду. Отец мой имел двух детей; меня, и брата моего, лишившагося жизни в цветущем возрасте. Находился он в услуженіи при дворе Государя Полянскаго, и по некотoрой ссоре убит на поединке от дворянина страны той, Ранковским прозывающагося.

Ранковскій после сего убійства принужден был сам бегством спасаться; он явился к моему родителю и объявил ему о смерти брата моего, от него случившейся, извиняя себя тем, что приключил оную, защищая сам жизнь свою от его нападенія. Он просил у отца моего прощенія, и предлагал в примиреніе сам себя ему в сыновья чрез женидьбу на мне. Однако родитель мой и слышать того не хотел, чтоб убійца сына его учинился ему зятем; он выслал его из дому своего, и запретил в оный появляться. Ранковскій, оставив замок наш, остановился в ближней деревне; мне случилось чрез несколько дней с грусти выехать прогуляться в рощу, не подалеку от замку нашего находившуюся. Ранковскій, как надобно думать, искавшій случая переговорить со мною, пріехал ко мне одетый в драгоценную броню, и подшед с учтивостію, открыл о жестокости ко мне его страсти. Вид сего молодаго человека давно уже предубедил сердце мое в его пользу; красноречіе его легко возторжествовало над некоторыми предразсудками; и словом сказать, что при первом сем переговоре я открылась во взаимной любви к нему. Мы дали друг другу клятву в вечной верности, и положили стараться чрез брак увенчать наши желанія. Между тем тайна наша не могла долго скрыться от моего родителя: он сделав мне жесточайшій выговор, строго подтвердил выкинуть из головы таковыя глупыя мысли. Страсть моя только умножилась от препятствія; я выдумывала тысячу средств видеться с моим возлюбленным: но все оныя были неудачны. Осторожный родитель мой препоручил верным людям надсматривать за мною так строго, что я почти под стражею находилась и умирала с печали, не имев средства увидеться и переговорить с моим возлюбленным. В один день, когда сидела я под окном углубясь в размышленія, увидела я среди двора нашего одну старушку, носящую разныя травы и коренье. Девки мои сказывали мне, что старушка эта ворожея, и что травы ея имеют великую силу от всяких болезней, а некоторыя и от печали. Я полюбопытствала поговорить с сею ворожеею, и велела оную позвать к себе. Слова ея привели меня в великое удивленіе, когда она описала мне о скрытых чувствованіях моего сердца. Она подала мне пучок травы, приказав оную на едине нюхать, и обнадежив, что найду я в нем верное облегченіе от моей печали. Я приняла пучок сей токмо из любопытства, и отнюдь не думала нюхать оную, опасаясь, чтоб в самом деле то не истребило столько пріятной для меня склонности к моему любовнику. Но удивленіе мое обратилось в великую радость, когда я вышед в мою спальню, и начав разсматривaть пучок, увидела в нем письмо от Ранковскаго, он уведомлял меня о мученіи своем, которое причиняет ему разлука со мною; извинял себя в выдумке, кoтoрую внушила ему любовь; и просил, чтоб я возпользовавшись тем, употребила способ сей для переписки, приносящей нам взаимную отраду. Немедленно отписала я к нему ответ: обнадеживала его в оном о постоянной моей любви к нему; похваляла его за выдумку; описала строгость моего родителя, пресекшую все способы к свиданію с ним; и, наконец возлагала на его остроуміе выдумать средство к нашему соединенію, обещаясь согласиться на всякое его предложеніе. – Ответ сей завернула я опять в тот же пучок трав, и возвратив оный старухе, сказала, что эта трава для нее ненужна, и просила, чтоб она принесла другой от головной боли. Проворная старуха поняла, чего я желаю; она не преминула на другой день принести новой травы. Таковым образом вела я переписку с моим любовником; оный уведомлял меня, что все его выдумки кажутся ему безполезными и неудобными к произведенію в действо; что и самое бегство не может быть безопасно для человека, которой оставил свое отечество, опасаясь наказанія; и что трудно обмануть бденіе слуг верных отцу моему. Он предложил мне напоследок средство ужасное, сбыть с рук всех препятствующих нашему соединенію. Прислал он мне бумажку с жестoким ядом, и советовал не щадить никого. Таковым образом, примолвил он, учинитесь вы госпожею своего дому, и никто препятствовать нам уже не может. Сколько