Текст книги "Вик Разрушитель 2 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Мамонов задумался. Такой человек ему не помешал бы в решении деликатных вопросов. Но прежде всего, доверяя своей интуиции и элементарной осторожности, князь дал задание своему верному эмиссару Козулину досконально прощупать Странника. Могли соперники таким образом внедрить шпиона в клан Мамоновых, обтяпав дело так профессионально и достоверно, что не возникнет никаких сомнений? Могли. Георгий, возникни такая необходимость, сделал бы точно так же: устроил бы автокатастрофу, падение с нераскрывшимся парашютом из самолета, утопил бы круизный корабль с людьми.

Странника проверяли чуть ли не год. После рождения Андрея князь решился и предложил магу перейти к нему на службу. Ударили по рукам. Маг принес клятву верности и стал выполнять очень тонкие и деликатные дела, сразу проявив себя опытным интриганом и безжалостным исполнителем. Например, Георгию не нравилось нахальное проникновение князя Собакина – приамурского владыки – в его южные пределы. Чтобы слегка осадить соседа и отбить у него желание таскать золотишко, мягкую рухлядь и переманивать эвенков, Мамонов устроил показательную акцию.

Одной темной ночью в фактории Лопча сгорели три склада пушнины, остались без продовольствия несколько тунгусских племен, а ко всему прочему по нелепой случайности погиб управляющий факторией дальний родственник Собакина. Сгорел вместе с какой-то девкой в своей избе. Довольно странно, оттого что дом управляющего стоял на другом конце поселения. Было две версии: искра, прилетевшая от складов или умышленный поджог.

Странник все сделал чисто. Он просто вогнал управляющего в магический сон, использовал свою Силу, притянув несколько огненных элементалей на нужный дом, и убедившись в гибели нужного человека, тихо скрылся в тайге. Егеря, сопровождавшие его в рискованном походе, привели Странника обратно в Ленск, подтвердив исполнение акции.

– Меня все время одна мысль гложет, – Георгий снова приник к кружке и сделал пару глотков. – С тех самых пор, как ты старательно избегаешь общество, прячешься на лесных кордонах и на приисках. Кто тебя так напугал, что уже добрый десяток лет не называешь свое имя? Я убедился в твоей квалификации, ощущаю твою сильную искру даже на расстоянии, и не уверен, что смогу выстоять в поединке с тобой.

– Выстоишь, княже, – улыбнулся Странник. – Ты с Источником в обнимку живешь, а я своей Силой обхожусь, от землицы ее тяну. А насчет имени тебе не нужно беспокоиться. Здесь никто меня не ищет, можно и к людям перебираться.

– Здесь? – переспросил Мамонов. Как-то двусмысленно прозвучало слово.

– Да, – маг описал перед собой круг. Думай как хочешь, был его посыл. – Так что за дело у тебя ко мне?

– Я нашел своего сына, – отставив кружку в сторону, признался князь. – Андрея, младшенького.

– Сына Аксиньи? – уточнил Странник. Несмотря на отшельничество, он был неплохо осведомлен о семейных проблемах хозяина.

– Моего сына, – нахмурил брови Мамонов. – Аксинья прятала его в очень надежном месте, но видать, недостаточно просчитала последствия, и теперь сама может его лишиться.

Георгий не хотел говорить Страннику, что младший княжич подобно безродному ублюдку тринадцать лет жил в сиротском приюте при живых родителях. Невозможно было бы объяснить людям, как могучая империя Мамоновых допустила подобный казус со своим кровным родственником. Ладно бы, Андрея считали бастардом, но ведь это не так. Вся родня, несмотря на разногласия внутри семьи, скажет, что это наглая ложь. Братья и сестры Георгия Яковлевича, как только узнали о живом и здравствующем Андрейке, стали требовать от Главы рода вернуть младшего наследника в Ленск. Возможно, таким образом они хотели загладить свою вину за нехорошую историю с Аксиньей. С годами все поумнели, вон как заголосили после рассказа Антона о ристалище в Лужниках, где мальчишка устроил феерию.

В общем, незачем прикормленному псу знать подробности. Здесь Георгий сам себе противоречил. Странник все равно узнает о мальчишке, потому что князь хотел предложить своему слуге очень ответственное дело.

