Текст книги "Побочная Кровь (СИ)"

Автор книги: Валиса Рома

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Я слышала, что убийцу так и не нашли, – обратилась к Ониксу Ти'сш'А. – Мать Аай весьма долго прожила на этом свете… не скажу, что очень близко её знала.

– Всё Содружество скорбит по Матери Аай. Она весьма много внесла в наш мир, – без скорби в глазах и голосе произнёс тот, поставив на столик чашку с недопитым чаем. – Мы отыщем убийцу и заставим его ответить по закону.

– Во Вселенной множество тех, кто не одобрял Мать Аай, – заметила Ти'сш'А. – Ваши поиски могут затянуться на несколько столетий.

– Я понимаю это, но Сенат желает найти убийцу и, если Империя позволит, посадить его в Серфекс, – произнёс Оникс, бросив взгляд на меня.

Я вздрогнула при упоминании самой надёжной во Вселенной темнице. После того, как Ти'сш'А мне о ней рассказала, мне не раз снились одиночные зеркальные камеры, которые высасывают из тебя жизнь. Ты становишься стариком с вечным чувством голода, усталости, бессонницы и прочего, но при этом живёшь столько, сколько должен был бы прожить. И порой, если ты слишком долго там сидишь, в зеркалах ты начинаешь видеть облики того, что больше всего страшишься. Самым древним заключённым в Серфексе чуть больше двадцати тысяч лет – некоторые из них застали время, когда Мёртвый Узурпатор начал войну.

– Думаю, этот вопрос вам стоит вынести на обсуждение с Дамесом Грандерилом, – натянуто улыбнулась я. – Но всё же мне кажется, это убийство было… показательным. Чтобы запугать всех. Кто угодно мог быть на месте Матери Аай, даже будущий Император, кто–то из золотых Баронов и вы.

– Не отрицаю и такую теорию, – медленно кивнул Оникс. – Пока что мы проверяем все камеры наблюдения и опрашиваем свидетелей. Может, кто–то из них видел, где была в это время Мать Аай и с кем.

Оникс ни на что не намекал, но у меня сложилось чувство, словно он уже знал, что Ориас причастен к этому. Я боялась выдать себя лишним словом и жестом, тут же соорудив нечто похожее на улыбку.

– Надеюсь, ваши поиски приведут к отгадке. Нам всем интересно, кто же спустил на Мать Аай «дикого зверя», как недавно выразились в новостях. Разумное существо на это вряд ли способно.

Оникс ответил мне учтивой улыбкой, которая была настолько же натянутой, как и моя.

– Айкю, ты же навестила меня не просто так, верно? – вклинилась в наш разговор Ти'сш'А. – Вряд ли я поверю в то, что ты так соскучилась по мне, раз сама по доброй воли сюда пришла.

– Вы меня плохо знаете, – улыбнулась я ей. – Но у меня и вправду есть одно дело к вам… если вы не против, я хотела бы поговорить о нём с вами наедине.

Оникс молча поднялся на ноги, учтиво поклонившись Ти'сш'Е и выйдя из зала. Когда за ним закрылась дверь, Великая Мать подняла руку, заставив выждать несколько секунд, прежде чем с улыбкой обратилась ко мне. На свету так и блеснули железные зубы.

– Ну и как он тебе?

– В смысле? – так и опешила я.

– Знатного происхождения, весьма учтив, а сейчас ещё и Содружество возглавляет… – начала перечислять Ти'сш'А, загибая длинные пальцы.

– Так, стоп! Нет! Не стоит мне его в мужья пророчить! – возмущённо воскликнула я, поняв её намёк. – Он мне в далёкие прадеды годится! И вообще, оставим тему замужества, я тут по другому вопросу.

– Слушаю, – склонила голову Мать Орика, оставив эту щекотливую тему на потом.

Я сглотнула, поднявшись с кресла и неуверенно подойдя к Ти'сш'Е. Та наклонилась, и её паучье брюхо с лязгом коснулось пола. Но даже теперь она возвышалась надо мной чуть ли не на метр, но так хотя бы общаться с ней было легче.

– Что вам известно обо мне? – тихо поинтересовалась я.

Мать Орика вздохнула, прикрыв алые глаза. Эту тему мы с ней часто затрагивали в детстве, и она явно не ожидала, что я затрону её снова.

