Текст книги "Князь Гиперборейский (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– Мой потомок, – гордо произнес Дуарх. – Жил два века назад, его звали Роджер Нэрн. Я же иногда тайком пробираюсь в родовой замок, поглядываю за своей кровью.

– Я бы с удовольствием послушал историю твоей жизни, – вздохнул Никита, – но сейчас просто некогда.

– Ты уничтожишь своих врагов, Хозяин, и станцуешь на их поганых костях «хайланд»[1], – уверенно произнес Дуарх.

– Спасибо, – Никита обвел рукой вокруг себя. – Забирай всех этих несчастных. В другой комнате еще один валяется. Отдаю тебе их души. Только с Ульмахом поделись.

– Один жив, – заметил демон. – Это очень ценный подарок, Хозяин.

– Пользуйтесь, – напоследок произнес волхв, и погасив свет во всех комнатах, вышел на бодрящий воздух, пахнущий уходящим мартом. Свежесть и холодок обласкали разгоряченное лицо. Молчаливо ждущая его приказа группа бойцов рассредоточилась в тени забора. Не приглядишься специально – и не заметишь.

– Отлично отработали, парни, – сказал Никита. – Но это всего лишь первый ход в тяжелой партии. Враг очень опасен, поэтому не расслабляемся. Глеб, командуй. Идем домой.

Петербург, март 2016 года

– Проходите, князь, не робейте, – улыбнулся Александр, разглядывая молодцеватого в свои шестьдесят лет министра иностранных дел, всегда предпочитавшего костюмы светлых тонов и одноцветные яркие рубашки. Золотые запонки сверкали на рукавах, белый галстук с тонко-черными косыми линиями, перехвачен платиновым зажимом. Аккуратная прическа на тронутой сединой голове, тщательно выбритое лицо, начищенные туфли – Суворов Владимир Андреевич являл собой образчик чиновника старой формации, когда внешнему образу уделялось тщательнейшее внимание. В довесок к умениям и деловой хватке.

– Да поздно уже робеть, государь, – густым голосом произнес Суворов, проходя на середину кабинета. – Константин Михайлович, Владислав Александрович…

Он радушно кивнул Меньшиковым, собравшимся здесь для обсуждения важного и деликатного вопроса, который давно требовал решения. Все они сидели вокруг журнального столика, украшенного большим блюдом с фруктами. Бутылка «Шустовки» венчала скромный натюрморт.

– Присоединяйтесь к нам, Владимир Андреевич, – император показал на пустое кресло напротив. – В кои веки хочется без официоза.

– Полагаете, наша проблема разрешится так же красиво? – улыбнулся министр и сел, не забыв элегантно поддернуть брюки, чтобы закинуть ногу на ногу.

Владислав тут же разлил по коньячным бокалам напиток, а для себя наполнил стакан шипучей минералкой. Пить коньяк с батюшкой за одним столом он еще стеснялся, чувствуя себя под взглядом родителя весьма неуютно. Хотя и не запрещает, вроде бы.

– Мы надеемся, князь, – лежащие на подлокотниках пальцы Александра блеснули камешками в перстнях и кольцах. – Вы, я слышал, любите бывать в Венеции, поэтому Италия для вас не самое последнее место в личных переживаниях.

– Я, как раз, не склонен к эстетическим эмоциям, – усмехнулся Суворов, беря в руки бокал, но не торопясь из него отпивать. – Это все моя дорогая супруга, которая правдами и неправдами старающаяся проводить совместный отпуск в полузатопленном городе. По мне, пустая трата времени. Будучи молодым, насмотрелся на красоты Европы, скучно уже. Может, потому и стремился стать министром иностранных дел, чтобы поменьше выезжать из Петербурга. Ха-ха!

Его смех с легкой хрипотцой разнесся по кабинету, и его поддержал Александр, знавший нынешнего министра с юношеских лет. Великий князь Константин только обозначил улыбку, а цесаревич с непроницаемым лицом приник к стакану с минералкой.

– Ну что ж, тогда ближе к делу, – отсмеявшись, император устроился в кресле поудобнее и стал греть бокал в ладонях. – Что вы можете сказать, князь, о перспективах сотрудничества с Ватиканом? Да, я знаю, что на дипломатическом уровне у нас с Папой существуют некие связи в виде посольских миссий, но все это несерьезно; Россию, как государство без религиозной образующей Ватикан настораживает в качестве тайного врага, пытающегося насаждать свою веру.