ни страшно было и помыслить о произведеніи в действіе его советов, яко первой предмет был мой родитель, а по тoм лучшіе из служителей, коих имела я причину опасаться: но нещастная любовь до того ослепила меня, что я учинилась, безбожнейшею из смертных, и произвела неслыханное злодеяніе. Все женщины дому нашаго были на моей стороне; а особливо кухарка, как сестра моей комнатной девки, облегчила произведеніе в действо мерзостнаго моего предпріятія. Наполненное отравою кушанье повергло в гроб вопервых моего родителя, а по том и всех слуг, кои питались остатками стола нашего. Не могу я описать ужас души моей, когда была я зрительницею погибающих один за другим столько невинных людей от руки моей; и естьли пренесла я таковое позорище, не наказав себя собственными руками, надлежало, чтоб сам ад подкреплял меня. Я ощущаю несказанное мученіе в душе моей, проклинаю себя и соблазнителя моего; но ах! в тож самое время люблю его больше моей жизни. – Трепет объял меня, продолжал Семір, при слушаніи повествованія сей безчеловечной любовницы; но я из благопристойности не мог прервать повествованія, и принужден был слушать окончаніе онаго. – По совершеніи сего, говорила Дабилиса (имя сей девицы), уведомила я моего любовника, и призывала его в мой замок для принятія онаго с моею рукою в свое повеленіе, но Ранковскій изумил меня ответом, в котoром oтлагал желаніе мое на целую неделю, объясняясь, что будтобы благопристойность требует препровести мне время сіе в оплакиваніи смерти моего родителя. Он уведомлял меня при том, что по изтеченіи сего времяни сам он без зову явится совершить со мною брак. Приведенная в нетерпеливость, посылала я к нему многих с письмами, но не получила на оныя ответу, и посланные мои сказывали, что слуги его не допускали оных, оговариваясь болезнію своего господина. Все показалось мне непонятно, и желая удостовериться в судьбе моей, поехала я сама в ту деревню, где он жил; но сколько ужаснулась, узнавши, что он давно уже уехал неизвестно куда. Между тем прошло две недели, что я не имела ни малейшаго об нем известія. Время сіе удостоверив меня о непостоянстве моего любовника, повергло меня в отчаяніе. Я проклинала нещастную страсть и ослепленіе мое, учинившія меня мерзостью пред богами и смертными. К дополненію всего Ранковскій, отозвавшись о себе чрез присланнаго ко мне слугу, подтвердил презреніе свое следующею надо мною насмешкою: он вызывал меня на свиданіе с собою, назначивая место, в десяти верстах отсюда находящееся, представляя в оправданіе сего требованія своего слух разнесшійся о том, что тайна их открылась, и что за тем опасается он появиться в моем замке. Упомянул он притом, что сіе самое принудило его переменить место его жилища, не сказавшись мне о том. Все слова его казались мне вероятны; я обвиняла сама себя в несправедливом на любовника моего подозреніи, и немедленно поехала к нему на свиданіе: но ждавши его целой день тщетно, узнала, что он ругается надо мною; а по тому заключила, что вся страсть его ко мне была только выдумкою прикрытое мщеніе, из ненависти к нашему дому. Любовь моя превратилась в непримиримую к нему злобу, и я заклялась отмстить ему жесточайшим образом. Но какая к тому была надежда слабой девице? Однако боги представили мне случай найти защитника обиженной моей чести: я, возвращаясь изе сего свиданія, имела щастіе спасти вас от потопленія, и не сомневаюсь, чтоб из благодарности отказали вы принудить моего изменника или сдержать данное мне слово, или заплатить жизнію за его вероломство. – Но какое средство, сказал я ей, сыскать мне Ранковскаго? без сомненія он оставил уже здешнюю страну. – Нет, подхватила Дабалиса; он должен быть здесь, потому что вчерась и ныне видели слугу его, проезжавшаго мимо замку. Я опасаюсь, чтоб не заключало то каковаго нибудь злоумышленія, и заклинаю вас богами не оставлять меня нещастную в толь крайнем состояніи. После сего начала она проливать потоки слез, проклинала дни свои, и бедственную страсть, доведшую ее до беззаконнейшаго дела, и представилась мне в столь жалостном положеніи, что я принужден был дать ей честное слово, не остaвлять дому ея до тех пор, пока либо принужу Ранковскаго исполнить ея волю, или пройдет подозреваемая ею опасность.