– Айкю, я уже говорила тебе – ты человек с Земли, которого держали в качестве раба на Тутаме. Это просто чудо, что ты оказалась под моей опекой и защитой, иначе…

– Я не человек, – прервала её я, и Ти'сш'А настороженно раскрыла свои алые глаза. – ДНК не сходится, а «прыжки» на корабле влияют не так, как на обычных людей. На Файе мне сказали…

– На Файе? – прервала меня та резким, сухим голосом. – Что ты делала на Файе?

Я до крови закусила губу, смотря в опасно горящие огнём глаза Матери Орика. Она не сделает мне больно, это я знаю, но вот страшно всё равно было.

– Меня приняли на службу в качестве помощника парламентёра, – всё же выдала я, и та резко поднялась, застучав своими механическими конечностями. – Но всё в порядке! Они весьма добры ко мне и…

– Добры? Грандерилы?! – гневно расхохоталась Ти'сш'А, и я отшатнулась. – Что они с тобой сделали, Айкю?! Я вижу, как ты изменилась, как ты стала похожа на этих… варваров! Почему из всех существ во Вселенной тебе удалось попасть именно на службу к врасам?!

– Ну, это весьма долгая история и…

– Я не позволю тебе оставаться там, – прервала меня Мать Орика таким голосом, что стало ясно – это её окончательное решение. – Я могу одобрить тебе кого угодно, но только не Грандерилов.

– Но я…

– Никаких «но»! Ноги твоей больше на Файе не будет! – гневно прикрикнула на меня Ти'сш'А.

Развернувшись, она прошествовала к громадному столу с экраном, видимо, собираясь отправить «пламенное» письмо Дамесу или диве Мините. Я скрипнула от бессилия зубами. Надо что–то делать, и срочно. Я не могу снова остаться на Орике, не могу оставить на Файе Дамеса и Ориаса!

– Ты не можешь! – отчаянно крикнула я. – У нас с тобой был договор!

– И ты его выполнила, так что договор уже исполнен, и это не мешает мне вернуть тебя обратно, – бросила та. – Я найду тебе более подходящего покровителя.

– Так нечестно!

– Ты уже не ребёнок, Айкю, и должна понимать, что от Грандерилов одни только проблемы. А я всего лишь пытаюсь тебя защитить.

– И поэтому не хотите говорить, кто я такая?! – гневно выкрикнула я. – А я и так это уже знаю!

Ткань на спине с треском порвалась, и тяжёлые крылья раскинулись в стороны. Ти'сш'А замерла, и весь её гнев и недовольство словно волной смыло. Она смотрела на меня с негодованием, с испугом и каплей отчаянья, тихо стуча конечностями по полу.

– Я не человек, – произнесла я в наступившей тишине. – Почему вы не сказали мне?

– Так для тебя было лучше…

Я сжала пальцы, сложив за спиной крылья и шагнув к Матери Орика.

– Нет, это было не лучше… я всё время гадала, кто мои родители и каким образом я очутилась на Тутаме, а теперь знаю, что меня вывели из колбы, смешали ДНК и получили то, кем я являюсь… пожалуйста, Ти'сш'А, дайте мне мои данные. Я хочу наконец–то узнать, что я такое.

Она вздохнула настолько тяжело, что я едва подавила желание отступить. Но нельзя – Айшел обещал помочь мне с этой разгадкой, и из–за какой–то жалости я не намерена взять и отступить назад. Не сейчас.

Медленно подойдя ко мне и остановившись в паре метрах, Ти'сш'А молча качнула головой.

– Нет.

– Но почему? – ощутив, как опускаются от безнадёжности крылья, прошептала я.

– Я не могу тебе отдать данные… и не могу отпустить на Файю.

– И что? Опять запрёшь здесь?! – воскликнула я. – Именно поэтому я и сбегала! Ты запирала меня в этом месте, а я… я не могу так! Не могу так жить!

– На этот раз ошибки я не допущу, – выпрямившись, сухо провозгласила Ти'сш'А. – Ты останешься тут до тех пор, пока я не найду тебе нового покровителя. Или пока не сосватаю за того, кто достоин тебя.

Я отступила назад, пряча крылья и смотря пылающими от гневных слёз глазами на Мать Орика.

– Не надо… пожалуйста.

Она лишь качнула головой, и позади меня раскрылась дверь, впуская двух грузных рикилей.

– Проводите Айкю в её старые покои, и не сводите с двери взгляда. Она не должна уйти, – приказала им Ти'сш'А, отвернувшись от меня, чтобы не смотреть в глаза. – Это правильное решение, пусть ты и не принимаешь его… Грандерилы несут одну лишь смерть, и если ты до сих пор это не поняла, то поймёшь потом.

