Текст книги "Вик Разрушитель 2 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

– Как получилось, что обе команды наемников оказались соперниками друг друга? – задал логичный вопрос Мстиславский.

– Пока проверяем, – тут же откликнулся Морозов, министр МВД, беспрестанно вытирая высокий лоб клетчатым платком. – По всему выходит, что невероятное везение вышло для душегубов.

– Нет ничего невероятного, когда речь идет о покушении на высокопоставленное лицо, – отрезал император. – Я не верю в подобную рулетку. По всему получается, что акцию готовили заранее. Подкупили судей по жеребьевке, подкупили магов-инженеров, отвечающих за работу защитных панелей, младший магический персонал, который в нужный для врага момент перестал выполнять свои обязанности.

– Работу по этому направлению ведем, – заверил Морозов. – Правда, трое чародеев из персонала убиты. Их тела обнаружены в техническом подвале. Двое исчезли.

Магистр Белобоков что-то невнятно прорычал и даже пристукнул тростью по бетонному полу. Офицеры за столом возмущенно зашумели. Вырисовывалась картина разветвленного заговора, в котором мог погибнуть сам император и его семья. Удайся задуманное, сейчас власть в свои руки взял бы кто-то из близкородственной ветви Мстиславских, а то и другие люди, чьи тени маячили за акцией.

– Их фамилии? – спросил маг.

– Бестужев и Варенцов, – ответил Иртеньев. – Этих бегунов уже ищут. Остров надежно перекрыт, за Москвой-рекой усилены патрули. И самое главное, Ваше Величество: перед совещанием я получил сведения о нахождении в столице Богумила Хмеловского, известного по кличке Факир. Увы, агентура сработала с опозданием, иначе бы всего этого не произошло.

– Недочет, Николай Юрьевич? – покачал головой Мстиславский, особо, однако, не нагнетая обстановку в помещении. Но сверкнувший злостью взгляд говорил об информированности императора. – Неймется ведь ублюдку, а? Змеей прополз, а все службы проворонили его деятельность. Я уверен, что он многих наших слабохарактерных дворян постарался вовлечь в свои делишки. Город закрыли, надеюсь?

– Так точно Ваше Величество! – отрапортовал Морозов. – Дан четкий приказ блокпостам на тотальную проверку выезжающих машин. Привлекли магов, если Факир вздумает под чужой личиной проскользнуть за кольцо.

– Плохо идет работа по этому направлению, – раздраженно махнул рукой Иван Андреевич, призывая министра сесть. На его лице появилась хмурая тень, но никаких трагических ноток в голосе не слышалось. Все родные императора живы, как и чета Ягеллонов, как и многочисленные гости. Разве что после разрушения мощной магоформы акустический удар вызвал у некоторых временную глухоту. А вот осыпавшаяся вниз часть панорамного окна поранила многих зрителей, но без смертельных случаев, хвала богам.

– Разрешите, Ваше Величество? – грузно поднялся со стула комендант Московского гарнизона Лопухин. – Считаю нужным доложить, что маги технической службы вряд ли покинули остров. Я еще вчера дал внутреннее распоряжение по гарнизону, чтобы единичные передвижения через мосты решительно пресекались. Или в особых случаях тщательно проверять личность человека. Так вот, с двенадцати до двух часов дня, в промежутке которых произошла атака, остров покинули десять человек. Восемь – из служб обеспечения с положенными пропусками, и двое местных жителей. Семья. Мужчина и беременная женщина. Якобы схватки начались.

Несмотря на серьезность ситуации, за столом раздались смешки.

Московский воевода Головин прогудел басом:

– А маги их проверили? Вдруг иллюзию применили? Баба на сносях – отличный отвлекающий образ.

– Я в чародейском искусстве мало что смыслю, – побагровел Лопухин, – и для подобных проверок существуют всякие разные амулеты и аппаратура, на разработку которой казна выделяет большие деньги!