Вскоре начал я жалеть о данном ей мною слове; ибо когда разсудил, Дабалиса представлялась мне омерзенія достойною и незаслуживающею никакого сожаленія женщиною. Хотя была она моя избавительница, хотя благодарность понуждала меня заслужить ей то: но с другой стороны я гнушался тем, что обязан был отцеубійце. Самая страсть ея к Ранковскому являла в себе нечто зверское; она ненавидела его, желала смерти ему, и опять чувствовала возобновленіе любви с каждою появляющеюся в мыслях ея надеждою. Многократно покушался я бежать из оскверненнаго ея замка; а особливо когда воображал, что всякое промедленіе отнимает время, в которое мог бы я стараться о защищеніи возлюбленной моей Арены: но с другой стороны Ранковскій представлялся мне наказанія достойным, соблазнителем слабой женщины, и виновником ея преступленія. Уставы богатырскіе обязывали меня отмстить ему, и защитить честь девицы, сколько ни порочной, но при всем том моей избавительницы. Провел я уже недели с две в замке Дабалисы, в котoрое время усмотрел я, что нет мне способа и тайно отлучиться из онаго; ночью запирали те комнаты, в коих я спал; а днем она почти из глаз меня не выпускала. К досаде моей приметил я, что взоры ея доказывали мне желаніе, сколь охотно согласилась бы она заменить мною потерю Ранковскаго. Таковое открытіe умножало мое к ней отвращеніе, как к особе непостоянной и готовой впадать из страсти в страсть. Может быть я нашел бы способ избавить себя из замку ея, в коем находился под честным караулом, когда бы случай не освободил меня от нее, не нарушая даннаго ей слова. В одно утро явился слуга Ранковскаго, которой по многих извиненіях, весьма несходных на правду, просил ее от имяни своего господина на свиданіе в прежде назначенное место, где он ее уже дожидается. Дабалиса в одно мгновеніе ока почувствовала всю прежнюю страсть возвратившеюся в грудь ея; однакож опасалась она ехать к нему, естьли бы я не ободрил ее, сказав, что при мне может она надеяться, что все покушенія ея любовника будут недействительны. Вам следует только снабдить меня вооруженіем и доброю лошадью, примолвил я ей. Обрадованная Дабалиса приказала тотчас запрячь для себя колесницу; а меня повела в оружейную палату отца своего, где я снабдил себя наилучшим вооруженіем, и получил по том с полным богатырским снарядом коня. Когда я скинул мою повредившуюся от воды броню, и надев новую, приготовился следовать за Дабалисою: поехала она в своей колеснице, вручив мне на охраненіе коробочку с дорогими камнями, и сказав, что в случае нещастнаго с нею приключенія, могу я сим сокровищем ея разполагать по моей воле; я следовал близ колесницы ея, как охранитель. Мы не отъехали более четырех верст от ея замку, как вдали показалось нам трое верховых, встречу к нам едущих. Дабалиса по золотым латам и вороному коню узнала, что один из сих был любовник ея Рановскій; она узнав его приказала вознице своему остановиться. Ранковскій так же остановился, и послал слугу осведомиться. Слуга сей прискакав, и узнав Дабалису, скочил с лошади, стал на колени и говорил ей: ах, милостивая государыня! я примечаю из лица вашего гнев на невиннаго моего господина; он обманул вас противу своей воли. После сего разсказывал он, что во время выезду на оное свиданіе, поиман был он разбойниками, котoрые продержали его до вчерашняго дня. Он разсказывал это с таковым правдоподобіем, что Дабалиса, пришед в замешательство, потребовала моего совету, верить ли, или