Толстые пальцы рикилей взяли меня под локти, но я силой выдернула руки, развернувшись и зашагав к проёму. Лишь на пороге остановилась, взглянув на смотревшую мне в след Ти'сш'У, и тихо произнесла:

– Ты мне не настоящая мать. И никогда ею не станешь.

Плечи Матери Орика поникли, и развернувшись, я вышла из зала, направившись в сторону уже открытого лифта. При виде меня Оникс выпрямился, и я небрежно кивнула ему.

– Прощайте.

Он ничего не ответил, лишь смотрел до тех пор, пока двери лифта не отрезал нас друг от друга. Но до последнего мне казалось, что в его глазах сквозит понимание и скорбь.

Он не может меня понять. Никто не может, даже та, кого я считала за мать.

4

Часы тянулись друг за другом до того медленно, что я уже готова была выть от безысходности. Пейзаж за окнами (да, пожалуй, башня Матери Орика была единственным местом с окнами) не менялся на протяжении вот уже тысячи лет, и вряд ли поменяется в ближайшем будущем. Так что мне приходилось смиренно лежать на кровати и смотреть в изогнутый потолок цвета меди с золотым вкраплением.

Интересно, Ти'сш'А уже отправила письмо Дамесу? Прочитал ли он его и сказал об этом Ориасу? Или письмо попало диве Мините? Та с лёгкостью соврёт, что я подала в отставку и она одобрила. Но Ориас не поверит, я слишком хорошо его знаю. Он будет вызнавать, где я, но к тому моменту может стать слишком поздно. Ти'сш'А сосватает меня за одного из рикилей или какого–нибудь «достойного» меня иномирца, а может и вовсе предложит Ониксу как помощника. Ну а что? Он видел, на что я способна, да и Ти'сш'А дров в огонь подкинет. Буду ещё одним рыжим парламентёром, может, даже свою знакомую стерву вновь встречу.

– Ну что за день? – раздосадовано прошептала я, облокотившись об локти и обведя просторную комнату взглядом. – Не, принца я не дождусь… одному и вовсе до меня особо дела нет, а второй и так под домашним арестом сидит… что ж всё самой-то делать приходится?

Я соскочила с кровати, оглядевшись вокруг. Комната была просторной и двухъярусной: изогнутая, отделанная песчаным камнем и тёмным деревом с примесью железа. На первом, нижнем, ярусе стояла широкая кровать, были двери в большой гардероб и ванная комната. На второй ярус вели широкие ступени, и там расположился письменный стол и полки со всеразличными книгами из разных миров на тридцати известных мне языках. А ещё стояли головоломки, которые сейчас казались мне проще простого, хотя когда–то я ломала над ними мозг.

Взгляд задержался на потолке: ровно посередине зияла решётка трубы с воздухоочистителями, что тихо жужжали в комнате. Допрыгнуть до неё с первого этажа не получится, но можно встать на ограждение второго и прыгнуть. Шанс допрыгнуть был маловероятен, так что пришлось обеспечить себе мягкое падение, скинув с кровати толстый матрас, одеяло, подушки и все более–менее подходящие вещи.

Переодевшись в чёрный костюм, чтобы защитить тело от пара, я прорезала на спине две вертикальные дырки. И только тогда взобралась на ограждение второго этажа, поджав пересохшие губы. В принципе, если я вызволю крылья, то допрыгнуть смогу. Надеюсь, уроки с Дамесом не прошли даром.

Приготовившись, я с силой оттолкнулась ногами от ограждения, выкинув вперёд руки и расправив крылья. Их вес тут же потянул меня вниз, и с коротким вскриком я упала на подушки. Так, нет, крылья лучше не вызволять.

Выбравшись из–под одеял, я повторила заново, на этот раз без крыльев, но до решётки не допрыгнула. А что если попробовать сразу с крыльями? Кое–как сев на парапет и чуть не упав с него, я расправила мощные крылья, со свистом выдохнув и что есть сил взмахнув ими. Головоломки со стуком попадали на пол, ручки и бумагу снесло со стола, а я сама, оттолкнувшись от ограждения, неожиданно резко понеслась к потолку и… врезалась в решётку, рухнув на спину. Ну, между прочим, это неплохо. Я пролетела от силы метров пять–шесть, только со скоростью переборщила. Думаю, Дамес мной гордиться будет.