– В Москву поедешь, – прервал молчание Георгий.

Странник засопел, но ничего не сказал, хотя по его лицу было видно огромное нежелание появляться в большом городе.

– Я хочу, чтобы ты приглядывал за Андреем, – продолжил князь, беззвучно постукивая пальцами по столу. – Незаметно, исподволь, ограждая от глупостей, присущих подросткам. Если получится, подружись с ним, стань наставником, обучи своим премудростям… по мере сил, конечно.

– Получается, княжич живет в чужой семье? – с непонятными интонациями спросил Странник.

Догадлив, сукин сын!

– Увы, – через силу признался Мамонов. – Его опекают Булгаковы – весьма влиятельный род, верные союзники императора. Так вот, Андрей живет у них, а точнее – у Ивана Булгакова – младшего сына Главы Рода. Учится с его детьми в одной гимназии, увлекается пилотированием «экзоскелетов» и верит, что он мелкий дворянин, оставшийся сиротой.

– А какова истинная причина стать мне нянькой для твоего сына? – Странник слушал очень внимательно, но в глазах изредка вспыхивало изумление. Такого поворота в жизни хозяина не ожидал.

– Он антимаг, – оглоушил Странника Георгий. – Тебе известно, кто такой антимаг?

– Не сталкивался, но наслышан.

– Теперь знаешь, какая потенциальное боевая мощь появилась у Булгаковых. Но это мой сын, и он обязан вернуться в Семью!

– Мне его нужно похитить?

– Ни в коем случае! Найди к Андрейке подход, подружись с ним. Стань тем человеком, к которому он будет бежать охотнее, чем к опекунам.

– Как я могу с ним подружиться, если у меня не будет подходов к пацану? Наняться на службу к Булгаковым?

– Ни в коем случае! – воскликнул Мамонов. – Тебя сразу раскусят. Когда в семье живет Разрушитель, в ее круг уже не допустят человека со стороны.

– И что делать? – пожал плечами Странник, сдерживая внутри себя азарт. – На улице познакомиться? Предложить мальчишке мороженое или спасти от хулиганов?

– Есть один вариант – гимназия, где учится Андрей, – князь до хруста костей сжал пальцы в кулак. – Можно устроиться туда.

– У меня нет педагогического образования, – Странник усмехнулся. – Вариант с хулиганами гораздо практичнее и менее подозрителен.

– Используешь его, если не получится с гимназией, – предупредил князь. – Я попытаюсь обеспечить тебе диплом по профилю. Ты чародей, а грамотных наставников всегда с руками и ногами отрывали боярские роды для своих чад. Сыграем на этом. Но самое главное, о чем тебе нужно знать: мне нужна кровь Андрея для проведения экспертизы. Я пытался через Попечительский совет получить официальное разрешение. Императорская воля исполняется неукоснительно, никто не захотел рисковать за солидную пачку наличных. Поэтому постарайся достать образец крови. Если получится – отблагодарю. И не забывай важную вещь: Булгаковы тоже знают, каким Даром владеет мальчишка.

– Антимаг, значит, – Странник прикрыл глаза, о чем-то думая. – В отрицании магии скрывается большая проблема для всех чародеев, в том числе и для меня. Если сама природа вложила в руки княжича такую Силу, то вряд ли ему понадобится наставник…

– Наставник нужен даже Разрушителю, – уверенно ответил Георгий. – Я хочу вернуть сына домой, и ты мне поможешь. Поэтому завтра полетишь вместе со мной в Ленск, откуда отправишься в Москву. Один, без сопровождения. Нас не должны связывать друг с другом. И придумай для себя хоть какое-то имя!

– Слушаюсь, хозяин, – склонил голову Странник. – Вопрос можно?

– Валяй.

– Как зовут твоего сына сейчас? Как я понимаю, он не Мамонов и не Гусаров?

– Он Викентий Волховский, – мрачно бросил князь. – Запомнил?

На лицо Странника набежала тень. Губы сжались в узкую полоску.

– Запомнил…. Какое-то дежавю накатило… С другим мальчишкой.

– Ты что-то вспомнил из своей прошлой жизни? – оживился Мамонов.

– Нет, глупость это все, морок, – чародей расслабленно махнул рукой. – Я готов выполнить твое задание, княже.