И он, глубоко вдохнув в себя большую порцию воздуха, глянул на Белобокова. Магистр-чародей выдержал его взгляд.

– Николай Юрьевич, – Мстиславский, наконец, замер на месте, массируя шею сильными пальцами, – дайте указание полковнику Нежину проверить еще раз всех десятерых, покинувших Болотный за час до атаки и после нее. Адреса их известны?

– По фамилиям выясним, – кивнул Иртеньев, грозно шевеля пепельными усами. – Тотчас же дам приказ по службе.

– Особливо беременную бабу проверь, – без тени улыбки посоветовал Головин. – Что-то мне сердце подсказывает, нечистое там дело. Почему в повивальное отделение заранее не легла? Приспичило в этот день рожать, надо же…

– Сделаем, Петр Андреевич, – воевода-начальник государевой СБ не стал пренебрегать советом старинного друга. – Данные, куда она ехала, у нас есть. Государь, разреши предупредить Нежина. Он сейчас по городу аки шмель летает, выискивает Факира и его людей.

– Конечно, Николай Юрьевич, – разрешил император, оторвавшись от шеи. Покрутил ею и удовлетворенно кивнул, ощутив облегчение. – И еще подними всю свою тайную агентуру, что по Москве вынюхивает. Спинным мозгом чую, без наших аристократов не обошлось. Может, они непосредственно не принимали участие в подготовке убийства Ягеллонов, но техническую помощь оказать решили. И еще… Павел Борисович, – он посмотрел на министра МВД, – с сегодняшнего дня доведи до сведения всем околоточным, чтобы провели проверку своих участков, расспросили жильцов о новых людях, снявших квартиры, ну и прочие мероприятия подобного рода.

– Слушаюсь, – одновременно ответили Иртеньев и Морозов.

– Государь, почему ты думаешь, что хотели убить Ягеллонов? – Головин снова заполнил своим голосом бункер, обратив внимание на оговорку императора. – А не тебя?

– Потому что самые тяжелые и поражающие магические плетения предназначались польскому князю, – император присел и облокотился на край стола, задумчиво простучал пальцами по потрескавшейся лакированной поверхности. – Если бы не Волховский, Владислав Ягеллон мог принимать корону своего княжества.

– Просто удивительно, что мальчишка смог противостоять убийственной магоформе, – произнес кто-то из высокопоставленных офицеров. – Какой у него ранг?

– Какой ранг может быть у ребенка из обычной дворянской семьи? – проворчал Белобоков. – Ваше Величество, смею покорно просить об аудиенции, как только вся суматоха уляжется.

– Зачем вам аудиенция, магистр? – удивленно вскинул голову император.

– Насчет юного спасителя, – сухая, в старческих прожилках, рука огладила навершие. – Судя по остаточному энергетическому полю магемы, использовали «холодную ярость». Плазма такой мощности не оставляет никаких гарантий тому, на кого она направлена. А четырнадцатилетний подросток просто отбросил ее как надоедливую игрушку. И это при том, что трое моих подчиненных погибли…

– Господин Волховский находится под патронажем отдела «К», – четко произнес Мстиславский, желая донести до всех присутствующих о необходимости молчать и не любопытствовать сверх меры. – Если вы, Осип Витальевич, так заинтересовались сиротой, я смогу удовлетворить частичку вашего любопытства. На следующей неделе…

– Благодарю, Ваше Величество, – степенно наклонил голову магистр. – Мне этого достаточно.

Офицеры, собранные для экстренного совещания прямо на стадионе, понимали, что император скрывает какие-то факты о странном мальчишке, словно невзначай оказавшемся в самой закрытой ложе и в нужный момент закрывшем собой польскую чету Ягеллонов. Пусть его привела с собой Великая княжна Лидия по просьбе самого государя, но для взрослых мужчин, привыкших оперировать фактами и умевших сопоставлять логические связи, становилось очевидным: этот сирота мелкопоместных дворян не так прост, и приглашение его в гостевую ложу перед атакой наемников вовсе неслучайно. В подобное совпадение не верил даже самый младший из офицеров СБ, присутствующий на совещании.

