355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Гуминский » Колояр. Принцип войны. Том 1 (СИ) » Текст книги (страница 15)
Колояр. Принцип войны. Том 1 (СИ)
  • Текст добавлен: 3 июня 2021, 10:32

Текст книги "Колояр. Принцип войны. Том 1 (СИ)"


Автор книги: Валерий Гуминский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Тем не менее, отец тебя отпускает на встречу с человеком, с которым не горит желанием родниться.

– Он позавчера разговаривал по телефону с Елизаровым, – вдруг призналась Настя. – Я подслушала. Матвей Александрович очень жестко давил на папу, отверг все его аргументы и особенно часто повторял, чтобы не своевольничал. Фактически нас оставили наедине друг с другом, чтобы мы сами окончательно закрыли вопрос.

Пока разговаривали, успели подняться на вершину холма и направились к центральному комплексу с большими резными дверями и зеркальными стеклами. Увидев нас, швейцар в строгом классическом костюме черного цвета распахнул тяжелые створки. Мы вошли внутрь, я помог Насте снять шубку и разделся сам. Девушка тут же прикипела к ростовому зеркалу, одернула толстый вязаный свитер с рельефными рунами на рукавах и груди, поправила прическу.

Тут же появился администратор зала. Он уже заранее получил свою долю, поэтому самолично проводил до нашего столика, и предупредил:

– Заказ будет готов через пять минут. У вас есть какие-нибудь пожелания?

– Есть, – кивнул я и небрежно показал на топчущихся возле входа рынд. Да, это вам не высокородные со своей свитой. Те вообще плевать хотели на условности. – Посадите наших телохранителей как можно дальше от нашего столика. Скажите, что все они уже зарезервированы. Понимаете меня?

– Абсолютно, – улыбка мелькнула на лице администратора, а очередная ассигнация перекочевала в его карман.

– И обслужите ребят. Кофе, чай, булочки. За мой счет.

Краем глаза отслеживаю реакцию недовольных рынд, когда им предложили самый дальний от нас столик, аккурат возле плотно закрытой двери на террасу. Ничего, переживут. Уши греть – не их работа. А в случае гипотетического нападения на нас каких-нибудь злодеев я и сам сумею защититься.

– Эти цветы мне? – Настя кивнула на высокую стеклянную вазу, в которой стояли свежие розы.

– Только для тебя, и ни для кого другой, – подтверждаю я и удостаиваюсь улыбки.

Да, здесь по-домашнему уютно и тепло. Бревенчатые стены, легкие плетеные перегородки отдельных кабинок, свет магических светильников, мягко подсвечивающих помещение, хоть сейчас на улице день, и в ресторане не так уж и темно. Из главного зала вправо и влево ведут широкие коридоры. Там есть еще залы, побольше. Но сегодня здесь немноголюдно. Через два столика сидят молодые мужчина и женщина, о чем-то тихо переговариваются. Дама взглянула на меня мельком и тут же потеряла интерес.

Возле нас появились аж два официанта, заскучавшие от безделья. Заказ уже был готов, поэтому столик накрыли мгновенно, как будто скатерть-самобранка проявила свои волшебные свойства. Легкие салаты, закуски под вино и бисквиты. Нам налили вина в бокалы, пожелали приятного аппетита и быстро испарились.

– Здесь мило, – оживленно покрутив головой по сторонам, сказала Настя. – У тебя есть вкус приглашать девушек в такие места, которые им нравятся.

Я был с этим согласен, и предложил выпить за встречу.

– На дне рождения Марии Новицкой я встретился с интересной дамой, – утолив первый голод, сказал я. – Алевтина Георгиевна утверждала, что знакома с тобой. Мне стало интересно, что вас связывает помимо слабых родственных отношений.

– Она угрожала тебе? – улыбка снова тронула губы девушки.

– Так…, – я неопределенно покрутил пальцами в воздухе. – Намекала недвусмысленно, не переходя на жесткие угрозы. Вы и в самом деле дружите?