2

«Крымский экспресс» вернул нас в жаркую, раскаленную июньским солнцем Москву. Как же не хотелось покидать уютный особняк, с террасы которого можно было часами смотреть на раскинувшееся в сотне метров от тебя море! И никакое путешествие в комфортабельном вагоне не могло затмить восторга от прикосновения к давней мечте. Что там прогулка по Ильменю на тарахтящем баркасе «Ушкуйник», когда передо мной распускали паруса морские яхты и приглаживали водную поверхность тяжелые сухогрузы и круизные лайнеры! Казалось, еще чуть-чуть – и я смогу уплыть куда-нибудь за ярко-лазоревый горизонт.

Но было нечто еще, что перевернуло мои взгляды на жизнь. Конфликт с Куракиным дал возможность перешагнуть невидимую границу миров, осознать, что вокруг нас есть много неизведанного и таинственного, несмотря на магию, которой была насыщена наша Явь. Я познакомился с зеленоглазой красавицей Полиной и подружился с ее братьями. Безмерно благодарил судьбу, которая свела меня с Никитой Анатольевичем, сумевшим подправить в моем аурном контуре какие-то особые магические энергии. Даже ради этого небольшого, но важного изменения в жизни стоило разозлить Куракина и попасть под тяжелые кулаки его свитских.

После лечения я заметно похудел и заметил, что девчонки стали по-другому смотреть на меня, оценивая изменения. В их глазах уже не было смеха и желания подшутить над нескладным Викентием Волоцким. Просто удивительно, как за неделю мое тело приобрело совершенно другие формы. Мышцы на руках стали рельефнее (благодаря физическим нагрузкам на полигоне), плечи распрямились, да и я как будто чуть-чуть подрос. Может, это было обманчивое ощущение, но господин Назаров предупреждал, что так и будет. Недостаток определенных энергий был восполнен, и теперь организм в ускоренном порядке дополнял то, чего мне не хватало с детства. Правда, отец Полины предупредил, чтобы я не увлекался некоторыми практиками, и постепенно, с осторожностью увеличивал свои антимагические способности. И самое главное – учился «гасить» свой негатив рядом с одаренными.

Полюбовавшись на себя в зеркало, я вскоре забыл о метаморфозах тела, полностью уйдя в хлопоты по подготовке УПД к транспортировке в Москву.

Сама поездка прошла без происшествий. Я опять ехал в командном вагоне, только не с Гордеем и Колываном, а с другими парнями. Как они пояснили, на каждом «экспрессе» существует сменный график сопровождения. Мои знакомые в этот раз отдыхали после долгой командировки.

Мы вернулись в столицу во второй половине дня под жарким солнцем, топившим асфальт. Окна вокзального здания сияли чистотой, слепя глаза бликами солнечных зайчиков. Толпы народа растекались по перронам и пандусам, вознесшимися над железнодорожными путями.

– За костюм не беспокойся, – предупредил Булгаков, когда я с сумкой, полной личных вещей, топтался возле командного вагона. – Езжай со Светой домой, а я буду позже. Прослежу за отгрузкой ящика, приму доклад поездного коменданта. Так что дел хватает. Да, и еще: тебя захотят расспросить Старейшина и Глава Рода, что произошло. Много языком не болтай, свои дерзости и суждения оставь при себе. Отвечай на вопросы, ничего не придумывай. Запомнил? Следи за языком. Если думаешь скрыть причину своего долгого и странного отсутствия, советую рассказать правду.

– Понял, – я закинул сумку на плечо и побрел к вагону, где ехали девчата. Возле Светы стоял боец из группы сопровождения и кого-то высматривал. Оказалось – меня.

– Где бродишь? – хмуро спросил охранник, поблескивая стеклами черных очков. – Иван Олегович сказал, чтобы я тебя забрал.

– Мог бы и сам доехать, – буркнул я и оглянулся по сторонам, высматривая в людской толчее яркие одежды танцовщиц. – А где все?

– Их уже встретили и всей группой посадили в автобус, – Света заложила прядь волос, трепыхавшуюся на теплом ветерке, за ухо. – Привет тебе передали. И вот это…

Она послала мне воздушный поцелуй с таким видом, словно гадюку увидела под ногами.