– Вы не совсем правы, государь, – Суворов слегка покачал ногой, с вниманием разглядывая носок туфли. Он не боялся говорить те вещи, которые осмысливал в процессе работы и контактов с иностранными посольствами. – Такую тактику проповедует Святая Инквизиция со всеми ее отделениями. Каждый новый Папа вынужденно подстраивается под могущественную организацию, потому что только благодаря ей и садится на престол в Ватикане. Попробуй-ка вести свою политику, когда за спиной стоят фанатики святой веры!

– То есть вы правильно понимаете, Владимир Андреевич, суть нашего разговора? – хитро прищурился император.

– Догадываюсь, – кивнул министр. – К этому давно дело идет. Нужно как-то прекращать бессмысленное противостояние двух цивилизаций.

– Например, я слышал предложения, чтобы уничтожить Ватикан целенаправленно и жестоко в качестве мести за многолетние попытки искоренить русскую цивилизацию, – Меньшиков посмотрел на сына.

– Плохая идея, – Суворов попробовал коньяк, удовлетворенно кивнул. – Тем самым мы ополчим против себя большую часть мира, где католичество очень сильно. Не скажу, что не справимся, но зачем нам долгая война? Полагаю, куда выгоднее «прикормить» кардиналов, один из которых станет Папой. Главное, знать точно имена кандидатов и усиленно работать с ними. А вот бешеную собаку, кусающую за ногу, лучше всего демонстративно уничтожить. Вырезать всех главарей, одиозных командиров и прочую шваль – я целиком за этот план.

– А я гляжу, у вас он почти готов, – усмехнулся Александр.

– Я стал думать о нем с тех пор, как некая сила уничтожила целый филиал Ордо Маллеус в самом центре гадюшника, – улыбнулся Суворов той улыбкой, которая скрывает многие знания. – Смерть магистра Марио Солеры, такая неожиданная и позорная; отставка государственного секретаря Пьетро Борджиа, которую никто не прогнозировал, и взлет Луиджи Гросси, трудяги и скромного сотрудника в секции по иностранным делам. Ну и тот взрыв в штаб-квартире Ордена, разметавший на молекулы нескольких Протекторов. Надо сказать, операция была шикарной.

– Мы здесь не при чем, – император на этот раз посмотрел на своего брата. Великий князь Константин тут же припал к бокалу.

– А я не был бы против такого развития ситуации, – нисколько не разочаровываясь, ответил министр, думая как раз о противоположном. То, что эта акция санкционирована с легкой руки императора, он знал твердо. У него хватало связей в каждом министерстве, с помощью которых Владимир Андреевич выстраивал версии и приходил к правильному выводу.

– Тогда я готов выслушать ваши предложения, князь, – подтолкнул его в нужном направлении император.

– С вашего позволения, начну с кандидатов, которые могут занять престол после смерти Феликса Седьмого, – кивнул Суворов. Он не взял с собой документы по Ватикану, но почти наизусть знал те материалы, которые нужны государю. – Очень сильные позиции имеют два человека: кардиналы Андреа Контарини и Паоло Строцци. Вероятнее всего, в борьбе за власть сойдутся именно они. Если победит кто-то из них, можно смело налаживать с ними отношения. К России кардиналы относятся если не с пиететом, то вполне дружелюбно. Я встречался с Контарини лет пять назад в Венеции – а он как раз родом оттуда. Знаете, вполне грамотный и рассудительный мужчина. Великолепно владеет пятью языками, русским в том числе.

– Но…, – возникшую паузу заполнил Константин Михайлович.

– Да, всегда существует пресловутое «но», – кивнул Суворов. – Среди тех, кто имеет право выбирать папу – а их сто двадцать человек – есть еще один претендент на престол, но как раз с отрицательным значением. Кардинал Клаудио Адорно из генуэзского семейства, яро поддерживающий деяния Святой Инквизиции. Его старший брат Лоренцо имеет чин Коменданта в одном из подразделений. А это, на минутку, вторая ступень после Великого Инквизитора. Сами понимаете, государь, насколько трудно будет ожидать от Адорно пойти на мировую. Ему семейство не позволит.

– Тогда нам лучше всего работать с Контарини? Есть ли смысл показывать ему наше расположение? – поинтересовался император.