сомневаться в тoм. Мы увидим из поступков самаго Ранковскаго, отвечал я, какія меры нам взять должно. В то время, как я говорил с Дабалисою, слуга поскакал к своему господину, и только что я успел оглянуться, увидел я оных приближающихся ко мне с обнаженными саблями. Я вынул из ножен мой меч; ибо не сомневался о нападеніи на меня; что и последовало. Я старался предварить Ранковскаго, что он не имеет причины считaть меня за своего совместника, и потому нападает на меня безвинно; но естьли и считает меня своим непріятелем, то бы сражался со мною, как честной человек, один на один. Но вместо ответу, он бросался на меня, как бешеный, поощряя к тому же слуг своих. Принужден был я обороняться, и первым ударом одного из слуг его поверг мертва. Между тем, сколько Ранковскій ни казался мне худым бойцем, но имел бы я великое затрудненіе сражаться вдруг с двумя, естьлиб возница Дабалисы не избавил меня от другаго слуги, пронзив его с тылу ножем. Тогда бой учинился равным, и я представя себе противника моего, как человека, заслуживающаго по делам своим наказаніе, ни мало не щадил его. Вскоре и он, получив смертную по шее рану, упал с коня залившись кровію. Я остановился в ожиданіи, какого мненія будет Дабалиса об моей победе. Она спокойно сидела в своей колеснице до тех пор, как продолжалось сраженіе; но увидев смерть своего любовника, начала в лице переменяться: то краснелась, то бледнела, то возводила взоры свои на небо, то на своего любовника и на меня. Наконец, надобно думать, что прежняя страсть к Ранковскому превозмогла над прочими чувствованіями; она выскочив из колесницы, побежала с разпростертыми руками к телу его, и упав на оное, начала неутешно плакать. Ах! мой возлюбленной! кричала она, как худо заплачена верная любовь твоя ко мне! могла ли я поверить, чтоб ты обманывал меня? ... О Семір! говорила она ко мне рыдая: что сделал ты? Ты умертвил самую жизнь мою. – Государыня моя! отвечал ей я вы видели, что он сам учинился причиною смерти своей чрез несправедливое на меня нападеніе; но естьли я таковым поступком учинился вам противен, примите от меня ваше сокровище, и позвольте мне от вас удалиться. – Поезжай себе и с оным, куда хочешь кричала она, лишь помоги мне снять броню с моего возлюбленнаго, чтoб я могла облобызать впоследніе охладевшія уста его, и смешать кровь мою с текущею из ран его. – Я сшел с лошади, начал помогать ей, снимать шелом с головы его. Дабалиса бросилась было цаловать, но взглянув на лице его, отскочила с ужасом: боги! что вижу я! вскричала она; это не Ранковскій, но слуга его Абискар. Мы не знали, как постигнуть причину сего поступка Ранковскаго; зачем вновь хотел он обмануть свою любовницу, нарядив в свои латы слугу и выслав онаго к ней на встречу. Но в этoм помог нам другой пораженный от возницы, слуга, которой еще жив был, и разрешил наше сомненіе следующим пред смертью своею признаніем: он уведомил нас, что Абискар подговорил их к своему намеренію чрез обещаніе разделенія великой добычи, которая бы досталась им по совершеніи их умысла, умертвить господина своего, и похитить его любовницу, что Ранковскій убит был от Абискара еще в тот день, когда назначил он первое любовнице своей свиданіе, и спрятан в дупле великаго дерева, находящагося близ того места, где мы тoгда находились; которое дерево и показал нам. Они намерены были захватить Дабалису в свои руки, и принудииь оную сочeтaться браком с Абискаром, а чрез то овладев ея