– Тетя Аля – замечательный человек, – Настя пригубила из бокала белое «шардоне». – Хранит верность умершему мужу, хоть уже тридцать лет прошло. С родственниками переругалась в силу своего «невыносимого характера», как она сама мне говорила. Живет одна. В доме только верный управляющий, несколько слуг и два десятка кошек, имеющих статус вседозволенности. Когда ее сын женился на моей младшей тетке, мне было двенадцать. Графиня сама подошла ко мне, приласкала и показала семейный альбом. Это было вроде высшей степени доверия. Не знаю даже, что тетя Аля увидела в худенькой, мосластой девочке.

– А слухи, которые идут о графине?

– Какие слухи? – наморщила лоб Настя. – А, ты о том, как она сосет силы у молодых людей? Ха-ха! Неужели не понял, что госпожа Комаровская очень сильный ментат?

– Да все я понял, просто захотелось поддержать легенду, созданную болванами, – усмехнулся я, подцепляя вилкой креветку, спрятавшуюся под зеленым листом салата. – Меня заинтересовали слова Комаровской о человеке, хорошо меня знающем. Кто он? А еще хотелось бы знать о ее младшем брате, с которым графиня давным-давно не общается.

– Не поняла, господин Волоцкий! – удивленно распахнула свои выразительные глаза Анастасия. – Вы хотите использовать меня как источник информации? С вашей стороны это по меньшей мере некрасиво!

– Извините, Анастасия Николаевна, – покаянно ответил я, прижав руку к груди. – Мне больше не к кому обратиться. Я в Москве человек лишний, и искать подходы к высокородному обществу слишком тяжело. Меня не воспринимают своим.

– Что ты хочешь узнать? – девушка смягчила полыхание в глазах на мягкое свечение.

– Кто брат Комаровской? И где он сейчас? Я мог бы помочь графине воссоединиться с ним.

– Знаешь что-нибудь о Скарятиных? – Настя аккуратно надавила вилкой на край бисквита, отправила кусочек в рот.

– Честно, не особо. Кто такие?

– Скарятин Дмитрий Георгиевич был предводителем тверского дворянства, весьма уважаемый человек в обществе. Алевтина Георгиевна – его старшая дочь. Сын Федор родился годом позже. С малых лет был отдан в кадетское училище, но только не в императорское. Довольно странное заведение, где готовят специалистов широкого профиля.

Настя сделала глоток вина и продолжила свой рассказ, изящно подперев подбородок сцепленными вместе пальцами. Умела она показывать свою грацию незначительными жестами.

– Можно сказать, тетя Аля с тех пор почти не видела брата. Только когда ему исполнилось восемнадцать, он вернулся домой, в Тверь. Прожил в семье полгода и исчез на долгие десять лет. Говорил, что завербовался в какое-то военное подразделение. Зарубежные командировки, прочие мужские дела… Отец выдал тетушку замуж за графа Комаровского, который был старше ее на двадцать лет. Она переехала в Москву, с тех пор и живет здесь. Единственный сын женился на моей родной тетке. Вот и все.

– А сам Федор?

– Я не знаю, Колояр, честно, – пожала плечами Настя. – Последний раз, судя по рассказам тети Али, он приезжал в Москву лет тридцать назад. Изредка, кстати, шлет ей приветы. Видимо для того, чтобы показать, что еще жив.

– Откуда присылает весточки?

Анастасия вдруг рассмеялась, а в глазах появилось осуждение. Вот как это она делает?

– Колояр, я тебе неинтересна? – в лоб спросила она.

– Я в растерянности, – честно ответил я. – У меня есть жена. В Торгуеве ждет невеста. И тут появляешься ты, как ослепительный подарок, преподнесенный за непонятно какие заслуги. Не могу разобраться, что стоит за этим.

– А просто отбросить все сомнения и честно ответить? – продолжала нажимать Настя, чуточку усилив ментальное давление. – Меня правда не пугает. Меня расстраивает твоя одержимость раскопать нечто такое, что неподвластно моему уму. Не понимаю, почему в этой схеме я так важна. Зачем ты так стремишься узнать про родственников графини?

– А тебя не возмущает, что я уже женат, и в случае прихода в мою семью ты станешь не единственной женщиной, которую я люблю? – поворачиваю разговор в другую сторону.