Оставался нераскрытым один лишь вопрос: насколько силен юный маг, и как теперь относиться к Булгаковым, ставшим опекунами сироты с невероятным Даром? Означало ли это приближение сильного клана к трону императора, и насколько проблемной станет жизнь их соперников?

Впрочем, никто из офицеров особо не волновался на этот счет. Они все находились на государевой службе и принесли клятву лично императору, а значит, и России. Аристократические склоки их мало задевали. Ясно же было одно: их полку скоро прибудет. Мальчишка-сирота уже попал под неусыпный контроль Его Величества, а значит, рано или поздно его ждет карьера офицера, а там и потомственное дворянство в пику чересчур нахальным аристо, забывшим о своем долге нести пользу стране, в которой живут.

– Господа, – Мстиславский привстал, опираясь кулаками о стол. – Время дорого. Прошу провести доведенные до вас мероприятия в кратчайшие сроки. Если будет что-то известно, сей же час извещать меня по прямому каналу. Факира желательно поймать живым. Наших доморощенных высокородных, буде они замешаны в сношениях с данным персонажем, не тревожить пока и вести аккуратно, выявляя все связи. Засим все, прошу заняться своими делами!

3

Как интересно наблюдать за построением причудливых цветных фигурок, как в калейдоскопе. Чья-то невидимая рука встряхивает передо мной пространство, и оно с легким шуршанием витражным осколков перемещается по горизонтали и вертикали, пока не замирает в новой позиции. Вот слон с изломанным хоботом, печально глядящий изумрудным глазом куда-то в даль; а вот бабочка с треугольными крыльями застыла в полете; а вот странные клочки красно-зелено-синего цвета как снежинки медленно опадают вниз, вызывая чувство тошноты.

Эти спазмы и вырывают меня из странного мира, заставляют сгибаться и судорожно искать тазик. Но ничего не происходит, и я обессиленно опускаю голову на подушку и тянусь к стакану с водой чтобы смыть привкус желчи во рту. Интересно, кто его наполняет? Последний раз, точно помню, я осушил стакан полностью и провалился в глубокий сон. Вода успела нагреться, значит, спал долго.

Закрыв глаза, пытаюсь проанализировать, что же произошло вчера… или сколько я нахожусь в больнице? Белые стены помещения, какая-то попискивающая аппаратура, казенный плафон молочного цвета – явно это не комната в доме Булгаковых. Или я опять у Назаровых? Нет, такая вероятность ничтожно мала.

Что произошло-то? Помню, как на меня летели чертовы кляксы, отдающие жутким холодом. Я ощущал их невероятную мощь, и в испуге, что антимагия не справится, выставил вперед руки, поздно осознав, какую глупость совершил. В гостевой ложе находилось больше десятка человек, обладающих нешуточным магическим потенциалом, так что себя-то они могли оградить от серьезных последствий надвигающейся опасности.

Меня нешуточно тряхнуло, когда яростная невидимая мощь, порожденная заполыхавшей в солнечном сплетении искрой, сформировала защитное поле и грубо разорвала все нити плетений, которые мне удалось заметить в дрожащих убийственных кляксах. Да, так и было. Каждая магема несла в себе смерть, причудливо сплетенную из разнообразных магических заклинаний. Я видел своими глазами: сеточки, завитушки, закорючки – все эти невероятные по сложности исполнения узоры чья-то талантливая рука соединила в одну-единственную формулу уничтожения. Касание, взрыв, смерть. Вот что ожидало застывших за моей спиной Ягеллонов. Но я не о них думал, а о пигалице с неугомонным характером и волосами, отливающими медью. Допустить гибель княжны Лиды я не мог.

А теперь лежу здесь и блюю желчью.