– Не понял? – я удивленно посмотрел на нее.

– Привет от Тучковой, – фыркнула Света и протянула мне свой дорожный баул, не в пример больше моего. – Держи. Даже не догадался у леди вещи взять, кавалер.

– Надо идти, Светлана Ивановна, – охраннику надоело смотреть на сцену, в которой подростки неумело играли взаимоотношения взрослых. – У меня приказ…

Я закинул вторую сумку на свободное плечо и поплелся следом за врединой Светкой и охранником, проклиная все: и жару, и Старейшину, давшего приказ возвращаться в самый разгар лета, и даже Мамоновых, бросивших меня на произвол судьбы. И чтобы окончательно не впасть в меланхолию, стал продумывать, как вытерпеть допрос старших Булгаковых.

Ничего я им не скажу. В голову мою они не влезут, а иными методами получить очень важную информацию меня не разговорить. Разве только пытками, на дыбе, например. Но не совсем же они звери?

Во вместительном «Ратиборе», внедорожнике из службы охраны Булгаковых, работал кондиционер, усиленно охлаждая салон. Я закинул сумки в багажное отделение и пристроился на заднем сиденье, где уже сидела Света.

– Ох, как же хорошо! – с облегчением выдохнула она, помахивая ладонями в лицо. – Еще немного – и растаяла бы! Дверь закрывай, скорее!

Я покосился на нее и ничего не сказал. Водитель дождался, когда сопровождающий нас охранник сядет в машину, и с места рванул по дороге, как будто нас кто-то преследовал.

– Чего молчишь, надулся как индюк? – Света толкнула меня локтем в бок. – Как приехали в Москву – больше трех слов от тебя не услышала.

– Не преувеличивай, – буркнул я. – Просто от шока отходил. Тебе бы такое приключение.

– Расскажешь, когда отойдешь? – девчонка оживилась и повернулась ко мне, упорно борясь с непослушными прядями волос. – Пожалуйста! Ты не представляешь, как мы все переживала, а я сильнее всех!

– Спасибо, оценил, – я состроил вежливую улыбку и заметил, как навострили уши мужики. – Но я дал слово дворянина, что буду молчать.

– Бука. Делай потом добро людям…

– Зачем вы вообще к Куракину заявились? – прервал я соседку. Интересно же, какой мотив толкнул девчонок заявиться к княжичу и обвинить его в серьезном, вообще-то, преступлении. Алексей давно уже не мальчик, мог оскорбиться. А если у него с головой непорядок, то вообще от такого держаться подальше надо. – Вы всерьез думали, что он меня убил, а тело спрятал?

– Пф! Ничего мы не думали! Скажешь тоже. Куракин, конечно, еще тот придурок… Мы просто хотели спровоцировать его. Он бы заволновался, задергался и навел бы на след. Тучкова порассказала про его художества…

Светка вовремя прикусила язык, осознав, с кем едет в машине. Заодно и меня предупредила, прижав палец к губам. Ха, как будто я слепой и не вижу, как охранники усиленно уши греют! Оставшуюся дорогу мы молчали, каждый занятый своими мыслями. Мои были похожи на тяжелые жернова, сталкивающиеся между собой и перетирающие все, что попадало между камнями с шершавой поверхностью. Черт возьми, да каждая встреча со Старейшиной приводила меня в трепет. От деда Семена можно ожидать любой пакости.

Наконец-то мы дома. Как удивительно, что я уже воспринимаю имение Булгаковых своим домом. Сравнивая жизнь в приюте и у опекунов, глупо хотеть возвращаться туда, где провел не самые легкие времена. Но меня глодала обида на княгиню Аксинью, признавшуюся, что она моя мать. Я поверил ее словам, и от этого становилось еще горше. Почему Аксинья Федоровна поступила таким образом? Как щенка в корзинке подбросила к порогу чужого дома, а теперь хочет исправить свои ошибки банковским счетом. А нужен ли он мне без родительского дома?