– Да, в этом есть некая несправедливость: делить мужчину еще с двумя женщинами, – Настя положила руки на стол, и ее пальцы с нанизанными на них кольцами, задрожали. – Я читала про Первородных в одной старой книжке, как они выработали своеобразный кодекс чести для себя и своих жен. Самый важный момент четко выделялся. Ни при каких обстоятельствах не жениться на нелюбимой женщине. В Семью входит только та избранница, которую открыто и честно любит Первородный, так же, как и она. Аналогично и с женщинами из этих Родов. Только по любви и взаимному согласию. А как уживаются жены между собой – та еще тайна.

Настя печально улыбнулась. А я подумал, что в какой-то мере слукавил, когда повел под венец Мирославу. И подспудно жду от нее предательства. Наша свадьба оказалась данью прошлому преступлению. Один откупался, а другой сделал вид, что принимает виру.

Даже противно стало от таких мыслей. Но я и в самом деле сейчас на перепутье, и нисколько не лукавил, сказав об этом Анастасии.

– Если бы меня отдали замуж за другого человека, не факт, что там бы я стала ведущей хозяйкой, – нарушила молчание Настя. – Но это меня нисколько не тревожит. И – да, меня не испугать большим количеством жен в семейной спальне.

Я закашлялся в кулак, делая вид, что поперхнулся вином. А в глазах собеседницы снова запрыгали бесы, корча и корежа рожицы.

– Ну же, ответь мне! – Настя наклонилась вперед, касаясь высокой грудью края стола.

– Сначала убери ментальный пресс, – усмехнулся я. – И постарайся не воздействовать на меня таким образом. Никогда. Если хочешь большего доверия…

Тяжесть, давившая на виски, исчезла. Сразу же стало легко дышать, и мысли мгновенно приняли стройность, заработали в нужном направлении.

– Хорошо, – я кивнул и допил вино. – Ты мне нравишься. Но есть одно обстоятельство, мешающее нашему сближению. Я уезжаю за границу. И сколько там пробуду – знает только князь Щербатов. Сможешь ли ты ждать два или три года моего возвращения?

– Почему нет? – улыбнулась девушка. – Смогу. В качестве невесты Первородного я хотя бы забуду о визитах Елизарова и его нытье. И отец вздохнет свободно. Твой ход правильный. Нам действительно необходима передышка, а не этот дурацкий марафон, толкающий к алтарю… Так что ты хотел узнать о Федоре Скарятине?

* * *

– Объект «Рысак» на автомобиле заехал на парковку, – через амулет связи голос говорившего был необыкновенно чист. Эфирные возмущения, которые мешали работе раций, здесь не играли никакой роли. Магия гасила артефактные проявления. – С ним два человека. Один остался в машине, а «Рысак» с сопровождающим направился к «Березке».

Капитан Копылов глубоко затянулся сигаретой и выпустил через узкую щель опущенного дверного стекла дым в морозный воздух. Невероятно, но бретер Лицын клюнул на подброшенную ему информацию, и как бешеный жеребец развил бурную деятельность, за что и был обозначен группой наблюдения как «Рысак». Он за короткое время обзвонил своих дружков, таких же известных столичных забияк, как и сам, но только двое согласились поехать с ним на встречу с Волоцким.

Копылов сразу окрестил их «смертниками». Он читал досье на Колояра, и понял, с кем собрался играть Лицын. Это даже не огонь, а нечто большее. Оружие, которое готовили с восьми лет к всевозможным ситуациям. Непредсказуемая машина, обладающая какой-то магической силой, пусть и не природной, а подпитываемой артефактными предметами. Герб Волоцких содержал в себе элементы, указывавшие на родовую магию. Просто так саламандра и феникс на герб не помещают. Конец Лицыну. Огнедышащего дракона дразнить не следует.

А разве не этого добивается Елизаров?

– Оружие при них есть? – приблизил он служебный амулет к губам. И тут же переместил к уху.

– Оба чистые, – продолжил докладывать наблюдатель. – Полагаем, что будет только вызов.

– Не ваше дело полагать, – оборвал его капитан. – Лицын владеет магией, и вполне может устроить безобразие в кафе.

Он схватил другой амулет, отличавшийся от первого только цветовой гаммой, а по форме был один в один.

– Артист!

– На связи! – тут же всколыхнулся эфир.