именіем, разделить между собою; но что назначивая время к свиданію с мнимым Ранковским, и уведомляя о тoм Дабалису, не могли согласиться до сего времяни между собою в разделе вещей, оставшихся после их господина, и за таковою ссорою отлагали исполненіе последняго предпріятія. Злодей оной признавшись в вине своей, умер; а Дабалиса пришла в отчаяніе, узнав о смерти и невинности пред нею своего любовника. Она побежала к показанному дереву, приказала вознице своему вынуть из дупла онаго тело своего Ранковскаго, испускавшее уже великой смрад. Я не мог стерпеть онаго и отшел прочь. Между тем Дабалиса облобызав oное многократно, и выхватив скрытый у себя кинжал, пронзила грудь свою. Я умираю! вскричала она, упадая на труп его; ну мой любезной! пойдем с тобою во ад! мученія, нас ожидающія за отравленіе мною по наученію твоему моего родителя и многих невинных людей, будут для меня пріятны, когда я разделю их с тобою. – Сказав сіе, изпустила она дух свой, оставив меня в ужасе и удивленіи о правосудіи небесном, неоставляющем беззаконников еще и в сей жизни без отмщенія. Я за долг почитaл разсказать вознице о признаніи покойной госпожи его, как оною чрез помощь кухарки и сестры ея отравлен отец ея с другими людьми; и дав ему половину подаренных мне госпожею его дорогих камней, советoвал ему предaть и оставшихся преступниц в руки правосудія. Я отъехал после сего прямо ко двору Готфскому, уповая тaм присоединиться к Адолану; но участь моя повергла меня в руки разбойников, которые по жестоком сопротивленіи, преодолев меня своим множеством, обобрали, и завезти в свое лесное жилище, содержали чрез всю зиму под караулом, уповая за меня получить великой выкуп. Избавился я от оных чрез их оплошность, когда они,все перепившись, пьяны поснули: я не токмо возвратил мое оружіе, коня и сокровище, подаренное мне от Дабалисы, но и их всех умертвил с помощію других пленников, содержанных ими в подземных погребах, коих я осводил.

Избавясь таковым образом, прибыл я в столицу Готфскую, и к порадованію моему узнал, что Адолан благополучно прибыл туда, и совершив порученное ему от короля своего дело, отправился в отечество. Я получил от него оставленное письмо ко мне на случай, естьли я сверх чаянія избавился от потопленія: оным обнадеживал он меня, что обещанное от Абрадата войско наверно отправлено будет с Ноаном, и чтоб я следовал прямо к войскам Князя Славянорусскаго. Поблагодарив богов за их ко мне покровитeльство, писал я в Козары к Адолину и Ноану чрез купцов Армянских, туда отправляющихся, уведомляя оным о моих приключеніях, и прося о сдержаніи обещанія. Теперь я поспешаю в Славяноруссію, уповая найтить там Ноана с помощным войском, с коими намерен я присоединиться или к рати Гардариковой и воевать противу общаго нашего злодея, или по обстоятельствам, следовать на встречу моей возлюбленной Арены.– Таковым образом кончил Семир свою повесть. —

Кончим и мы, сказал Избор; я опять начинаю выходить из терпенія! Ты Голован впадаешь безпрестaнно в монотонію; ты хочешь целую повесть состaвить из одних только отцеубійств, которыя весьма непріятны слуху. – ваше Величество! отвечале Голован, ни я, ни издатель сей повести не причиною сего, когда приключенія Вадимовы истинны, или остались таковыми по преданію от древних писателей. Мне мало в том чужды, сказал Извор; ты ли вріошь, или бредил твой писатель; но верь, что ты будешь на хлебе и на воде, естьли осмелишься мне скучать повтореніями.