Дверь распахнулась, и палата вдруг наполнилась людьми в больничных халатах. Я разглядел задумчивого опекуна, встревоженную Людмилу Ефимовну, скромно стоящую позади них Свету с большим пакетом в руках, испуганную Илану и – вот так сюрприз! – Старейшину. Он единственный из всех со скептическим взглядом рассматривал оборудование и внутреннее убранство палата внимательнее, чем меня. Ни капли сочувствия… А что еще от него ожидать?

Какой-то низенький дядечка в белоснежном накрахмаленном халате и в таком же белом берете, глубоко натянутом до мохнатых бровей, подошел ко мне, обхватил запястье своими прохладными пальцами, покивал каким-то своим мыслям. Потом провел ладонью от макушки до живота, неопределенно хмыкнул. Затем его взор переметнулся на тазик, изучая содержимое.

– Просто позывы? – спросил он.

– Ага, – слабо ответил я. – Выворачивает, а кроме горькой слюны ничего не выходит.

– По-хорошему, пациента следовало бы еще на пару дней оградить от ваших настойчивых посещений, – сердито покачал пальцем дядечка перед носом Ивана Олеговича. – Но вы, как опекуны… Я уже четвертый день отбиваюсь от наплыва галдящей молодежи. Страшно сказать, отказал даже цесаревичу и одной молодой особе, являющейся его дочерью, и еще десятку высокопоставленных чиновников! Мне припомнят мою решительность!

– Бросьте, доктор! – хмыкнул Старейшина, разгуливая по палате. – Вы себе еще больше цену набили. Опытного специалиста никто обижать не будет.

– Хочется надеяться, княже, – пробормотал дядечка.

Четвертый день? Ничего себе как меня шарахнуло! Какая-то удивительная способность проявляется: полностью отключаться от событий. Один раз случайность, второй раз – закономерность, а третий? Система? Где-то я читал про это. Шутка, конечно, но задуматься стоит. Вот еще вопросик для Макария! Связана ли сия особенность с моим Даром?

– Мы долго не задержимся, – пообещала Людмила Ефимовна.

– Десять минут, – закрепляя свое право указывать, врач постучал пальцем по стеклу наручных часов и взялся за ручку двери. – Ни больше, ни меньше.

– Пустое, профессор, мы же понимает, – хмыкнул Старейшина, и вернувшись к застывшим на пороге родственникам, мягко подтолкнул правнучку в спину. – Светка, ну что ты в статую превратилась? Клади гостинцы на тумбочку. Или решила домой унести?

– Ой, ну да! – Света быстро подошла к моей кровати и улыбнулась. – Привет! Вот тут тебе апельсины, яблоки. Баба Нина компот вкусный сварила. Он холодный, в термосе. Привет большой передает.

– Кто, компот? – мой голос оставался слабым, как будто я при смерти, что еще больше испугало Илану. Она почему-то судорожно схватилась за свою косу, выползшую из-под шапочки, и крепко сжала ее. Тоненькая и изящная, вытянувшаяся за лето, моя соседка по парте в медицинском халате гляделась очень даже привлекательно.

Света рассмеялась, поняв, какую глупость сморозила.

– Бабушка, конечно!

– Тогда ей привет от меня, – улыбаюсь в ответ. – Да вы присаживайтесь, вот сюда, в ноги. Тетя Люда, вон стул, не стойте…

Одноклассницы живо заняли самое лучшее место с двух сторон. Интересно получается, а чего это Булгаковы Илану с собой взяли? Самой напроситься ей бы не хватило смелости. Наверняка, Светка поспособствовала.

– Кавалер, – хмыкнул Старейшина, повторив манипуляции доктора, точно так же поводив надо мной ладонью. В животе приятно защекотало, и я неожиданно захихикал. – Да он симулянт, Иван.

– С чего бы? – удивился опекун, стоя позади жены, только что положив руки на ее плечи. – Ты на него взгляни. Смерть его встретит, сама испугается.