– Будьте внимательны. Объект скоро зайдет в кафе. Где Ласка?

– Сидит рядом, пьет халявное шампанское, – в голосе невидимого агента появились жизнерадостные нотки.

– Отставить! – приказал капитан, но губы его раздвинулись в улыбке. – Потом допьет. Сейчас особое внимание на «Рысака». Следить в четыре глаза. В случае применения магии блокировать все ее проявления! Никаких погромов в частном заведении!

– Понятно, – голос Артиста – одного из сотрудников внешнего сопровождения – пропал.

Копылов выкинул окурок на улицу и тут же достал еще одну сигарету. Водитель, сидевший рядом и читавший какой-то журнал, состоящий сплошь из карикатур и небольших текстов к ним, покосился на капитана. Ему казалось странным, что в таком обыденном деле офицер Службы наблюдения сильно нервничает. Подумаешь, бретер собрался закатить скандал, чтобы вызвать на дуэль какого-то дворянина. Один другого стоит, по мнению водителя. Все они живут в своем мире, устанавливают свои правила, и гибнут по таким же надуманным обвинениям. Гордость не позволяет, видите ли, распить бутылку водки на двоих, и замириться. Обязательно кровью нужно смыть позор!

– Внимание! «Рысак» входит в ресторан! – зашипела рация, закрепленная на передней панели служебного автомобиля. Это уже общее оповещение для «наружки». Сейчас все сотрудники аккуратно и незаметно под видом прогуливающихся горожан подтянутся к терему-ресторану и блокируют входы-выходы.

Капитан Копылов надеялся на благополучный исход встречи. Если Лицын не совсем отбит на голову, он просто вызовет на дуэль Волоцкого и гордо удалится. А там пусть укатают друг друга в землю. Зачем разрушать красивое здание, не претерпевшее никаких изменений с конца девятнадцатого века (оно лишь дважды заново перестраивалось по старым эскизам, один в один) и пугать посетителей? Майор Федорчук дал недвусмысленно понять: все должно пройти тихо и без огласки.

– Ну что, начали? – спросил сам себя старший оперативник и положил незажженную сигарету обратно в пачку. – Саня, будь готов подогнать машину к крыльцу.

– Всегда готов, – осклабился водитель и засунул журнал в чехольный карман кресла.

* * *

Лицына я узнал сразу, как только он появился в дверном проеме. На нем щегольски сидел кожаный плащ с меховой подбивкой, а на голове, сообразно образу, черная фетровая шляпа. Он небрежно снял ее и бросил в руки подбежавшему служащему, и туда же полетел плащ. Его сопровождающий или приятель тоже разделся и с хрустом выгнул пальцы. Щелканье суставов, казалось, разнеслось по всему помещению. Высоченный амбал с квадратной челюстью и белесыми неподвижными зрачками огляделся по сторонам, на секунду задержал взгляд на столике, за которым сидела незнакомая мне парочка, и тяжело ступая, направился в зал.

Я заметил на его левой руке кольцо и перстень с малым родовым гербом, изображение которого не смог разглядеть из-за рассеянных теней, падающих на крепыша. Все-таки дворянин, а не тупая накачанная машина.

Лицына собственной персоной проводил до свободного столика сам администратор, но то ли по недомыслию, или по незнанию всех тонкостей наших взаимоотношений, прибывшая парочка оказалась неподалеку от нас. Бретер поглядел на меня, кисло усмехнулся и неожиданно кивнул в знак приветствия. Надо же, какой пассаж! Ведь ясно, что Кондрат появился здесь не просто так. Слишком натянуто выглядит случайность встречи. Он явно искал меня и нашел.

– Что с тобой? – удивленно спросила Настя, неожиданно прервав свой рассказ про брата графини Комаровской. – Ты в лице изменился.

Она проследила за моим взглядом и закаменела.

– Самый неприятный человек именно сегодня вздумал зайти в этот ресторан, – негромко проговорила девушка и сжала черенок вилки. Ни дать ни взять – собралась этим грозным оружием проткнуть бретера.

А Лицын ухмыльнулся, как будто услышал ее слова. Официант, крутившийся возле гостей, поставил им незамысловатую закуску в виде мясной нарезки на огромном блюде и графин с водкой.