Нас встречала Людмила Ефимовна. Светка выскочила из машины и бросилась к матери, обхватила ее за талию, прижалась, и что-то горячо успевала рассказывать. Я вытащил наши сумки и побрел к крыльцу. Я же не из благородных. Мне помогать не надо. Даже охранники, прячущиеся от солнца в тени беседки, не дернулись. Лениво переговариваются между собой. Ага, наверное, они вместе с Главой приехали. Вон и машины стоят поодаль. Старейшина, вон, вообще один передвигается, никого не боится.

– А где мелкие занозы? – услышал я вопрос Светы.

– Ромка с Леной уехали в Дубки, – ответила Людмила Ефимовна, улыбаясь и поглаживая по волосам дочь. – Гимназия организовала летний лагерь для младших классов. Теперь их до августа не увидишь. Ой, Вик, я тебя не узнала!

Женщина шутливо прикрыла рот ладонью и рассмеялась. Потом раскинула руки, и я, неожиданно для себя, разжал пальцы. Сумки шлепнулись на дорожку. Шагнув вперед, попадаю в крепкие объятия.

– Здрасьте, тетя Люда, – буркнул я, ощутив, как у меня защипало в глазах.

– Нет, серьезно! Как ты изменился! – жена Ивана Олеговича отстранила меня и пристально разглядела. – Вытянулся, подзагорел, мышцы, вон, под футболкой играют!

Надо посмотреться в зеркало. Что во мне такого необычного увидели?

– Я так волновалась, когда узнала про тебя, – потрепав меня по голове, вздохнула Людмила Ефимовна. – Какое счастье, что все закончилось хорошо! Ну, ладно… Иди. У нас гости: сам Старейшина и Олег Семенович.

Она понизила голос до шепота:

– С тобой пообщаться хотят. Как узнали, что вы уже в Москве, сразу сюда примчались. Замучилась чаем поить…

Людмила Ефимовна, шутила, конечно. Она женщина гостеприимная, и даже жуткий Старейшина не остановит ее желаний вкусно накормить каждого, кто заглянет в дом.

Светка уже ускакала в дом, взвалив на меня обязанности носильщика. Когда я зашел в дом, она вовсю обнималась со старшими родственниками. Поздоровавшись с улыбающимися горничными, я свалил сумки прямо в прихожей и с любопытством посмотрел на себя в ростовое зеркало. Не знаю, что во мне нового увидели. Вытянувшийся подросток с похудевшим лицом, не более. Да, мышцы и бицепсы стали рельефнее, куда лучше, чем у многих пацанов моего возраста. А все благодаря Сидору, нагружавшего меня разнообразными упражнениями на силу и ловкость.

– Чего ты там себя в зеркало разглядываешь? – раздался рык Старейшины из гостиной. – Девка что ли? Или «хотенчики» выискиваешь? Так успокою – пока рановато.

Я покраснел и мысленно обругал вредного и глазастого деда. Что он за человек? Неужели для него лишний раз больно уколоть – смысл жизни, которой осталось-то лет на пять?

– Здравствуйте, – я вошел в гостиную и сделал легкий поклон. – Как поживаете, Семен Игоревич, Олег Семенович? Как ваше здоровье? Не скучали?

Понесло меня по кочкам, как бы не влетело от изумленного Старейшины.

Глава рода гулко расхохотался, сидя на диване; рядом с ним, прижавшись к боку деда, сидела Света и делала страшные глаза, чтобы я прекратил паясничать.

– Тебя Куракин, часом, по голове не бил? – старик тоже сидел, только поодаль, в широком кресле возле журнального столика, на котором стоял заварной чайник с яркими розами на боку и стаканы в серебряных подстаканниках. Рядышком розетки с сушками и конфетами. Выглядел он молодцевато, в наглаженных брюках и в бежевой рубашке. На пальце массивный перстень с родовым гербом. Я заметил, что Старейшина вообще не носит колец, а вот этот перстень неизменно с ним.

– Лицо – тоже часть головы, – я заложил руки за спину, не зная, что делать. – Так что немного досталось.

– И то вижу, – добродушно откликнулся Старейшина. – Дерзости премного стало. Откуда ты ее берешь, паршивец?

А ведь он упивается беседой со мной! Вот насколько заскучал старик в своей берлоге! Даже любимые правнуки не могут развеять его меланхолию! А увидит меня – и расцветает!

– Бездонный колодец не вычерпать до дна, – философски ответил я строками из книги про какого-то восточного мудреца. Читал ее в приютской библиотеке.

– Да ты садись, – добродушно показал пальцем на свободное кресло Олег Семенович, невольно улыбнувшись. – Расскажи нам о своих приключениях. Хотим тебя послушать. Кстати, дочка, сходи в гараж…

– Зачем? – удивилась Света и нахмурилась. – Некого из слуг послать?

Глава рода и Старейшина посмотрели друг на друга, ухмыльнулись одновременно. Олег Семенович засунул руку в карман брюк и медленно вытащил оттуда овальный брелок вишневого цвета с витиеватой надписью «Венера», на котором болтался блестящий ключик.

От вопля Светланы у меня заложило в ушах. Девчонка вскочила, прижав сжатые в кулачки руки ко рту. Потом дрожащим голосом спросила:

– Это мне?

– Конечно, – улыбнулся дед. – Я обещал тебе машину на шестнадцать лет? Вот, получай подарок от меня и Старейшины.

– Но…, – Света недоуменно переводила взгляд с одного родственника на другого. – Мне же всего… И не день рождения!

– Считай, мы решили ускорить этот процесс. Ну, что ты стоишь, ресницами хлопаешь? Беги уже!

Свету дважды упрашивать не надо. Она сорвалась с места, только пятки засверкали. Старшие сдержанно рассмеялись и поглядели на меня. Смех мгновенно прекратился, а в глазах Главы зажглись опасные огоньки.

– Она хоть водить умеет? – потрясенно спросил я. Ничего себе подарочек в четырнадцать лет!

– Не переживай за нее, – сказал Олег Семенович. – Где надо – присмотрят, где надо – придержат. Булгаковы с пеленок машину водят. А ты, милый, рассказывай по порядку, что там у тебя с Куракиным вышло. Что за конфликт? Сам понимаешь, просто так мы не можем выдвигать обвинения. Если будет основание – прижмем хвост излишне борзому Алешке, а через него – и папаше. Но больше всего нам интересно, куда это ты пропал на целую седмицу.

Когда я описал стычку в парке со свитскими Куракина, Старейшина поднял руку, призывая меня замолчать. Глава Рода потер подбородок и с недоумением спросил:

– Ты намекаешь, что княжич заревновал тебя к Тучковой Наташке?

– Я ни на что не намекаю, – обиделся я. – Говорю как есть. Куракина разозлил отказ Наташи бросить занятия спортивными танцами. А крайним выставил меня. Я тоже пытался поговорить с девушкой и отказаться от соревнований. Как знал, что княжич с кулаками полезет.

– А ты не так глуп, малыш, – хмыкнул Старейшина. – Я давно говорил: благородной девице не стоит сверкать оголенными ногами перед чернью. Здесь я Алешку понимаю. Родителям стоило бы всыпать боярышне по мягкому месту. И как оно, Вик-чирик, лапать Наташку за филейные части? Хотел бы я посмотреть на полыхающего злостью Куракина!

Дед заквохтал, изображая смех. Я покраснел от злости.

– Наташа – приличная девушка и не позволяет себе излишних вольностей. А танцы – это выражение своих эмоций.

– Она бы еще голой станцевала! – рыкнул Глава Рода и осекся, сообразив, что Тучкова ему никто. А кидаться словами в пустоту он не привык. – Ладно, бес с ней. Мы все же поговорим с ее родителями, а они сами решат, как поступить. Говоришь, свитские тебя серьезно покалечили?

Я перечислил весь анамнез, который услышал от Ольги Викторовны в имении Назаровых. Лицо Олега Семеновича неприятно закаменело, а Старейшина с нескрываемым интересом смотрел на меня, пытаясь поймать на противоречиях. Кажется, он не доверял моему рассказу.

– Переломы бесследно не исчезают, – сказал он, когда я замолчал. – Вижу, тебя неплохо подлатали, даже следов травм не осталось. Аура чистая, а токи жизни исправлены умелым вмешательством. Вижу, не врешь. До поездки в Крым я твои проблемы прекрасно изучил. Так сработать мог лишь очень и очень сильный маг-целитель, или же… медкапсула. Тогда понятно, почему тебя долго искали.

– Кто тебе помогал? – требовательно спросил Олег Семенович, но тут же исправился и добавил более мягко: – Мы хотим отблагодарить этих людей.

– Я дал слово дворянина, что не назову имен, – твердо отрезал я. Уже надоело повторять одно и то же. Неужели одного раза недостаточно?

Старейшина прошипел что-то невразумительное, а Глава сцепил пальцы рук, устроив их на животе.

– Почему такая секретность? – поинтересовался он. – Булгаковы не привыкли быть должниками. Наш подопечный, хоть и не относящийся к Семье, едва не потерял здоровье, но благодаря умелому лечению, обошелся без тяжелых последствий. Неужели благородные незнакомцы откажутся от толики благодарности?

– Они не думали о благодарности, а просто помогали, – я раздумывал, какие пытки применят Булгаковы, чтобы вытащить из меня информацию, и мгновенно насторожился. Мне стало понятно, почему чувствую дискомфорт. Чьи-то цепкие невидимые пальцы пытались обхватить мою голову и сжать ее, выдавливая по капле ментальные картинки произошедшего.

Чертов Старейшина! Пока Олег Семенович отвлекал меня разговорами о честности, дед ломал защиту. Но тщетно. Его энергетические щупы-пальцы соскальзывали с обледенелой поверхности моего сознания. Антимагия упорно защищала своего носителя, разбивая магоформы на мельчайшие куски. Все прекрасно работало, и я почувствовал злорадство, искоса поглядывая на бесстрастного старика. Кажется, тот понял бессмысленность попыток прочитать мои мысли.

– Хорошо, не буду настаивать, – как будто сдался Олег Семенович. – Я тоже уважаю слово, данное дворянином. Пусть останется тайной твое благополучное излечение. В первую очередь нужно разобраться с Куракиным. Подобные выходки нельзя оставлять безнаказанными. Ты готов свидетельствовать против княжича?

Я задумался. А на кой мне надо влезать в это болото? Стычка произошла из-за обыкновенной ревности. Не думаю, что Куракин затаил злобу по другой причине. Ну, подрались и разбежались. Обида забудется, если не раздувать скандал. Мне не нужны враги в будущем, особенно такие влиятельные. Куракины, как и Булгаковы, происходили из одной древней ветви – Гедиминовичей, и драться за какого-то «опарыша», как бы выразился Старейшина, не будут. Зачем им устраивать цирковое представление? Допустим, княжича накажут, а семейство заставят выплатить небольшую виру. Думаете, ради справедливости? Да нет, у аристократов свои взаимоотношения. Быть выше хоть на полголовы среди равных, показать силу и принципиальность. Булгаковы решили слегка прижать Куракиных не просто так. Видимо, появились некие разногласия, которые нужно решить в свою пользу. Мою историю хотят использовать в мутных целях, истинная причина которых мне неизвестна.

– Нет, не хочу, – я прервал тяжелое молчание. – Свитским тоже досталось неслабо. Так что мы в расчете.

– Серьезно? – оживился Старейшина, скрывая злой взгляд под опущенными ресницами. – Вот так просто забудешь, как тебя, дворянина, волтузили и возили по земле подобно паршивому щенку? Ни гордости, ни чести?

На «слабо» берет. Противному деду лучше бы промолчать с гордостью и честью. Он не учел одного: мальчишку из сиротского дома воспитывали не в дворянской среде. Его учили плавно обходить конфликты с высокородными, доверять своему звериному чутью: где плохо пахнет, оттуда надо быстро убегать.

Так вот, в деле с Куракиным воняло. Нелогично поступают Булгаковы. Если бы, например, похитили Свету или избили Артема – то возмущение Семьи и готовность ее мстить за обиду – вполне адекватный ответ. Но я-то кто?

Как кто? – завопил внутренний голос. – В тебе течет кровь Мамоновых, ты младший боярич, княжич из сильного Рода! Ты обязан ответить за поломанные ребра и унижение!

Увы, но иных доказательств кроме слов княгини Аксиньи у меня нет. Когда поднесут к носу официальную бумагу о моем родстве с Мамоновыми, вот тогда и поверю.

– Неужто сам решил мстить? – приняв мое молчание за колебание, спросил Олег Семенович. – Скажу так: кишка у тебя тонка в одиночку идти против Куракина и его свитских. Говорят, тебе помогал какой-то крепенький паренек, а ты сам кровавыми соплями исходил на земле. Видишь, у тебя была возможность отстоять свою девушку – но ты предпочел не вставать и не драться.

– Наташа не моя девушка, – я заскрежетал зубами. Почему они стараются меня унизить? К чему подталкивают? – Она – невеста Куракина. Если Наташа откажется от свадьбы с этим идиотом, я буду только рад. Но дальше симпатий мои отношения никак не разовьются.

– Ты не заговаривайся, – вскинулся Старейшина. – Ладно, сын, пошли отсюда. Не сварим мы каши с этим трусом.

Старшие Булгаковы поднялись, и не обращая внимания на меня, вышли из гостиной. Было слышно, как Олег Семенович о чем-то говорит с Людмилой Ефимовной, потом наступила тишина. Я бросился к окну и осторожно отодвинул портьеру в сторону. Булгаковы уже стояли на крыльце и ждали, когда к нему подгонят машины. О чем, интересно, они разговаривают? Чем больше я обдумывал последние слова Старейшины, тем больше крепла уверенность в желании Булгаковых насорить Куракиным. Надо у Светы поспрашивать, какие отношения у обоих родов, и кто кому перешел дорожку?

– Не смог я пролезть в его голову, – раздраженно бросил Старейшина, уловив немой вопрос сына. – Каждую атаку отбивал. Научился, стервец, выстраивать бастионы с легкостью, достойной высокорангового мага. Даже на эмоциональных провалах не сдался.

– А если там ментальный блок стоит? – задумался Глава.

– Может, и стоит. Но природная защита сильная, не скажу так сразу, – старик потер подбородок.

– Хорошо, – кивнул Олег Семенович, глядя на подъехавший автомобиль. – Значит, наблюдается усиление искры?

– Не утверждаю, но косвенные показатели об этом прямо говорят, – пожевал нижнюю губу Старейшина. – Меня больше всего интересует вопрос, кто этот меценат, не пожалевший использовать ресурсы биокапсулы для лечения мальчишки. В организме приемыша я четко увидел следы вмешательства. Каналы выпрямлены идеально точно, каждый из них прокачивает энергию через те точки, которые для этого и предназначены. А фактор Разрушителя стал еще мощнее. Надо бы найти доброхота, вылечившего мальчишку. Дюже он меня заинтересовал. И этого… паренька странного неплохо бы прищучить.

– Сделаем, – кивнул Глава, – когда он снова на глаза попадется. Ванька в растерянности. Хотел приставить к молодому человеку наблюдение, но тот удивительным образом исчез чуть ли не из-под носа.

– «Скрыт» использовал? – оживленно засопел Старейшина. – Накажи людям, оставшимся в Евпатории, прошерстить весь город и пригородные поселки. Авось выйдем на след.

– Уже, – обронил Глава. – А Викентию надо усилить тренировки. Скажу Кочету, чтобы прямо с завтрашнего дня начал гонять его на полигоне.

– Не дашь пацану отдохнуть от школы и боевых занятий? – прищурился старик.

– Нечего прохлаждаться, – буркнул Олег Семенович. – Здесь не оранжерея, чтобы за ним ухаживать. Пусть доказывает свою состоятельность. Задарма его кормить не собираюсь.

– А Куракина он не сдал, – оскалился Старейшина. – Вот я и думаю: догадался о чем-то или в самом деле испугался? Давай ему Наташку Тучкову сосватаем, а? Вот вся семейка Куракиных зашуршит!

– Сдурел, батя? – нижняя челюсть Главы ушла вниз и сразу же вернулась обратно. Негоже свою растерянность перед челядью показывать. – Девка его на три года старше! У Тучковых свои виды на Наталью.

– А что такого? – рассмеялся Старейшина своей шутке, спускаясь по лестнице. Сопровождение уже подогнало его бронемашину. – Проведем помолвку, договоримся о сроках. Исполнится восемнадцать парню – свадьбу сыграем. Ты смотрел в Сети выступление этой парочки? Как сейчас говорят молодые? Знатно зажигали! Уж на что я старый брюзга, но скажу: они подходят друг другу. Не чета идиоту Алешке, вот уж Вик здесь прав.