Наверное, я промаялась этой чепухой до самого ужина: в дверь постучал один из «второсортных» рикилей – худой, по сравнению со своим собратом, с не такими большими глазами и собранными в чёрный хвост волосами. Он недоумённо взглянул на бардак в комнате и передал мне поднос с едой, прежде чем удалиться. Подкрепившись гренками и овощами, запив всё это чаем Ти'сш'И, я рухнула на груду подушек и одежды.

План башни я знаю прекрасно, не раз из неё сбегала, правда, меня насильно не запирали, так что рикили будут на каждом шагу. Воздуховодом тоже пользовалась: если кое–где вовремя свернуть, то я смогу дойти до хранилища данных всех рикилей и попытаться найти себя. А после уже обратным путём выбраться наружу, правда, придётся, по всей видимости, разбивать окно.

Провалявшись какое–то время, я с тяжёлым вздохом забралась обратно на ограждение, раскрыв крылья и сосредоточившись на решётке.

– Так, ты справишься… ты управляла своими крыльями, была самой опасной убийцей… недаром тебя прозвали Чёрной Грарпией. Ты выберешься отсюда, добудешь данные и возвратишься на Файю. Там тебя ждут… звёзды, это же так просто! Взять и прыгнуть до самой решётки! Насчёт три… раз… три!

Я резко оттолкнулась, на этот раз не так сильно взмахнув крылья и ощутив вибрацию воздуха. Пальцы схватились за решётку, и я повисла, издав восторженный вой. Тут же спрятав крылья, я потянула на себя прутья, и решётка с щелчком откинулась. Меня дёрнуло вниз, однако тут же протянув руку, я схватилась за нагретый металл, подтягивая и остальное тело. Воздуховод был широким, где–то метр на метр, чтобы «второсортные» рикили могли прочищать их время от времени. По правую и левую сторону стояли сложные устройства, очищающие ядовитый воздух. Натянув на нос и губы плотный ворот рубашки, я ногой выбила очиститель. На меня пахнуло тёплым зловонным воздухом. Морщась и чихая, я поползла вперёд, стараясь не касаться стен и уже сочувствуя своим волосам. Надеюсь, я не вылезу отсюда седой и с ожогами смертельного исхода.

Тихий гул от моих движений разносился по трубам, впрочем, их заглушал шум очистителей. Я вспоминала заученную карту, порой скользя на животе, чтобы спуститься вниз, заглядывая в решётки и ориентируясь. Пришлось преодолеть пятнадцать этажей, ободрав ладони, что уже начинали покрываться тёмным слоем. Лицо нещадно щипало, как бы кожа и вовсе не сползла с костей.

Я чуть не пропустила свой поворот, вовремя остановившись и взглянув на виднеющееся внизу помещение. Вот то, что надо. Выбив решётку, я ухнула вниз, как можно аккуратней приземлившись. Правда, покачнулась, издав сдавленный стон раненного, но ещё неповерженного зверя.

Отдышавшись, я поднялась на ноги, оглядев белоснежного цвета помещение, разделённое на высокие стеллажи с ячейками. В них – все данные про жителей Орика, начиная с рождения и заканчивая сегодняшним днём. Придётся изрядно попотеть, впрочем, тут был встроен монитор с поиском, который значительно облегчал мне задачу. Только вот Ти'сш'А наверняка всё предусмотрела. Система не только не разрешит мне воспользоваться ею, но и тут же известит сами знаете кого, что я тут. А вот этого мне не надо было, я не такое кровожадное существо.

Остаётся одно – взламывать.

В итоге провозилась я с этой системой четверть часа, наконец–то подключившись и отыскав свои данные – они были в секции «перебежчиков». Я устремилась туда, вчитываясь в названия и то и дело что прислушиваясь к оглушающей тишине. Если тут есть камеры, то меня давно засекли, а за дверьми стоят рикили, готовые схватить меня. Ну нет, я им так просто не сдамся!

Добежав до нужной секции, я отыскала шкаф и свою ячейку. Аккуратно открыв её и достав миниатюрный, буквально с ноготок, чип, я спрятала его в кармане. Прекрасно, теперь нужно выбраться. Как? Да как–нибудь.

Я направилась прямиком к дверям – в принципе, от рикилей можно сбежать, что я и сделаю. Они неуклюжие и тугодумы, так что я относительно в безопасности.