Я с трудом вернулся к теме нашего разговора.

– Ты говорила, что графиня охотно дает тебе рассматривать семейный альбом, – обратился я к Насте. – Могу ли я попросить об одной маленькой услуге?

– Тебе нужна фотография Федора Скарятина?

– Умница, – одобрительно киваю и приподнимаю бокал с вином. – Только сам снимок не нужно похищать из альбома. У тебя же есть телефон с функцией фотографирования?

– У меня есть даже портативный фотоаппарат, – фыркнула Настя. – Будет тебе фото. Сброшу на твой телефон по почте, если мы не сможем встретиться до отъезда. А какая мне за это награда будет?

И хитренько смотрит на мою реакцию. Ну, какая награда может быть для такой хорошенькой девицы?

– Поцелую, – не дрогнув перед ее обольщением, ответил я.

– Мне детские поцелуи не нужны, – оживилась Анастасия.

– Подарю настоящий.

– Получается, ты сделал свой выбор, – неожиданный ход девицы заставил меня на некоторое время замолчать.

– Окуневы уже ищут женихов по ресторанам! – раздался громкий и хамоватый, с нотками хмельного, голос амбала. – Кто бы рассказал, не поверил бы!

Настя мгновенно покрылась ярким румянцем, и не глядя по сторонам, как-то поникла, опустив плечи. Я тяжко вздохнул и поднялся с места. Лицын и его собутыльник напряглись, но на их лицах засверкала надежда на скандал. Что ж, они за этим сюда и пришли.

Я остановился возле их стола, с противным скрежетом отодвинул стул в сторону, развернул его спинкой вперед и сел, сложив руки на высоком изгибе. Посмотрел сначала на молчащего, но ждущего от меня какой-то пафосной речи, а потом на ухмыляющегося амбала.

– Наливай, чего глаза вылупил! – кивнул я на графин с водкой. – Кондрат, ты бы хоть представил своего дружка-грубияна.

Сбой программы. Амбал смотрит на Лицына с недоумением, но бретер кивает, и в рюмки полилась водочка. Тут же появился официант с пустой рюмкой для меня. Вышколенная здесь прислуга. Соображает на ходу. Кидаю взгляд на телохранителей Анастасии. Парни подобрались, почуяв неладное. Но пока сидят, руками не размахивают.

– Алексей Худоруков, потомственный дворянин, – неохотно отвечает Лицын. – Алексей, это Колояр Волоцкий, из Первородных.

– Ну что, выпьем? – амбал жизнерадостно щерится и тянет ко мне свою лапу с рюмкой. Я, не чокаясь, опрокидывая в себя водку и со стуком ставлю посудину на стол. Худорукова перекосило. Но спиртное ушло в него как водичка.

– Что же ты, Кондрат, спектакль разыгрываешь? – укоряюще смотрю на бретера. – Если обиделся за то рукопожатие, мог бы сразу вызвать меня к барьеру. Хочется крови? Привел какого-то великовозрастного дебила с зачатками ума мартышки, а самому слабо?

Худоруков зарычал так громко, что молодая пара вскинулась, настороженно посмотрев на нас, а окуневские рынды подобрались как волкодавы перед прыжком.

Мою девушку никто не смеет обсуждать и обижать прилюдно, – я перехватил на лету растопыренные пальцы амбала, летящие в мое лицо, и без всякого сожаления смял их. Хруст суставов разнесся по залу. Помертвевшие официанты замерли в нескольких шагах от нас, администратор куда-то исчез. – Или ты извиняешься перед Анастасией Николаевной, или на Воробьевых горах появится безымянная могилка. Твоя, кстати, Алеша. А ты, Кондрат, выбирай себе адекватных друзей. Даже не умеете скандал закатить.

– К барьеру! – зарычал Лицын. Вот сейчас он был похож на настоящего бретера: ярого, опасного и безудержного в желании убить противника.

– Я так понимаю, это вызов? – уточняю ситуацию.

– Да, дьявол тебя сожри! – бастард Голицына встал, и хотел было плеснуть мне в лицо из наполненной рюмки водку, но внезапно передумал. – Завтра возле Новодевичьего пруда в семь утра. На магическом полигоне. Выбор оружия за вами, господин Волоцкий.