– Строцци тоже нельзя забывать. Пусть они оба знают, что Петербург интересуется ими и прощупывает намерения, на кого ставить. Я так понимаю, финансовая составляющая будет приличной?

– Придется раскошелиться, – хмыкнул Александр. – Я готов положить какую-то часть золота в карман лояльного Папы, чем доводить дело до кровавой резни. Но пойдут ли наши кандидаты на уничтожение Инквизиции? С таким великолепным инструментом для устрашения инакомыслящих никто добровольно не расстанется.

– Я более чем уверен, что в недрах Ватикана давно назревает недовольство действиями Святой Инквизиции. Помимо силовых и устрашающих акций ее руководители погрязли в немыслимых грехах разврата и сребролюбия. Коррупция там невероятная. Все чего-то ждут, не в силах бросить вызов обнаглевшей камарилье. Только… Ваше Величество…

– Говорите, Владимир Андреевич, – мягко подтолкнул его к действию император. – Здесь все свои. И подобный вариант между нами обсуждался давно.

– В таком случае придется действовать максимально жестко и быстро. Оставим корешки Инквизиции глубоко под землей – в будущем наплачемся.

– Мы прекрасно осознаем, что произойдет в результате недоработки, – кивнул Константин Михайлович. – Поэтому нам ценны ваши мысли, Владимир Андреевич.

– Нужно постараться найти подходы к Гросси, – Суворов цепким взглядом обвел Меньшиковых. – Если я правильно просчитал момент его возвышения, то без нашего влияния не обошлось. Тогда будет легче. Господин Государственный секретарь поможет нам сблизиться и с Контарини, и со Строцци. Будет ли на то ваше повеление, государь?

– В таком щекотливом деле нужен очень опытный, влиятельный и чертовски авантюрный человек из вашего ведомства. По сути, он будет склонять к предательству кардиналов. Найдется такой?

– Найдется, – улыбнулся Суворов. – Первый секретарь нашего посольства в Риме, боярин Тургенев, Григорий Степанович.

– Не сын ли Степана Борисовича, что губернаторствует в Нижнем Новгороде?

– Он самый, – подтвердил кивком министр. – Вот уж кто авантюрист, так авантюрист. В свои сорок пять слывет грозой местных красоток. Дважды сходился на дуэли с горячими принцами. Хорошо ориентируется в раскладах мафиозных кланов. Увы, что не сделаешь для добывания важнейшей информации, в какую клоаку не заглянешь.

И он развел руками под дружный смех Меньшиковых.

– Надеюсь, князь Болховский будет предупрежден об особой миссии господина Тургенева?

– В полной мере с подробнейшими инструкциями, – подтвердил министр. – Как только контакты установятся, нужно проработать схему с финансированием.

– Об этом не беспокойтесь, Владимир Андреевич, – улыбнулся император.

– Можно вопрос, князь? – Константин Михайлович, до этого морща брови, вдруг оживился.

– Да, Ваше Высочество, сколько угодно.

– А почему не Троекуров? Кажется, он сейчас работает вторым секретарем, если мне не изменяет память…

– Так и есть. Иван Петрович служит в посольстве вторым секретарем.

– Я слышал, у него неплохие связи с местными патрициями и даже влиятельными людьми теневого бизнеса, – невинно произнес Меньшиков-средний.

– Слишком молод княжич, слишком молод, – отеческая улыбка тронула губы Суворова. – Приходится очень много времени уделять не только службе, но и своей красавице-жене. Лариса Георгиевна успешно наводит шорох не только в светских салонах, но и в сердцах римских ловеласов.

– Речь про Ларису Зубову идет? – оживился Владислав, допивший к тому времени минералку.

– Да-да, про дочь посла Зубова, – подтвердил министр, и в его глазах промелькнула усмешка. Про выкрутасы этой девицы по Петербургу легенды до сих пор гуляют. – А насчет княжича Троекурова скажу: он неплох в других сферах дипломатического искусства, но переговоры с кардиналами Иван Петрович не потянет. Сыроват еще. Оставим это дело Тургеневу. Поверьте, результат будет.

– В таком случае, Владимир Андреевич, возлагаю на вас право следить за результатами переговоров. Кстати, можете смело обращаться к Гросси. Он – почти наш ситуативный союзник и тоже поддерживает парадигму смены курса Ватикана.

– Я об этом наслышан, Ваше Величество, – степенно кивнул Суворов. – Будьте покойны, встречу с Гросси можно устроить вполне легально. Он сейчас в очень сильной позиции, вычистил из аппарата всех, кто поддерживал Борджиа.

– Просто великолепно, – император сплел на животе пальцы рук и медленно пошевелил ими. – Только нужно торопиться, Владимир Андреевич. Постарайтесь уже сегодня дать рекомендации как князю Болховскому, так и Тургеневу.

– Слушаюсь, государь, – министр понял, что разговор закончен, и встал на ноги. Идея была донесена в полном объеме, а мелкие детали можно уточнить в приватной беседе.

Суворов кивнул всем Меньшиковым и твердой поступью покинул кабинет. Александр взглянул на фруктовую этажерку, на мгновение вокруг него сконцентрировалась тягучая волна плотного воздуха, а едва видимые в магическом зрении щупальца потянулись к яблокам, лежавшим на нижнем блюде. Покачнувшись, одно из них выпало на стол и покатилось, поддерживаемое энергией Стихии, к краю, где благополучно попало в руку императора.

Он подкинул яблоко на ладони и негромко произнес:

– А Папа Феликс не страдает никакими болезнями?

– Ему восемьдесят девять лет, Саша, – напомнил Великий князь Константин, сразу смекнув, к чему этот вопрос. – А еще он одаренный, пусть и скрывает это перед своей паствой. Инквизиция потому и чувствует себя вольготно, что держит Папу за кадык.

– Разве такие мелочи мешали несчастным случаям? – задумчиво вопросил Александр, глядя на матовый бок красного яблока. – Допустим, через пару-тройку месяцев Феликс Седьмой преставится. Кардиналы начнут борьбу за престол, и вот здесь наши финансовые вливания должны сыграть главную роль. Тем более, двое против одного. Кстати… а кто поддерживает этого… Адорио?

– Полагаю, отец, без Самуила Петровича Житина не обойтись, – улыбнулся Владислав. – У него в Риме довольно сильная агентура. Кто-то же устранял одиозных инквизиторов! Он сможет предоставить списки всех влиятельных лиц.

– Представляю, какой мор пойдет у кардиналов! – фыркнул Константин Михайлович. – Слишком грубо играть тоже чревато.

– Достаточно устранить самых преданных, и не обязательно в аварии, пулей в затылок или отравленным вином, – откликнулся император. – А таких, по статистике, не больше десяти-двадцати человек. Но, да, шум пойдет серьезный. Поэтому можно перекупить. Щепетильность в финансовом вопросе у кардиналов куда важнее, чем идейность.

Александр замолчал и положил яблоко на стол, которое даже не шелохнулось.

– Что там с Назаровым? – после недолгой паузы спросил он. – Охрану особняка на Обводном усилили?

– Да, я лично проследил, – подтвердил Константин Михайлович. – Дополнительный взвод гвардейцев с тяжелым вооружением на позициях. Домочадцы пока остаются на месте, но Никита готов их отправить через портал в Вологду, в зависимости от ситуации.

– Будут атаковать здесь или все за Никитой побегут? – задумчиво хмыкнул Владислав.

– Возможно, отвлекут вялым ударом, но не более, – предположил император. – Значит, Вологда…. Семью Назаровых постараются ликвидировать там, и рискованный ход Никиты меня наталкивает на мысль, что парень готовит неприятный сюрприз гостям.

– Надо поднимать в штыки местное отделение СБ и воинский гарнизон, – нахмурился Константин Михайлович, уже давно пришедшей к простой мысли о замысле неугомонного зятя. – Иначе эта войнушка половину города разнесет.

– Не надо никого поднимать, Костя, – отверг его предложение Александр. – Вернее, предупредим все силовые службы и вояк, но вмешиваться не станем. Забыл, что ли, зачем мы сюда Суворова приглашали? Пусть Никита бьется с Ордо Маллеус. Они враги друг другу, и Ватикан, как и Петербург, здесь не при чем. Нам важно оставаться вверху над всей этой кутерьмой, брат. Чтобы при случае развести руками и с удивленным лицом сказать, что империя не поддерживает кланы в их местнических разборках. Ордо Маллеус, по сути, такой же клан. Ватикан, я уверен, тоже не захочет скандала. Не выгодно им показывать свое бессилие перед Инквизицией.

– Ситуация похожа на псовые бои, – недовольно сказал Владислав. – Хозяева натравливают своих боевых собак друг на друга, а сами степенно рассуждают о предстоящей охоте.

Александр впился тяжелым взглядом в цесаревича, и даже не делая попыток сдержать раздражение, выпустил в потолок сгусток Воздуха. Не выдержав удара, сверху слетели несколько облицовочных плиток, упавших за его креслом.

– Сын, пора уяснить одну вещь, – сказал Александр, даже не обернувшись на шум. – У императора нет любимчиков. Он отвечает за вверенное ему царство, а не мечется между слугами, уговаривая их не шалить и пускать кровь друг другу. Назаров – мой слуга, как и Шереметевы, Волынские, Балахнины. Поэтому на ситуацию нужно смотреть отстраненно и извлекать пользу для России, в первую очередь!

Владислав молчал, сжав челюсти. Отец трепал его ласково, не прикладывая свою ментальную силу. Но было обидно.

– Я не подставляю Никиту, как ты все время пытаешься укорить меня! Я даю ему шанс расправиться с жестоким врагом, уничтожавшим его предков-гипербореев мечом и магическим огнем. Мы можем, наконец-то, покончить с проклятой Инквизицией руками частной армии и принести мир на нашу землю! Можешь не переживать, мы будем помогать Назаровым, но помощь наша не должна быть открытой, явной и показательной, чтобы другие боярские кланы не закипели от обиды и злости. Система противовесов и сдерживания лежит в основе правления! Иначе бардак, всевластье и кровь, а крысы потащат все в свои норы! Вот об этом помни, сын!

– Хорошо, отец, я буду сдержан в оценке некоторых вещей, – кивнул Владислав, наливая себе минералки. Император все же исторгнул часть Силы и придавил ею не только цесаревича, но и Константина, сумевшего сгладить негативные последствия поставленной «сферой». – Может, многого не понимаю в хитросплетениях внутренней политики, но считаю, что друзей нельзя бросать в беде. Сколько у Никиты бойцов? Максимум триста, и то я могу преувеличивать. А мы даже не знаем, какими силами инквизиторы стягиваются в Вологду.

– Никита сам стоит сотни бойцов, – усмехнулся Константин Михайлович. – Но ему нужно проверять своих людей в кровавом бою, а не на полигонах. Иначе Назаровым не стать мощным кланом.

– Я понял твою мысль, дядя, – кивнул Владислав. – Но там моя сестра…

– За своих девчонок Никита всем глотки порвет, – уверенно произнес Великий князь. – Даже при самых трагических обстоятельствах он все равно успеет переправить их на Обводный через портал. Поэтому, государь, надо туда еще усиление кинуть, только не из дворцовых, а штурмовой взвод преображенцев.

– Согласен, сегодня же дам приказ, – кивнул император. – Только передислокацию нужно делать глубокой ночью, чтобы местных жителей не нервировать.

– Спасибо, государь, – искренне поблагодарил Владислав.

– Создается впечатление, что моему сыну не терпится создать альянс с Назаровым, – усмехнулся Александр, глядя на брата.

Великий князь Константин усмехнулся зеркально, но предпочел промолчать, а цесаревич заметил:

– Я думаю, отец, ты сам в скором времени придешь к тому же выводу, хоть и пытаешься лавировать между столичными кланами. Поверь, союзничество с Никитой куда перспективнее, чем с замшелыми Шереметевыми и Волынскими. За ним уже сотни дворянских родов, а позже, присмотревшись, и кланы подтянутся. Пока из союзников – только бухарцы, но ведь и Строгановы видят перспективу. Если Назарову удастся отбиться от инквизиторов – уверен, к нему ходоки повалят от южнорусских и сибирских кланов и серьезных боярских родов.

– Не пристало царю за боярами бегать, – театрально произнес Александр, радуясь рассуждениям Владислава. Не со всеми он был согласен, не так и радужно с этим союзом, но к словам сына прислушаться стоит.

– Так и не бегай, – пожал плечами наследник. – Я могу проводить тайные переговоры с Главами родов, подталкивая их к нужному решению. К Меньшиковым они не пойдут, но с Никитой, думаю, найдут общий язык.

[1] «Хайланд» – один из видов шотландского танца, сформировавшийся в высокогорных районах, поэтому так и называется. Форма сольного стэп-танца. Отличается от других танцев Шотландии своеобразной техникой, чем-то схож с ирландским стэпом.