Меня передернуло от нахлынувших воспоминаний, когда Белая Леди, как я ее обозвал после болезни, появилась в горячечном бреду и долго стояла, глядя на мои мучения.

– Не говори глупостей, дорогой, – одернула его Людмила Ефимовна. – Мальчик совершил невероятный подвиг, спас Ягеллонов и много других людей от возможной гибели.

– Теперь у Викентия много должников, – покивал Старейшина с нескрываемым удовольствием, будто бы они появились не у меня, а него лично. – Ягеллоны, Фолькунги, даже Велика княжна Лидия. Красота! Кто-то ловко сыграл!

Он загадочно ухмыльнулся и невзначай показал пальцем в потолок.

– Я не думал об этом, – пробурчал я слабо.

– Конечно, не думал, – вредный старик с интересом поглядел на аппаратуру, мигающую разноцветными огоньками. – Хм, обычное медоборудование. Догадались… Это надо быть полным идиотом, чтобы подставляться под «небесную каплю», если я правильно понял по описанию созданную магоформу. У нее есть еще несколько названий, но не суть важно. Первые атакующие плетения плавят преграду, а следующие просто вымораживают все вокруг. Причем, имеют такую стойкость к разрушающим воздействиям, что удивляюсь, как твоя защита справилась.

Что же это получается? Я и в самом деле спас семью Ягеллонов от смерти?

– Когда император или его наследник будут благодарить тебя и намекать о награде, не прогадай, – Старейшина, как всегда, был циничен. – Проси о том, что тебе поможет в будущем вознестись к высотам.

– Семен Игоревич, ну как может ребенок угадать, что его ожидает? – Людмила Ефимовна улыбнулась мне и погладила руку. – Мальчики в этом возрасте не столь расчётливы, как взрослые.

– Потому что не хотят взрослеть, когда это необходимо, – старик засунул руки в карманы халата. – У Викентия появился невероятный шанс войти в элиту аристократии, только надо хорошенько подумать, как. Если государь или цесаревич аккумулируют все благодарности спасенных гостей, то награда будет невероятной. Долг жизни никуда не убежит, поэтому я и радуюсь сему обстоятельству. А вот благодарность от лица императора – это рывок наверх.

– Я подумаю, – меньше всего сейчас хочется размышлять о приземленных вещах и прагматичности. Кого другого я, может, и послушался бы, но рассуждения Старейшины нужно пропускать через тройной слой фильтра. Меня коробит от его циничности, и в то же время тянет к нему из-за правильной житейской позиции.

– Не прогадай, – самый старый представитель Булгаковых покачал пальцем перед моим носом. – Глядишь, станешь личником Великой княжны, а потом и фаворитом.

Девчонки, не сговариваясь, возмущенно фыркнули, а я почувствовал, что заливаюсь краской. На что это намекает старикан? Семен Игоревич весело хохотнул и вышел из палаты.

– А что вообще произошло? – я посмотрел на опекуна. – Почему упала защита? Кто эти люди, напавшие на императора?

– Следствие идет, пока мало что известно, – неохотно ответил Иван Олегович, но жена дернула его за рукав халата и что-то прошептала. – Ну… Чего ты сразу? В общем, главной целью были Ягеллоны, а не император. Поэтому смертоносная магема предназначалась именно им. Если бы ты не встал на ее пути, последствия просчитать нетрудно. Крупный международный скандал, политические потрясения в Польском княжестве, борьба за трон, и как следствие, вынужденный ввод наших войск в Краков, Варшаву, Лодзь и другие города. Многим соседям подобный шаг не понравился бы. Вместе с Ягеллонами могли погибнуть представители европейских княжеских семей. Теперь представляешь, какую услугу ты оказал нашему императору?

– Зачинщиков поймали?

– Ищут. Сейчас город закрыт. Выпускают только по спецпропускам. Есть предположение, что главный дирижер затаился в Москве и пережидает шумиху.

– Главный дирижер? – не понял я. В голове еще туман, соображаю, видать, плохо.

– Зачинщик всех безобразий, – пояснила с улыбкой Людмила Ефимовна. – Ходят слухи, ему помогали очень влиятельные люди…

Булгаков предупреждающе кашлянул и оборвал жену:

– Не думаю, что эти слухи нужно обсуждать в неподходящем месте. Мы, пожалуй, пойдем, дорогая. Пусть ребята поболтают. Пять минут, дочь!

– Хорошо, папа, – покладисто кивнула Света.

Взрослые пожелали мне скорейшего выздоровления и ушли. Девчонки тут же стали тормошить меня и требовать полного отчета о произошедшем.

– Ох! – простонал я, чтобы неугомонные сороки перестали трясти мое неподвижное, разламывающееся тело. – Я, наверное, скоро умру. Ничего не чувствую, конечности холодеют!

Илана испуганно пискнула и прижала ладони к губам.

– Дурак! – Света вскочила, и от возмущения слегка переборщила с эмоциями. Уши ощутимо заложило от перепада давления. Элементали Воды закружились передо мной в виде искристых звездочек, но тут же пропали с едва слышным хлопком, обдав меня живительной прохладой. – Ты чего такого говоришь? Доктор сказал, что с тобой все в порядке! Откат был слишком сильный, учитывая, какое мощное плетение тебе удалось нейтрализовать. Первое время тебя вообще не могли привести в чувство, хоть и использовали аппаратуру с магическими интеграторами. Потому что…

Она покосилась на Илану, но моя соседка по парте взглянула на нее своими глазищами. Карими, с завораживающими золотыми искорками. И ответила неожиданно:

– Я знаю, что Вик – Антимаг. И никому никогда об этом не скажу.

– Откуда знаешь? – побледнела «сестра».

– Папа рассказал. Он курирует Вика по распоряжению императора, – снова этот безмятежный взгляд, только теперь Илана царапнула им и меня. – Надеюсь, ваш Глава Рода не убьет слабую беззащитную девушку?

– Еще одна малахольная, – фыркнула Света, но как-то озадаченно. – Может, тебя тоже оставить здесь для лечения? Нужна ты больно моему дедушке. Но язык за зубами держи, понятно?

Я едва не простонал вслух. Точно, малахольная! Зачем она при княжне языком болтает про мою способность? Ну, знает и знает! Так помолчи. Если Булгаковы сочтут ее осведомленность опасной для клана – я даже не представляю, что с Иланой сделают! Или обмолвка произошла неслучайно?

Рудакова слабо пожала плечами и наклонила набок голову, излишне внимательно рассматривая меня. Естественно, это не понравилось Светке. Я поспешил отвлечь одноклассниц от грозящих между ними разбирательств в уютной тишине палаты:

– А как там пацаны? Приходили?

– Да они два дня подряд сюда рвались, пока сам лечащий врач их не шуганул, – хмыкнула Света. – Сказал, чтобы не появлялись. Ты сам скоро выпишешься.

– Представляю, какой шум в гимназии будет в первый день учебы, – задумчиво проговорила Илана, накручивая на запястье косу. Она, подозреваю, волшебная. Чуть что, сразу за нее хватается. – Такой поступок, настоящий… мужской. Я бы умерла со страху, если бы в этой ситуации очутилась.

– Это от глупости и незнания, – я сознательно принизил личный подвиг, не считая его таковым. Действительно, опытный маг, знающий свои способности, никогда бездумно не полезет на смертельную магоформу. Кстати, надо почитать про эту гадость, и какую угрозу она несет человеку.

Я прикрыл глаза. Накатила усталость. Признаюсь, было приятно, что обо мне беспокоятся, рвутся проведать. В такие моменты ощущаю гордость за себя и чуточку тщеславия. Но сейчас я устал, снова появилось головокружение и желание нагнуться над эмалированным тазиком. Только не перед девчонками!