– В таком случае выбираю холодное оружие, – я спокойно и медленно стал вытаскивать Ясни, который моментально трансформировался в кинжал, скрутив мои пальцы холодом. – Магическое холодное оружие. Только заранее предупреждаю. Дуэль будет вестись до смерти одного из нас. Без вариантов.

Ага, на лице сразу бледные пятна появились. Но Лицын не трус, далеко не трус. С трудом отрывает взгляд от чешуйчатых ножен кинжала, которым запросто можно быка проткнуть, и кивает в знак согласия.

– Хорошо, я пришлю секундантов, – сказал бретер. – Они передадут условия и выслушают ваши.

– Буду ждать, – холодно киваю и возвращаюсь к Насте.

В зале сразу стало легче дышать. Странно, а я и не заметил, что вокруг нас стояла непроницаемая стенка блокирующего заклинания. Кто-то опасался нашей ссоры. Не та ли молодая парочка? Больно у них лица серьезные, не похожи на влюбленную или супружескую парочку. Бретер со своим другом покинули ресторан с довольным видом. Идиоты. Зачем разыгрывать спектакль?

– Ты вызвал Лицына на дуэль? – с восторгом, в который примешивался ужас, спросила Настя, прижимая ладони к горящим щекам. – Он же известный боец на магических артефактах! И что это за нож ты им показал?

– Пока не могу сказать, – гася раздражение Ясни, не получившего кровь врага, ответил я. – И не я вызвал, а Лицын.

– Чтобы выбрать оружие, – догадалась девушка.

– Говорю же, ты – умница, – я улыбнулся и вновь посмотрел на молодую парочку. Неужели меня «пасут»? Ведь эти ребята явно из спецслужб. Жесты, взгляды, старательное ретуширование своих навыков неумелыми ухаживаниями. – Что-то мне расхотелось тут сидеть. Ты не против прогуляться по парку? Смотри, солнышко выглянуло. Наверное, теплее стало.

– Да, хочу на улицу, – Настя встала. – Спасибо тебе, Колояр. Приятно, когда за тебя вступается храбрый и сильный мужчина.

– И ты даже не переживаешь, что меня завтра могут убить? – делаю удивленное лицо, чтобы губы не расползлись в довольной улыбке.

– Я уверена в ином исходе, – твердо заявила девушка. – И вообще, ты мне обещал поцелуй и рассказать о странном кинжале-артефакте!

Глава четырнадцатая

– Тебе стало скучно? – бушевала Мирослава, когда узнала о дуэли с Лицыным. – Я же просила не поддаваться на провокации!

Очередная тряпка из гардероба жены полетела в мою сторону. Вместо того, чтобы собирать вещи для отъезда в Мадрид, она устроила баталию, в которой явно проигрывала, и от этого злилась.

– Не понимаю, почему ты злишься из-за такого пустяка? – сидя в кресле, я перехватывал летящие в меня сорочки, блузки, сарафаны и юбки, аккуратно складывал на коленях, отчего образовалась разноцветная гора женского белья. – Еще у Новицких он нарывался на скандал, но почему-то спасовал. А потом удивительно «случайно» оказался в том же ресторане, что и мы. Спецслужбы отчего-то хотят узнать, как я веду себя в экстремальной ситуации. Почему бы не дать им возможность?

– Лицын владеет Водной стихией! – рявкнула Мирослава, перестав метать в меня вещи. Из всего гардероба остались платья, которые у нее рука не поднялась использовать в качестве оружия. – У него шестой класс подготовки! А тебе придется защищаться серьезно, яр! Хочешь раскрыть все свои способности?

Почему бы их не засветить? Надену пару перстней, отвечающих за стихийные проявления Огня и Воды, и в комбинации с кинжалом они существенно увеличат мой арсенал. В любом случае, дуэль будет вестись холодным оружием. А здесь я имею большое преимущество, даже несмотря на природную магию Лицына.