Открывая двери, я так и думала, а в итоге натолкнулась на наставленные на меня дула пистолетов. Звёзды, кажется, они умнеют…

***

– Рух'вах си! – возмущённо говорила мне та самая рикиль, которая встретила сегодня перед апартаментами Ти'сш'И. – Вих'ма кари'к!

Если коротко, то сейчас мне читали нравоучения, ведя в покои Матери Орика. Мда, не ожидала, что рикилям выдадут оружие. Конечно, вряд ли они бы пустили его в ход, но лучше их лишний раз не нервировать, иначе ненароком ещё спустят курок. Кости у меня крепкие, а вот кожа – не очень. Я даже боюсь представить, что сейчас из себя представляла, аккуратно нанося целебный бальзам на руки и лицо. Но судя по тому, как шептались попадавшиеся нам рикиля, выглядела ужасно.

Добравшись до матовых дверей, «охранников» распустили. Рикиль ещё долго читала мне нравоучения насчёт того, как все обеспокоились моей пропажей, как нервничала Мать Орика, как я неразумно поступила. В общем, готовили перед бурей. А она вот–вот начнётся.

Наконец меня подвели к матовой панели, что тут же отъехала в сторону, и мы вошли в зал Матери. Та стояла в центре, скрестив на груди руки и опасно поблёскивая лезвиями на механических лапках. Её взгляд прожигал во мне дыру, и встречаться с ней глазами было ещё той пыткой. В свою очередь я упёрла руки бока, вскинув подбородок.

– Это было слишком предсказуемо, Айкю, – первой нарушила тишину Ти'сш'А, и я вздрогнула от её голоса. Громкий, раскатистый, он обжёг своим холодом. – Я думала, ты куда более разумней. То, что ты сбежала от Цербера, ещё не значит, что сбежишь от Грандерилов. Тебе стоит опасаться их обоих…

– Цербера мне больше не стоит опасаться, – как можно твёрже произнесла я. – Он мёртв, и это я видела собственными глазами.

– Да неужели?

Я вынула цепочку, явив мизинец некогда грозного пирата и властителя Этажей.

– И кто помог тебе его убить? – насторожилась Ти'сш'А, постукивая остриями конечностей по полу.

– Один из Грандерилов.

Думаю, если я назову Ориаса, меня прикуют к полу на века. Да и Великой Матери лучше не знать, в какой компании я вожусь.

– Ты проникла в хранилище и украла данные.

– Я взяла то, что принадлежит мне, – раздражённо ответила я. – Вы не хотели мне их отдавать, и потому я взяла сама.

– Глупая девчонка…

– Да, глупая! И понимаю это лучше, чем кто–либо ещё!

Глаза Ти'сш'И опасно заблестели кроваво–алым оттенком, и я отступила назад. Она меня пугала, но видеть её в гневе мне почти не удавалось. А сейчас она была в гневе, и ещё каком…

– Ты услышала мои слова: ни шагу из Орика, – словно ударив кнутом, жёстко произнесла она. – Я не позволю тебе работать на Грандерилов.

– А я разрешение и не спрашивала.

– И не получишь его! – прикрикнула она на меня.

Я вспыхнула, стиснув от бессилия пальцы в кулаки.

– Ты не сможешь держать меня тут вечность…

– Не смогу, но первое время у меня это получится.

Жаркие слёзы уже щекотали глаза, и одна слезинка упала вниз, коснувшись всё ещё болевшей кожи щеки.

– У меня не было свободы… ты пытаешься дать мне её, но перед самым носом отбираешь… – прошептала я. – Я десять лет провела в месте, где меня учили убивать… учили безмолвно слушаться приказов… у меня не было никакого выбора, и даже то, что давала мне ты… ты лишь запирала меня, как свою новую игрушку. Красиво одевала, учила говорить, дарила игрушки, но никогда… никогда не интересовалась, чего хочу я. Тебе было плевать на мои желания, ведь для тебя, такой великой и древней, это всё игра! Игра в виде семьи! И отыгрывалась ты на мне… Знаешь что?! Я никогда не любила сидеть на месте! Ненавижу это! И замуж я никогда не хотела! Это всё ты, возомнившая из себя мою мать, которой никогда и не было! Но будь ты настоящей матерью, прежде всего думала бы о том, как приходится мне… Вот поэтому я сбегала. Поэтому примкнула к Церберу! Потому что он интересовался мной, я могла довериться ему, могла рассказать то, что никому бы не рассказала… он умел слушать и слышать, а не пропускать всё мимо ушей, как ты. Вот и сейчас… ты боишься не за меня. Ты боишься узнать, что за монстра приютила. Вот и всё. Только это тебя интересует, потому что ты – эгоистка. И всегда ею была.

Я тяжело дышала, всё ещё не веря, что наконец–то выговорилась. Это копилось во мне столько времени… я столько раз хотела это сказать, но так и не решалась, потому что боялась реакции Ти'сш'И. Но она за меня не переживала, никогда.

На лице Матери Орика не было ни одного выражения, словно посмертная маска. Она не двигалась, не шуршали механизмы её ног, не гудели прикреплённые к голове провода. Она, кажется, даже не моргала.

– Зато я всегда переживала о том, как ты отреагируешь, – тихо продолжила я, опустив взгляд и закусив губу. – Я не хотела тебя расстраивать, делала то, что ты хотела от меня… я всегда переживала, как Ти'сш'А отреагирует на то или иное, всегда боялась разозлить или огорчить её. Старалась обрадовать, увидеть одобрение на лице и услышать похвалу. Искреннюю, а не фальшивую… узнать, что ты гордишься мной, потому что я есть, а не просто потому, что я разучила какую–то нудную пьесу. Их я, кстати, терпеть не могу, но выучила все твои любимые. И что? Ты пропускала их мимо ушей! Вот поэтому я и сбежала. Тебе же плевать на меня.

Мать Орика наконец–то моргнула, и меня кольнула мысль: может, она не слышала ничего из того, что я говорила? Однако по взгляду было ясно обратное. Она всё слышала.

– Возвращайся в комнату. Я не хочу это обсуждать, – наконец негромко произнесла она, кивнув ошеломлённому рикилю за моей спиной.

У меня подогнулись колени, и слёзы полились из глаз.

– И это всё?.. – хрипло выдала я, чувствуя, как сжались толстые пальцы на локте. – Это всё?! Это всё, что ты можешь мне сказать?!

Я закричала от бессильной, неконтролируемой злости, и крылья развернулись за спиной, откинув рикиля на добрые несколько метров. Но я едва обратила на это внимания, с огнём в глазах смотря на замершую Ти'сш'У. Впервые в её глазах был страх.

– Гнилая, эгоистичная, самолюбивая Мать грёбанного Орика, вот кто ты! – закричала я, слыша, как в зал уже врываются другие рикили, нерешительно замирая.

– Айкю, не смей… – с едва заметно дрогнувшим голосом произнесла она.

– Я ненавижу это имя! И мне, в отличие от кое–кого, кто всучил код, дали настоящее! Сгори ты в парах этого ядовитого мира, но никогда больше я не появлюсь на Орике!

Я развернулась к окну, ринувшись к нему навстречу. Перед глазами мелькнули острые конечности Ти'сш'И, одна из которых, зацепив меня, откинула в противоположную сторону. Я ударилась спиной об кресло, перевернув его и едва успев отскочить в сторону. Лоб кольнуло от боли, по правому веку медленно стекла горячая капля крови, упав на щёку и продолжив свой путь.

– Ты ранила меня? – ошарашенно прошептала я, подняв взгляд на не менее изумлённую Мать Орика. С одного её лезвия стекала моя кровь, красная и густая.

– Звёзды, Айкю, я не хотела… – с неподдельным испугом прошептала Ти'сш'А, беспомощно отступив назад. – Что вы стоите?! Живо, врача, рана не должна быть…

Но я уже не слушала её, с трудом поднявшись на ноги и взглянув на окно. Либо сейчас, либо никогда.

И я вновь кинулась вперёд. На этот раз меня никто не остановил, и в последний момент накрывшись крыльями, я пробила когтями стекло, вылетев из зала с закричавшей от бессилия Великой Матерью Орика.

Крылья развернулись за спиной, и меня подхватил ветер. Далеко внизу растелились прямые до убожества улицы Орика, но я едва обращала на это внимания, забыв о боли, о злости и обо всём на свете.

Я летела. Парила так высоко в небе, что страх не мог до меня дотянуться, взмахивая мощными крыльями и ощущая приятную боль в мышцах. Звёзды, у меня получилось…

Глаза застелили слёзы, и я рассмеялась: не то от радости, не то от захватившего всё тело горя. Я смогла. Я справилась, добыла данные о себе, наконец–то полетела… но только что лишилась чего–то очень весомого в своей жизни. Чего–то, о чём буду сожалеть ни один раз.

Я всё же лишилась матери.