Илана правильно поняла мое состояние.

– Пошли, Светка, пусть Вик отдыхает, – сказала она решительно и цапнула Булгакову за локоть, не обращая внимания на возмущение одноклассницы. – Мы еще придем. До свидания, молодой человек.

– Пока! – махнула рукой «сестра», обернувшись на пороге, и обе вышли наружу.

Я тут же нагнулся над тазиком, выгибаясь от странных спазмов в желудке, но ничего, кроме тягучей желчи, не мог извергнуть. Какой-то странный откат получается, сроком в несколько дней. Больше похоже на отравление. Иногда антимагия преподносит неприятные сюрпризы. Никогда больше не встану на пути этой мерзкой магической штуки!

Моя дремота с редкими провалами в непонятные миры с вертящимися осколками витражей снова прервалась с появлением голосов. Открыл глаза и обнаружил, что за окном палаты уже вечер, закатное солнце окрасило стены и потолок желтоватыми оттенками. И наткнулся на стоящего в торце кровати цесаревича Юрия Ивановича в легкой рубашке-поло, причем без халата. Показалось – брежу.

– Проснулся, герой? – усмехнулся наследник и добавил: – Ну, вот, жив-здоров, как я и говорил Его Величеству. Можете нас оставить, профессор?

Лечащий доктор, выполняющий сегодня роль проводника, только развел руками, не смея перечить цесаревичу. Только напомнил, чтобы тот соблюдал больничные правила: не больше десяти минут разговора и надеть халат.

– Первым делом хочу от лица Его Императорского Величества выразить тебе благодарность за самоотверженность и спасение иностранных гостей, – серьезным тоном произнес наследник. – А также безмерное восхищение от князя Польского Ягеллона за подобный героизм в минуту смертельной опасности. Князь сожалеет, что лично не смог посетить тебя, так как твое здоровье исключало подобный вариант. Он и его семья отбыли в Польшу, но сам князь уверил, что ты будешь самым желанным гостем для него и всего клана. А это, Викентий, уже не шутки. Это прямое подтверждение данного им долга жизни.

– Спасибо, тронут, – я растерялся, хотя Старейшина предупреждал о подобном.

– Кроме Ягеллонов отдать долг жизни выразили ярл Снорре Фолькунг и вестфальский граф Отто Штауфен. Весьма серьезные люди оценили твой поступок. Я бы сказал иначе: это солидные инвестиции в будущее.

Цесаревич, наконец, сел на стул напротив меня и закинул ногу на ногу. Сцепив пальцы на колене, продемонстрировал мощный арсенал защитных колец. От них ощутимо фонило магией. Моя антимагическая сущность мгновенно вздыбилась, как шерсть на кошке, и я с великим отвращением проглотил желчную слюну.

Юрий Иванович увидел мое состояние и кивнул понятливо, но не торопился уходить.

– Княжна Лидия сожалеет, что не смогла прийти. Сейчас в Москве введено особое положение, идут розыскные мероприятия и сохраняется риск повторной террористической атаки. Поэтому я оставил дочь дома под усиленной охраной. Но она рвалась к тебе! Поправишься – устроим встречу.

Я расслабленно кивнул, нисколько не переживая из-за отсутствия княжны. Мне сейчас не до посетителей, хотелось остаться одному и долго-долго спать, не чувствуя отвратительных ощущений в организме. Но цесаревича не попросишь уйти, мотивируя просьбу банальным нежеланием разговаривать.

– А теперь главное, – голос наследника стал необычайно торжественным. – Высочайше велено выполнить твою просьбу, Викентий Волховский. Можешь не торопиться, хорошенько обдумать желание.

– Любое? – я с настороженностью взглянул на Юрия Ивановича. Его усы подрагивали от нетерпения. Видать, сильно любопытно ему услышать, что же я попрошу у императора.

– Любое, но в пределах твоего возраста и разумности, – чуть улыбнулся Мстиславский.

– Так нечестно, – вздохнул я. – Если, например, попрошу тонну золота, это будет считаться в разумных пределах? Это еще не просьба, если что!

– С тонной ты переборщил, конечно, – рассмеялся цесаревич. – Но выполнимо. Положим на личный банковский счет.

– А личный дирижабль?

– Зачем? – изумление проскользнуло на лице Юрия Ивановича. Кажется, у него впервые появилась мысль о моей невменяемости.

– Ну… Девушек, например, катать. Кто-то их на авто катает, а я – на дирижабле.

– Ха-ха! Насмешил, парень! Но… приемлемо. И оригинально, кстати. Надо взять на заметку.

– Тогда просьба, – я стер с лица улыбку. – Настоящая и серьезная.

– Даже не обдумаешь?

– А чего тянуть? – пожимаю плечами. – Сейчас и попрошу.

– Как будто ты заранее знал, о чем пойдет речь, – подозрительно взглянул Мстиславский.

– Логика, – я приставил палец к виску. – Ваше Высочество, передайте мою просьбу императору, что я хочу провести генетическую экспертизу на установление своего родства с княгиней Аксиньей Федоровной Гусаровой и ее мужа – Георгия Яковлевича Мамонова. Результаты передать мне лично в руки и не оглашать их кому-либо, даже моим опекунам. До особого моего разрешения.

Цесаревич самым настоящим образом растерялся. Какое-то мгновение он просто пялился на меня как на экзотическую зверушку, заговорившую по-человечески, а потом стал яростно тереть подбородок.

– А у тебя есть какие-то основания для подобной просьбы? – тихо, с металлическими нотками, спросил он.

– Есть, – гляжу ему в глаза не отрываясь. – Но я не могу их назвать. Для меня это очень важно.

– Хм… Ты сказал, что результат проверки отдать только тебе. Значит, Мамоновы не должны об этом знать? Правильно понял?

– Да, Ваше Высочество. Об этом буду знать только я.

– А вот сейчас не вижу логики. Допустим… Только допустим, что они твои родители. И ты не хочешь обрести настоящую семью с отцом и матерью?

– Хочу, – мой голос дрогнул. – Очень хочу. Но есть некоторые обстоятельства, мешающие нашему воссоединению. Пока они не будут преодолены…

– Ясно, – прервал меня цесаревич, оставив в покое подбородок, и стал щипать усы. – Ты меня удивил, Вик. Очень удивил. Эта просьба несколько… необычна и выбивается из сложившегося порядка высочайших милостей. Поэтому я не могу дать тебе обещания, что она будет выполнена. Решать станет император. Если он согласится, я тут же извещу тебя. Но на всякий случай подумай о дирижабле.

Он резко встал и неожиданно для меня протянул руку. Я, конечно же, пожал ее. Не каждый удостаивается подобной чести.

– Спасибо, Вик. Выздоравливай, ни о чем не переживай. А злодеев мы найдем и накажем.

Наследник развернулся и энергично ступая по кафельной плитке, покинул палату. А я, довольный произведенным эффектом, улыбнулся. Может, моя просьба покажется глупой: дождись совершеннолетия и на законных основаниях проведи экспертизу, а получается, я упустил великолепный момент выпросить у императора нечто полезное и важное?

Будь вместо меня кто-то другой, более циничный и расчетливый, например, Ворон, он бы извлек пользу из случившегося. Но я считал, что не продешевил. Ведь уверенность в кровном родстве с Мамоновы дает очень широкие возможности, пока я нахожусь под опекой Булгаковых. Имея на руках мощный козырь, смогу соединить родителей и обрести настоящую семью.

О тех баснословных богатствах, которыми владел мой возможный отец, я даже не думал в этот момент. Я строил иные планы, и они мне очень нравились.