Мирослава отбушевала, поняв, что меня не прошибить никакими уговорами. Секунданты бретера уже побывали в гостях и сухо подтвердили его вызов. Ничего нового не сказали, только просили не опаздывать к поединку и захватить с собой Целителя, как бы не завершилась дуэль. Лицын подтверждал готовность биться до смерти. Говорю же, не трус он. Далеко не трус. А значит, подготовит какой-нибудь поганый сюрприз. Не верю в его желание принести себя в жертву. Двух перстней будет мало. Придется надеть все, но конфигурацию выстраивать на основе магических атак Лицына.

А еще секунданты поинтересовались, кого я готов видеть распорядителем на дуэли, который будет регулировать все спорные моменты и следить за правильностью происходящего. Я назвал Петра Вяземского. Гости переглянулись и синхронно кивнули в знак согласия. Вяземского они хорошо знали, судя по всему, и его кандидатура нареканий не вызвала.

К ужину подъехали и сам Петр. Он величаво вплыл в гостиную и поблагодарил Мирославу за приглашение к столу. Охотно похлебал грибной суп на утином бульоне, а от второго блюда отказался. Зато осушил бокал вина.

– Надеюсь, ты знаешь, чего добиваешься, – Петр посмотрел на меня без укора, спокойно. Нормальный мужик, истерик не разводит, ногами не топает. – Если устранишь Лицына из дворянской колоды, Измайловы мигом хвост прижмут. У них есть еще один бретер, но гораздо слабее Кондрата. Я разговаривал с Анатолием Измайловым и пытался выяснить, почему он не смотрит за своим прирученным дуэлянтом. Узнал много интересного…

Вяземский отпил красного вина, с удовольствием покатал во рту, проглотил.

– Несколько дней назад к Владимиру Алексеевичу, его отцу, приезжал сам Елизаров. Они долго разговаривали в кабинете один на один, а потом старший Измайлов сказал Анатолию, что советник императора попросил «форсировать события, связанные с господином Волоцким». Именно так, ни много, ни мало. Анатолий поинтересовался, какую цель преследует Елизаров. К моему удивлению, он хорошо отозвался о тебе, Колояр. И признался, что не хотел с тобой портить отношения, как и с княжной Мирославой. Но сверху на отца очень серьезно давят. Я же не понимаю, чего добивается Елизаров.

– А что Анатолий? – поинтересовалась Мирослава.

– Он дал слово, что не был причастен к сегодняшней выходке Лицына. Бретера толкнули на акцию. Кондрат взял с собой мелкотравчатых дворян Худорукова и Сучкова. Выяснил, кто оскорбил Анастасию Николаевну. Это Худоруков.

– Там был дешевый спектакль, – подтвердил я. – Настолько дешевый, что самому пришлось импровизировать, чтобы игра выглядела достоверной.

– Я вышла замуж за авантюриста, – пожаловалась Мирослава.

– К сожалению, психотип Колояра просчитали аналитики княжеского двора, – усмехнулся Вяземский и подмигнул мне. – А они спецы в таком деле. Не заступиться за девушку господин Волоцкий просто не мог. Или он делает вид, что ему безразличны дальнейшие отношения с Окуневой, или принимает вызов.

– Ты мне не сказал, до чего вы договорились, – с укором посмотрела на меня супруга. – Судя по всему, ты согласился взять в семью Анастасию.

– Нет, – довольно резко ответил я. – Никаких соглашений не было. Существуют некоторые моменты, которые мешают нашим дальнейшим отношениям. Я же просто не мог сдержаться, когда девушку оскорбили. Она не виновата, что Окуневы торгуют женщинами своего рода. И не хочет в этом участвовать. Поэтому и уцепилась за шанс, предоставленный, как ни странно, Великим князем.

– Не драматизируй, – глаза Мирославы потемнели. – Все девицы из рода Окуневых пристроены, никто не жалуется на свою жизнь. Можно было честно и открыто сказать Елизарову, что не собираешься участвовать в дурацком спектакле. Вместо этого с глубокомысленным видом втягиваешься в интригу Ближнего круга. Почему не признаешься, что Настя тебе понравилась? Я не противница полигамных отношений в семье, и приняла бы девушку без проблем, тем более что она мне симпатична. Как и Алику…

Жена раздраженно встала из-за стола, развернулась, шелестя тканью платья, и гордо прошествовала мимо меня. Сидевшие за столом родственники молча уткнулись в свои тарелки, а Вяземский воспользовался паузой:

– Колояр, нужно поговорить наедине.

Мы вышли на застекленный по случаю приближающейся зимы балкон, и Петр хлопнул меня по плечу.

– Сочувствую. Мирослава рассердилась нешуточно. Это еще она сдерживалась.

– В чем сочувствие? – мне стало любопытно. – Я знаю, какой у нее характер, и не особенно расстраиваюсь. Перебесится.

– Она права насчет Насти?

– Да, – неохотно ответил я. – Но у меня были причины ввязаться в эту марьяжную игру.

– Мне отец говорил: никогда не садись играть с Елизаровыми в карты, – засмеялся Петр. – Обманут на голубом глазу. Ладно, я приехал не выслушивать семейные склоки, а предупредить. Анатолий Измайлов не прикладывал руку к скандалу. Лицына играют втемную, и скорее всего, Федорчук из Службы наблюдения. А Федорчук – креатура Елизарова. Только я не могу соединить концы с концами. Что в тебе такого, что какого-то бретера науськали на Первородного?

– Наверное, я никогда не смогу тебе сказать правду, – честно ответил я, глядя на унылый парк с балкона. Листья уже полностью облетели с деревьев, и сквозь них проглядывались свинцово-серебристая река и потемневший промерзший песок на пляжном берегу.

– Буду крепче спать, – пошутил Вяземский. – Теперь главное: Лицын в силу своего статуса в дворянском обществе легко пойдет на подлость. Поэтому предупреждаю: будь внимателен. У тебя есть какие-нибудь магические артефакты, которые защитят от Водной стихии?

– Мы будем драться холодным оружием.

– Кондрат умеет создавать «водяные клинки». И это не будет нарушением дуэли. А пользуется он ими виртуозно. Уверен в своих силах?

– Петр, спасибо за предупреждение, – искренне поблагодарил я Вяземского. – У меня найдется сюрприз для противника. Только хотелось бы прояснить один момент. Мы будем драться до смерти одного из нас. В таком случае я не буду привлечен к ответственности?

– Исключено, когда дуэлянты заранее договаривались на смертельный исход, – подтвердил Петр. – Но я завтра буду настаивать на другом варианте. Смертельные дуэли очень плохо влияют на дворянские настроения, и Великий князь давно подумывает думает выпустить манифест о запрете подобных исходов.

– Я тебя услышал, – протягиваю руку, и Вяземский ее пожимает. – Спасибо за предупреждение. Думаю, сумею справиться.

Проводив гостя, я не вернулся к столу, а поднялся в наши апартаменты. Как и предполагал, Мирослава продолжала дуться и не хотела разговаривать. Она сидела на диване, поджав под себя ноги, и молча смотрела на огонь в камине. Пожав плечами, я присел рядом. В конце концов, глупо делать вид, как тебе плевать на переживания жены. Конечно, неприятно, что она так взбеленилась. Могла бы и поддержать.

– Мне вчера звонил Зотов из Торгуева, – сказал я, глядя на игру огня, на фиолетово-алые язычки пламени, облизывающие аккуратные березовые чурбачки. – Алику пытались то ли похитить, то ли убить.

Мирослава повернула ко мне голову, а в глазах стояло изумление. Ее рука дернулась и накрыла мое колено.

– Почему ты мне не сказал?

– Думал, что делать. Мне казалось, никакой опасности для Алики не существует, и князь Щербатов будет присматривать за ней. Ошибся. Кому-то очень хочется достать меня. Неужели Демидов не успокоился?

Мирослава придвинулась ко мне и нырнула под руку. Я приобнял жену.

– С ней ничего не случилось?

– Жива. Даже смогла убить одного нападавшего, а второго ранить. Я с ней разговаривал. Уже пришла в себя, жалуется только на царапины. Стеклом щеку порезало.

– Боевая девочка, – в голосе Миры послышались нотки одобрения. – Странно, что никто мне из дома не звонил. И что ты придумал?

– Пока останется в Торгуеве, – ответил я. – Как только устроимся на новом месте, сразу же вызову. Так мне будет спокойнее. Федор присмотрит за хозяйством.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю